***
Когда Рисеки планировал свой первый год в Инаризаки, он думал, что довольно хорошо постарался, просчитав кучу переменных. Учитывая нынешний состав команды, он и не надеялся, что войдет в стартовый состав, не в первом году. Нападающие Осаму и Аран, пара второгодок, вошедших в старт еще в том году Гинджима и Косаку. Не говоря о капитане Ките. Не было и малюсенького шанса, что Рисеки отличится настолько, что попадёт в стартовый состав. Но это не мешало ему усердно работать. В последнем году средней школы Рисеки был уверен, что может стать хорошим пинч–подающим. Именно благодаря этому он собрался удержаться в Инаризаки, чтобы потом удостоиться чести стоять на одном поле со своими семпаями. И черт! Он с нетерпением ждал возможности снова поиграть с Атсуму и Осаму. Это то, ради чего он работал, будучи уверенным, что награда того стоила. Многие его одноклассники, третьегодки из Яко, думали, что он сошел с ума раз скучал по тренировкам с близнецами. Хейске, ты же знаешь, что они придурки, да? Серьезно, чувак, ты что, мазохист? Рисеки не тупой. Он знает, что Атсуму и Осаму сложные, особенно, когда они вместе. Они резкие, хитрые и мелочные, быстро делают поспешные выводы о людях и играх. А еще они самые талантливые волейболисты, которых Рисеки когда–либо встречал. И ничто не сравнится с чувством, когда один из них тебя замечает и выражает одобрение. Рисеки готов выслушать сотню высмеивающих его шуток, если есть шанс, что Атсуму похвалит его подачу или Осаму улыбнётся ему после хорошего съема. Именно из–за них он занимался волейболом весь первый год в Средней Яко. Он помнит, как был расстроен, что так и не смог по–настоящему сыграть. Настолько тяжелые тренировки и ради чего? Он не чувствовал радости, а зачем заниматься спортом в клубе, если ты не получаешь удовольствие? Его друзья из футбольного клуба всегда валяли дурака и хорошо проводили время. А Рисеки только получал синяки и боль в мышцах. С его вступления в волейбольный клуб Средней Яко, как Рисеке решил, что он, наверное бросит волейбол. Он решил остаться после тренировки, чтобы еще несколько раз отработать подачи — единственное, что ему нравилось в волейболе. Это было единственное, что у него хорошо получалось в волейболе, даже лучше, чем у сверстников или даже детей постарше. Но у него было только это, в остальном у него ничего не получалось. Не было похоже, что пинч–подачи удержат его на поле. Он довольно удачно сделал съем, с удовольствием наблюдая, как мяч приземляется прямо в угол поля, когда он услышал крик позади себя. — Вау! — Рисеки резко обернулся и увидел одного из близнецов Мия, смотрящего на него – вероятно, это был Атсуму, Осаму был более сдержанным. — Это было ужасно! Просто отвратительно! — Рисеке съежился. Он был уверен, что у него хорошо получилось, но очевидно, один из близнецов Мия так не думал Атсуму подошел к нему, взял в руки мяч из корзины и протянул его Рисеки, — Сделай еще раз! Рисеки тупо уставился на него, а взволнованное лицо Атсуму стало нетерпеливым, он взмахнул рукой, как бы говоря, что Рисеки должен подать снова. Рисеки взял мяч, подкинул его и снова забил. Не так близко к линии, как в предыдущий раз, но все равно там, где надо было. Атсуму потряс головой и с широкой улыбкой сказал: «Это ужасно!» Рисеки открыл рот, чтобы вежливо спросить у сэмпая, не был ли он немного сумасшедшим. За их спиной раздался другой голос. — Он имеет ввиду, что это было довольно круто, — сказал Осаму; при этом он выглядел очень удивленным и внимательным для того, кто постоянно грезил наяву. Рисеки напрягся, уставившись на Осаму, а потом перевел взгляд на почти идентичное лицо напротив него. — Я так и сказал, — раздраженно ответил Атсуму, хмуро взглянув на брата. Осаму только по-страдальчески протяжно выдохнул. Близнецы одновременно уставились на Рисеки, в их глазах горел огонек ожидания. Осаму наклонил голову, — Так ты собираешься сделать это еще раз? Рисеки на мгновение замялся, но все-таки нерешительно схватил другой мяч и снова прыгнул. Оба близнеца взволнованно вскрикнули, когда он прыгнул. Они безумно улыбались, смотря на Рисеки, пока он делал это снова и снова. Закусив губу, Рисеки посмотрел, как близнецы обсуждают его подачи – насколько они хорошие, и это было весьма сюрреалистично. Рисеки даже и не знал, что близнецы умеют делать комплименты. Он прочистил горло, — Так, э– э– эм, ребят, вы поможете прибраться? Близнецы уставились на него, как на идиота, что для них было намного привычнее. Атсуму скривился, — Нет, черт возьми! Это занятие первогодок. Рисеки поморщился и кивнул, уставившись на пол. Он наклонился, чтобы начать прибираться, — А, ну хорошо. — Чувак, как классно видеть первогодку, который лучше, чем большинство его сэмпаев, — задумался Атсуму, постучав пальцем по подбородку. Осаму хмыкнул, соглашаясь и наблюдая, как младший прибирается. Рисеки повернулся и уставился на близнецов. — Но я не лучше, — хрипло сказал он. Близнецы снова уставились на него, как на идиота. Осаму наклонил голову, – Да не, ты сто процентов подаешь лучше большинства в команде. — Кроме меня, — похвастался Атсуму, выпятив грудь. Осаму усмехнулся. — Но я грею скамейку, — ответил Рисеки, впиваясь ногтями в мозоли на руках, полученные в результате упорных тренировок. Отбивая мяч за мячом. И все напрасно, особенно, когда он собрался уходить. Атсуму выглядел озадаченным, — И что? Кого это волнует? Лучше запасной на скамейке, который что–то умеет, чем человек, который попал в основу только потому, что он высокий третьегодка, — Атсуму упер руки в бока; для тринадцатилетки он выглядел до смешного серьезно. — Будто быть высоким это талант, — Атсуму постоянно затевал драки с популярным, но не очень талантливым центральным блокирующим третьегодкой. Это привело к тому, что многие в команде решили игнорировать Атсуму, даже несмотря на то, что, по большей части, свои победы Яко зарабатывала с помощью пасов Атсуму. — Однажды, ты дорастёшь до нас, — Осаму насмешливо начал утешать брата, похлопав его по спине. А потом Атсуму фыркнул, бросил взгляд на Рисеки и повернулся к выходу, — И так. Я проголодался. Пошли узнаем, что там мама сделала нам на ужин, — он посмотрел Рисеки в глаза перед уходом, Осаму поплелся за ним, — До–о–о завтра, Хейске–кун. И вот они ушли. А после этого Рисеки решил прийти на завтрашнюю тренировку, чтобы проверить, как он будет себя чувствовать. Все прошло хорошо, он решил прийти и на следующую тренировку, и на ту что после нее, и потом еще на одну и так далее, пока его не назначили капитаном на его третьем году. Он стремился стать тем, кем для него стали близнецы. Защитой – когда ты точно знаешь, что твою спину всегда прикрывает кто–то сильный и надежный. Он чувствовал гордость, что кто–то столь великий распознал в тебе что-то стоящее. Рисеки предстояло играть за Инаризаки. Он знал, что не будет в основе. Не в первый год. И все было хорошо, пока он снова не встретился с близнецами. Часть его беспокоилась, что они не вспомнят его спустя год разлуки. Но они пришли на его игру во время Национальных для средних школ, в мае прошлого года. Чтобы поддержать его! И чтобы подшутить над ним… Но это их способ показать свое внимание. Может быть привязанность. Типа того? Но чего Рисеки точно не ожидал, так это последствий прихода близнецов на эту игру, которая оказалась такой короткой и незначительной в его, как он надеялся, грандиозной волейбольной карьере и в отношениях с близнецами. Но все же…***
— Привет! Ты Рисеки-кун? Меня зовут Хината Шоё! Мы играли против друг друга в прошлом году, и вы размазали нас! Это было ужасно… Но! У тебя был супер крутой планер! Типа ШВУМ! У тебя было, типа, восемь эйсов без касания, это супер круто! Никогда не видел, чтобы кто-то мог забить их так много, это было реально классно! Рисеки стоял неподалеку от своих бывших товарищей по команде из средней Яко и ждал, когда пробы в Инаризаки начнутся всерьез. Он повернулся и уставился на невысокого рыжего паренька, который махал руками в такт словам. Маленький ребёнок с рыжими волосами. В голове проносятся воспоминания "ты знаешь этого рыжего пацана?" Он. Это был он. Низкий парень с сумасшедшим прыжком! Тот, которого его сеттер, Мияно-кун, пытался оскорбить. Тот, про которого спрашивал Атсуму, когда они закончили. Он пробился в Инаризаки? Рисеки попытался покопаться в воспоминаниях, чтобы понять, что его привело сюда. Но ничего, кроме прыжка, ему в голову не пришло. — Э-э-м, привет? — Рисеки наклонился в небольшом поклоне; он чувствовал себя неловко. Хината ослепительно улыбнулся, — Привет! Осаму-сан и Атсуму-сан сказали найти тебя, потому что я никого не знаю здесь, а ты, как они сказали, должен позаботиться обо мне! — его глаза стали очень круглыми, он вспомнил о манерах и поклонился, — Пожалуйста, позаботься обо мне! Рисеки уставился на копну рыжих волос перед ним, пытаясь осмыслить, что сказал Хината. "Атсуму-сан"? "Осаму-сан"? "Позаботиться о нем"? В течение следующих нескольких выходных Рисеки узнает, насколько Хината болтливый человек. Именно из одного из рассказов Хинаты он узнает всю историю от начала до конца. Они друзья (Друзья!?) с близнецами. И