***
Прошла лишь одна ночь в этой квартире, и Вэй Ину уже кажется, словно она действительно принадлежит им. Проснувшись в девять утра, на четыре часа позже Лань Чжаня, он неожиданно замечает, что одна рука мужчины всё ещё покоится в его волосах, в то время как в другой держит книгу. Умытый, причёсанный и уже в своих очках для чтения, Лань Чжань наслаждается очень унылым на вид финансовым чтивом. — Утречка, — воркует Вэй Ин. Повернувшись к нему, Лань Чжань растягивает губы в яркую улыбку. — Доброе утро. Привыкнуть к такому кажется вполне лёгким делом. Просыпаться в одной постели рядом с самым невероятным мужчиной на свете, читающим книгу и запустив пальцы в его волосы. Позволять брать себя, как прошлой ночью. Быть любимым так сильно. Боль во всём, наконец, напоминает о себе, и когда Вэй Ин пытается спуститься с кровати, с его губ срывается болезненный стон. Лань Чжань сразу же откладывает книгу, спеша помочь. — Осторожнее, милый, — с нежностью бормочет Лань Чжань и Вэй Ин напрягается в следующую секунду. В груди Вэй Ина разливается тёплое чувство, когда он смотрит на Лань Чжаня и то, как нежно он заботится о нём. С губ срывается тихий смех, когда ситуация, наконец, доходит до него. Насколько всё это невероятно. Ещё неделю назад он и не думал о том, что будет с кем-то, и не думал, что когда-либо будет готов к такому. Однако Лань Чжань готовился к этому годы. Этот мужчина будет направлять его на каждом шагу, и Вэй Ин не хотел бы любить в этой жизни никого, кроме него. Взгляд Лань Чжаня лучится улыбкой, словно он озадачен, но вместе с тем счастлив видеть, что Вэй Ин наслаждается этим так сильно. — Голодный, — ноет Вэй Ин, потому что он может. Прямо сейчас он может сделать это. Может попросить о чём угодно в этом мире, и знает, что Лань Чжань подарит ему это. — Прими душ, а я займусь завтраком, — говорит Лань Чжань. Лань Ванцзи заботлив по своей натуре, и Вэй Ин любит это. — Спасибо тебе, муж, — игриво возвращает ему Вэй Ин. В данной ситуации вполне уместно обращаться к нему подобным образом, потому что поведение Лань Чжаня соответствует этому прозвищу. Взгляд мужчины пылает от любви. — Будь хорошим для меня, жена. Задохнувшись в притворном ужасе, Вэй Ин смотрит на Лань Чжаня так, словно не он только что втянул его в это. — Сначала встань на одно колено, Лань Чжань. — Вставал на колени перед тобой прошлым вечером, — вторит мужчина. В воспоминаниях всплывает до сладости порочная картина того, как Лань Чжань опустил свою голову между его ног и ласкал, и дрожь тут же проходит по телу Вэй Ина. Это было хорошо. Ох, Лань Чжань был таким хорошим для него. Завтрак проходит неплохо. Как и вечером ранее, они сидят за столом напротив друг друга, а на тарелке перед ним лежат свежие пирожные. Вэй Ин съедает около половины, а после кормит Лань Чжаня с ложки. Заметив, как мало привык есть Вэй Ин, он хмурится, но довольствуется каждым кусочком, которым его кормят, и выглядит искренне счастливым. После того, как он съедает последнюю порцию, Вэй Ин тянется к нему и целует его, слизывая с его губ остатки мёда. Удивлённый Лань Чжань моргает. Губы растягиваются в краткую улыбку, и стоит Вэй Ину попытаться отстраниться, как он притягивает его ближе к себе снова, увлекая в ещё один поцелуй. Сладко переплетаясь с его языком своим, Лань Чжань целует его так хорошо, что Вэй Ин задыхается, пытается жадно ухватить глоток воздуха сквозь поцелуй и хочет отстраниться, потому что не может выдержать прилив всех тех чувств, что обрушивается на него каждый раз. То, насколько легко Вэй Ин окунается в эту любовь, даже больно. Опустившись на своё место, он касается своих, наверняка покрасневших и опухших губ, в то время как Лань Чжань смотрит на него с очевидным самодовольством. — Переоденемся, — произносит