***
Когда они подъезжают к старинному особняку, Лань Сичэнь весьма вовремя попадается им на глаза: мужчина направляется вместе со своим спутником, который ниже его и которого Вэй Ин не узнаёт, ко входу в дом. Приобняв неизвестного со спины, Лань Сичэнь подводит его ближе к дому и смотрит на него с искренней доброй улыбкой. Каждая секунда этого зрелища раздражает Вэй Ина. — Кто это? — спрашивает Вэй Ин, отстёгивая ремень безопасности. — Друг брата, — объясняет Лань Чжань. Заводя автомобиль на стоянку, он поглядывает на спину Лань Сичэня. — Кажется, Мэн Яо. Работает на семью Не. Кивнув, Вэй Ин теперь понимает, почему этот человек показался ему таким знакомым. — Думаю, я видел его рядом с Не Хуайсаном. Но не думал, что он близок с семьёй Лань. — Близок с братом, — поправляет Лань Чжань. Припарковав машину, он глушит её. — Мне кажется, они близки куда больше, чем говорят об этом, но у меня нет права вмешиваться. Вэй Ин вскидывает бровь. — То есть… У них как у нас? Представить Лань Сичэня искренним к кому-либо, кто не является членом его семьи, довольно трудно, и Вэй Ину становится интересно. Прежде мужчина упоминал, что в его в жизни есть несколько важных людей, и он задаётся вопросом, не является ли Мэн Яо одним из них, не причастен ли он ко всей этой афере, связанной с семьёй Вэнь. Если верить словам Лань Сичэня, так и есть. — Возможно, — говорит Лань Чжань, — но мне не нравится сравнивать наши отношения с чужими. Вэй Ин смеётся. — Тебе нравится думать, что мы особенные, Лань Чжань? Лань Чжань смотрит на него с ласковой улыбкой. — А тебе — нет? Вэй Ину нравится. То, как они сошлись — милая история. Удивительно, как после падения семьи Цзян, как после всего, что случилось за последнее десятилетие, они всё ещё могут быть невинны в некоторых вещах, когда это касается их отношений, и как могут найти причину для любви друг к другу. — Нравится, — говорит Вэй Ин, сплетая их пальцы вместе и шагая бок о бок с Лань Чжанем на пути к особняку. — Нравится думать, что мы были предназначены друг для друга.***
В последний раз Вэй Ин посещал особняк семьи Лань, когда ему было восемнадцать. Во времена обучения в частной школе им не было нужды ходить в гости друг к другу и работать над какими-нибудь совместными проектами, поэтому Вэй Ин пытался проводить с Лань Чжанем так много времени, как только мог. За три года их дружбы Вэй Ин почти каждые выходные наведывался к нему домой, так что у них появлялось достаточно времени, чтобы пообщаться, и в итоге он довольно хорошо знал Лань Сичэня и даже Лань Цижэня. Знали ли они уже тогда, во что их с Лань Чжанем отношения выльются? Спустя столько времени вернуться в это поместье кажется странным. Все помещения содержат в себе исключительно белые и голубые цвета, а мебель здесь смешана из современного и классического стиля, и в то время как одна часть выглядит старой и почти царственной, другая мебель — новой и минималистичной. Обхватив Вэй Ина за талию, Лань Чжань зовёт брата, который впереди них всего на несколько шагов. — Брат, мы должны поговорить. Замерев, Лань Сичэнь оборачивается, собираясь поприветствовать гостей, чьё присутствие осталось для него незамеченным ранее. — Вэй Усянь, — с удивлением улыбается ему Лань Сичэнь. — Спустя столько времени ты впервые привёл Вэй Ина к нам домой, Ванцзи. — Мы пришли, чтобы поговорить, — говорит Лань Чжань. Взгляд мужчины полнится напряжением, а голос — решительностью. — Это важно. Удели нам немного времени. Лань Сичэнь