Миф

      Где-то высоко, за тоннами облаков, там, где новый день начинается раньше, там куда ни одна сверепая тварь не сможет добраться, солнце, поднимаясь из-за горизонта, окрашивает ранее сплошь чёрное небо различными цветами огня.        Преодолев барьер из мягкой пелены, ты словно попадаешь в другой мир- совсем не тот, что виден с земли и привычен для понимания.        Мир снизу наполнен трудностями и порой непреодолимыми проблемами, требующими от тебя важнейших решений. Здесь ты забываешь обо всем сущем, вплоть до собственного имени и голоса. Голову омывает ветер. Потоки того, словно струйками воды, уносят всё ненужное, оставляя лишь едва заметную тень прежних переживаний. Впереди лишь неизвестность. Она мешается с некоторым, едва уловимым страхом. Хочется вернутся в былое пристанище, запрыгнуть с головой в его тепло, но путь назад уже отрезан.        Ты сам выбрал этот путь.       Лишь крылья за спиной- твой верный спутник.       В одном из домов на верхушках многолетних деревьев, что отдалённо напоминали то ли грибы причудливой формы, то ли кормушки, юный мальчишка «Инк», проспал всё на свете в это утро. Матушка же, женщина добрейшая, всё безустано пыталась отбить у сна своего ненаглядного. Право провалившиеся попытки одержать победу слегка разгорячали не пресущие ей раздражение и та вынуждено сменила тон. — А ну быстро вставай. Я кому сказала?!- это помогло. Комок перьев таки пробудился и риподняв крылышко, что прикрывало его зеньки- бусинки тот сперва сонно-непонятливо огляделся, а потом встрепенулся. Они весьма значимо опаздывали на утреннюю молитву, что можно было понять по матушкиному лицу и нагнетающей позой «руки в боки».       Жители неба отличаюся своей неистовой религиозностью. Ежедневно, утром и вечером, стая собирается на молитвы в храме, где благодарят высших за то, что они имеют. Присутствовать на этом мероприятии должны все. Это правило первостепено было обусловлено тем, что ежедневные встречи позволяли общаться стае между собой, решать всеобщее проблемы и несколько даже сближали. Но, также, это было хорошей возможностью для старейшин пересчитать жителей.        Необходимость в этом появилась по понятным опасениям. Ещё с давних времен было много молодых птиц с бурлящей кровью в жилах, жаждущих приключений и згарающих от любопытства. Они спускались на землю, но как это бывало обычно, их, привыкнувших к купанию в мягких облочках и ласканиям на солнышке безжалостно поглощал темный лес.       Более души не возвращались.       В целях безопасности, высшим в дружине пришлось установить табу спуска простых жителей на землю. Это правило обеспечивало спокойствие граждан и делает это по сей день.       Он начал спешно собираться. Взяв в охапку всяческую дребедень, что лежала неподалёку от его бывшего лежбища, парадоксально напоминающего гнёздышко из двух скромных подушечек и одеяла, тот затолкал всё в небольшую сумку. Эти вещи, конечно, не были столь важны, но всё же имели место быть. Закончив с этим, он сперва натянул на себя шорты и рубашку, а далее сверху надел столь же заботливо связанную, как сама матушка, кофту слегка коричневатого цвета. Пройдя к выходу из дома, тот перекинул через плечо потяжелевшую сумку, после чего шагнул за порог, предварительно попрощавшись с матерью, которая обещала присоединиться к нему чуть позже из-за неотложных дел.        Он не стал завтракать в это утро, поскольку времени толком не было да и думалось ему, что всё успеется к обеду. К слову, не был Инк любителем позавтракать. Зачастую именно матушка настаивала на его питании, но самому спозаранку и кусок в горло не лез.       Покинув уютный домик, перед глазами предстала такая картина: небо уже давно заливалось лучами тёплого солнца. Все вокруг него суетились, и выходя из таких же тёплых домов, спешили на молитву. Кто-то шёл один, как Инк, наслаждаясь утренними минутами относительной тишины, а кто-то прибывал в компании родственников или друзей.       