Лань Чжань, поднимаясь и принимаясь мыть посуду. — Твои родные будут дома? — О, — Вэй Ин неожиданно вспоминает их планы на день. Он хотел предупредить Цзе-цзе и Цзян Чэна прошлым вечером, но он был слишком вымотан. В конце концов, это не особо имеет значения; если он помнит правильно, у Цзе-цзе сегодня выходной, а Цзян Чэн по пятницам работает в выходной. — Я напишу им. Думаю, они на месте. Будут. Вэй Ин возвращается наверх в спальню и пытается найти свой телефон в кармане чонгсама — или того, что от него осталось, потому что, боже, Лань Чжань беспощаден, и в чём ему теперь возвращаться домой? — и торопливо открывает их общий чат. В телефоне он обнаруживает много, очень много непрочитанных сообщений от его клиентов, и это вызывает лишь головную боль. Серьёзно, почему он понадобился им всем именно сейчас? Где были они все, когда Вэй Ин оказался почти без средств и был вынужден искать свежую кровь, которая позволила бы прожить ему и его семье до конца месяца в достатке? Вэй Ин смахивает каждое новое сообщение, которое прямо сейчас имело для него наименьшее значение. Позже он должен будет найти время и сообщить всем, что будет недоступен для встреч, потому что Лань Чжань теперь здесь, и он будет рядом всегда, и Вэй Ин не может поступать так с ним; тем временем он спешит написать сообщение Цзе-цзе и Цзян Чэну, которых проигнорировал прошлым вечером. Вэй Усянь, ты будешь моей смертью! — приходит первое сообщение. За ним следовало другое: Ты не выйдешь за Лань Ванцзи в ближайшее время, хорошо?! Сначала он обязан попросить у нас благословения и затем /возможно/ я подумаю над этим! И: Вэй Усянь, повторюсь, брак даже не обсуждается! И за ним следовало неожиданно мягкое: Позвони, если он причинит тебе боль. Я заберу тебя сразу же, и это не обсуждается. Другое сообщение пришло уже утром: Ой. Можно ли считать, что всё прошло хорошо? Цзе-цзе приготовит обед сегодня. Ты приедешь домой к тому времени? Или Лань Ванцзи покормит тебя? Улыбка не исчезает с его лица всё то время, что он открывает клавиатуру и печатает им. чэн-чэн! цзе-цзе! могу ли я привести к нам домой моего мужа и познакомить его с вами? <3 давайте пообедаем все вместе! Спустя минуту приходит первое сообщение от Цзе-цзе. Да!!!!!!! Цзян Чэн, очевидно, находится где-то на грани обморока. Я же сказал, что никакого брака. Никакого. Брака. Приходит новое сообщение от одного из клиентов, и Вэй Ин морщится. встреча завтра всё ещё в силе? — Вэй Ин, — раздаётся позади неожиданный голос Лань Чжань. Вэй Ин подпрыгивает, напуганный этим больше, чем следовало бы. Как долго он стоял вот так? — Всё в порядке? Могу я прийти? Крепкие руки обхватывают талию Вэй Ина и Лань Чжань опускает голову на его плечо. Вэй Ин торопливо поворачивает телефон экраном вниз, скрывая сообщение, и этот жест выходит слишком торопливым. В мыслях звучат проклятья, когда он понимает, как это выглядело. — Да, Цзе-цзе приготовит обед. Лань Чжань бросает взгляд на телефон Вэй Ина, однако ничего не говорит. — Буду ждать этого. Губы касаются шеи Вэй Ина снова, целуя, облизывая и нежно прикусывая кожу. Кажется, он слишком доволен тем, насколько обнажена под халатом кожа Вэй Ина. — Лань Чжа-ань, — с тихим смешком выдыхает Вэй Ин, смущаясь вниманию мужчины. Лань Чжань крепко удерживает его на месте своими сильными руками, не позволяя сместиться или отстраниться. — Ты такой ненасытный. — Мгм, очень жаден до Вэй Ина, — соглашается Лань Чжань. В его голосе сквозит отчётливая гордость. — Наконец могу обладать Вэй Ином. Не буду сдерживаться. — Думаю, будет лучше воздержаться от поцелуев, пока ты не увидишься с моей семьёй, — Вэй Ин закатывает глаза, улыбаясь. Всякий раз, когда Лань Чжань прижимает его к себе вот так, он просто не может устоять. — Между тем, что я надену? Ты