бросает краткий взгляд на Мэн Яо, который терпеливо стоит рядом с ним всё это время. — У меня гость. Определённо, Лань Сичэнь не рад, что кто-то, — даже Лань Чжань, — собирается украсть его время с другим мужчиной. — Брат. — А-Хуань, — мягко говорит Мэн Яо. Глаза Лань Чжаня становятся шире, словно он никогда прежде не слышал, чтобы к его брату обращались настолько интимно. — Я не возражаю. Буду ждать в твоей комнате. Улыбка Лань Сичэня становится другой, и Вэй Ин никогда прежде не видел его настолько ослепительно яркой, что просто замирает от увиденного на месте. Значит, вот как выглядит Лань Сичэнь без своей маски. Выходит, он способен позаботиться о ком-то, кроме членов своей семьи. Мэн Яо уходит, и Лань Сичэнь оборачивается к ним и жестом предлагает занять место за столом. — Как ты, Вэй Усянь? Надеюсь, звонок с родителями прошёл отлично? Пусть взгляд Лань Сичэня полон теплоты, Вэй Ин всё равно знает его слишком хорошо, чтобы принимать эту доброту за чистую монету. Словно почувствовав, что он не может ответить, Лань Чжань торопится задать собственный вопрос. — Брат, ты лгал мне. Лань Ванцзи не собирается ходить вокруг да около. Как и обычно, он действует в лоб, не избегая неизбежного и не пытаясь даже смягчить свои слова. Старший брат предал его, задумав прибрать к рукам всё то, что принадлежит Цзянам, и Лань Чжань хочет получить ответы сейчас же. Во взгляде Лань Сичэня залегает тень неуверенности. К обвинениям такого рода он, очевидно, не относится с великодушием, ведь всегда только и делал, что ставил младшего брата на первое место всего, что было в его жизни. — Ванцзи, я не понимаю. — Ты сказал, что приложил все усилия, чтобы помочь Вэй Ину. И также сказал, что обеспокоен Вэнями из-за того, что на карту поставлены вещи, небезразличные тебе, — мрачно заявляет Лань Чжань. Взглянув в глаза Лань Сичэню, он видит только разочарование и жесткость. — Но ты не упоминал о компенсации, которую хочет запросить с Цзянов семья Лань. Вэй Ин находит возможность вмешаться, хотя его голос звучит неуверенно, когда он говорит: — Я знаю о вашем желании заполучить компанию моей семьи. — Желании получить преимущество перед тем, кто слаб, — руки Лань Чжаня сжимаются в кулаки. — Значит, именно так Лани ведут дела? Улыбка Лань Сичэня испаряется в то же мгновение, когда перед ним раскладывают всю эту информацию, но затем он улыбается, как ни в чём не бывало. Скользнув рукой к шее, он едва сжимает горло. Ни единого признака слабости и ни единой тени удивления. Словно бы Лань Сичэнь знал, что рано или поздно этот миг наступит. — Ванцзи, — говорит он, стараясь обращаться только к брату. — Мы не занимаемся благотворительностью. — Ты… — с злостью выдыхает Вэй Ин, потому что в этот миг все его опасения подтвердились. Та, словно бы пришедшая свыше помощь, снизошедшая к ним из ниоткуда, оказалась не такой «святой». Семья Цзян просто перешла из одних рук в другие. Они снова будут вынуждены зависеть от других и подстраиваться под их прихоти. Как долго и сильно должна страдать их семья, чтобы они могли вернуть то, что принадлежит им по праву? Лань Чжань трясётся от переполняющего его гнева. — Брат! — Я не злодей, — спокойно говорит Лань Сичэнь, в этот раз обращаясь к Вэй Ину. Слова звучат точно также, как это было в доме семьи Не на том празднике, когда пытался успокоить его. — Я не просил об этом. Я старался сделать всё, что было в моих силах, чтобы помочь твоим родителям сбежать. И я также провёл целый год, собирая