The Tiger and its Skin | Тигр и его шкура

Чжоу Цзышу задремал, едва они тронулись в сторону дворца, втиснувшись в угол и свернувшись калачиком так, будто он не совсем привык ездить в экипаже. Даже облачённый в парадный княжеский наряд, сочетающий чёрные и золотые цвета, из-за принятой им позы он выглядел немного по-детски, лишённый обычно окружавшей его властной ауры. Чжоу Цзышу удивил Вэнь Кэсина, когда забрался в экипаж вместо того, чтобы сесть на лошадь. В конце концов, он больше не был тем ослабленным болезнью молодым человеком, который сопровождал Вэнь Кэсина в особняк клана Вэнь. Размышляя о разговоре, который состоялся у них тогда, – и о тех, что были позже, – Вэнь Кэсин подавил желание нахмуриться, беспокойно переплетая руки в глубине рукавов. Гневное раздражение разъедало его кишки с тех пор, как Чжоу Цзышу резко отверг его. Тот факт, что его супруг при этом верно озвучил суть проблемы Вэнь Кэсина, нисколько не улучшало ситуацию. Вэнь Кэсин находил Чжоу Цзышу привлекательным, но он не любил его. Он взял на себя инициативу прийти в постель к Цзюнь-вану, потому что случай с Лэй Чжэнем был тревожным звоночком. Перемена отношения Чжоу Цзышу к нему после их свадьбы была слишком ощутимой. Их отношения в принципе были слишком странными. Вэнь Кэсин, казалось, сейчас пользовался его благосклонностью; но он слишком хорошо понимал, что это было лишь вопросом настроения Чжоу Цзышу. Обещания о его положении и наложницах были просто словами на ветру. Основными пациентами Вэнь Кэсина, как главы тайюаньской больницы, были члены императорской семьи и их фавориты. За те несколько лет, которые он провёл в качестве имперского лекаря, ему довелось повидать всевозможные интриги и раздоры, творившиеся на задних дворах, а также многочисленные нарушенные обещания. Даже будучи лишь сторонним наблюдателем жестокости дворцовой борьбы, Вэнь Кэсин охладел по отношению к людям в целом. Понятие верности считалось смехотворным среди приближённых к императорскому двору, а невинность слишком часто была мимолётной мечтой. Выяснение причин благосклонности Чжоу Цзышу к нему должно было успокоить, но этого не случилось. Это выпотрошило Вэнь Кэсина, превратив смутное ощущение беспокойства во что-то уродливое: изводящее чувство обиды, пронизанной ревностью и завистью. До свадьбы Вэнь Кэсин не желал иметь ничего общего с Цзюнь-ваном. Теперь же ему было достаточно просто подумать о запутанности восприятия Чжоу Цзышу в отношении него, как он ощущал, будто задыхается от полыхающего внутри пламени. Даже если тот, другой человек, был мёртв. Кем он был? Другим лекарем? Вэнь Кэсин никогда не сталкивался со слухами о романтических связях Цзюнь-вана. Это был кто-то с Северо-Запада? Возможно, военный целитель в армии Лейти? Мог ли он физически напоминать Вэнь Кэсина? Тогда становились понятны странные слова, сказанные дезориентированным Чжоу Цзышу в брачную ночь. Он принял Вэнь Кэсина за кого-то другого – кого-то, с кем он был настолько близок, что даже не использовал в разговоре с ним формальное самоназвание. Если ты хотел пожениться, мы могли бы просто сделать это. Непримиримость. Вэнь Кэсин ощущал непримиримость. – Что тебя так расстроило? – спросил Чжоу Цзышу, не открывая глаз. – Я чувствую, что моё лицо вот-вот начнёт облупливаться под твоим взглядом. Вэнь Кэсин усилием воли перевёл взгляд в окошко. – Ничего. – Слишком ленив, чтобы солгать должным образом? Веселье Чжоу Цзышу пробило брешь в решимости Вэнь Кэсина задушить