Дочка убийцы

Веатрикс кивнула. Она как будто вся онемела, происходя­щее казалось нереальным, но ей было все равно, в глу­бине души она даже радовалась этому. Сейчас она не хотела думать о том, что случилось после того, как она и Гарри ухватились за ручку Кубка. Она не хотела, чтобы её заставили вспо­минать то, что и без того слишком ярко и отчетливо вста­вало каждую секунду перед глазами. Грозный Глаз Грюм в сундуке. Скорчившийся на земле Хвост баюкает окровавленный обрубок руки. Волан-де-Морт возникает из кипящего котла. Седрик… мертвый… В нее летит убивающее… — Профессор, — тихо спросил Гарри, — а где мис­тер и миссис Диггори? — Они с профессором Стебль, — ответил Дамблдор, и голос его, остававшийся таким спокойным во время допроса Крауча, дрогнул. — Она декан факультета Сед­рика, и она знала его лучше нас всех. Они подошли к каменной горгулье, Дамблдор назвал пароль, вход отворился, и они с Веатрикс и Гарри направились вверх по винтовой лестнице, Дамблдор толкнул дубовую дверь. Посреди кабинета стояли Римус и Сириус и о чем-то разговаривали, но по испуганному и невероятно бледному лицу отца Веатрикс поняла, что говорят они о ней. Сириус мгновенно пересек комнату. — Веатрикс, Гарри, как вы? Я знал… я знал, что-нибудь в этом роде непременно… что случилось? Он трясущимися руками усадил Веатрикс, а потом и Гарри в кресло перед столом Дамблдора. — Что произошло? — настойчиво повторил он. Дамблдор рассказал Сириусу все, что они только что услышали от Барти Крауча. Веатрикс слушала вполуха. Ей ка­залось, что от усталости у нее болит каждая косточка, и она хотел одного — молча сидеть в этом кресле час за ча­сом, чтобы в конце концов уснуть и больше ни о чем не думать. Зашуршали крылья. Феникс Фоукс перелетел со сво­ей жердочки прямо на колени Веатрикс. — Привет, Фоукс, — тихо прошептала Веатрикс и погла­дила пышные, ало-золотые перья феникса. Фоукс моргнул и спокойно на неё посмотрел. Теплая тяжесть феникса на коленях действовала на Веатрикс умиротворяюще. Дамблдор замолчал. Он сидел за своим столом напро­тив Гарри и Веатрикс и смотрел ему прямо на них. — Гарри, Веатрикс я должен знать, что произошло после того, как вы прикоснулись к порталу в лабиринте, — сказал Дам­блдор. — Разве нельзя оставить это до утра, Дамблдор? — хрипло спросил Сириус, положив одну руку на плечо Веатрикс, а другую на плечо Гарри. — Пусть они поспят. Пусть отдохнут. Дамблдор, похоже, ничего не слышал. Он наклонился вперед. — Если бы я думал, что смогу помочь вам, — мягко произнес Дамблдор, — погрузив вас в заколдованный сон и позволив вам отложить воспоминания о проис­шедшем на потом, я бы сделал это, не колеблясь. Но я знаю, что это не поможет. Если боль ненадолго заглу­шить, она станет еще невыносимей, когда вы почувству­ете ее вновь. Вы показали чудеса отваги, и теперь я прошу вас показать свою храбрость еще раз. Я прошу вас рас­сказать нам о том, что произошло. — Профессор…— Веатрикс поморщилась от боли, — пусть рассказывает Гарри, просто я не смогу…— Веатрикс закашлялась и рукой схватилась за рану на животе. К ней подошел Римус и положил руку ей на плечо. Веатрикс стало немного легче. — Конечно, Веатрикс, я понимаю, как вам больно и не буду мучить вас, Гарри рассказывай. Гарри сделал глубокий вдох и начал свой рассказ. Раз или два Сириус как будто собирался сказать что-то, но Дамблдор жестом останавливал его. Гарри обра­довался этому, потому что продолжать рассказывать было не так тяжело, как начать. Он почувствовал огром­ное облегчение, как будто из него вынимали один за дру­гим ядовитые шипы. Ему стоило больших усилий заста­вить себя говорить дальше, и все же он чувствовал, что, когда закончит, ему станет гораздо легче. Когда Гарри упомянул о том, что Хвост проткнул ему руку кинжалом, а Веатрикс живот, Сириус все же издал негодующее воскли­цание, а Дамблдор встал так быстро, что Гарри и Веатрикс вздрог­нули. Дамблдор обошел вокруг стола и велел Гарри протя­нуть руку. Гарри показал им разорванный рукав мантии и место пореза на руке. — Он сказал, что