Трудности понимания

      Жизнь во вражеском лагере шла как по лезвию ножа — я постоянно ходил на грани. На грани язвил с Чжулю, забрасывал удочки Вэнь Чао, на грани держал лицо и вид, что чувствую себя как дома, хотя на деле на стенку лезть был готов. Мой смутный план трещал по швам: мало того, что главной цели в бывшей резиденции Цзян не было (впрочем, счастьем было уже то, что она была жива), так ещё и чужие планы выведать никак не получалось. За мной следили, как за ядовитой змеей или бешеной псиной, что может наброситься в любой момент. Небезосновательно, надо сказать. Но как же обидно!       К концу седмицы, когда я навострил лыжи домой и уже начал обработку Чао-Чао, ко мне пришли благие вести не самым стандартным путём. — Помнишь, я обещал тебе подарок? — ухмылялся на грани приличия Вэнь Чао моему обречённо-улыбчивому лицу. Я заставил бровь подняться. — И я его сдержу! Сегодня тебя ждёт сюрприз. А-ха-ха, поверь, тебе понравится!..       Моя улыбка была больше вымученной, но Вэнь Чао нынче к мои потугам был неприхотлив.       Вечером под светом тусклого фонаря я спускался в темницу. Сейчас все камеры были пусты — дезертиры и пленники не доживали до этого места. Стук капель о плитку, писк крыс, хриплое дыхание сопровождающего и возбуждённый шёпотом Вэнь Чао рассеивали туманную дымку в голове. — …не отказывай себе ни в чём. Хорошо повесились! — с гнусной ухмылкой хмыкал Вэнь Чао, посматривая на мою меланхоличную улыбку, что в равной степени была готова и к вечеринке с шариками, отбивной и тортом, и к тому, что отбивную здесь сделают из меня. — Развлекайся хоть всю ночь, только дай, хи-хи, посмотреть, что в итоге получилось…       Мне казалось, я готов ко всему — и к тому, что в камере окажется Жохань с вискарём и шахматами, и к тому, что коллектор с прошлого мира оттянет моё ухо, проорав «А ипотеку кто догашивать будет, дебил?!», но к тому, что на стуле будет прикована знакомая фигура Вэй Усяня был… не готов. — Нашли его у Погребальных Холмов, — хмыкал Вэнь Чао, к счастью, не смотря на моё выражение лица. — Думал, что скроется, ха! Благодари господина Цзинь, что не сдох сразу, ублюдок. Ха-ха, хотя что это я? Возможно, быстрая смерть была б тебе милей…       Нахальный голос с трудом привёл меня в чувство, и моя рожа вернула вид развязный и довольный. Пока мой язык по привычке выплёвывал слова, едва осознаваемые разумом, я продолжал разыгрывать спектакль. — Этот щеночек поплатится за всё! — кривил губы в ухмылке я под чужим разгневанным взглядом, что несмотря на изнеможение не выдавал слабости. — Спасибо, друг, я знал, что могу на тебя положиться…       Стоило мне выпроводить довольно ухмыляющегося Вэнь Чао за дверь, убедив всех, что хочу раскрасить чужими внутренностями пол, что сей процесс очень интимен, и вообще, я стесняюсь, как внутри меня поднялась подозрительность. Услышав хлопок двери, я проверил каждый угол и камеру и, только убедившись, что мы одни, расслабил мышцы лица. — Суки. Аккуратней не могли?.. — пробормотал под нос я, оглядев потрёпанный вид Усяня. Его смена моего настроения явно насторожила. — Да-да, сейчас выпущу, не надо на меня так смотреть… Пообещай не давать мне в нос, ладно? У меня он слишком для того красив…       Стоило освободить его рот, как мне в лицо полетел плевок. Выразительно вздохнув, я демонстративно вытер влагу с лица и недовольно посмотрел на Вэй Усяня. — Если хочешь обменяться слюной, то просто попроси. Уверяю, человечество выдумало способы и лучше… — Предатель! — Мы перешли на ролевые игры? Хо-хо, а ты тогда генерал! — Стало выгодно, и тут же на другую сторону метнулся! — Как быстро вошёл в роль… — Хватит! — рявкнул он, и под его взглядом язвить сразу перехотелось. — Считаешь, что твои действия не очевидны? Работаешь на два лагеря, чтобы к победителям примкнуть. Так знай, что у тебя ничего не выйдет!.. — Да с чего ты взял, что я предатель! — не вытерпев, повысил голос в ответ я. — Я слышал твой разговор с Вэнь Чао, — сузив глаза, победно осведомил Вэй Усянь, на что я в непонимании нахмурил брови. — Как вы обсуждали войну, а ты говорил, что присвоишь все фигуры себе!.. — Присвою фигуры себе? — медленно повторил я, попытавшись припомнить подобный разговор. — А я случайно не хотел захватить всё поле? — Да! — А ещё говорил Вэнь Чао, что лавры разделим вдвоём? И что вокруг глупцы, что не смогут нас обыграть?.. — получая осторожное и подозрительно согласие на каждый вопрос, я в какой-то момент не выдержал и захохотал. Вероятно, в пыточной смех звучал нечасто.       