***
Мей Джин открыла глаза, когда солнечные лучи упали ей на лицо, пробиваясь сквозь густую тёмно-зелёную листву, и неожиданно обнаружила себя в объятьях тюркского воина. Приподняв голову, она посмотрела на него, закрытые глаза и мерное дыхание говорили о том, что он спокойно спал. Вся правая сторона лица его была залита спекшейся кровью из косой раны под бровью. И несмотря на это он был очень красив: могучее мужское тело с широкими плечами, четкий овал лица с пробивающейся светлой щетиной на щеках и подбородке, красивый разрез глаз, ровные брови, правильный нос и четко очерченные губы. Его светлые с золотым отливом волосы были заплетены в смешные косички с деревянными бусинами, Мей Джин заметила, что почти все тюрки носят такие прически. Как же сильно он не похож на привычных ее глазам китайских придворных! Суровая складка между бровей, придававшая ему грозный вид, сейчас разгладилась, и он снова показался ей совсем юным. Мей Джин потихоньку выбралась из-под руки Темура и, увидев, что он не проснулся, оглядела себя. От собственного вида она пришла в ужас — рваное в нескольких местах платье забрызгано грязью, на сапоги налипли огромные комья земли, а руки все в царапинах. Вокруг них густым частоколом росли могучие дубы и разлапистые тисы. Но утром лес уже не казался жутким, как было ночью. Наоборот, тихий шелест листвы и веселое пение птиц, радующихся новому дню ласкали слух и приносили умиротворение в душе. Оглядевшись вокруг она заметила, что с одной стороны деревья не такие частые, и сквозь стволы просматривается чистое голубое небо. Мей Джин, бросив мимолётный взгляд на спящего Темура, направилась туда. Пройдя совсем немного, она внезапно оказалась на обрыве. Лес заканчивался, и под её ногами внизу река несла свои прозрачные воды, а впереди, на сколько видно глазу, простиралась равнина, покрытая желто-коричневым ковром отцветших растений. Осень только начала вступать в свои права, и если леса её рука еще почти не коснулась, то степь уже наполнилась осенними красками увядшей травы. Мей Джин начала спускаться к реке в том месте, где обрыв показался ей не таким крутым. Только сейчас она поняла, насколько хочет пить. Едва открыв глаза, Темур резко вскочил на ноги и, спросони потирая глаза, огляделся по сторонам. Никого. — Мей Джин! — проговорил он, но в ответ услышал лишь гул листвы в вышине. — Мей Джин, где ты? — Темур возвысил голос. Нет ответа. — Великий Тенгри! Где эта китаянка? — он уже начал волноваться, но тут заметил кусок оранжевой ткани от ее платья в стороне. Пройдя через стену из деревьев, он вышел к обрыву и сразу успокоился. Внизу, у самой реки, на большом камне сидела принцесса, склонившись к воде. Зачерпнув ладонью воду, Мей Джин сделала пару глотков, потом протерла влажной рукой лоб и щеки. Единственное, что её радовало, это то, что день сегодня был не такой мрачный и пасмурный, как вчера. Сквозь облака проглядывало солнышко, сверкая и отражаясь в голубых водах. Ледяная влага и легкий ветерок освежили лицо, но у принцессы не проходило гадкое ощущение слоя грязи и пыли на себе. Как хорошо сейчас было бы оказаться во дворце, залезть в большую мраморную бадью с тёплой душистой водой, что готовили для неё служанки каждый вечер… — Я искал тебя! Почему ты ушла, не разбудив меня? — услышала она за спиной голос Темура. — Я подумала, что сразу вернусь… — Не делай так больше, говорю, для твоего же блага! — Ты испугался за меня? — лукаво прищурилась Мей Джин. — Вот еще! Очень надо было переживать о китаянке, — фыркнул Темур, — но я отвечаю за тебя перед отцом-ханом. Отвернувшись, Темур