Миф

      Птица, что всё это время пыталась держаться за жизнь, в данный момент не может даже попросту сделать вдох. Он сидел неподвижно и наблюдал за резкими движениями охотника, после чего, через пару секунд уже чувствовал прохладу острия у своего горла.       На лице не было грусти или обвинения спасителя в происходящем. Первоначальные эмоции в виде радости, от столь скорого возвращения ведьмака и надежды на то, что он вновь развеет всю мглу, которая заполняет домик следом за его уходом, сменились на некое сожаление. Воробушек жалел обо всём: о том, что не смог попрощаться с мамой, о том, что не смог постоять за себя и теперь находится в столь плачевной ситуации. Ему даже жаль того времени, что охотник на него потратил.       Печаль, подававшая свой голос через его глаза, сопровождалась лёгкой улыбкой, которая не говорила о радости или о насмешке. Она была пустой, словно нарисованной на фарфоровой кукле красками, что сотрутся при малейшем прикосновении. На улице хоть и было довольно тепло, но Инк явно чувствовал, как холод обволакивает его тело. Казалось, что конечности начинают неметь и тяжелеть, притягивая его к мягкой почве под домом. Глаза мальчишки непрерывно следили за действиями палача, будто стараясь, что-то разглядеть, но во взгляде его не было упрёка или ненависти. Будто стеклянные, чистые глаза ребёнка, просто наблюдали, не выдавая даже намёка на агрессию к собственному убийце. Он знал с самого начала. С момента падения на землю, когда соприкосновение с землёй было неизбежно, что всё закончится именно его смертью. Такой видимо путь был ему уготован. Как не старайся, как не рвись, всё равно ты не сможешь обмануть судьбу и вырваться из её цепких лап.       Солнце только выходило из-за горизонта, освещая первозданными лучами всё на своём пути, заставляя просыпаться обитателей леса от крепкого сна и знаменуя новый день. Лучи пробивались в домик, освещая всё пространство, куда могли дотянуться. Пернатый был полностью освещён. Казалось, будто над его головой лучи водили хоровод, становясь похожими на нимб, а охотник словно выходил из темноты, что усердно боролась с солнцем за место на земле. Как же иронично это сейчас бы выглядело со стороны.       На лице Эррора не было ничего. Он был готов убить, прямо сейчас. Лишить жизни и забыть, как о плохом сне. Он может… он должен исправить свою ошибку. Одно движение и всё закончится. Его руки осветили лучи солнца, что казались красными от смуглости кожи. Они словно уже окрасились невинной кровью, но дело ещё не закончено. Оши поднял глаза на птицу, отчего его передёрнуло, а рука, что находилась на рукоятке острия почти пронзила тонкую кожу.       Охотника зацепили глаза птицы. Взгляд его был такой чистый и добрый. Широко распахнутые глаза не позволяли сдвинуться и с места, будя в сердце то самое чувство жалости и вины, что ранее и останавливало его. Эти чувства будто дрались со здравым смыслом, и второй видимо проигрывал.       Это начинало выводить из себя. Каждый раз одно и тоже! Эта божья птица! Этот чёртов ребёнок… ребёнок. Все проблемы были потому что он не может убить именно ребёнка. Но будь здесь взрослая особь, смог бы он убить его? Или возраст жертвы здесь ничего не значит? В голове начинали всплывать всё новые вопросы, захламляя и без того забитую голову. Все связки слов сплетались вокруг его тела, сковывая любые движения, словно каменная глыба, придавливающая тело к земле.       Оши резким и быстрым движением свободной руки закрыл глаза воробья, в надежде на прекращение его душевных терзаний. В этот момент Инк перестал дрожать. Руки, что до этого были сложены вместе, вознося мольбы к богу, опустились на деревянный пол. Эррор сжал рукоять оружия сильнее. Казалось, что ещё немного усилий и рука посинеет. Он был готов с секунды на секунду выпустить жизнь из бледного тела.       Солнце начало побеждать тьму, занимая всё больше и больше территорий, освещая каждый листик и травинку. Тело охотника тоже наконец озарилось светом, переливаясь на одежде природных цветов. Точно лес принимал его, как часть своей жизни. Но голова его, несмотря на старание лучей, всё ещё была во тьме, как будто сами тёмные мысли всё никак не отпускали охотника.       