Дочка убийцы

Веатрикс вдыхала запах соли, вслушивалась в рокот волн; легкий, зябкий ветерок ерошил ей волосы, пока она глядела на освещенное луной море, в усы­панное звездами небо. Они стояли на высокой, тем­ной скале, под ними бурлила и пенилась вода. Веатрикс оглянулась. За спиной ее поднимался в небо отвес­ный обрыв, черный и безликий. Несколько боль­ших каменных глыб, схожих с той, на которой сто­яли Гарри, Веатрикс и Дамблдор, по-видимому, отломились когда-то от этой стены. Суровый, мрачный пейзаж — море и скалы — не оживляло ни дерево, ни полос­ка травы или песка. — Что скажете? — спросил Дамблдор. Казалось, его интересует мнение Гарри и Веатрикс насчет того, подходит это место для пикника или не очень. — Неужели сюда приводили детей из приюта? — спросил Гарри, которому трудно было представить ландшафт, в меньшей мере пригодный для одно­дневного похода. — Ну, не сюда именно, — ответил Дамблдор. — Там, наверху, чуть в стороне от обрыва, стоит дере­вушка. Насколько я понимаю, в нее и возили приют­ских сирот, чтобы они подышали морским воздухом и полюбовались волнами. Не думаю, что здесь по­бывал когда-нибудь хоть один человек, кроме Тома Реддла и его жертв. Никто из маглов не смог бы до­браться до этих скал по суше — для этого нужно быть превосходным скалолазом, — а с моря к об­рыву не подойдешь, здешние воды слишком опас­ны. Насколько я понимаю, Реддл спустился сюда по обрыву — магия страхует лучше любых веревок И привел с собой двух детей — скорее всего, для того, чтобы насладиться их страхом. Один только спуск должен был напугать ребятишек до смерти, ты не находишь? Веатрикс подняла взгляд на обрыв и почувствовала, как по коже побежали мурашки. — Но конечная его — и наша — цель лежит не­много дальше. Пойдем. Дамблдор кивком указал на самый край скалы, цепочка неровных выемок образовала здесь опоры для ног, позволявшие спуститься к валунам, что ле­жали, наполовину утопая в воде, у самой стены об­рыва. Спуск был опасным, Дамблдор двигался мед­ленно — мешала обгоревшая рука. От морской воды камни внизу были скользкими. Веатрикс ощущала холод соленых брызг, ударявших ей в лицо. —Люмос, — произнес Дамблдор, едва добрав­шись до ближайшего к обрыву валуна. Тысячи крапин золотистого света заиграли на плескавшейся несколькими футами ниже его ног темной воде, озарив черную скальную стену. — ВидиВидитенегромко спросил Дамблдор, под­нимая повыше волшебную палочку. И Гарри с Веатрикс увидели в обрыве расщелину с бурлящей в ней темной водой. Также Веатрикс чувствовала слабый поток магии. Здесь колдовали, но очень давно. — Вы не против того, чтобы немного помокнуть? — Нет, — сказал Гарри. — Тогда снимайте мантию-невидимку здесь она ни к чему, и давайте окунемся. И Дамблдор с неожиданной для седовласого вол­шебника живостью соскользнул с валуна, плюхнулся в воду и, держа в зубах волшебную палочку, образ­цовым брассом поплыл к темной трещине в скале. Гарри стянул мантию, сунул ее в карман и последо­вал за ним. Веатрикс вслед за ними. Вода оказалась ледяной; пропитавшаяся ею одеж­да липла к телу, норовя своим весом утянуть Веатрикс на дно. С силой дыша, отчего ноздри наполнялись едким запахом соли и водорослей, она плыла на мер­цающий огонек, который уходил теперь все даль­ше в скалу. Где-то на середине пути она поняла, что было бы гораздо лучше превратиться в собаку, по крайней мере было бы не так холодно и из нее пловец будет получше, чем из Веатрикс. Расщелина вскоре завершилась темным туннелем, во время прилива, как понял Гарри, целиком запол­нявшимся водой. Скользкие стены туннеля отстоя­ли одна от другой самое большее на три фута, про­плывавший мимо них свет волшебной палочки Дам­блдора заставлял стены мерцать наподобие мокрого гудрона. Вскоре туннель повернул влево, и Веатрикс увидела, что он глубоко вдается в стену обрыва. Гар­ри и Веатрикс плыли за Дамблдором, цепляя кончиками немею­щих пальцев шершавый, мокрый камень. И вот они увидели впереди выходящего из воды Дамблдора, его серебристые волосы и черный плащ поблескивали во мраке. Добравшись до этого места, Веатрикс ощутила под ногами ступеньки, ведшие к боль­шой пещере. В промокшей одежде, с которой стру­ями стекала вода, она поднялась по ним; воздух здесь был тих и студен, и Веатрикс пронизала неукротимая дрожь. Дамблдор стоял в середине пещеры, высоко под­няв волшебную палочку, и медленно поворачивался вокруг своей оси, оглядывая стены и потолок. — Да, место то самое, — сказал он. — Откуда вы знаете? — шепотом спросил Гарри. — Здесь совершалось волшебство, — просто от­ветил Дамблдор. — Это всего лишь простая прихожая, вести­бюль, — спустя несколько мгновений сказал Дам­блдор. — Нам