***
Удивительно, но до сих пор меня никто не тревожит, а ведь прошла уже почти неделя… А может быть, даже больше недели, не знаю, не следила. Как выяснилось, карточку не заблокировали, и я смогла оплатить в магазине себе большой пакет еды — в основном лапша быстрого приготовления. После того, как я выпила с тем дедком (а он оказался прекрасным собеседником, между прочим), он мне предоставил почти бесплатное жилье с ним в двушке — не мешаем друг другу утром, а вечерком болтаем о жизни. Вот она, сила русского духа! Пропустить по стаканчику, и на тебе — и угостят, и приютят. Но, если честно, поначалу было немного неловко и страшно, — всё-таки незнакомый человек. Хотя, кому я вру. После Харучиё никакой дедок меня напугать не сможет.***
— Сато-сама, Вы не против, если я сегодня попозже вернусь? — уважительно поклонившись, я смотрю в пол. Ключей своих у меня нет, и прямо сейчас я прошу пожилого человека не спать и ждать, пока я вернусь… Наглёж, однако, но что я сделаю? Сегодня на улице прекрасная погода! Более того — грядёт фестиваль! — Не против конечно-то, доченька, ты главное приди, не потеряйся, — доброжелательно улыбнувшись, он помахал рукой в знак, чтобы я уходила. Ю-ХУ, ЖДИ МЕНЯ, ЯПОНИЯ! И о, да, страдай, карточка Санзу. Сегодня я собираюсь содрать с тебя неплохую сумму… Пускай и буду покупать всякие безделушки, мха-ха.***
Двенадцатый час ночи. Пожилой мужчина спокойно пьет горячий чай, смотрит телевизор. Царит атмосфера уюта, слабый свет дешёвой лампочки мягко освещает своей желтизной. Сощурив кончик носа, он цыкает: — Развелось нечести, тьфу. На мерцающем линиями экране отображалась едва ясная картинка, да и звук отставал от неё, впрочем, это не мешало понять, про что идёт передача — новостной канал сообщал о всё новых и новых случаях пропажи людей. — Волнуюсь я как-то за Владу… — недоверчиво старик посмотрел в сторону настенных часов. Стрелка вскоре перевалит за нарисованную единицу, а девушка всё ещё не вернулась. В это время на его пороге стали слышны шорохи. — Влада? — Сато выпрямился, кряхтя, направился в сторону входа. — Я разве забыл закрыть дверь? Как вошла-то? — Где эта сука? — наконец, свет с кухни достиг коридора. Двое мужчин — один в черном классическом костюме, другой в похожем, но лилового цвета, под тон волос. Незнакомцы не сразу заприметили застывшего Сато. — Я, блять, лично припёрся за ней в эту ебень, вот же сучара, смоталась, — внезапно на телефон розоволосого пришло уведомление, прочитав его, он недобро улыбнулся. — Недалеко рыбка уплыла. Покупка в продуктовом… Вернётся, значит. Парень окинул взглядом квартирку, давно уже обнаружив жильца. — Тут подождём, — сказал он подчинённому. — Я сейчас вызову… Сато отступил назад, случайно споткнулся о неровный пол и с ошарашенным видом упал на копчик.***
Я слишком задержалась на этом празднике! Зато выйграла кучу сладостей и мягких игрушек. Последнее мне отнюдь не нужно, так что раздала детям, мне не жалко. Карточкой я сегодня даже не пользовалась, удивительно. Ну что ж, пришёл её час! В знак извинения куплю продуктов что ли. Моего соседа немного жалко, терпит меня, эх. Покупка прошла успешно. У меня три пакета, два — честно выйгранное, последний и самый тяжёлый — в нем, в основном, овощи да филе. Улицы в этом районе почти не освещаются, страшно. Как только я ступила на асфальт, по ногам прошла прохлада. Наверняка «небо плакало», пока я была в круглосуточном. Ночной воздух, а особенно эта прекрасная свежесть после дождя, вдохновляет. Хочу зарисовать всю эту красоту… Темно-синее небо, покрытое звёздами, яркая половина луны — всё как с иллюстраций