The Tiger and its Skin | Тигр и его шкура

Воздух становился всё холоднее, когда они поднимались по узкой грунтовой тропе на гору Чанмин, пока не достигли точки, где их лошади не смогли пройти дальше. Вэнь Кэсин с сомнением взглянул на крутую тропу. – Два старца, живущих рядом с вершиной? В такой глуши? Если с ними что-то случится, как они смогут вовремя получить помощь? – Пэй-пэй-пэй, – сказал Чжоу Цзышу, хотя его тоже это беспокоило. – Не накликай беду, – он привязал их лошадей к деревьям достаточно свободно, чтобы они могли щипать траву, и снял седельные сумы, закинув их себе на плечи. – Давай я возьму одну, – предложил Вэнь Кэсин, хотя и не стал спорить, когда Чжоу Цзышу проигнорировал его. Путешествие сюда стало испытанием для Вэнь Кэсина – его лицо было бледным, а походка неустойчивой, когда он спешился. – Отдохнём? – спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин на мгновение нахмурился. – Десять минут, – подумав, решил он. Вэнь Кэсин уже стал немного более зрелым в сравнении со своими сверстниками – многие другие молодые люди просто попытались бы выдержать столько, сколько смогут, не признавая своей слабости. Он прислонился к дереву и потёр было спину, однако Чжоу Цзышу, тут же сбросив сумы на траву, приблизился к нему, чтобы помочь. – Хмм... – промурлыкал Вэнь Кэсин, когда Чжоу Цзышу начал массировать его утомлённую спину, и подвинулся ближе к нему. – Кто научил тебя этому? – В отличие от генерала Юаня, я не расспрашивал целителя об акупунктурных точках, а сам изучил несколько медицинских книг, – ответил Чжоу Цзышу. Во многих смыслах это была полуправда, но его супруг принял её – он усмехнулся, прижавшись щекой к его плечу. – Кто-то наблюдает за нами, – прошептал Вэнь Кэсин, почти касаясь губами уха Чжоу Цзышу. Для росшего в комфорте и безопасности молодого целителя Вэнь Кэсин обладал удивительно хорошим чутьём. – Мм, знаю, – Чжоу Цзышу понял, что за ними наблюдают, с того момента, как они привязали лошадей. – Хочешь, помассирую тебе ноги? Уши Вэнь Кэсина немного покраснели, однако он не попытался отстраниться. – Цзюнь-ван действительно осмеливается делать всё, что пожелает. Чжоу Цзышу ухмыльнулся, в то время как его руки огладили бёдра Вэнь Кэсина, остановив свой выбор на левом и разминая мышцы сквозь ткань штанов, постепенно поднимаясь всё выше. Когда тёплое тело, прижавшееся к нему, расслабилось с хриплым вздохом, Чжоу Цзышу наклонился, чтобы поцеловать Вэнь Кэсина, одновременно с этим вскинув руку, чтобы схватить брошенный в их сторону снаряд. Отпустив своего супруга, Чжоу Цзышу машинально взглянул на свою ладонь, побледнел и отбросил пойманный предмет в сторону, вытирая руку об одежду. – А-Сюй! – встревоженно воскликнул Вэнь Кэсин, найдя взглядом снаряд. – А... грецкий орех? Почему это должен был быть грецкий орех? Чжоу Цзышу ненавидел их – они напоминали ему сморщенные человеческие мозги. Он взглянул на бамбуковые заросли, примостившиеся вплотную к краю обрыва наверху, у начала узкой тропы, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Кто там? – Надоедливые дети, делающие раздражающие вещи на моём пороге, проваливайте! – рявкнул знакомый голос. Несмотря на то, что Чжоу Цзышу был готов к этому, у него перехватило дыхание. – Старший Е? Воцарилась тишина. Затем из бамбуковых зарослей вышел человек в простом сером ханьфу, остановившись в опасной близости от края обрыва. Это действительно был Е Байи, но согбенный от старости и опирающийся на трость. Его волосы были полностью седыми и небрежно подвязанными лентой. Белые бакенбарды сливались друг с другом в длинной, тонкой бороде, которую Е Байи рассеянно заправил за пояс. Однако его глаза были теми же – непреклонными и глубокими, но при этом безжалостными. Морщины на