они тайно тренировались в Инаризаки с того дня, как он встретился с Хинатой на поле. И, очевидно, другие семпаи в Инаризаки помогали им, включая Оджиро??? Но самым странным было то, что Хината называл близнецов милыми и добрыми. Рисеки был очень привязан к семпаям, он уважал их. Но ни в одной вселенной эти два волейбольных засранца не могли быть милыми или добрыми. Рисеки начал подозревать, что, возможно, Хината был очень странным человеком. Конечно, он ощутил вспышку ревности при мысли, что этот незнайка тусуется с парнями, которым Рисеки тайно посвятил свою волейбольную карьеру. Но потом он посмотрел на то, как играет Хината: он был действительно хорош, усердно работал и был дружелюбным, даже с теми, кто пытался задеть его по поводу роста, - он просто отвечал им невероятным прыжком или блоком. Он был громким и решительным, это вдохновляло Рисеки, заставляло его бегать быстрее и играть усерднее. Он захотел работать изо всех сил, чтобы не остаться позади. А потом, во время перерыва, Рисеки тренировал свои подачи, Хината захотел поучиться у него — конечно, он обсыпал его комплиментами — и Рисеки был раздражен, что этот УЗУРПАТОР попросил его, он согласился дать Хинате пару советов. И на следующий день все 108 мальчиков, присутствовавших на отборе, были смущены, увидев Хинату с коробкой яиц для Рисеки, — В знак благодарности за помощь! В тот вечер Рисеки разбил одно из яиц поверх риса, как ему посоветовал Хината. Он съел кусочек и понял, как это вкусно. Хината был очень милым. И Рисеки понял, что, вероятно, нет такой вселенной, где они бы не подружились. Он был почти уверен, что его возьмут в команду и что Хината тоже попадет в команду. Рисеки смирился с тем, что, вероятно, начиная с этого яичного риса, началась дружба в три года с Хинатой Шоё. Возможно, даже дольше. Когда Рисеки прикончил первую тарелку риса, пошел еще за одной и также разбил в нее яйцо, он подумал, что Хината тот человек, который сможет увлечь волейболом любого, даже старого и немощного с артритом. Рисеки думал, что Хинате было бы полезно завести друзей помимо Атсуму и Осаму. Он не думает, что в том, что он отталкивает Хинату от близнецов замешана ревность, он просто пытался сделать между ними пространство. Скорее… Рисеки старался первым встать с Хинатой в пару, до того, как это успеют сделать близнецы и не подействуют на него своими близнецовыми мыслями, о чем бы они там ни думали. Часть его хочет уберечь доброго Хинату от пагубного влияния близнецов. А часть просто любила получать от него комплименты. Они хорошо влияют на его самооценку. Рисеки чувствует, что поступает правильно, потому что Акаги и Аран сказали ему это прямо перед отборочными: "Для Шоё было бы полезно иметь связи в команде, помимо близнецов". Что было довольно забавно слышать от Арана, учитывая, что Хината буквально молился на землю, по которой тот ходил, особенно, когда тот вытворял что-то невероятное на тренировках. Акаги, очевидно, думал также, он говорил: "Да, угу, обязательно познакомь его с людьми вне команды. Держи ребенка в тонусе, Хейске. " А об этом Рисеки вообще не беспокоился. Хината обладал необузданной харизмой щеночка. Каждый хотел быть его другом, купаться в его внимании и улыбках. Несмотря на то, что Рисеки попал в Инаризаки со многими своими знакомыми из Яко, Хината познакомил его с куда большим количеством людей, чем Рисеки встретил за три года в средней школе. Хината также обладал сверхъестественным даром втягивать Рисеки в интриги, что для относительно порядочного ученика, о котором многие говорили, как о немного тревожном и скованном человеке, было своего рода сюрпризом. Очевидно, в классе Хинаты было своего рода соревнование по розыгрышам, и Хинате нужен был кто-то высокий. - Я действительно не понимаю, на что мы тратим время, - проворчал Рисеки, беря спонж для доски из рук Хинаты и устанавливая его над дверным проёмем. Так, а почему он вообще ему помогал? Он учился в другом классе, и его ничего тут не держало. Чтобы оказаться тут, понадобилось одна улыбка и лестная шутка, и вот Рисеки тут. Хината Шоё что, был каким-то колдуном? Хината потратил несколько минут, с любовью вырисовывая на доске завитки какашек голубыми и красными цветами, вокруг которых жужжали зеленые мухи, и только потом пришел на помощь. Если задуматься, во всех классах Инаризаки уже давно стояли маркерные белые доски, так откуда Хината раздобыл спонж для меловых досок? Хината одарил его зубастой улыбкой и жестом позвал за собой в кладовую в задней части класса Хинаты, которая имела два выхода. Хината притаился с телефоном перед собой, готовый снять погром в классе на видео. - Я вдохновился одной из седзе-манг Нацу, - объяснил Хината с хаотичным блеском в глазах. — Сколько лет манге, которую читает твоя сестра? И где ты взял спонж? — спросил Рисеки, обреченно выдохнув. Хината шикнул на него, когда у двери класса кто-то появился. — Правила класса 2! — закричал Хината, запихивая Рисеки обратно в кладовку, чтобы тот убежал в его класс. Как бы глупо это ни было, Рисеки не мог сдержать улыбку, видя счастливый смех Хинаты и группы его одноклассников, когда он показал им видео. Даже Ито Фумико легко улыбнулась, что сделало ее милое лицо еще красивее. Рисеки был не менее взволнован и другими проделками Хинаты, в которые тот его втягивал. Например, вмешательство Хинаты в будни легкоатлетов. Сегодня был седьмой раз за две недели, когда Хинате пришлось бежать спринт до относительно безопасного спортзала, подальше от бегунов и их настырного капитана. — Я правда думаю, что мы должны рассказать об этом, Хината, — сказал Рисеки, возвращая Хинате его сумку, которую тот кинул в Рисеки, когда, несколько минут назад, к нему начали приближаться два бегуна, — хотя бы Ките-семпаю. Хината на это только фыркнул и ослабил галстук. — Да все нормально. Это очень хорошая разминка перед тренировкой, если подумать, — и дерзко улыбнулся Рисеки. — Вчера тебе пришлось пробежать два круга по беговой дорожке, — прищурился сверху вниз на него Рисеки. Хината распахнул глаза и широко улыбнулся, вспомнив свой триумф. Наблюдать как за Хинатой, который все еще был в форменных брюках, пиджаке и развевающимся на ветру галстуком, напоминающим флаг, гонятся семь бегунов, было очень забавно. И все же, ему удалось улизнуть, — Думаю, они пытались загнать меня куда-то или типа того, — Хината задумчиво потер подбородок, — это даже захватывает; завтра мне нужно придумать, как их перехитрить, — увлеченный идеей, он подмигивает Рисеки и ждет, что тот рассмеется с его не смешной шутки. Рисеки поморщился, но молчал еще два дня. Но после того, как он увидел, как метатель ядра, догоняя Хинату на лестнице, схватил его за ремень сумки, из-за чего Хината врезался в стену, но быстро пришел в себя, крякнул, скинул сумку и убежал, Рисеки решил, что с него хватит. Он точно расскажет об этом. А вот чего он не планировал, так это того, что Атсуму подслушает его, когда он все будет рассказывать Арану. А дальше произошла история. Рисеки наблюдал, как его семпаи чуть не убили друг друга, потом капитана клуба атлетики, затем он стал свидетелем абсолютно ужасного Киты, пока, наконец, Хината не был освобожден от оков(?) гнета(?) клуба легкой атлетики. Омими-семпай иногда бывает очень красноречив в своих высказываниях. Так что он наслаждался своей дружбой с Хинатой, какой бы неожиданной она ни была. Рисеки не позволял себе завидовать тому, что Хината заработал место в стартовом составе; тот это заслужил. И он больше не волновался о том, как непринуждённо Хината общался с Атсуму и Осаму, будто он всегда был частью их компании. На самом деле он считал, что проделал неплохую работу по тому, как быть хорошим и поддерживающим другом, вплоть до второй игры школьных отборочных — ему не повезло влюбиться. Когда по залу разнеслись первые звуки трубы, призывавшие Хинату к его триумфальной подаче, Рисеки смотрел только на трибуны. Там, с высоко поднятым подбородком, на голову выше почти всех ее товарищей, стояла Ито Фумико. Она была похожа на вестника Бога. Она была такой крутой. Она была такой высокой. Она была просто великолепна. Рисеки был так влюблен. И это делало его ужасным другом, ведь Хината, очевидно, уже был в нее влюблен: он столько с ней тусовался. Если его не было рядом с Атсуму и Осаму, его сто процентов можно было найти где-то рядом с Фумико. Она приглашала Хинату на свои репетиции, и от этого у Рисеки болело сердце. Он старался не уточнять, что именно они делали на этих репетициях. Они постоянно разговаривали, Хината часто говорил о ней, и у него на телефоне были записи ее игры, что равноценно фотографиям девушки на телефоне, так ведь? Таким образом, Рисеки не завидовал ему во всем, что касается его дружбы с близнецами, навыков в волейболе, открытости к общению. Рисеки не мог обижаться, на то, что его другу повезло с Фумико больше. Рисеки даже поймал себя на мысли, что думает об очень недобрых вещах, например, как Хината встречается с девушкой выше себя на 20 сантиметров. Рисеки не хотел вмешиваться в их отношения. Он был хорошим другом. И неважно, как ему больно. Стало понятно, почему Хината никогда не проявлял