The Tiger and its Skin | Тигр и его шкура

Как бы ни было заманчиво вернуться в Сюаньчэн вместе с Е Байи и Жун Чанцином, Чжоу Цзышу неохотно принял решение отказаться от этой идеи. Старшие не смогли бы выдержать такое долгое путешествие верхом, и, кроме того, Жун Чанцин упаковал слишком много «снаряжения», которое следовало перевозить с осторожностью. В конце концов, Чжоу Цзышу предоставил Юань Чэнфэну и Лу Юю сопроводить их в другое место, забрав с собой только Вэнь Кэсина для возвращения в Сюаньчэн на быстрых лошадях. Прокладывая другой маршрут обратно в город, Чжоу Цзышу решил провести ночь на стоянке для путешественников, которая выглядела популярным местом отдыха среди торговых караванов. Ополоснувшись от дорожной пыли и грязи, Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин устроились в обеденной зоне с вином и паомо из баранины – местной версией сианьского фирменного блюда. Кусочки баранины тушили в ароматном бульоне с чесноком, лапшой и петрушкой, после чего подавали на стол с острыми мучными лепёшками. По мере того как сезон становился всё холоднее, торговля на Северо-Западе, как правило, снижалась, и только самые смелые и стойкие торговцы были готовы путешествовать со своими караванами в условиях зимы. Таким образом, кроме них на стоянке никого не было. Цитяньские курьеры были постоянными клиентами, поэтому служки загорелись энтузиазмом, едва узнали их форму, и споро подали заказанные блюда, не скупясь в размерах порций. Вэнь Кэсин усмехнулся, наблюдая, как Чжоу Цзышу с жадностью поглощает кусочки хлеба, которые он окунул в суп. – Ты мог бы просто пригласить повара с собой, чтобы он готовил такие блюда в резиденции, – понизив голос, сказал он, наполняя их чарки вином. – Помедленнее, помедленнее. – Я пробовал сианьскую версию, но не эту, – сказал в своё оправдание Чжоу Цзышу. – Похоже, ты много путешествовал. – Не так много, как мне бы того хотелось, – это было и правдой, и ложью. В прошлом Чжоу Цзышу пришлось объехать Да Цин по делам службы вдоль и поперёк, особенно когда Тянь Чуан находилась ещё в зачаточном состоянии, а члены его клана ещё не привыкли к тому, чего от них хотел их глава. Он мало что помнил о тех днях, помимо работы – работы, которую он считал необходимой. – Когда всё уляжется, давай отправимся в Сиань, чтобы попробовать это блюдо там, – с улыбкой предложил Вэнь Кэсин. – Мм, – предложение горько-сладко отозвалось внутри. Однажды Чжоу Цзышу пригласил другую версию Вэнь Кэсина вместе посмотреть мир, провести остаток его жизни, путешествуя и выпивая. Ему отказали – они оба слишком погрязли в своей личной боли, чтобы понять друг друга. Теперь было странно размышлять о том же, но уже в совершенно иных обстоятельствах. Вернулся бы Чжоу Цзышу в свою прежнюю жизнь, если бы мог? Он никогда не задавался этим вопросом. Не в его характере было оглядываться назад, позволяя сожалениям поглотить себя. С того момента, как Чжоу Цзышу признал, что этот странный новый мир не был иллюзией, он также принял его как свою жизнь. Возможно, это было чёрство с его стороны, но Чжоу Цзышу всегда был человеком, который двигался вперёд, а не назад. Он мог оплакивать то, что утратил, но не за счёт разрушения того, что приобрёл. Когда