его лице углубились, когда Е Байи изучил Чжоу Цзышу любопытным взглядом. – Кто ты? – спросил он чуть более дружелюбным тоном. – Меня зовут Чжоу Цзышу, я ношу титул Цзюнь-ван, а это мой Ванфэй, Вэнь Кэсин, сын Божественной Длани и Странствующего Мудреца, – представил их Чжоу Цзышу. – Мы здесь в надежде, что нам будет позволено проконсультироваться со старший Жуном по вопросу алхимии. Е Байи рассеянно потянул себя за бороду, взглянул на Вэнь Кэсина, а затем вновь на Чжоу Цзышу. – В настоящее время Чанцин находится в процессе сложного эксперимента. В чём суть дела, хм? – Мой отец часто беспокоил старшего Жуна созданием специализированного оборудования и составов, – напомнил Вэнь Кэсин с дружелюбной улыбкой. – У меня самого тоже есть несколько идей. Можем ли мы поговорить со старшим Жуном после того, как он завершит свой эксперимент? – Твой отец никогда не удосуживался прийти лично для такого рода вещей, – равнодушно ответил Е Байи. – Чанцин слишком добр к нему – человеку, который изложил свои взгляды на алхимию в свой первый визит. Теперь уже ты хочешь вломиться сюда, чтобы побеспокоить нас? Тц. У отца-ласки и сыновья тоже ласки. – Ты!.. – Вэнь Кэсин разгневанно шагнул вперёд, но Чжоу Цзышу поспешно схватил его за запястье. – Кроме того, я не могу поверить, что у безбородого мальчишки, чьи яйца, вероятно, ещё даже не опустились, хватило смелости попытаться солгать даосскому монаху, – продолжил Е Байи, роясь в рукаве. Он извлёк наружу потрёпанный мешочек, открыл его и сунул в рот дынное семечко. – Зачем тебе о чём-то говорить с Чанцином, паршивец? Вэнь Кэсин стиснул зубы. – Нужен ли нам этот человек? – прошипел он Чжоу Цзышу. – Успокойся, успокойся, – уговаривал Чжоу Цзышу, утешительно похлопывая Вэнь Кэсина по спине. Он шагнул вперёд, сложив руки и приветствуя Е Байи. – Я слышал истории о даосском мастере Е и его способностях. Смиренно прошу старшего Е поделиться своей мудростью. Вэнь Кэсин резко взглянул на Чжоу Цзышу, а затем на Е Байи. Е Байи нахмурился, съев ещё одно семечко. – Мальчик, какой у тебя ба-цзы? Напиши это на чём-нибудь и брось сюда. – Можно ли просто передавать что-то настолько личное вот так, на открытом воздухе? – потрясённо спросил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу покачал головой ему в ответ и снял с седла меч. Он разрезал бамбук двумя ловкими ударами, разделив отделившийся кусок пополам ещё одним. Вложив меч в ножны, он достал из-за пояса кинжал и вырезал на бамбуке дату рождения этого тела с точностью до часа. Немного подумав, он также аккуратно вырезал дату рождения своего предыдущего «я» рядом с ней. Закончив, он подошёл к утёсу и подбросил кусок бамбука. Е Байи взглянул на цифры и замер. Его рука сжалась на бамбуке, когда он бросил на Чжоу Цзышу встревоженный взгляд. Положив кусок бамбука в карман, он пнул свёрток, спрятанный за краем утёса, – потёртую верёвочную лестницу. – Поднимайтесь, – бросил он. Вэнь Кэсин с сомнением посмотрел на лестницу. – Что не так с тропой? – спросил он. – Это подделка. Чанцин однажды сделал это ради развлечения, когда ему было скучно. Если вы попытаетесь пройти по ней, через несколько шагов тропа уйдёт в скалу, и вы упадёте со склона, – Е Байи вздохнул, выглядя немного раздражённым этим. – Это случилось уже с тремя назойливыми людьми, но также и с бродячим торговцем. Нам пришлось снимать с его тела бутыли с соевым соусом и хрустящий перец чили, которые мы заказали, и ухаживать за ним в течение нескольких недель. Раздражает. – Если это так опасно даже для ваших друзей, почему бы вам тогда не убрать это? – раздражённо спросил Вэнь Кэсин, но Е Байи уже исчез в бамбуковых зарослях. – Старый монстр, – пробормотал он. Чжоу Цзышу подавил смех. Некоторые вещи никогда не меняются.

