#
Особняк Маофэн якобы являлся мастерской по производству игрушек, состоявшей из организованной команды ремесленников, стражи, слуг и прилегающей независимой фермы. Как и во многих предприятиях Лейти, сотрудники и мастера были либо родственниками солдат Лейти, либо друзьями семьи. Они переоделись в повседневную одежду, и управляющий – на самом деле цяньху Лейти – устроил вместе с ними краткий обход. В наземной части особняка занимались изготовлением игрушек: женщины сидели в большом, хорошо освещённом помещении и тщательно сшивали из ткани кукольных животных. – Как обустраиваются наши новые гости? – спросил Чжоу Цзышу, пока они делали обход. – Отвечаю Ванъе, – уважительно отозвался цяньху Бай Му, – у старшего Е и старшего Жуна всё хорошо. Старший Жун вошёл в нашу главную исследовательскую группу и взял себе несколько помощников. Однако... – Однако? – подсказал Вэнь Кэсин, когда Бай Му взглянул на него. Мужчина кашлянул. – Хорошо. Старший Жун продолжает настаивать, что его ученик, «сидящий за закрытыми дверями», скоро присоединится к нему. Когда мы спросили, кто это, – на случай, если стража остановит его у ворот, – он ответил, что это Ванфэй. Чжоу Цзышу рассмеялся. Вэнь Кэсин безмолвно возвёл глаза к небу. – Что ж, позволим старшему думать, как он пожелает, – весело сказал Цзюнь-ван. – А что насчёт старшего Е? – Он ездит по ближайшим городам, – ответил Бай Му. – С какой целью? – поинтересовался Чжоу Цзышу. – Отвечаю Ванъе: насколько мы можем судить, чтобы поесть лапши. – ...что ж, лишь бы он был счастлив, – Чжоу Цзышу потёр висок. Он начал обсуждать с Бай Му поставки продукции, поэтому Вэнь Кэсин извинился и покинул их, чтобы самостоятельно осмотреть особняк. Находящийся по крайней мере в дне пути от ближайшего города, особняк Маофэн был расположен неподалёку от горы. Кедровые деревья вздымались к бледной синеве небес, устремляясь всё выше и выше, пока не оказывались скрыты пологом плывущих облаков. Слуги с любопытством поглядывали на него, пока он шёл, но быстро проходили мимо, когда замечали солдат Лейти за его спиной. Несмотря на то, что особняк Маофэн был своего рода крюком по пути в Бэйчэнь, его упорядоченная занятость успокаивала. Даже после того, как его пытались убить, идея будущего масштабного конфликта казалась Вэнь Кэсину чем-то нереальным, как если бы он читал сюжет, описанный в книге. Он до сих пор не осознавал в полной мере, что именно требовалось для защиты границы с теми небольшими силами, которыми они располагали. Земля содрогнулась. С крыш посыпалась черепица, люди с удивлением вскрикнули – и тут же принялись смеяться, когда со стороны одного из дворов начал валить густой дым. Вэнь Кэсин направился туда, поддавшись инстинкту целителя, как раз вовремя, чтобы увидеть, как из потайных люков, кашляя и хрипя, вылезают наружу перемазанные в саже молодые мужчины и женщины. Смолистый дым вырывался из дымоходов и люков, в то время как смутно знакомая фигура показалась следом за последним молодым человеком; его уже укороченные волосы торчали во все стороны. Жун Чанцин захрипел, согнувшись и прижав ладони к коленям, а затем начал быстро диктовать инструкции стоявшему поблизости помощнику. Несчастный молодой человек каким-то образом обнаружил в рукаве записную книжку и угольный стержень, тут же принявшись записывать слова Жун Чанцина. – Кому-нибудь нужна медицинская помощь? – спросил Вэнь Кэсин. Жун Чанцин оживился и зашагал к нему с восторженной ухмылкой, не обращая внимания на помощников, которые пытались вытереть сажу с его лица и тела чистыми тряпицами, переданными многострадальными слугами. – О, это мой ученик! Ты развёлся со своим мужем? Вэнь Кэсин со вздохом ущипнул себя за переносицу. – Нет! – ...