не увидел, как с лица принцессы сошла улыбка, а губы плотно сжались. В её узких черных глазах появился злой блеск. Мей Джин задело за живое, что сама она для него ничего не значила. «Китаянка! Да, я — китаянка, а не тюркская медведица!» — подумала она про себя, но сдержалась, чтобы не сказать этого вслух. Не время ссориться с единственным человеком, который может вывести её из этих дремучих дебрей. Темур скинул сапоги и, закатав штаны почти до колен, вошел в реку. Загребая воду горстями, брызгал ею себе в лицо, удовлетворенно крякая и отфыркиваясь, словно большой дикий зверь. Щурясь от ярких отблесков солнца на воде, Мей Джин наблюдала за ним. Купание доставляло Темуру детскую радость. Обернувшись к ней, он внезапно широко улыбнулся, а на его щеке заиграла ямочка, придавая ему простодушный и беззлобный вид. В его широко распахнутых глазах цвета неба, казавшихся еще синее от воды, не было никакой неприязни и это заставило принцессу смягчиться. Вертевшиеся на языке жесткие слова отошли на задний план, словно во всем мире осталась только она, солнечные блики на воде, да лучистая улыбка тегина. Не сдержавшись, Мей Джин послала улыбку ему в ответ. — Хорошо, что мы оказались возле реки. Пойдем по течению, и в любом случае выйдем к месту, где разбит лагерь, — Темур обулся и обернулся к Мей Джин, которая всё ещё сидела на камне. Протянув ей руку, помог спуститься, и на несколько секунд они оказались в такой близости друг к другу, что лица чуть было не соприкоснулись. Темур непроизвольно отметил про себя, что без прически и традиционного макияжа принцесса выглядит еще краше, покоряя юностью и необычной азиатской красотой. Розово-белая кожа и нежные чуть приоткрытые губы приковали взгляд молодого воина. В шелковых иссиня-черных волосах сверкали и переливались капельки воды, а раскосые темные глаза казались бездонными омутами. — У тебя кровь сочится из раны… — Мей Джин инстинктивно потянулась пальцами к его брови, но Темур опомнившись, тряхнул головой и отступил на шаг, прогоняя наваждение. — Ничего, заживет. Идем. Они начали пробираться по зарослям вдоль берега реки. Темур шел впереди, а принцесса за ним, утопая почти по щиколотки в грязной жиже ила. Вскорости лес немного отступил от берега, и идти стало легче. — Как думаешь, кто мог устроить нападение? — спросила Мей Джин, когда они устроили небольшой привал, чтобы она могла отдохнуть. Темур ответил не сразу. Растянувшись на земле, прищурил раненый глаз. Рана разболелась и начала давить на голову. Потерев висок, он сказал: — Не знаю. Возможно, китайцы. Мей Джин с сомнением поджала губы. — Не может быть. Китайцы не станут нападать на дочь своего императора. — А может это сам император и приказал. Китайцы — самый подлый и коварный народ, что я знаю. От них всегда можно ждать какие угодно гадости. Мей Джин замолчала. Весь оставшийся путь они не перемолвились больше ни словом. Наконец, они вышли к тому месту, где находился лагерь. Ошибки быть не могло, об этом ясно говорили остатки пожарища и вытоптанная земля, но ни шатров, ни повозок, ни людей, живых или мертвых, здесь не было. Темур и Мей Джин переглянулись и растерянно замерли, осматривая брошенное место их вчерашней ночевки.Глава 3. Ночь в лесу
4 июня 2022 г. в 11:11
Мей Джин отчаянно колотила ногами своего похитителя и брыкалась так, что ей почти удалось его повалить, но мужчина был очень силен и крепко держал ее поперек туловища, придавливая лапищей к своему плечу. Споткнувшись, он замедлился всего лишь на секунду и, бормоча проклятия себе под нос, уверенно продолжил свой путь в глубь леса.
