Дочка убийцы

      На следующее утро Эстери проснулась в хорошем настроении. Она вместе с друзьями спустилась в большой зал. Сев за стол, глазами нашла Римуса и улыбнулась ему.       – Чувствую, что я знаю, кто будет любимицей нового профессора – сказал Рон.       – Ой отвянь.       Гермиона углубилась в расписание уроков.       — Прекрасно! Сегодня у нас по рассписанию новые предметы, — радостно сообщила она.       — По–моему, Гермиона, они что–то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо.       — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается.       — Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл.       — Нет, ты только посмотри, — рассмеялся Рон. — Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот еще. — Рон пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. — Чуть ниже нумерология, и тоже в девять. Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трех уроках одновременно.       — Не говори глупостей, — сказала Гермиона. — Разумеется, я не буду в одно время сразу на трех уроках.       — Ну, а как же тогда...       — Передай мне, пожалуйста, джем, — прервала его Гермиона.       — Но...       — Скажи, Рон, почему тебя так волнует мое расписание? Я ведь тебе уже объяснила, что мы все обсудили с профессором МакГонагалл.       Как раз в эту минуту в Большой зал вошел Хагрид. На нем была кротовая шуба, в своей огромной ручище он держал за хвост дохлого хорька и рассеянно им помахивал.       — Привет! — помедлил он у стола гриффиндорцев. — Вы мои первые в жизни ученики. Сразу после обеда. Я сегодня, это, как его... с пяти утра на ногах... Готовлюсь к уроку... Волнуюсь, конечно... Учитель!.. Нет, честно...       – Надо спешить. Прорицание на самом верху Северной башни. Туда идти минут десять, не меньше. Допили чай, попрощались с Фредом и Джорджем и пошли к выходу. Когда проходили мимо слизеринцев, Малфой опять изобразил обморок, а его подпевалы разразились хохотом. К Северной башне идти и идти. За два года в Хогвартсе друзья не успели исследовать все закоулки замка, а в Северной башне и вообще не были.       — Наверное, есть более короткий путь, — задыхаясь, проговорил Рон на площадке восьмого этажа.       Наконец они нашли нужное место. Они очутились в очень странном классе. Скорее это был не класс, а что–то среднее между мансардой и старомодной чайной. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно–красным шелком. Было очень тепло и душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. На огне закипал большой медный чайник. Круглые стены опоясаны полками. Чего только на них не было: запыленные птичьи перья, огарки свечей, пухлые колоды потрепанных карт, бесчисленные магические кристаллы и полчища чайных чашек.       – Где она? — спросил Рон.       Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос:       — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике.       – Садитесь, деточки, садитесь. — Профессор приглашала учеников, как дорогих гостей. Толкаясь, стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Эстери, Гарри, Рон и Гермиона сели вокруг одного стола.       — Приветствую вас на уроке прорицания. — Сама Трелони села в широкое кресло возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око.       Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала:       — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов...       – А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое–что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. – Пожалуйста, после того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый.       Конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора.       Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора.       — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо.       Мы сходили за чашками, быстро выпили чай и обменялись, я с Гарри, а Рон с Гермионой. Ты внимательно смотрела в чашку Гарри, пытаясь понять, что же там изображено. На первый взгляд там было изображено солнце и крест, а если посмотреть с другой стороны то собака. К ним подошла Трелони и взяла чашку Гарри из рук Эстери.       – О мой милый мальчик, у тебя Гримм и у этой юной девушки тоже.       – А что значит Гримм?       – Это зловещее предзнаменование.       Ну замечательно, подумала Эстери, теперь нужно еще больших черных собак бояться.       После прорицания у них была трансфигурация. Где профессор Макгонагалл ясно дала им понять, что прорицание весьма неточная наука и поэтому доверять ей не стоит. На этом уроке Макгонагалл рассказывала ребятам про анимагов.       После обеда у них был урок ухода за магическими существами.       Было приятно после обеда выйти на свежий воздух. После вчерашнего дождя небо стало ясным, бледно-серым, влажная трава пружинит под ногами. Друзья шли на свой первый урок по уходу за магическими существами. Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида.       Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока они будут заниматься со слизеринцами. Малфой о чем-то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали. Лесничий ожидал учеников перед дверью хижины. Он стоял в своей кротовой шубе, а сзади него сидел охотничий пес Клык. Весь его вид выражал нетерпение, ведь это был первый в его жизни урок.       — Скорее идемте! — закричал он, когда ученики подошли метров на десять. — Какой урок я для вас приготовил! Сейчас увидите. Все за мной       Хагрид повел их вдоль опушки, и скоро они оказались у ограды просторного загона. В нем никого не было.       — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем... э–э... было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки...       — Что-о? — изумился Малфой. — Как это откройте?       — А? — не понял Хагрид.       — Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Малфой. Он вынул свой учебник, который был крепко–накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали книжки.       — Кто-нибудь... э–э... знает как открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом. Весь класс отрицательно замотал головами.       — Это совсем просто... Надо только ее погладить по корешку, — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи.       Он взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок.       Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь.       — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнул Малфой. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали!       — Я... я... думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону.       — Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.       — Заткнись, Малфой, — тихо сказал Гарри.       – Ну... ну вот... — Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас... это, значит... есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите... Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями.       — Ну и ну! — воскликнул Малфой. — Школа летит ко всем чертям! Этот олух будет нас учить! Я расскажу отцу, его удар хватит!       — Заткнись, — повторил Гарри.       — Потише, Поттер. Сзади тебя дементор!       — Ой-ой-ой! — взвизгнула Лаванда, махнув в сторону дальнего конца загона.       Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами».       — Но! Но! Вперед! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики. Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились.       — Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!       В прочем нельзя сказать, что урок Хагрида прошел плохо, многие смогли справиться с гиппогрфом. Гарри и Эстери на них даже прокатились. Но потом на Малфоя напал один из них. Конечно же Малфой его перед этим хорошенько выбесил. И вот сейчас все стояли и смотрели как Хагрид уносит Драко.       – Если отец узнает об этом, то Хагриду не поздоровиться – проговорила Эстери и вслед за Гарри и Роном отправилась в замок.       Они первые пришли на обед в Большой зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.       — Неужели его за это выгонят? — Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками.       — Наверное, нет. — Рон тоже ничего не ел.       Гарри следил, что делается за столом слизеринцев. Несколько человек во главе с Крэббом и Гойлом о чем-то шушукались – наверняка сочиняют свою версию произошедшего на уроке Хагрида.       — Во всяком случае, скучным первый день занятий не назовешь, — подвел Рон мрачный итог знакомству с гиппогрифами.       После обеда друзья отправились в гостиную, готовить домашнее задание для профессора МакГонагалл. Но работа не шла, все трое то и дело отрывались и шли к окну.       — У Хагрида зажегся свет, — вдруг сказал Гарри. Рон взглянул на часы.       — Если поторопимся, — сказал Рон, — можем пойти повидать его. Еще совсем рано.       — Не знаю, — протянула Гермиона и поглядела на Гарри.       — Нам с Эстери никто не запрещал ходить по территории школы, — сказал Гарри, поняв ее взгляд. — Сириус Блэк ведь не сможет преодолеть заслон из дементоров.       Компания, отложив в сторону учебники, вышла через портретный проем и двинулась в сторону холла. К счастью, никто по дороге не встретился — они ведь не были совсем уж уверены, что поступают правильно. Трава была еще влажная и в густеющих сумерках казалась черной. Подойдя к двери хижины, они постучали.       Голос внутри прохрипел: «Войдите!» Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничй пес Клык сидел рядом, положив морду ему на колени. Им хватило одного взгляда, чтобы понять — Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.       — Поставил... э-э... рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч...учительствовал всего, один день...       — Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.       — Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток.       — За немногим стало... Полегчает Малфою...       — Как он? — спросил Рон, когда все уселись.       — Рана, по-моему, несерьезная. — Мадам Помфри сделала, что надо... лучшим образом. А он все голосил, помираю, мол, лежит весь в бинтах, стонет... — уныло покачал головой лесничий.       — Притворяется – сказала Эстери.       До четверга Малфой на уроках не появлялся. Утром в четверг у слизеринцев и гриффиндорцев было подряд два урока зельеварения. Малфой явился на второй с видом героя, раненного в жестокой битве: рука забинтована и на перевязи.       — Как рука, Драко? — нарочито заботливо спросила Пэнси Паркинсон. — Болит?       – Садитесь скорее, — бросил, как бы между прочим, Снегг.       – Сэр, — обратился он к Снеггу, — у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.       — Уизли, нарежьте Малфою, — не взглянув на Рона, приказал Снегг. Рон покраснел до ушей.       — Врешь ты все, ничего у тебя не болит! — прошипел он.       Малфой самодовольно ухмыльнулся.       — Слышал, что сказал профессор Снегг? Давай режь. Рон схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.       — Профессор, — пожаловался Малфой, — Уизли кое-как их нарезал.       Снегг подошел, свесил над ними длинный крючковатый нос и криво улыбнулся из-под черных, засаленных косм:       — Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.       — Но, сэр... — Рон целую четверть часа старательно трудился над своими кореньями.       — Сейчас же! — рявкнул Снегг.       Что оставалось делать? Рон подвинул к Малфою красиво нарезанные коренья, снова взял нож и принялся исправлять собственный брак.       — Сэр, мне не справиться с сушеной смоквой. — Малфой не скрывал в голосе злобной насмешки.       – Мисс Малфой помогите Драко начистить смокву.       Эстери ничего не оставалось сделать как послушаться.       Урок кончился и мы стали собираться.       На уроке Малфой сказал, что Гарри должен за что-то мстить отцу Эстери.       После обеда был первый в этом году урок защиты от темных искусств. Этого урока Эстери ждала чуть ли не каждую секунду. Она хотела посмотреть, как преподает ее крёстный.       Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и, в ожидании профессора, перекидывались шутками.       Он наконец вошел, улыбнулся и бросил на стол видавший виды портфель. Одежда на нем была та же, потрепанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде, как будто поздоровел после нескольких сытных обедов.       — Добрый день, — приветствовал он учеников. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки. С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями.       Практическое занятие по защите от темных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локонс принес клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули все в классе вверх дном.       — Ну что, готовы? — спросил Люпин. — Пойдемте со мной.       Школьники сгорали от любопытства. Вышли за профессором из класса, пошли по коридору и свернули за угол. У ближайшей двери висел в воздухе вниз головой, растопырив кривые пальцы на ногах, полтергейст Пивз и замазывал жвачкой замочную скважину. Заметив Люпина, полтергейст задергал ногами в воздухе и заорал:       — Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин...       Пивз был известный грубиян и дразнила, но учителей вообще-то побаивался. Ученики поглядели на Люпина, как он отнесется к выходке Пивза. Люпин улыбался.       — Я бы на твоем месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — приветливо сказал он. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щетки.       Филч, школьный завхоз со скверным характером, тоже учился когда-то в школе «Хогвартс», но волшебник из него не вышел, и Филч из зависти вечно воевал со студентами, перепадало и Пивзу. Пивз, однако, пропустил слова Люпина мимо ушей, издав губами непристойный звук. Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку.       — На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он ученикам через плечо. — Смотрите внимательно. Он быстро вытянул руку на уровне плеч, навел палочку на Пивза и произнес:       — Ваддивази! Жвачка пулей выскочила из замочной скважины и прямо Пивзу в левую ноздрю, Пивз перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь.       — Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас.       — Спасибо, Дин. — Люпин спрятал волшебную палочку.       — Ну что, идем дальше? Люпин сразу вырос во мнении учеников, и они с уважением поглядывали на него и на поношенную одежду. Пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской.       — Ну вот мы и пришли. Заходите. — И он открыл дверь. Эстери все гадала, чем же они будут заниматься.       В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел профессор Снегг. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Профессор Люпин вошел последний и хотел было закрыть за собой дверь, но Снегг остановил его:       — Постойте, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных. Снегг поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников, его мантия развевалась, словно черный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:       — Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Долгопупс. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грэйнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.       Профессор Люпин удивленно поднял брови:       — А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.       Невилл побурел, как свекла. Снегг презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью. Ха, так то ему и надо, подумала Эстери. И стала смотреть на Римуса.       – Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий. Люпин подошел к гардеробу, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.       — Там всего-навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего. Большинство все-таки полагает, что боггарта стоит бояться.       Невилл с ужасом глядел на профессора Люпина. Симус Финниган не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась.       — Боггарты любят темноту, — рассказывал Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?       Гермиона подняла руку.       — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.       — Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил Гермиону Люпин, и та задерлась.       — Так вот, боггарт в гардеробе еще ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете.       Невилл дико вытаращил глаза и что-то забормотал.       – Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек Повторяйте за мной: ридикулус!       — Ридикулус! — хором воскликнули ученики.       — Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут мне как раз понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.       Гардероб снова задрожал, Невилла затрясло от ужаса. К гардеробу он шел, как на эшафот.       — Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете? Невилл невнятно что-то пробормотал.       — Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал. Невилл умоляюще оглянулся в сторону товарищей и шепотом произнес:       — Профессора Снегга.       