наша с Веатрикс кровь сделает его гораздо силь­нее, чем чья-либо, — сообщил Гарри Дамблдору. — Он ска­зал, что защита, которую моя… моя мама оставила на нас… она теперь будет и у него. И он был прав… он смог дотро­нуться до меня, до моего лица, и ему было не больно. — Очень хорошо, — заметил он, усаживаясь. — Волан-де-Морт преодолел этот барьер. Продолжай, пожалуйста, Гарри. Гарри продолжил. Он объяснил, как Волан-де-Морт появился из котла и повторил все, что запомнил из речи Темного Лорда перед Пожирателями смерти. Затем он рассказал как Волан де Морт попросил отвязать Веатрикс и он предложил ей перейти на его сторону, но Веатрикс отказалась и он стрельнул в нее убивающим. Веатрикс вполуха слушала Гарри, а перед ее глазами снова и снова всплывали воспоминания. На словах о том как не убил Волан-де-Морт Веатрикс почувствовала как задрожала рука отца, она подняла на него взгляд. Сириус смотрел куда-то перед собой невидящим взглядом. Потом Гарри рассказал, как Волан-де-Морт развязал его, вернул палоч­ку и приготовился к дуэли и о том как палочка его и Волан де Морта соединились. — Палочки соединились? — переспросил он, перево­дя взгляд с Гарри на Дамблдора. — Почему? Гарри поднял глаза на Дамблдора. Директор сидел в глубокой задумчивости. — Приори Инкантатем, — пробормотал он едва слышно. Дамблдор посмотрел на Гарри, и между ними будто пролег невидимый мостик взаимопонимания. — Эффект обратного вызова заклинаний? — резко спросил Сириус. — Именно, — подтвердил Дамблдор. — У палочек Гар­ри и Волан-де-Морта одно и то же магическое ядро. У каждой внутри перо из хвоста одного и того же феник­са. Вот этого, — добавил Дамблдор и указал на ало-золо­тую птицу на коленях Гарри. — У меня в палочке перо Фоукса? — удивился Гарри. — Да, — подтвердил Дамблдор. — Мистер Олливан­дер сообщил мне, что ты купил вторую палочку, как толь­ко вышел из магазина четыре года назад. — И что же случается, когда такая палочка встречает свою сестру? — спросил Сириус. — Они не могут по-настоящему сражаться друг с дру­гом, — ответил Дамблдор. — Но если хозяева все же вы­нуждают их, то… происходит редчайшее явление. Одна из палочек заставляет другую выдать в обратном поряд­ке проделанные заклинания. Сначала самое последнее… а потом те, которые ему предшествовали… Он вопросительно посмотрел на Гарри, и Гарри кив­нул. — Это означает, — продолжил медленно Дамблдор, не сводя глаз с Гарри, — что сначала появилась Веатрикс, а за ней Седрик. Гарри снова кивнул. — Диггори ожил? — резко спросил Сириус. — Никакое заклятие не может оживить покойника, — тяжело заметил Дамблдор. — Но Веатрикс то сидит живая, она воскресла, Дамблдор, прямо в моих руках, — перебил его Римус. — С Веатрикс особенный случай, а вот тогда на кладбище было просто что-то вроде эха случившихся событий. Из палочки должна была появить­ся некая тень Веатрикс и Седрика… я прав, Гарри? — Они говорили со мной. — Гарри снова била дрожь. — При… призрак Седрика, или что это было, говорил. — Эхо, — подтвердил Дамблдор, — которое сохра­нило внешность и характер Седрика. Я думаю, появи­лись и другие тени… прежние жертвы палочки Волан-де-Морта… — Старик, — Гарри все еще с трудом выдавливал из себя слова. — Берта Джоркинс. И… — Твои родители? — тихо спросил Дамблдор. — Да. Сириус сжал плечо Веатрикс с такой силой, что Веатрикс ста­ло больно. — Последние убийства, совершенные палочкой, — кивнул Дамблдор. — В обратном порядке. Конечно, мно­гие еще появились бы, сумей ты удержать связь. Очень хорошо, Гарри, это эхо, эти тени… что они делали? Гарри описал, как призраки кружили по краю золо­той паутины, как Волан-де-Морт явно их боялся, как тень отца объяснила ему, что делать, как Седрик и Веатрикс высказали свою последнюю просьбу. В этот момент Гарри понял, что продолжать не мо­жет. Веатрикс почувствовала, что рука Сириуса уже не лежит на ее плече, и обернулась. Сириус Блэк стоял, спрятав лицо в ладонях. — Веатрикс, с твоего позволения я могу позадавать вопросы тебе? Веатрикс кивнула. — Что случилось после того как в