сказок. Чем выше я поднимаюсь по лестнице, тем роднее становятся запахи. Кажется, я чую слабую нить аромата духов. Тоже что-то знакомое. В голове почти не создаётся образ, но я подхожу всё ближе, нет времени думать об этом. Дверь открыта, судя по небольшой щели… Пазлы никак не складывались до того момента, как я начала слышать посторонние звуки из квартиры. Открыла дверь и… тишина. Абсолютная: ни шорохов, ни звуков, ни намёка на жизнь. Темнота. Наверное, дедушка уже уснул, не стал меня ждать, специально дверь не закрывал, чтобы я могла войти. Но почему моё сердце так бешено стучит? Решаю не включать свет. Я тот ещё параноик, а из-за этой тупости (ну что за глупая причина — плохое предчувствие?), не хочу будить человека. Хотя… Всё-таки ничего страшного, я смогу объясниться, если что. Включаю свет, не разуваясь, прохожу в комнату. Ручки пакета соскальзывают, и вещи из моих рук с грохотом падают, отдаваясь эхом по квартире. На диване сидит Харучиё с, если присмотреться, слегка опухшей щекой. С дурацкой ухмылкой смотрит на меня. Его взгляд проникает, и пусть, боже, он и дальше будет меня завораживать, я не хочу смотреть на то, что происходит в другой части комнаты. — Смотри, что ты натворила, истеричка, — его гогот так же эхом проник в мои уши, словно мозговой червь, дал мне команду. Разве… ну разве грохота не было слышно?! Почему никто из местных не пришёл посмотреть, что здесь происходит? Почему? Почему?! Почему я это вижу?! Пусть это будет кошмаром, пожалуйста. Я не хочу принимать этого. Я не могу, просто не могу. Воздух кончается, я, кажется, упала на испачканный в крови пол. Только что замечаю, что помимо меня и Харучиё в комнате присутствует незнакомец, никак не реагирующий на происходящее. Как слуга просто стоит, ждёт, с видом, будто это его повседневная работа. Я не могу дышать. Задыхаюсь, хватаюсь руками за свою шею и делаю хуже, случайно душу себя, хотя как, если кислород и так уже перестал поступать в моё горло? Наконец-то Санзу встал, присел на корточки рядом со мной. Приподнял мою голову к себе за подбородок. — Не переживай ты так… Дыши. Ты сейчас так похожа на того старпёра, знаешь, хахах. Я трясусь, пытаюсь показать жестами, что не могу, просто разучилась. Его силуэт уже мерещится. Может быть, он и не подходил ко мне? Может, я и правда сплю? Почему темнеет в глазах? Двоится. Где я допустила ошибку?! Пытаюсь думать, но, сука, ничего не получается. Опять пощечина, пытается привести меня в чувства. — Да чё ты переживаешь, живой он, — цокает он. Живой?.. Я наконец-то вздохнула с облегчением. — Зачем… зачем ты это сделал? Почему так много крови, почему?! Вызови скорую! — уже я вцепляюсь в парня. — Ага. Иди умойся, блять. Чтобы ты знала, — наклонился он к моему уху и говорил уже шёпотом, — по твоей вине у меня был ушиб челюсти. Ох, не бойся, тебя я бить не собираюсь. Вместо этого я нанес по его роже столько ударов, сколько дней лечился. Я сглотнула. После его слов я чувствую себя так, будто бы меня облили кислотой. Пошатываясь, я дохожу до ванны. Вода в раковине становится красного оттенка. Липко, грязно не только телу, но и душе. Я вздрагиваю. Всё моё настроение окончательно испорчено. И это самое незначительное, что случилось. Куда теперь мне. Обратно к нему? Что он ещё мне сделает? Домогался, потом извинялся. Потом угрожал расправой, тоже извинялся после. Сейчас избил до полусмерти единственного человека из этой страны, который в краткие сроки стал мне дорог. Тоже потом извиняться будет? — Мы уходим уже. Быстрее, — агрессивно стучится в дверь мой мучитель. Боже, дай мне сил пережить всё это.