Миф

      Эррор ещё пару минут наблюдал за пернатым, что метался от страха. Охотнику что-то не давало покоя. Выглядел мелкий мягко говоря не очень. Весь заляпанный в густой крови и грязи. Оши начал думать, что он мог бы сделать в данный момент. Вести его в деревню не хотелось, ибо добычу вероятнее всего поделят, а отдавать столь дивную дичь не хочется. Чтобы его лавры присваивали себе?! Да ни за что! Но и бросить он его не может здесь, поскольку, ясно, что его убьют раз не жители деревни, так другие твари, что обитают здесь. Убить сейчас его не позволит ни закон, ни силы, что были почти на исходе.       В голову пришла странная идея. В его мыслях появился домик на дереве, что охотник построил на каком-то расстоянии от деревни и на достаточной высоте, чтобы не достали дикие звери. Парень решил отвести туда мальчугана, а после подумать, что делать. Он медленно, без лишних слов подошёл к пернатому и не прикасаясь, осмотрел. На ногах, руках и крыльях были многочисленные раны, что явно приносили огромную боль.       Эррор попытался на жестах объяснить, что он собирается сделать, чтобы не сильно пугать юнца и тот не начал орать. Возиться с детьми он привык, но не в таких ситуациях. Глаза его всё ещё выражали некую злобу, направлена она в этот раз была только на самого себя. — Слушай, я тебя сейчас подниму, ты только не кричи, я не стану тебя убивать, мы просто уйдём в более безопасное место. — произносил Оши, активно жестикулируя, чтобы пернатый его понял. Его бесил факт того, что он не может убить эту чёртову птицу, а вместо этого усложняет себе жизнь.       Сам же мальчик и не мог подозревать, что находиться в той ещё западне из которой даже выхода толком нет. Поскольку уйди он в лес, то его тут же сожрут дикие звери. Оставаться с незнакомцем, что пару мгновений назад пытался его убить, тоже не выглядело как хорошая идея. Инк хотел сопротивляться без пяти минут убийце, но сил уже совсем не осталось. В глазах всё постепенно начинало кружиться от усталости, и мальчишка невольно кивнул. Пернатый не знал на что соглашается, но раз с его мнением считаются, то явно не на что-то из ряда вон выходящее. Да и к слову выбора как такого-то у него и не осталось.       Получив вроде как положительный ответ, Эррор хоть и нехотя, но аккуратно поднял птицу на руки, после чего быстрыми шагами направился в сторону укрытия. Его удивляло, что столь маленький ребёнок весил достаточно много, но скорее всего большую часть веса составляли крылья, что было кстати очень неудобно держать.       Ведьмак старался идти быстро, поскольку не хотелось бы, чтобы лишние глаза видели их. Попутно ходьбе, Эрр чуть призадумался, почему же эта птица так сильно истекала кровью. Было не похоже, что он просто где-то поцарапался, чуть понаблюдав за хрупким телом в его руках, взгляд невольно заметил значительную рану на крыле. Он чуть раздвинул оперение и ужаснулся, под перьями скрывался открытый перелом, что причинял боль даже смотря на него. Из-под кожи выглядывал небольшой кусочек кости, что уходил глубоко внутрь строения крыла, являясь частью огромной системы. Также виднелись порванные мышцы и сухожилия. Зрелище мягко говоря отвратное. Охотника поражало ещё и то, что маленькое тело по прежнему дышит и функционирует. С такими переломами долго не живут, а птенец будто из последних сил держится за своё жалкое существование.       Пока они продолжали путь, парень ещё несколько раз ворчал сам на себя и думал, что делать дальше. В домике нет почти ничего, кроме деревянных кукол и инструментов для резьбы по дереву. В этот момент он остановился и замер. Инструменты. Они наверняка наведут крылатого на ужасные мысли. И смешно и грешно, как говориться. Эррор с опаской глянул на мальчишку, после чего выдохнув, ускорил шаг. Дошли до места они примерно за десять минут, охотник поставил пташку на землю, тот, чуть шатнувшись, постарался прочно зафиксироваться на поверхности.       