#
Далеко от границы, на травяном море, Гэше Урму сидел у костра и жевал лепёшку. Стоял лютый мороз; палаток вокруг с каждым днём становилось всё больше и больше, а зимний воздух наполнялся ржанием лошадей, криками скота, разговорами и смехом людей. Племена, собирающиеся на войну. Гэше Урму невидяще смотрел на огонь, его мысли были заняты картами и ландшафтами, но слабый шум заставил его поднять взгляд. Ойратский гонец, покрытый дорожной грязью и снегом, остановился перед ним, тяжело дыша после беготни по лагерю. Он начал отдавать честь, но Гэше Урму нетерпеливо махнул ему рукой. – В чём дело? – Хунтайджи, в тот день, когда вы велели наблюдать за горой Тай в Дунпине, случилось землетрясение, – гонец был очень бледен под своей меховой шапкой. Рука Гэше Урму дрогнула, и мужчина чуть не выронил кусок лепёшки. – О? – его голос был бесстрастен, как и всегда. – Как интересно, – он с непроницаемым выражением лица перевёл взгляд на огонь. – Позови Хишига. Вскоре к нему подошёл мужчина, с ног до головы облачённый в ойратскую экипировку, безмолвный и внимательный; его ноги почти не оставляли следов на снегу. Он опустился на одно колено, храня молчание. Гэше Урму ещё мгновение наблюдал за танцем пламени, а затем сказал: – Проявлял ли наш чужеземный гость какую-нибудь необычную инициативу по отношению к нашим мальчикам? Хишиг недоуменно взглянул на Гэше Урму, но ничего не сказал. Вместо этого он проделал ряд быстрых вопрошающих жестов. Гэше Урму кратко взглянул на него, а затем вновь посмотрел на огонь. – Выясни. Если он... хм, думаю, он исчерпал свою полезность. Кастрируй его и оставь на корм волкам.#
В горах к югу от границы Чжоу Цзышу усмехался, прочитав письмо от Цзин Бэйюаня, доставленное ему голубем. Форт, некогда служивший убежищем для бандитов, теперь активно перестраивался, его укрепления расширялись, и каждый день достраивались новые хижины и конюшни. Чжоу Цзышу сидел у окна в сторожевой башне, а Вэнь Кэсин, прильнув к его спине, читал полученное письмо. – Наньнин-ван так патетичен, – заметил Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу снабдил Цзин Бэйюаня планом отступления и материалами для маскировки, но остальная часть драматической постановки была инициативой Цзин Бэйюаня и Хэлянь И. – И твой кузен тоже. – Они подходят друг другу, – так Чжоу Цзышу когда-то думал. – Ты имеешь в виду?.. – Мм. Однако это невозможно. Хэлянь И намерен стать императором, а в этом случае подобные отношения слишком всё усложнят, – не то чтобы принц был настолько чувствителен, чтобы бороться ради них двоих. Вэнь Кэсин хмыкнул. – Если бы ты стал императором, то сделал бы меня своей императрицей? – Не думай о таких вещах, – сказал Чжоу Цзышу, похлопывая Вэнь Кэсина по бедру. – Меня не интересует драконий трон. Это просто куча ненужных хлопот. – Я просто пытался задать любовный вопрос, – надувшись, сказал Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу позабавлено взглянул на него. – Сделать тебя императрицей и запереть во дворце? Почему бы не сделать тебя соправителем? Так ты смог бы помогать мне разбираться со всеми этими меморандумами. Вэнь Кэсин положил подбородок на плечо Чжоу Цзышу, всё ещё дуясь, но в то же время обвил руками его талию. – Ты считаешь своего мужа бесплатной рабочей силой? – Хм? Какую бы ты предпочёл оплату? – О, сущие мелочи вроде поцелуя. Или, например... – Вэнь Кэсин принялся шептать на ухо Чжоу Цзышу, отчего тот закашлялся. – Эй! – раздался крик из-под окна сторожевой башни. – Вы... вы закончили? – генерал Е взирал на них снизу вверх. – Или эта башня предназначена для того, чтобы вы двое могли там флиртовать? – Генерал, постоянный гнев и стресс вредят вашим почкам, – сказал Вэнь Кэсин, не глядя вниз. – Что-то случилось? – более вежливым тоном спросил Чжоу Цзышу, надеясь предотвратить взрыв. Генерал Е был в плохом настроении с тех пор, как Чжоу Цзышу изложил свои планы, хоть и не стал