жаль, – тут же сдулся Жун Чанцин. – Ну, тогда почему ты здесь? – В гостях, – ответил Вэнь Кэсин, в то время как с другого направления к ним спешил Чжоу Цзышу, за которым следовал по пятам Бай Му. Цзюнь-ван с облегчением замедлился, когда мельком оглядел присутствующих. – Кто-нибудь пострадал? – спросил он, приблизившись. – Нет, нет. Хун Тин лишился бровей, а в остальном всё в порядке, – пренебрежительно махнул рукой Жун Чанцин. – Небольшая авария, связанная с примесями в новой формуле пороха. – Что ж, постарайтесь не сравнять с землёй мою собственность, пока вы этим занимаетесь, – беззаботно сказал Чжоу Цзышу. – Ваши новые чжэньтяньлей – когда вы сможете отправить тысячу штук? – Чжэньтяньлей? Пфф. У меня есть множество идей насчёт взрывных стрел. Гораздо интереснее. Ещё больший радиус действия, – Жун Чанцин замешкался, но всё же продолжил: – Немного взрывоопасно. – Немного? – запротестовал Бай Му. – Вчера вы взорвали прачечную! – Немного слишком взрывоопасно, – стыдливо признал Жун Чанцин. – Взрывоопасно или нет, постарайтесь уложиться в сроки, хорошо? – попросил Чжоу Цзышу. Жун Чанцин дёрнул свою короткую обожжённую бороду. – А что если Ванъе одолжит мне Ванфэя? Вэнь Кэсин возмущённо фыркнул, но его супруг мягко обвил рукой его талию. – Не сейчас. Я хочу показать моему Ванфэю северо-западную границу. – Не на что там смотреть, лишь мрачная череда очень холодных крепостей. Совсем не романтичный вид, – нахмурившись, проворчал Жун Чанцин. – Старший Жун бывал на Северо-Западе? – спросил Вэнь Кэсин. – О, когда я был моложе, то ходил по интересным рынкам здесь и там по всей Да Цин. Весенний рынок Бэйчэня, рынок лошадей на границе с Синьцзяном и ежегодный торговый рынок в Цюаньчжоу. Иногда можно найти интересные вещи, – поведал Жун Чанцин. – Что старший Жун имеет в виду, говоря о мрачности? – поинтересовался Вэнь Кэсин. – Мм, устаревшие оборонительные системы – на это очень уныло смотреть, знаешь ли. – Крепости веками противостояли вторжению на Северо-Запад. И как алхимик смог бы улучшить укрепления? – Вэнь Кэсин выглядел удивлённым. Жун Чанцин горделиво надулся. – Хм, ну, я не просто алхимик, мальчик! Ты бы это знал, если бы стал моим учеником. – В таком случае, возможно, у старшего Жуна есть разумные предложения по защите «холодных крепостей» вдоль границы? – с ласковой улыбкой спросил Вэнь Кэсин. – Я мог бы изучить их и передать вам информацию, если вы скажете, на что мне следует обратить внимание. – Я... это... уловка! – Жун Чанцин фыркнул и бросился прочь, чтобы проследить за спасательными работами, проводимыми в его подземной мастерской, в то время как Чжоу Цзышу пытался подавить смех, уткнувшись в плечо Вэнь Кэсина. Стоявшие поблизости солдаты Лейти в шоке уставились на них обоих. Чем дальше на север они уходили, тем чаще сталкивались с подобной реакцией. – Ванфэй и Ванъе в прекрасных отношениях, – с восхищённой улыбкой озвучил Бай Му ещё одну уже привычную им реакцию. – Рад слышать, что все слухи оказались ошибочными. – Они были немного правы вначале, – признал Чжоу Цзышу. – Это одна из причин, почему я хочу тайком побывать на Севере со своим Ванфэем, пока ещё могу. Все эти старые ублюдки, отсиживающиеся в моих крепостях, должны хорошенько взглянуть на моего великолепного мужа. Кроме того, есть ещё много вина, которое я не успел выпить – пора наверстать упущенное. – Мы могли бы начать здесь сегодня вечером, – просияв, предложил Бай Му. – Я передам на кухню, чтобы они зажарили нескольких барашков, и подготовлю всё для пира. – Оставляю это на ваше усмотрение, – Цзюнь-ван