Дочка убийцы

После второго испытания прошло несколько дней. Веатрикс не уставала потешаться над Гарри и над его тупостью. Он мог приплыть бы даже раньше самой Веатрикс, но Гарри поблагородничал и решил вместе с Роном спасти и сестру Флер. Но все равно это было не важно. Они вместе на первом месте. Да с ними был еще и Седрик, но эту проблему можно было легко решить. К Рону теперь было обращено большое количество внимания. Все хотели узнать о подробностях подводного погружения и Рон теперь купался в лучах славы вместе с Веатрикс и Гарри.Рон по десять раз на день пересказывал свои злоключения, и с каждым разом рассказ у него выходил чуточку по-иному. Сперва Рон рассказывал правду, по крайней мере, он говорил то же, что и Гермиона: пленников привели в кабинет МакГонагалл, там Дамблдор их заколдовал, пообещав, что с ними все будет в порядке, и что они проснутся, как только снова окажутся на поверхности озера. Через неделю Ронов рассказ превратился в жуткую историю, из которой следовало, что на него напали и украли, ему пришлось в одиночку отбиваться от полусотни до зубов вооруженных тритонов и русалок, и они его, в конце концов, одолели, связали и уволокли на самое дно озера. Рон теперь привлекал всеобщее внимание, и Падма Патил стала к нему благосклоннее и каждый раз, встречаясь с ним в коридоре, старалась заговорить. — Но перед этим я сунул в рукав волшебную палочку, — уверял ее Рон. — Мне ничего не стоило расправиться с этими водными болванами. — Вот бы на это поглядеть. Ты бы, наверное, храпеть на них стал, — вставила ироничное замечание Гермиона. Ее все дразнили дамой сердца Виктора Крама, и так ей досадили, что теперь ничего не стоило вывести ее из себя. Рон покраснел до ушей и больше уже о сражении с тритонами не рассказывал. Март выдался сухой и ветреный. Сов сносило порывами, они сбивались с курса, и почта приходила с опозданием. ПОэтому сова, которую Веатрикс отправила отцу вернулась только в пятницу. Его записка была не многим длинней предыдущей. В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны «Дервиш и Бэнгз»). Захвати с собой побольше съестного. —Он что, в Хогсмид вернулся? — удивился Рон. —Похоже, что так, — ответила Гермиона. —Не может быть! — испугался Гарри. — Его поймают, и тогда... —Да ладно тебе! До сих пор же не поймали, — сказал Рон. — Да и дементоров в Хогсмиде больше нет. Веатрикс свернула письмо отца и задумалась. В принципе она очень по нему скучала и была бы рада увидеться вновь. Да они переписывались, но в основном по делу. Да и даже если подумать она с Римусом виделась за последние несколько месяцев гораздо больше чем с папой. И от того, что Веатрикс скоро встретится с папой на пару зельеварения она шла куда веселее чем обычно. У дверей в подземелья стояла толпа слизеринцев и что-то бурно обсуждали. Они вместе что-то разглядывали и громко смеялись. Похожая на мопса Пэнси высунулась из-за толстого плеча Гойла и задорно глянула на Гарри, Веатрикс, Рона и Гермиону. —Глядите-ка, наши голубки идут! — хихикнула она, и кучка слизеринцев распалась. У Пэнси в руках оказался журнал «Ведьмин досуг», его-то они и читали. На обложке красовалась какая-то кудрявая ведунья, улыбалась во все тридцать три зуба и держала волшебную палочку над пирогом. —На-ка, Грэйнджер, почитай, тебе понравится, — крикнула Пэнси и швырнула журнал Гермионе, та вздрогнула от неожиданности, но поймала. Дверь подвала распахнулась, показался Снегг и махнул им, чтобы заходили. Гермиона, Веатрикс, Гарри и Рон устроились, как обычно, за последней партой. Снегг повернулся к доске, взял мел и принялся писать ингредиенты для нового зелья, а Гермиона украдкой раскрыла под партой журнал и стала листать. Статья, что она искала, оказалась в середине журнала. Гарри и Рон наклонились поближе. Сверху страницы была цветная фотография Гарри, а под ней шла коротенькая заметка, озаглавленная «Разбитое сердце Гарри Поттера». Гарри Поттер мальчик необыкновенный, но как все мальчики его возраста испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родительской любви, он думал, что обрел утешение в своей школьной подруге Гермионе Грэйнджер, так как ранее у него не получилось это сделать с другой своей подругой Веатрикс Блэк, которая променяла его на красавчика Хогвартса- Седрика Диггори. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату? Мисс Грэйнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грэйнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила, и он уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию. — Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — признается Виктор Крам. А непостоянная мисс Грэйнджер продолжает играть чувствами обоих мальчиков. Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грэйнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина симпатий к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином. — Она просто страшилище, — говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. — Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело. Приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной. — Ну, что я говорил? — прошептал Рон Гермионе, глядя в журнал. — Я ведь предупреждал: не зли Риту Скитер. Вот полюбуйся: она из тебя какую-то... мирскую табакерку сделала! Удивленное выражение исчезло с лица Гермионы, и она прыснула. —Мирскую табакерку? — трясясь от смеха, переспросила она и взглянула на Рона. —Так моя мама говорит, — пролепетал смущенно Рон и снова покраснел до ушей. — Что-то мало она намарала. Похоже, совсем разучилась сочинять, — сквозь смех сказала Гермиона и бросила журнал на незанятый стул. — Ну и чушь! Гермиона поглядела в сторону слизеринцев, те таращились на них с Гарри в надежде, что «голубки» смутятся и расстроятся. Вместо того Гермиона ухмыльнулась, помахала им рукой и вместе с Веатрикс, Гарри и Роном принялась доставать ингредиенты для зелья прибавления ума. — Странно все-таки, — задумчиво проговорила Гермиона немного спустя, держа в одной руке ступку с сушеными скарабеями, а в другой — пестик, — и откуда Рита Скитер узнала?.. — Что узнала? — Рон резко повернулся к ней. — Ты что, правда, варишь приворотное зелье? — Не говори глупостей! — Гермиона снова принялась толочь скарабеев. — Конечно, нет. А вот откуда она узнала, что Виктор Крам пригласил меня на летние каникулы? Гермиона зарделась и отвернулась. — Как? — опешил Рон и со стуком уронил пестик. — Он меня пригласил сразу, как вытащил из озера. Вернул себе свою нормальную голову вместо акульей, мадам Помфри укутала нас одеялами, он отвел меня подальше от судей, чтобы они не слышали, и предложил, если у меня нет планов на лето, приехать... — И что ты ответила? — Рон взял с парты пестик и, пристально глядя на Гермиону, совсем забыв про жуков в ступке, принялся толочь парту. — Он тогда, и вправду, сказал, что ничего подобного никогда не чувствовал, — продолжала Гермиона и покраснела — Но как она услышала? Ее, кажется, там не было... или была? Может, у нее мантия-невидимка, и она пробралась в Хогвартс поглядеть второе испытание? — Что ты ему ответила? — повторил вопрос Рон и с такой силой застучал по столу пестиком, что стол покрылся вмятинами. —Ну, мне тогда было не до него, я ждала вас с Гарри... —Ваша жизнь, мисс Грэйнджер, без сомнения, полна любопытных событий, — раздался ледяной голос, — но не следует обсуждать ее на уроках. Минус десять очков Гриффиндору. Пока они разговаривали, Снегг незаметно подошел к ним и встал за их спинами. Весь класс глядел на них; Малфой воспользовался удобным случаем и написал в воздухе «Поттер смердяк». — А, так вы еще и журналы на уроках читаете! — прибавил Снегг и взял со стула «Ведьмин досуг». — Еще минус десять очков Гриффиндору. Ах, ну, конечно... — Снегг увидал статью Скитер, и у него заблестели глаза. — Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне... Слизеринцы загоготали, Снегг угрожающе улыбнулся, и, к ярости Гарри, стал читать заметку вслух. — «Разбитое сердце Гарри Поттера»... что же, Поттер, с вашим сердцем на этот раз? «Гарри Поттер мальчик необыкновенный...» Весь остаток урока Снейп только и делал, что зачитывал статью из журнала, делая паузы, чтобы слизеринцы могли вдоволь посмеяться. Веатрикс же тратила все свои силы на сохранение спокойствия Гарри. Ведь тот прямо сейчас того и гляди готов был взорваться. А если он это сделает то Снейп назначит ему отработку и он не сможет увидеться с Сириусом. А если уж Сириус захотел с ними встретиться то идти надо обоим чтобы потом друг на друга не обижаться. Ведь Сириус был не только отцом Веатрикс, но и крестным Гарри. Когда Снейп закончил читать статью, то решил рассадить их. Гермиону он отправил к Пэнси, Рон остался сидеть на месте, а Веатрикс и Гарри он заставил сесть за парту прямо перед своим столом. Веатрикс и Гарри арри пошвыряли свои ингредиенты в котлы и пошли к учительскому столу. -О вас, Поттер, слишком много пишут. Слава, похоже, совсем вскружила вам голову, — негромко сказал Снегг, когда класс успокоился. Гарри смолчал. Снегг и раньше пытался вызвать его на грубость. Дай ему только предлог, и он еще до конца урока отнимет у Гриффиндора очков пятьдесят. Веатрикс взяла Гарри за руку тем самым призывая его успокоиться. — Вы, может быть, полагаете, будто весь волшебный мир от вас без ума? — продолжал Снегг тихо, так что никто, кроме Гарри и Веатрикс, его не слышал — Лично мне нет никакого дела, сколько