***
На другое утро Гарри и Эстери вошли в Большой зал в сопровождении свиты: их гостиная решила, что «Молнии» достойны таких почестей. Все головы обернулись к ним, зал наполнился восхищенными возгласами. Команда же Слизерина была точно громом поражена. — Вы видели его лицо? — спросил Рон, бросив ликующий взгляд на Малфоя. — У него даже рот перекосило! Вуд тоже сиял в отраженных лучах славы. — Давайте положим мётлы на середину стола, — предложил он Эстери и Гарри и стал бережно укладывать их надписью вверх для всеобщего обозрения. Скоро к столу начали подходить когтевранцы и пуффендуйцы. Седрик Диггори поздравил Гарри с приобретением, достойно заменившим погибшей «Нимбус», а Пенелопа Кристал, подруга Перси из Когтеврана, попросила подержать «Молнию». Она долго и внимательно разглядывала ее, так что Перси не без тревоги воскликнул: — Смотри, Пенни, не испорть чего-нибудь! Мы с Пенелопой поспорили на десять галеонов. –А ты уверен, Поттер, что эта техника тебе по зубам? — послышался насмешливый голос. – Жаль, что она не снабжена парашютом. Вдруг рядом очутится дементор! – Малфой ты бы заткнулся, тебе эта метла вообще не по зубам, – сказала Эстери. — Жаль, Малфой, что у тебя нет дополнительной пары рук, — сказал Гарри. — С четырьмя ты точно снитч не упустишь. Тут уж захохотали гриффиндорцы. Малфой злобно сощурил белесые глазки и поспешно отошел к своему столу.***
Без четверти одиннадцать команда Гриффиндора отправилась в раздевалку. День был прохладный и солнечный, дул легкий ветерок — полная противоположность осеннему дню, когда была игра с пуффендуйцами. Видимость отличная. Команда переоделась в лилово-красные мантии и готовилась к выходу. – Как думаешь, Люпин будет? – спросил Гарри, пряча волшебную палочку под футболку. – Должен, он сказал, что не простит себе, если пропустит еще хоть одну мою игру, – сказала Эстери, тоже пряча палочку под футболку. В тайне Эстери надеялась, что она ей не понадобится.***
Игра началась. Все игроки превосходно выполняли свои обязанности. Эстери одним краем глаза взглянула на трибуны, где сидели учителя, там она заметила Римуса, который ей улыбнулся. Эстери улыбнулась ему в ответ. Игра шла хорошо пока не закричала Чжоу. Эстери обернулась на крик и увидела перед собой три огромных дементора. Она также как и Гарри быстро вытащила волшебную палочку и стрельнула в дементоров патронусом. Матч закончился в полной неразберихе, но в итоге Гриффиндор победил. Команда Гриффиндора ликовала. К ним подошел Римус: – Это был настоящий Патронус. – Слушай, а я его даже не испугалась. — Скорее всего, наверное, потому, что они... они были ненастоящие. Пойдемте посмотрим. И профессор Люпин повел Эстери и Гарри в конец поля. — Вы сильно напугали мистера Малфоя, — сказал он. Эстери посмотрела туда, куда показывал Римус. На том месте лежали слизеринцы. А рядом стояла профессор Макгонагалл и отчитывала их. Это был последний, завершающий штрих к победе гриффиндорцев. Рон, пробившийся сквозь толпу к Эстери и Гарри, сложился пополам от смеха, глядя, как Малфой выползает из черного балахона, из-под которого все еще старался выбраться Гойл. — Скорее, Гарри, Эстери! — крикнул подоспевший Джордж. — Устроим грандиозный праздник! Все в нашу гостиную! — Прекрасная идея! — подхватил Гарри. Гриффиндорцы во главе с командой, которая все еще была в алых мантиях, покинули стадион и двинулись к главному входу замка. Праздновали так, как будто выиграли Кубок, пиршество и веселье длились до глубокой ночи. Фред с Джорджем часа на два отлучились и вернулись нагруженные бутылочками со сливочным пивом, шипучим тыквенным соком и пакетами, полными сладостями из «Сладкого королевства». Счастливый Джордж стал разбрасывать «мятных лягушек» как конфетти. — Как вы все это достали? — изумилась Анджелина Джонсон. — Нам немного помогли Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, — шепнул Фред Эстери на ухо. Только одна Гермиона не принимала участия в общем веселье. Праздник закончился в час ночи; пришла профессор МакГонагалл, одетая в домашний халат из шотландки и с сеточкой на волосах, и велела всем идти спать. Все разошлись. Ночью Эстери приснился очень странный сон. Ей пришлось проснуться потому что доносился какой-то шум. Уже полностью придя в себя Эстери поняла, что из комнаты мальчиков доносятся крики. Она встала натянула халат и пошла туда. Оказалось этот крик принадлежал Рону. Рон с перекошенным от ужаса лицом сидел на кровати, полог его с одного края был разорван. — Блэк! Сириус Блэк! С ножом! — кричал