the all-seeing sun ne'er saw his match

Эскелю приходится смотреть, как Геральт уезжает, и единственным его утешением служит осознание, что Геральт расстроен этим так же, как и он сам. Им совершенно не впервой встречаться на Пути, а затем снова расходиться своими дорогами. Но никогда это не было чем-то простым. Эскель клянется, что с каждым годом, с каждой встречей делать это все сложнее и сложнее. И это полностью вина Лютика. До того, как он ворвался в их жизни и наотрез отказался уходить, — они с Геральтом… ну, не то чтобы держали друг друга на расстоянии вытянутой руки, но что-то очень близкое этому. Теперь же, спустя столько лет, после того, как Лютик практически перевернул все их представления с ног на голову — дела обстоят совсем по-другому. И как бы сильно он не хотел смотреть вдаль уезжающему верхом Геральту, они не могут оставаться друг с другом плечом к плечу. У них есть свои обязанности, а у Геральта — долг перед Цири. Эскель пообещал присматривать за Лютиком вместо него; к этому времени года, бард, скорее всего, глубоко увлечен придворными фестивалям и соревнованиям, а это значит, что Эскелю нужно двигаться дальше на юг. Он вздыхает, встряхивает головой, и как только Геральт становится размытым силуэтом на горизонте, вскакивает Скорпиону на спину и трогается в путь. На проселочных дорогах тихо и одиноко, но к этому ему явно не привыкать, тем более, что Скорпион пыхтит и фыркает буквально на все вокруг. И в то же время, в этом году все кажется совсем иначе; он не уверен, из-за чего именно: из-за непривычного для него маршрута, или же из-за того, что он предвкушает встречу с Лютиком. Скорее всего, и из-за того, и из-за другого, если быть честным. На удивление, по пути на юг контрактов нет, и он направляется к более крупным городам, которые тянутся вдоль реки Понтар в направлении Оксенфурта. Эскель надеется, что услышит вести о Лютике еще до того, как доберется до Академии, или же столкнется с самим бардом лицом к лицу, но он знает, что Оксенфурт — наиболее вероятное место встречи после зимы. Он слышал, как Лютик бормотал что-то о возвращении в Академию для каких-то своих дел еще до того, как сошел снег. Отсутствие работы, однако, означает, что у него есть предостаточно времени, чтобы просто… подумать. Иногда на Пути такое случается; недели и месяцы медленно тянутся, и все, что он может делать — это впадать в философствования. Иногда потому, что ему действительно больше нечего делать, когда он разъезжает между городами; а иногда потому, что время и правда тянется слишком медленно, а у него нет денег, чтобы как-то себя занять. Он думает о Геральте, конечно же. А также о Лютике и Ламберте; о всех них, в действительности. Его мысли продолжают возвращаться к прошлой зиме. К ссорам и дракам, да, но по большей части — к их последствиям. Он помнит, как заметил, что все они стали мягче с Лютиком в начале этой зимы, и это действительно так, только вот между Геральтом и Лютиком что-то изменилось. К лучшему, слава, блять, богам. Геральт всегда был другим рядом с Лютиком. Более разговорчивым, например, да и более открытым в целом — таким Эскель видел его лишь однажды, давным-давно. То, что Геральт может быть таким с кем-то другим, — с человеком — заставляет поселиться в груди Эскеля что-то столь же бурное и горячее, как огонь на кухне Каэр Морхена. Но после всей той драмы в прошлом году и всех трудностей, через которые они прошли во время зимовки — все снова изменилось. После всего случившегося Геральт смягчился по отношению к Лютику еще больше. Он был… открыт, да, но более того, — он делал явный и добровольный выбор быть уязвимым перед ним, что бывало очень редко, не считая безвыходных и отчаянных ситуаций. И Лютик отвечал ему тем же — подсознательно или же нет. Лютик всегда сравнивал Эскеля с солнцем, но Эскель придерживается мнения, что солнце среди них — Лютик. Видеть Лютика таким же довольным, счастливым, ласковым и энергичным, как и обычно, после первой их зимы вместе — было облегчением, которого Эскель никогда раньше не испытывал. И даже после стольких лет он мог видеть, как крепнут отношения Геральта и Лютика; их дружба наполняла его радостью. И конечно, это повлияло не только на него одного. Геральт позволил себе быть более уязвимым не только с одним лишь Лютиком; и хотя Эскель не мог точно знать, как изменились отношения Геральта с Ламбертом или Весемиром, он знал, как изменились их с братом отношения. Как будто он впервые за много лет по-настоящему вернулся домой. Эскель даже и не осознавал, что чего-то не хватало, пока внезапно они снова это не обрели. И конечно, он знает, что это все благодаря Лютику. Ну, драки с Ламбертом, упреки и наставления Эскеля и все то, что делал Весемир, тоже внесли свою лепту, но большая часть лежала на Лютике. В действительности, все это продолжалось несколько дней. Эскель ловит себя на том, что подгоняет Скорпиона рысью, чтобы добраться до следующего города немного быстрее. Он скучает по их барду.