The Tiger and its Skin | Тигр и его шкура

Чжоу Цзышу громко выругался, разочарованно опуская копьё. Меча Байи не существовало в этом мире – или он существовал, но не принадлежал этой версии Чжоу Цзышу. Вместо этого, как и многие солдаты, входящие в кавалерийские войска, а также судя по личному оружию Чжоу Цзышу, воин, которым он был в этом мире, в первую очередь был мастером копья, затем лучником и в последнюю очередь мечником. Военно-тактическое дело, как правило, базировалось на стандартных построениях, а не поединках. Это было проблемой. Хоть Чжоу Цзышу и умел обращаться с копьём или луком, и мог без труда натянуть даже тяжёлый, большой лук предыдущего Цзюнь-вана, лучше всего он владел гибким мечом. Однако в мире, где ци не существовало, эффективность техник боевых искусств, которые он совершенствовал с рождения, была значительно ниже. Даже если он найдёт Байи, гибкий меч будет бесполезен без наполнения и направления с помощью ци. Кроме того, первоначальный Цзюнь-ван презирал использование любого скрытого оружия. Чжоу Цзышу уставился на небо, контролируя своё дыхание и попутно проклиная себя и правила этого мира. – Этот подчинённый приветствует Ванъе, – сказал голос позади него. Тот, который Чжоу Цзышу никогда бы не смог забыть. С гулко колотящимся сердцем Чжоу Цзышу обернулся и увидел прекрасного молодого человека, с аккуратно скреплёнными простым украшением волосами, одетого в скромные, но красивые тёмно-синие одежды и держащего клинок. – Цзюсяо? – изумлённо сказал Чжоу Цзышу. Он рвано вздохнул, отступив на шаг. Мёртв. Его любимый шиди должен быть мёртв – растерзан варварами во время провальной вражеской атаки на столицу, – а не стоять прямо перед ним с до боли знакомым взглядом, полным верности и уважения. Лян Цзюсяо уставился на Чжоу Цзышу, поражённый его тоном и близким обращением, всё ещё стоя на коленях. Чжоу Цзышу отвернулся, чтобы прийти в себя, жадно глотая воздух снова и снова. – Поднимись, – сказал он, не в силах вновь посмотреть на Лян Цзюсяо. В замешательстве Чжоу Цзышу почувствовал, как у него защипало глаза. – Что ты собирался доложить? – Письмо от генерала Е, – сказал Лян Цзюсяо, почтительно передавая послание, прежде прятавшееся в складках одеяний. Чжоу Цзышу взял себя в руки, сделал бесстрастное выражение лица и принял письмо. Не так давно он выучил организационную структуру армии Лейти, и имена людей, причислявшихся к ней, в значительной степени соответствовали командирам и подчинённым, которых Чжоу Цзышу помнил из предыдущего мира – тем самым людям, которые входили в состав регулярной пограничной армии на Северо-Западе. Среди них совершенно точно не было Лян Цзюсяо. – Расскажи мне о себе, – не выдавая своей заинтересованности, рассеянно велел Чжоу Цзышу, открывая письмо. Лян Цзюсяо принял ещё более растерянный вид. – Подчинённый Лян, в этом году исполнилось шестнадцать, чин сяоци, был дислоцирован на северо-западную границу полгода назад, в течение которого однажды встретил врага и обезглавил троих врагов, – последнее было сказано с гордостью. Чжоу Цзышу подавил смех, а вместе с ним и горечь в сердце. Такие похожие, и всё же немного разные. – Знаешь кого-нибудь по имени Цинь Хуайчжан? – спросил он, заставляя себя сохранять спокойствие. Лян Цзюсяо покачал головой. – Хотел бы Ванъе, чтобы этот подчинённый навёл справки об этом человеке? – в его словах звучало нетерпение; вероятно, он надеялся проявить себя в глазах Цзюнь-вана. Преклонение во взгляде Лян Цзюсяо обескураживало. Знакомо и в то же время