ценные сведения о Вэнях, и в конце концов настал тот день, когда мы можем помочь тебе вернуть всё, что принадлежало твоей семье. — Но не по доброте душевной, — произносит Вэй Ин, скрыв разочарование. — Была другая причина поступить так. — Ты прав, — Лань Сичэнь неотрывно смотрит ему в глаза. — Это не было добротой. Я сделал это для Ванцзи. Ярость от того, что брат всё ещё использует его как причину всего, вскипает в Лань Чжане. — Тогда ты должен знать, что меня не устроит это, — голос мужчины дрожит от едва сдерживаемой ярости, — что я не приму такую цену нашей помощи. — Верно, но примет ли твоё решение совет? — возражает Лань Сичэнь, впервые обращаясь к Лань Чжаню столь требовательно. — Думаешь, они просто согласятся поставить на кон наследие и саму семью ради того, что не имеет к нам отношения? Прости, Ванцзи, но ответ «это ради детской влюблённости моего младшего брата» их не устроит. Особенно с учётом, что я не мог сказать точно, ответит ли Вэй Усянь на твои чувства. Я не мог так рисковать. Лань Чжань кажется удивительно уязвлённым, когда слышит горечь обиды в голосе брата. — И это… Твоя… Альтернатива? — Мне нужно было убедиться, что мы не понесём убытки, так что да, — говорит Лань Сичэнь, вернув себе самообладание, когда видит понимание во взгляде младшего брата. — Совет удовлетворила причина, в которой задействованы интересы бизнеса. И по этой же причине всё это время я делал то, что делал. В наших же интересах вернуть место семье Цзян, поверь… К ним всегда было куда больше доверия в работе, чем к Вэням. В этот раз Лань Чжань говорит с большей тяжестью в голосе, почти с мольбой. — Верно, но Вэй Ин здесь, и мы теперь вместе. Однажды он станет частью нашей семьи. Поступить с Цзянами подобным образом просто потому, что мы можем благодаря власти, будет неправильно. Это не наше право. Мы должны всё исправить. Лань Сичэнь тихо вздыхает и смотрит на младшего брата, точно знает наверняка: тот никогда его не поймет. Этот человек словно бы смотрит на него свысока, и Вэй Ину это крайне сильно не нравится. — Компания важнее нас и наших эгоистичных желаний, Ванцзи. В этом я бессилен. Всё это время Вэй Ин предпочитал молчать, не торопясь вмешиваться в отношения братьев, однако в этот самый миг его терпение лопается. Речь идёт о его собственной жизни. Даже не столько разговор, сколько переговоры, словно бы для Лань Сичэня это всё — игра. — Ты вовсе не беспомощен, — возражает Вэй Ин, хотя его голос всё ещё подрагивает. — Ты можешь притвориться невинным перед Лань Чжанем, но со мной это не сработает. Я не твоя семья и никогда ею не стану. И, быть может, именно поэтому я могу видеть твою истинную натуру, Лань Сичэнь. Из его уст имя мужчины звучит точно яд, словно бы у Вэй Ина к нему личные счёты. В каком-то смысле так и есть. В этой битве Лань Чжань проигрывает, потому что он и Лань Сичэнь братья, однако Вэй Ин для него ничего не значит. Он всего лишь расходный материал, вещь, которая доставляет его младшему брату удовольствие. В этом нет ничего личного, и Вэй Ин понимает это; Лань Сичэнь работает именно так. Он видит мир в чёрном и белом и выбирает то, что будет выгодно для него и его семьи. Мэн Яо является единственным исключением из этого правила, в то время как Вэй Ин — нет. Именно поэтому Вэй Ин и понимает почти инстинктивно, что думает о нём Лань Сичэнь. Ровно также, как и Лань Сичэнь знает об отношении Вэй Ина к нему. «Знаю, что не нравлюсь тебе», — сказал он тогда Вэй Ину. «И я знаю, что