тебя прилетело убивающее? Веатрикс задумалась, пытаясь вспомнить что же случилось. — Я провалилась в темноту, очнувшись снова я была в совершенно незнакомом месте, я не много прошлась и встретилась с дядей Джеймсом… — Ты видела Джеймса? — одновременно спросили Сириус и Римус Веатрикс кивнула и продолжила рассказ — Я рассказала дяде Джеймсу о том, что произошло после их смерти, после мы подошли к какому-то дому и там была мама и тётя Лили… Потом меня выкинуло обратно на кладбище, мы помогли Гарри спастись, потом вернулись и дядя Джеймс сказал, что я смогу вернуться, потом снова все погрузилось в темноту и я оказалась в объятиях Римуса. Веатрикс обернулась и посмотрела на отца. Сириус сидел закрыв лицо руками. Потом Веатрикс посмотрела на Римуса, лицо того ничего не выражало, зато в глазах было очень много боли. — Я хочу повторить еще раз, — сказал Дамблдор, ког­да феникс взлетел к себе на жердочку. — Вы проявили се­годня чудеса отваги. Я не ожидал от вас подобно­го. Вы проявили храбрость, подобно тем, кто погиб, сра­жаясь с Волан-де-Мортом, когда тот был в расцвете сво­их сил. Вам досталась ноша взрослого волшебника, и вы оказались достойными нести ее. А сейчас вы отдали все, чего мы вправе были ожидать от вас. Вы пойдете со мной в больничное крыло. Я не хочу, чтобы сегодня вы возвра­щаль в свои спальни. Сонное зелье и покой… Сириус, Римус хотите побыть с ними? Римус кивнул. Сириус кивнул и превратился в черного пса. Веатрикс встала и ее тут же пошатнуло и она чуть не упала. Ее на руки поймал Римус и сказал, что донесёт ее до лазарета. Все вместе они вышли из кабинета Дамблдора и направились в боль­ничное крыло. Когда Дамблдор распахнул дверь, Веатрикс увидела, как миссис Уизли, Билл, Рон и Гермиона окружили смущен­ную мадам Помфри и требовали от нее ответа: где Веатрикс и Гарри и что с ними? Все тут же обернулись на звук открываемой двери, и миссис Уизли тут же сдавленно воскликнула: — Гарри, Веатрикс! Она бросилась к ним, но Дамблдор встал между ней и детьми. — Молли, — твердо сказал он, подняв руку, — пожа­луйста, выслушай меня. Гарри и Веатрикс подвергся сегодня ужасно­му испытанию. Только что, в разговоре со мной, они еще раз пережили все случившееся. Сейчас им нужны сон, ти­шина и покой. Если они захотят, чтобы вы остались с ними, — добавил он, глядя на Рона, Гермиону и Билла, — вы можете остаться. Но я хочу, чтобы им не задавали воп­росов до тех пор, пока они не будут готовы ответить на них. И уж конечно никаких вопросов сегодня вечером. Миссис Уизли кивнула. Лицо ее было белее мела. Она резко повернулась к Рону, Гермионе и Биллу и прошипела сердито, как будто они шумели: — Слышали? Им нужен покой! —Господин директор, — произнесла мадам Помфри, не сводя глаз с огромного черного пса, — можно спро­сить… — Этот пес побудет некоторое время рядом с Веатрикс и Гар­ри, — ответил Дамблдор, не давая никаких объясне­ний. — Уверяю вас, он отлично выдрессирован. Мадам Помфри быстро залечила раны на Веатрикс и Гарри и уложила их в постель. Сириус забрался на одну из кроватей и лег на ноги Веатрикс. — Я вернусь сразу же, как только поговорю с Фаджем, — сказал Дамблдор. — Я хотел бы, чтобы вы оста­вались здесь и завтра, пока я не выступлю перед школой. С этими словами Дамблдор ушел. Две постели соединённые в одну задернули ширмой. Из-за ширмы появились Рон, Гермиона, Билл, Римус и миссис Уиз­ли. Рон с Гермионой смотрели на Веатрикс и Гарри почти с опаской, как будто боялись их. — С нами все в порядке, — сказал Гарри. — Да, мы просто устали. Миссис Уизли зачем-то поправила одеяло, и глаза ее наполнились слезами. Из кабинета возвратилась мадам Помфри с бутылоч­кой пурпурного зелья и кубком в руках. — Вы должен выпить все, — заявила она. — Это зелье, чтобы спать без снов. Веатрикс сделала несколько глотков и ее глаза начали слипаться. Окружающее как будто заволокло дымкой, лампы дружески подмигивали ей сквозь ширму, а тело, казалось, тонет в мягком тепле матраса. Не успела она опустошить кубок, как тут же уснула. Когда Веатрикс проснулась, ей