он без передышки. — Что?! — Был здесь! Только что! Разрезал полог! Разбудил меня! — Тебе это не приснилось? — спросил Дин. — Посмотрите на полог. Говорю вам, что он был здесь! Все повскакали с кроватей. И уже в следующее мгновение все стояли в гостиной Гриффиндора. Общая гостиная была освещена дотлевающими в камине углями, пол усеян мусором, оставшимся после праздника. В гостиной — никого. — Ты уверен, Рон, что это тебе не приснилось? — Говорю вам, я его видел! — Почему такой шум? Профессор МакГонагалл велела всем идти спать! В гостиную спустились девочки, зевая и поплотнее запахивая халаты. Прибывали и мальчиков. — Прекрасно! Значит, продолжим праздновать! — провозгласил неунывающий Фред Уизли. — Все марш наверх! — скомандовал ворвавшийся в гостиную Перси, прикалывая к пижаме значок старосты школы. — Перси, здесь Сириус Блэк. Он был у нас в спальне. С ножом. Разбудил меня. В гостиной стало тихо-тихо. — Глупости! — сказал Перси, но было видно, что он потрясен. — Ты переел, и тебе приснился кошмар... — Говорю тебе... — Ладно, замолчи. Хватит! В гостиную вернулась профессор МакГонагалл. Захлопнула за собой портрет с сэром Кэдоганом и обрушила на гостиную гневную тираду: — Я, разумеется, счастлива, что Гриффиндор выиграл. Но всему есть предел! Перси, я от вас такого не ожидала! — Я здесь ни при чем, профессор. Я только что приказал всем вернуться в спальни. Моему брату Рону приснился кошмар... — Неправда, это был не кошмар! — обиделся Рон. — Я проснулся, профессор, а Сириус Блэк стоит надо мной с ножом в руке! МакГонагалл повернулась к Рону. — Это смешно, — сказала она. — Как он мог пройти в гостиную мимо нашего стража? — А вы у него спросите. — Рон указал пальцем на изнанку портрета сэра Кэдогана. — Спросите, не видел ли он... Глянув на Рона с подозрением, МакГонагалл толкнула портрет и вышла. Вся гостиная затаила дыхание. — Сэр Кэдоган, вы вот только что никого не впускали в башню? — Как же, добрая леди, впустил. — Вы... впустили? А... а пароль?! — А у него они были! — гордо сказал сэр Кэдоган. — На всю неделю, миледи. Целый список на кусочке пергамента. Он их мне прочитал! Профессор МакГонагалл вернулась сквозь узкий проем в гостиную. Гриффиндорцы оторопело молчали, профессор была бледна как мел. — Какой, — дрожащим голосом начала она, — какой неописуемый глупец написал на клочке пергамента все пароли недели и потом потерял его? Гробовое молчание в гриффиндорской гостиной было нарушено слабым, испуганным всхлипом. Невилл Долгопупс, дрожа от макушки до носков пушистых комнатных тапочек, медленно поднял руку.***
Всю ночь гриффиндоцы не спали. Все боялись. Школу обыскивали. Хуже всего было Эстери. К ней снова начали приставать. – Ты ведь помогла своему папочке не так ли? – спросил Симус. – Ты что, с дуба рухнул? – спросила Эстери. – А как ты оказалась у нас в спальне? Со стороны гриффиндорцев понеслись положительные возгласы о том, что эта теория возможна. Эстери уже хотела уйти из гостиной, но ее остановили – Эстери подожди, а вдруг Блэк где-то в школе? – остановите Гарри. – Да.. Ну и что? Вот именно сейчас я не против, чтобы он меня убил, потому что мне это уже надоело. Весь год мне говорят, что я на него похожа и помогаю ему! А вот вам всем не приходило в голову, что я не полностью похожа на отца! Да я похожа внешностью! Но характер и душа у меня не его! – Вот именно, вы все начали подозревать Эстери, по наводкам слизеринцев, а подумайте сами, что вам сделала Эстери. Во-первых, она вместе с Гарри спасла мир от Сами-знаете-кого. Во-вторых, Эстери – хорошая подруга и за друзей стоит горой, и она вас всех еще не подводила ни разу, –сказал Рон. Эстери посмотрела на Рона, благодаря взглядом. Кажется Рону и Гарри удалось убедить других, что Эстери тут не причём. На утро пришла профессор Макгонагалл и сказала, что Блэку удалось сбежать. На другой день по всему замку были приняты более жесткие охранные меры. Профессор Флитвик заколдовал главные входные двери, чтобы они могли распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивал все щели и мышиные норы. Сэра Кэдогана уволили, его портрет отправили обратно на пустынную площадку восьмого этажа. На входе в башню Гриффиндор опять появилась Полная Дама, отреставрированная специалистами. Она все еще нервничала и согласилась вернуться на работу при условии, если ей дадут дополнительную охрану. Специально для нее наняли грозного вида троллей, которые ходили по коридору, злобно хрюкали и мерились дубинками. Рон в мгновение ока стал знаменитостью. Первый