С любовью, Веатрикс».
Гарри понял, что натворил. Видимо, Веатрикс видела, что он поцеловал Джинни. — Черт, какой же я идиот, — сказал он и схватился за волосы, потом резко выбежал из комнаты. Рон и Гермиона сидели точно на том же месте. Они, переглянувшись, снова начали шептаться. — Гермиона, где Веатрикс? — требовательно спросил он. Ему необходимо было объяснить все Веатрикс. Чёрт, как же не вовремя она все вспомнила. Если бы она все вспомнила позднее, Гарри бы придумал, что делать в данной ситуации. Естественно, он любил ее, но и Джинни он любил тоже. Возможно, не так сильно, но любил. Он даже простил ей любовное зелье. — Она сбежала, — охрипшим голосом сказала Гермиону. — Черт, какой какой же я идиот, — снова сказал Гарри. Ни Рон, ни Гермиона не стали этого отрицать. Двери гостиной открылись, и внутрь прошёл запыхавшийся Сириус. Гарри машинально отшатнулся назад. Если он узнает о том, что Веатрикс сбежала из-за него, Гарри не жить. — Гермиона, Рон, Гарри, где Веатрикс? — спросил Сириус, стараясь выровнять дыхание. Рон с Гермионой переглянулись и оба машинально повернулись к Гарри. По их глазам он прочел, что ему и рассказывать Сириусу о том, что Веатрикс сбежала. Гарри тяжело вздохнул и подошел ближе к Сириусу. — Сириус, ты только не злись, — сказал Гарри и пустился рассказывать о том, что произошло. На лице Сириуса одна эмоция сменялась другой. Самой последней установилась эмоция гнева. Сириус смотрел на Гарри убийственным взглядом. Сириус сделал шаг вперед. Гарри снова машинально отступил назад. Если Сириус сейчас его изобьет… Что же он имеет полное право это сделать. Веатрикс его дочь, а Гарри снова разбил ей сердце. — Как… Ты… Посмел?! — Сириус задыхался от злости. Руки его сжались в кулаки. Он оглянулся вокруг. Все собравшиеся в гостиной смотрели на них. Кто-то из учеников помладше убежал в спальни. Испугались? Ну да, многие наверняка считают Сириуса еще виновным. Обвинения ведь сняли всего-то год назад. Так, а если они все подумают, что Сириус замыслил сделать что-то недоброе. А на данный момент времени он всего лишь хотел как следует наказать Гарри. Кричать на него, может, даже избить. Веатрикс его дочь, и он вполне может вступиться за нее. Сириус тяжело вздохнул, приветливо улыбнулся и махнул рукой, мол, все в порядке. — Выйдем поговорим? — предложил Сириус. Гарри не стал отказываться. Он почувствовал, как рука крестного легла ему на плечо и сжала его чересчур сильно. Он поморщился, но руку не убрал. Он понял, что сбежать не сможет. Сириус держит его очень крепко. Назад пути нет. Он все это заварил. Ему и разбираться с этим. — Ну и какого хрена ты творишь? — спросил Сириус, отойдя от гостиной на приличное расстояние. В коридоре были только Сириус и Гарри. Больше никого. Правда, пролетела парочка приведений, но и те поспешили смыться, чтобы не участвовать в разборках. — Сириус, я… — Гарри чувствовал, что он виноват, но не мог подобрать слов, чтобы сказать Сириусу, как же сильно он виноват. — Ничего не говори, теперь-то я понял, что ты в точности, как твой отец! — Руки Сириуса сжались на рубашке Гарри и притянули его ближе. — Ты это говорил мне не единожды, и причем папа в этой ситуации? — спросил Гарри, стараясь отцепить от себя руки крестного. — На седьмом курсе, когда Джеймс и Лили только начали встречаться, Джеймс изменил ей, как последний придурок. Знал бы ты, сколько твоя мать тогда пролила слез. Я ее два часа успокоить не мог. Потом я, конечно, наорал на твоего отца, вмазал ему, потому что он сам меня попросил. Так бы я его, конечно, не ударил, за меня это хорошо бы сделала Марлин. — Но они ведь помирились? — уточнил Гарри, вспоминая момент, когда его отец зазывал на свидание его маму на пятом курсе. Тогда он скорее добивался свидания вымогательством. — А ты как думаешь? Конечно, помирились. Если бы нет, ты бы сейчас