The Tiger and its Skin | Тигр и его шкура

Пока они ждали в задней комнате филиала «Тайшэн» в городе Сюаньчэн, Вэнь Кэсин сказал: – А-Сюй, у меня к тебе серьёзный вопрос, и ты должен ответить на него честно. – Хм? – Чжоу Цзышу подавил зевок. Лу Шэнь ранее в этот же день въехал в город с большой помпой и был тут же направлен в ведомство округа. Лян Цзюсяо незаметно передал сопровождающим Лу Шэня записку, в которой просил его встретиться в «Тайшэн», как только ему удастся ускользнуть. День клонился к полудню. – Этот человек, который тебе нравился раньше... как он... что именно он сделал, чтобы приглянуться тебе? Чжоу Цзышу удивлённо взглянул на Вэнь Кэсина. – А что? Думаешь копировать его методы? – Почему бы и нет? – Вэнь Кэсин сладко улыбнулся. – Раз уж они сработали на великом Цзюнь-ване раньше. Эта юная версия Вэнь Кэсина была столь же дерзкой. Жаль только, что он всё ещё был слишком молод, в то время как Чжоу Цзышу уже две жизни был матёрым волком. Чжоу Цзышу ухмыльнулся. – Хочешь знать? – Да?.. – Он бесстыдно преследовал меня неделями, соблазняя кувшинами с прекрасным вином, пока я не сдался, – поведал Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин недоверчиво уставился на Чжоу Цзышу. – И это всё? Чжоу Цзышу почувствовал, что его супруг порицает его за излишнюю легкомысленность. Подавив смешок, он спросил: – Что не так? Я люблю вино. – Ты... Какой сорт тебе нравится? Я куплю его для тебя. Не принимай пока вино от других людей, – нахмурившись, сказал Вэнь Кэсин. – Ванфэй, – отозвался Чжоу Цзышу, наклоняясь к нему с игривой ухмылкой, – помнишь, чьи именно деньги ты тратишь сейчас? Вэнь Кэсин уставился на него. Чжоу Цзышу начал смеяться, не в силах больше сдерживаться. Он всё ещё смеялся, когда дверь открылась, впустив в комнату Лу Шэня и ещё двоих. Увидев их лица, Чжоу Цзышу подавился воздухом и начал кашлять. Вэнь Кэсин вытаращился на одну из стройных фигур в мужском костюме позади Лу Шэня. – Мама? Что ты здесь делаешь? И... принцесса Цзинъань? – Это совершенно не моя вина, – объявил Лу Шэнь, садясь за стол с обиженным выражением лица, когда Чжоу Цзышу хмуро посмотрел на него. – Принцесса и госпожа Вэнь проникли в ряды охраны, которую предоставил мне император, и отказались уходить. – Ну, так как мой старший брат позаимствовал моё имя и разжёг такой большой пожар только для того, чтобы сбежать за горизонт, я подумала, что должна пойти и посмотреть, в чём тут дело, – сказала Фэн Сяошу. Она выглядела излишне полной энтузиазма для незамужней женщины, сбежавшей из столицы. Чжоу Цзышу перевёл свой гнев на неё: – Как вы узнали, что я здесь? – Спектакль, творящийся вокруг особняка Цзюнь-вана, захватывающий, не волнуйся, – успокоила его Фэн Сяошу, наклоняясь, чтобы налить себе чаю, – и вполне одурачил бы меня, если бы ты не избил нескольких мужчин, которых даже не было в моём списке. Мужчин с очень специфическим набором навыков. Лу Шэнь взглянул на Чжоу Цзышу, который сделал беспомощный жест и признался: – Ты был не единственным возможным кандидатом на эту миссию. – Я сожгла список, чтобы никто не узнал, но сомневаюсь, что ты позволил бы случайному человеку беспрепятственно распространять своё влияние на твоей территории. Так что я решила отправиться вслед за императорским посланником и посмотреть, окажусь ли права, – с яркой улыбкой объявила Фэн Сяошу. Чжоу Цзышу потёр висок, ненадолго утратив дар речи. – Вы не беспокоитесь о своей репутации? – Кто посмеет презирать названную сестру Цзюнь-вана? Даже если когда-нибудь я наконец встречу кого-то, кто мне понравится, и мой старший брат похитит его ради меня – кто посмеет критиковать? – Фэн Сяошу сделала вид, что рассматривает свои ногти. – ...