***
На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Эстери и ее однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид все-таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев. Зато урок прорицания был куда менее веселым. Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела. Тоже самое произошло и с Эстери. А вот защиты от темных искусств Эстери ждала с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ей хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином.***
— Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри и Эстери напомнили ему о его обещании. — Дайте подумать... Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться... ведь настоящего дементора в замок не приведешь... – Хорошо, мы придем, – пообещала Эстери. Гарри ушел, не дожидаясь Эстери, потому что знал, что она захочет поговорить с крестным. – Как ты себя чувствуешь? – Ты о чем? – Мне профессор Макгонагалл сказала, что ты снова. – А... Ты об этом, не переживай, сейчас мне уже лучше. – Ну хорошо, Римус, а может тебе не стоит пить те зелья, которые готовит Снейп? – Веатрикс, Северусу я полностью доверяю и его зелья мне помогают, почему тебя так волнует мое здоровье? – Ну во-первых, Снейп может готовить тебе, что-то опасное, да и на рождественском ужине Трелони сказала, что ты нас скоро покинешь. – Господи, Веатрикс, не стоит доверять Трелони так буквально, тебе она вон нагадала, что у тебя слишком короткая линия жизни, но ты прожила же как-то 13 лет и ничего... – Все равно я волнуюсь. – Успокойся, Веатрикс, прошу тебя. – Ну ладно, ладно, хорошо. Римус обнял Эстери. – Кстати, что ты сделала со своими волосами? – И ты туда же, они у меня от природы такие, а до этого я мазала их специальным средством, а сейчас не мажу потому что... *Эстери задумалась, ей не хотелось говорить Римусу о ее разногласиях с отцом и то, что она считает, что лучше уж быть похожей на Блэка.* – Ну дак почему? – Просто в этот год этим средством приходилось пользоваться гораздо чаще и оно... Закончилось. – Понятно, ладно беги на следующий урок. – Кстати, Римус, мне на Рождество подарили метлу, ты не знаешь, кто бы это мог быть, просто ее забрала Макгонагалл. – Азачем Макгонагалл твоя метла? – Она хочет ее проверить, потому что считает, что эту метлу мог прислать Блэк. – А записки при метле не было? – Была. Эстери протянула Римусу записку, которую сама не зная почему все время носила с собой. Римус смотрел на пергамент нахмурившись. – Знаешь, Веатрикс, если Макгонагалл, забрала метлу, то на то было основание, кто послал тебе ее я сказать не могу, а метла дорогая была. – Да, новенькая модель "Молнии". – Тогда действительно, лучше ее проверить, чтобы уж наверняка. Эстери попрощалась с крестным и пошла в гостиную.***
В четверг ровно в восемь вечера Эстери и Гарри вышли из башни Гриффиндора и направилаись в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, Эстери достала палочку и зажгла свет. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик. — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. Но тут возникает минус с Эстери, Эстери скажи ты могла бы попробовать не бояться Блэка, а начать бояться дементоров? – Да, думаю смогу. – Вот и хорошо. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет. — Хорошо, — кивнул Гарри. — Итак... Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри и Эстери, чтобы они сделали то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь вас научить — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — это что-то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают: надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Однако, я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовала Эстери. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — А как вы его вызываете? — Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор. Эстери поразмыслила, что там у нее на предмет счастливых воспоминаний? То что было у Малфоев не годилось. Ну конечно, вот оно, момент когда она узнала, что зачислена в Хогвартс и ей теперь придется редко появляться дома. – Есть, –сказала Эстери. – Хорошо, тогда с тебя и начнем. – А теперь слова... — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорила Эстери. — Экспекто патронум. — Ты хорошо сосредоточилась на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Д–да... – Хорошо, тогда сейчас встань перед сундуком и хорошенько представь дементора. Так Эстери и сделала, при одной мысли о том, что здесь сейчас появится дементор ее бросило в дрожь. – Ты готова? – Да. Люпин открыл крышку сундука и тотчас оттуда вырвался дементор. – Экспекто Патронум! Экспекто... Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики, и звучали они куда громче, чем раньше. «Только не Гарри, не Веатрикс! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно...» «Отойди... Отойди, девчонка...» — Эстери! — позвал откуда-то голос. Эстери открыла глаза и поняла, что лежит на полу, а над ней склонившись стоял Римус. Эстери не нужно было объяснять, что произошло. – Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Ничего... — ответила Эстери. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встала на ноги и прислонилась к нему. — Съешь. Люпин протянул ей шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. Ты пока передохни, пока попробует Гарри, ты готов? Гарри кивнул и встал на то самое место, где до этого стояла Эстери. Но и у него нечего не получилось — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан-де-Морта... Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, Эстери если вы не хотите продолжать... — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу! — Ладно... — понимающе произнес Люпин. — Тогда вам, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание... Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным… Эстери снова погрузилась в мысли: Какие еще у нее были счастливые воспоминания? Эстери вспомнился тот момент, когда ее избрали на Гриффиндор, и как к концу первого года они с Гарри спасли философский камень. Она снова вышла вперед. Римус отрыл крышку сундука и от туда снова вырвался дементор. Перед глазами вновь появился густой белый туман... вокруг нее двигались большие размытые тени... а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. «Лили, хватай Веатрикс и Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его...» Эстери слышала, как кто-то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот... – Веатрикс! Веатрикс! Очнись... Эстери открыла глаза и поняла, что Люпин с силой бьет ее по щекам. На этот раз ей понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему она лежит на пыльном полу. – Я слышала голос дяди Джеймса. Он пытался задержать Волан де Морта и дать время тете Лили скрыться. – Ты слышала Джеймса? –спросил Римус. – А вы разве знали моего папу? – Да, знал, мы дружили, когда учились в Хогвартсе, да и после него тоже. Эстери, Гарри, послушайте я думаю, стоит прекратить занятия, это заклинание до нелепости сложное, я зря предложил вам... – Нет, Римус, просто, воспоминания не достаточно счастливые, подожди, дай подумать. Эстери думала и поняла, ее самым счастливым воспоминанием был момент, когда она узнала, что Римус ее крестный и ей возможно больше не придётся жить у Малфоев. – Готова? – Готова, – настойчиво сказала Эстери. Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор, комната наполнилась темнотой и холодом... — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопила Эстери . — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В ее голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Эстери по-прежнему отчетливо видела перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла... Вдруг, из палочки Эстери вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним, у Эстери задрожали ноги, но она продолжала твёрдо стоять, хоть и не знала, как долго ей удастся простоять... — Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед. Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги подкосились и Эстери рухнула на ближайший стул. Она чувствовала себя так, словно она, только что, пробежала несколько километров. Скосив глаза, она наблюдала, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар, и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Эстери. — Просто великолепно, Веатрикс! Вот это начало! — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросила Эстери. — Всего один раз? — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи... Люпин протянул Эстери большую плитку вкусного шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. Следом за Эстери вышел Гарри и тот, видимо, тоже смог подобрать счастливое воспоминание, ведь у него тоже неплохо получилось. Сейчас они сидели на стульях и ели шоколад. – Вы сделали огромные успехи, теперь есть от чего оттолкнуться. – А можно вопрос? – Конечно, Гарри. –Вы назвали Эстери, Веатрикс, почему? – Гарри, мне это имя дал Блэк, а Римус, так как долго меня не видел, не знал, что мне поменяли имя, и я разрешила называть себя этим именем, когда мы не на уроке, ну и в присутствии близких друзей, а потом это имя уже как-то приросло ко мне, что-ли. – Понятно, а мне можно тебя звать эти именем? – Знаешь, думаю не стоит, это разлетится каким-нибудь образом по всей школе, а меня и так шарахаются, как будто я сейчас нападу и убью кого-нибудь. – Ну хорошо. – Ну что, встречаемся в следующий четверг? – спросил Римус. Я с Гарри кивнули и пошли к себе в гостиную.***
Через неделю, после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри и Эстери это значило, что на домашние задания у них остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил их вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно они не уставали так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Каждый вечер она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы. — Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри и Эстери. Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг. — Что совмещает? — Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков! А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд. — Плохие новости. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о ваших «Молниях». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем ваше здоровье. А я всего-то сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». *Вуд удивленно покачал головой* Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что-то ужасное. Я только спросил: сколько еще они будут эту «Молнию» изучать... – Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». По-моему вам уже пора заказывать другие метлы. Эстери не хотела себе другую метлу, ее вполне устраивала эта, и она с нетерпением ждала, когда же профессор Макгонагалл ее отдаст. Каждый день Эстери и Гарри походили к ней и спрашивали не закончилась ли проверка. Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри и Эстери хотелось. В конце концов, они научились при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог прогнать дементора. — Вы слишком требовательны к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Вы ведь больше не теряете сознания! — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом. — Более мощные Патронусы на это способны, — подбодрил его Люпин. — Но вы действительно многого достигли за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, вы сумеете сдержать их и благополучно приземлиться. — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в вас уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведайте-ка этого питья, вы его заслужили. Это из «Три метлы». Вы еще не скоро сами сможете его купить... С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю. У Люпина удивленно поползли вверх брови. — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — соврала Эстери. — А–а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой-то миг оставалось подозрение. — Чтож, давайте выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, — прибавил он поспешно. – Римус, тебе простительно, ты и сам бывший гриффиндорец, – сказала Эстери улыбнувшись. Пили лимонад молча. — А что у дементора под капюшоном? — спросил Гарри. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие... — Какое оружие? – Его называют «Поцелуй дементора», — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят убить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают? — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит.... И исправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. *Люпин сделал еще несколько глотков* Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут. Эстери сделалось не по себе, она, кончено хотела, чтоб ее отца скорее поймали, но не так же. — Он это заслужил, — тихо проговорил Гарри. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания? — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Эстери и Гарри допили пиво и отправились в гостиную, по дороге Гарри врезался в профессора Макгонагалл. — Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор. — Простите, профессор МакГонагалл... — А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в ваших «Молниях» нет ничего опасного. У вас, есть где-то очень хороший друг... Эстери не поверила глазам: профессор МакГонагалл протягивала ей целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась. — Я... я могу взять ее? — У неё даже сел голос. — Правда? — Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. — Хорошо бы успеть до матча на ней полетать. – И пожалуйста, Поттер, постарайтесь в субботу поймать снитч. Иначе мы восьмой год не будем чемпионами, как мне любезно напомнил профессор Снегг вчера вечером. Взяв свои метлы, Гарри и Эстери побежали в гостиную. — Она отдала вам их? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю? — Конечно, когда хочешь! — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. Ведь она хотела как лучше.... — Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает. Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Долгопупса. Он умолял сэра Кэдогана пропустить его, но тот со всей твердостью ему отказывал. — Я записал их на бумажку, — Невилл чуть не плакал. — И где-то ее выронил! — Свежо предание! — громыхал сэр Кэдоган. Увидев же Эстери ,Рона и Гарри, милостиво им улыбнулся: — Приветствую вас, мои юные йомены! Поспешите заковать в железо этого бездельника. Он хочет силой ворваться в замок! — Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом. — Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись. — «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию. Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шепот, все окружили Гарри и Эстери, восхищенно глядя на «Молнии» и наперебой восклицая: — Где вы их взяли? — Дашь мне полетать? — Ты уже пробовал летать на ней? — Теперь когтевранцы проиграют! Они все летают на «Чистометах–7»! — Гарри, Эстери, дайте немного подержать! Минут десять «Молнии» переходили из рук в руки, их вертели так и этак. Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном и Эстери остановились у ее стола, и она оторвалась от книг. — Мне вернули ее, — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу. — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню. — Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон. — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте. Он взял «Молнию» и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков. — Можно, я здесь сяду, рядом с тобой? — Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков. — Как ты все это успеваешь? — спросил Гарри. — Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона. Теперь, когда Эстери смотрела на нее вблизи, было заметно, что выглядит она почти также изможденно, как профессор Люпин. — А ты не могла бы все-таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжелые тома, ища словарь для перевода рун. — Конечно нет! — покачала головой Гермиона. — По-моему, нет ничего страшнее цифр. — Гарри взял карту со столбцами цифр, вид у которого был и правда устрашающий. — А по-моему, нет ничего интереснее, – с чувством сказала Гермиона. — Это мой любимый предмет. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — Рон, что случилось... — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Эстери взглянула на одну из простыней, она была испачкана чем-то красным, очень походившим на... кровь. Эстери передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете,что было на полу? — Н–нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что–то на перевод рун. Эстери, Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.