Что насчёт домов - расположены они были очень близко друг к другу. Некоторые расположились не на одной плоскости, а находились чуть выше или ниже других. Там же поблизости разместились небольшие лавки на летающих островах с овощами, фруктами здешнего роста и семенами, а также с одеждой и другой требухой, необходимой для нормальной жизни. Между многими островами были проложены деревянные мостики, по которым Инк другой раз ради забавы мог пробежаться. Ещё часть островков либо просто пустовали без дела, зарастая травой и отбрасывая лианы с плющом, либо величественно располагали на себе почтенные памятники предков и старинные колонны с их обломками, что не убирали, поскольку чтили память.       Инк иногда любил посидеть на таких островах и почитать какую-нибудь захватывающую историю или книгу наук. Мама ему всегда говорила, чтобы тот шёл куда-то с друзьями, но он не был заинтересован в посиделках с шумными компаниями и разговорами.       Формой небесный город образовывал некий круг из домов, других необходимых производств и школы. В центре города возвышался собор. Сам он был похож на кормушку, и стойко расположил своё величие на огромном парящем участке земли. На крыше здания виднелся небольшой крест, который при попадании на него лучей солнца ярко поблёскивал.       Оторвавшись от своих пустяковых мыслей, что заполнили сонный мозг, Инк неуклюже начал порхать. Ветер приятно щекотал перья, отчего пробуждение уже не казалось столь неприятным.       У существ, живущих в облаках, были очень развиты крылья - они всегда были в движении, в отличие от остального тела. Поэтому большинство выглядели моложе и ниже, чем следовало в их возрасте. Ещё этими крыльями вполне можно было бы покалечить, поскольку не редко они превышали размеры тела хозяина в половину, а то и в два раза.       Крылья Инка неидеально белёсые, как у ангела, они скорее были ближе к коричневому цвету с неярко выраженными черными пятнами. На свету они переливались чуть золотистым цветом. Перья были его заострённые, но на ощупь мягкими. Такое оперение нужно для хорошей аэродинамики, что позволяла крылатым летать быстрее и быть более пластичными в небе.       За цвет его крыльев его прозвали «Воробьём», а мама ласково звала его «Воробушек». У всех совершенно индивидуальные крылья: у многих они отличались размахом и окрасом.       Поднимаясь в воздух и направляясь в храм, Инку на глаза попалась знакомая девушка - Ген, что была в компании его сородичей, но с ними лично юноша никогда не общался. Парень был даже не уверен, знают ли они о его существовании. Воробей вообще мало с кем общался, ему было комфортней находиться в одиночестве со своими мыслями. Одним словом, он был тихоней. Даже с самой Ген мальчишка общался изредка, но она была одной из немногих, кто относился к нему снисходительно и с неким пониманием.       Они пересеклись взглядами, Инк невольно улыбнулся в качестве приветствия, но не получил от неё того же. Она лишь холодно посмотрела на него и отвернулась к остальным ребятам, что оживлённо что-то обсуждали. Воробушка это смутило, ведь раньше они тепло здоровались, а теперь он даже простой улыбки не получил. Мальчишка не подал виду, будто бы всё так и должно быть. В его голове всплыло предположение о столь странном поведении знакомой: возможно, это произошло из-за их непостоянного общения, что достаточно часто могло обрываться на пару месяцев, в большей степени из-за закрытости парня.       Отмахнув от себя очередную порцию догадок, он подлетел к самому собору и прошёл внутрь. Здание изнутри также было кругообразным. Стены святого места были украшены всевозможными иконами и небольшим крестом на одной из сторон. В этом месте по обыкновению разносился аромат благовоний и горячего воска. В храме был небольшой спуск, где обычно находился старейшина или Пастор и читал наставления горожанам. Помимо наставлений, в святом месте проходил пересчёт стаи, покаяния в грехах и сама молитва, а также иногда отпевания умерших. В такое мероприятие, как отпевание, обычно множество крылатых ставили свечки за умершего. Это было необязательное действие, но так им было легче смириться с горькой потерей.       