нет. – Как часто ты практикуешься с копьём? – Каждое утро обязательно! – заверил Лян Цзюсяо. – Особенно те связки, которые разработал сам Ванъе, – он покраснел, опустив глаза, словно смутившись своей неуклюжей лести. – О? Дай мне взглянуть, – Чжоу Цзышу жестом велел Лян Цзюсяо выбрать одно из копий в ряду и отступил в угол тренировочного двора. Отряд Лейти, который привёл в столицу предыдущий Цзюнь-ван, был тайно размещён в частном имении за городом. Чжоу Цзышу пока не посещал его, притворяясь, что всё ещё болен. По правде говоря, он не хотел решать никаких военных вопросов, пока не сформировал полное представление о положении первоначального Цзюнь-вана. К сожалению, это также означало, что он понятия не имел о том, как проходят тренировки Лейти. Лян Цзюсяо воодушевлённо кивнул, подошёл, чтобы выбрать одно из копий, и закружился в связке, одновременно изящной и мощной. Чжоу Цзышу запомнил всю последовательность от начала до конца, но на всякий случай заставил Лян Цзюсяо повторить. – Неплохо, – сказал Чжоу Цзышу после того, как молодой человек во второй раз закончил выполнять серию движений. – Благодарю Ванъе за похвалу, – сказал Лян Цзюсяо, взволнованно улыбаясь. – Отчитайся перед Цю Бинем. Поселишься пока в особняке, в качестве моего помощника, – Чжоу Цзышу знал, что ему следует отправить Лян Цзюсяо обратно на границу, но не мог определить, будет ли это худшим выбором. Был ли в этой жизни Лян Цзюсяо обречён на скорую гибель? Возможно, если он будет прямо под носом у Чжоу Цзышу, ему удастся спасти своего шиди на этот раз. Если Чжоу Цзышу будет внимательнее. – Этот подчинённый... этот подчинённый клянётся не подвести Ванъе! – воскликнул Лян Цзюсяо, настолько счастливый, что если бы у него был хвост, тот уже превратился бы в размытое пятно от активного виляния. Чжоу Цзышу слабо улыбнулся и взмахом руки отослал его, после чего застыл, когда Вэнь Кэсин вошёл на тренировочный двор. Вэнь Кэсин взглянул на Лян Цзюсяо, когда молодой солдат уважительно поприветствовал его, но ничего не сказал, пока тот не ушёл. – Приветствую Ванъе. – Не нужно соблюдать формальности, когда мы одни, – осторожно сказал Чжоу Цзышу. Он избегал Вэнь Кэсина в течение всей прошлой недели, сосредоточившись на учёбе и выздоровлении. К счастью, Вэнь Кэсин просто принял это. – Уже привык к новому месту? Вэнь Кэсин опустил взгляд. – Всё хорошо. Последние несколько дней я пытался получше разобраться в бухгалтерских книгах резиденции Цзюнь-вана. – Лэй Чжэнь поможет тебе, если возникнут трудности, – Лэй Чжэнь был доверенным лицом, бухгалтером, который занимался счетами особняка и контролировал некоторые из многих взаимосвязанных предприятий, доход от которых позволял Цзюнь-вану финансировать свою личную армию. – Мне никогда раньше не приходилось управлять счетами. Надеюсь, результат не окажется ужасным, – заметил Вэнь Кэсин. – Делай, если тебе хочется, и не делай, если нет, – сказал Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин нахмурился. – Ванъе всё равно, хорошо я делаю свою работу или нет? – Это... – Чжоу Цзышу беспомощно обвёл жестом тренировочный двор. – Это никогда не должно было стать твоей жизнью. – О? Какой тогда должна быть моя жизнь? – Разве ты не был главой тайюаньской больницы? – Чжоу Цзышу внезапно осенила счастливая мысль. – Если ты не хочешь тратить своё время на ведение бухгалтерских книг, то всегда можешь открыть клинику в городе. Я буду тебя финансировать. Ты сможешь продолжать принимать пациентов. Вэнь Кэсин склонил голову с непроницаемым