он опустошил свою чарку и его супруг вновь принялся наполнять её вином, Чжоу Цзышу игриво пощекотал кончиками пальцев его запястье, лаская чувствительную внутреннюю сторону. Когда его взгляд упал на рот Вэнь Кэсина, тот покраснел, прикусив губу. Разделение оставшегося вина между ними привело к появлению симпатичного румянца на щеках Вэнь Кэсина, к которому Чжоу Цзышу не привык. В его прежнем мире любой достойный мастер боевых искусств машинально использовал ци для подавления воздействия алкоголя, особенно тот, кто вырос в Долине Призраков – месте, которое не прощает ошибок. Чжоу Цзышу дважды приходилось видеть Вэнь Кэсина в мертвецки пьяном состоянии, но даже тогда Владыка Долины Призраков ни разу не утратил бдительность. Эта подвыпившая версия Вэнь Кэсина спотыкалась и смеялась, когда Чжоу Цзышу помогал ему добраться до его комнаты, его руки свободно обвивались вокруг талии Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин поцеловал его, когда они закрыли за собой дверь, и его губы ощущались неуклюжими на губах Чжоу Цзышу, мягкими и вкусными из-за съеденных им блюд. – Янь-эр, неужели ты никогда прежде не пил вино? – спросил Чжоу Цзышу, весело целуя Вэнь Кэсина в нос. – Пил, – ответил тот, прижимаясь к Чжоу Цзышу и покрывая поцелуями линию его челюсти. – Просто это не то, что я обычно предпочитаю пить. Хотя... Есть один сорт вина, который я не пробовал. – Хм? Какой сорт? Вэнь Кэсин серьёзно посмотрел на Чжоу Цзышу – раскрасневшийся от выпитого, но не дезориентированный. Опьянение в его взгляде было вызвано чем-то другим – чувством одновременно голодным и собственническим, но в то же время ласково-снисходительным. Этот взгляд был до боли знаком Чжоу Цзышу. В этом мире и в том, что был до него, за всю прожитую им жизнь лишь Вэнь Кэсин смотрел на него так. – Свадебное вино, – ответил его супруг, опуская взгляд на рот Чжоу Цзышу. Его длинные ресницы касались порозовевших щёк. Чжоу Цзышу рассмеялся. Он подвёл Вэнь Кэсина к кровати, уложил его на неё, а затем стал копаться в их сумах, пока не нашёл кувшин нюэр хун, который купил ранее в тот же день. В комнате не было винных чарок, но на столе стояли чаши для чая. Он вернулся к кровати с кувшином вина, открыл его и налил им обоим. Вэнь Кэсин сел прямо, твёрдой рукой приняв чашу. Переплетя руки, они осторожно напоили друг друга вином из своих чаш, – ритуал, оставшийся незавершённым в их брачную ночь из-за того, что Чжоу Цзышу был тогда слишком дезориентирован. Вино было далеко не самым качественным или дорогим, которое когда-либо покупал Чжоу Цзышу, но каким-то образом оно было лучшим из всех, что ему доводилось попробовать прежде. Чжоу Цзышу ещё раз отпил из своей чаши, прежде чем отставить их обе на столик у кровати. Склонившись над Вэнь Кэсином, он поцеловал его, попутно напоив вином. Оно просочилось из их уст, стекая по бледной шее Вэнь Кэсина. Чжоу Цзышу слизнул его с обнажённой кожи, заставляя тело под ним дрожать и задыхаться. – Ванъе, – промурлыкал Вэнь Кэсин; его голос, огрубевший от вожделения, был низким и сексуальным. Когда Чжоу Цзышу укоризненно ущипнул его, младший мужчина рассмеялся и исправился: – А-Сюй, – его ловкие пальцы работали над поясом Чжоу Цзышу, развязывая