Будь у Мей Джин другой характер, она впала бы в отчаянье, но дочь китайского императора всегда отличалась упрямством и строптивым нравом. В ее жилах текла королевская кровь, не позволяя Мей Джин склонять голову ни перед кем и страшиться опасности. Ее мозг работал как часы, прокручивая мысли. Ей не приходило в голову, что могут убить или покалечить. «Скорее всего, — думала она, — это простые разбойники, охочие до добычи. И когда они узнают кем я являюсь, то самое большее, что они сделают — это потребуют выкуп у отца — императора, или у Небесного хана — будущего тестя». Но несмотря на это, Мей Джин не могла просто ждать того, что произойдет. Извернувшись на спине похитителя, она вцепилась зубами ему в шею, почувствовав при этом неприятный металлический привкус крови во рту.
Мужчина взревел и непроизвольно скинул ее с себя. Принцесса отлетела в сторону и ударилась спиной о дерево, но, не обращая внимания на боль, тут же вскочила на ноги и бросилась бежать, не разбирая дороги.
За спиной Мей Джин слышала топот сапог, приглушенный травой, и невнятные глухие ругательства, которыми сыпал разбойник.
Ноги путались, а длинное платье то и дело цеплялось за вьющиеся по земле растения и низкорослые кустарники, замедляя бег. В темноте принцесса совсем потеряла ориентацию и вместо того, чтобы бежать в сторону лагеря, где кто-то мог бы оказать ей помощь, наоборот удалялась от него все дальше.
Преследователь нагонял, его тяжелое дыхание слышалось уже совсем близко. Мей Джин подумала о том, что сейчас он схватит ее снова, но вместо этого неожиданно услышала сдавленный стон и удар чего-то тяжелого о землю. По инерции пробежав ещё немного, она остановилась и резко развернулась. Сердце ёкнуло от радости, когда Мей Джин увидела похитителя, неясной тёмной грудой лежащего на земле, и Темура с окровавленным мечом над ним. Первым желанием было бросится на шею Темура, но принцесса сдержалась. Застыла, глядя расширенными глазами в перекошенное яростью лицо своего спасителя. Кровь из раны под бровью заливала тегину правый глаз. И тут позади него она увидела какие-то тени.
— Темур! — вскрикнула она, непроизвольно впервые назвав его по имени.
Тегин, проследив ее взгляд, обернулся. К ним медленно приближались всадники. Мгновенно оценив обстановку он понял, что это никак не могут быть воины из их охраны. Определённо, это либо разбойники, напавшие на них, либо кто-то другой. И неизвестно ещё, враги это или друзья. В любой другой ситуации Темур направился бы к ним, чтобы встретить опасность лицом к лицу или получить поддержку. Но не теперь. Сейчас нужно было думать только о том, что рядом с ним дочь китайского императора, и ему надо любой ценой доставить её живой и невредимой во дворец Небесного хана. Он решил не испытывать удачу. Перепрыгнув через тело поверженного врага, схватил Мей Джин за руку и увлёк дальше в лес.
Они бежали пока Мей Джин, непривычная к таким тренировкам, не начала задыхаться, хотя и силилась, как могла, не отставать от незнавшего усталости Темура.
Преодолев довольно большое расстояние, тегин остановился и посмотрел на принцессу. Сейчас её волосы, до этого тщательно уложенные в замысловатую высокую причёску, растрепались и свисали на лицо тяжёлыми прядями, щеки полыхали ярким румянцем, а узкие глаза неестественно блестели. Платье Мей Джин оказалось в плачевном состоянии, разодранный о ветки подол превратился в лохмотья. Но несмотря на свой жалкий вид, она умудрялась держаться прямо и с достоинством. В ней сразу чувствовалась порода и природная естественная гордость.
У Мей Джин тряслись ноги, подгибаясь в коленях, лёгкие горели от нехватки воздуха, всё тело ломило, но она изо всех сил пыталась не показать виду как ей плохо. Она больше не упадёт перед этим человеком! Никогда! Она — дочь Сына Неба! И она не позволит никому об этом забыть.