Руки опустились, подрагивая, и он выронил кинжал прямо перед жертвой, оповещая о ещё одном поражении. Звонкий металлический звук падения почти сразу поглотила старая древесина. Ведьмак на ватных ногах сделал пару шагов назад, в надежде уйти из злосчастного укрытия, вновь убегая от проблем, но не смог. Его конечности подкосились в метре от Инка, отчего Оши рухнул на пол, напротив мальчишки. Чтобы не столкнуться со взглядом осуждения, он закрыл лицо руками, стараясь вразумить самого себя, пытаясь донести мысли, о том, что его план ещё можно осуществить. Маска спала. На его лице сиял чистый животный страх. Он боялся посмотреть куда-либо. Даже просто убрать руки от лица для него равнялось самоубийству в данный момент.       Инк взглянул на лезвие, после чего рука невольно потянулась к шее, проверяя её сохранность. Боли не было: «Неужели умирать так легко, без криков и крови?» Посмотрев на руку, что коснулась шеи, и не заметив ни капли красной жидкости, он улыбнулся, но в этот же момент голову и всё тело пронзила адская боль. Словно тело, которое всё это время было напряжено, резко почувствовало себя в безопасности. Из глаз потекли слёзы. Чистые, крупные, что со звоном ударялись о дерево и близ лежащие лезвие.       Эррор не отрывая рук от лица, сквозь пальцы, перевёл взгляд на юнца, что с улыбкой ронял слёзы. Прекрасное и грустное зрелище. Руки невольно опустились с лица, открывая полную картину. Мальчишка вжимался в себя обвивая тонкими руками плечи. Он не кричал, даже малейшего звука не издавал, а просто бесшумно ронял слёзы на дерево, пропитывая его насквозь.       В неподвижном состоянии они просидели в районе часа. За это время солнце полностью осветило содержимое домика и ближайшие округи. Каждый листочек трепыхался на утреннем ветерке, что разносил ароматы трав по всей доступной ему территории. Инк понемногу успокоился и забился в угол, прикрывшись здоровым крылом. В горле стоял сухой ком, глаза мальчишки метались от кинжала до охотника. Каждый глоток воздуха давался с трудом. В голове всё ещё стоял сюжет его смерти от рук недавнего «спасителя».       Эррор же продолжал неподвижно сидеть, думая о том, к чему приведёт его слабость. А так же рассуждал и строил дальнейший план действий. Единственным выходом Оши видел помощь мальчишке. Таким образом он не будет в дальнейшем чувствовать своей вины за попытки его убийства. Проблемность этого крайнего решения заключалась в сезоне. Будь это Зима или хотя бы Весна, он бы мог уходить из деревни под предлогом охоты или заготовки дров, но сейчас середина лета. В самом разгаре полевые работы, за которыми тщательно наблюдают и проверяют каждого присутствующего. Конечно, он может пробираться по ночам, учитывая, что с началом работ все засыпают рано. Однако такие частые вылазки абсолютно точно собьют и так не прочный режим сна.       Воробей всё это время находясь в некой слабой панике наблюдал за застывшей фигурой, боясь в любой момент лишиться жизни, что чудом была ему сохранена. В какой-то момент ведьмак всё же пошевелился и медленно потянулся за кинжалом. Это до чёртиков и напугало мальца, отчего он вжался в стену ещё сильнее, не замечая, что сломанное крыло уже почти сложилось пополам от давления им на угол комнатки. Тело пробила резкая боль, отчего он чуть вскрикнув рухнул на пол. Эррор лишь глянул исподлобья на источник шума, после чего, убрав оружие в поясной карман, развернулся к выходу.       Только сейчас его привлекло кровавое пятно, что уже частично впиталось в старое дерево. Прикрыв выход на улицу, Оши смог освободить себе обзор. Его разум помутился на несколько мгновений, но собравшись силами, он поднял маленькое тело птицы и не оборачиваясь вышел за дверь. Иронично, что сейчас его рука несёт тело такого же пернатого, из которого жизнь уже ушла по его вине. Смотря на это создание, охотник не чувствовал той отвратной вины, как занося нож над ребёнком.       Отойдя от боли, Инк смог приподняться на трясущиеся ноги и подойти к окну. Своими действиями он смог застать странную и до боли жалкую картину: ведьмак кинжалом выкапывает прям под деревом маленькую ямку и укладывает в неё изуродованный труп пташки. Зрелище жуткое, учитывая после каких событий это происходит. Ветер, шурша листвой, заглушал лёгкий и приятный напев, что доносился от охотника. Мотив успокаивал бешено бьющееся сердце и создавал некий уют, несмотря на свою обрывистость.       Как только похоронная церемония была закончена, ведьмак направился в деревню. Первоначально его шаги были медленными и размеренными, но уже на четвёртый переступ парень перешёл на бег.       