хорошо, если вы найдёте кого-то, кто вам понравится, я посмотрю, что можно сделать, – согласился Чжоу Цзышу, посмеиваясь и игнорируя скептический взгляд Лу Шэня. В любом случае, он задолжал принцессе – за то, что разрушил её жизнь в прошлый раз. Фэн Сяошу моргнула, словно удивившись тому, что Чжоу Цзышу воспринял её шутку всерьёз, а затем улыбнулась. Вэнь Кэсин взглянул на Гу Мяомяо. – Мама? – Ты попросил своего отца предоставить тебе список его знакомых в Сюаньчэне и на Северо-Западе. Янь-эр, ты думал, что он будет скрывать это от меня? – спросила Гу Мяомяо с мягким выражением лица, как будто справлялась о здоровье Вэнь Кэсина. – Это... ну... – Вэнь Кэсин бросил взгляд на Чжоу Цзышу. Увидев, что он не злится, Вэнь Кэсин продолжил: – Но почему тогда здесь ты, а не он? Это опасно. – Твой отец не может легко покинуть столицу – это было бы слишком очевидно, – ответила Гу Мяомяо. – Но я могу. Даже если есть люди, обращающие внимание на задний двор особняка Вэнь – в чём я сомневаюсь, – у меня уже есть репутация странствующего лекаря. Ты не сможешь задействовать знакомых твоего отца по одному лишь его имени. Что касается того, безопасно ли это – разве Цзюнь-ван не здесь? Он может защитить нас обоих. – Матушка может делать то, что ей нравится, а я поддержу её, – объявил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин хмуро посмотрел на Чжоу Цзышу, в то время как Гу Мяомяо рассмеялась и заметила: – Мой зять становится всё более и более приятным для глаз. Лу Шэнь вежливо кашлянул. – Ах, Цзюнь-ван хотел меня видеть? – Ты читал предварительный план Наньнин-вана? – спросил Чжоу Цзышу. Лу Шэнь кивнул. – Губернатор провинции Ганьсу, Чжао Чжэньшу, завтра устраивает для меня банкет. Я также начну отслеживать жалобы и дела в ямене. – Чжао Чжэньшу уже какое-то время подкупает Хэлянь Ци – отчасти поэтому его положение на Северо-Западе было трудно поколебать, несмотря на то что он находится в оппозиции ко мне, – сказал Чжоу Цзышу. – Вы хотите, чтобы я нашёл доказательства его взяток? – спросил Лу Шэнь, затем сделал паузу. – Нет, в этом не было бы смысла. Вместо этого нам нужно найти способ избавиться от него навсегда вместе с его продажной сетью. – Лу Юй поможет тебе – я попросил его и некоторых других начать действовать, – Чжоу Цзышу владел некоторым преимуществом в этом вопросе, так как в прошлом имел дело с самим Чжао Чжэньшу, входившим в состав Тянь Чуан. – Я могу помочь, – вмешалась Гу Мяомяо. – Не стоит недооценивать задний двор. Лекари слышат больше, чем вы думаете – я свяжусь со старыми друзьями и посмотрю, что могу сделать. – У моего отца были друзья, которые вышли в отставку на Северо-Западе, – подхватила Фэн Сяошу. – Я поговорю с ними, – в ответ на взгляд Чжоу Цзышу она ухмыльнулась и сказала: – Старший брат, не думай, что я просто женщина, которая ничего не знает. Тебе не кажется очевидным, почему ты так спешишь стабилизировать Северо-Запад? Лу Шэнь бросил на Чжоу Цзышу озадаченный взгляд. – Гэше Урму, – пояснил Чжоу Цзышу. Так как Лу Шэнь по-прежнему выглядел сбитым с толку, Чжоу Цзышу продолжил: – Он – ойратский чиновник, которого Чжао Чжэньшу поставил во главе северо-западного Весеннего рынка. Он незаметно заручается поддержкой среди кланов ойратов, надеясь получить титул хунтайджи. Как только он этого добьётся, то начнёт вторжение. Если Северо-Запад к тому моменту всё ещё будет нестабилен, он пробьёт себе дорогу к столице, – хотя Лейти была элитной армией, она насчитывала всего пятьдесят тысяч человек. Объединённые силы племён ойратов во главе с решительным лидером, скорее всего, пересекут границу. Фэн Сяошу выглядела впечатлённой. – Я слышала от друзей моего отца только о том, что в последнее время ходили слухи о более частых передвижениях ойратов близ границы. Ничего о том, кто мог бы быть подстрекателем. У Цзюнь-вана есть глаза среди племён? – В конце концов, Бэйчэнь – опорный пункт Лейти, – заметил Чжоу Цзышу. – На данный момент это всего лишь подозрение, которое я должен подтвердить лично, – насколько он уже знал, была вероятность, что в этом мире всё сложится иначе. – Я уверен, что смогу разрешить ситуацию с взяточничеством