это не взаимно», — должен был ответить он тогда. — Ты глава семьи, — твердит Вэй Ин, заскрежетав зубами. — Твое слово — последнее среди прочих. В твоих словах власть. Я знаю тебя достаточно давно, чтобы понимать, какой силой ты владеешь. И я знаю, как устроен наш мир. Использовать меня и укрепить позицию семьи Лань… Это было твоим планом. И ты делаешь это, потому что не доверяешь мне. Улыбка Лань Сичэня меркнет, и в этот раз, похоже, навсегда. Вэй Ин точно видит его насквозь. Недовольство скручивается противным узлом где-то в груди Лань Чжаня, когда он замечает изменения. — Брат? — Поэтому я и хотел видеть тебя на своей стороне, — говорит Лань Сичэнь Вэй Ину. Все его намерения были словно бы открытой книгой для него. От людей вроде Вэй Ина не стоит ожидать меньшего. — Ты видишь истинную суть людей, и ты уже заведомо знаешь, с чем тебе придётся работать. Это ценный навык. Уверен, ты бы стал прекрасным вице-президентом. — И к чему это всё? Ради Ванцзи? — с усмешкой спрашивает Вэй Ин. Взгляд Лань Чжаня, каким он смотрит на их перепалку с его братом, полон страха, словно бы любовь Вэй Ина к нему может стать меньше из-за возникшей сейчас ситуации. — Страховочный трос на случай, если я однажды обижу твоего брата? Ты был честен, сказав, что делаешь это ради него. Но не считаешь, что заходишь слишком далеко, вовлекая в это и мою семью? Лань Сичэнь поджимает губы. — Ванцзи никогда не оправится от боли, если ты причинишь ему её, — говорит он, как нечто обыденное. Вэй Ин знает об этом и сам Лань Чжань — тоже. Если он не может защитить себя сам, то тогда за дело примется Лань Сичэнь и сделает всё, что в его силах, чтобы защитить его. — И я не говорю, что ты ранишь его. Но Ванцзи любит сильно, ты знаешь об этом достаточно хорошо, и я боюсь, что если он потеряет тебя также, как нашу маму, то уже я потеряю его. Хочу, чтобы ты понимал это. Его сердце. И нашу семью. Вэй Ин смеётся, потому что ему стоило предвидеть это. Любовь всех членов семьи Лань безгранично сильная, и их любовь не ограничена партнёрами. Лань Сичэнь настолько любит своего брата, что не может допустить даже мысли, что его могут ранить. Не сможет выдержать этого. Настолько, что ему пришлось вовлечь в это даже семью Вэй Ина. Как могут Лани жить так, как они живут, если их вера настолько слепа, а сами они — безутешно одержимы? Они успешны и занимают высокое положение в обществе, являясь образцом для всех, и в то же время они боятся всего на свете. Их любовь невероятно сильна, и именно эта любовь становится причиной всех их страхов, которые контролируют их жизнь. — Значит, ты собираешься использовать мою семью как залог, чтобы я в случае чего подумал дважды? — сухо спрашивает Вэй Ин. — Ты не можешь поверить в то, что я буду всегда добр к нему, и поэтому ищешь способ, который мог бы гарантировать это и который удовлетворит тебя. С этой новой информацией Лань Чжань смотрит на брата полными ужаса глазами. — Я никогда не нуждался в твоей защите… И никогда не просил о ней, брат. — Даже спустя столько лет ты всё ещё не доверяешь никому, кроме семьи, — говорит Вэй Ин мужчине перед ним. — Ты будешь поступать так с каждым, в ком не уверен на сто процентов? Даже с Мэн Яо? Даже с ним? При этом упоминании Лань Сичэнь замирает. — Это не твоё дело. — Но ты бы не поступил с ним так, — с горечью в голосе говорит Вэй Ин. Это заведомо проигранная битва с мужчиной, который не может увидеть перед собой того мальчишку, бесчувственного и молодого, которым