#

– Ты хочешь, чтобы я сделал что? – недоверчиво переспросил Вэнь Кэсин. Е Байи почесал щеку и спросил в ответ: – Твои уши начинают подводить тебя или что, сопляк? Я сказал, что был занят приготовление доухуа, когда вы, смутьяны, принялись вытворять бесстыдства на моём пороге. Поскольку этот паршивец желает получить предсказание, ты мог бы заняться готовкой, пока я не закончу, – он указал на бочку со свернувшимся соевым молоком и сосновый ящик в дальнем конце чисто подметённого внутреннего двора, спрятанного среди разрозненных построек. В центре возвышалось сучковатое цветущее грушевое дерево, ветви которого отбрасывали тень на старую каменную скамейку. – Я могу сделать это после предсказания, – предложил Чжоу Цзышу. – Вы уже одарили меня гостинцем и потревожили мой день, – с хмурым видом сказал Е Байи. – Ну, тогда я просто продолжу готовить доухуа, а вы двое можете проваливать. – Хорошо, хорошо. Я сделаю это, – процедил Вэнь Кэсин, стиснув зубы. Он молчал, пока Е Байи перечислял необходимые шаги приготовления. – И последнее, – добавил Е Байи, жестом указывая Чжоу Цзышу следовать за ним. – Если ты добавишь туда что-то, чего там быть не должно – я узнаю об этом. – Веди себя хорошо, – сказал Чжоу Цзышу с извиняющейся улыбкой. Вэнь Кэсин сердито взглянул на него, но закатал рукава и направился к соевому молоку. Вместо того, чтобы пойти в один из домиков, Е Байи повёл Чжоу Цзышу в безмолвный поход через бамбуковый лес. Так высоко в горах их дыхание превращалось в пар, и холод постепенно начал пронизывать кости Чжоу Цзышу. – Как жизнь старшего Е? – спросил он. – Светские разговоры скучны. Умолкни, – ответил Е Байи. Чжоу Цзышу подавил своё раздражение и хранил молчание остаток пути. Спустя полшичэня воздух начал наполняться рёвом воды. Небольшой водопад бил из расселины в скале, погружаясь в глубокий водоём, окружённый белыми камнями и цветами. Образовавшийся ручей змеился сквозь подлесок и бамбук, устремляясь вниз по склону. Е Байи сел на большой камень недалеко от водоёма и пригласил Чжоу Цзышу сесть напротив него. Он вынул из рукава кусок бамбука и вновь прочитал вырезанное на нём. – Какая из этих дат твоя? – спросил Е Байи. Чжоу Цзышу улыбнулся. – Хотел бы старший Е угадать? Е Байи задумчиво изучил его лицо, а затем снова посмотрел на бамбук в своих руках. – Обе, – сказал он после долгой паузы. Чжоу Цзышу прижал ладони к коленям. – Что старший Е может сказать об этом? – Тебя здесь быть не должно, – пробормотал Е Байи, хмуро глядя на него. – Возрождение за пределами вечного Дао – это оскорбление закона Небес. – Тяньдао? – Чжоу Цзышу заставил себя рассмеяться. – Если закон Небес такая абсолютная вещь, почему тогда я вообще здесь? Е Байи протянул руку. – Покажи мне свою ладонь, – нетерпеливо пояснил он, когда Чжоу Цзышу не пошевелился. После того, как он любезно вытянул вперёд свою ладонь, Е Байи сказал: – Ты знал меня в другой жизни. Вот почему ты смотришь на меня так, как будто мы с тобой знакомы. – Да, – губы Чжоу Цзышу дёрнулись в намёке на улыбку. – Там вы были бессмертным. Разве это не противоречит закону Небес? Е Байи фыркнул. – Я бы не поставил на то, что кто-то с маленьким мозгом сможет правильно понять концепцию бессмертия, – он взглянул на линии на ладони Чжоу Цзышу, затем схватил другую его руку и посмотрел на вторую ладонь тоже. – Ты умер в другом мире. От чьей руки? – Своей. – А что насчёт того, кто в этом мире? – Убит. Е Байи хмыкнул. Он достал маленькую бамбуковую трубку, в которой находилось множество тонких раскрашенных палочек, и начал встряхивать её, пока одна палочка не упала на камень. Изучив её, он положил палочку обратно и снова стал подбрасывать их, пока не выпала другая палочка, повторив процесс несколько раз и поглаживая бороду. Наконец он сказал: – Твоё предыдущее «я» разрушило судьбу кого-то с предназначением истинного дракона, и этот поступок отразился на смежных мирах. Тот факт, что тебя послали сюда, возможно, является способом, которым Небеса уравновешивают чашу весов. Неестественная смерть твоей версии в этом мире сама по себе также навредила судьбе истинного дракона. – Хэлянь И должен стать императором, – сказал