#
Генерал Е ворвался в комнату так внезапно, что напугал военного лекаря, аккуратно менявшего бинты Цзюнь-вану, вынудив того упасть со стула. Чжоу Цзышу подавил смех, помогая потрясённому старику вернуться на своё место. – Что такого важного случилось, что генерал даже не смог постучать? – спросил Чжоу Цзышу. За узкими окошками садилось солнце, нависнув над армией завоевателей за городскими стенами. Последние несколько дней были ужасными. Рейдовые отряды Лейти не смогли уничтожить все метательные орудия Гэше Урму, поэтому генерал Е решил укрепить стены льдом. Однако вместо того, чтобы кидать камни, осадные сооружения ойратов забросали Хунцяо трупами. Это были погибшие из Юньмэна и других городов, изуродованные и едва распознаваемые. Генерал Е быстро приказал собрать и сжечь тела, а монахам, находившимся в городе – провести церемонию освящения, но дождь из плоти и внутренностей потряс жителей Хунцяо. Хуже того, всегда существовала возможная угроза распространения чумы, несмотря на то, что тела быстро сжигали. Генерал Е передал Цзюнь-вану смятое письмо, которое держал в руке. Просматривая его, Чжоу Цзышу вздохнул. Новости были и хорошими, и плохими. – Жизнь и смерть предопределены судьбой, – это было всё, что он мог сказать. Гу Сян была найдена, но Вэнь Жуюй умер – из-за Чжао Цзина, как и в предыдущем мире. Если не хуже: мужчина, вероятно, несколько дней промучился на пороге Призрачных Врат. – Да, – несколько неловко согласился генерал Е. Он принялся сверлить целителя сердитым взглядом, пока тот быстро не закончил и не сбежал, прикрыв за собой дверь. Когда Чжоу Цзышу стал беспорядочно натягивать на себя слои одеяний, генерал Е громко выдохнул и потянулся, недовольно поправляя одежду младшего мужчины. – Как так вышло, что из всех черт, которые могли быть у вас с ним общими, совпало это? Ты можешь убить человека за своей спиной, не глядя метнув кинжал. Неужели так сложно научиться одеваться? – Хэй, – проворчал Чжоу Цзышу, когда генерал Е выпрямил его ворот, – разве генералу не следует выразить мне свои соболезнования? Я только что потерял своего тестя. Генерал Е холодно фыркнул. – Ты выглядел так, словно ожидал этого. Полагаю, он умер и в твоём другом мире. Чжоу Цзышу кивнул. – Гораздо раньше, чем здесь. – Гэше Урму... – генерал Е сделал паузу и продолжил: – Как он умер в твоём мире? – Какое это имеет значение? – Мне любопытно. Это как-то связано с тем, что ты держишь в подвале? Чжоу Цзышу кивнул. – Что-то вроде того. Гэше Урму вынудили напасть на столицу, задействуя все свои силы и сражаясь на передовой, чтобы вернуть солдатам боевой дух. Он был контратакован племенем из Южного Синьцзяна и ранен стрелой в грудь. Умер во время отступления. Союз племён был разрушен из-за междоусобной борьбы. Однако потребовались годы, чтобы вновь стабилизировать Северо-Запад – учитывая почти полное разрушение. – Почему бы не использовать эту штуку сейчас? – Потому что нам выгоднее ждать, и потому что я не уверен, что это окажет тот же эффект. Кроме того, если всё, чего хочет Гэше Урму – это забросать нас стрелами и мертвецами, я буду счастлив, – генерал Юань всё ещё был в пути. – Думаешь, Гэше Урму не знает, что к нам идёт подкрепление? – спросил генерал Е. В то время как солдаты Лейти делали всё возможное, чтобы убить каждого вражеского разведчика, которого они замечали, ойратских наездников было не так легко поймать. Позабавленный, Чжоу Цзышу взглянул на генерала Е. – Генерал, только не говорите мне, что вы не поняли, почему я согласился на поединок с хунтайджи в тот день. – Потому что это была бы хорошая сделка для тебя – если бы ты выиграл. Что это был за бой! Не думаю, что старший Е или я смогли бы справиться лучше, – признал генерал Е. – Вторжение монголов в Западную Ся не остановилось только потому, что умер Чингисхан, – Чжоу Цзышу осклабился. – Подумайте об этом с такой точки зрения: я мог убить его в любой момент поединка, с помощью оружия или яда, скрытых в моей одежде. Мне плевать на так называемые «честные» бои. – Но... – генерал Е умолк, обхватив ладонью подбородок и потерев его. Наконец он недоверчиво предположил: – Ты хотел, чтобы кто-то из ойратских бойцов напал на тебя. – Их самообладание достойно похвалы. Я часами сражался к ним спиной, и ни один даже не пошевелился. Под конец я уже начал задаваться вопросом, не понадобится ли мне приблизиться на расстояние броска копья или что-то в этом роде. – Ты пытаешься подорвать их дисциплину, – догадался генерал Е. – Это всегда было моей целью – с самого начала этой игры, которую мы вели с Гэше Урму друг против друга. В конце концов, ойраты – не единое целое, а союз племён, – Чжоу Цзышу порылся под своей кроватью и нашёл кувшин с вином. Генерал Е немедленно отобрал его у него. – Лекарь сказал, что ты ранен, так что тебе нельзя пить. – Что за вздор, – возразил Чжоу Цзышу, сердито глядя на генерала. – Я множество раз пил вино, будучи при этом раненым. – В этом мире или в другом? – прорычал генерал Е. – В обоих! – Хах, и ты ещё смеешь так говорить. Я собираюсь написать письмо твоему Ванфэю. Это заставило Чжоу Цзышу на краткий миг замереть. Набросив на себя равнодушный вид, он сказал: – Думаете, я такой тюфяк? – А что, нет? Тогда ты бы не испугался, что я напишу письмо. – ...