Все дружно засмеялись. Невилл виновато улыбнулся. Профессор Люпин задумался.       — Так-так… профессора Снегга... ты ведь, Невилл, кажется, живешь у бабушки?       — Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.       — Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин.       — Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?       Невилл удивился, но ответил:       — Ну... всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зеленое... иногда лисий палантин...       — И конечно, сумочка, — подсказал профессор.       — Да, большая красная.       — А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе все, что носит бабушка. Вообразил?       — Да-а, — неуверенно ответил Невилл. – Что-то будет дальше?       — Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снегга. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!». Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зеленое платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.       Гриффиндорцы дружно захохотали.       Гардероб заходил ходуном.       — Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин.       — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище. Все притихли.       Эстери задумалась ну и чего де она боится больше всего?       Конечно же Люциуса, но если он появится здесь сейчас в виде ее боггарта, то ей будет плохо. Очередь становилась все ближе к ней. Эстери решилась представить Люциуса. И вот настала ее очередь. Боггарт встал перед ней. Эстери ожидала увидеть высокую фигуру с длинными белыми волосами, но появился другой. У него были тусклые свалившиеся волосы, на лице застыла ухмылка. Перед ней стоял ее отец. Она растерянно посмотрела на Римуса, тот однако был точно в таком же ступоре, как и она. А боггарт тем временем заговорил:       – Ну здравствуй доченька... От этого голоса Эстери отшатнулась и поняла, что на кого-то наткнулась спиной, она испуганно оглянулась. За ее спиной стояла Пэнси Паркинсон.       – Подумать только, она собственного отца боится.       Эстери удивилась: откуда она знает, что Эстери его дочь? Она посмотрела на неё, та виновато опустила глаза.       – С чего ты взяла, что я его дочь?       – Ну ты сама подумай, ты на него похожа до чертиков, и тут толпа детишек Сириуса Блэка не бегает, ты одна такая.       – А ты разве еще не поняла, этот оборванец из газет мне никто, мой отец Люциус Малфой, а этот...       – И всё же, — напористо прерывает её Паркинсон. Медлит, чтобы едко ухмыльнуться, и продолжает: — Кровь в тебе течёт не Люциуса Малфоя. А там уже яблоко от яблони… кто же тебя разберет, может ты ему помогать собираешься.       Гнев, спрятанный от чужих глаз на долгие годы, вдруг нашёл выход, разливаясь наконец по венам. И, дрожа от ненависти, она осознаёт, что словами слизеринку она уже не поставит на место. А без этих эмоций смогла бы поставить? Будучи абсолютно спокойной — смогла бы? За все годы жизни у Малфоев у неё появилась привычка абстрагироваться от реальности, погружаться куда-то в мысли, в безмятежное нечто, где нет ни гнева, ни боли. Она никогда не пыталась вступить в словесную перепалку с кем бы то ни было. Пытаться унизить Пэнси словами сейчас — заведомо проигрышный вариант. А самообладание всё трещало по швам под натиском злости. Столько лет взращивала в себе спокойствие и напускное равнодушие, что теперь по жилам струилась самая настоящая внутренняя борьба. Неожиданно рука, выдернувшая из кармана палочку, взметнулась вверх. Её кончик указывает Пэнси куда-то в область шеи.       Брови Паркинсон в удивлении приподнимаются лишь на секунду, и после она противно, звонко смеется. Переглядывается со своими подружками.       — И что ты сделаешь? Экспеллиармусом шибанешь? Или, может, лучше по стопам папаши пойдешь и…       На глазах Эстери начали наворачиваться слезы.       – Профессор извините, мне нужно выйти, – проговорила она и вылетела из класса.       Она шла по коридору ей было плевать, что если сейчас она на кого-то наткнется. POV: в кабинете       – Минус 30 баллов со Слизерина –сказал Люпин.       – За что? Только за то, что я сказала правду?! – спросила Пэнси, выходя из себя.       – За плохое обращение к одногруппникам и за распространение ложных слухов.       – Да она на меня палочку наставила, она меня могла убить, а вы даже этого не заметили!       – Ещё минус 20 баллов со Слизерина – сказал Римус.       – Я расскажу профессору Снейпу!       – И что же он мне сделает? Мисс Паркинсон, предлагаю вам успокоиться и вернуться к уроку.       – Профессор, можно я схожу за сестрой?- спросил Драко.       – Нет, Гарри сходи пожалуйста за Эстери.       Гарри ушел. POV: у Эстери       Эстери сидела, спрятавшись за гобеленом. Отец предупреждал, что этот год будет сложным, но чтоб настолько. Год только начался, а Драко уже рассказал слизеринцам о том, что Эстери дочь убийцы. Теперь эта новость разлетится по всей школе.       Тут раздался голос: – Эстери.       Эстери сразу поняла, что этот голос принадлежит Гарри. Она выглянула.       – Гарри, что ты тут делаешь?       – Римус, меня попросил сходить за тобой.       Гарри сел рядом с ней и обнял. Вот еще одни объятия, которые хорошо помогали Эстери. Гарри понимал ее без слов, между ними была связь, которую Эстери не могла понять, но очень дорожила ей. Она высказалась Гарри и ей стало легче.       – Кстати, профессор просил тебе передать, чтобы ты зашла к нему вечером. – Хорошо я зайду.       С Гарри на урок мы не пошли и стали ждать, когда он закончится, чтобы пойти на следующий.