Дом располагался на третьем ряду ветвей, поэтому лезть туда было высоко. Поставив груз на землю, Оши оглядел округу, подготавливаясь к истерике, после попадания в дом. Затем он начал на пальцах пытаться объяснить ребёнку необходимость забраться на высоту. — Нам нужно залезть наверх. Там дом. Там безопасно. Ты можешь туда залезть? — спрашивал с активной жестикуляцией охотник. Но взглянув на своего слушателя, он почувствовал себя таким тупицей. Он наивно полагал, что существо, что получило тяжелейшие травмы так просто залезает на несколько метров по дереву. Птаха даже на земле то еле стоит.       Инк взглянул на спасителя вопросительно, пытаясь найти ответ. Со стороны мальчишки были пару раз предприняты попытки задать вопрос, но все они провалились, ему ничего не оставалось, как надеяться на старшего. Всё же в таком состоянии связывать мысли в речь ещё сложнее чем управлять переломанными конечностями. — ааа, сука… Боже как сложно. — почесав голову произнёс Эррор, после чего вновь попытался объяснить хоть что-то, но видя лишь непонимание в глазах, сдался.       Посмотрев наверх и примерно прикинув, как туда залезть, он, переведя взгляд на птицу, начал думать, как затащить мальца туда. Основная проблема состояла в крыльях пернатого, что были довольно массивы. На автомате Эрр начал озвучивать свои мысли, а руки уже сами жестикулировали под сказанное. — Вот бы крылья тебе оторвать, было бы гораздо легче… — осознав сказанное и сделанное он глянул на птенца, с неким испугом в глазах. — Я. Я не это имел ввиду, я… блять. То есть, ну понимаешь, я образно… — парень начал оправдываться, но спустя пару минут он понял, что такими темпами сделает только хуже. Сев на землю, уперев одно колено в твёрдый грунт, он показал рукой на спину, чтобы крылатый залез. Ему бы хватило сил взобраться на такую высоту в одиночку, но с грузом… Будет сложно.       После того, не многозначительного жеста, Инк частично понял, что от него хотят. Теперь непонимание сменилось неким страхом ."А вдруг мы упадём». Он робко подошёл и боязно сделал то, что от него требовалось, цепляясь за грудь, вжимаясь в спину охотника и прижимая к себе крылья, что есть мочи. Когда участники гонок на выживание начали взбираться, в голове жертвы то и дело всплывали кадры падения, отчего тот ещё сильнее вжимался в охотника, пытаясь спрятаться от реальности, хотя бы в ком-то. Ощущение собственной бесполезности и никчёмности, это всё что мог почувствовать в данный момент воробушек, потихоньку проливая горькие слёзы, которые вместе с кровью впитывались в одежду ведьмака. Птенец не хотел доставлять некому «спасителю» неудобств, поэтому максимально сократил любые движения.       В его голове то и дело начали всплывать воспоминания, как он летел вниз топориком, задевая собой ветки и лианы, и как сильно пернатому было больно после соприкосновения с твёрдой почвой. Его тело пронзила дрожь, а разум страх. Снова и снова он испытывал то чувство, что мантрой крутилась вокруг него, представляя собой заевшую в проигрывателе пластинку. В глазах темнело, а сознание плыло, то и дело проецируя какие-то галлюцинации. Улыбки хулиганов, что кружили вокруг него, начали приобретать зловещие краски. Удары по рёбрам, холодное лицо Ген, что было неестественно белым и словно не живым. Дальше лишь темнота. Беспросветная, чёрная, как само воплощение зла и лишь одна боль.       Лезть для охотника было сложно, но ловко цепляясь за ветки и рельефную кору, что-то да получалось. Мальчишка крепко вцепился в парня, поэтому страх за то, что тот соскользнёт был мал. Через несколько крупных рывков цель была достигнута. Эррор залез внутрь небольшого домика и снял с себя ребёнка. При одном взгляде на хилое тельце, сомнений о плохом самочувствии младшего не возникало: бледное лицо, подкошенные ноги, что вот-вот сложатся под собственным весом и тряска во всём теле, которую не могла скрыть даже объёмная одежда, точнее часть от неё, что до сих пор, местами лоскутами, держала форму.       