Солнце уже стояло довольно высоко, что означало пробуждение большинства старшего поколения в деревне. Кто-то с раннего утра подготавливает оборудование, кто кормит скотину, а кто готовит завтрак. Но радует то, что по утрам все собираются в центре деревни, а окраины обходят. Сегодня ему несказанно повезло, проходя по привычным улочкам, чужого внимания он не получил. Однако стоило ему только пересечь порог собственного дома, как удивлённый и немного сердитый взгляд мамы тут же настиг его. — Ну и где мы были, молодой человек? — проговорила женщина, помешивая кашу, что варилась и бурлила в большой кастрюле. — Я… я решил прогуляться. — с небольшой дрожью в словах произнёс парень, снимая уличную обувь.       После ещё пары минут безрезультатных расспросов, проснулась и остальная часть семейства. Позавтракав, младшие сразу разбежались по своим делам, кто на уроки, кто на работу, что заключалась в помощи старшим. Взрослые ещё пару минут по обсуждали насущные проблемы, а после также разошлись по работам. Не обошлось без небольшой ссоры между старшим братом и Эррором.       На общем сборе каждому распределили обязанности ближайшего месяца. Оши отправили на кузницу, по причине неопытности в обработке земли, но зато достаточной физической силы для работы с металлом. Эррор и сам был не против такой работы. Блеск раскалённого металла всегда цеплял его взор.       Парень таскал бочки с водой, зачищал готовые изделия. Это, конечно, не то, чем он хотел заниматься, услышав о кузнице. Но что можно было ожидать? Железо не самый легко добываемый материал в их местности, поэтому любая оплошность в изготовлении не только грозит испорченным материалом, но и возможной травмой того, кто захочет поработать с таким инструментом.       Под вечер парень был полностью вымотан. Руки еле поднимались от перемещения тяжести и многочасовой заточки. Не обошлось и без травм. По собственной глупости он чуть не лишился нескольких пальцев, но радует, что рядом с мастерской находится и медицинский «центр», представляющий собой просторную постройку из старого пня, разделённую на несколько частей. В одном из таких корпусов расположилась и старая библиотека, с книгами и свитками, которые удалось сохранить после войны. Такие книжные комнаты есть почти в каждой деревне. В них хранятся не только полезные заклинания, но так же и кулинарные рецепты и медицинские справочники. Сказки обычно располагаются в отдельных детских библиотеках и чаще всего они находятся на территории школ.       После работы, Оши первым делом отправился к медикам, не только ради спасения пальцев, но и ради нужной литературы. Всё же чем быстрее он начнёт, тем скорее сможет забыть о своей оплошности.       Почти у самого входа его перехватила толпа детишек, что с радостными улыбками и мячиком в руках неслись к парню. Дети радовались вниманию старших к себе, а Эррор никогда не обделял их этим вниманием, поэтому малыши быстро полюбили его, а после чего стали называть братом. Ребятишки с радостными криками носились рядом с другом, рассказывая о том, как они провели день. Оши рад был таким улыбчивым мордашкам, он даже почти забыл, как несколько часов назад видел на таком же лице горькие слёзы, что вызваны были его действиями, но боль в конечности, всё же вынуждала продолжить путь к ведьмам. Дети были не очень рады такому скорому расставанию, но увидев руку, перевязанную чем-то на подобии марли, что пропиталась кровью, стали чуть ли не силой заталкивать парня в медпункт, попутно говоря слова поддержки, которые они слышали от Оши и других взрослых в похожих ситуациях. — Ты только не волнуйся! — Да-да! Они быстро тебя вылечат! — Всё будет хорошо, ты же сильный!       Из небольшой толпы всё больше и больше звучало подобных фраз. Как только они завели его в медпункт, то сразу застали медсестру со шприцем в руках. Дети с забавными криками выбежали из здания, попутно крича своему другу, чтобы тот поскорее приходил гулять. Эррор очнулся от смеха со стороны ведьмы. Её явно позабавило то, как дети вертятся вокруг крупного парня, будто маленькие птички у кормушки. — Ха-ха, неужели ты в чём-то провинился перед ними? — с улыбкой сказала девушка убирая лекарства в коробку. — Что? Нет! Я просто поранил руку, а они как всегда раздули из мухи слона.