необходимо проникнуть внутрь, и те­перь путь нам преграждают препятствия, созданные лордом Волан-де-Мортом, а не природой. Дамблдор приблизился к стене пещеры и начал поглаживать ее кончиками почерневших пальцев, бормоча слова на странном языке, которого Веатрикс не понимала. Дважды обошел Дамблдор пещеру по кругу, прикасаясь, где только мог, к грубому камню, по временам останавливаясь, водя по одному како­му-то месту пальцами взад и вперед, пока наконец не остановился совсем, прижав ладонь к стене. — Здесь, — сказал он. — Мы пройдем здесь. Прав­да, проход запечатан. Дамблдор отступил от стены, направил на нее волшебную палочку. На миг поверхность стены укра­силась очертанием арочного прохода, таким осле­пительно белым, как будто в стене образовалась тре­щина, за которой сиял мощный свет. — П-п-получилось! — дробно стуча зубами, вы­давил Гарри, но, прежде чем слово это слетело с его губ, светящийся контур исчез, оставив после себя го­лую, сплошную, как прежде, стену. Дамблдор обер­нулся. — Извини, совсем забыл, — сказал он и ткнул в Гарри палочкой — одежда его мгновенно стала сухой и теплой, точно ее высушили у пылающего очага. Потом тоже самое проделал с одеждой Веатрикс. — Спасибо, — от души поблагодарил Гарри, но Дамблдор уже отвернулся к стене. Он не пытался больше использовать магию, прос­то стоял, внимательно вглядываясь в стену — так, словно на ней было написано что-то необычайно интересное. Гарри и Веатрикс тоже стояли не двигаясь — не хо­тели отвлекать Дамблдора. Спустя полных две минуты Дамблдор негромко промолвил: — Да быть того не может. Как грубо. — Что такое, профессор? —поинтересовалась Веатрикс — Похоже, — сказал Дамблдор, сунув здоровую руку под мантию и вытащив наружу короткий се­ребряный нож вроде того, каким резали ин­гредиенты для зелий, — нам придется заплатить за право прохода. — Заплатить? — переспросил Гарри. — Вы долж­ны что-то отдать этой двери? — Да, — ответил Дамблдор. — Кровь, если я не слишком сильно ошибся. — Кровь? — Я же говорю — грубо, — с пренебрежением и даже разочарованием, словно Волан-де-Морт не до­тянул до ожидаемого им уровня, сказал Дамблдор. — Идея, как вы уже, наверное, догадались, состоит в том, чтобы враг, проходя здесь, становился слабее. Лорд Волан-де-Морт в который раз оказался не способ­ным понять, что существуют вещи и пострашнее физического увечья. — Но все же, если можно обойтись без него... — сказал Гарри. Он натерпелся боли достаточно и не стремился испытать ее снова. — Увы, иногда этого не избежать, — сказал Дам­блдор, поднимая здоровую руку вверх и стряхивая рукав мантии с предплечья. — Профессор! — протестующе воскликнул Гар­ри, бросаясь к Дамблдору, уже занесшему над рукой нож. — Давайте я, я же... Дамблдор лишь улыбнулся. Серебро блес­нуло, ударила алая струя, стена оросилась темными, поблескивающими каплями. — Ты очень добр, Гарри, — сказал Дамблдор, про­водя концом своей палочки над глубоким порезом в руке. Порез мгновенно закрылся — так было и с ра­нами Малфоя, исцеленными Снеггом. — Однако твоя кровь намного дороже моей, а кровь Веатрикс не только дороже, но и опаснее. О, похоже, наш фо­кус удался! На стене вновь появился слепящий, серебристый контур арки, и на этот раз он не гаснул: орошенный кровью камень внутри него просто исчез, оставив проход, ведший, казалось, в непроглядную тьму. — А вот тут я, пожалуй, пойду первым, — сказал Дамблдор и вступил в проход. Гарри и Веатрикс шли вплотную за ним, торопливо посвечивая по сторонам соб­ственными палочками. Зрелище им открылось жуткое: они стояли на бе­регу черного озера, до того огромного, что друго­го берега Веатрикс разглядеть не удавалось; озеро на­ходилось в очень высокой пещере, даже потолок ее терялся из виду. Вдалеке, быть может в самой сере­дине озера, различался мглистый зеленоватый про­блеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде. Только это зеленоватое свечение да свет двух волшебных палочек разгоняли бархатистый мрак, хотя испускаемые палочками лучи уходили в него совсем не так далеко, как могла бы ожидать Веатрикс. Мрак этот был почему-то плотнее обычного. — Надо идти, — тихо сказал Дамблдор. — Толь­ко будьте осторожны, не вступайте в воду. Держитест по­ближе ко мне. И он пошел, огибая озеро, Гарри и Веатрикс следовали за ним по пятам. Шаги их отзывались эхом, ударявшим в тя­нувшийся вдоль озера узкий каменный обод. Они шли и шли, и ничто вокруг не менялось: грубая сте­на пещеры — с одной стороны, бесконечный про­стор гладкой, зеркальной черноты с таинственным зеленоватым свечением в его середине — с другой. И само это место, и стоявшее в нем безмолвие каза­лись Веатрикс гнетущим, высасывающим