выражением лица. – Это приказ Ванъе? – Ты не хочешь быть лекарем? – спросил Чжоу Цзышу, сбитый с толку этим вопросом. Вероятно, его замешательство было довольно очевидным, поскольку Вэнь Кэсин всмотрелся в его лицо и немного расслабился. – Дело не в том, чего я хочу, – ответил Вэнь Кэсин, тщательно подбирая слова. – Я – единственный сын Божественной Длани и Странствующего Мудреца. – Это... – Чжоу Цзышу неловко умолк. Вэнь Кэсин, которого он знал прежде, никогда не проявлял подлинного интереса к медицине, за исключением тех случаев, когда это было продиктовано необходимостью. – Прости. Я предположил. Удивление мелькнуло в глазах Вэнь Кэсина, но быстро исчезло. – Всё в порядке. – В таком случае, чем бы ты хотел заниматься в жизни? Что бы это ни было, я поддержу тебя, – сказал Чжоу Цзышу с растущим любопытством. Каким был бы Вэнь Кэсин, освобождённый от кровавых долгов? В мире без Долины Призраков, в мире, который не был поделён между ведущими кланами боевых искусств? – Я... – Вэнь Кэсин замолчал. Он тоскливо улыбнулся, отводя взгляд. – Честно? Я не знаю, – его голос упал до шёпота. – Никто не спрашивал меня об этом прежде. – Не торопись и обдумай как следует, – сказал Чжоу Цзышу, ощущая вину. Ему никогда не приходило в голову задать этот вопрос той версии Вэнь Кэсина, которую он любил. Казалось, это никогда не имело значения. В мире, который Чжоу Цзышу знал, они были теми, кем были, непоправимо сформированные жизнью. Лучшим исходом для них обоих было бы покинуть Цзянху и жить в уединении где-нибудь до конца своих дней. Он никогда не думал, что они могли бы быть кем-то бо́льшим. Вэнь Кэсин перебирал пальцами кромку своего рукава, словно пытаясь прийти к решению. – Ванъе, у меня есть дерзкая просьба. – Говори. – Я хотел бы узнать расписание Ванъе за неделю до того, как вы впали в кому. Нет необходимости в больших подробностях. Я просто хотел бы знать, где и с кем встречался Ванъе, и, возможно, что вы ели в те дни. Чжоу Цзышу нахмурился, быстро соображая. Так это не Вэнь Кэсин был отравителем? Или он пытался скрыть это? – Я попрошу Цю Биня рассказать тебе подробности, но моё отравление уже расследуется. – Безрезультатно, не так ли? Я хотел бы сам разобраться в случившемся. – Почему? Вэнь Кэсин улыбнулся ему – той самой ослепительной улыбкой, которая не достигала его глаз. – Разве меня не должны волновать жизнь и смерть моего мужа? Чжоу Цзышу холодно фыркнул, стараясь не ощущать себя тронутым. Ему было лучше знать. – Неужели? Улыбка исчезла, оставив после себя лишь лёд. – Ванъе, вы уже обвинили меня в попытке убить вас. Наверняка вам известно, каково наказание за покушение на убийство члена императорской семьи. Если вы пришли к такому выводу – значит, другие тоже могут. Даже если вы не станете действовать – они могут. Ради безопасности моей семьи у меня нет иного выбора, кроме как расследовать это дело. Значит, это и вправду был не Вэнь Кэсин? Чжоу Цзышу по-прежнему сомневался, но, обдумав ситуацию, пришёл к выводу, что позволить Вэнь Кэсину изучить этот вопрос, похоже, не принесёт никакого вреда. – Очень хорошо. Я достану для тебя копию дела из храма Дали, – не то чтобы там можно было обнаружить что-то заслуживающее внимания, учитывая, что сам Чжоу Цзышу выразил незаинтересованность в расследовании произошедшего – он думал, что это дело рук Вэнь Кэсина. – Благодарю. – Что-нибудь ещё? Вэнь Кэсин изучающе рассматривал сдержанное выражение лица Чжоу Цзышу. Когда молчание начало затягиваться, он отвёл взгляд. – Нет, ничего.