завязки и расстёгивая застёжки, быстро разоблачая его до нижнего слоя одеяний. Длинные пальцы сняли гуань Чжоу Цзышу, отчего густые чёрные волосы мягкой завесой упали на его плечи и щеки. Вэнь Кэсин приподнял подбородок Чжоу Цзышу, чтобы поцеловать его, попутно возясь со своей собственной одеждой. – А-Сюй, ты такой красивый, – прошептал он. – Знаю, – с ухмылкой отозвался Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин покачал головой и усмехнулся, после чего лёгкое напряжение в его плечах исчезло. Он снова рассмеялся, когда Чжоу Цзышу принялся нетерпеливо стягивать с него одежду, яростными рывками разворачивая каждый слой, чтобы обнажить скрытую под ними бледную кожу. Ему недоставало гибкого мышечного тонуса, к которому привык Чжоу Цзышу; нежная, неиспорченная кожа дрожала под его губами, когда он выцеловывал влажную дорожку от шеи своего мужа к одному из его тёмных сосков. Вэнь Кэсин тихо заурчал, когда Чжоу Цзышу облизнул его, перебирая языком постепенно затвердевающий комочек плоти, посасывая, а затем царапая его зубами. Длинные пальцы зарылись в волосы Чжоу Цзышу, когда Вэнь Кэсин со стоном выгнулся, плотнее прижимаясь к его рту, а его дыхание стало поверхностным, в то время как Чжоу Цзышу продолжал действовать неспешно, пока сначала один, а затем и второй бутон не стали влажными и тёмно-красными от прилившей к ним крови. Вэнь Кэсин издал тихий и удивлённый вздох, когда Чжоу Цзышу продолжил прокладывать дорожку поцелуев от груди к талии, игриво уткнувшись носом в его подрагивающий живот, пока мозолистые пальцы снимали пояс и штаны. Освобождённый от пут одежды, член Вэнь Кэсина лёг приятной тяжестью на ладонь, раскрасневшийся и возбуждённый. Чжоу Цзышу не мог не наклониться, чтобы поцеловать набухшую головку. – Цзышу, – потрясённо выдохнул Вэнь Кэсин. Он вскрикнул, когда Чжоу Цзышу лишь ухмыльнулся и начал облизывать мускусную кожу, смачивая её. Когда он толкнулся кончиком языка во влажную щель, Вэнь Кэсин недоверчиво всхлипнул, и его хватка на волосах Чжоу Цзышу сжалась, почти причиняя боль. Всхлип превратился в раненый стон, когда Чжоу Цзышу снова поцеловал головку и втянул её в рот, медленно принимая столько, сколько мог, пока его челюсть не начала болеть. Это было давно, и это был совершенно новый опыт для его нынешнего тела. И всё же он скучал по тому, как его любовник вот так крутил бёдрами под ним, скуля от удовольствия, скучал по солёной тяжести на языке, по тому, как Вэнь Кэсин смотрел на него так горячо, как будто он не мог решить, поцеловать его или сожрать. Дразняще выпустив член почти полностью, оставив во рту лишь вершинку, Чжоу Цзышу вновь всосал его и рыкнул, посылая вибрацию прямо в возбуждённую плоть, а затем задохнулся и с кашлем отстранился, когда горячая жидкость пролилась на его язык. Вытирая рот, Чжоу Цзышу взглянул на своего смущённого Ванфэя. – Прости, – сказал Вэнь Кэсин, пока он переводил дыхание. – Ты молод, – Чжоу Цзышу слизнул то, что вытер, и ухмыльнулся, когда взгляд Вэнь Кэсина вновь стал тёмным и горячим. Тонкие пальцы притянули Чжоу Цзышу для голодного поцелуя, столь грубого, что его нижняя губа оказалась повреждена, напоровшись на зубы. Боль ужалила, но они оба зарычали, ощутив