забудем об этом. Янь-эр, должно быть, сейчас горюет, не добавляйте ему проблем, – несколько смущённо пробормотал Чжоу Цзышу. Он сам мысленно уже набросал письмо с соболезнованиями, однако все слова, приходившие ему в голову, казались не совсем правильными. – Принцесса Цзинъань намерена сплотить свои силы и присоединиться к армии генерала Юаня. Полагаю, Ванфэй последует за ней, – поведал генерал Е, пристально глядя на Чжоу Цзышу. – И что это за взгляд? – Только не говори мне, что у тебя нет соблазна улизнуть, чтобы найти его. – Разве не генерал пытался уговорить меня покинуть город не так давно? – парировал в ответ Чжоу Цзышу. – Это было до того, как нас окружила армия! Кроме того, насколько я тебя знаю, ты можешь рискнуть и попытаться прокрасться обратно в город вместе с Ванфэем. – Не беспокойтесь так, – успокаивающе проговорил Чжоу Цзышу. Он действительно кратко обдумал это, но в итоге признал, что без цигуна это было бы слишком сложно. Кроме того, возможно, для Вэнь Кэсина было бы лучше сейчас оставаться со своей сестрой. У Чжоу Цзышу не успело сложиться какого-то впечатления о Гу Сян из этого мира, но маленькая девочка, должно быть, была потрясена пережитым. – Прямо сейчас сестра Ванфэя нуждается в нём больше. – Ах, верно, – генерал Е посерьёзнел. – Её бегство от Хишига – это невероятно. Чжао Цзин – одно дело, но мне недавно сказали, что Хишиг – известный воин в Синьцзяне, – если бы генерал Е и Чжоу Цзышу не находились в отряде, с которым люди Хишига столкнулись на перевале Лунъюнь, этому ойрату наверняка удалось бы сбежать, чтобы предупредить Гэше Урму, прежде чем все приготовления были бы закончены. – Интересно, – задумчиво проговорил Чжоу Цзышу. Какой бы умной ни была Гу Сян, сбежать от обученного ойратского воина было невозможно. Помимо этого, послание Вэнь Кэсина было подозрительно лишено подробностей. Если Хишиг отпустил Гу Сян по собственной инициативе, то ему, скорее всего, придётся столкнуться с последствиями – если Гэше Урму когда-нибудь узнает об этом. – Подавите распространение новостей о спасении Гу Сян.#
Хишиг проехал через лагерь ойратов, игнорируя взгляды, следовавшие за ним. Он чувствовал кончиком языка витавшее в воздухе напряжение – не столько пряный боевой пыл, сколько кислый привкус беспокойства. Что-то произошло, пока он был в отъезде – что-то, что изменило баланс сил в лагере. Без дипломатии Абая и сдерживания Хишига контроль над армией лишь под железным кулаком Гэше Урму, вероятнее всего, привёл к трещинам в предсказуемых местах раскола. В особенности теперь, когда они, в конце концов, столкнулись с городом, который не смогли быстро захватить. В особенности теперь, когда Хишиг отпустил их ценного заложника. Сожаление на мгновение пронзило мужчину, когда он спешился и передал своего коня служке. Его орёл сел на свободный насест, распушив свои перья и принявшись чистить их. Убедившись в том, что оба его зверя были устроены, Хишиг направился к палатке Гэше Урму. Его господин сидел у огня, вертя в пальцах сломанную стрелу и рассматривая оперение. Журавлиные перья, ничего особенного. Когда Хишиг подошёл ближе, Гэше Урму проронил: – Это не похоже на тебя – потерпеть неудачу. Хишиг опустился на колено перед хунтайджи, торжественно вручив предметы, которые сжимал в обеих руках. Длинная полоска окровавленной лиловой ткани и медвежий зуб, кровоточащий корень которого едва начал гнить. Гэше Урму сделал медленный вдох и бросил резкий взгляд на Хишига; выражение лица мужчины помрачнело, когда он заметил покалеченную руку своего воина. Всё ещё заживающая плоть начала покрываться струпьями, но рана по-прежнему выглядела ужасающе. Хишигу повезло, что он сохранил свою руку. – А что насчёт Чжао Цзина? – осведомился Гэше Урму. Хишиг покачал головой, проведя по горлу ребром ладони. Хунтайджи долго смотрел на него, встречая в ответ спокойный взгляд тёмных глаз, затем выдохнул и бросил сломанную стрелу в огонь. Он взял медвежий зуб и полоску ткани, осмотрел их, после чего безрадостно усмехнулся и тоже отдал на съедение пламени. – Пусть лекари осмотрят твой укус. Вместо того чтобы подняться, Хишиг мрачно сделал решительный жест. – Наказать тебя? – спросил Гэше Урму, склонив голову набок. – Ты сделал что-то не так? Хишиг указал на горящую ткань. – Ты не мог предотвратить нападение медведя. Однако странно. Сейчас зима, – заметил Гэше Урму. Это вызвало ряд жестов, затем Хишиг открыл рот и указал на свои задние зубы. – Ах. Не повезло, – сказал Гэше Урму, подняв взгляд на город, видневшийся вдалеке. – Быть может, так даже лучше – Абай никогда не был поклонником того, что он любил называть «трусливой тактикой». Неважно. То, чему суждено быть моим, будет моим.