#

Блюда, подаваемые в Летнем Павильоне, в этом мире были теми же; Чжоу Цзышу поймал себя на том, что узнаёт запахи, пока управляющий провожал его в уединённую обеденную комнату. Поскольку это было одно из самых элитных заведений в столице, обычно было трудно договориться о свободном помещении в краткие сроки. К счастью, в этом мире павильон также принадлежал Хэлянь И. Чжоу Цзышу заказал чай с серебряными иглами, пока ждал, не имея ни малейшей уверенности, что человек, которого он пригласил на обед, действительно придёт. Он оделся непримечательно, чтобы иметь возможность посетить это заведение без почётного караула. Сидя в одиночестве и глядя на оживлённую улицу, Чжоу Цзышу тихо вздохнул. Он не был уверен, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что его всюду, куда бы он ни направился, сопровождает охрана, обеспечивая безопасность. Это удушало. Раздался слабый стук в дверь. – Входите, – сказал Чжоу Цзышу. Вошедший человек был ещё подростком, симпатичным и стройным, одетым довольно сдержанно в бело-голубые цвета. С нефритовой подвеской на поясе и простым гуанем, он походил на богатого молодого господина из семьи каких-нибудь зажиточных торговцев, грациозно присаживаясь за стол. Чжоу Цзышу пришлось приложить усилие, чтобы выражение его лица оставалось бесстрастным. В последний раз, когда он видел Цзин Бэйюаня, Наньнин-вана, он был в долгу перед ним за спасение своей жизни. Цзин Бэйюань склонил голову, пока Чжоу Цзышу наливал ему чай, хотя явно тоже тщательно сдерживал своё выражение лица. – Цзюнь-ван. – Наньнин-ван. Спасибо, что встретился со мной так скоро. – Мне было любопытно, – признался Цзин Бэйюань. – В конце концов, Цзюнь-ван никогда прежде не удостаивал меня чести приватного разговора. – Вы с Цзинь-ваном не общаетесь? – спросил Чжоу Цзышу. Судя по документам в его кабинете, так оно и было, но Чжоу Цзышу с трудом верил в это. Хэлянь И всегда был одержим Цзин Бэйюанем – до такой степени, что тому пришлось притвориться мёртвым, просто чтобы иметь возможность уйти. Неужели в этом мире разница в их отношениях была столь значительной? Губы Цзин Бэйюаня скривились. – Эта встреча из-за него? Если так, я уйду. Я множество раз говорил Цзинь-вану, что не заинтересован в поддержке ни его, ни кого-либо из его братьев. Всё, чего я хочу в этой жизни – это быть беспечным князем. В мире, который Чжоу Цзышу знал, Цзин Бэйюань вначале заявлял то же самое, но впоследствии всё равно присоединился к фракции Хэлянь И. Он притворялся беспечным князем перед всем миром, но под покровом темноты плёл заговоры вместе с остальными. Почему сейчас всё иначе? Было ли тому причиной то, что У Си не существовало в этом мире? – Ты вырос рядом с Цзинь-ваном. Мне любопытно, почему ты так отдалился от него? Цзин Бэйюань недоверчиво уставился на Чжоу Цзышу, и уголки его губ вновь скривились. – Ты... Ты спрашиваешь меня об этом? Разве это не из-за тебя? Ты, по всеобщему признанию с юных лет обладающий редким воинским талантом, рождённый, чтобы владеть тигриными талисманом армии Лейти? Мы выросли вместе, но разве у Цзинь-вана было время оказывать расположение кому-то, кроме тебя? В конце концов, ты нужен ему, если он хочет трон. Это была ревность? Действительно? Чжоу Цзышу постарался скрыть своё удивление. Цзин Бэйюань, которого он знал, никогда не интересовался