силы. — Профессор, — в конце концов спросила она, — вы думаете, крестраж где-то здесь? — О да, — ответил Дамблдор. — Да, я в этом уве­рен. Вопрос только в том, как к нему подобраться. — А мы не могли бы... не могли бы просто вос­пользоваться Манящими чарами? — поинтересо­вался Гарри. — Разумеется, могли бы, — ответил Дамблдор и ос­тановился — да так внезапно, что Гарри чуть не на­летел на него. — Ну-ка, попробуй. — Я?.. Ладно... Гарри не ожидал такого предложения; он откаш­лялся и, взмахнув палочкой, громко сказал: —Акцио крестраж! С грохотом, похожим на взрыв, что-то очень большое и белое вырвалось футах в двадцати от них из темной воды, и, прежде чем Веатрикс успела разгля­деть его, это «что-то» исчезло снова — со страшным всплеском, оставившим на зеркальной глади озера сильную рябь. Гарри в ужасе отшатнулся, ударившись спиной о камень; когда он посмотрел на Дамблдо­ра, сердце его так и ухало в груди. — Что это было? — Нечто, я полагаю, готовое помешать любым попыткам завладеть крестражем. Веатрикс взглянула на воду. Поверхность озера вновь превратилась в блестящее черное стекло, рябь ис­чезла с неестественной быстротой, но сердце Веатрикс все равно продолжало колотиться. Она чувствовала здесь большой поток магии. Сразу нескольких колдунов. Среди них был родной? Нет, не может быть. Веатрикс слышала, что в семьях магия схожа и волшебники могут ее чувствовать эту магию. Но Веатрикс сомневалась, что кто-то из Блэков мог бы побывать в этой грязной пещере. Маккинноны тоже наверняка не пошли бы в эту пещеру. Да и откуда. Это место наверняка очень далеко от дома где жили они. Тогда чья же это магия? — Вы думали, сэр, что именно это и произойдет?— из раздумий Веатрикс вернул голос Гарри. — Я думал, что, если мы предпримем слишком очевидную попытку завладеть крестражем, что-ни­будь непременно произойдет. Впрочем, мысль была совсем недурна, это самый простой способ выяс­нить, с чем мы имеем дело. — Но мы ведь так и не узнали, что это было за су­щество, — сказал Гарри, не отрывавший глаз от зло­веще спокойной воды. — Что это за существа, хотел ты сказать, — по­правил его Дамблдор. — Я сильно сомневаюсь, что там оно только одно. Пойдем дальше? — Профессор! — Да, Гарри? — Вы полагаете, нам придется войти в озеро? — Войти? Только если нам очень уж не повезет. — А вы не думаете, что крестраж может нахо­диться на дне? — О нет... Я думаю, что крестраж находится в се­редине озера. И Дамблдор указал на мутный зеленый свет вда­леке. — Значит, чтобы добраться до него, мы должны пересечь озеро? — Да, полагаю, должны. Гарри примолк. — Ага, — произнес Дамблдор и снова остановил­ся — на сей раз Гарри и вправду налетел на него. Мгновение он раскачивался у самой кромки воды но Дамблдор, ухватив его здоровой рукой за плечо, притянул Гарри к себе. — Прости, мне следовало предупредить тебя. Будь добр, прижмись спиной к стене. Похоже, я нашел нужное место. — Ого! — немного погодя, радостно вскрикнул он. Его пальцы сомкнулись в воздухе, но что в них было, Гарри разглядеть не мог. Дамблдор придвинул­ся поближе к воде; Веатрикс с беспокойством наблю­дала за тем, как носки его украшенных пряжками ту­фель отыскивают опору на самом краешке камен­ного ободка. Что будет если он упадет? Веатрикс схватилась за руку Гарри, но тут же ее отдернула. Не разжимая кулака, Дамблдор другой рукой поднял волшебную палочку и кончиком ее постучал по нему. В пустом воздухе мгновенно возникла толстая, позеленевшая медная цепь, тянувшаяся из глубины к кулаку Дамблдора. Дамблдор постучал и по ней цепь заскользила сквозь кулак, совсем как змея. С ляз­гом, на который каменные стены отзывались звонким эхом, цепь кольцами укладывалась на землю, вытя­гивая что-то из черных глубин. У Веатрикс перехвати­ло дыхание — поверхность воды пробил призрач­ный нос крошечной лодочки, испускавшей, подоб­но цепи, зеленоватый свет, и вот уже вся она, почти не возмущая воду, поплыла к берегу — туда, где сто­яли Гарри, Веатрикс и Дамблдор. — Как вы узнали, что она там? — изумленно спро­сил Гарри. — Магия всегда оставляет следы, — ответил Дам­блдор, когда лодка мягко ударилась о берег. — Порою очень приметные. Я сам обучал Тома Реддла. И знаю его стиль. — А... а плыть в ней безопасно? — Думаю, безопасно. Волан-де-Морт — на случай, если ему захочется вдруг навестить или забрать свой крестраж, — должен был обзавестись средством, позволяющим пересечь озеро, не возбуждая ярости в существах, которых он поселил под водой. — Значит, если мы поплывем на его лодке, эти подводные твари ничего нам не сделают? — Наверное, рано или поздно они сообразят, что вовсе не лорд Волан-де-Морт, и с этим нам придется смириться. Однако пока