раз вашу фотографию печатали в газетах. Для меня вы, Поттер, всего лишь мальчишка, который считает, будто школьные правила не для него. Гарри высыпал перетертых в пыль скарабеев в котел и принялся резать корень имбиря. От злости у него дрожали руки, но глаз он не поднимал, будто не слышал, что говорит ему учитель. —Так вот, предупреждаю вас, Поттер, — угрожающим, вкрадчивым голосом продолжал Снегг, — я не погляжу, что вы знаменитость, попробуйте еще только раз забраться в мой кабинет... Кстати мисс Блэк вас это тоже касается —Я близко к вашему кабинету не подходил! — огрызнулся Гарри, позабыв о своей мнимой глухоте. —Не врите! — прошипел Снегг, непроницаемым взглядом буравя Гарри и Веатрикс. — Шкура бумсланга и жабросли — из моего личного запаса. И я знаю, кто их украл. Гарри смело, не мигая, поглядел Снеггу прямо в глаза, как глядят честные люди. Он, и правда, ничего не крал у Снегга. Порошок из шкуры бумсланга на втором курсе стащила Гермиона, он им был нужен для Оборотного зелья. И сколько бы Снегг ни подозревал Гарри, доказать он этого так и не смог. Ну а жабросли украл, конечно, Добби. —Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Гарри. —В ту ночь, когда залезли в мой кабинет, вас в спальне не было, я это точно знаю! — прошипел Снегг. — И я не намерен терпеть ваше поведение, даже если вашим поклонником сделался и Грозный Глаз Грюм. Только попробуйте снова забраться в мой кабинет, Поттер, и вам не поздоровится! —Хорошо, — безразлично ответил Гарри и снова стал нарезать имбирный корень. — Буду иметь в виду на тот случай, если мне когда-нибудь захочется туда забраться. Снегг сверкнул глазами и сунул руку под мантию. Гарри на секунду испугался, что Снегг выхватит волшебную палочку и заколдует его, но Снегг вынул крохотный пузырек с прозрачным как слеза зельем. Гарри пристально поглядел на пузырек. —Знаете, что это, Поттер? — спросил Снегг, злобно сверкая глазами. —Нет,— искренне ответил Гарри. —Это Сыворотка Правды. Она очень сильная, достаточно и трех капель, чтобы вы сейчас же всему классу выдали свои тайны, — вкрадчиво произнес Снегг. — Использование этого зелья, конечно, строго ограничено правилами Министерства. Но я могу случайно, скажем, за ужином пронести руку над вашим тыквенным соком, — он слегка встряхнул пузырек, — и вот тогда, Поттер, мы и узнаем, были вы двое в моем кабинете или нет. В дверь постучали - войдите- сказал Снейп раздраженным голосом. Дверь открылась и в класс зашел Каркаров. Он очень быстро подошел к Снейпу. - нам нужно поговорить - это может подождать до конца урока Каркаров- сказал Снейп - ну уж нет, после урока ты снова куда-нибудь улизнешь. - я сказал, ПОГОВОРИМ ПОСЛЕ УРОКА КАРКАРОВ!- сказал Снейп через чур громко из-за чего пол класса вздрогнуло. Веатрикс стало интересно о чем же они хотят поговорить. Она посмотрела на Гарри, по его взгляду можно было понять, что о6 хочет знать тоже самое. Прозвенел звонок, означающий окончание урока. Все поспешили уйти из класса, а Веатрикс и Гарри нарочно пролили немного жидкости из одного из котлов и остались якобы чтобы убрать за собой. - и о чем же ты хотел поговорить Каркаров? —Вот что, — ответил Каркаров, он закатал левый рукав мантии и показал Снеггу что-то у себя на запястье. —Ну, видишь? — тихо спросил Каркаров, почти не шевеля губами. — Видишь? Неужели не ясно? С тех пор, как... —Спрячь! — вскрикнул Снегг, и его глаза забегали по классу. —Неужели ты не заметил?.. — взволнованно начал было Каркаров. —Потом поговорим, — оборвал его Снегг. — Поттер, Блэк вы что здесь забыли? —Вот собираем желчь броненосца, профессор, — не­винными глазами глядя на Снегга, ответил Гарри и пока­зал мокрую тряпку. Каркаров, встревоженный и злой, развернулся на каб­луках и вылетел вон из класса. Ни Гарри ни Веатрикс не хотелось оставаться наедине с профессором зельеварения, поэтому они поспешно побросали в рюкзаки учебники и вышли из кабинета. За дверью поджидали Рон и Гермиона, и Веатрикс и Гарри рассказали им о сцене, которую только, что застали, а Веатрикс сделала для себя пометку, что не плохо было бы завтра рассказать об этом папе. На следующий день после обеда Гарри, Веатрикс, Рон и Гермио­на отправились в Хогсмид. Небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Друзьям стало жарко, и на полпути до деревни все трое сняли плащи и закинули их на плечи. Гарри нес в рюкзаке еду для Сириуса; за обедом они ста­щили со стола десяток куриных ножек, батон хлеба и на­полнили фляжку тыквенным соком. По дороге они заглянули в магазин одежды волшеб­ников «Шапка-невидимка» и купили для Добби подарок. Они долго выбирали носки и всякий раз весело хохота­ли, найдя новую забавную пару. Среди многих пар