кивнул, похлопав Бай Му по плечу. – Где архивы писем за последние несколько лет? Я бы хотел кое-что проверить. Бай Му сопроводил Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсина к неприметному зданию в углу двора и убежал раздавать поручения. Служащие, работавшие в архиве, нервно вскочили со своих мест и замерли навытяжку возле столов, пока Цзюнь-ван не махнул им рукой, разрешая вернуться к своей работе. Когда он начал просматривать полки, заполненные свитками и гроссбухами, Вэнь Кэсин спросил: – Что ты ищешь? Я помогу. – Просто хочу немного просмотреть записи. Все отчёты, которые присылают в резиденцию Цзюнь-вана, являются лишь краткими сводками, а сам я нечасто посещаю Маофэн, – Чжоу Цзышу взглянул на Вэнь Кэсина, когда тот развернул один из свитков, в котором оказались схемы. – Ты собираешься принять предложение старшего Жуна об обучении? – Я думаю об этом, – признался Вэнь Кэсин. – Не делай этого только в моих интересах. – Почему бы и нет? Я своими глазами видел, как хорошо работают его устройства. Если я могу помочь создавать вещи, которые послужат твоей безопасности – почему бы и нет? – Тебе вообще интересно подобное? – с любопытством спросил Чжоу Цзышу. – Обязательно ли любить то, что делаешь, чтобы делать это? Цзюнь-ван, вам нравится быть втянутым в политическую борьбу? Цзюнь-ван сдержанно усмехнулся. – Я понимаю твою точку зрения. Решать тебе. Старший Жун будет доволен. – Не говори ему пока. Не хочу, чтобы он слишком рано обрадовался, – Вэнь Кэсин взял наугад несколько книг и сел за свободный стол, чтобы ознакомиться с ними. Через некоторое время Чжоу Цзышу пододвинул стул, присоединившись к нему со стопкой документов – несколькими гроссбухами, свитками и коробками с письмами. Вэнь Кэсин удивлённо посмотрел на письма. – Разве это не твой почерк? – А что? – Чжоу Цзышу осторожно развернул первое письмо, просматривая его. Зачем читать послания, написанные им самим, да ещё с таким интересом? Озадаченный, Вэнь Кэсин ещё какое-то время наблюдал за своим мужем, прежде чем вернуться к книгам. После того, как слуги принесли им чай и закуски, Вэнь Кэсин невинно прильнул щекой к плечу Чжоу Цзышу, ощущая от его присутствия спокойствие и поддержку.#
Вэнь Кэсин не ожидал многого от ужина, учитывая то, что у слуг было мало времени на подготовку. Тем не менее, казалось, что служащие Лейти Маофэн относились к подготовке пира с не меньшим энтузиазмом, чем к изготовлению нелегального оружия. Пока они сидели на помосте, расположенном на открытом воздухе, в ожидании подачи блюд, Вэнь Кэсин коснулся руки Чжоу Цзышу. – К чему вдруг такая суета? – прошептал он. Цзюнь-ван никогда раньше не настаивал на том, чтобы в его честь устраивали пир, будь то в особняке генерала Юаня или в его собственном. – Исправляю оплошность, – прошептал в ответ Чжоу Цзышу. – Свадебное вино напомнило мне об этом, – заметив озадаченный взгляд Вэнь Кэсина, он пояснил: – У нас не было свадебного ужина. – Значит, ты решил провести его сейчас? – сладость мягко расцвела в груди Вэнь Кэсина, слегка отдавая болью. – Здесь нет моего клана. – Мы можем провести ещё один ужин с ними после всего этого, – подумав, предложил Чжоу Цзышу. – У нас также не было надлежащей свадебной церемонии – бо́льшую часть времени я был без сознания. Может быть, нам стоит сделать это вновь. – Хочешь, чтобы моя семья заплатила ещё больше приданого? – притворно возмутился Вэнь Кэсин, после чего рассмеялся и потёрся щекой о плечо своего супруга. Чжоу Цзышу повернулся, чтобы уткнуться носом в его волосы, а затем отбил запущенный в их сторону грецкий орех с помощью своих палочек для еды. – Эй вы, две