было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, тутже уснуть снова. Рядом послышался шепот. — Они разбудят их, если не прекратят немедленно! — И чего они там кричат? Ничего ведь не могло слу­читься! — Это голос Фаджа, — прошептала миссис Уизли, под­нимаясь со стула. — А это Минервы МакГонагалл, вер­но? О чем это они там спорят? — Мне очень жаль, Минерва, но тем не менее… — громко произнес Корнелиус Фадж прямо под дверью. — Вам не следовало приводить его в замок! — кричала профессор МакГонагалл. — Когда Дамблдор узнает об этом… Фадж решительно влетел в палату. Следом за ним вбе­жали профессора МакГонагалл и Снегг. — Где Дамблдор? — спросил Фадж у миссис Уизли. — Его здесь нет, — сердито ответила она. — Это боль­ничная палата, министр, и вам не кажется, что вам было бы лучше… В этот момент дверь снова распахнулась, и на пороге возник Дамблдор. — Что случилось? — резко спросил он, переведя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. — Почему вы беспокоите больных? Минерва, я удивлен… я просил вас постеречь Барти Крауча… — В этом больше нет необходимости, Дамблдор! — взвизгнула она. — Министр позаботился об этом! — Когда мы сообщили мистеру Фаджу, что нами пой­ман Пожиратель смерти, ответственный за все, проис­шедшее сегодня ночью, — тихо произнес Снегг, — он, по­хоже, решил, что под угрозой находится его собствен­ная безопасность. Он настоял на том, чтобы вызвать дементора для охраны. С этим дементором он явился в ка­бинет, где Барти Крауч… — Я предупреждала его, что вы не согласитесь, Дамб­лдор! — вмешалась профессор МакГонагалл. — Я сказала ему, что вы никогда не позволите дементорам пересту­пить порог замка, но… — Моя дорогая! — взревел Фадж. — Поскольку я являюсь ми­нистром магии, то именно я решаю, брать ли с собой охрану, если мне предстоит допрашивать потенциально опасного… Но профессор МакГонагалл перебила его: — И как только этот… это существо вошло в кабинет, — крикнула она, — оно набросилось на Крауча и… и… Он высосал из него душу, и теперь Крауч хуже, чем мертв. — Туда ему и дорога! — вспыхнул Фадж. — Похоже, на его совести несколько убийств! — Но теперь он не сможет свидетельствовать, Корнелиус, — заметил Дамблдор. Он не сводил с Фаджа взгля­да, как будто впервые разглядел его по-настоящему. — Те­перь он не сможет рассказать, почему он убил этих лю­дей. — Почему он их убил? Ну так ведь это и без того по­нятно! — горячо возразил Фадж. — Он же просто сума­сшедший! Судя по тому, что рассказали мне Минерва с Северусом, он думал, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого! — Он действительно выполнял указания лорда Волан-де-Морта, Корнелиус, — ответил Дамблдор. — Смерть этих людей была лишь побочным следствием плана, ко­торый должен был помочь Волан-де-Морту вернуть себе былое могущество. План удался. Волан-де-Морт вернул себе тело. Фадж явно не поверил своим ушам. Растерянно мор­гая, он уставился на Дамблдора. Министр магии выгля­дел так, будто его только что ударили по голове мешком с песком. — Сами-Знаете-Кто… вернулся? — с трудом выдавил он. — Абсурд! Дамблдор, это нелепость… — Без сомнения, Минерва и Северус уже сообщили вам, — продолжил Дамблдор, — что мы слышали призна­ние Барти Крауча. Под воздействием Сыворотки Прав­ды он рассказал нам, как ему помогли бежать из Азкабана и как Волан-де-Морт, узнав от Берты Джоркинс о его освобождении, явился, чтобы избавить его от отца и ис­пользовать для захвата Веатрикс и Гарри. План сработал, говорю я вам. Крауч помог Волан-де-Морту возродиться. — Послушайте, Дамблдор, — начал Фадж, — вы… не­ужели вы всерьез верите этому. Сами-Знаете-Кто возро­дился? Бросьте, бросьте… конечно, Крауч мог верить в то, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого, но верить словам сумасшедшего, Дамблдор… — Когда Гарри и Веатрикс прикоснулись к Кубку Трех Вол­шебников, тот перенес их прямо к Волан-де-Морту, — настойчиво продолжал Дамблдор. — Они были свидетелем возрождения Волан-де-Морта. Я все вам объясню, если вы пройдете ко мне в кабинет. — Боюсь, я