вкус крови и жаждая большего. – А-Сюй, я... – Вэнь Кэсин замолчал, когда Чжоу Цзышу потянулся к своей брошенной одежде и вытащил из рукава маленькую баночку. – Ты готовился к этому? – С недавнего времени, – признался Чжоу Цзышу, открывая баночку. Когда Вэнь Кэсин слегка нахмурился, он добавил: – Не беспокойся. В первый раз... я открою себя, – в любом случае, он специально помылся раньше. Вэнь Кэсин слегка покраснел. – Меня не беспокоило... Я собирался сказать, что мне может понадобиться сначала... – он немного беспомощно посмотрел на Чжоу Цзышу. – Я не думал, что Цзюнь-ван согласится лечь под кого-то. – Ты ведь не просто «кто-то», не так ли? – Чжоу Цзышу поцеловал кончик носа Вэнь Кэсина. – Я – твой Ванфэй. – И что? Это просто титул. Если только ты не хочешь, чтобы я остановился?.. – Я... нет. Нет, позволь мне сделать это, – сказал Вэнь Кэсин, отбирая баночку у Чжоу Цзышу и садясь, а затем нежно усаживая его к себе на колени. Чжоу Цзышу любезно раздвинул бёдра и обвил руками плечи своего супруга, хотя и озорно улыбнулся. – Целитель Вэнь, это испортит мне восприятие медицинских процедур. Вэнь Кэсин фыркнул, попутно набирая пальцами маслянистую субстанцию. – А-Сюй, если ты позволишь любому другому целителю так прикасаться к тебе, то он вскоре отравится, – он поцеловал Чжоу Цзышу, особое внимание уделив его укушенной губе. – Никто другой не может видеть эту сторону тебя. Чжоу Цзышу усмехнулся, расслабляясь в руках Вэнь Кэсина и прижимаясь к его губам в поцелуе. У Вэнь Кэсина были проворные, искусные пальцы, с осторожностью подготавливавшие его тело. Дискомфорт усилился, когда Вэнь Кэсин спустя время задействовал второй палец, а затем и третий, но Чжоу Цзышу подался назад, впуская его ещё глубже, тяжело дыша и желая большего. Его глаза жгло, пока он не сморгнул подступившие слёзы, задыхаясь от чего-то более значимого, чем просто предвкушение. Он никогда не заходил так далеко с предыдущим Вэнь Кэсином. Слишком многое нужно было сделать, да и гвозди в его меридианах гарантировали, что поначалу всем, что он смог бы почувствовать, была бы постоянная боль, а позже – вообще ничего. Особенно ближе к концу его жизни – жизни, которую он сократил по причинам, теперь казавшимся смехотворными. Вэнь Кэсин коснулся поцелуями его глаз, языком собрав влагу в их уголках. Он прижал Чжоу Цзышу к себе сильнее и впился в его губы безжалостным, глубоким поцелуем. Прошлое и настоящее, казалось, сливались воедино с каждым поцелуем, с каждым прерывистым вздохом, разделённым между ними, пока Вэнь Кэсин не коснулся чего-то внутри Чжоу Цзышу, что заставило его вскрикнуть. Вэнь Кэсин застыл, а затем усмехнулся, когда Чжоу Цзышу нетерпеливо поёрзал на его пальцах, пытаясь заставить его вновь коснуться этого места. – Хватит, хватит, – выдохнул он, прижимаясь к Вэнь Кэсину, в то время как тот поспешно смазывал собственный член. Они застонали в один голос, когда Чжоу Цзышу соскользнул на него, пытаясь расслабиться. Это был не первый его раз – но это было в другой жизни, ещё до того, как он встретил прежнюю версию Вэнь Кэсина. Случайные связи на одну ночь, чаще всего с целью просто снять зуд. Это было несравнимо с тем, что он ощущал сейчас, когда их стоны вновь слились