он когда-то был. Лань Сичэнь упрямее Лань Чжаня, более сдержанный и замкнутый. У Вэй Ина ушло целое десятилетие, чтобы пробить себе путь в сердце Лань Чжаня, однако Лань Сичэнь всегда носил на своих плечах все тяготы страданий Лань Чжаня. В нём нет сил, чтобы смотреть за этим ещё больше, и страх прочно засел в его душе. В его воспоминаниях укрепился тот самый момент, когда Лань Чжань пришёл к нему разбитый и подавленный, и теперь Лань Сичэнь не может допустить, чтобы то его состояние преследовало его младшего брата всю оставшуюся жизнь, если Вэй Ин когда-либо покинет его. — Нет, он не поступит со мной так, — неожиданно звучит голос Мэн Яо, раздавшийся из холла. Шагнув за арочный проход, он являет себя полностью. Не остаётся сомнений, что он подслушивал их всё это время. Глаза Лань Сичэня раскрываются в удивлении. — А-Яо, ты сказал, что будешь ждать в комнате. — И всё же я здесь и обо всём знаю, — говорит Мэн Яо. Выражение его лица слишком доброе, а улыбка повторяет улыбку Лань Сичэня, только в ней больше изящества. Вэй Ин не удивляется тому, что они смогли найти друг друга в толпе среди прочих людей. — Ты говорил, что беспокоишься об их планах, связанных со мной и семьёй Не, и поэтому решил вмешаться. — Верно, — говорит Лань Сичэнь, сжав зубы. — И это остаётся правдой. — Уверен, тебя не волнует власть, — говорит Мэн Яо. — И всё же ты наказываешь всю семью Цзян, потому что не можешь заставить себя поверить человеку, которому твой брат посвятил всю свою жизнь. Взглянув в лицо Лань Чжаня, Лань Сичэнь видит лишь ужас от осознания, на что решился пойти его старший брат ради его защиты. Это ранит и порождает внутри него беспокойство, ведь теперь младший брат затаит обиду на него за всё, что он делал ради него. — Если я что-то значу для тебя, — говорит Лань Чжань, не в силах взглянуть в лицо Лань Сичэню, словно бы любовь старшего брата стала для него неожиданно непосильной ношей. Вэй Ин уверен: непоколебимое доверие, которое испытывал к брату Лань Чжань, порушилось. — Ты не сделаешь это с Вэй Ином. Тебе стоит понять: это моя жизнь, мои решения, и если мне причинят боль — это будет исключительно моим делом. Вэй Ин ничего мне не должен. Ради того, чтобы он оставался рядом, я всегда буду делать всё, что в моих силах, буду надеяться, чтобы он остался, но это — лишь его право. Не страх. Будь у него возможность, Вэй Ин вышел бы за него в этот самый момент. — А-Хуань, — снова зовёт его Мэн Яо. Он смотрит в сторону Вэй Ина почти с нежностью, словно бы понимает, какого это — быть беспомощным и надеяться исключительно на доброту других людей. — Ты бы не поступил со мной так, — повторяет он, словно бы должен напомнить. — Думаю, тебе пора начать верить в других людей немного больше. Впервые Лань Сичэнь выглядит настолько озадаченным и задумчивым. Повернувшись к Вэй Ину, он пытается увидеть в нём не того мальчика, который когда-то причинил боль его брату и которого он когда-то знал. — Я не могу обещать, что никогда не причиню Лань Чжаню боль снова, — говорит Вэй Ин с непоколебимой уверенностью. — Но я могу сказать точно, что я уже влюблён в него. И даже если говорить об этом сейчас рано… Я не представляю другой жизни, если не проведу её рядом с ним. Ты можешь не верить мне. Но Лань Чжань верит. Мне кажется, что пора отпустить это и позволить ему идти самому. В конце концов, ты уже дал шанс своему брату… Шанс мне. Лань Чжань замирает на этих словах, становится похожим на камень. — Вэй Ин влюблён в