интереса к разговорам о девушках, а ведь это было единственное, о чем говорили Гинджима и Акаги в раздевалке. А ему не нужно об этом говорить, ведь у него уже есть девушка. И она была самым замечательным созданием, которого когда-либо видел Рисеки. Рисеки провел целых десять дней, пытаясь подавить свое негодование, пытаясь стать тем другом, которого Хината достоин, когда Хината попросил его об одолжении. Хината загнал его в угол за ланчем, через неделю после того, как они взяли первенство Хего на национальных тем летом. — Рисеки-кун… Мне нужна твоя помощь! — и поклонился, сложив руки в молитвенном жесте. Вот так Рисеки и оказался перед Фумико, заикаясь над объяснениями математики, пытаясь помочь Хинате и Фумико в учебе. Одна маленькая его часть радовалась возможности побыть в ее компании. Другая, большая часть, была в обиде на то, как Хината ткнул его лицом в свой идеальный школьный роман. Хотя, чем дольше он сидел с ними, тем больше Рисеки чувствовал себя сбитым с толку. Фумико была груба с Хинатой. Хината ужасно много нылся ей. Атмосфера между ними точно была не романтичной, но родственной. Как будто они брат с сестрой. Он был настолько поглощен своими мыслями, что на очередной простой задаче, над которой страдали Хината и Фумико, выдал, — Ито-сан, я удивлен. Я думал, вы хорошо разбираетесь в этой теме. Вы кажетесь очень умной, — и тут его щеки вспыхнули, это ведь прозвучало очень плохо, так ведь? Фумико только прищурилась и промурлыкала, — У меня нет времени на неприятные вещи. — Она имеет в виду, что она трубач-отаку, поэтому не может сосредоточиться на учебе, — прошептал Хината с озорной улыбкой. Фумико пнула его под столом, из-за чего Хината взвизгнул. — Захлопнись, волейбольный отаку-чан. Родственники? Может быть? У него есть шанс? Он должен спросить Хинату? И так появился чат "супер тройной удар по домашке". Хината отказывался принимать критику по поводу названия, так что название таким и осталось. И честно, это была беседа не про домашку, скорее Рисеки учил довольно ленивых учеников. Очевидно, что Хинате, что Фумико главные в их клубах пригрозили скамейкой запасных (или что равносильно этому у музыкантов?), если они не сделают что-то с оценками. Он был хорошим другом, он помогал Хинате. А еще у него была возможность проводить время с самым очаровательным существом в мире. И чем больше Рисеки проводил с ними времени, тем больше убеждался, что (вероятно) Хината не встречается с Фумико? По крайней мере, Рисеке был уверен, что ты не должен делать мокрого Вилли девушке, которая тебе нравится, когда она начинает клевать носом во время учебы. А Рисеке уже дважды был свидетелем этого.***
— Время дыни! — прокричал Хината, выпрыгнув из автобуса вслед за командой. Близнецы развернулись, чтобы прикрикнуть на него и они все вместе пошли вдоль парковки. — И куда вы так уверенно собрались идти? — Кита даже голос не повысил. Трое хулиганов развернулись, их лица побледнели, а глаза широко распахнулись от шока. — Знаешь, Шинсуке, я уверен, что ты сказал держаться всем вместе. Чтобы не создавать проблем, когда мы выйдем из автобуса, — наклонился к нему Аран, скрестив руки на груди, наблюдая за нарушителями их спокойствия. Кита кивнул, продолжая смотреть на Атсуму, Осаму и Хинату. Те поникли и вернулись к команде. Он отвернулся и бросил взгляд на рекан, в котором собиралась остановиться команда на время соревнований. Фанаты, поддержка и музыканты остановились в отеле в квартале от них. У Инаризаки была традиция: они отрезали себя от других людей, даже из своей школы, и команд, бронируя небольшой рекан только для членов команды и тренеров. Шинсуке не терпел безделья команды, но он понимал их желание немного расслабиться. Префектура Ибараки славится своей сельхоз культурой, а лето уже дошло до момента сбора первого урожая. Сейчас фрукты и овощи здесь восхитительны. Возможно, стоит намекнуть тренерам, что было бы неплохо наградить их дыней и клубникой, если они выиграют свой первый матч завтра? Закинув сумку, где Кита хранил свои школьные принадлежности, на плечо, он оглядел команду: — Давайте зарегистрируемся в ренкане, сложим вещи и проведем собрание по поводу завтрашнего матча. В самом конце их группы, где Хината стоял между близнецами, также находился Суна и, стоя по левую сторону от Осаму, он сморщился, что-то бормоча себе под нос. Кита старался максимально сохранить лицо, уставившись на Суну, — Да, Ринтаро, еще и запись игры разберем, — Суна вздрогнул и немного замялся, — Так, ну все, пошли. Этот турнир был пятым для Киты, с тех пор как он присоединился к Инаризаки. Но он первый раз был в Хитатинаке и в очередной раз пожалел, что у них не будет достаточно времени, чтобы осмотреть город. Сначала волейбол, а потом уже все остальное. Хоть идея Хинаты и была неплохой — свежая дыня была бы очень кстати, чтобы спастись от вечерней жары — сначала они должны обсудить все правила нахождения тут и тактику перед завтрашним матчем. Как-никак завтра была не только церемония открытия - Инаризаки открывали весь турнир. Даже забавно. Кита никогда не нервничал на соревнованиях — просто не было необходимости. Как-то он даже сказал Арану, что нет смысла изводить себя, нервничая; он знал, что длительные тренировки дали свой результат. Национальные для него просто очередной матч, просто зрителей чуть больше. Боятся просто нечего. Инаризаки уже сделала себе имидж. Еще когда ему на грудь повесили золотую медаль Хего, у Киты в груди появилось жужжащее тепло. Он определил это как предвкушение. Конечно, ему и раньше нравились соревнования, и он предвкушал их. Было интересно наблюдать за тем, как соревнуются другие команды, наблюдать, как сталкиваются разные философии. Было приятно еще больше сближаться с командой, доводить друг друга до предела. Но сейчас, возможно, это первый раз, когда Кита действительно взволнован перед первым матчем на Национальных.. Он обсуждал это с Араном, когда они выиграли отборочные. А, когда он описал свои чувства, и как давно они начались, Аран странно на него посмотрел. — Это разве не значит, что ты просто взволнован национальными? Кита непонимающе на него посмотрел. — Шинсуке, ты просто взволнован, как и все мы, это нормально, — Аран мягко посмотрел на него, но Кита чувствовал его раздражение. Кита запрокинул голову назад и посмотрел на небо, — Но я раньше никогда не чувствовал ничего подобного. Аран только посмеялся над этим. Может, для любого другого волейболиста это и было глупо, но Кита впервые почувствовал что-то такое только на свои пятые национальные. И от этого пришел в восторг. И за это он должен благодарить своего самого волнующего кохая. Быть правым было лучшей наградой для Киты. Он этим наслаждался. Ему нравилось знать ответы на вопросы в классе. Ему нравилось использовать слабости противников против них самих. Ему нравилось предугадывать поведение своих сокомандников. Но ничего не могло сравниться с кайфом, который он испытал, когда понял, что был прав на счет Хинаты. Наблюдать за тем, как он завоевывает сердца команды, включая тренерский состав, было приятно. Наблюдать за его первой успешной подачей во время игры против университетской команды было невероятно. Кита думал, что никогда не был горд за кого-то так же, как за Хинату. Да, он был прав на счет Хинаты, и доказал, что его мнению можно доверять, не только тренерам Куросу и Ооми, но и самому себе. Это был первый его матч на национальных в качестве капитана. И первый раз, когда у него было живое доказательство его правоты. Кита доказал всему Хего, что был прав насчет Хинаты. А сейчас настало время доказать всей Японии, что они достойны. И эта мысль вызывала неподдельное чувство гордости. Перед их отъездом из Кобе, Кита следил, чтобы Хинату не раздражали близнецы, чтобы Суна не рассказывал ему никаких страшилок. И Кита был очень встревожен, когда жизнерадостному Хинате, прямо перед их первым тренировочным матчем пришлось бежать в уборную, чтобы успокоить свои "нервы". И он повторял этот свой ритуал перед каждым матчем. Сначала Кита думал, что Хината намывал руки, но случайно подслушал, как Осаму дразнит его за его "нервный выход" или "нервные пробежки", что очень смущало Хинату. У Хинаты была привычка доводить себя до проблем с желудком, которая сохранялась на протяжении всех отборочных матчей. И Киту это удивляло. Этот мальчик: наглый, сообразительный, обожающий веселиться, такой же устрашающий соперник, как и близнецы, - прячется от команды и боится соперников. Но что было странным для Киты, такое поведение было только во время разминки – как только ему выпадал шанс отбить пас Атсуму, он сразу же возвращался в свое обычное состояние. Кита находил условия, при которых Хината оставался в лучшем виде на поле, совершенно очаровательным. Как Кита и думал, Хината самый необычный игрок, которого он встречал. После второго мачта отборочных, Кита попытался проявить себя с Хинатой как хороший капитан, — Знаешь, Хината-кун, нет необходимости так волноваться перед матчами. Хината по-совиному моргнул, грызя горлышко от бутылки. Кита подавил желание вырвать эту бутылку у него из рук. Он безмятежно улыбнулся, — До сих пор