Хэлянь И, насколько Чжоу Цзышу мог помнить. Всё было наоборот: Хэлянь И и У Си негласно соперничали за расположение князя, и У Си в конце концов одержал победу. – Наньнин-ван, я... не знаю, что сказать. Могу только поклясться, что у меня никогда не было намерений присваивать себе Цзинь-вана. Он мой двоюродный брат, и это всё, что есть между нами. Я поддерживаю его только потому, что считаю лучшим кандидатом на роль следующего императора. Если я когда-либо причинил тебе боль, прости меня. Рот Цзин Бэйюаня приоткрылся. Он уставился на Чжоу Цзышу так, как будто у него выросли рога, а затем поспешно осушил чашу с чаем, чтобы скрыть свой шок. Слабым голосом он сказал: – Это... неважно. Я выкинул это из головы на долгие годы. Всё, чего я хочу – прожить свою жизнь в мире. У меня нет никакой реальной власти, и мне это нравится. – Я уважаю это, – сказал Чжоу Цзышу, – но ты вправду считаешь, что это лучший подход, если тебе действительно хочется беззаботной жизни? Даже если ты отстранишься от борьбы за трон, кто знает, не захочет ли кто-нибудь из принцев причинить тебе неприятности, несмотря ни на что? Может ли кто-нибудь из них по-настоящему чувствовать себя комфортно при наличии других членов императорской семьи и их возможных соперников? Цзин Бэйюань фыркнул. – Разве ты не относишься к ним тоже? – Да, и именно поэтому моя семья всегда стремилась к неприкосновенности. – Тем мне менее, твой род оказался разорён. Ты не сможешь иметь законных наследников своего титула. Чжоу Цзышу сухо рассмеялся. – В каком-то смысле, указ императора оказал мне услугу. Мои родители давно умерли. Я не переживаю о своём титуле, равно как и не заинтересован в том, чтобы на моём заднем дворе появлялись всё новые люди против моей воли. Я забочусь об этой стране больше, чем о том, что меня «разорят», – в этом мире и в том, что был до него, стабильность всегда была тем, что Чжоу Цзышу приносил в жертву. Он стремился служить стране всеми возможными способами, подавляя личные обиды во имя общего блага – так, как и учил его шифу. Цзин Бэйюань нахмурился. Он потянулся к чайнику и сам налил себе чай. – Чего ты хочешь? – спросил он. – Я не прошу от тебя открыто встать на сторону Цзинь-вана или даже общаться с ним снова, если ты этого не хочешь. Вместо этого я бы хотел иметь возможность время от времени советоваться с тобой по некоторым вопросам. Я был бы счастлив, в свою очередь, оказывать денежное вознаграждение или ответные услуги, – с Тянь Чуан или без неё, Чжоу Цзышу прекрасно понимал, что не сможет справиться с придворными интригами в одиночку; этот мир достаточно сильно отличался от предыдущего, поэтому он опасался полагаться лишь на знания будущего, полученные благодаря прожитой им жизни. Цзин Бэйюань же был одним из самых выдающихся политических тактиков, которых Чжоу Цзышу когда-либо встречал. Цзин Бэйюань сердито рассмеялся. – Чем это отличается от того, чтобы встать на сторону Цзинь-вана? – Что бы ты предпочёл – чтобы страну привёл к гибели одержимый войнами или одержимый насилием? Это заставило Цзин Бэйюаня вздрогнуть. Встревоженный, он опустил взгляд, изучая свою чашу. – Могу ли я обдумать это и дать свой ответ в другой день? – Как пожелаешь, – Чжоу Цзышу был терпеливым рыбаком. – Кстати, у тебя когда-либо был какой-нибудь контакт с Синьцзяном? Цзин Бэйюань выглядел