не смогу разрешить вам расспросить се­годня Веатрикс и Гарри. Фадж продолжал загадочно улыбаться. Он тоже посмотрел на Веатрикс и Гарри, затем обернулся к Дамблдору и спросил: — Вы… э-э… готовы поверить Гарри на слово, Дамбл­дор? На мгновение повисла тишина, которую нарушило рычание Сириуса. Он оскалился в сторону Фаджа. — Конечно, я верю Гарри, — ответил Дамблдор. Его глаза гневно сверкали. — Я слышал признание Крауча, и я слышал рассказ Гарри о том, что произошло после того, как он коснулся Кубка. Обе истории объясняют все слу­чившееся после исчезновения Берты Джоркинс про­шлым летом. Странная улыбка не сходила с лица Фаджа. Он снова бросил взгляд на Гарри, прежде чем ответить: — Вы готовы поверить, что лорд Волан-де-Морт воз­родился, только на основании заявления сумасшедшего и слов мальчика, который… который… Фадж снова посмотрел на Гарри, и Гарри внезапно все понял. — Вы читали статьи Риты Скитер, мистер Фадж, — тихо произнес он. Рон, Гермиона, миссис Уизли и Билл подпрыгнули от не­ожиданности. Они не подозревали, что Гарри и Веатрикс проснулись. Фадж слегка покраснел, но тут же упрямо посмотрел на Дамблдора. — Ну и что? — вызывающе произнес он. — Что, если я выяснил, что вы скрывали некоторые факты, касающие­ся этого мальчика? Змееязычный волшебник, да? И все время странные заявления и припадки… — Я полагаю, вы говорите о болях в шраме, которые Гарри испытывает в последнее время? — холодно спро­сил Дамблдор. — Значит, вы признаете, что у него бывают боли? — быстро переспросил Фадж. — Головные боли? Кошмары по ночам? Возможно, даже галлюцинации? — Послушайте, Корнелиус, — сказал Дамблдор, шаг­нув навстречу собеседнику. От директора снова исходи­ло ощущение силы, как тогда, когда он оглушил молодо­го Крауча. — Гарри также здоров, как и мы с вами. Шрам не повредил его мозгам. Я считаю, что шрам болит, когда лорд Волан-де-Морт находится поблизости от Гарри, либо планирует совершить убийство. Фадж отступил на полшага от Дамблдора, но выгля­дел все таким же упрямым. — Простите, Дамблдор, но я и раньше слышал о том, что шрам от заклятия может действовать в качестве бу­дильника… — Послушайте, я сам видел, как Волан-де-Морт воз­родился! — крикнул Гарри. Он попытался выбраться из постели, но миссис Уизли не дала ему это сделать. — Я видел Пожирателей смерти! Я могу назвать их имена! Люциус Малфой… Снегг дернулся было, но когда Гарри перевел на него взгляд, Снегг снова смотрел на Фаджа. — Малфой был оправдан! — негодующе воскликнул Фадж. — Старинный род… пожертвования на благород­ные цели. — А вот и нет, он был на кладбище! Тут как по заказу в палате ворвался Малфой. — Фадж, вы вызывали меня? — Люциус, да, ваша дочь утверждает, что видела вас сегодня на кладбище — на кладбище? Но я был дома и моя жена Нарцисса это подтвердит. — Вот видишь — Фадж повернулся в сторону Веатрикс. Сириус поднялся на лапы и злобно зарычал на Фаджа и Малфоя. — Он был на кладбище я его укусила за правую руку там должен был остаться след. — Люциус будьте добры покажите руку. Люциус загнул рукав рукав и там оказалась тонкая линия от зубов — Вот, видите! — Министр, этот не она меня укусила, сегодня когда я возвращался домой на меня напала собака отсюда и шрам, а с Эстери я последний раз виделся, когда она сбежала из дома. — Мисс Малфой сбежала? Но вы же говорили что отпустили ее. — Нет, она сбежала и министр, если вы не возражаете я пойду, — сказал Люциус и удалился. — Вот, видите Люциус невиновен. — Макнейр! — продолжил Гарри. —Тоже оправдан! Сейчас работает в Министерстве! —Эйвери… Нотт… Крэбб… Гойл… —Ты просто повторяешь имена тех якобы Пожира­телей смерти, кто был оправдан тринадцать лет назад! — сердито заявил Фадж. — Ты мог прочесть их имена в ста­рых судебных отчетах! Ради бога, Дамблдор… мальчиш­ка рассказывал такую же безумную историю в конце про­шлого года… его истории становятся все длиннее и не­правдоподобнее, а вы продолжаете глотать их… мальчиш­ка может разговаривать со змеями, Дамблдор, и вы все еще верите ему? — Вы дурак! — гневно