своё негодование где-нибудь на дне желудка. – Мой муж влюблён в другого человека. Должен ли я ощущать радость? Это заставило Чжоу Цзышу открыть глаза. К досаде Вэнь Кэсина, Цзюнь-ван начал смеяться. Под яростным взглядом, который Вэнь Кэсин бросил на него, Чжоу Цзышу попытался унять смех, прижав ладонь ко рту, но всё равно пару раз хихикнул, пока не успокоился окончательно. – Почему ты ревнуешь? Ты тоже не влюблён в меня. Кроме того, я вступил в брак с тобой, а не с ним. – Я не ревную! – прошипел Вэнь Кэсин. – Хорошо-хорошо, – поддакнул Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин едва смог удержать себя от того, чтобы не впасть в ярость. – Не задабривайте меня! – он никогда ни с кем не проявлял злость так открыто. Только Чжоу Цзышу был способен с такой лёгкостью его провоцировать. Цзюнь-ван лениво скрестил руки на груди. – Значит, ты не хочешь, чтобы я любил кого-то другого? – Разве любой супруг не хотел бы этого? – Тогда необходимо задобрить меня, – объявил Чжоу Цзышу с очередной лисьей, озорной улыбкой. Но на этот раз Вэнь Кэсин не собирался позволить себя одурачить: – Вы уже забыли, как выгоняли меня из своей спальни? – Красивыми словами и жестами меня не убедить, – возразил Чжоу Цзышу, становясь серьёзным. – Единственное, что может тронуть меня в этом мире, – это искренность. Огонь, горящий в груди Вэнь Кэсина, мгновенно погас. Он опустил взгляд, медленно выдохнув. Когда Чжоу Цзышу вновь закрыл глаза, Вэнь Кэсин пробормотал: – Тот человек... Как его звали? – Тебе не нужно знать. Вэнь Кэсин подавил вспышку раздражения. – Был ли он тоже лекарем? – В юности он получил соответствующее образование, но не стал лекарем. – Кем он тогда был? – озадаченно спросил Вэнь Кэсин. Какой человек мог так тронуть сердце гордого и могучего Цзюнь-вана, чтобы тот продолжал хранить его образ даже после его смерти? – Кое-кем из Цзянху. Вэнь Кэсин фыркнул. – Слишком ленивы, чтобы солгать должным образом? Ванъе, все знают, что «Цзянху» из романов об уся – вымысел. Настоящее так называемое цзянху – это просто бандиты, наёмники и вооружённые отряды сопровождения. – Какую часть мира ты повидал? – спросил Чжоу Цзышу. Он улыбнулся, не открывая глаз, когда ответная реплика Вэнь Кэсина застряла у него в горле. – Он знал боевые искусства? – Мм. – Лучше, чем вы? Цзюнь-ван всерьёз обдумал это, слегка нахмурившись. – Думаю, мы были равны. Не спрашивай меня больше об этом, – добавил он, когда Вэнь Кэсин собирался спросить, как мог погибнуть такой могущественный человек. Было похоже на то, что Чжоу Цзышу встретил кого-то на Северо-Западе. Если бы этот человек был лекарем, Вэнь Кэсин был уверен, что его собственные навыки не могли бы быть хуже. Однако если он был военным или каким-нибудь наёмником... – Уровень боевых искусств имеет для вас большое значение? – Я же сказал, не спрашивай, – отозвался Чжоу Цзышу, после чего уступил, ответив: – Нет. Вэнь Кэсин нахмурился. Он страдал в тишине столько, сколько мог, а потом сказал: – Что, если бы я нашёл способ уговорить императора разрешить вам вернуться на Северо-Запад? – Кэсин, – сказал Чжоу Цзышу с болезненной нежностью в голосе, – это не та искренность, которую я имел в виду. Тебе не нужно постоянно пытаться быть полезным. Благосклонность, которой награждали жён и наложниц императорского двора, почти всегда зависела от их полезности – будь то красота, дети или влиятельность их семей с родительской стороны. Вэнь Кэсин ничего не сказал, обдумывая всё услышанное.