среди Чжао Чжэньшу и остальных, если у меня будет время, – сказал Лу Шэнь, – но ситуация с ойратами – это... – С ними непросто справиться, – Гэше Урму хорошо скрывал свою реальную силу в обеих временных линиях – даже Тянь Чуан не сумели распознать, как далеко тот продвинулся, пока он уже не был назван хунтайджи. В этом мире Гэше Урму был упомянут в документах Цзюнь-вана только как ойратский чиновник. – Я сам этим займусь, – сказал Чжоу Цзышу. – Северо-западные филиалы «Тайшэн» часто контактируют с жителями горных деревень. Скорее всего, они знают, где могут скрываться бандиты, – предположил Вэнь Кэсин. – Горная местность труднопроходима, там будет сложно проводить военные операции, – именно поэтому Лейти до сих пор не ликвидировали бандитов на той территории. – Мне не нужна армия – лишь возможность оказаться с подветренной стороны от лагеря, – Гу Мяомяо бросила острый взгляд на Вэнь Кэсина, когда он произнёс это, но он продолжил спокойно смотреть на неё в ответ, пока она не отвела взгляд, нахмурившись. – Отлично, – Чжоу Цзышу был немного удивлён самодовольным тоном Вэнь Кэсина: как мог целитель так легко обсуждать массовое отравление? Он решил поговорить с Вэнь Кэсином позже. – Есть ещё кое-что. У нас всего пять месяцев, чтобы что-то изменить. Лу Шэнь воззрился на Чжоу Цзышу. – Что? Почему? – Даосский мастер дал мне личное предсказание. Если мы не укрепим Северо-Запад в течение пяти месяцев, нас ждёт катастрофа, – ответил Чжоу Цзышу так расплывчато, как только мог. Согласно его воспоминаниям, через пять месяцев землетрясение сотрясёт гору Тайшань в уезде Дунпин, разрушит храмы Бися и сорвёт нефритовую печать императора Великой Цин. В его предыдущей жизни двор и император в конечном итоге обвинили в этом нестабильность на Северо-Западе и лихоимство Весеннего рынка, что негативно сказалось на репутации Хэлянь Ци. Теперь же любые проблемы на Северо-Западе падут на голову Чжоу Цзышу. Все присутствующие приобрели мрачный вид. – Мы справимся, – заверил Вэнь Кэсин, сжав ладонь Чжоу Цзышу. Он откинулся назад, довольный верой Вэнь Кэсина – какой бы мальчишеской та ни была. – Мм. Тогда за работу.

#

– Твоя мама зовёт тебя Янь-эром? – спросил Чжоу Цзышу, когда он и Вэнь Кэсин устроились за ужином в таверне. Многие таверны в провинции специализировались на жареной или тушёной баранине и длинной пшеничной лапше с кусочками дыни или верблюжьим мясом в качестве деликатесов. В этом не было утончённой эстетики еды, подаваемой в особняке Цзюнь-вана, и не то чтобы у Чжоу Цзышу осталось особое впечатление после его миссий на Северо-Западе в предыдущей жизни; но он обнаружил, что наслаждается упругой, твёрдой лапшой и терпким, пряным ароматом. Тушёная баранина таяла у него на языке, насыщенная и вкусная. Вэнь Кэсин кивнул, расправляясь со своей большой тарелкой лапши. Он всё ещё находился на пике роста: его гардероб в особняке Цзюнь-вана нужно было часто менять, а его аппетит был ненасытен. – Это моё детское имя. А «Кэсин» – имя в быту. – Как насчёт того, чтобы я тоже звал тебя Янь-эром? – спросил Чжоу Цзышу, ухмыляясь. Выражение привязанности, которое он использовал для Вэнь Кэсина из прошлого мира, было слишком неловким для этой младшей версии. Когда Вэнь Кэсин нахмурился, но не ответил, Чжоу Цзышу продолжил попытки: – А-Янь? Янь-Янь? Сяо Янь? Вэнь Кэсин состроил гримасу и проворчал: – Янь-эр сгодится. – Что такое, тебе не нравится? – Моя мама до сих пор видит во мне ребёнка, – Вэнь Кэсин с подозрением посмотрел на Чжоу Цзышу. – Ты тоже? Ты старше меня всего лишь на год или около того. – Хочешь вместо этого называть меня «старшим братом»? Или Шу-гэ? Шу-лан? Сянгун? – спросил Чжоу Цзышу, поддразнивая. Вэнь Кэсин многозначительно окинул его взглядом и ухмыльнулся, понизив голос: – А-Сюй, если ты позволишь мне уложить тебя в постель, я буду называть тебя так, как ты захочешь. Чжоу Цзышу подавился чаем, который в тот момент