ты играл очень хорошо. Бутылка воды выпала у Хинаты из рук. Он улыбнулся, — Спасибо, Кита-сан! Может, он не осознавал, как сильно на себя давил? Кита немного поменял тему разговора, — Я заметил, что ты нервничаешь перед играми? Хината застенчиво улыбнулся и пожал плечами, — Думаю, да, я становлюсь дёрганным. Во время поездки в университет Кайчи Кокусай Дайгаку в апреле, Хинату вырвало на ботинки Гина, а потом он заперся в туалете на двадцать минут. "Дерганный" — это именно то, как можно описать состояние Хинаты. — Ты не думал, что нет необходимости так нервничать? — мягко повторил Кита. Хината слегка поморщился и пожал плечами; эту привычку он подцепил у одного из близнецов несколько месяцев назад, — Можно узнать, из-за чего ты так переживаешь? Хината украдкой огляделся и наклонился вперед, понизив голос. Кита осознал, что повторяет его позу, — Ну, все начинается с того, что я думаю о том, какие все высокие. И что все намного опытнее меня, — Кита кивнул: он понимал, как настрой перед игрой может действовать на нервы такого маленького и неопытного игрока, — и я начинаю представлять все варианты того, как может закончиться матч. Было забавно, что вещи, из-за которых Хината нервничал, он мог преодолеть играючи во время матча. Противник очень высокий? Он попробует перепрыгнуть его и сделать съем. Кто-то был опытнее его? Хината бросал им вызов. Изменился счет? Хината выцарапывал и выгрызал своей команде преимущество, идя ва-банк, поддерживая самые рисковые пасы Атсуму. И все же эти вещи приводили Хинату в ужас вне поля. Кита кивнул, — Паникер, да, — Хината с непониманием на него уставился. Не следовало ему использовать мудреные слова, как сказала бы его бабушка. — Вот именно, что речь идет о разных сценариях. Нет нужды бояться, Хината-кун. Ты хорошо играешь. Ты в команде, которая всегда поддержит тебя, — тут Кита позволяет себе немного возгордиться, — весь Хего за тебя. Хината уставился на него с выражением, которое Кита посчитал за благоговейный трепет. — Весь Хего? — тихо спросил он. — Ты не видел трибуны? У нас большая поддержка, — кивнул Кита. И только после этого он увидел лицо Хинаты таким, какое оно и было — абсолютно напуганное. О нет. Он же хотел поддержать его. — То есть много людей, которых я могу подвести, — взвизгнул Хината, кусая нижнюю губу. Но прежде, чем Кита успевает что-то сказать, рядом появляются Акаги и Аран. Акаги обнимает Хинату за шею, таща за собой, — Пошли, малыш, мы получаем шоколадное молоко за каждую победу. Так это и работает! — Хината на это что-то тихо бормочет, а Акаги хихикает над ним, — Сегодня ты его покупаешь, раз так хорошо играл, — Хината что-то ответил, а Акаги на это только опять захихикал, вскоре его смех было уже не слышно: они скрылись за поворотом. Все еще шокированный, Кита смотрел на то, как самые низкие члены команды уходят. Аран наблюдал за ним, — У тебя все хорошо? Кита обратил внимание на своего друга, а после отвел взгляд, смотря в пустоту, - Я думаю, я сломал Хинату-куна. Я не думал, что ты его напугал, так? — усмехнулся Аран. Все знают, что единственный, кроме третьекурсников, кто не боится Киты — Хината. Смех Арана быстро утихает, когда лицо Киты не меняется, — Сломал его как? — Под тяжестью ожиданий всего Хего, — серьезно ответил Кита. — Ты слишком много общаешься с Реном, — фыркнул Аран. Прискорбно, что Кита в итоге оказался прав. Впервые с того случая в апреле, когда бедные кроссовки Гина получили подарок от Хинаты, его вырвало перед третьей игрой на межшкольных. Кита больше не хотел повторить ту же ошибку с Хинатой. Он будет мудрее в этот раз. Кита с легким беспокойством осматривал толпу из сотни волейболистов со всей Японии в поисках знакомой копны рыжих волос. Скоро начнется церемония открытия, а Хината выглядел немного позеленевшим, когда Инаризаки прибыли в Спортивный Зал Хитатинаки. Хотя с утра Хината был в полном порядке, практически дрожа от нетерпения. Этого было достаточно, чтобы разбудить Атсуму - они поссорились, когда Атсуму пытался успокоить Хинату, так они разбудили еще нескольких людей. В их число, к несчастью для Хинаты и Атсуму, входил Осаму. Тот разбудил уже всю команду своими криками. Кита сделал пометку проследить, чтобы эти трое больше не спали рядом во время их летнего тренировочного лагеря, если Кита хочет здорового сна для команды. Также Хината был в порядке и во время разминки в тренировочном зале, который тренер Куросу забронировал для них. Он с энтузиазмом рассказывал что-то о волейболе, как ему нетерпелась поиграть. И только когда они уже собирались на выход из зала, у Хинаты появилось напряжение в плечах. Он стал тихим, нервозным и больше не смеялся над шутками Атсуму и Осаму. Поднимаясь по лестнице, Хината случайно столкнулся с игроком примерно под 2 метра ростом и так громко вскрикнул, что Кита подумал, что он поранился. Кита разрешил команде разойтись и хотел было попросить Рисеки приглядеть за Хинатой, но увидел, что после того, как Кита дал разрешение, Хината заметно успокоился. И все благодаря его очень хорошей, но очень хмурой подруге, Фумико. Кита заметил ее первым за плечом Хинаты - они оживленно разговаривали о чем-то. Кита не смог удержать легкую усмешку при виде этого зрелища. Они были забавной парой. До сих пор Кита имел удовольствие поговорить с Фумико только один раз, и она оказалось полной противоположностью Хинаты во многом — дело было не только в росте. Она была довольно недружелюбным и хмурым человеком. Но похоже, Хината действительно ей нравился, раз она изо всех сил пыталась найти его в толпе игроков, хотя Кита был уверен в том, что Фумико не любила не только волейбол, но и игроков. Судя по ее недовольному лицу, кто-то ее пихнул. — Ты чего улыбаешься? Кита поднял голову на Арана — у него самого была любопытная улыбка. Кита поднял руку в неопределенном жесте, указывая в сторону, где беседовали Фумико и Хината. В серых глазах Арана что-то промелькнуло. — Ах, а близнецы его искали. Как по сигналу, Атсуму, появившийся с другой стороны от Киты крикнул, — Вот ты где, Шое-кун! И устремился к паре сквозь толпу, которая не хотела его пропускать. Хината стоял с сияющей улыбкой, лицо Фумико же выражало некую брезгливость. Тут же она наклонилась к Хинате, что-то ему прошептала на ухо и растворилась в толпе до того, как Атсуму добрался до них. Кита удивленно фыркнул на ее реакцию, и Аран дразняще ему улыбнулся. Кита только пожал на это плечами, — Они довольно забавные. Аран белозубо улыбнулся и покачал головой. — Пошли, Тренер что-то хотел, и, кажется, Атсуму сможет справиться с Шое, — Аран указал на Гина и Суну, которые лавировали сквозь толпу туда, где был тренер. Пока они шли, Кита бросил еще один взгляд на Хинату и Атсуму: оба о чем-то увлеченно болтали. — Хината больше не нервничает. Аран заглянул за плечо Киты, смотря на парней, — А знаешь, может быть ты прав. Я не видел, чтобы Хината бегал в туалет сегодня. Кита улыбнулся, — Теперь он просто взволнован. Аран кивнул на это. Прекрасные новости. Сфокусированный Хината — отличный игрок. И если он не будет нервничать так, как было на тренировке, он сможет провести отличный матч. Кита был рад, что ему больше не нужно будет волноваться о состоянии Хинаты. Это было хорошо. Кита был в предвкушении увидеть, что же будет с его любимым кохаем. Он с нетерпением ждал успехов Хинаты. Возможно, он даже больше ждал, как Япония будет следить за достижением Хинаты.***
– Не понимаю, зачем тебе меня провожать, Хината, – Рисеки пробирался сквозь толпу в попытке найти ближайшую уборную. Его желудок был неспокоен с самого утра, с того момента, как Суна вскользь упомянул, что на Чемпионат пришло более тысячи зрителей. Близнецы подхватили Суну и начали рассказывать “веселую” историю о пинч-подающем, который, вместо удара по мячу, ударил своего блокирующего, вызвав этим смех всего зала. Эта увлекательная история о худшем кошмаре Рисеки вызвала у него то, что Хината называл “застенчивым мочевым пузырем”. На самом деле это было не так, у Рисеки была проблема посерьезнее, весь его организм восстал против него. Хотя, если подумать, разве самому Хинате не нужно было решать проблемы с животом перед каждой игрой? Хината на его слова только просиял; пробираться сквозь толпу у него получалось лучше, чем у Рисеки, но, чтобы расчистить толпу, у него не хватало роста, – Я же сказал, я беспокоюсь о тебе и судьбоносных встречах в туалете. Ах, точно. Хината и его “судьбоносные встречи” в туалетах. Так он называет встречи с игроками других команд, которые пытались его запугать. Рисеки был уверен, что не станет ни для кого мишенью, учитывая его средний для чемпионата рост и обычный цвет волос, но беспокойство Хинаты было милым. – Почему с тобой не произошло такого же? – спросил Рисеки немного обиженно, но тут у него снова заурчал живот. Хината обернулся и пожал плечами, – Не знаю… Сегодня я чувствую себя особенно воодушевленно, – это была чистая правда. Вчерашний вечер он провел на источниках с другими первогодками, обсуждая все его цели на этом турнире: сотня съемов! сотня блоков! сотня подборов! вы еще увидите! А потом он провел еще час после отбоя ерзая на своем