Чжоу Цзышу. Он догадывался, что причинение вреда его двоюродному брату в его предыдущем мире будет иметь ужасные последствия – но не ожидал, что настолько ужасные. Почему так важно, чтобы именно этот человек пришёл к власти? Особенно такой порочный, безжалостный и жестокий человек, как Цзинь-ван? Он выдохнул, сдерживая глухой смех. – Тебе лучше знать, чем мне, у кого судьба истинного дракона, – сказал Е Байи с пренебрежительным жестом. – Я всего лишь отшельник, который живёт в горах. – Вряд ли. Старший Е, у меня есть ещё один вопрос. Неужели в этом мире действительно не существует таких вещей, как ци, внутренняя энергия, цигун и тому подобное? Вокруг глаз Е Байи собрались морщинки, когда он весело прищурился; затем он посерьёзнел, размышляя над вопросом Чжоу Цзышу. – Твой мир был настолько другим? – Совсем другим, – ответил Чжоу Цзышу, разочарованный. – Вы были праведным Бессмертным Мечом, самым почитаемым мастером боевых искусств в Цзянху. Я принадлежал к клану боевых искусств, как и многие люди, которых я знал. Мой Ванфэй не был в браке со мной и не являлся целителем. У старшего Жуна был сын, который причинил миру много горя. – Сын? – Е Байи выглядел позабавленным. – С женщиной? Действительно, совсем другой мир. – Вы знаете человека по имени Цинь Хуайчжан? – спросил Чжоу Цзышу. – Цинь Хуайчжан... Цинь Хуайчжан... – Е Байи задумчиво повторил имя несколько раз. – Нет. – Он был моим шифу в прошлой жизни и вашим близким другом. Вы дали ему клинок, выкованный старшим Жуном, – гибкий меч по имени Байи. – Зачем мне называть меч в честь себя? Или Чанцин сделал это в шутку? – рассмеялся Е Байи. – Если старшему Е нравятся мои маленькие истории, как насчёт того, чтобы спуститься со мной с горы? Вместе с моим Ванфэем и старшим Жуном, – предложил Чжоу Цзышу с улыбкой. – Я буду рад снабдить старшего Жуна всем, что ему понравится, и обсудить с вами другой мир, когда вы пожелаете. – Что ж, ты хитроумнее, чем тот, другой паршивец, – заметил Е Байи, хоть и не ответил отказом. – Однако есть один вопрос, который, как я думал, ты задашь, но ты этого не сделал. – Какой? – Почему ты не спросил, есть ли шанс вернуться в твой прежний мир? Чжоу Цзышу замер. У него перехватило дыхание и больно сдавило в груди. Шанс вернуться!.. – Разве это возможно? И разве я не вернусь призраком или кем-то ещё хуже? – прошло так много времени с тех пор, как он умер. Наверняка к настоящему моменту его уже кремировали или похоронили. Е Байи некоторое время изучал его взглядом, после чего фыркнул. – Я просто подумал, что ты можешь спросить об этом. Но не говорил, что знаю ответ. Я не могу предсказать волю Небес. Однако это интересный вопрос, не правда ли? Чжоу Цзышу боролся с желанием врезать этой пожилой версии Е Байи по лицу.

#

Жун Чанцин оказался восторженным старцем с короткими серебристыми волосами, часть которых с правой стороны его головы была выстрижена почти налысо. – О, это? – спросил Жун Чанцин, когда они уставились на его странную причёску. – Случился небольшой инцидент. Вещи взорвались, волосы обгорели, пришлось подстричься. Не о чем беспокоиться. Чжоу Цзышу попытался вспомнить мысленное впечатление, которое он когда-то имел о Жун Чанцине – человеке, который в его прошлой жизни был известен тем, что был превосходным оружейником, первым повелителем Долины Призраков и отцом человека, разжёгшего гражданскую войну в Цзянху. Этот крепкий, улыбающийся старик с остатками пороха, прилипшими к его щеке, совсем на него не походил. – Для меня большая честь познакомиться со старшим Жуном. Приношу извинения за то, что побеспокоил вас, нанеся визит без предупреждения, – сказал Чжоу Цзышу. – Вовсе нет, вовсе нет. Нам, старикам, весело время от времени встречаться с молодёжью, – Жун Чанцин пристально посмотрел на Вэнь Кэсина, когда они уселись пить чай в главном доме. – Ты совсем не похож на своего отца! Ты действительно сын Божественной Длани? Вэнь Кэсин напрягся, в то время как Е Байи рассмеялся. Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, Чжоу Цзышу сказал: – Он похож на свою мать. – Да? В любом случае, это должен был быть кто-то из них, – сказал Жун Чанцин, не обращая внимания на ухудшающееся настроение Вэнь Кэсина. – Так чего ты хотел, мальчик? Больше медицинского оборудования? Может быть, алхимические формулы? Я всё ещё нуждаюсь в ученике, – заметил он, с надеждой глядя на Вэнь Кэсина. – Судя по письму твоей матери, ты целитель и учёный цзиньши? В твоём возрасте это похвально. Ты мог бы многому у меня научиться – мне пока некому передать свои навыки. Вэнь Кэсин закашлялся. – Я... Большое спасибо за милость старшего Жуна, но у меня есть другие обязанности, как Ванфэя Цзюнь-вана. – Пфф, какая пустая трата таланта. Если когда-нибудь разведёшься с ним, приходи и найди меня, – Жун Чанцин выглядел разочарованным. Чжоу Цзышу подавился чаем. – Я бы хотел, чтобы старший Жун помог мне с созданием нескольких устройств, которые послужат защите северо-западной границы, – поспешно сменил тему Чжоу Цзышу. Е Байи нахмурился, в то время как Жун Чанцин кашлянул и сказал: – Это... что ж. Частное производство оружия запрещено. – Император предпочёл бы, чтобы северо-западная граница пала, чем оказать ей ту поддержку, которую она заслуживает – и она падёт, – поведал Чжоу Цзышу, спокойно глядя на Жун Чанцина. – Грядущее вторжение опустошит каждый город на пути врага к столице, заставив всех мирных жителей пройти через сущий ад. – Армия Лейти насчитывает всего пятьдесят тысяч человек, – напомнил Е Байи, потягивая чай. – Разве несколько устройств помогут улучшить ситуацию? – Падение, возможно, неизбежно, но если это так, я позабочусь о том, чтобы Северо-Запад пал именно по схеме моего замысла. Для этого мне нужен кто-то вроде старшего Жуна, – сказал Чжоу Цзышу. Жун Чанцин посмотрел в окно на бамбуковый лес, некоторое время храня молчание. – Ты знаешь, почему мы с Байи живём здесь? – Мир невыносим, – ответил Чжоу Цзышу, – особенно для тех, кто обладает несравненным талантом. Жун Чанцин мрачно кивнул. – Даосского мастера со сверхъестественными способностями к прорицанию переманивали бы стать гоши, чтобы изолировать его во дворце. Любого инженера и алхимика постигла бы та же участь – либо военное министерство, либо тайюаньский госпиталь. Ни один из этих вариантов не является той жизнью, которую мы хотим. – Мирная жизнь в оазисе – это лишь иллюзия, порождённая случайностью, – сказал Вэнь Кэсин, – потому что, когда мир за его пределами сгорит дотла, пепел неизбежно окрасит снег горы Чанмин в серый цвет. – Как прямолинейная Божественная Длань смогла произвести на свет такого остроумного маленького учёного? – спросил Жун Чанцин, криво улыбаясь. – У меня нет намерения переманивать кого-либо в какое-либо министерство. Я могу послать сюда своих людей, пока не будет сделана нужная мне работа, если старший Жун предпочтёт такой вариант. Однако это вряд ли удастся скрыть, – заметил Чжоу Цзышу. Е Байи медленно покачал головой. – Это едва ли станет решением проблемы. Полагаю, принц, которого ты поддерживаешь, рано или поздно узнает о нас. Что происходит с остальной рыбой в реке, когда карп перепрыгивает врата, превращаясь в истинного дракона? – Стоять позади трона ужасно, потому что самый опасный враг, который у тебя может быть – это также самый страшный враг во всех землях, – сказал Чжоу Цзышу, склонив голову. – Однако казаться безобидным – обрекать себя на поражение, особенно если принадлежишь императорскому клану. Стать угрозой – навлечь на себя лишь ещё более сильную и безжалостную контратаку. Лучшая позиция – казаться незаменимым, но это клетка, созданная человеком для себя самого. – Итак, каково решение Ванъе? – спросил Жун Чанцин. Чжоу Цзышу самоуничижительно улыбнулся. – Отступать, чтобы продвигаться вперёд – таким образом, чтобы не пожертвовать ничем, что я не хочу потерять. – Ты просишь нас следовать за тобой, а не за Цзинь-ваном, – заметил Е Байи. Когда Чжоу Цзышу склонил голову в подтверждении, он вздохнул. – В каком-то смысле жаль, что Ванъе не уготована судьба истинного дракона. – Разве? Я думаю, это благословение, – Чжоу Цзышу никогда не желал захватить трон. Будь это иначе, он уже принадлежал бы ему в любом из миров – вероятно, с его золотыми ступенями, залитыми кровью, и тронным залом, вымощенным костями.