нам ничего не грозит. Они же позволили поднять лодку со дна. — Но почему? — спросил Гарри. — Волан-де-Морт имел все основания считать, что никто, кроме действительно великого волшеб­ника, не сможет отыскать лодку, — сказал Дамбл­дор. — Думаю, он готов был рискнуть тем (хотя, на его взгляд, это было почти невероятно), что кто-то найдет лодку, зная при этом, что впереди его ожи-дают и другие преграды, преодолеть которые спо-собен один лишь Волан-де-Морт. Скоро мы выяс­ним, был ли он прав. Веатрикс опустила взгляд на лодку. Она и вправду была очень мала. — Как-то не похоже, что лодка рассчитана на троих. Дамблдор хмыкнул: — Волан-де-Морта заботил не вес, а объем маги­ческой силы, который пересекает озеро. Я думаю, что чары, наложенные на эту лодчонку, позволяют плыть в ней только одному волшебнику за раз. — Но тогда... — Ты и Веатрикс вряд ли пойдете в счет, Гарри: совершен­нолетия вы еще не достигли, диплома не получили. Во­лан-де-Морт наверняка не ожидал, что какой-нибудь шестнадцатилетний юнец сумеет добраться до это­го места, да и твои магические силы вряд ли будут замечены рядом с моими. От этих слов Гарри пришел в полное уныние; ве­роятно, Дамблдор это понял, поскольку добавил: — Ошибка Волан-де-Морта, Гарри, ошибка Волан-де-Морта... Зрелость становится глупой и забывчивой, когда начинает недооценивать юность... Ну, на этот раз ты первый и смотри не прикасайся к воде. Дамблдор отступил в сторону, и Гарри осторож­но забрался в лодку. Следом, Веатрикс, а потом и Дамблдор погрузил­ся в нее, кольцами уложив на дно цепь. Троим при­шлось потесниться, толком усесться Гарри не смог, он скрючился, выставив колени за борт, и лодчон­ка тут же отплыла от берега. Только один звук раз­носился над озером — шелковистый шелест, с ко­торым резал воду нос лодки; она шла без их помо­щи, словно невидимая веревка тянула ее к далекому свету. Скоро стены пещеры исчезли вдали; если бы не отсутствие волн, можно было подумать, что лод­ка плывет по морю. Веатрикс опустила взгляд на черную, воду и увидела в ней отражение золотистого огонька, который ис­крился и посверкивал на конце его волшебной па­лочки. От носа лодки расходились по гладкой воде волны — канавки, прорезанные в темном зеркале... И тут она заметила это, мраморно-белое, плаваю­щее в нескольких дюймах под поверхностью озера. — Профессор! — сказал Гарри, и его испуганный го­лос громким эхом отразился от безмолвной воды. — Что, Гарри? — По-моему, я видел в воде руку — человече­скую! — Нисколько не сомневаюсь, — спокойно отве­тил Дамблдор. Гарри вгляделся в воду, отыскивая исчезнувшую руку, и к горлу его подступила тошнота. — Так эта тварь, которая выпрыгнула из воды, была... Ответ Гарри получил еще до того, как Дамблдор успел его дать; свет от волшебной палочки скользнул по гладкому участку воды и показал ему на этот раз труп, лежавший лицом кверху несколькими дюйма­ми ниже поверхности озера. Открытые глаза мертве­ца застилала белизна, как будто их опутала паутина, волосы и одежда обвивали его подобно дыму. — Там покойники! — воскликнул Гарри, его го­лос прозвучал намного выше обычного и был сов­сем не похож на его. — Да, — безмятежно подтвердил Дамблдор, — но пока нам не о чем волноваться. — Пока? — повторил Гарри, отрывая взгляд от воды, чтобы посмотреть на Дамблдора. — Ну да, пока они мирно плавают под нами, — пояснил Дамблдор. — Трупов бояться нечего, Гарри, так же как и темноты. Разумеется, лорд Волан-де-Морт, который втайне опасается и того и другого, со мной не согласится. Что лишний раз говорит о не­достатке мудрости. Сталкиваясь со смертью и тем­нотой, мы страшимся лишь неизвестности и не бо­лее того. На это Гарри ничего не ответил; спорить ему не хотелось, но мысль, что вокруг них и под ними пла­вают мертвецы, казалась ужасной; более того, он не верил, что мертвецы эти не представляют опас­ности. — Один из воды все-таки выскочил, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал так же спокойно и ровно, как у Дамблдора. — Когда я попробовал при­манить крестраж, труп же из озера выпрыгнул. — Да, — сказал Дамблдор. — Не сомневаюсь, как только мы завладеем крестражем, они такими мир­ными больше не будут. Но подобно многим созда­ниям, которые обитают в холоде и мраке, они бо­ятся тепла и света, их мы и призовем на помощь, когда возникнет необходимость. Огонь, Гарри, — с улыбкой пояснил Дамблдор, увидев проступившее на лице мальчика недоумение. — А, ну да... — сказал Гарри. Он обернулся, чтобы взглянуть на зеленоватый свет, к которому неотвра­тимо приближалась лодка. Он больше не мог при­творяться, будто ему не страшно. Огромное черное озеро кишело мертвецами. Казалось, прошло уже много часов