меня, — повторяет он, словно не может поверить в сказанное. Смех срывается с его губ, и Вэй Ин чувствует слёзы, которых не заметил прежде. — Да, Лань Чжань. Даже сейчас Лань Чжань не может поверить в то, как легко Вэй Ин упал в его объятия. Лань Сичэнь наблюдает за ними в тишине и чувствует, как его сомнения постепенно исчезают. Был ли он взаправду слишком строг, не ошибался ли он? И не причинили ли его действия больше вреда, чем пользы? — Я могу исправить это, — Лань Сичэнь глухо сглатывает, наконец приняв решение. — В контракте был один пункт. Лань Чжань напрягается и с надеждой смотрит на брата. — Ты можешь? Лань Сичэнь смотрит на него в ответ. — Могу, — говорит он, точно совершает прыжок веры. — Совету это не понравится, конечно, но Вэй Ин прав. В этот раз последнее слово останется за мной. Лань Сичэнь открыто отказывается от «Вэй Усяня» и использует «Вэй Ин». И Вэй Ин замечает это, задумываясь: впервые на его памяти мужчина заявляет о принятии его в семью. Чем бы оно ни было, это становится обещанием только хорошего. — Ты вернешь Цзян Чэну право на наследование без каких-либо условий? — спрашивает Вэй Ин, и это всё, что его волнует в данный момент. — Да, — говорит Лань Сичэнь с тяжестью на сердце. — Я всё ещё должен буду попросить пакеты акции, чтобы успокоить совет. Но я позабочусь о том, чтобы они были незначительными и служили только ради укрепления союза между нашими семьями. Вэй Ин глубоко выдыхает, испытывая облегчение. Уж это он может принять. — Спасибо, — говорит он с благодарностью. — Это для меня очень многое значит. Лань Чжань, наконец, смотрит на Лань Сичэня снова. — Брат. Лань Сичэнь встречается с ним взглядом, омрачённый случившимся. — Я… лгал тебе, Ванцзи, и я прошу прощения за это. Отношения братьев Лань всегда оставались загадкой для Вэй Ина: они ведут себя друг с другом слишком строго, точно не семья вовсе, и слишком формально, и Вэй Ин никогда бы не стал относиться также к Цзян Чэну. И всё же, несмотря на это, Лань Чжань и Лань Сичэнь заботятся друг о друге невероятно сильно, и с тех пор, как родители покинули их, у них были только они сами. Это естественно, что Лань Сичэнь так чрезмерно сильно заботиться о своём брате. Вэй Ин слышал историю о том, как Лань Чжань ждал возвращения матери, много раз и понимает, почему Лань Сичэнь так оберегает своего младшего брата. Но, похоже, Лань Сичэнь готов дать ему шанс прямо сейчас, и Вэй Ин надеется, что это будет правдой. Мэн Яо улыбается своей краткой улыбкой. — Надеюсь, мы сможем пообедать все вместе. Никто не отказывается от этого предложения, и тогда Мэн Яо поворачивается к Вэй Ину. — Не откажешь помочь на кухне? Нужно проверить, что работники начали готовить обед. Похоже, Мэн Яо прекрасно умеет понимать и чувствовать ситуацию: у двух братьев, что весьма очевидно, всё ещё найдутся темы для разговора. Вэй Ин кивает и следует за ним, и лишь после Мэн Яо говорит ему: — Надеюсь, мы сможем поладить, Вэй Усянь. Не Хуайсан всегда хорошо отзывался о тебе. Каким-то образом именно в этот момент Вэй Ин, наконец, чувствует, как их общее с Лань Чжанем будущее обретает форму.***