На полу укрытия валялись разные железные ножи для работы по дереву, деревянные куклы и небольшая тряпочка, на которой виднелись пятна крови, что были следствием неаккуратной работы с острыми приборами. Находилось всё это велеколепие рядом с некой импровизированной аптечкой. Её не так давно сюда приволок сам парень, понимая, что бегать за ней домой с ранами на руках будет не очень удобно. — М-да… Выглядит как логовище маньяка…       Оши посмотрел на пернатого. Его глаза бегали по инструментам, что лежали в центре комнаты, потом переключались на старшего. Мальчишка словно бы сейчас находился не в этом мире. Было видно, что он вот-вот потеряет сознание от болевого шока или кровопотери. Охотник начал поторапливаться с принятием решений. Что-то внутри него перемкнуло. Он, собрав все острые предметы в коробку, поставил её куда-то с глаз долой. Дальнейшими действиями, Ведьмак взял не сильно густо наполненную аптечку, что у них сейчас имелась, и поспешил к раненому. Это заняло всего минуту или две, но когда парень с аптечкой в руках развернулся, птенец уже был без сознания.       Быстро вынув сосуд воды из спасательной коробки и чуть набрав в ладонь, без пяти минут спаситель брызнул ею в лицо мелкого и похлопал по щеке. От такого действия мальчонка раскрыл глаза и вяло взглянул на лекаря. Поняв, что тот живой, Эрр выдохнул и слегка трясущимися руками прикоснулся к птахе и начал оказывать экстренную помощь, что он на тот момент мог бы предоставить.       Перекрыв бинтом сильно кровоточащие места и убедившись, что жертва больше не теряет кровь, парень начал обрабатывать мелкие повреждения, попутно напевая заклинания, почти все они сложены в рифмы, так что работают как при обычном произношение так и при пропевании. Их часто произносил в мед помещениях, в которые охотник приходил после тренировок, поэтому именно их парень и запомнил.       Голос его был не совсем приятным, но тут уж выбирать не приходится. Мелкие ссадины потихоньку сами затягивались, как только он проходился по ним смоченной в воде тряпкой. Более глубокие раны лечить заклинаниями было опасно для слабого тела. Как только лекарь закончил с открытыми частями тела, он поднял голову и посмотрел в лицо крылатому, чтобы попросить его либо снять часть одежды для дальнейшей обработки, либо же предложить ему самому выполнить эти процедуры.       Сейчас у него примерно формируется план. Его первоначальный ход действий не так уж давно изменился. Вместо того чтобы попросту убить птаху по истечению запретного времени, в голову начали лезть навязчивые мысли. Что-то непонятное изнутри заставляет его не делать этого, будто это того не стоит. Он пытался противится этим порывам, но они его настигали. Новый план был и прост и сложен одновременно. Ему требовалось подобрать оптимальное время для начала «новой» охоты на птенца, поскольку прийти днем будет проблематично. Всё же он часть деревни и имеет свои обязанности, но и утром проскочить незаметным по пустым тропам будет невозможно. Остаётся единственный верный вариант — вечер. Промежутка с конца работ и до запретного времени должно хватить, чтобы перерезать горло и при этом не вызвать лишних подозрений. Но так же есть вариант отправиться на охоту вместе со всеми, однако за каждым могут наблюдать более старшие, а Эрр своим исчезновением в эту ночь и так наверняка навёл много паники.       Птичка не сопротивлялась обработке ран, он слушал пенье на непонятном языке. Это работало на него как колыбельная. Лишь иногда слышался сдавленный писк и шипение, когда охотник касался мест, где были сломаны кости, но это в принципе было вполне терпимо. Некая магия песни давала обезболивающий эффект, так что он даже постепенно засыпал. В полудрёме мелкий вновь начал думать о том, как сейчас сверху все суетятся, считая, что пропавший без вести уже не вернётся. Вероятнее всего на утро его официально объявят мёртвым. Матушка будет в слезах стоять на коленях перед иконами и молиться о его душе в лучшем из миров. Он представил её слёзы и ему стало так больно внутри. Хотя этой чертовой боли и снаружи вполне хватало.       Также его голову заполнили мысли о мотивах таинственного спасителя. Ему ведь просто не выгодно было тратить на такое беспомощное существо, как он, которое ничего не может дать взамен, своё время и силы. Но это меркло с ощущением того, что он не станет чьим-то ужином в эту злосчастную ночь. Его радовала мысль о том, что возможно при хороших обстоятельствах он вновь сможет вернуться домой и увидеть матушку.       