с тех пор, как он повстречался с про­фессором Трелони, как отдал Гермионе и Рону «Фе­ликс Фелицис»... И Гарри вдруг пожалел, что не про­стился с ними как следует, а Джинни так и вовсе не увидел. — Почти приехали, — весело сообщил Дамбл­дор. И верно, зеленоватое свечение наконец разрос­лось, и через несколько минут лодка встала, мягко уткнувшись во что-то, чего Веатрикс поначалу не раз­глядела, — лишь подняв палочку повыше, она увидела, что лодка достигла расположенного в середине озе­ра каменного островка. — Не касайтесь воды, — снова предупредил выби­равшегося из лодки Гарри и Веатрикс старый волшебник. Остров оказался не больше кабинета Дамблдора: крошечное пространство темного, плоского кам­ня, на котором не было ничего, кроме источника зеленого света, ставшего вблизи гораздо более яр­ким. Веатрикс прищурилась — в первую минуту она ре­шила, что перед ней какая-то лампа, но затем уви­дела, что свет струится из стоящей на небольшом постаменте каменной чаши, немного напоминаю­щей Омут памяти. Дамблдор направился к ней, Гарри и Веатрикс последовали за ним. Стоя бок о бок, они заглянули в чашу. Ее напол­няла изумрудная жидкость, она-то и излучала свет. — Что это? — негромко спросил Гарри. — Точно не знаю, — ответил Дамблдор, — но не­приятностей она нам сулит побольше, чем кровь и трупы. Дамблдор поддернул рукав мантии, освобождая почерневшую руку, и потянулся кончиками обгорев­ших пальцев к поверхности зеленого зелья. — Не надо, сэр, не трогайте!... — А я и не могу, — слабо улыбнувшись, отозвался Дамблдор. — Видишь? Поднести пальцы ближе мне не удается. Попробуйте сами. Удивленный, Гарри опустил руку в чашу и попы­тался коснуться зелья. И наткнулся на незримый ба­рьер, не подпускавший его к жидкости ближе чем на дюйм. Какие бы усилия он ни прилагал, его пальцы не встречали ничего, кроме воздуха, ставшего, каза­лось, твердым и негнущимся. — Будь добр, отойди в сторонку, — сказал Дам­блдор. Он поднял волшебную палочку и, что-то беззвуч­но бормоча, произвел над поверхностью зелья не­сколько сложных движений. Ничего не произошло, разве что зелье засветилось чуть ярче. Пока Дамблдор работал, Гарри и Веатрикс хранили молчание, но, когда тот убрал палочку, решили, что могут снова открыть рот. — Вы думаете, сэр, что крестраж находится здесь? — О да. — Дамблдор склонился, чтобы попри­стальнее вглядеться в чашу, и Гарри увидел на глад­кой поверхности зелья перевернутое отражение его лица. — Вот только как до него добраться? Зе­лье не подпускает к себе руку, Заклятию исчезнове­ния не поддается, раздвинуть, вычерпать или высо­сать его невозможно, трансфигурировать, зачаровать или заставить как-то еще изменить свою природу — тоже. С почти отсутствующим видом Дамблдор под­нял волшебную палочку повыше, разок крутнул ею в воздухе и поймал возникший из ничего хрусталь­ный кубок. — Остается заключить, что зелье это предназна­чено для питья. — Что? — выдохнул Гарри. — О нет! — Да, думаю, так и есть: только выпив его, я смогу опорожнить чашу и увидеть, что лежит на ее дне. — Но что, если... если оно убьет вас? — Сомневаюсь, чтобы все было задумано имен­но так, — мягко сказал Дамблдор. — Лорд Волан-де-Морт не стал бы убивать человека, сумевшего до­браться до этого острова. Гарри не поверил своим ушам. Это что же — еще одно проявление безумной склонности Дамблдора видеть во всем только хорошее? — Сэр, — сказал Гарри, стараясь, чтобы голос его звучал рассудительно, — сэр, мы же о Волан-де-Морте... — Прости, Гарри, мне следовало сказать: он не стал бы сразу убивать человека, сумевшего добрать­ся до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он пожелал бы оставить его в живых до тех пор, пока не выяснит, как этому человеку удалось проникнуть сюда, преодолеть все преграды, и, самое главное, по­чему он так стремился опорожнить чашу. Не забы­вай, лорд Волан-де-Морт уверен, что о крестражах никому, кроме него, не известно. Гарри открыл было рот, но на сей раз Дамблдор поднял ладонь, требуя тишины, — чуть нахмурясь, он вглядывался в изумрудную жидкость и, видимо, напряженно что-то обдумывал. — Да, несомненно, — наконец сказал он, — дей­ствие этого зелья должно быть таким, чтобы поме­шать мне забрать крестраж Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, при­чинить боль, которая меня оглушит, или еще каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдет, Гарри, Веатрикс, позаботьтесь, чтобы я пил и даль­ше, пусть даже вам придется вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял? Взгляды их встретились над чашей, побледневшее лицо каждого освещалось ее странным зеленоватым свечением. Гарри не мог промолвить ни слова. Так, значит, его ради