уточки-мандаринки. Ведите себя прилично, – проворчал Е Байи из-за соседнего стола. – Хватит выжигать всем глаза. Вэнь Кэсин хмуро посмотрел на него. – Почему ты здесь? Старый монстр, я думал, ты ешь лапшу в городе. – Кое-кто пришёл, чтобы найти меня, – ответил Е Байи, отправив в рот порцию тушёного арахиса. Одетый в белые и серые тона, он прислонил к столу длинный меч. – Сказал, что будет целый жареный барашек. Никогда прежде не пробовал этого, поэтому решил вернуться и посмотреть. Эй, так вы собираетесь устроить ещё один свадебный пир? Или остановитесь на одном? – Как это касается тебя? – ощетинился Вэнь Кэсин. – Если у нас будет ещё один пир вместе с твоими родителями, то мне нужно будет поговорить с ними, – парировал Е Байи. – Почему у тебя такие плохие манеры? Что ты за целитель такой? – Слушай, старый монстр... – прорычал Вэнь Кэсин. – Хорошо, хорошо, – Чжоу Цзышу успокаивающе похлопал Вэнь Кэсина по спине. – Старший Е, безусловно, желанный гость на любых семейных ужинах. Быть может, в Новый год? – Ужин воссоединения? Слишком много людей, так раздражает, – Е Байи задумался. – Хотя еда обычно приличная. Хорошо. Дайте нам знать. Вэнь Кэсин открыл было рот, чтобы возразить, но тут появился Жун Чанцин с тарелкой, полной жареной стружки, и взволнованно поставил её перед Е Байи. – Йи-Йи, попробуй. Они жарят барашка на вертеле, вначале натирая его специальной пастой из... Я не уверен. Думаю, там как минимум есть тмин, мука и яйца. Корочка хрустящая, а мясо нежное, это очень вкусно. – «Йи-Йи»? – с ухмылкой повторил Вэнь Кэсин. Е Байи закатил глаза, но попробовал кусочек, моргнул, а затем продолжил поглощать остальное, время от времени с энтузиазмом обмакивая мясо в соевый соус или соус из хрустящего перца чили. – Неплохо! Почему повара не готовили этого прежде? Я бы ел здесь чаще вместо того, чтобы путешествовать, если бы они это делали. – Это считается праздничным блюдом, – заметил Чжоу Цзышу. – Пфф. Я уже так стар. Каждый лишний день жизни должен считаться праздником, – заявил Е Байи, беззастенчиво набивая желудок. Слуги особняка Маофэн превзошли самих себя. За блюдами с жареным мясом последовали чаши с супом из свиных косточек; на каждом столе расположились тарелки с приготовленной на пару целой рыбой с имбирём, зелёным луком и перцем чили. Чаши с лапшой ламянь, жареными овощами и ароматным вареным рисом стояли перед каждым гостем. При виде подобной щедрости даже Е Байи вёл себя дружелюбно, счастливо наедаясь досыта и иногда хлопая по столу, чтобы похвалить кухарей. Вино лилось рекой, окрашивая тёплым румянцем щёки Вэнь Кэсина. У Цзюнь-вана, что неудивительно, была довольно большая чарка; он чокался и произносил тосты за каждым столом, внешне оставаясь трезвым. Поскольку особняк Маофэн в основном состоял из ремесленников, а не солдат, никто не пытался устроить с Чжоу Цзышу соревнование в выпивке. Когда основные блюда были убраны, а вместо них подали чаши со сладкой красной фасолью и супом из семян лотоса, Вэнь Кэсин прошептал: – А-Сюй, ты знаешь, какое значение у этого блюда? – Хм? – под звёздным небом, освещённым лишь подвесными фонарями, глаза Чжоу Цзышу казались тёмной бездонной пропастью. Прекрасным лабиринтом, в котором сердце Вэнь Кэсина увязало всё глубже. – Плодовитость... – поведал он с дразнящей ухмылкой. Когда его муж закашлялся, Вэнь Кэсин угостил его ложкой сладкого блюда. – ...и пожелание столетнего счастья вместе. Чжоу Цзышу начисто облизал ложку и направил свою собственную в рот Вэнь Кэсина. – За сто лет счастья, – повторил он. Каждое слово ощущалось не столько обещанием, сколько заветным желанием, но от этого всё же становилось ещё слаще.