the all-seeing sun ne'er saw his match

Когда они прибывают в Мирт, солнце только начинает садиться. Лютик принимается за поиск ночлега, пока Эскель присматривает за Скорпионом. Однако помимо этого Лютик находит подходящее место для вечернего выступления; между этим ему даже готовы предоставить бесплатный ужин. Он снова находит Эскеля, когда выходит из таверны на улицу. Ведьмак тоже замечает его и прокладывает свой путь прямиком к барду по мостовой. — Наверху нас ждет комната, — говорит Лютик, указывая на дверь таверны; он роется в кармане и достает ключ. — Хозяин предложил мне бесплатный ужин за выступление. Можешь взять, я поем, когда закончу. Эскель берет ключ. — Хорошо, — отвечает он; по его тону Лютик может сказать, что тот хочет прильнуть к нему и поцеловать. Лютик мягко улыбается и прислоняется своим плечом к ведьмачьему. — Иди, — говорит он. — Я буду внизу. — Хорошо. Лютик заходит в таверну вслед за Эскелем и направляется сразу же к стойке бара, чтобы попросить подать ведьмаку ужин. Хозяин таверны пожимает плечами и кивает, затем указывает на небольшую сцену, где Лютик может расположиться. По пути бард хватает стул, чтобы было где сидеть во время выступления. Он уже собирается начинать, когда замечает спустившегося из их комнаты Эскеля; он полностью одет, за спиной один из мечей и как минимум два кинжала, которые Лютик может заметить. Эскель кивает ему, когда их взгляды пересекаются, и садится за самый дальний стол. Когда одна из официанток кидает на Лютика многозначительный взгляд и указывает на Эскеля, он кивает; ведьмаку подают ужин и эль. Скудная толпа зрителей растет с каждой минутой: некоторые даже смотрят на него выжидающе, поэтому Лютик прочищает горло и принимается за лютню. Он улыбается, когда видит, как глаза некоторых присутствующих загораются узнаванием. На самом деле он не уделяет достаточного внимания своей игре и голосу: выступает так, чтобы нигде не напортачить, и прилагает минимум усилий, чтобы очаровать толпу; в любом случае, зрители все равно довольно очарованы им, из-за чего его лицо покрывается легким румянцем — даже спустя столько лет славы. Во время выступления он продолжает привлекать внимание Эскеля. Ведьмак заканчивает с ужином где-то на трети выступления Лютика, но уходить не собирается. Вместо этого он заказывает еще эля и садится обратно, наблюдая за бардом. Что-то в его взгляде заставляет тепло расползаться в основании позвоночника Лютика. Даже наполовину отвлеченный, Лютик умудряется закончить свое выступление без промахов; его чехол от лютни практически полностью набит монетами к тому времени, как он кланяется в завершении. Эскель все так же сидит за тем же столом, все еще не отводя от него взгляда. Лютик сдерживает дрожь, заказывая еду у хозяина таверны, и затем направляется к ведьмаку. — Поделишься мнением? — спрашивает он, усаживаясь за стол. Эскель фыркает. — Не на виду у всех. Лютик быстро моргает, хлопая ресницами. — Оу? Это вызывает у Эскеля низкое рычание. — Позже, бард. Ешь. Лютик вздрагивает, но делает, как ему велят, практически проглатывая еду. Эскель усмехается, наблюдая за ним, но никак не комментирует, цепляясь мыском ботинка за лодыжку Лютика. Лютик двигается на месте, плотнее переплетая их ноги. — Мне нравится смотреть, как ты выступаешь по-настоящему, — тихо бормочет Эскель, пока Лютик доедает свое рагу. — Но думаю, что все же предпочитаю приватные выступления. — Эскель, — шипит Лютик, и ведьмак смеется. — Не пора ли нам? — спрашивает Эскель, слегка ухмыляясь и указывая на лестницу. Он плавно встает из-за стола и протягивает Лютику руку, чтобы помочь ему подняться; бард принимает помощь и позволяет ведьмаку поднять его на ноги. — Дразнишь, — бормочет Лютик прямо Эскелю в ухо. Эскель громко втягивает воздух, и Лютик пользуется моментом, чтобы развернуться и подняться по лестнице наверх. Уже через минуту Эскель