Анекдот от Леона Куваты.

      Как бы то печально не звучало, каникулы рано или поздно заканчиваются и школьники со студентами вынуждены вернуться в учебные заведения на растерзание преподавателей в течении всего следующего триместра.       Но даже при всей нелюбви к учёбе, Овада отсчитывал дни и часы к концу отдыха. Ему было до жути интересно, как простоят дела у Ишимару. Может, он всё-таки согласиться пойти с ним прогуляться и развеяться. Мондо уже позабыл как про спор, так и про предпологаемую ориентацию педанта, ведь сейчас это сдвинулось на ступень ниже и главной задачей стало наладить отношения.       На месте импровизированой курилки уже тусовались Леон и Ясухиро, что подъёбывали друг друга ровно до того момента, пока не заметили приближающегося к ним байкера и Кувата не налетел на него с радостными криками о том, как он рад его видеть. Для вида Мондо отлипил бейсболиста от себя и показал тому фак, но был рад, что отношения между друзьями наладились и они опять не оставляют друг друга ни на секунду.       Узнав, что педант при всей своей пунктуальности до сих пор не явился, Овада заметно напрягся. Он сбился со счёта, сколько сигарет выкурил, ожидая его появления, а на распросы друзей, чего он так помрачнел отвечать отказался, продолжая сверлить взглядом ворота академии. Завидев дежурного, который всё-таки пришёл, торопливо шагая в сторону входа, опустив взгляд алых глаз в землю под ногами, байкер пошёл к тому на встречу, дабы начать разговор и сделать вечно угрюмую рожу менее недовольной.       — Ты куда? — Кувата задал этот вопрос уже в спину одноклассника, вопросительно изогнув брови, а после расцвёл в улыбке с долей издёвки, когда заметил, в чью сторону направился Мондо. — Цып-цып-цып! Петушара! — ещё раз позвал Леон намного громче, дабы точно быть услышаным, а Мондо мысленно пообещал себе набить ебало наглому бейсболисту.       — Внатуре что-ли петушара?.. — пробормотал свой вопрос Ясухиро, удивлённый тому, что Мондо не развернулся даже для того, чтобы дать Леону хотя бы поджопник.       — Сам в ахуе. — Сам Леон тоже был не в восторге, потому что его целью было разозлить и заставить бегать за собой по всей академии с битой, дабы засунуть её так глубоко, что ни один хирург не достанет. А тот нет, и не дёрнулся ведь, сучара.       — Да хуй с ним, — быстро забил Хагакурэ, подавая пример парню и просиял, вспомнив: — кстати, Кувата-чи, ты уже придумал, как отпразнуешь свой день рождения.       — Оно же через два месяца, Хиро. Да и чё там думать: как обычно напьюсь в одиночестве и дело с концом. — Он фыркнул, вспоминая, как праздновал прошлые дни рождения в компании незнакомых людей в клубе, напиваясь до беспамятства и получая коктейли за счёт заведения от дружелюбного бармена. Причиной одиночества в такой важный день была лишь дата, ибо между рождеством и новым годом родиться было его проклятием. Все друзья и знакомые настолько заняты праздниками, что забывают даже по смс поздравить.       — Но так же нельзя! — эта новость очень расстроила Хиро. Ему неприятен тот факт, что свои праздники Кувата отмечал в одиночестве. Хагакурэ жаль, что он не мог составить ему компании в предыдущие года, но сейчас то он рядом и не допустит подобного.       — У тебя есть вариант получше?       — А если будет, ты согласишься? — в глазах поблёскивает призрачная надежда, чтобы разрушить которую нужны быть последним мудилой.       — Хорошо. — Наиграно обречённо выдохнул Леон, в который раз благодаря бога за то, что связал его с таким прекрасным человеком, как ясновидящий. Тот запищал слова благодарности, борясь с желанием обнять и зацеловать парня на людях. Они решили пойти в класс, зная, что при надобности Мондо и сам их найдёт.       — Привет, — улыбнулся он, догнав педанта и сравняв с ним шаг. Тот, погружённый в собственные мысли впервые за долгое время выпал из мира, перестав замечать всё вокруг, из-за чего вздрогнул, услышав чужой голос и заикнулся, ответив на приветствие. От собственного заикания стало стыдно, особенно когда Овада ухмыльнулся, растянув губы ещё больше.       — Прям как Элмер Фадд! — решив сжалиться и не издеваться над Киётакой, Овада сравнил одноклассника с героем богом забытого мультфильма.       — Фадд не заикался, Овада, он менял одни буквы на другие, — поправил Ишимару, так же улыбнувшись, после чего нахмурился, как бы размышляя: — хотя, и то и другое — речевые нарушения, так что сравнение уместное.       — Ладно, Элмер Фадд, какие планы на день? Опять будешь караулить за углами, чтобы впаять мне замечания за бег в коридоре? — Он пытался подобрать слова, максимально походящие на стиль речи дежурного, хоть словарный запас Мондо состоит из мата и слов паразитов.       — Я никогда тебя не караулил.       — Пиздишь, тебе палец в рот не клади, да дай кому-нибудь присунуть. — Иши едва ли не подавился воздухом от этой двусмысленной фразы, еле подавив в себе возмущение.       — Ты в общественном месте, следи за выражениями и поимей совесть. — Он опять нахмурился и у байкера появилось желание ткнуть пальцем в складочку меж бровей.       — Я бы с удовольствием, но она мне не даёт, — Овада перекинул руку через плечо дежурного, как обычно делал со своими друзьями, заставляя того неконтролируемо краснеть, сам же Мондо подумал, что это от злости, — пошли в столовую, я так жрать хочу, что и тебя сожрал бы.       — Хорошо, но только не надолго.       — Крутяк! Тогда иди пока без меня, а я быстренько этих придурков найду и приду. — Он убрал руки, Киётака выдохнул, то-ли от облегчения, то-ли от разочарования.       Не найдя друзей в курилке, Овада зашёл в само здание и поплёлся в их класс. Может за ум взяться решили и пошли сдавать математику все долги. Успев вдоволь развеселиться от абсурдности собственной мысли, он дошёл до нужного кабинета и резко раскрыл дверь. Его глаза расширились, а зрачки сузились от отвращения. В повисшей тишине, казалось, был слышен скрип сжатых зубов. Байкер пообещал себе, что теперь всегда и везде будет стучаться перед входом. Может тогда он не застанет своих одноклассников целующимися в пустом классе во время перемены. Они буквально отскачили чуть ли не в разные углы класса, а в глазах Леона читался явный страх и стыд.       — Фу блять. — Едва ли поборов желание превратить их лица в кровавое месиво, в полный голос произнёс Мондо, после чего захлопнул дверь и направился в столовую, надеясь не испортить себе настроение ещё больше. Он шёл сильно сгорбившись и опустив взгляд в пол, пытаясь подавить свою злость, но от одной мысли о лжи со стороны сразу двух друзей ярость разгорается с каждой секундой. Каждую встречу Кувата смел передразнивать его, называя педиком и другими синонимами этого слова, а сам тем временем встречался с Ясухиро за спиной Овады. В собственных дискуссиях в голове он и не заметил, как дошёл до нужного места.       Ишимару разговаривал с Аой, та активно жестикулировала, рассказывая о чём-то, что байкер услышать не мог. Он решил не отвлекать их и уселся за дальний стол, закинул собственные конечности на стол, скрестил руки на груди и прикрыл глаза, ожидая, пока педант сам вспомнит про него и подойдёт.       Долго ждать не пришлось, Ишимару оповестил о своём приходе тем, что скинул чужие ноги со стола. Он почти сразу уловил чужое настроение и сел напротив, и, решив не томить, спрашивает: — Что-то случилось?       — Пиздец случился, — он упёрся лбом об стол, надеясь, что всё происходящее — глупый сон, — я застал их за долбёжкой в дёсна. Наверное, если бы я пришёл позже, то там долбёжка не только в дёсна бы была. — Со всем этим говном он вовсе забыл уточнить, о ком говорит, но Ишимару и так всё понял.       — Кажется, им хорошо вместе, почему бы тебе не порадоваться за них? — хотя бы потому, что они скрывали свои отношения от Мондо и врали ему? По мнению байкера этой причины было достаточно.       — Ага, чуть штаны не обкончал от радости. — Фыркнул тот, уложив подбородок на сложенные руки. Ему захотелось видеть своего собеседника. — Ты, вообще-то, поддержать меня вроде должен.       — Думаю, тебе стоит успокоиться и принять. — Стало неприятно. Мышцы натянулись и еле как не порвались. Если он к своим друзьям испытал такую ненависть, то с Киётакой и вовсе церемониться не будет, так и без ебла остаться можно.       — Разберись сначала со своими друзьями педиками, а я сам решу. И без дебильных советов. — Байкер огрызается, явно не желая продолжать диалог в этом русле.       — Ладно, тогда закроем тему. — Повисло напрягающее молчание, перебиваемое звоном столовых приборов и Мондо вспоминает, что планировал поесть, но аппетит полностью пропал, как и какой-никакое желание отсидеть все уроки.       — Чё там по расписанию?       — Физкультура.       Физическая активность всяко лучше, чем отсиживать задницу лишние сорок пять минут на нудной лекции, из которой он запомнит только то, как отковырял засохшие корочки крови с ранок на костяшках. Переодеваться только в падлу, да и физруку по барабану, что на улице ноябрь месяц и холодно пиздец, поэтому уроки до сих пор проводятся на улице.       