Пройдя глубже, Инк занял свободное место у окна и начал смирно дожидаться, пока прибудут все из стаи и начнётся молитва. Взглядом он вновь заметил компанию с Ген, что решили занять места с противоположной от парнишки стороны. Он невольно начал разглядывать девушку: она была выше его на полголовы и старше на год. У неё короткие волосы цвета тёмного шоколада, очень кудрявые и невероятно красивые. Одета Ген была в примитивное платье с различными цветочками и бантиками, словно у принцессы, а крылья её были удивительно белые, в отличие от воробьиных крыльев Инка.       Рассуждая вновь о ситуации на улице, он пришёл к такому умозаключению: Ген может быть просто не заметила его в прошлый раз, и поэтому не поздоровалась. Он решил сделать это сам, и, чуть привстав, помахал рукой и негромко поприветствовал, невинно улыбаясь. В этот раз Ген просто игнорировала его, будто с ним она никогда и не была знакома вовсе. Инка это невероятно задело и он опустил руку. Но её друзья… Они начали подначивать её и зло посмеиваться. Девушку это явно раздражало, отчего она просила тех прекратить. — Это он тебе что ли? — послышался тихий смешок от первого подстрекателя, другой продолжил посмеиваясь. — Ген, ты знаешь этого простофилю? Ну и ну-у-у-у~! Может вы ещё и общаетесь?       Девушка начала отнекиваться, пока парни попросту не отстали. Чуть погодя, она кинула на парнишку неодобрительный взгляд. Инк с непониманием смотрел на неё, думая, что это была, вероятно, плохая идея. Право, не смотря на столь неприятную ситуацию, Воробушка интересовала причина. Почему они смеются? Почему, казалось бы, подруга, игнорирует его? Ему было действительно непонятно от чего она так поступает. «Она… стыдится меня?» — про себя задавался вопросом парнишка, пока окружение становилось всё плотнее.       Стало почему-то так больно где-то внутри, что-то было не так, как обычно. Неприятное чувство обиды заполнило Воробушка изнутри. К горлу подступил ком, но Инк пытался быть сильным или хотя бы не упасть в глазах Ген ещё сильнее. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться и у него, на удивление, это прекрасно получилось. Всё оставшееся время он старался игнорировать их. Парень решил отвлечься от всего произошедшего и начал разглядывать иконы Богоматери на стене. Инк искренне верил, что при необходимости он сможет попросить помощи у Всевышнего. И вот наконец последние жители деревни подтянулись.       Когда же все заняли свои места, старейшина начал утренний пересчёт. Он называл имя, а называемый поднимал руку. Его голос был таким занудным и скучным, что невольно ты мог заснуть под него. Когда очередь дошла до Инка, он не сразу ответил старейшине, поскольку снова витал в облаках. Его пихнула локтём рядом сидящая старушка, что была знакома с его матерью, и что-то пробормотала недовольно себе под нос. Он быстро поднял руку и его записали.       Мать Инка была очень общительной женщиной, она буквально была знакома почти с каждым жителем деревни. Могла найти подход ко всем. Вызывала женщина только улыбку и всегда была весела. Она любила готовить и периодически продавала свои творения, из-за чего она всегда пахла шарлоткой.       Что же насчёт отца Инка? Он не знал, что с ним и где он сейчас. На все расспросы его мать становилась всё грустнее, но ответа Инк не получал. Ему было крайне интересно узнать, кем же является его отец. Это до сих пор остаётся для него тайной.       Когда пересчёт был произведён, началась молитва, и всё встали со своих нагретых мест. Она длилась пару десятков минут. По окончанию святого деяния, все начали двигаться к выходу, покидая само здание собора и разлетаясь кто куда. Кто-то на охоту за животными вершин, кто-то домой, а некоторые полетели собирать питьевую воду с листьев, или, как его мама, продавать что-то.       