Немного придя в себя, Мей Джин, прислонившись к дереву, растерянно озиралась по сторонам. Кругом, куда ни глянь, была непролазная чаща — черная громада леса казалась бесконечной. В его тишине Мей Джин и Темур слышали только собственное дыхание, стрекот кузнечиков да далёкое уханье совы. Здесь не было никого, кроме них.
Как далеко они от лагеря? И в какую сторону нужно двигаться? Темур напряжённо думал, а Мей молча наблюдала за ним, уже понимая, что он тоже не знает ответов на эти вопросы. Но всё же, ей было достаточно одного его присутствия, чтобы не сомневаться, что они выберутся и найдут нужную дорогу.
Наконец Темур подал голос:
— Не вижу смысла сейчас блуждать в лесу. Ночью легко налететь на неприятности. Думаю, нам надо остановиться здесь и продолжить путь утром.
— Вернёмся к лагерю? — спросила Мей Джин.
— Возможно, — уклончиво ответил Темур, — мы не знаем, осталось ли что-то от лагеря. В любом случае, сегодня придётся ночевать под открытым небом.
Мей Джин поежилась. Она уже остыла после быстрого бега, и её вновь начал пробирать холод. Но делать было нечего, выбирать не приходилось. Подавив тяжёлый вздох, она опустилась на мягких мох, спиной привалившись к стволу могучего ветвистого дуба. Ещё больше чем холод она чувствовала невероятную усталость. Притянув согнутые колени к груди, обхватила руками и положила на них голову. Темур покосился на неё. Вспомнил её ледяные пальцы в своей ладони. Сейчас бы разжечь костёр, но даже если бы удалось разыскать сухие ветки во влажном от дождя и ночной росы лесу, он не мог идти на такой риск. Возможно, где-то недалеко рыщут разбойники…
Темур присел рядом с Мей Джин, она не шелохнулась. Ему показалось, что она уснула.
Ветер совсем стих, и даже листья почти не шелестели, делая лесную тишь еще более зловещей. Темур никак не мог сосредоточиться на на чем-то одном, мысли словно птицы с ветки на ветку порхали в его голове. Он понял, что не в состоянии сейчас ничего решать. Завтра. Пусть наступит утро, и тогда будет видно, что делать дальше. Откинув голову назад и прижавшись макушкой к стволу дерева, он сам начал погружаться в легкую, тревожную дремоту. Мей Джин пошевелилась, заставив его мгновенно встрепенулся. Но он был прав — она спала. Во сне она склонилась в сторону и привалилась к его плечу. Темур замер.
Китаянка — враг по определению, будущая жена его брата, к тому же строптивая и высокомерная. Он впервые задумался о принцессе. Сейчас, когда она спала уткнувшись лбом в его плечо, она не казалась ему никем, кроме как беззащитной девушкой, почти девочкой, нуждавшейся в его помощи. Течение его мыслей сделало крутой разворот, и теперь он почему-то думал о том, какой нежный, чуть сладковатый аромат исходит от её волос, черным шелком рассыпавшихся по его груди. Как сильно она отличалась от женщин его народа! Совсем другая. Изящная, нежная и хрупкая, с фарфоровой тонкой кожей, привыкшей к комфорту и роскоши. Наверное, ей было тяжело в пути. Но Темур ни разу не услышал ни одной жалобы или недовольства чем-то от принцессы за всю дорогу. Она стойко переносила все тяготы, не выказывая никаких эмоций. По лицу китаянки невозможно было прочитать о чем она думает, но Темур сильно сомневался в том, что она рада такому сватовству. Вряд ли император спрашивал дочь о ее пожеланиях, отправляя из родного дома во вражеский стан. Китайцы и тюрки никогда не были дружественными народами, а сейчас именно эта девочка стала залогом зыбкого мира между ними.
Темур старался не заснуть — ночной лес, даже без наличия в нем разбойников, таил в себе немало опасностей в виде диких зверей и змей. Лучше быть начеку.