воскликнула профессор МакГо­нагалл. — Седрик Диггори! Мистер Крауч! Эти смерти — не дело рук какого-то безумца! — Нет никаких свидетельств обратного! — так же гневно крикнул Фадж. Лицо его побагровело. — Похоже, вы готовы сеять панику, которая разрушит все, что нам удалось наладить за последние тринадцать лет! — Волан-де-Морт вернулся, — повторил Дамблдор. — Если вы сейчас осознаете это, Фадж, и примете соответ­ствующие меры, возможно, нам удастся спасти положе­ние. Прежде всего необходимо удалить всех дементоров из Азкабана… —Абсурд! — снова закричал Фадж. — Удалить демен­торов! Да меня вышибут из кабинета, заикнись я об этом! Половина волшебников спит спокойно только потому, что знает — дементоры охраняют Азкабан! — А вторая половина, Корнелиус, спит гораздо беспо­койнее, зная, что самых опасных сторонников лорда Во­лан-де-Морта охраняют существа, которые по первой его просьбе станут на его сторону! — возразил Дамблдор. — Они не останутся верны вам, Фадж! Волан-де-Морт мо­жет предложить им гораздо больше, чем вы! Если к Во­лан-де-Морту вернутся его сторонники и дементоры пе­реметнутся к нему, вам будет очень трудно помешать ему снова добиться той власти, которая была у него тринад­цать лет назад! Фадж молча открывал и закрывал рот, как будто не мог найти слов, чтобы выразить свое негодование. — Следующее, что необходимо предпринять — это направить послов к великанам. — Послов к великанам? — взвизгнул Фадж, снова ов­ладев даром речи. — Что это еще за безумие? — Протяните им руку дружбы сейчас, прежде чем ста­нет слишком поздно, — продолжал Дамблдор, — не то Во­лан-де-Морт убедит их, как он это сделал раньше, что он единственный из всех волшебников сможет вернуть им их права и свободы! — Вы… вы это серьезно? — ахнул Фадж, качая голо­вой. Он отступил от Дамблдора еще на шаг. — Если вол­шебное сообщество узнает, что я договариваюсь с вели­канами… люди ненавидят их, Дамблдор… конец моей ка­рьере… — Вы ослеплены, — повысил голос Дамблдор, волны мощи, исходящей от него, стали почти осязаемы, глаза его сверкали, — любовью к своему посту, Корнелиус! Вы придаете — и всегда придавали — слишком большое зна­чение так называемой чистоте крови! Вы не понимаете, что важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал! Ваш дементор сейчас уничтожил последнего отпрыска одной из самых чистокровных волшебных семей. Посмотри­те, какую жизнь выбрал себе этот человек! Я говорю вам: сделайте то, что я сейчас предложил — и независимо от того, будете вы занимать эту должность дальше или нет, вас запомнят как величайшего и самого смелого мини­стра магии в нашей истории. Не сделаете — и останетесь в истории как человек, который отошел в сторону и тем самым позволил Волан-де-Морту попытаться во второй раз уничтожить мир, который мы старались восстано­вить! — Сумасшедший, — прошептал, пятясь, Фадж. — Чок­нутый… Повисла тишина. Мадам Помфри, прикрыв рот рука­ми, стояла в ногах у Гарри. Миссис Уизли по-прежнему держала руку на плече у Гарри, чтобы не дать ему встать. Билл, Римус, Рон и Гермиона молча смотрели на Фаджа. — Если вы решительно намерены закрыть на все гла­за, Фадж, — продолжал Дамблдор, — то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтете нужным. А я… я тоже буду действовать так, как сочту нужным. В голосе Дамблдора послышался намек на угрозу. Это было просто заявление, но Фадж ощетинился так, будто Дамблдор навел на него волшебную палочку. — А теперь послушайте, Дамблдор, — ткнул пальцем в его сторону Фадж. — Я всегда давал вам определенную свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с неко­торыми вашими решениями, но я молчал. Немногие по­зволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня… — Я собираюсь работать только против лорда Волан-де-Морта. — ответил Дамблдор. — И если вы тоже про­тив него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус. Фадж, похоже, не нашелся, что ответить на это. Какое-то время он молча раскачивался с носков на пятки и вер­тел в руках свой котелок. Наконец он произнес почти