Инк вышел, как и все остальные птицы. Вдалеке он увидел Ген, что прощалась с друзьями, после чего они разлетелись в разные стороны. Младший решил, что сейчас самое время спросить о происходящим между ними, поэтому он подлетел к ней и позвал по имени. Девушка недовольно цокнула и развернулась. — И что тебе от меня надо? — в её голосе явно читалось нотки агрессии и неприязни, направленные на пернатого. — Что случилось?.. — ответа не последовало, девушка лишь развернулась, а затем начала улетать. Инк схватил её за руку, стараясь удержать. — Пожалуйста! Ответь! Что я сделал не так? Мы же были друзьями. Почему? — Но та прошипела что-то невнятное и силой выдернула руку.       Инку было всё больнее и неприятнее от происходящего сегодня. Дабы выветрить грустные мысли, он решил отправиться исследовать места, где ещё ни разу не был. Обычно такие прогулки помогали отвлечься от гнетущих мыслей и спрятаться от лишних глаз. Он пролетал между домов и знакомых улочек. Навестив все известные ему места, он направился уже в полную неизвестность, как вдруг его внимание привлёк обрыв, где заканчивались ветки, и дальше был запретный спуск. Подлетая к крайней ветке, он хотел было присесть и поразглядывать необычно красивое место, но парнишку кто-то окликнул. — Смотрите, какая птичка на нашем месте! — после сказанного послышался неприятный смех двух парней. Инк где-то слышал подобный тембр голоса. Мальчишка был изрядно раздосадован и напуган до того, что кровь застыла в жилах. Воробей медленно повернул голову на звуки. — Ты же в курсе, что находишься на запретном месте? И, к слову, нашем.       Они подлетели в плотную к птице и, словно бы осы, начали глумиться над ним. Их забавляла беспомощность этого Воробья. Одному из них видимо наскучило смеяться и бездействовать, парень схватил его за грудки. — Какого черта ты ошиваешься рядом с Ген? А?! Отвечай!       Предмет допроса хотел что-то ответить, но из-за действий вопрошающего, воротник рубашки, прижавшись и к без того тонкому горлу, начинал его душить. Воробушек лишь сдавлено хрипел, что они просто друзья, но тот не слышал ничего. — Что ты там мямлишь? Не испытывай моё терпение, мелкий.       Когда же ответа не последовало, то задиру это разозлило ещё сильнее. Убрав руки с воротника, он толкнул его на своего дружка, а тот обратно. Инк даже не успевал набрать воздуха в опустошённые лёгкие, от чего действия парней приносили ещё большую боль. Они будто бы игрались с ним, словно с какой-то деревянной куклой. Обидчики его толкали, пинали. Тот, что был агрессивнее всего, говорил, чтобы мальчишка не смел приближаться к девушке.       Всё происходящее затянулось на пять минут. Инк заметно выдохся, и если раньше он пытался отпихиваться от них и как-то противостоять, то сейчас у него попросту закончились силы. Парнишка просил их прекратить, но задиры не останавливались. Он умолял, но они игнорировали. Инк хотел обернуться, но его уже успели толкнуть под рёбра, из-за чего он чуть не упал, но, успев ухватиться за одежду одного из ребят, ему удалось сохранить равновесие. За краем находилась страшная, несущая смерть, неизвестность. Казалось, что она вот-вот утащит его с ветки, и мальчишка затеряется во мгле, в которой его никогда не найдут.       Отовсюду послышались оскорбления и колкие фразы касаемо внешности. Удар за ударом, оскорбления за оскорблением. Воробей еле понимал, что происходит, и почему происходит. Чем он заслужил это? Инк лишь видел их зловещие улыбки, в которых так и читалось презрение.       Ещё один удар по маленькой птице, и он уже камнем летит вниз. Мальчишка пробовал взлететь, но ничего не выходило. Сколько бы крылья не расправлялись, они не могли справиться с потоком ветра и паникой хозяина, что усугубляло всё в разы.