одна сверкала вышитыми золотыми и серебряными звездами, а другая, когда долго не стирали, истошно вопила. В по­ловине второго вышли из магазина, прошлись по Глав­ной улице, миновали магазин «Дервиш и Бэнгз» и напра­вились к краю деревни. Так далеко они еще не заходили. Тропинка часто пет­ляла, дома попадались все реже и реже, скоро они вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у ее конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними ла­пами, с газетой в зубах, их поджидал тощий черный пес, очень знакомый на вид. - привет, пап- поприветствовала собаку Веатрикс Черный пес потянул носом воздух — из рюкзака за спиной Гарри шел сильный запах курятины — удовлет­воренно вильнул хвостом, развернулся и затрусил меж­ду кустов к каменистому подножию холма. Гарри, Веатрикс, Рон и Гермиона перелезли через забор и пошли следом. Сириус привел их к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Сириус начал взбираться вверх по холму. - ребята, похоже путь предстоит не из лёгких, вы не будете против если я пойду на своих четверых Ребята помотали головами, давая понять, что не против. Сириус остановился чтобы посмотреть, что же задержало друзей. Веатрикс оглянулась по сторонам, убедившись, что никто их не видит, превратилась в собаку и побежала вслед за отцом. Солнце палило, Веатрикс уже пожалела о своем решении, лучше бы пошла на ногах, а так черная густая шерсть очень припекала. Сириус достиг вершины раньше их и куда-то исчез. они подошли и увидели в скале узкую расщелину. Они протиснулись внутрь и очутились в прохладном темном гроте. В даль­нем конце грота, привязанный веревкой к большому кам­ню, сидел гиппориф Клювокрыл. Клювокрыл был напо­ловину серой лошадью, наполовину огромным орлом, и чуть только они вошли, сердито и важно посмотрел на них огненным глазом. Четверо друзей низко поклонились гиппогрифу тот еще с полминуты, словно раздумывая, взирал на них свысока и, в конце концов, преклонил пе­ред ними чешуйчатые передние лапы, Гермиона побежа­ла погладить его по шее. Веатрикс не отрывала глаз от черно­го пса, а тот успел уже обернуться ее отцом. — Курица! — воскликнул он хриплым голосом, вынув изо рта старые номера «Пророка» и бросив их на землю. Гарри снял с плеч рюкзак, вынул завернутые в бумагу куриные ножки и хлеб и подал Сириусу. — Вот спасибо! — сказал Сириус, развернул еду, схва­тил ножку, сел прямо на пол и запустил в курицу зубы. — А то все крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное. Он улыбнулся, и Веатрикс заставила себя улыбнуться в от­вет. — Что ты здесь делаешь, пап? — Исполняю обязанности отца и крестного, — ответил тот, по-собачьи обгрызая куриную ножку. — Да вы не беспо­койтесь, я очень даже дружелюбный бродячий пес. Он снова улыбнулся, но заметил беспокойство во взгляде Веатрикс и серьезно прибавил: — Хочу быть поближе. Ты в последнем письме... ну, в общем, тучи сгущаются. Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую. Он кивнул на пожелтевшие номера «Пророка» на полу грота, Рон подобрал их и стал листать. —А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают? —Кроме вас четверых да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг, — пожал плечами Сириус и продолжил об­сасывать куриную косточку. Рон толкнул Гарри локтем в бок и передал ему номе­ра «Пророка», указав на две статьи. Веатрикс заглянула нючерез плечо Гарри. Одна статья шла под заго­ловком «Таинственная болезнь Бартемия Крауча», вто­рая — «Поиски работницы Министерства. Министр ма­гии берет расследование под свой личный контроль». Каждая фра­за так и кричала: «...никто не видел с самого ноября... дом, кажется, пуст... в Больнице св. Мунго нам отказались разъяснить... Министерство не подтверждает слухи об опасной болезни...» —Почитать, так он умирает, — сказал Гарри. — А су­мел же добраться сюда... Значит, не так уж он и болен... —Мой брат — личный помощник Крауча, — заметил Сириусу Рон. — Он говорит, Крауч переутомился на ра­боте. —Хотя, он, и вправду, плохо выглядел, когда я его видел в последний раз, — продолжал Гарри, читая ста­тью. — А было это в тот вечер, когда мое имя появи­лось из Кубка... —И ничего удивительного, — раздался голос Герми­оны, гладившей Клювокрыла. Гиппогриф доклевывал за Сириусом куриные кости. — Выгнал Винки, вот теперь и мучается, жалеет небось, за домом-то некому приглядеть. —Наша Гермиона просто помешалась на эльфах-до­мовиках, — заметил Рон Сириусу и мрачно поглядел на подругу. Сириус, однако, не спешил с выводами и переспросил: —Говоришь, Крауч выгнал своего эльфа? —Да, во время Чемпионата мира по квиддичу — от­ветил Гарри и рассказал о том, как появилась Черная Мет­ка, и как Винки поймали на месте