жалобно: — Не мог он вернуться, Дамблдор, это же просто не­возможно… Снегг решительно вышел вперед, закатал рукав ман­тии и ткнул руку прямо в нос Фаджу. Министр отшат­нулся. — Вот, — хрипло сказал Снегг. — Вот, смотрите. Чер­ная Метка. Уже не такая четкая, как, скажем, часа полтора назад, но различить ее все же можно. Темный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Темный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Черной Метки на руке Пожирателя смерти, все остальные должны были не­медленно трансгрессировать к нему. Целый год Метка становилась все более четкой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чув­ствовали, как горит Черная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Темного Лорда. Он пре­дал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью. Фадж, покачивая головой, отступил от Снегга еще на полшага. Похоже, он не слышал ни слова из сказанного Снеггом. Он уставился с отвращением на уродливую от­метину на руке Снегга, затем с усилием оторвал от нее взгляд, посмотрел на Дамблдора и прошептал: — Я не знаю, чего добиваетесь вы и ваши сотрудники, Дамблдор, но я услышал достаточно. Добавить мне нече­го. Завтра я свяжусь с вами, Дамблдор, чтобы обсудить вопросы руководства школой. Я должен вернуться в Ми­нистерство. Он замер на полпути к двери, резко развернулся и по­дошел к кровати Веатрикс и Гарри. — Ваш выигрыш, — сухо сказал он, вынимая из кар­мана внушительный мешочек с золотом, и кладя его на тумбочку. — Тысяча галлеонов. Церемония должна была бы состояться завтра, но в сложившихся обстоятель­ствах… Он водрузил котелок на голову и решительным ша­гом вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Как только Фадж исчез, Дамблдор повернулся к группе, сто­ящей возле кровати. — Предстоит очень много работы, — сказал он. — Молли… я не ошибаюсь, полагая, что могу рассчитывать на вас с Артуром? — Конечно, можете, — ответила миссис Уизли. Она побледнела еще больше, но выглядела весьма решитель­но. — Артур знает Фаджа. Он и в Министерстве-то рабо­тает только потому, что любит маглов. А Фадж считает, что ему не хватает истинной гордости волшебника. — Тогда мне нужно отправить ему письмо, — сказал Дамблдор. — Нужно известить всех, кого мы сможем убе­дить в своей правоте, а Артур поговорит с теми в Мини­стерстве, кто не так близорук, как Корнелиус. — Я поеду к отцу, — тут же поднялся Билл. — Прямо сейчас. — Отлично, — сказал Дамблдор. — Расскажи ему, что случилось. Скажи, что я скоро сам свяжусь с ним. Но пусть он соблюдает осторожность. Если Фадж подумает, что я вмешиваюсь в работу Министерства… — Предоставьте это мне, — сказал Билл. Он похлопал Гарри по плечу, обнял Веатрикс. поцеловал в щеку мать, натянул плащ и быстро вышел из комнаты. — Минерва, — повернулся Дамблдор к профессору МакГонагалл, — попросите Хагрида как можно скорее подняться ко мне в кабинет. И еще — если она согласит­ся прийти — мадам Максим. Профессор МакГонагалл молча кивнула и вышла. — Поппи, — обратился Дамблдор к мадам Помфри, — будьте так добры, спуститесь в кабинет профессора Грю­ма. Там, я думаю, вы обнаружите домового эльфа Винки в ужасном состоянии. Сделайте для нее все, что сможете, и отведите на кухню. Я думаю, Добби позаботится о ней. — Очень… очень хорошо, — удивленно ответила ма­дам Помфри и тоже вышла. Дамблдор молчал до тех пор, пока шаги мадам Пом­фри не затихли вдалеке. — А сейчас, — сказал он, — я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус… будь добр, прими свой обычный вид. Огромный черный пес посмотрел на Дамблдора, и в сле­дующее мгновение слез с кровати и превратился в человека Миссис Уизли взвизгнула, отпрыгнув от кровати: — Сириус Блэк! — Мам, молчи! — крикнул Рон. — Все в порядке! Снегг не кричал и не прыгал, но лицо его излучало смесь ужаса и ярости. —Он! — рыкнул он, глядя на Сириуса, который смот­рел на него с тем же выражением. — Что он здесь делает? — Его пригласил я, — ответил Дамблдор, переводя взгляд с одного на другого, — так же, как и тебя, Северус. Я доверяю вам