растерянным. – Нет. С чего бы мне? – Просто любопытно. Это привлекло к нему долгий задумчивый взгляд. – Связано ли это с покойным главнокомандующим Пинси? Чжоу Цзышу понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, о ком говорил Цзин Бэйюань. Великий Генерал Пинси, или Фэн Юаньцзи, был другом Цзин Бэйюаня и его семьи. Он был отправлен на смерть, когда Цзин Бэйюань был ещё мальчиком, в самоубийственном нападении на Синьцзян. – Нет, – ответил Чжоу Цзышу, более ничего не добавив. Цзин Бэйюань не выглядел довольным его кратким ответом, но, как и ожидал Чжоу Цзышу, князь был слишком осторожен, чтобы давить на него. Наньнин-ван начал говорить и умолк, когда слуги принесли несколько блюд, которые Чжоу Цзышу любил в прошлом. Жареная утка с гладкой хрустящей кожей, охлаждённое нежное тофу с соевым соусом и маринованными овощами, креветки в меду, рыба на пару с маринованным чили и многое другое. Цзин Бэйюань посмотрел на блюда, а затем на Чжоу Цзышу, когда тот начал с энтузиазмом пробовать еду. – Вкусы Цзюнь-вана со временем изменились, – заметил он. – Разве? – палочки Чжоу Цзышу замерли в воздухе. – Раньше тебе нравилось есть только красное мясо, – пояснил Цзин Бэйюань с лёгким смешком, выбирая себе креветку. – Твоей целью в детстве было вырасти таким же высоким и мощным, как генерал Е. Однажды ты спросил его, как ему это удалось, а он солгал тебе, сказав, что съедает целую жареную козу и десять тарелок риса в день. Ты отправился домой и ел до тех пор, пока чуть не умер. После этого твой отец отругал генерала за ложь, но ты по-прежнему предпочитал есть в основном мясо и рис. – Что ж, я отказался от попыток стать таким же высоким, – сказал Чжоу Цзышу, пока его собеседник угощался. Холодный пот выступил у него на спине, хотя внешне он остался спокойным. Он забыл, что даже самые незначительные привычки могут его выдать. Потеряв аппетит, Чжоу Цзышу едва притронулся к блюдам, вместо этого обсуждая с Цзин Бэйюанем всякие пустяки, вроде популярных книг и пьес. Общение было второй натурой Чжоу Цзышу, а также частью подготовки в Тянь Чуан. Именно поэтому он сумел так быстро заставить Вэнь Жуюя почувствовать себя комфортно во время разговора с ним. – Ты более приятная компания, чем я помню, – проронил Цзин Бэйюань, когда Чжоу Цзышу заплатил и приготовился уйти. – Преимущество возраста, – сказал Чжоу Цзышу, выходя на солнце. Неприметный экипаж ожидал Цзин Бэйюаня снаружи, а возницей был никто иной, как его личный слуга, Пин Ань. Снова молодой, намного моложе. Сердце Чжоу Цзышу болело, радуясь и в то же время грустя при виде этого. Все друзья из его прошлого вновь были здесь – в самом неустойчивом отрезке их жизни. – Возможно, так и есть, – Цзин Бэйюань без долгих прощаний сел в экипаж, закрывая за собой дверь. – Думаю, мы могли бы поговорить снова в ближайшее время. – С нетерпением жду этого, – сказал Чжоу Цзышу, глядя, как Цзин Бэйюань уезжает. С ним, возможно, всё ещё общался Лу Шэнь, переписку с которым Чжоу Цзышу также не обнаружил. Вероятно, Хань Ин и Лу Юй также могут быть найдены. Цзюнь-ван этого мира слишком полагался на армию Лейти, как на единственную точку опоры – в этом была его и сила, и слабость. Если Чжоу Цзышу хотел выжить в этом мире без цигуна и Тянь Чуан, ему нужно было обрести более устойчивую позицию в имперской игре – и быстро.