#

Как имперский целитель, Вэнь Кэсин много лет был вхож во дворец, и это место утратило для него своё очарование. Однако ему не хватало прежней относительной незаметности. Теперь, куда бы они ни пошли, все устремляли свои взгляды – сначала на Цзюнь-вана, потом на Вэнь Кэсина, а затем на их соединённые руки. Даже если это была лишь игра на публику, Вэнь Кэсин не мог не чувствовать себя немного счастливым. Когда они шли через сады к банкетному залу, их перехватил Хэлянь Чжао, следующий за Цзин Бэйюанем. Цзин Бэйюань был непревзойдённым актёром: он нервно посмотрел на Чжоу Цзышу, после чего сделал робкий шаг назад, как будто инстинктивно прячась за Хэлянь Чжао. Вспышка презрения промелькнула на лице принца, сменившись мягкой улыбкой, когда он посмотрел на Чжоу Цзышу. – Цзюнь-ван, какое редкое зрелище. Ещё раз поздравляю со свадьбой. Как ты себя чувствуешь? Я бы с удовольствием навестил... – Полностью выздоровел, – перебил его Чжоу Цзышу резким тоном, коим обычно разговаривал с людьми, которых считал недостойными. Тёплое выражение лица Хэлянь Чжао застыло, в то время как Чжоу Цзышу выдержал паузу и добавил: – Спасибо. – За что? – удивлённо спросил принц. – Тот день в вашем особняке. Спасибо, – пояснил Цзюнь-ван с безразличным выражением лица. Проблеск беспокойства мелькнул в глазах Хэлянь Чжао. – Цзюнь-ван имеет в виду?.. Чжоу Цзышу поднял руку, которой был связан с Вэнь Кэсином. – Если бы ваши стражники не остановили меня в тот день, я мог бы убить своего супруга и умереть в одиночестве. – Это... ха-ха, если только тебя не задело моё вмешательство, – сказал Хэлянь Чжао с неловким смешком. – Вовсе нет, – возразил Чжоу Цзышу с тем же неприступным выражением лица, как и всегда. – Возможно, когда-нибудь, когда Пин-ван будет свободен, нам с вами стоит встретиться в дружеском поединке на тренировочном поле. Хэлянь Чжао побледнел. Для столицы больше не являлось секретом, что Чжоу Цзышу было скучно. А также что он ввязывался в драки, когда ему было скучно – и чем больше у него было противников, тем лучше. Время от времени можно было заметить группы окровавленных и избитых солдат Лейти, бегающих вокруг резиденции Цзюнь-вана. Однажды проходивший мимо ребёнок невинно рассмеялся и спросил, как долго они продержались против князя, на что солдаты ответили: «Три палочки благовоний!» – с гордостью вместо злости. Задавать подобные вопросы быстро стало популярным времяпрепровождением рядом с особняком Цзюнь-вана. – Возможно, когда-нибудь, – лишённым энтузиазма голосом ответил принц. Он извинился и отошёл, не заботясь о том, что Цзин Бэйюань метнулся прочь от него, словно кролик. Чжоу Цзышу окинул расчётливым взглядом остальных людей, думающих приблизиться к ним, будто определяя их ценность в качестве оппонентов в спарринге. Многие сыновья чиновников сделали вид, что вступают в беседу, топчась в стороне от них. Вэнь Кэсин подавил смех. – Как же нам разыгрывать любовное представление, если никто не смеет даже взглянуть на нас? – прошептал он. – Разве нам нужно разговаривать с кем-либо, чтобы устроить спектакль? – Чжоу Цзышу потянул Вэнь Кэсина вперёд. Как только они достигли банкетного зала, он собрался направиться к секции, предназначенной для жён и наложниц, но Чжоу Цзышу потащил его к назначенному Цзюнь-вану месту. – Ванъе... – поражённо начал Вэнь Кэсин. – Я хочу сидеть со своим Ванфэем, – громогласно объявил Чжоу Цзышу, не обращая внимания на евнухов, поспешивших вмешаться в происходящее. Он пронзил ближайшего таким убийственным взглядом, что евнух запнулся и остановился. – Это проблема? – Ванъе, – напряжённым