возражать. Пятьдесят тысяч солдат просто не могли удержать десять городов и перевал. Некоторыми вещами приходилось жертвовать заранее. – Ванъе, давай прокатимся, – предложил генерал. Он привёл за поводья свою лошадь и лошадь Чжоу Цзышу. – Хорошо, – Чжоу Цзышу вновь похлопал Вэнь Кэсина по бедру и проворно спустился вниз, взобравшись на своего скакуна. Вэнь Кэсин помахал ему рукой, когда они выехали из форта в сторону леса сквозь сгущающийся снег. Зима намечалась суровая. – Думаешь, Гэше Урму начнёт полномасштабную атаку во время зимы? – спросил генерал Е. – Как только он поймёт, что приграничные города заброшены, то нападёт, – кивнув, ответил Чжоу Цзышу. – К тому же, их зимы гораздо суровее, чем у нас. В отличие от наших, их лошади могут пастись самостоятельно и есть снег вместо воды. Они могут нести больше еды – замороженной или сушёной. Могут сократить путь через замёрзшие реки и озёра. Так почему бы не атаковать зимой? – он узнал всё это много лет назад, но слишком поздно – когда Гэше Урму уже добрался до столицы. Генерал Е лишь хмыкнул в ответ. С его стороны было странно задавать подобный вопрос – генерал наверняка и без того знал всё это. В конце концов, он десятилетиями служил в Бэйчэне, и зима была самым популярным временем для ойратских набегов. Они ехали до тех пор, пока форт не скрылся из виду за снегом, добравшись до замёрзшей реки. Генерал Е указал на дерево вдалеке, одна из веток которого тянулась над рекой. – Сможешь поразить ту ветку стрелой? Чжоу Цзышу рассмеялся. – Генерал испытывает меня? – Ты только что оправился как минимум от одного отравления. Чжоу Цзышу достал стрелу и натянул свой тяжёлый лук, прицелившись. Он быстро выпустил три стрелы подряд, и все они врезались в одно и то же место. После третьей стрелы ветка сломалась, рухнув на лёд. Генерал Е выдохнул, откинувшись назад в седле. – Ты не Цзюнь-ван. Когда Чжоу Цзышу бросил на него острый взгляд, генерал Е с сухой усмешкой сказал: – Знаешь, почему я предпочитаю спарринг на мечах? Потому что это самый быстрый способ получить представление о характере противника. Твоё фехтование безжалостно, эффективно и полно смертоносных маленьких трюков. Это не похоже ни на что, чему я когда-либо учил Цзюнь-вана – это больше похоже на боевое искусство убийцы. – Думаете, на мне маскировка? – лёгким тоном спросил Чжоу Цзышу. – Есть ещё кое-что – тебе не хватает его дурного нрава. Ты также слишком терпелив. У тебя совершенно отсутствует импульсивность, присущая молодым людям, как и у твоих боевых искусств. Цзюнь-ван, которого я знал, не мог победить пятерых моих солдат за раз или сражаться со мной на мечах до ничьей. Цзюнь-ван хорошо стрелял из этого боевого лука, но он не был так точен на максимальной дальности – и я не знаю никого, кто был бы. Ни один человек не способен так значительно улучшиться на всех фронтах в течение года. Кроме того, хотя Цзюнь-ван был неплохим тактиком, к ойратам он питал лишь презрение. Он так и не удосужился узнать, почему они живут так, как живут, или предпочитают нападать зимой. Он никогда не снизошёл бы до разговора с Гэше Урму, какой бы ни была причина. – Если вы думаете, что я не Цзюнь-ван, то почему подчиняетесь мне? – Потому что тело, которые ты носишь, принадлежит Цзюнь-вану. В первый день, когда мы сражались, я разрезал твой рукав. Большой шрам на плече всё ещё там, где и должен быть. Этот шрам ты получил, когда в детстве упал с крыши, приземлившись на тележку. Ты разделяешь с ним многие бессознательные привычки. Твой почерк такой же, как у него, каждый маленький завиток. Ни один самозванец не был бы так хорош. Кроме того, всё, что ты делал до сих пор, не похоже на действия предателя, – генерал Е спокойно смотрел на Чжоу Цзышу. Старый лис, терпеливый охотник. – Почти умереть, вступить в брак – подобные вещи не могут так сильно изменить темперамент человека. Не могут подарить почти несравненные боевые искусства. Ты