испортил моё платье, — и вместе с тем он неожиданно вспоминает, как Лань Чжань припрятал себе его кружево. — И ты украл моё бельё. — Могу купить новое в любое время, — непоколебимо говорит Лань Чжань. Что Вэй Ин говорил о тратах Лань Чжаня? Этот мужчина настолько невероятно богат, что даже не стесняется этого. — И что ты собираешься делать с этим? — спрашивает Вэй Ин о своём нижнем белье. — Мн. Вэй Ин умный. Уверен, он уже знает ответ, — отвечает Лань Чжань с бесстрастным лицом. Он оставляет лёгкий поцелуй за ухом Вэй Ина. — Оно пригодится, когда Вэй Ин будет далеко от меня. В голове тут же всплывает образ, и Вэй Ин невольно краснеет. Лань Чжань, оставшийся в своей комнате один, стонет имя Вэй Ина, пока ласкает себя рукой на пару использованного белья Вэй Ина, на которых, он уверен, всё ещё осталось влажное пятно с прошлой ночи. Эти… Эти мысли невероятно горячие, и Вэй Ин сводит ноги, чувствуя нарастающее от этой идеи желание. Волей-неволей он задумывается о том, как часто Лань Чжань удовлетворяет себя сам и как часто он думает о нём.Никто, кроме тебя, не может возбудить меня, говорил он прошлой ночью. Если это так, то становится вовсе неудивительно, что фантазии Лань Чжаня о нём столь бесконечны. У него было целых семь лет и даже больше, если учитывать школьное время, чтобы подумать о нём в самых разных… Позициях. — Но ведь если ты будешь часто меня видеть, то разве нужно тебе это краденное бельё? — хмыкает Вэй Ин, потянувшись к лицу Лань Чжаня и накрывая его щеку ладонью. Лань Чжань пристально смотрит на него. — Вэй Ин предлагает остаться? — скорее дразнит он, чем надеется, хотя в нём всегда пылает желание чего-то большего. Сначала Вэй Ин сглатывает, а после говорит с лёгким упрёком: — Лань Чжань. Я был куда более деликатен. Мужчина совсем немного сдерживается. — Нам нужно переодеться. — Ага, нужно, — соглашается Вэй Ин. Если они задержаться ещё немного и продолжат этот флирт, то Вэй Ин уверен, ему будет уже слишком больно выходить за эту дверь.***
В конце концов, Вэй Ин одевается в запасную одежду, которая нашлась у Лань Чжаня для него. Таким образом, он надевает красную кофту с изображением кролика и облегающие серые шорты, доходящие ему до колен. Так его гладкие ноги оказываются на виду, и Вэй Ин знает, что это понравится Лань Чжаню. Тот, в свою очередь, одет в простую и скромную белую рубашку и бежевые чиносы, что создаёт непринуждённый образ богатого парня. Путь до дома Цзян почти не занимает времени, и Вэй Ин пытается выровнять дыхание, пока вставляет ключи в дверь. Впервые он приводит кого-либо домой, даже с учётом всех тех лет, когда дядя Цзян и тётушка Юй были рядом, и это становится причиной лёгкого волнения. Радуется, что Цзе-цзе и Цзян Чэн уже знакомы с Лань Чжанем и почти одобряют его. (И пусть Цзян Чэн всё ещё сопротивляется, Вэй Ин знает, что не потребуется много времени, как Лань Чжань одолеет и его.) Лань Чжань обхватывает его руку своей, подбадривая и утешая, придавая Вэй Ину решимости открыть дверь. Весьма беспокойный Цзян Чэн сидит в это время в гостиной. Услышав скрежет двери и завидев вошедшую пару людей, он щурится и бросает взгляд на их сцепленные вместе руки. С кухни раздаётся приветливый голос Цзе-цзе, наверняка занятой приготовлением своего фирменного супа из корней лотоса и свиных рёбрышек. Уже сейчас Вэй Ин может ощутить этот запах и сможет уловить его даже за милю. — Цзе-цзе! Цзян Чэн! — Вэй Ин придаёт лицу храбрости, из-за чего его голос становится излишне тонким. Он надеется, что его руки не вспотели от волнения. — Я дома! Скорчившись, Цзян Чэн пропускает мимо ушей приветствие брата и вместо этого отвлекается на Лань Чжаня. — Лань Ванцзи. Давно не виделись. Лань Чжань старается изо всех сил выглядеть вежливым. В ответ на слова Цзян