догоняет его, прижимаясь торсом к спине барда и собственнически обхватывая его бедра руками. Поведение ведьмака немного рискованно, но их комната находится совсем рядом с лестницей; поэтому Лютик позволяет Эскелю подтолкнуть себя к двери, издав удовлетворенный звук, когда тому приходится прижаться еще ближе, чтобы отпереть дверь. Она открывается с тихим скрипом, и Лютик чуть не падает спиной вперед. К счастью, Эскель вовремя обвивает его талию своей рукой, подхватывая барда на лету. — Спасибо, — выдыхает Лютик, как только Эскель закрывает дверь и прижимает его спиной к ней. Эскель только смеется и наклоняет голову, проводя носом по горлу Лютика. Бард откидывает голову назад, подставляя шею и вздрагивая от дразнящего прикосновения. — Заказал ванну, — бормочет Эскель, буквально надышавшись запахом Лютика. — На этот раз я хочу тебя побаловать. Лютик мычит в ответ. — Не стесняйся, — говорит он. — Но я верну услугу. Эскель снова усмехается. — О, я и не сомневался. Они отходят от двери, и Лютик принимается за свой камзол и бриджи. Мгновение спустя раздается стук, и Эскель открывает дверь; его тело осторожно изгибается, чтобы закрыть Лютика от посторонних глаз, хотя на нем все еще надето нижнее белье и рубашка. В комнату вносят достаточно большую бадью, поэтому требуется время, чтобы ее наполнить. Горничные бегают туда-сюда, и вскоре ванна готова; Эскель дает по монете каждой из девушек, когда они уходят. Лютик подкрадывается сзади, — насколько вообще возможно подкрасться к ведьмаку, — и обнимает Эскеля за талию, когда дверь закрывается. Он оставляет поцелуй между лопаток Эскеля. — Ты первый. — Хорошо. Несколько секунд они стоят неподвижно: Лютик поглаживает живот Эскеля, прежде чем отстраниться, и только тогда Эскель начинает раздеваться. Он остается обнаженным за считанные секунды, и Лютик на некоторое время просто любуется, пользуясь паузой для поиска мыла. Эскель замечает его похотливый взгляд и закатывает глаза, однако двигается намного медленнее, чем обычно, забираясь в бадью. Лютик усмехается. После последнего принятия ванны Эскель едва ли грязный, но Лютика это особо не останавливает. Он тщательно моет волосы и тело Эскеля, и когда больше ничего не остается — переходит к простым прикосновениям, касаясь старых и новых шрамов ведьмака; по особо чувствительным местам — груди и бедрам — Лютик проводит ногтями. Эскель тихо стонет и поворачивает голову губами к горлу Лютика. — Твоя очередь, — бормочет он. — Позволь встать. Лютик в ответ надувает губы, но тут же качает головой и встает с места, принимаясь за оставшуюся на нем одежду, пока Эскель вылезает из бадьи и вытирается насухо. Вода скорее теплая, чем горячая, но прямой поток Игни быстро решает эту проблему. Лютик вздыхает, погружаясь в воду, и позволяет себе размякнуть, прислонившись спиной к бортику бадьи. Эскель дает ему отмокнуть пару минут, затем слегка тянет Лютика за волосы и прикасается к плечу в негласной просьбе принять вертикальное положение. Лютик ворчит, исключительно для вида, и садится, запрокидывая голову; он вдруг обнаруживает, что Эскель наклонился немного вперед, теперь нависая над ним. Их взгляды встречаются, и Лютик вздрагивает от жара во взгляде его ведьмака, а также любви и обожания. Эскель аккуратно поливает воду на волосы Лютика, следом запуская в них сильные, намыленные пальцы. Глаза Лютика медленно закрываются, пока Эскель нежно массирует его кожу головы, слегка почесывая за ушами и на затылке. — Какой красивый, — шепчет Эскель; Лютик улыбается, не открывая глаз. — Поймал свое отражение в зеркале? — спрашивает он. Это поддразнивание не совсем шуточное: по ведьмачьему фырканью и легкому потягиванию его волос Лютик знает, что Эскель понял это. Вода, стекающая по его волосам, когда Эскель принимается их ополаскивать, заставляет Лютика дрожать. Рука Эскеля останавливается на изгибе шеи