не Цзюнь-ван, но ты так похож на него. Кто ты? Чжоу Цзышу встретился взглядом с генералом Е, после чего с сожалением посмотрел на реку. – Генерал, вы верите в загробную жизнь? – Призраки и духи? Ты одержим... ты – воплощение бога войны? – в голосе генерала Е звучали сомнения, но он не казался таким уж удивлённым. Чжоу Цзышу рассмеялся. – Далеко не так впечатляюще. Думаю, существует множество версий наших жизней, и все они подчиняются Закону Небес. В другой жизни я тоже был тем, кем являюсь сейчас, сыном тех же людей, которого также звали Чжоу Цзышу. Однако мой отец был маркизом, а не князем, и у него не было личной армии. Тем не менее, когда мне было пять лет, император ложно обвинил моего отца в измене и приказал казнить весь мой клан. Друг моего отца, лидер школы боевых искусств, увёз меня из столицы и воспитал как своего первого ученика. Генерал Е хмуро смотрел на Чжоу Цзышу. – Школа боевых искусств? Ученик? У... мир уся? Как в книгах? С ци, цигуном и тому подобным? Чжоу Цзышу медленно кивнул. – Знаю, в это трудно поверить... Генерал Е фыркнул. – Нет, это полностью объясняет некоторые изъяны в твоём владении мечом. Как бы ты ни был великолепен, в твоём боевом стиле есть кое-какие необъяснимые черты – как будто ты привык иметь больше силы или скорости, чем должен. Я видел подобные проблемы у ветеранов, восстанавливающихся после травм. Ты в конечном итоге часто переусердствуешь, особенно когда завершаешь движения. Твоя работа ног временами идеальна, а временами бессистемна. – ...Ванфэй упоминал, что романы о боевых искусствах популярны среди военных, – со смехом сказал Чжоу Цзышу. – Он? Хах. Я удивлён, что он не бранил тебя за это. Его отец известен своей неприязнью к подобным историям. Поссорился с несколькими генералами из-за этих проклятых книг, – генерал Е нахмурился собственным мыслям. – Ложное убеждение... Хмпф. В каждом мире всё тот же пёс-император. Что ж. Твой мир... Гэше Урму также стал хунтайджи и вторгся? А землетрясение? – после кивка Чжоу Цзышу генерал Е глубоко вздохнул. – Ахх. Теперь всё это обрело смысл. Лао-цзы днями не мог разобраться, в чём дело – я думал, ты действительно какой-то боевой бог, спустившийся на землю, или что-то такое же ужасающее. Не мог спать. – В моём мире не было армии Лейти. Северо-Запад принадлежал Хэлянь Чжао, – поведал Чжоу Цзышу. Он взглянул на старшего мужчину. – Среди генералов, которых я помню, вас не было. Генерал Е проворчал: – Да, могло не быть. Твой отец спас меня, когда я был мальчиком – собирал травы возле своей горной деревни и столкнулся со стаей волков. Старый Цзюнь-ван охотился неподалёку со своей свитой. После того, как он спас меня, я поклялся следовать за ним. Полагаю, в вашем мире я тогда умер... Подожди, ты поэтому здесь? Умер в своём мире? Чжоу Цзышу кивнул. – По причине собственного безрассудства. – Хах. Могу в это поверить, – печаль отразилась на лице генерала Е. – Значит, этот медвежонок... Цзюнь-ван. Он действительно умер от яда. Поэтому ты здесь вместо него? – когда Чжоу Цзышу кивнул, генерал Е выдохнул, и его глаза покраснели. – Этот ублюдок Хэлянь Ци... Тюрьма – слишком хорошая участь для него. – В моём мире я убил его. Но так, что это доставило мне больше проблем, чем оно того стоило. – Ты также помогал своему кузену занять трон? Чжоу Цзышу покачал головой, скривив уголки губ. – Сначала я пытался, но в итоге помешал. Даосский монах сказал, что, вероятно, именно поэтому я здесь. Что я навредил судьбе истинного дракона в своём мире. – Что за бред. Слова монахов не более ценны, чем пердёж. Твой двоюродный брат – истинный дракон? Хах! Скорее истинная змея, – генерал Е усмехнулся. – Где этот даосский монах? Лао-цзы должен преподать урок его умному языку за то, что он пытался заставить тебя винить себя за подобное дерьмо. – Он лучший мечник, которого я когда-либо встречал в любом мире. Сейчас он в Маофэне с моим новым инженером. Тем, который