раз в жизни не Гарри и Эстери, а он был в центре всеобщего внимания. И надо сказать, что ему это нравилось. Хотя он все еще окончательно не пришел в себя после ночных переживаний, он взахлеб рассказывал всем и каждому об этом происшествии, украсив его россыпью подробностей: «Сплю это я и вдруг слышу, как будто кто–то что–то рвет. Я подумал — это во сне. Но тут, представляете, чувствую сквозняк... Проснулся, гляжу: полог с одной стороны сорван. Я повернулся, а он прямо надо мной стоит... как скелет. Волосы колтуном. В руке огромный нож, сантиметров тридцать, а то и сорок. Смотрит на меня, а я на него. Я как заору — и его как ветром сдуло.» Совы-почтальоны, как всегда, влетели в Большой зал, неся в клювах письма. На стол перед Невиллом приземлилась огромная амбарная сова, в клюве у нее был красный конверт. Сидевшие напротив Эстери, Гарри и Рон сразу узнали письмо-кричалку — Рон в прошлом году получил такой же от миссис Уизли. — Хватай его и скорее беги отсюда! — крикнул Рон. Говорить дважды не надо было. Невилл схватил письмо и, держа его перед собой, как бомбу, пулей вылетел в холл. Слизеринцы за своим столом покатились со смеху. Письмо взорвалось почти у самых входных дверей. Голос бабушки, в стократ усиленный, наполнил замок, словно так и хотел опозорить всё славное семейство Долгопупсов! — Ой! — воскликнул Гарри от неожиданности. А, это ты, Букля! Он взял у нее письмо и открыл конверт, а Букля тем временем принялась за хлопья, оставленные Невиллом. Записка была от Хагрида:Дорогие Эстери, Гарри и Рон! Как вы насчет того, чтобы выпить со мной чашку чая сегодня вечером около шести? Я зайду за вами в замок. ЖДИТЕ МЕНЯ В ХОЛЛЕ. ВАМ ОДНИМ ВЫХОДИТЬ ЗАПРЕЩЕНО. Не вешайте носа.
Хагрид.
— Он, наверное, хочет подробнее узнать про Блэка! — решил Рон.***
Ровно в шесть друзья вышли из гриффиндорской гостиной, миновали чуть не бегом троллей и спустились в холл. Хагрид уже их ждал. — Привет, Хагрид! Ты, наверное, хочешь узнать, как все было в ту ночь? — спросил Рон. — Я знаю. — Хагрид отворил двери и выпустил их наружу. — А-а, — слегка разочарованно протянул Рон. Первое, кого они увидели в хижине Хагрида, был Клювокрыл. Он лежал, вытянувшись во всю длину на лоскутном одеяле Хагрида, плотно прижав крылья к бокам, и с наслаждением уплетал тушки хорьков, лежащие перед ним на большом блюде. — Ты куда-то собрался, Хагрид? — спросил Гарри. — На слушание дела «Клювокрыл против Комиссии по обезвреживанию опасных существ». Оно будет в эту пятницу. Поедем в Лондон вместе, Клювокрыл и я. Я уже заказал два спальных места в отеле «Ночной рыцарь». –У меня к вам... э–э... нелегкий разговор, — на редкость серьезно заявил Хагрид. — О чем? — спросил Гарри. — О Гермионе. — А что с ней такое? — спросил Рон. — Как бы это сказать... После рождественских каникул она частенько сюда захаживает. Уж больно ей одиноко. Сначала вы из-за «Молнии» перестали разговаривать. А теперь вот из-за кота... — Он сожрал мою крысу, — взвился Рон. — Так ведут себя все коты, — упрямо продолжал Хагрид. — Она часто плачет. У ней нелегкое время, да. Сдается мне... она это... откусила слишком большой кусок. Ну, все эти предметы... А она еще... Представьте себе! Нашла время помочь мне и Клювокрылу. Такие дала... э-э... советы... Теперь у Клювокрыла есть надежда... — Прости, Хагрид, это мы должны были помочь... — начал смущенно оправдываться Гарри. – Вы не виноваты, у вас тоже много дел, но подругу можно пожалеть. – Да Хагрид, ты прав, – сказала Эстери. – Знаешь Эстери, вот даже твой отец в молодости ценил дружбу. Эстери хотелось возразить, потому что если бы ее отец ценил дружбу, то не предал бы лучшего друга. Но от протеста ее отвлек пинок Рона по ноге. — Знаешь, Рон, как она расстроилась, когда Блэк чуть тебя не зарезал. Сердце у нее, где надо, у Гермионы. А вы трое не разговариваете с ней... — Если она избавится от этого кота, я опять буду с ней разговаривать, — не унимался Рон. — А она и слушать ничего не хочет! Этот кот — какое-то чудовище! — Ну... это понятно. Люди частенько глупо себя ведут со своими любимцами, — изрек мудрый Хагрид. За его спиной Клювокрыл выплевывал кости хорьков прямо ему на подушку. Остаток вечера проговорили о шансах Гриффиндора на победу в борьбе за Кубок. И в девять часов Хагрид отвел друзей в замок. В гостиной у доски объявлений толпилась оживленная группа гриффиндорцев. — На той неделе Хогсмид, — прочитал Рон, вытянув шею над их головами. — Что вы об этом думаете? — спросил он у Эстери и Гарри, выбирая место, где бы сесть. — К