этого и позвали сюда — чтобы он силой поил Дамблдора зельем, которое может при­чинять невыносимую боль? — Ты помнишь, — продолжал Дамблдор, обращаясь к Гарри, — усло­вие, на котором я взял тебя с собой? Гарри поколебался, глядя в голубые глаза волшеб­ника, в которых отражался зеленый свет чаши. — Но что, если... — Ты поклялся исполнить любой приказ, какой я тебе отдам, не так ли? — Да, но... — И я предупредил тебя, что место это может оказаться очень опасным, верно? — Да, — ответил Гарри, — однако... — В таком случае, — Дамблдор встряхнул рука­вом, возвращая его на место, и поднял повыше пус­той кубок, — приказ мой ты получил. — Но почему я не могу выпить это зелье вместо вас? — отчаянно спросил Гарри. — Потому что я намного старше, намного умнее и представляю намного меньшую ценность, — от­ветил Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, даешь ты мне слово сделать все, что в твоих силах, и заста­вить меня продолжать пить? — А нельзя... — Даешь или не даешь? — Но... — Слово, Гарри! — Я... ладно, только... Но Дамблдор, не слушая дальнейших возраже­ний, уже опускал хрустальный кубок в зелье. Долю секунды Гарри надеялся, что и кубком зелья коснуть­ся не удастся, однако хрусталь окунулся в жидкость как ни в чем не бывало, а когда кубок наполнился, Дамблдор поднес его к губам. — Ваше здоровье, Гарри, Веатрикс. И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гар­ри с ужасом смотрел на Дамблдора. — Профессор? — тревожно спросил он, когда Дамблдор опустил пустой бокал. — Как вы себя чув­ствуете? Дамблдор потряс головой, глаза его были закры­ты. «Не начала ли уже боль мучить его?» — подумал Гарри. Не открывая глаз, Дамблдор опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил. В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвертый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оста­вались закрытыми, дыхание стало тяжелым. — Профессор Дамблдор! — сдавленным голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите? Дамблдор не ответил. Лицо его подергивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, еще миг — и зелье выплеснется из него. Гарри про­тянул руку к хрустальному бокалу, выпрямил его. — Профессор, вы слышите меня? — повторил он так громко, что вопрос его эхом разлетелся по пе­щере. Задыхаясь, старый волшебник сказал (Гарри не узнал его голоса — таким испуганным Дамблдор ни­когда еще не был): — Я не хочу... не заставляй меня... Гарри смотрел на знакомое лицо, на крючкова­тый нос, на полукружия очков и не знал, что ему делать. — ...не могу... хочу остановиться... — жалобно про­стонал Дамблдор. — Вы... вы не можете остановиться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны пить дальше, помните? Вы сами сказали мне это. Вот... Испытывая ненависть к себе, отвращение к тому, что он делает, Гарри силой приблизил кубок к губам Дамблдора и наклонил его так, что волшебник про­глотил оставшуюся жидкость. — Нет... — взмолился Дамблдор, когда Гарри опус­тил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу... не хочу... отпусти меня... — Все хорошо, профессор, — сказал Гарри, рука его дрожала. — Все хорошо, я здесь... — Прекрати, прекрати, — простонал Дамблдор. — Да... да, сейчас все прекратится, — солгал Гар­ри и влил содержимое кубка в открытый рот Дам­блдора. Дамблдор закричал; крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой. — Нет, нет, нет... нет... не могу... не могу, не застав­ляй меня, я не хочу... — Все хорошо, профессор, все хорошо! — гром­ко повторял Гарри, руки которого тряслись так, что ему стоило большого труда наполнить зельем шес­той кубок, чаша между тем уже наполовину опустел. — С вами ничего не случится, вы в безопаснос­ти, все это вам только кажется... только кажется, кля­нусь. Ну-ка, выпейте это, выпейте. И Дамблдор послушно выпил, как будто Гарри поднес ему противоядие, но, осушив кубок, рухнул на колени и задрожал всем телом. — Это я виноват, я! — рыдая, воскликнул он. — Прошу тебя, прекрати, я понял, я был не прав, о, пожалуйста, только прекрати, и я никогда, никог­да больше... — Вот это все и прекратит, профессор, — надтрес­нувшим голосом пообещал Гарри, переливая в рот Дамблдора содержимое седьмого бокала. Дамблдор прикрывал ладонями голову, как будто его обступали невидимые палачи; потом, отмахнув­шись, едва не выбил из трясущихся рук Гарри зано­во наполненный кубок и простонал: — Не мучай их, не мучай, прошу, прошу, это я ви­новат, мучай лучше меня... — Вот, выпейте это, выпейте, вам станет легче, — с отчаянием попросил Гарри, и Дамблдор вновь под­чинился, открыл рот, хоть глаза его и оставались крепко зажмуренными, а сам он дрожал с головы до ног. Но теперь, выпив