разработал все эти улучшенные чжэньтяньлей. – О, он настолько хорош? – выражение лица генерала Е посветлело. – В таком случае, возможно, в его словах что-то есть, – когда Чжоу Цзышу безмолвно посмотрел на него, генерал Е слегка смутился, пробормотав: – Ну, это ведь не имеет значения, не так ли? Разве ты не работаешь снова над тем, чтобы посадить своего кузена на трон? Не то чтобы я думаю, что он этого заслуживает. Весь этот клан Хэлянь прогнил. – Кого бы вы предпочли? Быть может, генералу придётся по душе драконий трон? Генерал Е схватился за грудь. – Не надо так шутить! Ты чуть не довёл меня до сердечного приступа. Паршивец. Чжоу Цзышу слабо улыбнулся, а затем посерьёзнел. – Значит, между нами всё в порядке? – он всё ещё нуждался в помощи генерала Е. – Если ты здесь, то где Цзюнь-ван? – Не знаю. Я посоветовался с даосским монахом, о котором упомянул, и он тоже не смог найти ответ. Надеюсь, прежний «я» переродился в хорошую жизнь, – уголки губ Чжоу Цзышу изогнулись. – Как бы ни было странно желать самому себе добра. – Тебе был дан второй шанс в этом мире. Так ли важна судьба так называемого «истинного дракона»? Почему ты делаешь то, что делаешь? – Мой шифу учил меня, что талантливые и способные люди обязаны служить государству. Что государство состоит не только из дракона и его наследников, но из всех – богатых и бедных. Генерал Е фыркнул. – Умоляю. Могу с уверенностью сказать, что в любом воплощении твоему сердцу недостаёт доброжелательности. – Доброжелательность в имперской игре – это слабость. Я предпочитаю работать с наименьшими потерями во имя наибольшего блага. – Вот это уже больше похоже на правду. Только кто-то безжалостный мог придумать твою стратегию, – генерал Е выдохнул облачко пара. – Ты интересуешься многими людьми с Северо-Запада. – В моём мире они все умерли. Их головы и повешенные тела отмечали путь Гэше Урму через десять городов и перевал Цзин, – Чжоу Цзышу читал отчёты. Спустя годы люди всё ещё случайно находили очередное дерево с трупом. – Мы всё-таки победили? – Мы победили, но так, как это невозможно в данном мире. Одно из племён южного Синьцзяна предпочло встать на нашу сторону, а не на сторону Гэше Урму, и контратаковало его, когда он осаждал столицу. Вождь этого племени был близким... другом детства Наньнин-вана в моём мире. Однако, похоже, здесь его не существует. – Странная разница. Чжоу Цзышу кивнул. Великий генерал Пинси также атаковал южный Синьцзян в этом мире с тем же результатом, но племена не отправили политических заложников. Согласно записям в резиденции Цзюнь-вана, они были совершенно другими. Они не поклонялись какому-то «Великому Богу Цзяси» и не возглавлялись шаманами-вождями, а были преимущественно мусульманами и правили как ханство. Одно из тех, которые Гэше Урму насильно поглотил, когда объединял племена. – Мы можем рассчитывать лишь на себя самих, – сказал Чжоу Цзышу. – Так тому и быть. Ванъе... – генерал Е снова вздохнул. – Не знаю, если ли у тебя воспоминания Цзюнь-вана, так что, возможно, ты не знаешь. Моя супруга давно умерла, и я больше не женился. У меня нет биологических детей. Для меня, особенно после смерти старого князя, Цзюнь-ван был как сын, – по его щекам потекли слёзы. – Ты кажешься достойным лидером, и у меня нет сто́ящей альтернативы выбранному тобой тактическому пути, поэтому пока что я буду следовать за тобой. Но что касается остального... это трудно принять. Чжоу Цзышу мягко улыбнулся. – Какое облегчение. – О? – Казалось, у этой версии меня не было близких, и некому было оплакивать его, кроме подчинённых. Для меня это не было неожиданностью – примерно в этот момент в предыдущей жизни у меня тоже почти никого не было. Мой кузен с трудом считается. Так что, от имени моего прежнего «я» – спасибо. И ещё... Я сожалею о вашей утрате. Генерал Е ничего не сказал. Они сидели на лошадях у замёрзшей реки и смотрели, как снег падает на деревья.