Чэна он едва кивает. — Мн. Цзян Ваньинь. Рад быть здесь. Спасибо, что заботились о Вэй Ине все эти годы. Цзян Чэн складывает руки на груди. — Конечно, мы заботились о нём, он ведь наш брат. Вэй Ин морщится. Не проходит и минуты, как Цзян Чэн уже принимается защищаться. — Цзян Чэн! Лань Чжань действительно очень хотел увидеться с вами. Будь милым! Цзян Чэн разворачивается к нему, нахмурившись, и на его лице мечется противоречие. Его голос звучит нерешительно и вместе с тем нежнее, чем до этого: — Вэй Усянь… Ты не обязан делать это для нас. О, ради всего святого. Не может быть, что его младший брат всё ещё думал, что он вцепился в Лань Чжаня только ради Цзянов. И говорит об этом прямо перед Лань Чжанем? Сейчас не то время и не то место. — Цзян Чэн, ты серьёзно? — вздыхает Вэй Ин. — Я не настолько благороден, чтобы встречаться с ним ради тебя или Цзе-цзе! С пару мгновений Цзян Чэн смотрит на него так, словно хочет сказать: «Именно это ты и делал три дня назад», — но не решается и вместо этого грубо спрашивает: — Значит, ты любишь его? Он тебе нравится? Настолько, что ты привёл его к нам? Лицо Лань Чжаня остаётся бесстрастным, однако его хватка на руке Вэй Ина усиливается, когда он слышит о приглашении домой, сделанном из любви. Он знает, что эти слова понравятся Лань Чжаню и подарят ему надежду, это будет значить для него больше, чем что-либо другое. Вэй Ин торопливо кивает. — Именно это я имею в виду, Цзян Чэн. Лань Чжань правда… нравится мне, — говорить об этом при всех всё ещё странно. — И я собираюсь быть с ним серьёзен. Это не ради помощи тебе или Цзе-цзе, и не что-то вроде этого, клянусь. Лань Чжань… Лань Чжань так долго заботился обо мне, и мне потребовалось так много времени, чтобы понять это. В этот раз я хочу сделать всё правильно. Хочу сделать всё правильно с ним. Лань Чжань прочищает горло, прежде чем подаёт голос: — Это может и не быть причиной наших отношений, но чего бы не пожелала ваша семья, Цзян Ваньинь, то будет обеспечено, будь уверен. Вэй Ин вздыхает. Хотелось сказать Лань Чжаню, что в этом больше не было необходимости, но он будет последним человеком, который скажет это, потому что до сей поры он только и делал, что просил у него возмутительную сумму денег, просил брендовые вещи и ввёл Лань Чжаня всем этим в заблуждение на счёт того, чего Вэй Ин хотел получить от их отношений. Мрачность сходит с лица Цзян Чэна совсем немного. — Цзяны не нуждаются в подачке. Мы просто хотим быть уверены, что ты позаботишься о нашем брате, — он замолкает на мгновение и произносит следующий слова через силу, словно бы они причиняют ему боль: — Он прошёл ради нас через многое. Взгляд Вэй Ина смягчается. Он знает, что Цзян Чэн всегда заботился о нём. — Цзян Чэн… — Знаю, — соглашается Лань Чжань. Нежно взглянув на Вэй Ина, он прижимает его ближе. — И я приложу все усилия, чтобы Вэй Ину не приходилось более страдать. Не теперь, когда я рядом. И это касается семьи Цзян тоже. Это заявление, касающееся поддержки Цзянов, кажется слишком громким, и Вэй Ин даже морщится, допуская мысль, что Лань Чжань слишком самоуверен в своих силах. Возможно, Лань Чжань и Лань, но даже у него должен быть предел. Семья Цзян потеряла слишком многое, чтобы у них была даже возможность вернуть былую славу, и поэтому он озадачен странными словами Лань Чжаня. Возможно, он просто предлагает обеспечивать их семью средствами до конца дней ради Вэй Ина, но он знает, что Цзян Чэн будет слишком своенравен, чтобы принять это. Именно в этот момент Цзе-цзе зовёт их на обед, и Вэй Ин никогда прежде не был так благодарен за своевременное беспокойство.***