тут не стоял. Твоя мать простила Джеймса только через месяц, но, заметь, Джеймс изменил Лили только один раз, а ты Веатрикс уже дважды, — сказал Сириус. По нему было видно, что говорить таким спокойным тоном ему очень сложно. Он тяжело дышал и, не отрываясь, смотрел на Гарри. — Сириус, я не хотел, это само как-то получилось… — Хватит оправдываться! — вскричал Сириус. Он отошёл от Гарри и со всей силы вмазал кулаком по стене. Гарри вздрогнул. Что ж, повезло, что он ударил не по нему. Сириус потер костяшки пальцев. Что ж, все-таки больновато лупить по стене. — Веатрикс и так за этот год настрадалась, сначала Азкабан, потом ты с Джинни, потом она память потеряла, о Драко правду узнала, а теперь снова ты! Ты понимаешь, что в этой ситуации хуже всего? Она сбежала, Гарри! В это неспокойное время, она сбежала! Я возможно злился бы меньше, если бы она сбежала домой, но нет, я не знаю, где она, а в мире, между прочим, разгуливает Волан-де-Морт, ты хочешь, чтобы он убил ее?! Он охотится за ней! Она ему нужна точно так же, как и ты! Ты правда хочешь, чтобы он убил ее?! — Таким злым Гарри давненько не видал своего крестного. Примерно с той злосчастной ночи в Воющей хижине, когда выяснилось, что вовсе не Сириус предал Джеймса и Лили Поттеров, а Питер Петтигрю. — Ударь меня, — сквозь силу сказал Гарри. Гарри не успел приготовиться. Гарри знал, что Сириус был на взводе, поэтому почти сразу же после его слов последовал удар. Очень сильный удар. Голову Гарри тут же откинуло назад. Один, второй, третий. Удар следовал за ударом. Гарри почувствовал, как хрустнула рамка очков и из носа потекла кровь. Его пошатнуло. Он привалился к стене и медленно сполз, выплевывая изо рта кровь. Он взглянул на Сириуса мутным взглядом. Очки были сломаны и уже не годились для того, чтобы их можно было носить. Сириус тяжело дышал и смотрел на крестника. Он нехотя протянул руку Гарри и вздернул на ноги. Позже залечил лицо и вытер кровь. — Я не знаю, что ты будешь делать, но чтоб через неделю моя дочь была снова в школе, иначе сделаю то, за что на меня охотились на вашем третьем курсе. Когда-то я клялся Джеймсу, что не обижу тебя, даже пальцем не трону, но я и сам прежде всего отец, и Джеймс должен это понимать, так что уж прости Он схватил Гарри за плечо и повел его обратно в гостиную. На них обратили кучу взглядов. Они были настороженными. Напуганными. Гарри чувствовал себя, как на арене цирка, от такого количества взглядов, направленных на него. — Сириус, — окликнула его Гермиона, когда он уже пошел к выходу из гостиной. Он резко повернулся и уставился на Гермиону выжидающим взглядом. — Веатрикс отправилась во Францию, — сказала она. Глаза Сириуса стали понимающими. Это же он в прошлом году рассказал ей об истории семьи Блэк. — Умно, — усмехнулся Сириус. То, что он узнал, где сейчас его дочь, ничего не изменило. Веатрикс одна в незнакомой стране. Тем более, в доме Блэков. Это семья тёмных волшебников. Стены каждого дома, где жил хоть один из них, пропитаны черной магией. Кто знает, как она повлияет на Веатрикс, если брать во внимание то, что мать Сириуса сделала Веатрикс наследницей всего имущества. А если она станет полноправным владельцем, то станет Леди Блэк. Новой госпожой, хозяйкой всего. И, тем более, где факт того, что Волан-де-Морт не сунется в эту страну? — Поттер, ищи Веатрикс, как хочешь, — сказал Сириус и, наконец, вышел из гостиной. Сириус решил, что сам все равно наведается во Францию и поговорит с Веатрикс. Гарри смотрел ему вслед, не зная, как именно он сможет вернуть Веатрикс. Он вообще не мог понять, что на него накатило. Веатрикс он любил, но какого черта его перетянуло на Джинни. Сейчас они начали встречаться, и Гарри не знал, как расстаться с Джинни и при этом не получить по лицу еще и от Рона.***