- произнеся это, парень прошёл вглубь кабинета и сел на кровать. В дальнейшем разговор был завязан на простых бытовых вещах: работе, свободном времени, здоровье близких и т.п.       С девушкой они сдружились ещё года два назад. Эррор часто заставал её на работе, когда приходил с ранами, полученными на тренировках или во время очередной драки. Она была не сильно стройная, но и полной её назвать рука не поднимется, с длинными рыжими косами, что были связаны на голове в небрежный пучок, лицо имело округлые черты, а одежда представляла собой белый халат, накинутый поверх футболки и широких штанов.       Дальше дружеских разговоров их отношения никогда не заходили, да и встречались они лишь в медпункте или на праздниках. — Слушай, ты же медик. Ты вправляла когда-нибудь кости? — Ну, знаешь, как-то был опыт, правда сложно было. На это тратиться очень много сил, как пациента, так и врача. — говорила девушка, снимая с кожи марлю, покрытую сажей и кровью. — А вообще, почему интересуешься? Ты что-то сломал? — Что? Нет, просто… — Оши на минуту задумался, пытаясь сложить в голове правдоподобную причину. — Просто я когда по деревьям лазал, чуть не сорвался, вот и подумал, к кому мне обратиться если я что-то сломаю. — Оооох, Оши, вспоминая по каким деревьям ты прыгаешь, тебе уже доктор не нужен будет. — посмеявшись, проговорила девушка, накладывая на обработанные раны новые бинты. — А ты этому училась по учебникам? — Чему именно? Если ты про вправление костей, то меня обучали конечно, хотя некоторую информацию вроде в библиотеке находила, если их не перевезли, то эти книги до сих пор на полках стоят.       Как только Оши получил необходимую ему информацию, то он попытался как можно быстрее удалиться. Не то чтобы парень не хотел разговаривать с девушкой, просто в данный момент его мысли занимали поиски решения пернатой проблемы. Попрощавшись на доброй ноте, Эррор поспешил в библиотеку. Проведя там в районе получаса, нужный справочник был найден. Толстая книга, что явно стояла на полках не один год без внимания, покрылась пылью, но не потеряла важности своего содержания.       Через пятнадцать минут парень уже находился на пороге дома. И вот было он хотел зайти, но глянув на книгу, что никогда бы в жизни не заинтересовала Эррора в любой другой ситуации, парень оглядел ближайшие кусты и корни. Могли бы появятся лишние вопросы, если он попадётся с такой не самой обычной литературой. Он обошёл дерево, в корнях которого располагались сети туннелей, и прикрыв книгу лопухом, оставил её рядом с небольшим окошком, что пускало вечерний свет во мрачные коридоры. Как только ему удалось зайти в дом, без лишних расспросов, парень забрал справочник через окно и направился в свою комнату.       В своих родных стенах он чувствовал спокойствие, безопасность и уверенность в отсутствии лишних ушей. Переодевшись Оши принялся читать заголовки справочника, в поисках нужного. Так пролетел час. Незаметно, будто прошли минуты. Процесс изучения был прерван голосом сестры, что звала брата на ужин.       Сидя за общим столом разговор никак не клеялся, словно сидели не родные люди, а совершенно незнакомые персоны. Но холода, который стоит в такие моменты, не было.       Разглядывая не многочисленные блюда на столе, Эррор вспомнил о птенеце, что сейчас сидит в холоде, посреди леса, не имеющий возможности выйти и найти еды. Чувство вины хоть и утихло к вечеру, но однако иногда угнетало уставший мозг охотника.       Вызвавшись помочь убрать со стола, незаметно в небольшую глубокую чашку, Оши сложил пару ломтиков хлеба, кусочек жареной курицы и небольшую картошку, запечённую в костре. Было даже странно, что со стола в этот раз исчезла не вся еда, как обычно, но учитывая, что обед был ещё более сытным, чем ужин, думать об этом долго не пришлось.       Аккуратно завернув чашку в бумагу, Оши вернулся в комнату, как и остальные члены семьи. В доме не было тишины отчего прочтение макулатуры было несколько затруднительным. Хоть корни и глина с землёй поглощала большинство звуков, но крики соседских детей всё же слышались через стены. Родители по обыкновению быстро уснули, а более молодые ещё продолжали заниматься своими делами.       Так и Эррор продолжал исследовать новый для себя материал, пока не осознал, что глаза больше не способны различать буквы и строки, по итогу смешивая все надписи в единую кашу.