Вэй Усянь молча и удивлённо смотрел, как я от души смеялся — видят боги, получалось это у меня нечасто. Успокоиться получилось не сразу, и я, с подрагивающей улыбкой вытирая выступившие слёзы, повинился: — Прости-прости!.. Ха-ха… Просто, мы, ну… Хах. Мы играли. — Играли?.. — Ага. В шахматы. Это… Хм, малоизвестная игра. Если выберемся, может, как-нибудь научу. Что-то типа го, только размах поменьше. Ха-ха-ха, да-а… Давно так не смеялся! Ты как смог подслушать-то нас, умник? В закрытой резиденции особо не разгуляться. Разумеется, он поджал губы и отвёл ошалевший взгляд, не собираясь мне выдавать секреты — впрочем, я не особо на то рассчитывал. — Хи-хи-хи, ладно, — заглушив хихиканье ладонью, попытался собраться я. — Слушай, давай заключим договор? — Я с тобой… — Да ты дослушай! — возмутился я, замахав руками, тут же словив на себе подозрительный взгляд. — Давай сделаем так: я тебе освобождаю, ты добираешься до Ланьлин Цзинь, вылечиваешься, э-э-э, строишь планы и остаёшься там до окончания войны. — С чего бы? — сурово поинтересовался он непонятно о чём. — Ну, это выгодно клану Ланьлин Цзинь… — Чем? — Ну… Ты ценный адепт, умный, блестящий. И… Красивый? Да, это очень важно в Ланьлин Цзинь! Ты будешь формировать эстетический идеал у молодых! — Ты предлагаешь мне поверить в то, что помогаешь бескорыстно? — едва глаза не закатив, грубо поинтересовался он так, что я обиделся. — Чего хочешь взамен? — Это… Я, э… Хочу от тебя… От тебя хочу… Хочу тебя… Оу. В смысле!.. Хочу с тобой… играть? Да, я же сказал, что хочу научить тебе игре в шахматы! Нынче у меня совсем нет достойных соперников, а ты достаточно умён, чтобы вселить мне надежду на хорошую игру. Можешь рассчитывать на мою помощь, Вэй Усянь, но не зазнавайся! Знай, что долг платежом красен, и скоро настанет твоя череда его возвращать. Обращайся ко мне сколько угодно, но знай, что каждая моя услуга стоит одну игру! Ха-ха, теперь-то тебе не так весело?!..       «Идиот,» — трагично и грустно пронеслось в голове, но мой язык уже превратился в помело, и его было не остановить. К счастью, Вэй Усянь, кажется, проникся жалостью — ну, или посчитал, что ещё немного, и я из-за недостатка воздуха задохнусь, а его никто не освободит — и прервал мою сбивчивую речь тогда, когда я перешёл на измышления о том, какой я грозный противник, и как все убегали в слезах, когда я побеждал. — Хорошо, освобождай меня, — поморгав, приказал он, и я, даже не съязвив про тон, с облегчением поспешил повиноваться. — На постах много охраны, пешком не пройдёшь, — перешёл к делу я, когда все печати были сорваны, и Вэй Усянь ходил по комнаты, внимательно оглядываясь и разминая суставы. — Да и вокруг резиденции много постов. Единственный выход отсюда — это меч, в темноте не столь заметен, полетишь на нём. Сначала доберёмся до комнаты, я дам тебе карту, на которой отметил… — Я не смогу полететь на мече.       Едва сдержав раздражённый рык, я выдохнул и мягко поинтересовался: — Почему? — У меня забрали Суйбянь, — сказал он нарочито равнодушно, и я потёр бровь. — Попробую найти твой меч на складе, туда часто кидают… находки, — задумчиво сообщил я. — Если не найду, полетишь на Красотке. Отдашь мне её при следующей встрече. — Красотке?.. — нахмурил брови он. — Детский шифр, — хмыкнул я. — Каждого прошу угадать, как её зовут. Пока никто не догадался. Кто знает, может, получится у тебя? — Ты собираешься отдать мне свой меч? — с недоверием осведомился Вэй Ин, и я вполне его понимал. Местные заморочки с мечами вбились в меня ещё в детском возрасте, когда я деловито запинывал под кровать свой меч, за что неоднократно бывал бит. Со временем я принял их не только разумом и инстинктом самосохранения, ведь меч этот теперь кажется уже живым, и дать его в руки кому попало у меня рука не поднимется. — Предпочитаешь пешие прогулки? — подмигнул я. — Ладно, раз мы определились… — Я не полечу! — воскликнул он как королева драмы, и я воззвал к терпению. — Почему? — Я… Я не могу, — сообщил он сбивчиво, не совсем понимая, что, когда на кону жизнь, то «не могу» заменяется на «с радостью!». — Дело в том, что… Я высоты боюсь. — Прости? — Я боюсь высоты, — выразительно, с нарастающим бешенством повторил он, хотя бесится тут должен я. — А как ты?.. — беспомощно помахал руками я, смутно изображая полёт. — Никак! — отрезал Вэй Усянь, и что ты тут поделаешь.       Мы помолчали. Я тупо смотрел в стену, чувствуя на себе тёмный настороженный взгляд. Уложить в голове, что лучший ученик Юньмен Цзян боится высоты, было сложно, но я припомнил, как как-то в спальни юных адептов Цзинь пробрался таракан, и боевые единицы одного из четырёх великих орденов вмиг превратились в толпу визжащих баб… Принять это стало проще. — Ничего, бывает… — наконец выдал я. Это было не очень тактично, так что я добавил: — Я, вот, темноты боюсь, и ничего…       Темноты я не боялся и сам не понимал, зачем то сморозил, но лицо мудро сохранил. — Ладно, меняем план. Что-то я тут загостил. Решено, отправляемся в Ланьлин Цзинь вдвоём!..