Франция. Старый особняк Блэков. Камин вспыхнул, и в нем появилась девушка. Она отряхнула свой плащ, поправила слегка сбившиеся волосы и прошла в комнату. Это была гостиная. Как и во всех домах старинных чистокровных семей, тут было шикарное убранство и, как следовало ожидать, в основном все было выполнено в зелёных и серых тонах. Многие предметы интерьера, например, такие, как дверные ручки, были сделаны в виде змей. Над головой тускло светила затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. Из-под плинтуса доносилось какое-то шебуршание. Люстра и стоящие на расшатанном столе подсвечники были выполнены в форме змей. Тяжелые, громоздкие ковры, тяжелая мебель из темного дерева, гнетущая атмосфера немного душного помещения — это все было мрачным великолепием этого старинного дома. В доме было пыльно. Неизвестно когда тут бывал кто-нибудь из Блэков. Но их, похоже, не было несколько десятков лет. Веатрикс прошла в центр комнаты и провела ладонью по столу. Тут был большой слой пыли. Что ж, придется прибраться хотя бы в некоторых комнатах, а потом написать папе или связаться с ним через зеркало, чтобы он не нервничал. Прибираться Веатрикс закончила только поздно вечером. Несмотря на это, она не очистила даже половины дома. — Вот почему у чистокровных волшебников такие большие дома? — простонала она, когда легла на кровать; каждая ее косточка ныла. — И почему нельзя пользоваться магией дома?***
Проснулась Веатрикс около полудня и снова взялась за уборку. Сегодня она занялась уборкой второго этажа. Она прошла по всем комнатам, но одна никак не желала открываться. Веатрикс провела рукой по ручке и приложилась со всей силы. Дверь не поддалась. Веатрикс слышала про родовую магию, магию крови. Может, это какая-нибудь защита. Она сходила до кухни и взяла нож. Когда она вернулась на второй этаж и остановилась около той злосчастной двери, Веатрикс провела ножом по ладони и слегка надавила. Выступили капельки крови. Она провела рукой по двери и по ее ручке, и та немного начала сиять, а потом с легкостью отворилась. Веатрикс прошла внутрь. Тут было несколько шкафов, в которых стояли книги. Посреди комнаты находился постамент, на котором стояла каменная чаша. Блэк подошла к полкам с книгами и взяла одну. Там были различные родовые проклятья, заклинания разной степени сложности. Большинство из них были заклинаниями темной магии. Веатрикс поняла, что это сердце дома, ритуальный зал. А если так, она сможет подчинить его себе. У нее есть сила, магия, и она может использовать ее. Она встала на постамент, взялась за края чаши и направила на нее свою энергию. Веатрикс сразу же почувствовала, что дом начал оживать. Она чуть добавила энергии, и перед глазами встал этот дом, когда в нем еще кипела жизнь. Веатрикс проникла в воспоминания этого дома. Она видела много незнакомых людей. Однако Веатрикс сразу узнала свою бабушку. Тут она была ещё девочкой. Может быть, ей было лет одиннадцать. Рядом с ней крутился мальчик. — Альфард, может, нам не стоит этого делать? Если бабушка узнает, то нам не сдобровать, — сказала Вальбурга, когда мальчишка, имя которого Альфард, стал подниматься по лестнице. Если Веатрикс не ошибалась, эта лестница вела на чердак. — Да брось, сестрёнка, бабушки дома нет, и когда это нам доставалось от нее? — спросил Альфард у сестры. — От нее, может, давно, но она может нажаловаться маме с папой, а от них можно ждать чего угодно. Альфард резко повернулся к Вальбурге и злорадно засмеялся. — Ну ты и трусишка, Вальбурга, ты можешь остаться, а я пойду поиграюсь. Альфард дальше стал подниматься по лестнице. Вальбурга выкрикнула ему вслед: — Не дай Мерлин когда-нибудь родится хоть один Блэк, похожий на тебя, Альфард. Альфард на это ничего не ответил. Он поднялся и скрылся на чердаке. Следующее воспоминание. Зимний бал. Была куча смеха, танцев. На столах, выставленных вдоль стен, куча закусок и выпивки. Веатрикс обошла каждого гостя. Многих членов своей семьи. Многих успела запомнить.***