пил. Вэнь Кэсин усмехнулся и чокнулся с ним чашами, прежде чем вернуться к своей лапше. Это было... больше похоже на то, к чему привык Чжоу Цзышу. И всё же не то же самое. Тем не менее, было бы несправедливо превращать эту личность Вэнь Кэсина в кого-то другого только для того, чтобы угодить самому себе. Этот Вэнь Кэсин и тот родились в разных мирах, прожили разные жизни. Мог ли он любить обоих? Разве они не были одними и теми же людьми? Когда они закончили с лапшой, подавальщик принёс тарелку с десертами – крошечными пирамидками из подслащенных рисовых вонтонов с османтусом. – Ты что-то притих, – заметил Вэнь Кэсин. Всё ещё погружённый в прошлое, Чжоу Цзышу рассеянно спросил: – Почему у тебя нет привычки читать стихи? Вэнь Кэсин склонил голову набок. – А должна быть? Чжоу Цзышу запоздало восстановил самообладание. – Ну, ты ведь тоже цзиньши, не так ли? Разве не этим занимаются учёные? Поэзия, каллиграфия, цинь и тому подобное. Вэнь Кэсин пренебрежительно фыркнул, съев один из вонтонов. – Чаще всего я могу диагностировать болезнь человека по одному виду, без необходимости измерять пульс. Разве это не лучше, чем тратить своё время на обучение игре на цине? Что касается поэзии, то мои композиции неплохи по структуре, но не слишком вдохновенны по содержанию. Вот почему я не получил высоких результатов ни на столичных, ни на дворцовых экзаменах. Но поскольку меня в любом случае отправили бы в тайюаньскую больницу, это не имело значения... – он сделал паузу. – ...до этого момента. Ты любишь поэзию? Его тон был настолько сомневающимся, что Чжоу Цзышу улыбнулся и покачал головой. – Не особенно. Мне просто было любопытно, – другой Вэнь Кэсин никогда не имел возможности учиться или сдавать столичные экзамены, однако ему нравилось выставлять себя образованным молодым господином с учёным видом. Возможно, таким образом по-своему скорбя о том, что он мог бы иметь. – Хм, – Вэнь Кэсин взглянул на него, затем на меч в ножнах, прислонённый к столу, и усмехнулся. Он медленно продекламировал: – Цветок персика расцветает в инее, преодолевший путь в десять тысяч ли. По ту сторону ждущей крепости качается на ветру море травы. ...разумеется, эта юная версия Вэнь Кэсина, имеющая ранг цзиньши, не стала бы ходить вокруг да около, зачитывая классические или какие-либо ещё стихи других учёных. Улыбка Вэнь Кэсина померкла при виде, несомненно, странного выражения, появившегося на лице Чжоу Цзышу. – Тебе не нравится? Ах, как я и сказал, это не одна из моих сильных сторон. – Нет, мне нравится, – это просто отличалось. Чжоу Цзышу отвёл взгляд, словно бы смутившись. – Никто раньше не сочинял для меня стихи. Вэнь Кэсин наклонился ниже, вновь становясь игривым: – Это сработало? Быть может, это лучше, чем покупать тебе вино на твои собственные деньги? – Ты вообще умеешь пить? – Чжоу Цзышу не был уверен в этом и насчёт себя тоже. Конечно, все военные учились тому, как пить, но он не мог эффективно рассеивать алкоголь в своём теле без внутренней энергии. Количество раз, когда он был мертвецки пьян в своей жизни, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и последний такой случай был связан с Вэнь Кэсином. Его вопрос заставил Вэнь Кэсина надуться. – Испытай меня. – Хм, может быть, сегодня вечером. Кажется, небо будет чистым. Мы могли бы полюбоваться луной с крыши. – Забраться на крышу? – спросил Вэнь Кэсин, удивлённый этим предложением. – Думаю, ты прочитал слишком много романов об уся. Он опять допустил ошибку. – Такое часто происходит в этих историях? Вэнь Кэсин вздёрнул бровь. – Не лги. Уверен, в твоём кабинете их полно. Я разговаривал со своим отцом, и он сказал, что солдаты в казармах часто обменивались историями об уся, когда он странствовал по Северо-Западу. – Возможно, – сказал Чжоу Цзышу с лёгкой улыбкой. – Сначала я куплю вино. В лучшем случае, в тех покоях на постоялом дворе, которые мы арендовали, будет балкон, – оглядываясь