счастью, Филч не забил досками горбунью. Ход в «Сладкое королевство» открыт. — Гарри! Если вы снова пойдёте в Хогсмид, я скажу про Карту профессору МакГонагалл. — Кажется, кто-то что-то сказал, Гарри? — Рон так разозлился, что даже не взглянул на Гермиону. — Как ты можешь, Рон, тащить их с собой, — возмутилась Гермиона, — После того, что случилось ночью! Я обязательно... — Ну теперь ты хочешь сделать все, чтобы их исключили из школы! — зло прошипел Рон. — Ты уже причинила столько вреда в этом году! Гермиона хотела что-то ответить, но в этот миг к ней на колени, тихо урча, вспрыгнул Живоглот. Гермиона испуганно глянула в лицо Рона, подхватила кота и побежала наверх в спальню. — Так что ты об этом думаешь? — спросил Рон, как будто никакой перепалки с Гермионой не было. — В прошлый раз вы почти ничего там не видели. — Ладно, пойдем, — сказал он. — Только в этот раз возьмем с собой мантию невидимку.***
На следующий день ребята гуляли по Хогсмиду. Рон проводил экскурсию. После подъема в гору Гарри и Эстери стало жарко, и они хотели было минут на пять откинуть капюшон, как вдруг совсем близко послышались голоса. Кто-то поднимался к хижине с другой стороны. Секунда-другая, и они увидели Малфоя в сопровождении Крэбба и Гойла. — Вот–вот прилетит от отца сова с известием, — разглагольствовал Малфой. — Он поехал на суд свидетелем. Расскажет там про мою руку, как я три месяца не мог ничего делать... *Крэбб с Гойлом хохотнули* Как бы мне хотелось самому услышать выступление на суде этого патлатого безмозглого великана: «Не-е, честно, в ем ничаво опаснова нет». Гиппогрифу давно пора сдохнуть... *Неожиданно Малфой увидел возле хижины Рона. Лицо его расплылось в злобной ухмылке* А ты что здесь делаешь? *Малфой перевел взгляд на покосившуюся хижину* Наверное, ищешь, где жить? Ты ведь давно мечтаешь об отдельной комнате! Говорят, вы все спите в одной спальне. Это правда? Гарри схватил Рона за шиворот, помешав броситься с кулаками на своего врага. — Предоставь его нам, — шепнул он другу на ухо. Да, грешно не воспользоваться таким случаем. — А мы тут обсуждаем твоего друга Хагрида, — продолжал паясничать Малфой. — Представляем себе, что он говорит на суде Комиссии по обезвреживанию опасных существ. Как, по-твоему, он заплачет, когда гиппогрифу отрубят... Плюх! Голова Малфоя мотнулась, его белобрысые волосы облепила мокрая грязь. — Кто это!? Рон ухватился за забор, чтобы со смеху не упасть. А Эстери и Гарри продолжили обстрел грязью. Но кончилось все не слишком удачно, с них съехал капюшон и им срочно пришлось убираться в замок. Они вылезли наружу, горб сомкнулся, но только что они выскочили из-за статуи, как услыхали приближающиеся шаги. Это был Северус Снегг. Он спешил к Эстери и Гарри, и его черная мантия развевалась, как пиратский флаг. Затормозив перед Гарри, он оглядел его и Эстери с головы до ног. — Ну? — едва скрывая торжество, произнес Снегг. — Следуйте за мной, — приказал профессор Снегг. Эстери и Гарри ничего не оставалось делать, как пойти следом. – Ко мне сейчас приходил мистер Малфой, и знаете какую историю он мне поведал? Эстери и Гарри попытались состроить недоумение на лицах. – Он видел там ваши головы, а если там были они то там были и вы двое целиком. – Может быть у Малфоя галлюцина... – Малфой не страдает галлюцинациями, – рявкнул Снейп. – Выверните карманы, – приказал он. Из своих карманов Эстери достала мешок конфет и карту Мародёров. – Откуда это? – Это... Это принёс нам Рон из Хогсмида. – И с тех пор вы с этим не расстаётесь? А зачем вам старый лист пергамента, может я его выброшу? – Нет! – сказала Эстери через чур громко. — Ну что ж! *Ноздри у Снегга задрожали* Это, наверное, еще один драгоценный подарок от Уизли. А может, это некое послание, написанное невидимыми чернилами. Или инструкция, как проникнуть в Хогсмид, минуя дементоров? Посмотрим, посмотрим, — говорил он, вынимая волшебную палочку и разглаживая кусок пергамента на столе. — Поведай свой секрет! *Снегг коснулся палочкой пергамента, и ичего не произошло* Откройся мне. *Снегг постучал палочкой. Пергамент оставался девственно-чистым* — Профессор Северус Снегг – декан этого факультета, приказывает открыть ему всю содержащуюся в тебе информацию! — Снегг изо всех сил ударил палочкой по Карте. И по гладкой поверхности Карты вдруг побежали слова, как будто их выводила чья-то невидимая рука. М-р Лунатик приветствует профессора Снегга и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела. Снегг остолбенел. Эстери смотрела на