голосом сказал евнух, – это против правил. – Если нельзя, то я пойду домой, – слова Чжоу Цзышу могли бы звучать по-ребячески, но, заряженные его беспощадной аурой, излучали лишь угрозу. – В любом случае, я хотел бы посмотреть, кто сможет остановить меня. – Цзюнь-ван, это всего лишь ужин, – принц Хэлянь Ци взглянул на них со своего места с дружелюбной улыбкой. – Разумеется, ты сможешь вынести разлуку со своим Ванфэем на несколько часов. Воистину, брак меняет мужчину. Цзюнь-ван перешёл от попытки убить своего будущего супруга к подобной прилипчивости всего за несколько недель. – Ванъе – страстный человек, отваживающийся свободно любить и ненавидеть, – сказал Вэнь Кэсин со скромной улыбкой. – Для меня большая честь быть его супругом, – он нежно посмотрел на Чжоу Цзышу с намёком на озорство в глазах, тут же вскрикнув, когда Чжоу Цзышу грубо притянул его к себе, обняв рукой за талию. – Если ты так смотришь на меня на публике, я не буду нести ответственность, – предупредил Чжоу Цзышу, неотрывно глядя ему в глаза. Евнухи и гости, находившиеся поблизости и внезапно накормленные фальшивой собачьей едой, закашлялись и отвернулись, в то время как уши Вэнь Кэсина покраснели. – Ванъе! – Вэнь Кэсин притворился, что протестует с застенчивым видом, хотя на самом деле изо всех сил старался не рассмеяться. Он никогда не думал, что Цзюнь-ван может быть способен на что-то подобное. Противоречивость, поглощавшая его в течение нескольких дней, значительно ослабла. – Хорошо, вы двое, – сказал Хэлянь Ци, поморщившись. – Если ты готов объясниться перед императором, тогда просто сядьте здесь. – Император дал мне этот брак. Он не будет возражать, – парировал Чжоу Цзышу, откровенно игнорируя предупреждающую нотку в голосе Хэлянь Ци. Он подвёл Вэнь Кэсина к назначенному ему столу, а затем подошёл к соседнему и утянул оттуда сиденье. Позаботившись о дополнительном месте, Чжоу Цзышу устроился за столом, попутно едва ли не втащив Вэнь Кэсина к себе на колени. – Бесстыжие, – пробормотал Хэлянь Ци, вероятно, желая остаться неуслышанным. Чжоу Цзышу схватил одну из серебряных палочек для еды, лежавших на столе. Его запястье дёрнулось – и Хэлянь Ци взвизгнул, когда снаряд вонзился точно перед ним, продырявив древесину. – Ах, моя рука соскользнула. Прошу прощения, – сказал Чжоу Цзышу. – Ты!.. – Хэлянь Ци побледнел, а затем покраснел от гнева. Чжоу Цзышу усмехнулся; но прежде чем он успел заговорить, Вэнь Кэсин с видимым беспокойством обхватил пальцами его запястье. – Ванъе, ваша рука соскользнула. Это причинило вам боль? Я помассирую её для вас, – он начал растирать запястье Чжоу Цзышу. Хэлянь Ци безмолвно уставился на них, проглотив остальные слова, после чего сердито огрызнулся на евнухов, которые поспешили заменить его повреждённый стол и обновить количество столовых приборов и посуды перед Цзюнь-ваном. Чжоу Цзышу едва заметно улыбнулся Вэнь Кэсину, игнорируя все взгляды в их сторону, даже недружелюбные. Они оставались погружены в свой мир, состоявший лишь из двух человек, даже когда все гости были объявлены и расселись по своим местам. Император Хэлянь Пэй окинул их удивлённым взглядом, когда вошёл в зал, облачённый в свой золотой наряд дракона. Когда подали первое блюдо, Хэлянь Пэй сказал: – Цзюнь-ван, Мы так давно тебя не видели. Тебе следует чаще навещать Нас и сопровождать Наши старые кости. Чжоу Цзышу медленно перевёл взгляд на Хэлянь Пэя, словно не желая ни на секунду отрываться от Вэнь Кэсина. – Дядя-император, мой рот неуклюж, а ум – притуплен. Я представляю из себя плохую компанию. Хэлянь Пэй выглядел немного успокоившимся, когда