зелье, он упал на землю и опять закричал, молотя руками по камню, пока Гарри на­полнял девятый кубок — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет... толь­ко не это, не это, я сделаю все... — Просто выпейте, профессор, просто вы­пейте... Дамблдор припал к кубку, как умирающий от жаж­ды ребенок, но, допив, завопил так, точно его сжи­гал изнутри огонь. — Не надо больше, пожалуйста, не надо... В десятый раз наполняя кубок, Гарри почувство­вал, как хрусталь царапнул по дну чаши. — Мы почти закончили, профессор, выпейте это, выпейте... Он опустился на землю, поддержал Дамблдора за плечи, и тот вновь осушил кубок Гарри мгновенно вскочил на ноги, и, пока он зачерпывал зелье, Дам­блдор взвыл с еще большей, чем прежде, мукой: — Я хочу умереть! Хочу умереть! Прекрати это, прекрати, я хочу умереть! — Выпейте, профессор, выпейте... Дамблдор выпил и, едва сделав последний гло­ток, завопил: — УБЕЙ МЕНЯ! — Это... это последний! — задыхаясь, восклик­нул Гарри. — Выпейте его... и все закончится... все закончится... Дамблдор приник к хрусталю, выпил все до кап­ли и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз. — Нет! — закричал Гарри. Он уже встал, чтобы снова наполнить кубок, но вместо этого уронил его в чашу, бросился рядом с Дамблдором на колени и перевернул его на спи­ну. Очки Дамблдора съехали набок, рот был рази­нут, глаза закрыты. — Нет! — повторил Гарри, тряся Дамблдора за плечи. — Нет, вы не умерли, вы же сказали, что это не яд, очнитесь, очнитесь! Оживи! — выкрикнул он, направив палочку на грудь Дамблдора, — вспыхнул красный свет, но ничего больше не произошло. — Оживи! Ну пожалуйста, сэр! Веки Дамблдора затрепетали; у Гарри дрогнуло сердце. — Сэр, вы... — Воды, — прохрипел Дамблдор. — Воды, — выдохнул Гарри, — да... Он вскочил, схватил валявшийся в чаше кубок, едва заметив лежавший под ним золотой медальон с перекрученной цепочкой. Веатрикс все это время стояла закрыв глаза. Мыслями она была далеко отсюда. Дамблдор просил Гарри заставлять его пить зелье. Веатрикс могла в этом не учавствоват —Агуаменти! — крикнул он, ткнув волшебной палочкой в кубок. Кубок наполнился чистой водой; Гарри упал на колени, приподнял голову Дамблдора, поднес кубок к его губам — но кубок оказался пустым. Дамблдор застонал и начал задыхаться. — Но я же сделал... постойте... Агуаменти! — еще раз воскликнул Гарри, указав палочкой на кубок. В кубке опять на секунду замерцала чистая вода, но, как только Гарри поднес его к губам Дамблдора, вода снова исчезла. — Сэр, я стараюсь, стараюсь! — отчаянно вскрик­нул Гарри, хоть он и не верил, что Дамблдор слы­шит его, — волшебник перевалился на бок и дышал хрипло, с натугой, словно в агонии. — Агуаменти! Агуаменти! АГУАМЕНТИ! Кубок наполнился и опустел снова. Дыхание Дам­блдора ослабевало. — Гарри, я думаю нужна вода из озера— сказала Веатрикс, посмотрев в сторону воды. Он бросился к краю островка и окунул кубок в озеро, наполнив его до краев ледяной водой, ко­торая никуда не исчезла. — Сэр, вот! — крикнул Гарри и, торопливо вер­нувшись к Дамблдору, неловко прижал кубок с во­дой к его лицу. Ни на что больше он был уже не способен: сво­бодную руку сковало холодом, но не от ледяной воды — скользкая белая ладонь вцепилась в его за­пястье, и кто-то медленно поволок Гарри по камню назад, к кромке воды. Чужие руки тоже почувствовала на себе и Веатрикс. Поверхность озера утратила зеркальную гладкость, она вспенилась, и повсюду, куда ни взгляни, из темной воды поднимались бе­лые головы и руки: мужчины, женщины и дети с вва­лившимися, незрячими глазами приближались к ос­тровку — армия мертвецов, восставших из черных глубин. — Петрификус Тоталус! — крикнула Веатрикс, пыта­ясь зацепиться за гладкий, влажный камень и тыча па­лочкой в инфернала, который держал ее за руку. Инфернал выпустил ее и с плеском рухнул в воду Веатрикс с трудом поднялась на ноги, но все новые инферналы уже карабкались на остров, цеплялись кост­лявыми пальцами за гладкий камень, не сводя с Веатрикс пустых, матовых глаз; пропитанные водой от­репья волоклись за ними, запавшие рты плотоядно щерились. — Петрификус Тоталус! — снова завопила Веатрикс, отшатываясь и рассекая палочкой воздух, — шесте­ро или семеро инферналов попадали, однако все большее и большее их число подступало к ней. — Остолбеней! Инкарцеро! Еще несколько инферналов запнулись, одного-двух опутали веревки, но те, что вылезли на остров следом за ними, просто переступали через упав­шие тела. Продолжая размахивать палочкой, Веатрикс взвыла: — Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА! Заклинание рассекло мокрые лохмотья и ледя­ную кожу подступавших к ней трупов, но кровь