воедино, стоило Чжоу Цзышу медленно опуститься ниже. – Туго... – со стоном выдохнул Вэнь Кэсин. – Хн… Ванъе, как именно ты собираешься завтра ехать верхом на лошади? – Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? – выдавил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин послушно умолк, однако его руки жадно и нетерпеливо поглаживали бёдра Чжоу Цзышу, а взгляд лениво скользил по его напряжённой фигуре, словно пытаясь запомнить такой его образ. Когда Чжоу Цзышу, наконец, опустился до конца, Вэнь Кэсин прижался к его рту, поглотив вырвавшиеся у них обоих вздохи облегчения. – Моё сердце полно тобой, – прошептал Вэнь Кэсин, пока они оба тяжело дышали, сохраняя неподвижность. – В нём нет места ни для кого другого. Это была ложь как в этой реальности, так и в прошлой. В жизни Вэнь Кэсина были и другие, кем он дорожил – причём в этом мире их было больше. Тем не менее, Чжоу Цзышу ценил сладость этой лжи и сильные чувства, стоящие за ней. Он втянул Вэнь Кэсина в поцелуй, и это был единственный ответ, который он знал. Когда его тело расслабилось достаточно, чтобы позволить ему двигаться, Чжоу Цзышу упёрся коленями в постель и прижался губами к шее своего мужа, покачивая бёдрами. Боль и наслаждение плавились под его кожей, заставляя его сердце биться чаще, и в комнате становилось всё жарче. Чжоу Цзышу лихорадочно сорвал с себя оставшуюся одежду, а затем проделал то же самое с одеждой Вэнь Кэсина, вскрикнув и вонзив ногти в его спину, когда тот прижал его к кровати, обхватив талию Чжоу Цзышу ладонями. Вэнь Кэсин осторожно толкнулся в него, но почти сразу рыкнул и ускорился, когда Чжоу Цзышу стиснул его своими длинными бёдрами, побуждая двигаться быстрее. Чжоу Цзышу потянулся к себе, но Вэнь Кэсин опередил его, обхватив своими изящными пальцами его член и принявшись ласкать его в одном темпе со своими грубыми толчками, подпитываемыми возбуждением молодого мужчины. Чжоу Цзышу хотел, чтобы это продлилось дольше, хотел оттянуть пик удовольствия, которое он испытывал, но его нынешнее тело не могло продержаться долго. Он вскрикнул, сжимаясь, когда достиг своего оргазма первым. Вэнь Кэсин коротко простонал, выдохнув Чжоу Цзышу на ухо что-то, что он не смог разобрать. Его руки сжались на бёдрах Чжоу Цзышу, и пот с его собственных бёдер прилипал к его коже. Он вбивался всё глубже и глубже, пока с низким рыком не дёрнулся и не замер, дрожа всем телом. Чжоу Цзышу зевнул и остался лежать там же, где и был, пока Вэнь Кэсин торопливо приводил их обоих в порядок. Когда они закончили, он перекатился на сухое место на кровати, потирая талию. Вэнь Кэсин устроился позади него, кончиками пальцев проведя по его заднице, за что тут же получил шлепок. – Хватит, – сонно пробормотал Чжоу Цзышу. – Завтра рано вставать. – Просто проверяю, нет ли повреждений. Чжоу Цзышу рассмеялся, свернувшись калачиком на постели и позволяя Вэнь Кэсину делать всё, что ему заблагорассудится. – Целители все такие романтики? – Я могу быть романтиком, – Вэнь Кэсин помог Чжоу Цзышу одеться, а затем прижался к нему сзади. – Ещё поэзии? – Хмм... купи мне завтра ещё вина, – зевнув, сказал Чжоу Цзышу и притянул своего Ванфэя к себе поближе, расположив его руку на своей талии.