Так, потратив час или два, она смогла посмотреть всю историю этого дома. Ей стало не по себе. В воздух поднялось огромное облако пыли, когда Веатрикс села на один из диванов в гостиной. Диван казался ей неуютно большим: раньше на нем умещалось целое семейство магов, ее родни, которые свято блюли чистоту крови А сейчас дом некогда могущественного рода пустовал. Она от многих слышала, что Блэки безумны, но чтобы настолько. Нет, в это ей не очень-то хотелось верить. Хотя она знала, какова была причина этого безумства. Если посмотреть на то, как воспитывали детей, то тут самой с ума можно было сойти. Веатрикс многих было жаль. Поправочка, ей искренне было жаль всех этих людей. Бравого малыша Альфарда, лишь единожды позволившего себе плакать, именно в тот день, когда он залез на чердак. Веатрикс не знала, что он там такого увидел, но он сбежал оттуда со слезами на глазах, и потом ему и Вальбурге досталось от бабушки. Веатрикс было жаль новорожденного Сигнуса, ради которого мать провела страшный, оборвавший её жизнь ритуал. Хоть даже так мальчик заполучил себе магические способности. Также ей было жаль и многих остальных. Всех не перечислить, но все-таки. Веатрикс запомнилась фраза «Чисты навек» — девиз этого старинного древнего Рода, но сейчас она считала, что он же проклятье. Легла спать Веатрикс поздно. У нее из головы все никак не уходило увиденное сегодня. Ее интересовало, знал ли обо всем этом ее отец. Наверное, не знал, потому что, если бы знал, то мог бы посочувствовать бедной матери или хотя бы не сбегать из дома. В окно постучали. Веатрикс перевела на него взгляд. Стучались две совы. В клювах обоих было по письму. Веатрикс пропустила птиц. Обе сбросили свои письма на кровать и вылетели в ночь. Веатрикс открыла одно из писем. Как она и ожидала, это было письмо отца. «Доченька, я понимаю, ты сейчас расстроена, но вернись домой или хотя бы свяжись со мной. Мне так будет спокойнее.Папа».
Веатрикс открыла другое письмо. «Веатрикс, прости, прости, прости, меня, пожалуйста. Я идиот, и я это признаю. Я не знаю, что случилось со мной. Возвращайся, пожалуйста.Гарри».
Веатрикс скомкала листок пергамента. На этот раз Гарри провести ее не сможет. Веатрикс не хочет видеть его. По крайней мере, сейчас. Может, перед седьмым курсом она вернется в Англию, но и это не факт. Она слишком зла на Гарри. Веатрикс взяла осколок зеркала и тяжело произнесла: — Папа. В отражении вместо ее собственного появилось лицо Сириуса. — Ну наконец-то, доченька, послушай… — Нет, пап, я не буду слушать. В Англию я пока не вернусь, и в школу тоже. Ко мне тоже идти не нужно, со мной все хорошо, я не маленькая девочка и смогу о себе позаботиться. Уж прости, если говорю грубо, у меня совсем настроения нет. — Я тебя не виню, я понимаю, из-за чего ты сбежала, но я не понимаю, почему так далеко, ты могла вернуться домой, летом Гарри не будет тут, он отправится назад к Дурслям, потому что Дамблдор считает, что когда спадет защита, Гарри должен находиться в том доме. — Пап, мне и во Франции нормально, а дома скучно и опасно, ты и Римус вечно на заданиях, сидеть целыми днями дома я не хочу и не высижу, а тут полная свобода действий. Волан-де-Морт не знает, где я, тут ни одного знакомого мне человека. Никто не узнает меня, и навряд ли тут есть хоть один пожиратель смерти. — Но… — Папа, ты в прошлом году сам говорил, что я уже не маленькая, и, тем более, я сбежала не навсегда, я ещё вернусь — Ох, ну ладно уж, уговорила, только будь осторожнее… — Хорошо. Они проболтали ещё около часа перед тем, как Веатрикс, наконец, отключилась. Она вернётся домой летом и тогда уже подумает, что же будет делать на седьмом курсе. Вероятнее всего, с Гарри они останутся просто друзьями. Она на это надеялась.