из них не брызнула. Бесчувственные инферналы при­двигались все ближе, со всех сторон к ней тяну­лись морщинистые руки. Отшатнувшись, Веатрикс по­чувствовала, как его обхватывают сзади тощие, бес­плотные, холодные, точно смерть, ладони... Ступни ее оторвались от камня, инферналы подня­ли ее, медленно и неотвратимо потащили к воде. Ее утянули под воду. Вода была ледяная. Одежда прилипла к телу, которое сковал холод. Веатрикс всеми силами старалась отбиться от одного инферала. Другие были на поверхности. Наверняка пытались затащить под воду и Гарри. Веатрикс начала терять сознание из-за нехватка кислорода в легких и тут ее отпустили. Инфернал отступил и Веатрикс сквозь водную гладь заметила, что он едва заметно кивнул, а после поклонившись исчез, на последок сверкнув своими пустыми глазами. Веатрикс вынырнула из воды и удивилась. Из темноты вырвалось золотисто-багровое пламя, огненное кольцо окружило остров, и инфер­налы, так крепко державшие Гарри, замедлили ход; они спотыкались, не решаясь пройти сквозь пламя, чтобы достичь воды. Гарри мертвецы уронили; он ударился оземь, попытался подняться, поскользнул­ся, но все же кое-как встал, обдирая о камень руки, и, вскинув волшебную палочку, огляделся вокруг. Дамблдор снова стоял. Он был так же бледен, как обступившие их инферналы, но превосходил любого из них ростом, и в глазах его плясали от­блески огня. Он держал свою палочку высоко над головой, словно факел, и из ее кончика вырывалось пламя, которое, как огромное лассо, окружало всех, кто находился на острове, кольцом тепла. Инферналы, натыкаясь один на другого, слепо метались в попытках спастись из огненного плена. Дамблдор выгреб со дна каменной чаши меда­льон и сунул его под плащ. Не говоря ни слова, он жестом подозвал Гарри и Веатрикс к себе. Испуганные языками пламени инферналы явно не сознавали, что их добы­ча покидает остров. Дамблдор провел Гарри и Веатрикс к лодке, огненное кольцо двигалось вместе с ними, и впав­шие в полное замешательство инферналы тоже про­водили их до самого края острова, а там облегчен­но скользнули в темную воду. Гарри, которого била неукротимая дрожь, пока­залось на миг, что Дамблдор не сумеет забраться в лодку — старый волшебник пошатнулся, пытаясь войти в нее, все его силы уходили на то, чтобы под­держивать защитное кольцо огня. Гарри схватил его за руку, помог усесться. Когда оба втиснулись в лод­ку, она пустилась по черной воде в обратный путь, прочь от острова, все еще окруженная огненным кольцом. Казалось, что инферналы кишмя кишат под лодкой, но высунуться из воды не решаются. — Сэр, — пролепетал Гарри, — сэр, я забыл... про огонь... они подступали ко мне, и я запаниковал. — Что и понятно, — пробормотал Дамблдор. Обморочный голос его еще сильнее встревожил Гарри. Лодка с негромким стуком ударилась носом о ка­мень, Гарри выпрыгнул из нее и быстро обернулся, чтобы помочь Дамблдору. Едва Дамблдор ступил на берег, волшебная палочка выпала из его руки — ог­ненное кольцо мгновенно исчезло, но инферналы так и не осмелились вылезти из воды. Маленькая лод­чонка затонула, лязгая и позванивая цепью, которая тоже снова скользнула в озеро. Дамблдор протяжно вздохнул и привалился к стене пещеры. — Я ослаб... — произнес он. — Не беспокойтесь, сэр, — сразу отозвался Гар­ри, испуганный крайней бледностью и измученным выражением Дамблдора. — Не беспокойтесь, я отве­ду вас назад... обопритесь на меня, сэр... Гарри перебросил здоровую руку Дамблдора че­рез свои плечи, приняв на себя большую часть его веса, и повел своего учителя вокруг озера. — А защита была... в конечном счете... придума­на неплохо, — еле слышно произнес Дамблдор. — В одиночку ее никто бы не одолел... Ты хорошо спра­вился, Гарри, очень хорошо... — Не надо сейчас ничего говорить, — отозвал­ся Гарри; его пугала невнятность, с которой Дам­блдор произносил слова, то, как он приволакивал ноги. — Поберегите силы, сэр, мы скоро выберем­ся отсюда. — Проход снова будет закрыт... мой нож.. — Он не понадобится, я рассеку руку о камень, — сказал Гарри. — Вы только покажите мне где... — Здесь... Гарри вытер ободранную руку о камень, и ароч­ный проход, получив кровавое приношение, мгно­венно раскрылся. Они пересекли внешнюю пещеру, Гарри помог Дамблдору спуститься в заполнявшую расщелину ледяную морскую воду. — Все будет хорошо, сэр, — снова и снова по­вторял Гарри, которого молчание Дамблдора стра­шило даже сильнее, чем звучавшая в его голосе сла­бость. — Мы почти добрались... Я и Веатрикс сумеем трансгрес­сировать нас троих... не тревожьтесь... — А я и не тревожусь, Гарри, — отозвался Дамбл­дор, чей голос, несмотря на студеную воду уже не­много окреп. — Вы же рядом.