преступления с вол­шебной палочкой Гарри в руках, и как мистер Крауч при этом рассердился. К концу рассказа Сириус встал и принялся мерить грот шагами. —Стало быть, дело было так, — спустя минуту сказал он, размахивая очередной куриной ножкой, — сперва вы увидели эту эльфиху на трибуне для особо важных гос­тей. Она заняла Краучу место. Так? —Так, — дружно подтвердили Веатрикс, Гарри, Рон и Гермиона. —Но Крауч на матч не пришел. Так? —Да, — ответил Гарри, — кажется, он сказал, что был слишком занят. Несколько минут Сириус молча кружил по гроту. —Гарри, а ты проверял свои карманы после того, как вышел со стадиона? Волшебная палочка была при тебе? —М-м, — задумался Гарри. — Нет, не проверял. Да она мне и не нужна была до того, как мы пошли в лес. А в лесу я сунул руку в карман, а там только омнинокль, — Гарри широко раскрыл глаза и поглядел на Сириуса. — Ты ду­маешь, тот, кто послал Черную Метку, украл мою волшеб­ную палочку еще там, на трибуне для особо важных гос­тей? —Очень может быть, — кивнул Сириус. —Винки не крала твоей волшебной палочки, — от­резала Гермиона. —Ну, положим, эльфиха не одна была на трибуне, — заметил Сириус, нахмурившись. — Кто, кстати, еще си­дел позади тебя? —Да много кто, — ответил Гарри. — Болгары... Корнелиус Фадж... Малфой... —Вот именно — Малфой! — воскликнул вдруг Рон, да так громко, что эхо покатилось по гроту, а Клювокрыл удивленно вскинул голову. — Малфой — вот это кто! —А кто еще там сидел? — спросил Сириус. —Больше никого, — ответит Гарри. —Как же никого? А Людо Бэгмен? — напомнила Веатрикс. —Ах, да... —Бэгмена я не знаю, — сказал Сириус, не переставая расхаживать по гроту. — Знаю только, что он играл в ко­манде «Уимбурнские осы». Что он за человек? — Да он ничего... Все предлагает нам помочь выиграть Турнир. —Неужели? — Сириус нахмурился еще больше. — Это ему еще зачем? —Говорит, мы ему приглянулись. —Гм, — Сириус призадумался. —Он был в лесу перед тем, как появилась Черная Мет­ка, — сказала Сириусу Гермиона. — Помните? — оберну­лась она к Веатрикс и мальчикам. —Верно, да ведь в лесу же он не остался, — заметил Рон. — Мы ему еще рассказали о суматохе, и он тут же отправился в лагерь. —Ты-то откуда знаешь, куда он отправился? — возра­зила Гермиона. — Он мог куда угодно трансгрессировать. —Да, ладно тебе! — с недоверием сказал Рон. — Ты еще скажи, что это Людо Бэгмен наколдовал Черную Метку. —Уж скорее он, чем Винки, — не уступала Гермиона. —Говорил же я, — Рон многозначительно поглядел на Сириуса, — что она помешалась на этих эль... Сириус поднял руку, тем самым веля Рону помол­чать. —Кто-то наколдовал Черную Метку, потом нашли этого эльфа с волшебной палочкой Гарри, и что сделал Крауч? —Побежал в кусты поглядеть, — ответил Гарри, — и вернулся ни с чем. —Нуда, нуда, — пробормотал Сириус. — Кто угодно, только не собственный эльф... и потом, значит, он ее вы­гнал? — Да, выгнал! — возмущенно воскликнула Гермиона. — И только за то, что она не осталась в своей палатке и попа­лась с чужой волшебной палочкой. — Оставишь ты когда-нибудь своих эльфов в покое? — не выдержал Рон. Но Сириус покачал головой и сказал: — Нет, Рон, Гермиона лучше твоего поняла, кто такой Крауч. Если хочешь узнать человека получше, смотри не на то, как он обращается с равными, а на то, как ведет себя с подчиненными. Он провел рукой сверху вниз по небритому лицу и крепко задумался. — Во время матча он все время куда-то пропадает... заставил эльфа занять ему место на трибуне, а сам даже не зашел поглядеть на матч. Потом изо всех сил старает­ся снова устроить Турнир Трех Волшебников и, в конце концов, перестает приезжать и на Турнир... Не похоже это на Крауча. Клювокрыла съем, если Крауч раньше из-за болезни пропускал на работе хоть день. — Так ты знаешь Крауча? — спросила Веатрикс, Сириус помрачнел, и на лице у него появилось такое же страшное выражение, как и в ту ночь, когда Веатрикс уви­дела его впервые и подумала, что он убийца. — Уж я-то его знаю, — тихо сказал он. — Это он при­казал засадить меня в Азкабан — без суда и следствия. - не может быть —Как? — в один голос воскликнули Рон и Гермиона. —Шутишь?! — опешил Гарри. — Нет, какие там шутки, — покачал головой Сириус и оторвал зубами кусок цыпленка. — Крауч тогда еще ра­ботал начальником Департамента по магическому законодательству, вы разве не знали? Гарри, Веатрикс, Рон и Гермиона покачали головами. — Его прочили на место Министра волшебства. Барти Крауч сильный волшебник, ему почти нет равных в волшебстве — и в жажде власти. Нет, Волан-де-Морта он не поддерживал, — поспешил сказать Сириус, заметив выражение лица Веатрикс. — Барти Крауч всегда был про­тив черной магии. Но тогда многие были против, а на самом деле... да нет, вам не понять... вы еще слишком мо­лоды... — То же и отец говорил на Кубке мира, — заметил Рон, и в его голосе слышалась нотка раздражения. — Вы рас­сказывайте, мы поймем. Сириус улыбнулся. — Ну, ладно, слушайте. Он прошелся в глубь грота и обратно и продолжил: -Представьте себе, что Волан-де-Морт силен, как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него ра­ботает, а кто нет. Известно только, что он полностью вла­деет своими слугами, они убивают и пытают и ничего с собой поделать не могут. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками... Министерство магии растерялось, там не знают, что делать, пытаются скрыть все от маглов, а маглов и самих убивают. Никто ничего не может поделать, ужас, паника... Вот как оно было. В такое вот время и становится ясно, кто на что спо­собен, кто хороший, а кто плохой. Не знаю, может, мето­ды Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сто­ронников Волан-де-Морта. Мракоборцам дали новые полномочия, они чаще стали убивать, чем арестовывать. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешил приме­нять против подозреваемых Непростительные заклина­ния. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Волан-де-Морта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступает верно, много кто из волшебников хо­тел, чтобы он занял пост министра магии. Потом Волан­-де-Морт вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч ста­нет министром. Но тут-то все и рухнуло, — Сириус мрач­но улыбнулся. — Сына самого Крауча поймали с кучкой Пожирателей смерти, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Волан-де-Морта и вернуть ему его власть. —Поймали сына Крауча? — не поверила своим ушам Гермиона. —Вот-вот, — Сириус бросил кость гиппогрифу сел на пол грота, взял хлеб и разломил пополам. — Вот уж не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка прихо­дить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него рас­тет. Сириус на мгновение замер, грустно посмотрел на Веатрикс, а затем стал крупными кусками откусывать хлеб и глотать, почти не жуя. —А его сын тоже был Пожирателем смерти? — спро­сил Гарри. —Кто его знает? — не переставая есть, ответил Сири­ус. — Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже по­том все это узнал, когда сбежал из тюрьмы. Парня схва­тили в компании людей, которые точно были Пожира­телями смерти. Может быть, он просто оказался в пло­хом месте в плохое время, как эта ваша эльфиха. —А Крауч пытался вызволить сына? — прошептала Гермиона. Сириус расхохотался, и хохот его был похож на со­бачий лай. — Вызволить сына? Крауч? А я-то думал, ты, Гермио­на, поняла, что это за человек. Да он на все был готов ради собственной репутации, он всю жизнь посвятил тому, чтобы стать министром. Ты же видела, как он поступил со своим домашним эльфом из-за того, что этот эльф на­вел на него тень Черной Метки. Разве не понятно после этого, что за человек Крауч? Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы по­казать всем, как он ненавидит сына... а потом он его от­правил прямиком в Азкабан. —Он собственного сына дементорам отдал? — в ужа­се спросил Гарри. —Отдал, — ответил Сириус уже безо всякого веселья. — Я сам видел, как дементоры его вели, стоял у оконца в двери и смотрел. Ему и двадцати тогда не было. Посадили его в камеру рядом с моей. К вечеру он уже кричал и звал свою мать. Потом, правда, успокоился, через несколько дней... все успокаиваются... во сне только кричат... С минуту Сириус безразлично глядел в одну точку, словно ему изнутри чем-то заслонили глаза, и все стало ясно без слов. —И он все еще в Азкабане? — спросил Гарри. —Нет, — со вздохом ответил Сириус. — Нет, его там уже нет. Года не прошло, как он умер. —Умер?! —Там многие умирают, — печально сказал Сири­ус. — Большинство сходят с ума и перестают есть. Про­сто не хотят больше жить. Можно было даже сказать, когда узник умрет, потому что дементоры чувствуют смерть и радуются. А сын Крауча и так уже болел, когда его привезли. Краучу с женой, как важному министер­скому работнику, позволили перед смертью его навес­тить. Вот тогда я и видел Крауча в последний раз, он шел мимо моей камеры и чуть не нес жену на руках. Она тоже потом недолго прожила. Умерла от горя. Сгорела, как свечка, как и сын. А Крауч даже не приехал забрать тело сына. Я видел, как дементоры похоронили его за стена­ми крепости. Сириус поднес ко рту кусок хлеба, но тут же отбро­сил, схватил фляжку с тыквенным соком и в один прием осушил до дна. — Вот так. Крауч думал, что все у него в руках, а вон оно как вышло. — Сириус утер губы тыльной стороной ладони. — Только что герой, министром магии чуть не стал, и вдруг... сын