футоне, пока Осаму не пригрозил ему удушением подушкой, если тот не прекратит. – К тому же, как я могу нервничать, когда тут так много команд, с которыми можно сыграть, – Хината резко замолчал, когда врезался в высокого игрока, из-за чего оба растянулись на полу. – Хината! – крикнул Рисеки: он был одновременно смущен и встревожен тем, что вся толпа обратила на них внимание. – Боже, боже, как все меняется, – забавный, протяжный голос донесся из-под Хинаты. Хината же вскочил и принялся рассыпаться в извинениях, шаря руками по полу в поисках книги, которую он выбил из рук упавшего. Длинное долговязое тело поднялось и замерло, как марионетка на нитках. Его тонкие пальцы сгибались, а запястья вращались. Рисеки был почти уверен, что узнал эту бело-фиолетовую форму. Торчащие рыжие волосы колыхнулись от гротескного движения шеи парня, когда он повернул голову почти на сто восемьдесят градусов, после чего он наклонил ее еще ниже и злобно посмотрел на Хинату и Рисеки глазами-бусинками. Пресвятое дерьмо, это был Догадливый Монстр. Хината сбил Догадливого Монстра. О боже. – Это, конечно, действенный способ поздороваться! – пропел Тендо. Это очень сильно встревожило Рисеки, и его живот снова заурчал, – Маленькие лисята потерялись, хм-м-м-м? О боже, он наложит в штаны прямо сейчас из-за Догадливого Монстра. Атсуму и Осаму не дадут ему продыху из-за этого. Рисеки едва мог вспомнить, как дышать, не то что отвечать. Может, если он упадет в обморок сейчас, он сможет притвориться, что в штаны он наложил из-за этого, а не из-за пугающего центрального блокирующего из другой школы. Хината вышел вперед, его глаза были закрыты, он глубоко поклонился, вытянув руки с книгой вперед, - Мне правда жаль! Это моя вина. Я не смотрел, куда иду. Простите, что сбил вас. Тендо продолжил пристально смотреть на макушку Хинаты, смущенно скривив губы. Он протянул свою худую руку в узорах из тейпа и взял свою книгу, – А я и не знал, что маленькие лисички могут быть вежливыми~, – изгиб его губ показывал, что это наблюдение его позабавило, а может, он хотел ими закусить. Затем он перевел взгляд на Рисеки, и его глаза снова сузились. Рисеки снова забыл, как дышать, он сжался и боялся заговорить. – Маленькие лисички? – спросил Хината, совершенно невинно наклонив голову. Рисеки почувствовал, как его душа покидает тело. Нельзя было сбежать, оставив Хинату на растерзание Догадливого Монстра, но и позволить ему продолжать отвечать он не мог. – Хм-м-м-м-м-м-м-м? – Вы назвали нас маленькими лисичками? – повторил Хината, серьезно глядя на Тендо. Тендо моргнул один раз, второй, а потом улыбнулся почти как Гринч, – Вы маленькие лисички, не так ли? Малыши Инаризаки? Хината поджал губы, словно он пытался понять: этот комментарий относится к его росту или году обучения? Рисеки молча молился о том, чтобы Хината не затеял драки с Монстром. По крайней мере не до тех пор, пока Рисеки не сходил в туалет. – Тендо, что я тебе говорил о задирании других команд? – спросил кто-то, приближающийся к ним. Кто-то явно модный, с пушистыми волосами, цветом близким к цвету Киты. Хотя… Рисеки уверен, что Кита никогда не покрасит ногти в черный. На нем тоже была форма Шираторизавы. – Семи-Семи, – кудахнул Тендо, – я ничего не делал. Ну, по крайней мере, не я начал, – он поднял свой тонкий палец и указал на Хинату, – это он меня толкнул. Семи прищурился на Хинату, пытаясь понять, как такое возможно, учитывая их комплекцию. А потом, покачал головой и вздохнул, – Что я говорил тебе о чтении Джампа посреди коридора? – О-о-о~ кто-то сегодня вредничает? Не смог выспаться, когда должен сверкать красотой? – спросил Тендо таким тоном, как будто уже знал, каким будет ответ. Семи выглядел так, будто сейчас начнет ругаться, но тут Хината вышел немного вперед, – О! У вас новый выпуск Джампа! Вы его где-то тут взяли? – он поднял взгляд на Тендо, и на лице у него была нетерпеливая улыбка. Тендо и Семи моргнули, и тут Тендо наклонился вперед, остановившись в нескольких сантиметров от лица Хинаты, сощурился и начал внимательно изучать что-то на лице Хинаты. А потом он откинулся и внезапно хмыкнул. – Новая глава Гинтамы того стоит? – Я как раз хотел оценить, когда ты сшиб меня с ног, – Тендо наклонил голову. – Мне правда жаль. Но я так взволнован аркой, которая там сейчас, – ответил Хината, размахивая руками; на лице светилась его мощнейшая лучезарная улыбка. Тендо скопировал жесты Хинаты, насмешливо кривя губы, – Я больше взволнован Ван Писом. Хината рассмеялся, – Это-то понятно. Безусловно, это был самый сюрреалистичный момент в жизни Рисеки. Он наблюдал как его друг – который был до смешного привлекателен – за несколько минут подружился с самым устрашающим игроком в школьном волейболе. Тендо пугал даже Атсуму и Осаму. По крайней мере не один Рисеки был удивлен. Семи выглядел таким же удивлённым, наблюдая за тем, как Хината и Тендо обсуждают своих любимых персонажей “Ван Писа”, раскачиваясь взад-вперед, размахивая руками. После нескольких минут болтовни о качествах кого-то или чего-то по имени Зоро, Хината бросил взгляд через плечо и испуганно посмотрел на Рисеки, из-за чего он сам подпрыгнул. – Ох, прости! Я заставляю друга ждать! – он повернулся назад, положил руки вдоль боков и отвесил еще один поклон. Тендо и Семи ошарашено на него посмотрели, – А! Меня, кстати, зовут Хината Шоё! А это мой друг Рисеки, – тот неуклюже поклонился. – Это Тендо, а меня вы можете звать Семи, – парень с модными волосами кивнул. Хината помахал им и вцепился в руку Рисеки, пробираясь сквозь толпу. Тендо проворковал в их удаляющиеся спины, – Пока-пока, Хината Шоё~! Через пару минут Рисеки достаточно пришел в себя, чтобы спросить, – Ты же знаешь, кто это? – Тендо и Семи! – просиял Хината. – Из Шираторизавы..? – учитывая, как мило Хината говорил с этим парнем, Рисеки решил не называть того его прозвищем. Хината непонимающе посмотрел на него, а потом его глаза чуть из орбит не вылезли, и он со всей громкостью спросил, – Все-японский?! Кита вряд ли обрадуется, если репутацию Инаризаки сделает буйный первогодка. Когда Атсуму вернулся из Все-японского молодежного тренировочного лагеря в прошлом декабре, он привез с собой кучу историй, в которых принимал участие бесспорно хороший, но до ужаса скучный Ушиджима Вакатоши. Атсуму называл его волейбольным роботом. Хината решил быть немного повежливее, и начал обращаться к самому Ушиваке – “Все-японский”. Это так разозлило Атсуму, ведь он тоже был в этом лагере. Рисеки на семьдесят процентов был уверен, что Хината назвал Ушиваку “Все-японским” только, чтобы поднять настроение Астуму. Рисеки шикнул на него, и наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО, он дошел до уборной. После всего, через что им пришлось пройти, Хината тоже захотел в туалет. Однако он закончил быстрее и, помыв руки, пошел ждать Рисеки в коридор. Рисеки бы еще посидел, размышляя о сцене с Хинатой, свидетелем которой он стал. Но тут он услышал знакомые голоса, доносящиеся из-за ходящей взад-вперед двери. – О! У вас цвета Шираторизавы. Вы, наверное, знаете Тендо-сана? – спросил веселый голос Хинаты. – Да, – ответил глубокий, монотонный голос. Рисеки беззвучно посмеялся про себя. Хината и правда мог стать другом любому. Это потрясающе. Он слышал щебетание Хинаты, периодически прерывавшееся шумом смыва и журчащей из кранов водой. Рисеки думал, как забавно, что Хината сумел подружиться с ребятами, чью команду они, вероятнее всего, встретят завтра, во второй день турнира. Но тут его кровь застыла. Рисеки узнал эти нотки в голосе Хинаты. Обычно это означало, что он затевает драку. Или был зол настолько, что готов поставить на кон все. Рисеки быстро закончил все, что делал, оттолкнул другого игрока и побежал к раковине. Дверь распахнулась, и он отчетливо услышал голос Хинаты “… ты сказал?” с рыком. Рисеки съежился, вытер руки и ринулся к двери. О боже, Хината затеял драку с Ушивакой. Его маленький друг смотрел снизу-вверх — с тем самым жутким выражением лица — на лучшего игрока Японии, который холодно и спокойно смотрел в ответ. Или, может быть, раздраженно? Или безразлично? Рисеки понятия не имел, о чем думает самый лучший волейболист старшего школьного звена, но он был уверен, что Хината не имел права смотреть на него так. – Я не совсем понимаю метафоры, – прорычал Хината, не разрывая зрительного контакта с Ушиджимой, – но я обещаю вот что. Завтра мы вас победим и докажем, что есть много способов быть сильным, – о боже, Хината скалил зубы. Желудок Рисеки провалился куда-то вниз. Ушиджима сощурился. В тот самый момент, когда Рисеки положил свои влажные ладони на плечи Хинаты, чтобы увести его куда-нибудь, громкий хриплый голос позвал “Ушиджима!”, что заставило лучшего волейболиста Японии обернуться. Рисеки воспользовался этой возможностью, как и своим ростом и весом, чтобы оттащить Хинату. Инаризаки разогревались недалеко от тренерской, их матч начнется только через час. Плечи Хинаты ни на секунду не расслабились, пока Рисеки толкал его сквозь толпу, и Рисеки был почти уверен, что слышит скрежет зубов сквозь шум толпы. Рисеки только лишь думал о том, как бы вернуться в