обоим. Настало время забыть старые оби­ды и поверить друг другу. Веатрикс подумала, что Дамблдор требует невозможного. Сириус и Снегг смотрели друг на друга с ненавистью. — Пока что я был бы доволен, — нетерпеливо про­должил Дамблдор, — если бы вы не выказывали друг дру­гу открытой враждебности. Пожмите руки. Сейчас вы по одну сторону баррикад. Время не ждет, и если даже те не­многие из нас, кто знает правду, сейчас не объединятся, то у нас просто нет никаких шансов. Очень медленно Сириус и Снегг подошли друг к дру­гу и протянули руки, а пожав, тут же их отдернули. Вид при этом у них был такой, что было ясно: каждый желает другому если не смерти, то тяжелой болезни точно. — Для начала достаточно, — заявил Дамблдор, снова становясь между ними. — Для каждого из вас у меня есть работа. Хоть я и ожидал от Фаджа чего-то в этом роде, но подобная реакция полностью меняет дело. Сириус, Римус вы должны сейчас же отправиться в путь. Предупредите Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера — в об­щем всю старую компанию. На время спрячься у Люпи­на, я свяжусь с вами позднее. — Но… — начал Гарри. Он хотел, чтобы Сириус остался. Он не хотел про­щаться с ним. — Мы увидимся очень скоро, Гарри, — обернулся к нему Сириус. — Обещаю. Но я должен сделать все, что могу, сам понимаешь… — Да, — произнес Гарри, — да… конечно, понимаю. Сириус быстро пожал ему руку, кивнул Дамблдору и пошел в сторону двери. Веатрикс не собиралась таклегко отпускать отца. Она встала с кровати и побежала к нему заключив в объятия. Сириус обнял ее в ответ. К ним подошел Римус и тоже заключил в объятия. Сейчас Веатрикс находилась в объятиях двух для себя самых дорогих людей. Сириус отстранился поцеловал дочь в лоб. — Мы увидимся очень скоро, а пока я попрошу Андромеду, чтобы ты летом пожили у нее. Веатрикс кивнула вытирая слезы. Сириус еще раз ее поцеловал, превратился в собаку и вышел в след за Римусом. — Северус, — обратился Дамблдор к Снеггу— ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать… — Да, — ответил Снегг. Он выглядел бледнее обычного, а его черные глаза странно блестели. — Тогда, удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным пред­чувствием во взгляде он смотрел, как Снегг молча вышел из комнаты вслед за Сириусом и Римусом. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заго­ворил. — Я должен спуститься, — наконец сказал он. — Мне нужно поговорить с родителями Диггори. Гарри, Веатрикс примите оставшееся зелье. Я еще увижусь со всеми вами позже. Дамблдор ушел. Герми­она, Рон и миссис Уизли долго молча смотрели на Веатрикс и Гарри. —Нужно выпить оставшееся зелье, — загово­рила, наконец, миссис Уизли. Она потянулась за кубком и задела мешочек с золотом. — Вам нужно выспаться как следует. Попробуйте подумать о чем-нибудь другом… по­думайте, например, что вы купите на выигранные деньги! — Мне не нужно это золото, — ответил Гарри без вся­кого выражения. — Возьмите его себе. Или пусть кто-ни­будь другой возьмет. Это не мы выиграли. Это золото Сед­рика. Он сражался с этим с того самого момента, когда вы­шел из лабиринта, и все-таки это его настигло. Веатрикс кивнула, тем самым подверждая, что Гарри прав. Вы ни в чем не виноваты, Гарри, — прошептала мис­сис Уизли. — Это я предложил ему взяться за Кубок вдвоем, — от­ветил Гарри. Теперь щипало не только в глазах, но и в горле. Миссис Уизли поставила кубок с напитком на тумбоч­ку, обняла Гарри и прижала его к себе. После подошла и обняла Веатрикс. Если бы Веатрикс за эти сутки не обняла собственная мать, то она бы сказала, что ее никто не обнимал так по матерински. Раздался громкий хлопок, и миссис Уизли отпустила Веатрикс. Гермиона стояла у окна, сжимая что-то в руке. — Извините, — прошептала она. — Вот ваше зелье, — сказала миссис Уизли, бы­стро вытирая глаза тыльной стороной ладони. Веатрикс вылила все однтм глотком и зелье тут же подействовало. Тяжелые волны сна без снов накатили на нее. Сопротивляться она не могла и не хотела. Она откинулась на подушку и больше не думала ни о чем.