умер, жена, имя опозорено, и — я слы­шал, как сбежал из тюрьмы — его уже не так любят, как раньше. После смерти его сына стали жалеть, и многие себя спрашивали: как это, мальчик из хорошей семьи и вдруг попал в такую компанию? Только один ответ и напрашивался: отцу было не до него. Пост министра занял Корнелиус Фадж, а Крауча сместили на должность на­чальника Отдела международного магического сотруд­ничества. Воцарилось долгое молчание. Веатрикс задумалась. Раньше Крауч ей казался хорошим. Но потом она вспомнила каким взглядом он смотрел на Винки. Оказывается он и собственного сына упрятал в Азкабан. У Веатрикс разделялись чувства между неприязнью и злобой. Крауч посадил ее отца в Азкабан без суда, а хотя мог разобраться, устроить допрос, потом понять, что Сириус ни в чем не виноват, и отпустить его домой. Из-за Крауча Веатрикс лишилась счастливой жизни с отцом. Да и если вспомнить о том, что говорили Малфои, Крауч отвечал за судьбу Веатрикс и именно он отдал ее Малфоям и связал вместе с ними теперь уже такой ненавистной фамилией. Из раздумий ее вывел голос Гарри. -Грюм мне сказал, что Крауч просто помешался на ловле черных магов, — сказал Гарри Сириусу. —Да, я тоже слышал, что он как одержимый гоняется за черными магами, — кивнул Сириус. — По-моему, он все еще думает, что если поймает хоть одного Пожира­теля смерти, то к нему станут относиться по-прежнему. —Поэтому он и забрался в кабинет Снегга! — торже­ствующе воскликнул Рон, глядя на Гермиону. — Да что в этом толку-то? — спросил Сириус. — Как что? — воскликнул Рон. Сириус покачал головой: —Нет, если Крауч подозревает Снегга, почему не при­езжает судить ваш Турнир? Лучше повода, чтобы следить за ним, и придумать нельзя. Нет, что-то здесь другое. —А что, у Снегга правда что-то недоброе на уме? — спросил Гарри. —Доброе или недоброе, а Дамблдор Снеггу доверяет и... — начала было Гермиона. —Да ладно тебе, Гермиона, — отмахнулся Рон. — Дам­блдор, конечно, умный и вообще, так что ж, его теперь ни одному черному магу не провести? —А зачем он тогда в прошлом году спас Гарри и Веатрикс? Оста­вил бы их умирать, да и все! —Откуда мне знать? Может, он испугался, что Дамбл­дор его вышвырнет из школы? —А ты что скажешь, Сириус? — громко спросил Гар­ри, и Рон с Гермионой замолчали. —Скажу, что они оба правы, — ответил тот, задумчи­во глядя на Рона и Гермиону. — Я и сам все время думаю, зачем Дамблдор взял его в школу? Снегг, еще когда учил­ся, интересовался черной магией и здорово в ней подна­торел. Тогда уже ходил весь такой худой, немытый, с длин­ными сальными волосами. — При этих словах Сириуса Веатрикс,Рон и Гарри с улыбкой переглянулись. — На первом кур­се он знал больше заклинаний, чем добрая половина семикурсников, и был в шайке слизеринцев, которые по­чти все потом стали пожирателями смерти. Розье и Уилкис — этих двоих убили мракоборцы за год до падения Волан-де-Морта, — Сириус стал перечислять Пожира­телей смерти и загибать пальцы. — Лестрейндж, муж и жена, — в Азкабане. Эйвери, я слышал, отвертелся, зая­вил, будто служил Темному Лорду под заклятием Империус, и все еще на свободе. А вот Снегга, насколько я знаю, даже ни в чем и не обвиняли, и Пожирателем смерти не называли, да только это еще ничего не значит. Поймали-то не всех. Снегг умный и хитрый и открутиться сумеет. —Снегг знаком с Каркаровым и не хочет, чтобы об этом узнали, — сказал Рон. —Ага, видел бы ты выражение лица Снегга, когда Кар­каров заявился вчера на урок зельеварения! — прибавил Гарри. — Каркаров хотел с ним переговорить и сказал, что Снегг его избегает. Каркаров был сам не свой. Он что-то показал Снеггу у себя на запястье, только я не видел что.- добавила Веатрикс — Что-то показал на запястье? — удивленно пере­спросил Сириус, рассеянно провел пятерней по немы­тым волосам и пожал плечами. — Ну, я уж совсем ничего тут не понимаю... Но раз Каркаров сам не свой, значит, он пришел к Снеггу с вопросами... Сириус несколько времени глядел на стену грота, и на его лице наконец появилось выражение горечи. —Все равно, — сказал он, — Дамблдор Снеггу дове­ряет, и хотя Дамблдор доверяет таким людям, которым другие ни за что бы доверять не стали, думаю, он никог­да бы не взял в Хогвартс слугу Волан-де-Морта. —А что тогда Грюму с Краучем понадобилось в его кабинете? — не сдавался Рон. —Ну, Грюм-то, скорее всего, каждый угол в Хогварт­се обшарил и кабинеты всех учителей, — медленно про­говорил Сириус. — Уж кто-кто, а он-то свою работу зна­ет и как уберечься от черной магии — тоже. Он никому не доверяет — и ничего удивительного — после всего, что он видел. Думаю, так оно и есть, хотя, он, когда была воз­можность, не убивал, а брал в плен. Он, конечно, никому не