относительную безопасность их команды, молча проклиная Хинату и его проклятые судьбоносные встречи в туалете. Господи, он всегда думал, что Хината просто преувеличивает. – Наконец-то! – Атсуму пожаловался на них, стянув свою куртку, оставаясь в простой футболке. Уперев руки в бока, он начал ругаться, – Что такого застряло в тебе, что это заняло столько времени? – Скоро начнется наше время на площадке для тренировки, идите переодеваться, и давайте побыстрее, – говорит Аран, хватая Атсуму за ворот, и таща его за собой на корт. Второй состав суетится вокруг, собирая вещи, пока все переодеваются. Рисеки с беспокойством замечает молчание Хинаты: тот даже не взглянул на потолок, как он делал обычно. Не проходит и пары минут тренировки, как Осаму бочком подходит к Рисеки, поджав губы и смотря на Хинату, передающего мяч Гину. – Что случилось с Шоё-куном? Рисеки напрягся и, видимо, он выглядел слишком виноватым, и Осаму посмотрел на него, как на мясную булочку после тренировки. Атсуму сосредоточено смотрит на них со своего места, где разминает руки и плечи. Бросив виноватый взгляд на Хинату, Рисеки рассказал упрощенную версию того, что произошло с Шираторизавой. Он надеется, что позже он сможет вытянуть из Хинаты все подробности встречи Хинаты с Ушивакой. К концу тренировки, близнецы рассмеялись, закинув головы, чем испугали половину команды. Атсуму похлопал Рисеки по плечу и повернулся к Хинате, – Шоё-кун, да ты чертовски опасен. Затеваешь драку с Ушиджимой? Хината поймал мяч, отправленный в него Гином, и повернулся к Атсуму, – Я не затеваю драку. – Дерзкий-дерзкий Шоё-кун! – поддразнивает его Осаму, с широкой ухмылкой. – Кто затевает драку? – спрашивает Кита, вклиниваюсь в их разговор. Близнецы немедленно бледнеют и возвращаются к тренировке с опущенными головами. Хината возвращается к пасам со злой сосредоточенностью. Кита просто выжидающе смотрит на Рисеки. Он потер заднюю часть своей шеи, – У нас, э-эм, было небольшое столкновение с Шираторизавой, и Хината обменялся парой крепких с Ушивакой. Кита с интересом взглянул на Хинату, – Ты знаешь, о чем? – Рисеки покачал головой, – Ну, с этим уже ничего не поделаешь. Надеюсь, он не потеряет концентрацию на игре. Рисеки закусил губу. Хината не был рассредоточенным или разочарованным. Нет, у него было смертельно сосредоточенное лицо. То, которое у него появлялось, когда он выходил вперёд в середине игры. Атсуму называет это “дай мне пас”-лицом. О чем бы ни говорили Хината и Ушиджима, это точно вывело его из себя. Рисеки даже стало жаль команду, с которой им предстоит играть, ведь им придется столкнуться с этой версией Хинаты.***
– Шоё-кун ведет себя странно. Атсуму откинулся на бортик бассейна в источниках, его взгляд был направлен в потолок, а глаза сощурены. Атсуму поджал губы и скосил взгляд на своего брата, который мыл свои волосы. Он использовал их фиолетовый шампунь, который придавал пене нежный пурпурный оттенок. Атсуму хотел сказать, что тот выглядит нелепо. Суна, сидящий напротив него, фыркнул. – Что еще скажешь? Атсуму ударил ладонью по поверхности воды, и брызги попали прямо в лицо Суны. Суна на это улыбается, трясет головой, как собака и зачесывает волосы на пробор, имитируя свою обычную прическу. – Освежает, – ответил Суна. У Атсуму нет сил даже на ответ. Сегодня он выгрызал их победу на поле, а после метался между площадками и их тренажерным полем, чтобы посмотреть хотя бы по одному сету у каждой команды, с которой им предстоит играть. У него просто нет сил окунуть Суну в воду. И это совсем никак не связано с тем, что Суна сильнее него, и это скорее всего не он утопит, а его. Он снова сел прямо и сказал: «Шоё-кун в порядке». Атсуму знает, потому что видел это сам. Осаму просто зря беспокоился. – Да, сегодня он играл очень хорошо, – Гин перегрелся и сидел наполовину высунувшись из воды, обернув полотенце вокруг талии. – Лучше, чем вы двое на ваших первых национальных, – Косаку, стоявший недалеко от Осаму, хмыкнул в согласии, взяв шланг и намочив свои волосы. Осаму в защиту чести Близнецов Мия кинул в того тряпку. – Фу, Осаму. Хината играл хорошо. Действительно хорошо. На самом деле, он удивил Атсуму. Никаких ошибок. Никаких сомнений. Только решительный огонь горел в его глазах в течение всей игры. Поначалу Атсуму это даже немного пугало. Не было никаких удивленных или радостных криков, когда Хината зарабатывал очко. Не было нетерпеливой дрожи, которая охватывала его, пока он ждал свой очереди у сетки. Его блоки были чистыми и точными, но при этом, было видно, что он бросался к сетке в последнюю секунду. Было похоже на то, что Хината включил гипер-фокусировку, и не выключал на протяжении всей игры. Это было крутое зрелище. Черт, во время второго сета, когда команда противников поняла, что Инаризаки вот-вот протрут ими пол, они начали поносить Хинату. Аран уже был готов вмешаться, как он делал это обычно, чтобы отвлечь и избежать того, что Хината надуется и начнет возмущаться. Но, вместо этого, Хината просто уставился на усмехающегося над ним мудака, наклонил голову на бок, и грубо, но при этом смущенно произнёс, – Но вы же сейчас проиграете. Атсуму издал неконтролируемый смешок, когда Кита пристально на него посмотрел. Суна подумал, что это уморительно; что это самое смешное, что Суна когда-либо видел на поле, и пожаловался, что у него нет с собой телефона. Акаги был единственным на поле, кто отчитал Хинату за его поведение. Осаму бросил на Атсуму обеспокоенный взгляд, но тот только отмахнулся от него. Ну и что с того, что Хината стал немного грубым? Начала-то это другая команда. Но Осаму не оставил этого просто так. Хината, конечно, снова стал жизнерадостным после их победы – к нему вернулись его смех и улыбки. Но было странно наблюдать за таким хмурым и тихим Хинатой во время разминки, тренировки и игры, хоть это и привело к небывалой сосредоточенности. Такого Атсуму еще не видел. Так что, зачем чинить то, что не сломано? Осаму оттащил Хинату в более тихое месте, чтобы они могли “поболтать” об их победе. Атсуму же знал, что брат просто хотел вытянуть из него подробности об Ушиваке, которые, по правде говоря, Атсуму тоже хотел узнать. Особо не задумываясь, Атсуму сел с другой стороны от Хинаты, делая так называемый “Сэндвич Мия", как называл это Акаги. Что, во-первых, отвратительно. Во-вторых, название сэндвича идет от начинки, а не от хлеба. Так что, называть это стоило бы “Сэндвич с Шоё-куном”, а это уже заходило на территорию чего-то странного, что Атсуму точно не хотел обсуждать с Акаги. – Рассказывай, – сказал Атсуму, отпивая из своей бутылки воды и старательно игнорируя взгляд Осаму. Все эти милые разговорчики Осаму и Хинаты – просто чушь собачья! Атсуму тоже был другом Хинате, и то, что Осаму ведет себя как наседка, не значит, что Атсуму не волновали проблемы Хинаты. Он даже думает, что Осаму немного преувеличивает свою заботу о Шоё. Хината посмотрел сначала на одного, потом на другого, – Рассказывать что? – Я просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо, Шоё-кун, – ответил Осаму, все еще уставившись на Атсуму. Атсуму закатил глаза и одними губами произнёс “поешь дерьма”, когда Хината на них не смотрел. – Со мной все хорошо! – улыбнулся Хината, – Думаю, сегодня я хорошо играл, – он чуть вздернул нос, лукаво улыбаясь Атсуму, – твои пасы сегодня были хороши, Атсуму-сан, – Атсуму выпрямился и выпятил грудь, самодовольно ухмыляясь брату. – Разве они не были просто обычными? – И Осаму-сан! Сегодня ты сделал так много подач, это было так круто, – Хината довольно вздохнул. Самодовольная ухмылка Осаму заставила Атсуму стиснуть зубы. Его планеры были неотразимы, так что какая разница. – Спасибо, Шоё-кун. Но это не то, о чем я спросил, – Хината моргнул и вопросительно наклонил голову, – сегодня ты выглядел немного раздраженным перед игрой… – он решил не заканчивать свою фразу, давая понять Хинате, что он всегда может начать бубнить, как делал, когда ему было не очень комфортно. – Правда? – он повернулся к Атсуму с вопросом в широко распахнутых глазах. Атсуму фыркнул, потому что Хината и правда этого не понимал, маленький чудик, – Да. Злой как черт. Хейске-кун сказал, что ты затеял драку с Ушивакой? Осаму снова бросил на него обжигающе холодный взгляд. Атсуму в ответ пожал плечами, мол “Что? Лучше быть честным с ним”, но на Осаму это не особо подействовало. Осаму вздохнул, – Мы просто хотим убедиться, что с тобой все хорошо. Хината поморщился, сжал губы, и на его лице появилось самое грустное и детское выражение, – Я не затевал драки, – проворчал он, хмуро уставившись на стену напротив. Осаму и Атсуму переглянулись над головой Хинаты, и Атсуму легонько толкнул Хинату локтем. Хината вскинул голову и порывисто выдохнул, – Аргх, я ничего не затевал. Он был грубым, сказал что-то типа, – тут Хината пригладил волосы, выражение его лица немного смягчилось и стало похоже на обычно без эмоциональное выражение лица Ушиваки, – “Слабаки в команде снижают ее качество”, – его лицо расслабилось и он положил руки на колени, – на это я сказал, что мы собираемся сокрушить Шираторизаву, вот и все. – Черт возьми, ты сделал это, – просиял