Цзе-цзе была единственной, кто заваливал Лань Чжаня вопросами о его обучении в Штатах и жизни там, насколько другие люди живут там, и даже о том, как живёт его семья сейчас, когда он вернулся домой, чтобы помочь им. Вэй Ин втайне благодарен за это, потому что у него не было ни времени, ни мужества спросить Лань Чжаня о его жизни, и теперь она спрашивает его обо всём из-за беспокойства за младшего брата, и Лань Чжань не может уклониться от ответа. В разговоре с Цзе-цзе Лань Чжань более вежлив и мягок, чем когда он говорил с Цзян Чэном, и Вэй Ин предполагает, что это из-за его взращённого уважения к старшим. Лишь раз за всё время Вэй Ин решается вмешаться в разговор: — Цзе-цзе! Неужели ты даже немного не удивлена, что я привёл Лань Чжаня домой? На губах женщины играет самая хитрая и острая улыбка, которую он когда-либо видел. — Сянь-Сянь, этот бедный мальчик всегда любил тебя, все вокруг, кроме тебя, знали об этом. И это заставляет Вэй Ина чувствовать себя глупцом, поэтому он торопливо уходит от разговора и снова заталкивает порцию риса в рот. Проходит ещё какое-то время, и только Цзе-цзе помогает и наливает Лань Чжаню ещё одну тарелку супа, как тот кладёт палочки на стол и словно бы готовится к чему-то. Взгляд Лань Чжаня, когда он смотрит на Вэй Ина, кажется неожиданно полным сожаления, словно бы он мог рассказать об этом раньше, и после снова переводит взгляд на Цзе-цзе и Цзян Чэна, точно он задолжал им. Затем он сообщает новость. — Я здесь не только ради Вэй Ина, — говорит он. Лань Ванцзи держится уверенно, но между тем он тянется к Вэй Ину и обхватывает его руку своей, словно боится, что тот оттолкнет его. — Есть кое-что, что вы должны знать, Цзян Ваньинь, Цзян Яньли. Цзе-цзе садится на своём место, широко раскрыв глаза. Цзянь Чэн выглядит тревожным и смотрит на Вэй Ина, словно спрашивая, знает ли тот, о чём идёт речь. Вэй Ин качает головой, озадаченный не меньше них. — Говори, — ободряет его цзе-цзе. Лань Чжань сразу переходит к делу. — Я знаю, где ваши родители. Вся семья рвано выдыхает в один момент. Вэй Ин чувствует, как сердце подскакивает к горлу. Дыхания начинает не хватать. Что? — Ты… — Вэй Ин бросает испуганный взгляд на Лань Чжаня, слишком страшась узнать правду. Тепло руки Лань Чжаня немного успокаивает. — Как? Дядя Цзян и тётушка Юй пропали год назад; они пропали через пару недель после того, как разлетелись новости о скандале с семьёй Цзян, обвиняемых в уголовных приступлениях, из-за которых тогда возникли проблемы с правительством — отмывание денег и уклонение уплаты от налогов, — и это сделало самыми главными преступниками в глазах других. Предоставленные доказательства были слишком ужасными, даже если Вэй Ин всё ещё верит в их невиновность, но этого было достаточно, чтобы очернить репутацию семьи Цзян и осудить их на всю оставшуюся жизнь. Так что, быть может, бросить своих детей ради их защиты было единственным правильным выходом для них. Для них же это был двойной удар. Их семья потеряла всё в одну ночь, а через месяц им пришлось передать компанию в руки семьи Вэнь и переживать исчезновение родителей. Спустя четыре месяца Цзян Чэн перестал искать их, но эти попытки были бессмысленны с самого начала. Никто из них не мог поверить, что родители оставили их наедине с проблемами тогда, когда они нуждались в них больше всего, и бросили, оставив разбираться со всем самим. Было пролито слишком много слёз по оставшейся позади жизни и исчезнувшим родителям, что они перестали надеяться на воссоединение. Иногда для Вэй Ина было лучше притвориться, что они просто мертвы. — Они живы? — спросил дрожащим голосом Цзян Чэн. — Да, — сообщает Лань Чжань. Вэй Ин не представляет, как воспринимать это. Раз Лань Чжань знает, где они, не означало ли это, что он помогал им в исчезновении? Не означает ли это его соучастие? Означает ли это, что он знает на самом деле куда больше? Должен ли Вэй Ин чувствовать себя преданным? Может