***
Крики. Закрывая маленькими ладошками уши, мальчик лет шести прятался под кроватью. Страх сковывал тело. Всегда дружные родители сейчас готовы убить друг друга. Они кричат. Кричат на него, что он обуза, что только он держит их брак, из-за него они не могут спокойно жить порознь. Перед глазами всё плывёт. Воротник футболки насквозь промок от слезинок, скатывающихся с подбородка. Звук пощёчины, как гром среди не очень ясного неба. К ругани добавились ещё и всхлипы матери. Выбежав из своего укрытия, он попытался крепко обнять мать, но его прервал её истерический крик: — Не трогай меня! Это всё ты! Всё из-за тебя… — договорить она не смогла, новая волна истерики захлестнула её. — Мамочка… — Я сказала не подходи ко мне! — закричала женщина пуще прежнего. Пока родители отвлеклись, он вылез через окошко на кухне на улицу. Ночь. Мальчонка бежал босыми ножками по снегу, в одной футболке и домашних штанах. Спустя время ноги начало сводить от холода, но он не останавливался. Перед глазами было всё ещё мутно, поэтому он даже не видел, куда бежал. — Не хочу чтобы мама с папой ссорились. Это из-за меня. Они меня больше не найдут. Они будут счастливы… Послышался визг тормозов. Свет фар. Удар об асфальт, и сознание начало покидать его. Опять крики, крики помощи. И темнота. Теперь я не буду им мешать?***
Очнувшись, первое что он увидел был белый потолок. Тело ватное. В ушах звенит. А голова раскалывается. В больничную палату забежал врач. Или не врач. Взгляд был мутным. Когда взгляд более менее сфокусировался, на стуле возле койки он увидел заплаканную мать и отца. — Ты очнулся… — моей щеки коснулись её тёплые губы. — Советую не делать резких движений, — сказал врач, и добавил, — и аккуратно, не дёргай рукой чтоб не вырвать капельницу. И только сейчас он заметил, что подключён к неизвестным аппаратам, а в руке катетер. — Около месяца ты пробудешь в больнице, точно сказать не могу, будем смотреть по состоянию.***
После выписки всё должно было измениться. Должно было. Родители больше не ругались при нём. Ночью он часто слышал тихую ругань за стенкой. Он обуза для них? Из-за него они всё это время не могут быть счастливы? Зачем тогда его спасли? Почему не отдали в детский дом? Зачем мучают себя, если им не приятно его видеть? Эти вопросы Луи часто задавал себе перед сном, когда за стеной опять начиналась мини версия второй мировой.