Атсуму, хлопнув Хинату по спине, – а твои пародии становятся все лучше, – и это было правдой, пародии Хинаты становились все лучше и лучше, в том числе на Суну, а пару недель назад у него получилась замечательная пародия на Киту с пустым взглядом, и он продержал ее больше минуты. Его Ушивака был невероятно хорош, он даже смог спародировать низкий ровный голос, которым тот разговаривает. Осаму только закатил глаза на реплику, – Мы не про это, – он проигнорировал недовольное “Эй!” от Атсуму, – Ушивака назвал тебя слабаком? Лицо Хинаты снова стало хмурым, он вытянул ноги и уставился на свои кроссовки, – Да. Атсуму собирался надрать зад Ушиваке. По крайней мере, пока тот ничего не будет делать своей чудной левой рукой, Атсуму почти уверен, что справится. Ублюдок пытался запугать Хинату. Он был самым лучшим асом в Японии, но пошел он на хер, если думает, что ему сойдет с рук то, что Хината почувствовал себя плохо. – Но то, что он думает, не имеет значения. Я не слабый, а если и да, у меня есть вы, ребята, – Хината воинственно вздернул подбородок, уже готовый бороться за победу. На лице Атсуму появилась злобная ухмылка, – Блять, ты прав! – он кидает на Осаму торжествующий взгляд, тот смотрел на него со скептицизмом, но Атсуму было наплевать, – Шоё-кун, ты вроде хотел пойти посмотреть футболки, пойдем со мной? – Хината улыбнулся ему, вскакивая на ноги. – Мне только надо сбегать за кошельком, я сейчас вернусь, – улыбнулся Хината, – Осаму-сан, спасибо за беседу. Я ценю то, что ты присматриваешь за мной! – он уходит в часть коридора, которую заняли Инаризаки. Атсуму посмотрел ему в след с довольной улыбкой от хорошо выполненной работы. Он поворачивается к брату, чтобы увидеть… Осаму свирепо смотрит на него. – Что? – Иногда ты такой идиот, – Осаму отталкивается от скамейки, чтобы встать, и засовывает руки в карманы, – пойду возьму что-то покушать. – Он в порядке, Саму, он сам так сказал. Было бы иначе, он бы поделился. – Шоё-кун не такой простой, ты, придурок. Атсуму ненавидел, когда Осаму настаивал, что знает Хинату ЛУЧШЕ, чем Атсуму, потому что они чаще всего общались через волейбол, а в этом явно больше пользы, чем в ленивых разговорах о еде. Или, будто Осаму больше заботился о Хинате. На хуй это. Атсуму бы умер за то, чтобы пасовать Хинате и Осаму, но брат просто этого не понимал. Атсуму и Хината постоянно говорили о всяких крутых вещах, обо всех классных командах, с которыми им предстояло играть в течение следующих нескольких месяцев. Хината понимал всю важность национальных. Он знал все это. И кроме того, всем можно волноваться на их первых национальных. Атсуму и Осаму тоже были первогодками. – Он не какой-то младенец, которому нужна нянька, ты, ненормальный. Иди поиграй в это с Хейске-куном, он это оценит больше, – усмехнулся Атсуму, махнув рукой. Осаму на это только закатил глаза, и, сутулясь, пошел по коридору, где из-за угла вышел Хината, слегка поскользнувшись. В руках у него был его милый кошелечек для монет. Иногда Шоё, этот маленький засранец, был похож на бабулю. Атсуму снова усмехнулся и махнул рукой Шоё, привлекая его внимания. Однако Хината не смог сохранить неторопливый темп Атсуму. Как только они попали в скопление людей в вестибюле, Хината, чтобы пробраться через толпу, начал резво лавировать, находя проходы, будто маленький ниндзя. Закатив глаза, Атсуму последовал за ним, размышляя, на какие игры стоит заглянуть после их милого шоппинга. Продавец футболок указал на зал, где играли Фукуродани, и Атсуму правда хотел проверить, в каком “состоянии” сейчас находился Бокуто. Когда он повернул туда, где были расставлены все прилавки, чья-то рука сзади вцепилась в ремень его сумки, заставив его остановиться.***
Атсуму, стиснувший зубы и готовый обругать этого суицидника, медленно повернулся и увидел руку в перчатке, принадлежавшую мудаку в маске. – Какого черта ты хочешь? Глаза Сакусы сузились. Он наконец-то убрал руку с сумки Атсуму, и тот смог повернуться к нему, выжидающе скрестив руки на груди. Сакуса выпучил свои жуткие глаза, будто хотел прочитать Атсуму, как книгу. Проворачивал он такое со всеми, кроме Комори и своего драгоценного Вакатоши-куна. Одним из самых занимательных моментов во время лагеря было то, как Сакуса блуждал за Ушивакой. Сакуса, может, и не нравился Атсуму, но наблюдать за ним было довольно занимательно. Сакуса поднял руку в перчатке и указал куда-то за плечо Атсуму, не сводя при этом с него глаз. Этот парень был очень странный. – Что это? Атсуму повернулся, чтобы посмотреть, куда указывает Сакуса. Хината все-таки добрался до продавца футболок… И это что, Хошиуми там? Они разговаривают? Встретившись с Хошиуми в декабре прошлого года, Атсуму задумался, смогли бы Хошиуми и Хината поладить? Хошиуми был колким маленьким засранцем, но в то же время энергичным и забавным. Он типа более яростная, более озлобленная версия Хинаты. Возможно, у Атсуму было видение этого дуэта в жанре мандзай: Хината в роли бокэ и Хошиуми в роли цуккоми. Они могли бы рассказывать шутки про волейбол. Это было бы уморительно. Атсуму немного отвлекся. Он оглянулся на Сакусу, который нахмурился еще больше, теряя терпение. – Ну? Сакуса нетерпеливо цокнул. О, Атсуму очень любил действовать ему на нервы: у него на губах расцвела ехидная ухмылочка. Сакуса снова указал пальцем, – Оно затеяло драку с Вакатоши-куном. Атсуму моргнул, осознавая ситуацию, а потом обида расцвела у него в груди. Он сердито взглянул на Сакусу. – ЕГО зовут Шое-кун, и даже, если мы допускаем, что он затеял драку, вероятно, Ушивака сам нарвался, – Атсуму был максимально уверен в этом факте. Помимо того, что он был очень рад узнать, что его Шое-кун смог затеять драку с лучшим асом страны, Атсуму узнал все из первых уст: Ушивака был чертовски грубым, назвал Хинату слабым, так что конечно, у него было право поливать грязью мистера Японца. Хотя, похожее уже было в играх… Но, как бы то ни было, Атсуму знал, что у Хинаты было полное право выговаривать Ушиваке за все это дерьмо. Не то чтобы Ушиджима был говнюком. Он был простой и говорил только по делу. Одержимый волейболом и немного скучный. Но все равно! Атсуму никогда не встанет на сторону Ушиваки, забив на Хинату. Никогда. – Тебя устраивает, что оно абсолютно не уважает таланты? – выпалил Сакуса. – Это он, ты, придурок, – холодно ответил Атсуму, – а если ты не будешь осторожным, он надерет задницы всей жалкой Итачияме, – это было тем, о чем Атсуму мечтал весь прошлый год. И о-о, как же сладко это будет. У Атсуму сложилось впечатление, что под маской Сакуса скривился. – Сначала, тебе нужно обыграть Вакатоши-куна, – тон его голоса подразумевал, что он очень сомневается, что у Инаризаки что-то может получиться. Атсуму нацепил самую свою “милую” зубастую улыбку. – Ох, Оми-кун. Я очень хочу запечатлеть твое лицо, когда завтра мы размажем Шираторизаву по полу. Спорим, ты выглядишь довольно миленько, когда плачешь, – и, как вишенка на торте, он подмигнул Сакусе. Сакуса на это возмущенно крикнул, развернулся на пятках и исчез где-то в толпе, как придурок, каким он и был. А кому не все равно на него? Господи, какой дурак. Удовлетворенный Атсуму пошел туда, где Хината болтал с Хошиуми и… это что, был Хиругами? Не может быть. У чувака с пушистыми волосами была расслабленная, покровительственная улыбка на лице. Он был слишком расслаблен. – Хэй, Коурай-кун, вижу, наконец-то встретил Шоё-куна, а? Хошиуми замолк, повернулся, моргнул и кивнул один раз. А вот ему не помешало бы расслабиться. – Хэй, Мия. Ага, мы просто разговаривали… – Коурай-кун, я говорю, нам надо идти, – и, не дожидаясь ответа, Хиругами мило улыбнулся Атсуму, махнул рукой, схватил Хошиуми за куртку и потянул за собой. Атсуму повернулся на Хинату, – Наконец-то встретился с Коурай-куном… Хината резко поднял на него горящие глаза. – Ты не говорил мне, что он такой крутой! – зачастил Хината, его щеки вспыхнули, а глаза расширились. Атсуму почувствовал легкую боль в голове. Хошиуми был нормальным, откуда столько восторгов. Он рассказал Хинате о Хошиуми после того, как вернулся из лагеря, в декабре. У него была куча историй и ехидных комментариев для своей любимой аудитории на одного. Хинату особенно заинтересовал тот, кто был ниже 170 сантиметров и не являлся либеро – он вытащил из него все подробности, которые только смог вспомнить Атсуму. Во время обоих посещений лагеря, Атсуму пытался подружиться с Хошиуми ради Хинаты. Узнать, что сподвигло еще одного маленького гиганта играть и все такое. Кажется, встреча с этим парнем была потрясающей, потому что глаза Хинаты продолжали сиять, – И он всего на один сантиметр выше меня! – О, так теперь мы можем округлять до меньшего? – хмыкнул Атсуму. Хината бросил на него недовольный взгляд, но ничего не могло умерить его возбуждения. – 1.7 метра, хорошо! – продолжил сиять Хината, – Возможно, мы сыграем с ними на третий день; ты планируешь идти на их игру позже? Можно мне пойти? – пролепетал он на одном дыхании, перекатываясь с пятки на носок. Такой Хината просто загляденье. Атсуму думает, что не видел Хинату таким взволнованным с тех пор, как тот официально присоединился к