послание как громом поражённая. Но Карта на этом не остановилась. М-р Сохатый присоединяется к м-ру Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снегг урод и кретин. Со смеху умрешь, будь ситуация не столь серьезной. А пергамент между тем строчил свое: М-р Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором. Эстери в ужасе зажмурилась. Когда она открыла глаза, на пергаменте появилась еще одна надпись: М-р Хвост кланяется профессору Снеггу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову. Эстери замерла в ожидании грозы, которая вот вот должна была разразиться. — Ну–с, *Тихо проговорил Снегг* Мы этим займемся... *С этими словами профессор подошел к камину зачерпнул из кувшина на полке горсть поблескивающего порошка и бросил его в огонь* Люпин! — позвал он. — Вы мне нужны на пару слов! Вот только Римуса тут сейчас и не хватало. Эстери даже представить не могла, что же может случиться сейчас. В пламени обрисовалась длинная фигура, которая быстро вращалась. Еще несколько секунд и из камина собственной персоной вылез профессор Люпин, отряхивая золу с потрепанной одежды. — Вы меня звали, Северус? — спросил он кротко. — Разумеется, звал, — ответил Снегг с перекошенным от ярости лицом. — Я велел Эстери вывернуть карманы, и вот что там было, — сказал он, вернувшись к столу. И Снегг махнул рукой на пергамент, на котором все еще красовались послания господ Лунатика, Бродяги, Сохатого и Хвоста. На лице Люпина появилось странное отчужденное выражение. — Ну? Люпин не отрываясь смотрел на карту. — Ну? — повторил Снегг. — Пергамент полон черной магии. А это, Люпин, по вашей части, если не ошибаюсь. Как, по-вашему, где могли Поттер и Малфой его взять? Люпин оторвал глаза от пергамента и, глянув искоса на Эстери и Гарри, дал им понять, чтобы они ни во что не вмешивались. — Полон черной магии? — повторил он невозмутимо. — Вы так полагаете, Северус? А мне кажется, это просто кусок пергамента. Он будет оскорблять каждого, кто захочет его прочесть, так уж его заколдовали. Детская проказа, но вряд ли опасная. Думаю, они купили его в лавке шутливых розыгрышей. — В самом деле? — Снегга трясло от гнева. — Вы думаете, такое могут продавать в лавке шутливых розыгрышей? Не кажется ли вам более вероятным, что он получил этот пергамент непосредственно от его изготовителей? Эстери не понимала, о чем говорит Северус Снегг, Люпин, по-видимому, тоже. — Вы подразумеваете господина Хвоста и других? — спросил он. — Вы знаете кого–нибудь из этих людей? — Нет, — не раздумывая ответил Гарри. — Вот видите, Северус — Люпин опять повернулся к Снеггу. — Я уверен, что это штуки из «Зонко»... И как раз в этот самый миг в кабинет ворвался Рон. Задыхаясь от бега, он остановился у стола профессора. И, несмотря на бешено стучащее сердце, проговорил: — Это... я... дал... Им... Купил... в «Зонко»... сто... лет... назад... — Ну вот, Северус, — довольно хлопнув в ладоши, сказал Люпин. — Дело прояснилось, я отнесу пергамент обратно в «Зонко»? Не возражаете? — Люпин свернул Карту и сунул ее куда-то в складки мантии. — Гарри, Эстери, Рон, идемте со мной, я хотел бы объяснить вам еще кое-что про вампиров. Простите, Северус. Им ничего не оставалось делать, как последовать за Люпином. Люпин заговорил только в холле. Но его опередила Эстери: – Римус, я... — Мне не надо никаких объяснений, — прервал ее Люпин. И, оглядев пустой холл, понизил голос: — Я случайно знаю, что эта Карта много лет назад была конфискована кое у кого Филчем. Да, я знаю, что это Карта, — пояснил он, заметив изумленные взгляды друзей. — Не хочу знать, как она попала к вам в руки. Меня вот что поражает: почему вы не отдали ее преподавателям? Тем более после того случая с паролями. Мы все видели, что случается, когда важные сведения о замке валяются где попало. И я, Эстери, не верну тебе Карту. — Почему Снегг подумал, что мы получили Карту прямо от ее изготовителей? — выпалил Гарри. — Видишь ли... — Люпин как будто подыскивал ответ. — Наверное, решил, что этим изготовителям очень хотелось выманить тебя из замка. Наверное, их бы это порадовало. — Вы их знаете? — спросил пораженный Гарри. — Мы встречались, — коротко ответил Люпин, смотревший на Эстери как никогда строго. — Не ожидай, Эстери, что я когда-нибудь еще приду тебе на выручку. Я не сумел тебе внушить, что Сириус Блэк — это очень опасно. Но я был уверен, что слова, которые вы слышали, когда дементоры приближались к вам, все-таки окажут на вас воздействие. Твои родители, Гарри, отдали свои жизни, чтобы спасти твою, за