кашлянул и проговорил: – Как это может быть? Тем не менее, Мы рады видеть тебя здоровым и... Ты счастлив в браке? – Очень счастлив, – Чжоу Цзышу поднял чашу с вином в сторону Хэлянь Пэя. – Дядя-император, позвольте мне выпить эту чашу за вас – в благодарность за то, что вы наградили меня этим супружеством, – он одним глотком осушил чашу и поставил её обратно на стол, взглянув на Вэнь Кэсина с лёгкой улыбкой. – Ах, если тебе так нравится быть в браке, как насчёт того, чтобы Мы наградили тебя ещё несколькими красавцами? – спросил Хэлянь Пэй, позабавленный. Вэнь Кэсин застыл. Чжоу Цзышу оглянулся на Хэлянь Пэя. – Дядя-император, я влюбился в моего Ванфэя после того, как ему удалось пережить одну атаку моего обнажённого оружия, не совершив при этом таких раздражающих вещей, как крики или бегство, – невозмутимо сказал он. – Любой другой, кто захочет прийти в мой особняк в качестве моего супруга, тоже должен пережить хотя бы одну. Однако во второй раз моё сердце будет не так легко тронуть – теперь, когда мне нечем заняться весь день, кроме как тренироваться. – Это... ах... ха-ха, – произнёс Хэлянь Пэй, сделав вид, что отвлёкся на чашу с вином. Придворные рядом тоже нерешительно засмеялись, в то время как Вэнь Кэсин тихо прикусил щеку с внутренней стороны, чтобы подавить смешок. – Кстати говоря, я слышал, что принцесса Цзинъань готова выйти замуж только за человека, который сможет победить её в бою, – беззаботно сказал Чжоу Цзышу, наливая себе и Вэнь Кэсину ещё вина. Выражение лица Хэлянь Пэя стало напряжённым. – Что ж, так и есть. Принцесса Цзинъань владеет боевыми искусствами, но её таланты нельзя сравнить с твоими. – Я не говорил, что заинтересован. Я восхищаюсь Великим Генералом Пинси. Мой отец однажды сказал, что был бы счастлив признать генерала своим названным братом. Возможно, мне ещё не поздно признать принцессу Цзинъань своей названной сестрой, – сказал Чжоу Цзышу, лениво беря кусочек мяса и кладя его на тарелку Вэнь Кэсина, будто бы не придавая значения страху, промелькнувшему на лице Хэлянь Пэя. – Цзюнь-ван, ты смеешь устраивать скандал на банкете во дворце? – зарычал Хэлянь Пэй. – Я просто пытаюсь беседовать с дядей-императором, – сказал Чжоу Цзышу, хмуро глядя на него. – Как я уже признался прежде, мой рот неуклюж, а ум – притуплен. Если я оскорбил дядю-императора своими словами, приношу извинения. – Совсем нет, – сказал Хэлянь Пэй, скривившись. – Цзышу действительно... почтительный сын. – Дядя-император перехваливает меня. Однако я благодарю дядю-императора за напоминание, – сказал Чжоу Цзышу с задумчивым видом. – Учитывая близкую дружбу между моим отцом и Великим Генералом, позвольте мне принять вызов принцессы Цзинъань от её имени. Всех, кто желает стать её супругом, я приглашаю сразиться со мной. Мы можем встретиться во внешнем дворе после ужина. – Цзюнь-ван... – Хэлянь Пэй нахмурился. – Великий Генерал Пинси был легендарным воином, а я обладаю лишь малой частью его способностей. Разумеется, Великий Генерал хотел бы, чтобы его будущий зять имел несравненный боевой талант. Я посчитаю это своим сыновним долгом, – сказал Чжоу Цзышу, похлопывая себя по груди. – Не волнуйтесь, у меня есть чувство меры – я не заберу их жизни. – Цзюнь-ван, не перегибайте палку, – холодно сказал Чжан Цзинь из-за другого стола. – Какое вам может быть дело, за кого пойдёт замуж принцесса Цзинъань? Чжоу Цзышу окинул Чжан Цзиня взглядом. – В чём дело, старина, тут есть и ваш интерес? Сомневаюсь, что вы переживёте хотя бы один из моих ударов. – Достаточно! – Хэлянь Пэй сердито посмотрел на Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин сжал колено своего мужа под столом в знак предупреждения. Цзюнь-ван похлопал его по костяшкам пальцев и с безразличным видом продолжил подкладывать больше мяса в тарелку Вэнь Кэсина. Хэлянь Чжао взглянул на них, а потом на Хэлянь Пэя. – Отец-император, Цзюнь-ван – военный, привыкший жить на северо-западной границе и изъясняться прямолинейно. Пожалуйста, успокойте свой гнев. – Пин-ван имеет в виду, что я – варвар? – беспечно спросил Чжоу Цзышу. Хэлянь Чжао скривил губы. – Разве это почётно – вызывать на бой людей, которые владеют боевыми искусствами на уровне трёхлапых кошек? – Почему люди с такими плохими навыками боевых искусств осмеливаются претендовать на брак с принцессой Цзинъань? – Чжоу Цзышу изобразил недоумение. – Разве это не оскорбляет память Великого Генерала Пинси? Может быть, ему было недостаточно умереть так, как он умер? Над банкетным залом воцарилась холодная тишина, в то время как Чжоу Цзышу продолжал есть и отбирать лакомые кусочки для Вэнь Кэсина. Лицо Хэлянь Пэя стало пепельным, а затем бордовым, исказившись от гнева и чувства вины. Цзин Бэйюань тихим, испуганным голосом произнёс: – Император... дядя-император, успокойте свой гнев. Как... как и сказал Пин-ван, Цзюнь-ван слишком привык говорить прямолинейно. – Пожалуйста, успокойте свой гнев, – встревоженно вторили чиновники, сидевшие поблизости. Когда императоры злились – люди умирали. Иногда случайным образом. Хэлянь Пэй посмотрел на Чжоу Цзышу и стиснул зубы. – Достаточно, хватит. Давайте больше не будем говорить о таких вещах, – он повернулся, чтобы спросить одного из придворных о его больной матери, хотя его голос всё ещё дрожал от гнева. Чжоу Цзышу улыбнулся в ответ на недружелюбный взгляд Хэлянь Чжао, вынудив Пин-вана отвести взгляд, затем откинулся на спинку сидения и продолжил есть, время от времени заботясь о том, чтобы тарелка Вэнь Кэсина оставалась полной. Остаток банкета прошёл без особых происшествий. Цзюнь-ван выразил безразличие к ритуалу любования фонариками, вместо этого по окончании пиршества уведя Вэнь Кэсина из дворца. – Вы не боитесь, что люди всё равно пойдут к принцессе Цзинъань? – спросил Вэнь Кэсин уже в экипаже. – Весть о моём заявлении уже должна была дойти до неё. Она добавит это к своим оправданиям, – сказал Чжоу Цзышу. – Вы предполагаете, что она не хочет выходить замуж. – Разве это не очевидно? Посмотри на её отношение к этому до сих пор, – Чжоу Цзышу выглянул в окно, а затем перевёл взгляд обратно на Вэнь Кэсина. – Сегодня было весело. – Конфликтовать с императором и почти всеми остальными на банкете было весело? – спросил Вэнь Кэсин, однако приподнял уголки губ. – Из-за ситуации на Северо-Западе император пока не осмеливается предпринимать в отношении меня серьёзные меры. Кроме того, это и есть моя цель, – заметив озадаченный взгляд, который Вэнь Кэсин бросил на него, Цзюнь-ван поднял ладонь, отбрасывая тень на тот скудный свет, который проникал в экипаж. – Тьма и свет. Первое делает второе ярче и приятнее для глаз. – Думаете, Цзинь-ван заслуживает такой жертвы? – человек, который позволил бы своему двоюродному брату таким образом погасить себя – стоил ли Хэлянь И этого? – Он – наименьшее из всех возможных зол, – сказал Чжоу Цзышу, слегка пожав плечами. Он закрыл глаза прежде, чем Вэнь Кэсин смог заговорить, вновь отчуждённый и холодный. – Спасибо за сегодня. Я тоже остался в выигрыше, чуть не сказал Вэнь Кэсин. – Как вы и сказали, это было весело. Если бы только они не притворялись... Вэнь Кэсин медленно вздохнул, погрузив эту мысль на дно своего желудка.