ли Вэй Ин чувствовать себя преданным? — Где они? — спрашивает Цзе-цзе. Слишком переполненная эмоциями, она почти плачет. — Почему они не вернулись домой? Ради нас? — Верно, почему… — почти хрипит Цзян Чэн. — Почему они… Как они могли нас бросить? Зная, как мы страдаем? Лань Чжань терпелив, когда отвечает: — Они ушли, чтобы не впутывать вас в свои проблемы. Вмешательство правительства грозило многими проблемами. Меня не было рядом тогда, но был мой брат. И он помог. Лани потворствовали их побегу, и об этом не знал никто. — Лани помогли нам? — выплёвывает, точно яд, Вэй Ин. — Твой брат бросил нас. Мы, конечно, не просили о помощи, но не отказались бы от неё. Даже сейчас Вэй Ин невероятно зол на то, что их бросили, пусть ожидание подобного было эгоистично. Однако эта жизнь принадлежит Вэй Ину, и своё бремя он должен был нести сам. Если он хочет обидеться на кого-либо, это его право. Лань Чжань, очевидно, понимает это, потому что сжимает руку Вэй Ина своей, пытаясь успокоить его. — Уверен, он мог бы сделать большее, — тихо — только для Вэй Ина — говорит Лань Чжань. Этот мужчина всегда так мил ради только него одного. — И я был также зол, когда узнал об этом. До тех пор, пока не вернулся, я не знал о случившемся. Он скрывал это, поскольку знал мою реакцию. Но у меня было время обдумать это, и я понимаю. Тогда он не мог предложить Цзянам помощь, потому что не был готов. И не мог сказать мне, потому что знал, насколько беспомощным я бы чувствовал себя. Он защищал меня так, как только умел. Даже если всё было так, Вэй Ин не может найти в себе силы простить Лань Сичэня за невмешательство. — Говоришь, он не мог помочь нам, потому что не был готов? Чего он ждал? Пока нас не выбросят на улицу? Даже цзе-цзе вздрагивает от тона, которым говорит её младший брат. Вэй Ин страдал и страдал так долго, что это, наконец, становится слишком явным. Лань Чжань вскрывает его старые раны, и это зрелище не из самых приятных. — Брат унаследовал компанию только год назад, — объясняет Лань Чжань. Он не принимает жестокость Вэй Ина близко к сердцу. — Он не мог начать войну от чьего-либо имени. Вэни собирались напасть на Цзянов, и об этом знали все. И если бы мы вмешались, не зная их планов наверняка, это бы вовлекло нас в политическую войну. К тому же, нужно было учесть множество факторов, к примеру, наше с ними партнерство. Брат должен был играть, не подставляясь под удар, получить одобрение совета директоров и начать медленно собирать информацию о Вэнях из-за кулис. В этот момент Вэй Ин должен был признать, что доводы Лань Чжаня выглядят весомо, и он решил здраво переосмыслить своё отношение к семье Лань. Он ничего не знал о ситуации Лань Сичэня и его игре на заднем плане, и теперь всплывает это новое знание о том, что семья Лань была к ним более благосклонна, чем он думал… Вэй Ин задумывает, не был ли он слишком поспешен в отношении Лань Сичэня. Цзе-цзе тут же всё понимает. — Ты говоришь нам это потому, что твой брат наконец-то заручился достаточным количеством компромата на них, чтобы нанести ответный удар? Он наконец-то может положить конец их политическим схемам и не позволит им уничтожить ещё одну семью? Губы Лань Чжаня растянулись в едва заметной улыбке. — Верно. Цзян Чэн остаётся настороженным. — Игра стоит слишком больших свеч. Вы, Лани, не можете делать это просто по доброте душевной. Не ради Цзянов. Не ради… — он бросает взгляд на Вэй Ина. — Не ради него. Возможно, ты, но не Лань Сичэнь. Вэй Ин вовсе не обижается на такую формулировку, потому что знает, что Цзян Чэн прав. Лань Сичэнь не может рисковать именем своей семьи ради детской влюблённости своего младшего брата. Лань Чжань может сделать это в одиночку ради Вэй Ина, и в этом нет сомнений, но Лань Сичэнь — другое дело, особенно