одно спасли и твою жизнь, Веатрикс. И чем же вы отплатили им? Поставили на кон против их великой жертвы пакет с магическими штучками. Римус ушел, оставив Гарри и Эстери наедине с совестью. – Это я во всем виноват, — вдруг сказал Рон. — Я вас уговорил идти в Хогсмид. Люпин прав: мы поступили глупо. Не надо было этого делать... В коридоре, где ходили дозорные тролли, они увидели идущую навстречу Гермиону. По ее лицу было видно — она знает, что произошло. Сердце у Эстери упало: сказала ли она профессору МакГонагалл про Карту? Гермиона подошла к ним и остановилась. — Радуешься нашим неприятностям? — съязвил Рон. — Успела уже наябедничать? — Нет, — сказала Гермиона, держа в руке письмо. Губы у нее дрожали. — Я просто подумала, вам надо это знать... Хагрид проиграл дело. Клювокрыла казнят. — Он... он вот, прислал мне, — сказала Гермиона, протягивая письмо. Пергамент был мокрый, слезы капали на слова, и чернила так расплылись, что некоторые слова только угадывались. Гарри прочитал:Дорогая Гермиона! Мы проиграли дело. Мне разрешили взять его в Хогвартс. День казни будет назначен Клювику. Лондон очень понравился. Никогда не забуду, как ты нам помогала.
Хагрид.
— Они не посмеют, — сказал Гарри. — Не посмеют. Клювокрыл не опасен. — Это все отец Малфоя! — возмущалась Гермиона, вытирая слезы. — Он запугал Комиссию, этих старых глупых болтунов. Они его боятся. Конечно, можно подать апелляцию. Так всегда делают. Но вряд ли это поможет. Приговор все равно оставят в силе. — Не оставят! — горячо возразил Рон. — Ты больше не будешь одна этим заниматься. Я тебе помогу, Гермиона. — Ох, Рон! Гермиона, чуть не в обмороке, бросилась ему на шею. Рон сконфузился и стал неловко поглаживать Гермиону по голове. Наконец к Гермионе вернулись силы, и она вьшустила Рона из объятий. — Мне, Рон, правда, правда очень жалко Коросту, — рыдала она. — Ну ладно, ладно, — успокаивал ее Рон, явно счастливый, что Гермиона отпустила его. — Короста была очень старая. И в общем-то, от нее было мало проку. Кто знает, вдруг мама с папой позволят мне теперь завести сову. Из-за мер безопасности, введенных после второго появления Блэка, Эстери, Гарри, Рон и Гермиона не могли по вечерам навещать Хагрида. Теперь они беседовали с ним только после уроков ухода за магическими существами. Суровый приговор подействовал на него, как удар молнии. — Это моя вина, — говорил он, как никогда косноязычно. — Я... ить весь онемел. А они таки важны, во всем черном. Я... это... значит, совсем запутался. Пергамент из рук валится... Твои-то цифры, Гермиона, из головы вон... К тому же Люциус Малфой встал и давай их, знамо дело, дурить. Чо он сказал, то они и решили. — Ладно, подадим апелляцию! — кипел Рон. — Не сдавайся. Мы уже этим занимаемся. Хагрид сопровождал класс в замок.***
Впереди, сразу перед ними, шел Малфой, как всегда, в сопровождении Крэбба и Гойла. Малфой, издевательски смеясь, то и дело оглядывался. — Навряд ли поможет, Рон, — грустно покачал головой Хагрид. – Поди–кось с ними справься. Комиссия у Малфоя в кулаке. Я вот чо думаю: пусть у Клювика последние-то денечки будут самые что ни на есть вольготные. Мой это долг... С этими словами Хагрид повернул обратно в хижину, спрятав лицо в огромный носовой платок. — Ха–ха–ха! Разревелся! *Малфой с неизменными спутниками стояли, прислушиваясь, в главных дверях замка* Вы видели что-нибудь более жалкое?! — воскликнул Малфой. — И это наш учитель! Гарри с Роном бросились к Малфою, но Гермиона их опередила. Хлоп! Размахнувшись, она изо всех сил ударила Малфоя по щеке. Малфой покачнулся. Гарри, Эстери, Рон и Крэбб с Гойлом остолбенели. А Гермиона размахнулась еще раз. — Не смей так говорить о Хагриде, ты, злобная дрянь... — Гермиона! — севшим голосом проговорил Рон, пытаясь отвести занесенную руку Гермионы. — Не мешай, Рон! — Гермиона вынула волшебную палочку. Малфой сделал шаг назад, Крэбб и Гойл, онемев, ждали распоряжений. — Пошли, — буркнул Малфой. Компания вошла в замок и устремилась к лестнице, ведущей в подвалы. — Гермиона! — еще раз повторил Рон, не находя слов от восторга и удивления. — Эстери, Гарри, вы должны, должны выиграть финальный матч! — не могла успокоиться Гермиона. — Я не перенесу, если мы проиграем. — У нас сейчас заклинания, — напомнил Рон, все еще таращась на Гермиону. — Идемте скорее, а то опоздаем. Почти бегом бросились по мраморной лестнице в класс профессора Флитвика. — Вы опоздали, молодые люди, — слегка попенял профессор. — Садитесь скорее, доставайте палочки. Мы сегодня поупражняемся