спускал, но никогда не опускался до того, чтобы по­ступать, как Пожиратели смерти. А вот Крауч... это со­всем другое дело... а болен ли он, в самом деле? Если бо­лен, так чего притащился в такую даль, в кабинет Снегга? А если здоров... то чего добивается? Из-за какого такого неотложного дела не пришел на трибуну для особо важ­ных гостей? И чем он таким занят, что не может приехать на Турнир? Сириус замолчал и стал глядеть на стену грота. Клювокрыл принялся шарить по каменному полу в поисках потерянных косточек Сириус взглянул на Рона. —Ты говоришь, твой брат личный помощник Крау­ча? А ты не мог бы спросить его, давно ли он видел Кра­уча? —Попробую, конечно... — неуверенно ответил Рон. — Только бы Перси не почуял, что я в чем-то Кра­уча подозреваю. Мой братец без ума от своего шефа. —А вы пока могли бы разузнать, как там дела с Бер­той Джоркинс. — Сириус указал на один из номеров «Пророка». —Бэгмен мне говорил, что они ее еще не нашли, — сказал Гарри. —Да, про него в статье пишут, — кивнул на газету Си­риус. — Он там жалуется, что у Берты дырявая память. Может, она, конечно, и изменилась с тех пор, как мы были знакомы, только раньше она ничего не забывала, совсем даже наоборот. Особым умом она не отличалась, но па­мять у нее была хоть куда, особенно на всякие слухи. От этого она и во всякие неприятности попадала, забывала, что иногда полезно держать рот на замке. В Министер­стве она, скорее всего, мешалась, потому-то, может, Бэг­мен ее так долго и не искал... Сириус тяжело вздохнул и потер глаза. — Который час? — Половина четвертого, — сказала Гермиона. —Пора вам в замок. — Сириус встал на ноги. — Вот что... — Он нахмурился и поглядел на Веатрикс и Гарри: — Нечего вам бегать из школы ко мне, понятно? В случае чего — шлите письмо. Пишите, если случится что-нибудь нео­бычное. А сами без разрешения из школы не выходите, лучше случая и не придумаешь, чтобы напасть на вас. - но...- теперь Веатрикс когда узнала о местонахождении своего отца она не собиралась просто так сидеть в замке. - Веатрикс послушай меня- сказал Сириус и взял дочь за плечи - я понимаю, что ты скучаешь по мне и понимаю из-за чего, да мы мало времени проводим вместе, но подожди начала летних каникул, я снова вернусь домой и буду с тобой, также как и этим летом, а пока нечего бегать ко мне, я волнуюсь за тебя и смогу вздохнуть спокойно когда закончится турнир Сириус вздохнул. - когда твоя мама умерла, я поклялся себе, что сделаю все что угодно чтобы защитить тебя, но потом тебя чуть не убил Воланд де Морт и сейчас тебе грозит опасность не меньше. Пожалуйста, не выходи из замка без надобности, не ради меня, ради мамы, я знаю, что ты способна сама о себе позаботиться, но все же так и мне будет спокойнее. Веатрикс пообещала отцу, что не будет выходить из замка. И правда о чем она думала. Она сдержит обещание и ради папы и ради мамы -И вот что еще: когда говорите обо мне, называйте меня Нюхалз, ладно? Сириус передал Гарри фляжку из-под тыквенного сока и салфетку из-под куриных ножек и пошел попро­щаться с Клювокрылом. — Я вас провожу до деревни. Может, удастся стащить свежую газету.. Сириус снова превратился в большого черного пса, они вместе вышли из грота, спустились по склону горы, пересекли усеянное камнями подножие и остановились у перелаза через забор. Сириус позволил всем четверым по­гладить себя по голове, повернулся и помчался вокруг деревни. Веатрикс, Гарри, Рон и Гермиона вернулись в замок. —Интересно, знает Перси то, что рассказал Сириус о Крауче? — сказал Рон по дороге к замку. — А хотя, мо­жет, ему все равно... А может, он только еще больше ста­нет Краучем восхищаться... Уж Перси-то любит всякие правила. Если узнает, то скажет, что Крауч молодец, по­тому что отказался нарушить правила ради собственно­го сына. —Перси ни за что не отдаст никого из своей семьи дементорам, — рассердилась Гермиона. —Ты-то откуда знаешь? — усмехнулся Рон. — Возьмет, да и решит, что из-за нас пострадает его карьера... Перси, он ведь на малом не успокоится... Четверо друзей поднялись по парадной каменной лест­нице в вестибюль замка. Из Большого зала летели запа­хи вкусного ужина. — Бедняга Нюхалз, — сказал Рон, втягивая носом аро­мат жаркого. — Должно быть, он и вправду любит тебя, Веатрикс... представь себе: есть одних только крыс... Веатрикс понимала какого сейчас жилось отцу. Ведь ей было знакомо чувство голода. Она зачастую объявляла бойкот Малфоям и отказывалась есть. И именно сегодня Веатрикс поняла как же сильно ее отец скучает по маме. Он вспоминал о ней с такой грустью в глазах. Ведь Веатрикс за все лето не спросила у него о маме, а ей хотелось знать о ней больше. Она поклялась себе, что летом спросит уж точно.