По возвращении домой Вэй Ин первым делом находит своего младшего брата и утягивает его в крепкие объятия. «Ты взвалил на свои плечи такую тяжёлую ношу и сделал это ради меня, — думает Вэй Ин, крепко обнимает Цзян Чэна за шею. — Что бы я делал без тебя и цзе-цзе?» — Цзян Чэн! — с упрёком говорит Вэй Ин, чувствуя, как эмоции всего пережитого за этот день наваливаются на него, и он просто рад, что его семья теперь будет в безопасности. — Ты маленький!.. Ты не сказал мне! — Не сказал, что? — почти рычит Цзян Чэн, пытаясь вырваться из объятий Вэй Ина. Тот в ответ сжимает его крепче, полный намерения не отпускать его. — Вэй Усянь! Лань Ванцзи что-то сделал с тобой? Так и знал, эти Лани… — Цзян Чэн! — восторженно вскрикивает Вэй Ин, потому что он бесконечно счастлив, и ему жизненно необходимо, чтобы Цзян Чэн тоже знал об этом. — Знаю. Я всё знаю. Теперь мне известно, что Лань Сичэнь просил отдать им контрольный пакет, — лицо Цзян Чэна становится белым, точно как у призрака, когда он слышит это. — Но я решил это. Я уже решил это. Я поговорил с Лань Сичэнем, сказал, что этого не должно случиться. Это был долгий разговор, но он услышал. И теперь ты можешь вернуть себе компанию. Целиком. Эти новости становятся неожиданностью для Цзян Чэна. — Что? Как ты вообще узнал… Вэй Усянь! Какого чёрта успело случиться за один чёртов день, пока тебя не было? — Знаю, ты пытался скрыть это от меня, потому что не хотел ранить и хотел уберечь от чувства вины, — говорит Вэй Ин с самой яркой улыбкой, чувствуя, как бешено бьётся его сердце, — но у Лань Сичэня и в мыслях не было… Послушай, если подобное случится ещё когда-либо, не скрывай от меня ничего, хорошо? Никаких секретов между нами! Никогда! — Вэй Усянь, — говорит Цзян Чэн, закатив глаза. Однако он заметно расслаблен теперь, когда знает, что Цзяны не должны будут стать заложниками семьи Лань. — Серьёзно, какого чёрта случилось, пока ты был с Лань Ванцзи? Вэй Ин лишь только улыбается, разрывая объятия. — Я признался ему в моей прошлой работе. Этот разговор был эмоциональным, но мы поговорили. И теперь всё хорошо. И мы стали увереннее. Цзян Чэн вскидывает бровь. — Он не был зол? — Только сначала, — признаётся Вэй Ин, всё ещё вспоминая тот холодный, леденящий душу взгляд Лань Чжаня. — Но он любит меня. Любит. И он всегда выслушает меня. Лань Чжань никогда не причинит мне боль. Цзян Чэн поджимает губы, стараясь всеми силами не обращать внимания на его слова. — Я всё ещё слежу за ним. И за всеми Ланями в первую очередь… — Цзян Чэн, Лань Чжань не знал, — почти рычит Вэй Ин. — Клянусь, он не знал. Узнал только после того, как об этом рассказал ему ты. Если бы он знал, то сразу бы сказал мне. Цзян Чэн хмурится, не отпуская подозрения. — Хорошо. Плюс в его карман. Но не надейся, что я стану доверять Лань Ванцзи всецело только потому, что он помог нашей семье. Он всё ещё слишком подозрительный. Вэй Ин ухмыляется. — Цзян Чэн, не будь это так, ты бы не был моим братом. Цзян Чэн морщится, однако Вэй Ин лишь смеётся в ответ. — Запомни: ты ничего мне не должен, хорошо? — с нежностью говорит Вэй Ин. Цзян Чэн держал от него всё это в тайне лишь потому, что считал, что обязан ему. — Особенно за то, что я делал весь прошлый год. Это был мой выбор и моё решение. И не думай, что ты что-то должен за это. Цзян Чэн неохотно соглашается с этим. — Не думаю, что это возможно, — говорит он, и в его взгляде Вэй Ин видит тень сожаления. — Не после того, что ты сделал. И не после… Не после того, как Лани помогают нам, потому что это тоже благодаря тебе Вэй Ин вздыхает с улыбкой на губах. — Всё, что связано с Лань Чжанем, мне не подконтрольно. Но что касается моей работы… Не держись за это слишком сильно, хорошо? Я не страдал, делая всё это, и не хочу, чтобы сожаление гложило тебя. Сейчас всё хорошо. У меня есть Лань Чжань, наша семья снова будет