#

Гу Мяомяо с тревогой взглянула на бледное лицо Чжоу Цзышу, стоило ей войти в гостевой внутренний двор имения Юань, где они с Вэнь Кэсином остановились. – Ванъе, вы в порядке? – Просто немного устал, – солгал Чжоу Цзышу, жестом приглашая Гу Мяомяо сесть. Вэнь Кэсин сидел рядом с ним за каменным столом под ивовым деревом; их колени соприкасались. С той ночи, которую они разделили вместе, его супруг стал ещё более прилипчивым, чем обычно. – Старший Жун согласился помочь? – спросила Гу Мяомяо, присаживаясь напротив. Вэнь Кэсин наполнил их чаши чаем. Чжоу Цзышу кивнул. – Юань Чэнфэн поможет старшему Жуну и старшему Е устроиться в другом месте, а Лу Юй свяжет их с некоторыми полезными людьми из Лейти. Когда Чжоу Цзышу впервые просмотрел счета особняка Цзюнь-вана, он задался вопросом, почему единственным предприятием, которое так далеко ушло в минус, была «лавка игрушек», однако при более внимательном изучении он понял, что детские игрушки были лишь прикрытием. В то время как вооружение Лейти всё ещё сковывалось имперскими ограничениями, резиденцией Цзюнь-вана на протяжении многих лет незаметно исследовалось множество технологий – от улучшенных водяных колёс до механизмов ворот, все из которых были перечислены в бухгалтерских книгах под безобидными названиями, такими как «вертушка» или «миниатюрный игрушечный домик». С вероятным вторжением на горизонте Чжоу Цзышу больше не был заинтересован в этом представлении, но полезными связями пренебрегать не планировал. – Как у всех дела? – спросил Вэнь Кэсин. – О, здесь было оживлённо, – ответила Гу Мяомяо с кривой улыбкой. – Принцесса Цзинъань тайком присоединилась к одному из рейдов. Когда генерал Юань отругал её, она стала кричать о том, что он не её отец и что «старший брат» поддержит её, когда вернётся. – Что ж, старший брат – это практически отец, – сказал Чжоу Цзышу, посмеиваясь. – И её боевые искусства не так уж плохи, так почему бы и нет? – Дайте ей знать. Кроме того, Жуюй прислал письмо из столицы, – Гу Мяомяо посерьёзнела. – Его знакомые связались с ним. Да, те люди, которые умерли в особняке Хэлянь Чжао от яда, – это прачки и их близкие друзья. Кроме того, один из целителей, с которыми он консультировался, практиковал на Северо-Востоке, поэтому он смог узнать яд. Он называется «Тень Могилы». Это измельчённая в порошок отрава, которая медленно воздействует на организм, в конечном итоге останавливая сердце жертвы. Особенно если та вовлечена в активную деятельность – такую как регулярные тренировки с копьём или тяжёлая работа. – Северо-Восток? Интересно, – заметил Чжоу Цзышу. Северо-Восток являлся территорией Хэлянь Ци. – У Хэлянь Чжао недавно возник какой-то спор с Хэлянь Ци, в который император вмешался лично. Что бы это ни было, Хэлянь Ци было приказано размышлять за закрытыми дверями в течение месяца, – сообщила Гу Мяомяо. Вэнь Кэсин усмехнулся. – Убить члена императорской семьи и получить за это лишь месяц? Дёшево. – Если предположить, что это так, – сказал Чжоу Цзышу, однако это звучало правдоподобно. – Поблагодарите отца за меня. – Молодой мастер Лу также с нетерпением ждал вашего возвращения. Он спросил, не пора ли закрыть сеть, – сказала Гу Мяомяо. – Вероятно, – Чжоу Цзышу кивнул. – Куда вы направитесь дальше? В Бэйчэнь? – предположила Гу Мяомяо. – Ты ведь не собираешься последовать за нами туда? – спросил Вэнь Кэсин. – Почему нет? Кроме того, я бы беспокоилась не о себе, а о принцессе, – ответила Гу Мяомяо. – Я бы предпочёл, чтобы никто из вас не приезжал в Бэйчэнь, – медленно сказал Чжоу Цзышу. Когда Гу Мяомяо начала протестовать, он слегка приподнял ладонь. – Выслушайте меня. Хотя ваши контакты важны, меня беспокоит кое-что ещё. Клан Вэнь и ваши слуги – нельзя ли на время вывезти их всех из столицы? Вэнь Кэсин удивлённо посмотрел на Чжоу Цзышу, но Гу Мяомяо поджала губы. – У нас есть способ, – когда Вэнь Кэсин моргнул, глядя уже на неё, она усмехнулась и пояснила: – Твой отец подозревал, что ты мог отравить своего мужа – или что тебя могли подставить, обвинив в этом преступлении, поэтому мы подготовились на случай, если нам придётся бежать. – Это не обязательно должно быть сделано немедленно. Если возможно, в течение нескольких месяцев, – сказал Чжоу Цзышу. Игра, которая разворачивалась перед его глазами, начала меняться, и уже прикладываемые для выживания усилия были недостаточны.