Инаризаки, после он старался быть “холодным и отчужденным”, чтобы соответствовать атмосфере команды. Прошло уже много времени с тех пор, как Хината позволял себе подпрыгивать и сверкать глазами на окружающих. Он все так же сыпал комплиментами, просто уже не был таким громким и необузданным. Честно сказать, Атсуму скучал по этому. Сделав вид, что он недовольно вздохнул, скрыв за этим свое довольство, Атсуму пожал плечами, – Ладно, но ты должен мне булочку с мясом. – Но только одну! – вскинул Хината палец. – Какой жадный Шое-кун, – проворчал Атсуму, обняв Хинату за шею и потащив его на игру Фукуродани. Он игнорирует взгляды других волейболистов: Инаризаки своим красным цветом всегда привлекала внимание, и это совсем не помогало Хинате выбраться из захвата, – и тащит Хинату к площадке, где играет Фукуродани. Атсуму хотел посмотреть на их сеттера. Он казался серьезным парнем, а Атсуму всегда любил учиться у тех, кто его окружает. – Ты когда-нибудь слышал о Бокуто из Фукуродани? Все-таки выбравшись из рук Атсуму, Хината качнулся на носках, выглядывая сквозь толпу. – Нет, я… – и тут Хината резко замолк, с удивлением глядя, как Бокуто подпрыгнул в воздух, выше троих блокировщиков команды противников, с торжествующей ухмылкой, отвел руку назад. Мяч, находившийся в воздухе, тут же пропал, и задев блок, оказался на другом конце поля – Бокуто пробил блок, не моргнув и глазом. Приземлившись, Бокуто выдал свое фирменное “Хей! Хей! Хей!”, обращенное к команде, и похлопал своего сеттера по плечу. Похоже, что Сеттер-кун из Фукуродани был хорош, к тому же еще и напорист. Да и Бокуто был в отличной форме. Вот бы так продолжалось весь матч. – Вот Бокуто… – наклонился Атсуму к Хинате, но сразу же понял, что Хината больше не с ним. Хината уже стоял у края поля внимательно наблюдая за игрой Фукуродани. Обычно, Хината улыбался так только для Арана, боже он будет так ревновать, когда узнает, что у Хинаты новый герой. Атсуму подошел к нему, и легонько толкнул локтем. Хината кивнул, не отрывая голову от мяча. – Не убегай никуда, Хината, – Хината что-то мурлыкнул в согласии, – Это Бокуто, и он может быть большой проблемой, если его завести. – Завести? Еще один тройной блок и Бокуто, пожав плечами в воздухе, отбивает мяч в блок рикошетом – хитрый гад, возобновивший атаку Фукуродани. Хината снова драматично ахнул, а на лице его появилась довольная улыбка. Атсуму наклонился еще ближе, – Бокуто реально хорош, но у него довольно шаткое психическое состояние. Я как-то слышал, что он забыл, как делать диагональный в середине игры, хотя до этого делал только их. Хината некоторое время просто следил за игрой, Атсуму даже не был уверен, слышали ли его, как блокирующий скинул мяч за сетку – еще одно очко в пользу Фукуродани. Хината по-совиному моргнул. – То есть, иногда ему не хватает уверенности? – Или он просто сумасшедший, – категорично ответил Атсуму. Он бы убил того, кто без причины начал бы ныть на поле. Хината толкнул его локтем в живот, разочаровано нахмурившись, – Что? Мне теперь нельзя говорить гадости о других командах? – Но это же об одном конкретном игроке, Атсуму-сан, – и почему он прозвучал как расстроенный учитель? Атсуму слишком часто позволял ему общаться с Китой – Хината нахватался дурных привычек. Мяч вылетел за пределы поля, и полетел в сторону фотографа, стоявшего рядом с Хинатой, держа камеру. Прежде чем мяч успел попасть в цель, Хината вытянул руку и со стуком отразил мяч левой рукой. Фотограф удивленно посмотрел на Хинату, и пробормотал, – Спасибо. – Вау! Маленький пацан с быстрыми руками! – Бокуто подбежал к краю поля, протягивая руки к мячу. Его глаза удивленно расширились, когда он увидел куртку Инаризаки, – РУКИ ИНАРИЗАКИ! Хината выглядит, как человек, который встретил своего кумира. Он протянул мяч, немного глупо приоткрыл рот – это, конечно, не очень хорошо говорило о них, как о команде. Атсуму предельно ясно дал понять перед отборочными в Хюго: Инаризаки холодные и отчуждение. Шоё-кун!.. Возможно, Атсуму имел небольшо-о-ое отношение к тому, что Хината умерил свой пыл после присоединения к команде. Черт. Бокуто с ухмылкой вытянул мяч из его рук, и Хината выпалил, – Ты такой великолепный, Бокуто-сан! Улыбка Бокуто стала еще больше после этого, и он просиял, – Спасибо! – и вернулся, чтобы закончить игру. После своего следующего съема он немного повеселил толпу, ухмыляясь как придурок, потом повернулся к Атсуму и Хинате, которые все еще стояли на том же месте, и сложил руки в виде пистолетов в сторону Хинаты, подмигнув ему. Хината драматично прижал руки к груди, его щеки вспыхнули, и он улыбнулся в ответ. Атсуму закусил губу. – Ладно, мы увидели достаточно. У них все схвачено. Пошли, посмотрим на Муджиназака, – он потянул Хинату за рукав спортивной куртки, чувствуя раздражение из-за разочарованного мычания Хинаты. Он что, собирается восхищаться каждым асом, которого они встречают? Боже. В итоге, Бокуто оказал самое сильное влияние на Хинату, что забавно. Кирю был признан лучшим всеми, но Хината отвечал: “Но я не так силен, Атсуму-сан”. У Сакусы был более пластичным, и у него открывалось больше возможностей из-за этого, “Но мои запястья так не гнутся” – объяснил Хината, помахав кистями для примера. Ни один другой ас не вызывал у Хинаты стольких звезд в глазах, сколько получилось у Бокуто. Когда на Хинату немного надавили, он признался, пожав плечами с мечтательной улыбкой на лице, “Он просто выглядит так, будто ему весело”. Что было. Нормально? Еще одним человеком, который смог произвести впечатление на Хинату, был Хошиуми, который – и будь он проклят за то, каким невероятным был – принес силу и равновесие Камомедай. Хошиуми был настоящим мастером на все руки в волейболе. Даже Атсуму, учитывая, каким требовательным он был, удивился его организаторским способностям еще в лагере. Они заняли места, чтобы посмотреть игру – последнюю в планах Атсуму, но перед возвращением они смогли посмотреть только первый сет. Хината все время наклонялся вперед, подпирая голову руками, и внимательно следил за происходящим. Хошиуми и правда был в отличной форме. Хиругами, тот самый Хиругами из средней школы, возможно, был одним из лучших блокировщиков, с которыми столкнулся Атсуму. Хотя он и был немного неуверенным в себе. А это можно легко использовать. Хошиуми сделал идеальный прием прямиком сеттеру в дальний пас (черт возьми) и потом, сильно оттолкнувшись, побежал к сетке. В этот момент Хината приподнялся на сиденье, раскрыв глаза от шока, и наблюдал как Хошиуми отталкивается от пола и взлетает ужасающе высоко, с ухмылкой пробивая блок. Первый сет взяли Камомедай. – Атсуму-сан? –тот повернулся к Хинате и увидел, что тот сидит непривычно прямо, глаза его горят решительностью, а на лице пугающая улыбка. – Да? – Я тоже хочу так сделать. Атсуму толкнул Хинату плечом, привлекая его внимание, и одарил его особенно зловещей ухмылкой, – Шое-кун, нет ничего, что ты не мог бы сделать, пока я с тобой. Хината задержал взгляд на его лице, а затем улыбка расцвела на его лице в полную силу, а у глаз появились морщинки, он снова повернулся к игре, – Да, – он откинулся на спинку стула, – убедись, что ты сможешь сделать мне такой пас, когда я пойму, как прыгать также. Атсуму лающе посмеялся и резко толкнул Хинату, – Ах ты, жадина, – он не смог сдержать улыбку на лице, – ты уже понял, как можно прыгнуть также, а я не перестану тебя подкалывать. Хината снова оторвался от игры, на его лице расцвела довольная улыбка, он взглянул Атсуму в глаза, – Хорошо. В его груди зародилось какое-то странное, живое, будоражащее чувство. Атсуму ассоциировал это чувство с тем, как он пасует Хинате, когда они пробуют что-то новое. Предвкушение, Хината, Волейбол. Лучшее чувство в мире. Хината был в порядке, чтобы там ни говорил Осаму. Это было очевидно для всех, кто знал Хинату. И никто не говорил на волейбольном так, как говорили Атсуму и Хината. Тут ему в голову прилетела бутылка с фиолетовым шампунем, возвращая его в реальность. Он нахмурился и повернулся в воде к его дерьмовому братцу и спросил, – И какого хера это было? – Хватит мечтать, ты придурок. Выглядишь ужасно, – ответил Осаму своим обычным скучающим тоном. Атсуму вышел из воды, обернул полотенце вокруг талии, – Ладно, мам. Может мне еще и за ушами хорошенько помоешь? – Если ты не можешь сделать это сам, то ты такой же ужасный, как Мичи-кун, – сухо сказал Осаму и направился к двери. Выдавив себе на ладонь слишком много фиолетового шампуня, Атсуму запустил бутылку в ответ, ударив Осаму по пояснице, когда тот уже выходил из ванны. Осаму заглянул в ванну и сердито посмотрел на брата. – Нам этого еще на четыре дня должно хватить, дебил, не используй так много. Атсуму на это высунул язык и принялся намыливать голову. Он поспорил, что сможет вымыть фиолетовый гора-а-аздо лучше, чем Осаму. Атсуму начал беззвучно напевать себе под нос, представляя себе все сценарии того, как завтра они наваляют Ушиваке за то, что тот заставил Хинату почувствовать себя слабым. Этот маленький засранец даже и не подозревал, что Хината один из сильнейших людей в Инаризаки. Да, самое время показать это всему миру.