вместе, и вскоре мы сможем вернуть всё, что у нас отняли. Не хочу думать ни о каких страданиях, и тебе это тоже не нужно. Цзян Чэн всё ещё чрезмерно упрям. В этом весь он. — Мне жаль, что я сделал так мало, — тихо говорит он. — Мне жаль, что не смог сделать больше, и что из-за этого тебе пришлось взвалить всё на себя. — Цзян Чэн, — отчаянно шепчет Вэй Ин. — Я же говорю тебе, забудь. — Вэй Ин, — серьёзно произносит Цзян Чэн, и Вэй Ин прислушивается к нему в этот раз. Взглянув в лицо Вэй Усяню, он с неожиданной нежностью обхватывает его лицо руками. Рваный вздох срывается с его уст, а за ними — слова, которые он должен сказать прямо сейчас. — Прости за всё и спасибо тебе. Вэй Ин рад, что Цзе-цзе нет рядом в этот момент, потому что иначе бы она застала, как по лицам двух братьев, стоящих близко друг к другу в их тесной гостиной, текут слёзы. Пусть эта квартира и небольшая, но это их дом. Место неважно, потому что самое настоящее значение дома появляется только тогда, когда они все вместе.***
— Меня зовут Сяо Синчэнь, — представляется мужчина в белом костюме, встав перед сестрой и братьями Цзян в офисе Лань Сичэня. — Лань Сичэнь нанял меня помогать вам, и я уже какое-то время работаю над вашим делом, хотя мы и знакомимся только сейчас. — Он наш юрист из «Сун&Сяо», — объясняет Лань Сичэнь семье Цзян, вежливо улыбаясь. — Они занимают высокие позиции в рейтинге других фирм. Господин Сяо сделал довольно много, работая из-за кулис, чтобы мы могли получить необходимую информацию и выиграть в суде против Вэней. Он также будет представлять вашу сторону. — Приятно увидеть одного из тех, кто помогает нам, — говорит Цзе-цзе, ярко улыбаясь Сяо Синчэню и Лань Сичэню. — Мы в долгу перед вами. — Значит, сегодня вы будете разбирать всё это с нами? — неуверенно спрашивает Цзян Чэн. — Верно. Мне нужно подтвердить всю информацию, которая есть на вашу семью, и уточнить события, которые привели к конфликту с Вэнями, — говорит Сяо Синчэнь. — Если мы хотим выиграть, мне нужно закрыть все дыры в истории. — Почему вы так уверены, что у вас достаточно всего, чтобы выиграть это дело? — с опаской спрашивает Цзян Чэн. Сяо Синчэнь и Лань Сичэнь обмениваются взглядами, прежде чем последний прочищает горло и объясняет: — У нас есть несколько свидетелей, которые выступят на нашей стороне и подтвердят причастность Вэней ко всему, что случилось с вашей семьёй. Вэй Ин заинтересованно спрашивает: — Свидетели? Кто готов поручиться за нас? В этот раз отвечает Сяо Синчэнь. — Двое дальних родственников главной ветви семьи Вэнь. Вэнь Нин и Вэнь Цин. Похоже, они хотят покинуть семью Вэнь и найти лучшую жизнь, поэтому они согласились стать нашими свидетелями в обмен на защиту семьи Лань. Сердце Вэй Ина гулко бьётся в его груди. Действительно, существуют ещё люди с золотым сердцем. — Это большая жертва. И это также очень рискованно для них. — Верно, но эти люди также готовы на всё ради шанса на лучшую жизнь, — тихо говорит Сяо Синчэнь. Вэй Ин понимает это. — Могу ли я попросить об одолжении? — произносит Вэй Ин спустя время. — Конечно, — с любопытством отвечает Сяо Синчэнь. — Когда потребуется доставить судебный иск, — начинает он, — позвольте это сделать мне. Доставить их Вэням. Лань Сичэнь понимающе улыбается, словно бы он ожидал этого. — Не уверен, что Ванцзи одобрит твоё решение. — О, нет, — Вэй Ин смеётся, обнажив ряд белоснежных зубов. — Не волнуйся, Сичэнь-гэ. Лань Чжань обязательно пойдёт туда со мной. Как в старые времена.