Когда «спаситель» закончил, Инк заметил взгляд направленный на него. В глазах будто до сих пор играл азарт и вот-вот парень прыгнет словно дикий зверь, дабы лишить жертву жизни. Мальчишка лишь вопросительно взглянул в ответ своими большими глазами. Эррор указал на тело птицы, что скрывалось под местами рваной одеждой и протянул тому бинты, сосуд воды и мазь. Как только птенец принял их, Оши поспешил отвернуться, чтобы не смущать ребёнка. Всё же он не готов раздевать и обрабатывать раны пернатого. Это мало того, что в сознании звучало как чистой воды домогательство, так ещё и в жизни выглядело бы довольно странно.       Не поворачивая головы, Оши вышел из дома и поспешил спуститься с дерева. Нужно было вернуться в деревню, чтобы не начали поиски его трупа или остатков от того. Лес был наполнен разнообразными звуками. От стрекота местных насекомых до раздирающих душу рёвов новых охотников леса. Вязкая темнота укрывала охотничьи угодья, не давая рассмотреть опасность, что таилась в глубине.       Зайдя на территорию поселения, его встретили радостными криками, а мать и отец подбежали в слезах и крепко его обняли, что казалось кости треснут. Он был слегка удивлён такому поведению, но всё же и их понять можно. Сын единственный, кто не вернулся, а из леса доносились душераздирающие завывания диких монстров. Картина явно не радостная. Не удивило его только то, что праздник продолжился, всё же не он один праздновал первую охоту. — Вы посмотрите, кто пришёл, а добычу похоже не сумел принести! — довольно грубо и с насмешкой произнёс один из новичков, что хвастался добытыми зверями.       С этим новичком у Эрррра были личные счёты. Они с детства соревновались в чём-то ни было. Силы их были одинаковы, но всё-таки различая имелись и достаточно весомые. Эрр действовал всегда честно и не обманывал в своих способностях, чего не скажешь о втором парне. Каждые соревнования с их участием становились театром двух актёров. — Что ты делаешь?! А ну прекрати, он мог умереть! — сказала, отвесив тому подзатыльник, молодая девушка, что вероятнее всего являлась его спутницей, и увела наглого мальчишку обратно на праздник.       Произошедший недо-диалог только посмешил Эррора и он отправился домой, сославшись на усталость. Никто не стал его останавливать, так что дорога до спальни выжившего прошла без происшествий.       Зайдя в комнату, первым делом в нос ударил запах трав. Вся комната была завешена успокаивающими растениями. С самого детства Оши был довольно проблемным ребёнком, что не день, то новая драка. В конце концов его мама решила, что нужно что-то делать. Она не нашла ничего лучше, как использовать заговорённые сухоцветы. На своего сына как такового влияния она оказать не могла, поэтому оставалось действовать лишь извне. И правда вскоре регулярные побои сократились, хоть и не полностью. Так и по сей день его комната источает разнообразные запахи, к которым Оши уже привык, но посторонние попросту бежали при первых нотках столь сильного аромата.       Сняв с себя грязную одежу, в волокна которой уже впиталась кровь новой проблемы, Эррор поспешил помыться и переодеться в домашнюю. Всю одежду и оружие он по обыкновению положил на полку рядом с дверью, дабы утром унести в стирку. Расстилая кровать, свет от небольшого огонька свечи блеснул в лезвии кинжала. Как только взгляд Оши был переведён на столь изящное холодное оружие, перед глазами встал силуэт мальчишки. К руке будто снова была прижата влажная рубашка, пропитанная кровью и слезами смешанными с грязью, а лезвие почти рассекало шею жертвы. — Нет, Эррор, с этим нужно закончить быстро. Тебе не нужны лишние проблемы. Если не сейчас, то в будущем ты не сможешь взять ситуацию под контроль. Зло легче подавить в зародыше…       Произнеся это, легким движением руки он потушил свечу. Сон его был беспокойным. Ему то и дело снились кошмары один за другим, но всё же к середине ночи усталость одолела даже ужасные сны.