с Веселящими чарами. Уже разбились на пары. Гарри с Роном и Эстери пошли в конец класса, сели за последний стол и открыли сумки. — А где Гермиона? — спросил Рон, оглядев класс. Гермионы в классе не было. Но ведь она стояла рядом, когда он открывал дверь! — Как странно, — сказал Гарри Рону и Эстери. — Может, она забежала в туалет? Но Гермиона так на уроке и не появилась. — Ей пошли бы на пользу Веселящие чары, — пошутил Рон по дороге в Большой зал. Класс шел на обед в превосходном настроении, лица у всех сияли. Но Гермиона не пришла и на обед. — Как, по-вашему, не мог Малфой что-нибудь ей сделать? — спросил, нахмурившись, Рон по дороге к башне Гриффиндора. Прошли мимо дежурных троллей, сказали Полной Даме пароль («Флиббертигиббет») и протиснулись в проем гостиной. Гермиона как ни в чем не бывало крепко спала, уронив голову на учебник нумерологии. Друзья сели по обе стороны, и Гарри толкнул ее в бок. — А? Что? — проснулась Гермиона, непонимающе озираясь по сторонам. — Пора идти? Какой сейчас урок? — Прорицание, через двадцать минут, — вразумил ее Гарри. — Гермиона, почему ты пропустила заклинания? — Что? Не может быть! — вскрикнула Гермиона. — Я забыла пойти на заклинания! — Но как ты могла забыть? Ты ведь дошла с нами до самого порога! – удивилась Эстери. — Не могу этому поверить, — причитала Гермиона. — Профессор Флитвик очень сердился? Это все Малфой! Я шла и думала о нем, и у меня как-то все спуталось! — Знаешь что, Гермиона, — сказал Рон, взглянув на толстенную «Нумерологию», которая послужила Гермионе подушкой. — По-моему, ты немного того... Слишком много на себя навалила. — Ничего подобного! — возразила Гермиона, откинув с глаз волосы и безуспешно ища глазами сумку. — Я просто перепутала расписание. Пойду найду профессора Флитвика и попрошу прощения... Увидимся на прорицании. Через двадцать минут она присоединилась к друзьям у первой ступени лесенки, ведущей в кабинет профессора Трелони. Вид у нее был явно огорошенный. На уроке Гермиона так разозлилась на профессора Трелони, что встала и ушла.***
В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Третьекурсникам по всем предметам задали горы домашних заданий. Невилл Долгопупс был на грани нервного срыва. И не он один. — И это называется каникулы! — взорвался на третий день Симус Финниган. — Экзамены еще через сто лет! О чем только они себе думают! Но труднее всего приходилось Гермионе. Даже без прорицания у нее было несравненно больше предметов, чем у остальных. Вечером она последняя покидала гостиную, а утром первая приходила в библиотеку. Под глазами у нее были синяки, как у Люпина, а глаза то и дело на мокром месте. Рон засел за подготовку апелляции. Клювокрыла надо было спасать. Покончив с очередной порцией своих уроков, он брал толстенные тома с увлекательными названиями: «Психология гиппогрифов», «Дичь или хищник? Исследование злобности гиппогрифов» — и уходил в них с головой, забыв даже про свою ненависть к Живоглоту. Эстери и Гарри приходилось чередовать выполнение домашних заданий с тренировками по квиддичу. Им оставалась еще одна игра. И предстояло играть со Слизеринцами. Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что гриффиндорцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чем Вуд без конца им напоминал. Предстоящий матч буквально свел с ума всех гриффиндорцев. Последний раз они выиграли Кубок семь лет назад, когда ловцом был легендарный Чарли Уизли (второй сын в семье Уизли). Еще ни один матч не приближался в такой накаленной атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, вылившиеся в грандиозное сражение между четверокурсником из Гриффиндора и шестикурсником из Слизерина. В результате обоих пришлось отправить в больничный отсек — у них из ушей полез лук-порей. Огромным потрясением для команды стало заявление Вуда: – Мы обречены на поражение, слизеринцы вывели из строя нашу лучшую охотницу – Анджелину? –сказал кто-то из команды. – Да, именно ее, и у нас нет запасной охотницы. – Послушай, Эстери ты вроде говорила, что у тебя мама была охотницей, – сказал Гарри через чур громко. Вся команда уставилась на Эстери. Да мама Эстери была охотницей, но Эстери не унаследовала ее умений, она прирожденный загонщик, но не охотница. – Да, Гарри моя мама была охотницей, но это не значит, что я тоже могу ей быть. – Чепуха, наверняка ты унаследовала ее гены, и тем более у нас есть запасной загонщик. На одну игру он может заменить тебя, а нам просто необходимо выйграть. – отмахнулся Вуд. Теперь Эстери тренировалась