с учётом ответственности, возложенной на него. — Есть люди, замешанные в деле семьи Вэнь, — чётко говорит Лань Чжань. — Люди и семьи, о которых он заботится. И больше он не произносит ни слова. Вэй Ин знает, что стоит ему надавить, и Лань Чжань расскажет ему, но также он знал, что Лань Чжань молчал об этом не просто так. У его брата были личные причины, и не ему говорить о них. Цзе-цзе и Цзян Чэн выглядят достаточно удовлетворёнными ответом, поэтому Вэй Ин хранит молчание. — Раз ты говоришь о том, что наши родители всё ещё живы, — неуверенно спрашивает Цзе-цзе, словно не может надеяться на что-то большее, — они… Они вернутся? Даже если дядя Цзян и тётушка Юй бросили их на произвол судьбы, они всё равно остаются их родителями. Новость об их вынужденном исчезновении, которое они затеяли ради них же, даёт Вэй Ин толику надежды на то, что они всё ещё заботятся о них. Надежду на ответы, которые они могли бы получить спустя годы разрухи и душевных терзаний, и раны на сердце Вэй Ина понемногу затягиваются, а в его сердце селится надежда на лучшее будущее. Будущее, в котором Цзе-цзе и Цзян Чэн не должны голодать. Будущее, в котором они смогут отвоевать и вернуть своё место в обществе. — Только когда это будет безопасно, — тихо говорит Лань Чжань. На его лице мелькает сожаление от того, что он не может пообещать им это. — Однако брат сказал, что может организовать что-то вроде видеозвонка, если вы захотите. Руки Цзян Чэна с силой цепляются за стол, когда он смотрит с просьбой. — Пожалуйста. Вэй Ин знает, как долго и упорно Цзян Чэн искал их. Из них всех Цзян Чэн был единственным, кто неустанно продолжал поиски любых новостей. — Да, мы бы хотели поговорить с ними, — со слезами на глазах соглашается Цзе-цзе. Она оборачивается к Вэй Ину, до сих пор хранившему молчание. — Ты тоже, Сянь-Сянь? Вэй Ин ошеломлённо кивает. Лань Чжань дарит им так много и за один раз, что ему трудно осознать это. — Вэй Ин, — тепло зовёт его Лань Чжань. Он придвигается к нему ближе и обнимает, прижимая к себе. Становится даже неважно, как это выглядит со стороны для его родных. — Ты в порядке? Вэй Ин оцепенело кивает, прижимаясь к Лань Чжаню. С того момента, как Лань Чжань вернулся, случилось и продолжает случаться так многое, что Вэй Ин не может принять всё так и сразу. — Попрошу о видеозвонке, — говорит Лань Чжань, вдруг пропуская волосы Вэй Ина сквозь пальцы. — Если всё будет хорошо, то получится организовать всё уже на следующей неделе. Цзе-цзе не может сдержать улыбки. Она утирает глаза и с благодарностью смотрит на него. — Спасибо. Эта благодарность включает в себя не только помощь их семье, но и благодарность за заботу о Вэй Ине. За то, что он никогда не отказывался от Вэй Ина и ставил его в первую очередь всему другому. Если кто-то и был достаточно хорош для её младшего брата, то только Лань Чжань. Она знала это ещё семь лет назад и верит в этом по сей день. — Лань Ванцзи, — тихо говорит Цзян Чэн следом. — Я не забуду этого. Прошу, передай благодарность своей семье от всех нас. — Мн, — кивает Лань Чжань, поглаживая волосы Вэй Ина. Он опускает на него полный нежности взгляд. — Вэй Ин? — Да, — хрипло отвечает Вэй Ин, чувствуя всё ещё вставший в горле ком. Сил хватает лишь на слабую улыбку, и он заставляет себя сморгнуть слёзы. Для человека, который гордится своей сдержанностью, он слишком часто тонет во взгляде Лань Чжаня с тех пор, как он вернулся в его жизнь. — Лань Чжань, у тебя были секреты от меня. Лань Чжань возвращает ему улыбку. — Лишь день или два. — Достаточно долго, — Вэй ин издаёт тихий смешок. — Ещё немного, и я начну подозревать, что у тебя есть корыстные цели, раз ты так добр ко мне и моей семье. Лань Чжань тихо бормочет: — Ты знаешь, чего я желаю. И Вэй Ин хочет подарить ему это.