В раздевалку они направились одни из последних, ибо Овада постарался оттянуть столь выматывающий процесс настолько, насколько это возможно, в конечном итоге Киётаке пришлось повыносить байкеру мозг, и делал он это с нескрываемым удовольствием. Под формой педанта «расцветали» различных цветов и размеров побои. Некоторые, что были побольше, только приобретали тёмно-фиолетовый оттенок, гематомы поменьше уже желтели. И в голове вертится только «это твоя вина». Мондо прикусил тонкую нижнюю губу, задевая свежие ранки на ней. Он старается увести взгляд, надеясь, что совесть перестанет грызть его, но любопытством его бог не обделил и взгляд вновь скользит по «раскрашенной» спине. И это только спина, страшно представить, что творится на других его частях тела.       — Пиздец. — Вырвалось изо рта достаточно громко и Овада мысленно ударил себя по лбу. Ишимару повернулся на чужой голос, удивлённо и одновременно вопросительно взглянул в глаза напротив. По груди и животу так же хаотично разбросаны синяки.       — М? — до него быстро дошло, куда устремлён взгляд байкер и почему он так залип, отчего стало несколько печально. Его вообще не смущает, что объект обожаний разглядывает наполовину голое тело, потому что полная нагота для него действующий способ сближения и проявление доверия.       — Можно я..? — Мондо не договорил, вытягивая руку перед собой в паре сантиметрах от чужого тела, ожидая разрешения. А вот это уже звоночек. Щёки вспыхнули, дыхание спёрло, а ладошки неконтролируемо начали потеть. Но даже при этих факторах педант не смеет ответить отрицательно.       — Да, конечно. — Без задней мысли дал согласие Иши. Первые секунды Мондо коснулся кончиками пальцев, будто проверяя, не оставит ли это прикосновение ожёг на ладони. Под пальцами чувствовалась пульсация и жар кожи, он уже смелее кладёт всю ладонь на пресс Таки, очерчивая синяки и не сводил глаз с них. А Иши аж дышать перестал на пару секунд и живот втянул по рефлексу. И пожалел сто раз, что разрешил.       Его мучения прервал звонок и Овада наконец убрал руку от его тела и он с облегчением выдыхает, но почти сразу вспоминает, что так и не переоделся, спешно натягивая на себя спортивную форму. Теперь прожить этот день как можно быстрее хотел не только Мондо, но и Киётака.

**************

      Время перевалило за полночь, а прелести прошлого дня до сих пор не отпускают Оваду. Сейчас он бы хотел уснуть и забыться, но сон никак не приходил. Спать хотелось ужасно, но стоило ему лечь в удобную позу, как уже через пару минут от неё ломит все конечности и ему приходится постоянно менять своё положение на кровати. Глаза жуть, как слипались, влажные после вечернего душа волосы раскидались по подушке вокруг лица и выглядят, как лучи вокруг солнца. Он уже успел обрыть все соцсети, чтобы хоть как-то вымотать себя так, чтобы вырубиться, но зарядка садится и на этом развлечения закончились.       — Блять. — Буркнул Мондо, когда экран телефона погас. Он очень устал и хочет, чтобы день закончился, просто закрыть глаза, а открыть уже утром. Но ни вечерний душ, после которого обычно клонит в сон, ни час, проведённый за экраном не помогает. — Передёрну разок и вырублюсь.. — Сам для себя пробормотал Овада, запуская руку в домашние штаны. Он проклял сам себя и весь мир за то, что не сделал это под порнушку до того, как телефон вырубился, но делать нечего, по другому он вряд-ли уснёт. Мондо обхватывает орган ладонью, сжимая и дрожаще вздыхает. Делает несколько резких движений вверх и вниз, чувствуя, как член твердеет. Веки прикрываются и в голову лезет всякая возбуждающие изображения, как из порнухи, так и из реальной жизни.       Как тонкие, длинные пальцы, обхватывающие его член, указательный палец надавливает на уретру, не позволяя кончить, среди белых пятен маячит затуманенный взгляд алых глаз. Чужая грудь вздымается, из лёгких вырывается гортаный, низкий стон. Вовсе не девичий. Дыхание сбилось окончательно и Овада не сдерживает дрожащий стон. Мондо притягивает за затылок и останавливается в миллиметрах от своих губ. Он чувствует дыхание на своих губах и поддаётся вперёд, накрывает чужие уста своими. Его язык скользит по верхнему ряду зубов и исследует всю ротовую полость, прежде чем сплести языки.       Рука делает грубые, обрывистые движения по всей длине пульсирующего члена. Мондо ненавидит прелюдии и просто желает быстрее кончить. Рука липкая, но на повторное посещение душа нет сил. Он протирает руки важными салфетками и, наконец, засыпает.       И только на утро придёт осознание, что во время дрочки его голову посетила вовсе не актриса из порнушки.