на охотницу. Ее задачей было забить как можно больше голов. И ей это удавалось. Также она хорошо работала в команде вместе с Кэти и Алисой. Накануне матча никто в гриффиндорской гостиной не занимался обычными делами. Даже Гермиона отложила на время книги. — Не могу работать, — нервничала она. — Не могу сосредоточиться. Шум в гостиной стоял невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд сидел в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гонял по ней фигурки игроков, что-то про себя бормоча. Ночью перед матчем Эстери спала плохо и дошло до того, что она встала и захотела попить воды. Она медленно подошла к окну и налила себе воды, пока она пила смотрела в окно. Она заметила, что по двору Хогвартса кто-то идет. – Нет, только не Гримм, только не перед игрой, – прошептала Эстери. Она присмотрелась и разглядела кота Гермионы. Она уже хотела обратно лечь спать, но в тени деревьев увидела его. По темноте вслед за котом шел большой лохматый пес. Это был определённо Гримм. До утра Эстери больше не могла сомкнуть глаз. За завтраком Вуд требовал от всех игроков поесть как можно плотнее, хотя сам так и не притронулся к еде. А затем, не дав никому доесть, поспешно вывел команду из зала, прежде чем оттуда вышел хоть один человек. Вуд хотел, чтобы они первыми узнали, в каких погодных условиях им предстоит играть. Когда они выходили, снова разразились аплодисменты. — Отлично... никакого ветра... солнце чуть ярче, чем надо, будет бить в глаза, не забывайте об этом, — бормотал Вуд, прохаживаясь по полю взад и вперед и озираясь по сторонам. — А земля достаточно твердая, и это хорошо... значит, мы сможем сильнее оттолкнуться и быстрее взлететь... *Наконец они увидели, как вдалеке распахнулись ворота замка и вся школа высыпалась на лужайку * В раздевалку, — напряженным голосом скомандовал Вуд. Они молча переоделись в алую спортивную форму. Когда они вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображенным на них львом, эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями типа «ВПЕРЕД, ГРИФФИНДОР!» и « КУБОК ЛЬВАМ!». На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду, как и все вокруг него, одетый во все зеленое, сидел профессор Снегг и мрачно ухмылялся . — А вот и сборная Гриффиндора! — завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. — Поттер, Белл, Малфой, Спиннет, Уизли, Уизли и Вуд. К сожалению на днях из строя была выведена лучшая охотница этой команды. Ее место заняла Эстери Малфой – очень хорошая загонщица, давайте же посмотрим, как она будет управляться с Квоффлом. Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий. — А вот на поле появилась команда Слизерина, — продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. — Ее выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел габариты мастерству... Трибуна Слизерина снова неодобрительно завопила. – Капитаны, пожмите друг другу руки! — скомандовала мадам Трюк. Вуд и Флинт схватили друг друга за руки. Со стороны казалось, что каждый из них пытается сломать другому пальцы. — Седлайте метлы! — распорядилась мадам Трюк. — Раз… два... три! Ее свисток потонул в пронесшемся по стадиону вопле, и четырнадцать игроков взмыли в воздух. — Мяч у сборной Гриффиндора, Алисия Спиннет, сжимая в руках квоффл, устремляется к кольцам Слизерина. Давай, Алисия! — начал комментарий Джордан. — О, нет — квоффл перехватывает Уоррингтон. Уоррингтон летит на половину поля Гриффиндора... БАМ! — его останавливает бладжер. Отличная работа, Джордж Уизли! Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает... да, это Малфой, и мяч снова у гриффиндорцев! Ну давай же, Эстери! Она великолепно обводит Монтегю... осторожно, Эстери, это бладжер! ГОЛ! ДЕСЯТЬ — НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА! Казалось сейчас не было человека, счастливей Эстери. Она принесла своей команде первый гол. В следующие несколько минут Гриффиндор оторвался на 40 очков. Игра была грязная. Никто не соблюдал правил. Мадам Трюк то и дело назначала пенальти обоим командам. Итог: команда Гриффиндора победила. Они спустились на землю обнимаясь. В туже секунду к ним побежали ученики. Все их обнимали. А Вуд, который радовался, что они выиграли кубок, в порыве чувств расцеловал Эстери. Эстери радовалась вместе со всеми. И уже начала сомневаться, что вчера ночью она видела Гримма, но в следующую минуту, она почувствовала, что ее что-то ударило в спину с такой силой, что сломались кости. Эстери почувствовала нестерпимую боль и потеряла сознание...