назад, можно было предположить, что без цигуна типичная крыша могла не выдержать совокупный вес двух молодых людей. – Разве не я должен покупать вино? – Ты хоть знаешь, какой сорт я... – Чжоу Цзышу умолк, глядя на улицу. Сквозь толпу быстро шёл мужчина, одетый в скромный наряд синих и коричневых оттенков; его волосы были аккуратно собраны и закреплены гуанем, а в руках он держал меч в простых ножнах. Чжао Цзин, будучи моложе своей прежней версии на десять лет, ещё не отрастил тонкие усики. Седовласый мужчина, несущий тюки, чуть не врезался в него, но Чжао Цзин уклонился в сторону, с приветливой улыбкой принимая извинения рабочего. – А-Сюй? – мягко позвал Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу запоздало осознал, что сжал меч с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев, и заставил себя расслабиться. – Ничего, – когда он вновь взглянул на улицу, Чжао Цзин уже скрылся из виду. – Мне нужно кое-что сделать. Займись пока счетами «Тайшэн». Увидимся позже. Никуда не ходи без охраны. – Хорошо, – сказал Вэнь Кэсин, хоть и выглядел задумчивым, когда Чжоу Цзышу поспешно расплатился и ушёл. Поручив Лу Юю приглядывать за Вэнь Кэсином, Чжоу Цзышу в одиночку выскользнул на улицу, медленно вдохнул и надел купленную ранее шляпу с вуалью. Не в первый раз Чжоу Цзышу ощущал острую нехватку возможности использовать цигун. Если бы он мог запрыгнуть на крышу, то быстрее бы отследил местоположение Чжао Цзина. Как бы то ни было, всё, что он мог сделать, – попытаться угадать, куда тот мог пойти и зачем. В мире, где не было Цзянху и кланов боевых искусств, Чжао Цзин всё ещё мог жениться на дочери губернатора; но если это так, то он находился далеко не там, где должен был быть. Если в этом мире тоже был Чжао Цзин... разве не должен был быть и Чжан Чэнлин? Чжоу Цзышу едва не оступился и вовремя выровнял шаг. Он скучал по своему невинному и бесхитростному ученику; настолько, что ему пришлось сделать ещё один медленный вдох, чтобы успокоиться. И всё же. Если бы Чжан Чэнлин существовал в этом мире, он всё ещё был бы малышом, благополучно рождённым в счастливой семье, которую Чжао Цзин не разрушил бы. Лазурного Диска и всего остального, вероятно, не существует в этом мире – ни его отец не гнался за слухами о нём, ни сам Цзюнь-ван, в кабинете которого среди документов не было об этом никаких упоминаний. Взволнованное сердце Чжоу Цзышу вернулось к привычному спокойному ритму, когда он краем глаза заметил коричнево-синее ханьфу. Чжао Цзин спешно направлялся к переулку между лавкой, торгующей веерами, и лавкой тканей. Притворившись заинтересованным веерами, Чжоу Цзышу воскресил в памяти карту города Сюаньчэн, которую до этого запомнил, в то время как Чжао Цзин свернул за угол и исчез из поля зрения. Купив кувшин дешёвого вина в соседней лавке, Чжоу Цзышу тихо ступил в переулок, прислушиваясь к удаляющимся шагам. Он выглянул из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чжао Цзин поворачивает за другой угол в более узкий переулок. Когда Чжоу Цзышу последовал за ним, он на ходу плеснул немного вина на свою одежду и вымазал грязью колени и руки. Спрятав свой меч за бочкой, Чжоу Цзышу прислушался, притаившись за углом. Услышав лишь звук открываемой двери, он притворился простым пьяницей, шаткой походкой бредя по переулку. Чжао Цзин уже вошёл в боковой вход дома, но человек, впустивший его, ещё находился на улице. Высокий и грузный, с загорелой кожей и шрамами на лице, мужчина хмуро посмотрел на Чжоу Цзышу, навалившегося на стену и приложившегося к кувшину с вином. – Что? – спросил Чжао Цзин из глубины дома. – Просто пьяница, – мужчина со шрамами вошёл в дом и захлопнул дверь. «Пьяница» выпрямился у стены, изучая дом. Если бы он только мог запрыгнуть на крышу и сдвинуть одну из черепиц... Выдохнув, Чжоу Цзышу тихо отступил, чтобы забрать свой меч. Инстинкты подсказывали ему, что он не ошибся, решив проявить любопытство.