барда, пальцы мягко касаются его горла. Лютик сглатывает и чувствует, как рука Эскеля немного сопротивляется этому движению. Его снова пробирает дрожь. Эскель так же тщательно обращается с маслами, как и с мылом. Лютик тихо стонет от покалывающего удовольствия, когда тупые ногти ведьмака расчесывают его волосы, и слышит, как Эскель негромко хмыкает. Это удивительно содержательный звук. Его моют так же тщательно, как и он — Эскеля; за одним исключением — ласки начинаются раньше. Он хихикает, когда Эскель проводит пальцами по его соску, а затем стонет, когда это происходит еще раз и заканчивается нежным щипком. Эскель снова хмыкает и скользит ниже, поглаживая ребра и живот Лютика; затем — его бедро, прежде чем изогнуться, чтобы обхватить его яйца. — Ах, — выдыхает Лютик; его член дергается под водой, когда бард вскидывает бедра. — Эскель. В ответ он получает поцелуй в щеку. Ведьмак массирует его мошонку и основание члена, а затем спускается ниже, прикасаясь кончиком пальца к анусу Лютика. — О, да, пожалуйста, — стонет Лютик, и Эскель слегка смеется, снова нежно целуя его в щеку, затем в челюсть и под конец — в шею. — Кровать? — спрашивает Эскель, все еще массируя вход Лютика. Бард всхлипывает и кивает. — Да, — бормочет он на полувздохе. Эскель дразнит его одним быстрым движением по члену, и Лютик разочарованно ворчит, прежде чем практически выпрыгнуть из бадьи. Эскель встречает его с полотенцем, обворачивая его вместе со своими руками вокруг тела барда. Лютик отказывается от своего вечного неповиновения, растворяясь в обжигающем поцелуе, который Эскель дарит ему. Однако он быстро прерывается, когда ведьмак наклоняется, чтобы вытереть барда насухо, а затем направляет их к кровати. Лютик спотыкается, но Эскель только посмеивается и тянет его на себя, поворачиваясь так, чтобы упасть на кровать. Они оба кряхтят, когда Лютик приземляется сверху на ведьмака, слегка подпрыгнув; Эскель не перестает смеяться, и Лютик лишь фыркает, снова уводя его в поцелуй. На этот раз поцелуй медленный, но от того не менее обжигающий. Пальцы Эскеля впиваются сначала в ребра барда, а затем скользят ниже; Лютик цепляется за его плечи, сжимая талию ведьмака своими бедрами. — Прекрасный, — выдыхает он, прерывая поцелуй и неуклюже касаясь губами шрамов Эскеля. Эскель тихо рычит, используя свою крепкую хватку на бедрах барда, чтобы потянуть его вниз. Первое небольшое скольжение заставляет Лютика запрокинуть голову назад, задыхаясь; Эскель пользуется возможностью, чтобы прислониться губами к его шее прямо над пульсирующей веной. — Блять, Эскель. Эскель только мычит в ответ, оставляя засос на коже Лютика с небольшим резким укусом в завершении. — Лютик, — урчит ведьмак, двигая тазом немного интенсивнее. Лютик стонет от трения, сжимая бедра. — Блять, я иногда забываю, какой ты большой, — бормочет он, наполовину потеряв рассудок. У него были свои планы, но Эскель ловко саботировал их, даже не стараясь: всего несколько обильных ласк и пара поцелуев. Лютик даже не может найти в себе силы смутиться; это просто, блять, чертовски горячо. — Собираюсь прокатиться на тебе, — в конце концов выдавливает он, вздрагивая, когда Эскель отводит руку, дразня его между ягодиц. — Бля, да. Эскель снова посмеивается и приподнимается достаточно, чтобы прикоснуться губами к соску Лютика, снова лаская его вход одним пальцем. Теперь, когда он сухой, трение становится слишком сильным, и Лютик всхлипывает. — Ах, ах, — выдыхает он; слова покидают его голову каждый раз, когда его член скользит вдоль члена Эскеля. — Ох… масло! Масло. Это вызывает у Эскеля еще один смешок, но он ложится обратно на спину, свешивая руку с кровати. Он поднимает небольшую сумку с пола, — Лютик даже не заметил, что она там была, — и быстро вылавливает из нее масло, кидая сумку обратно на пол. Лютик пытается выхватить баночку из рук ведьмака, но Эскель убирает руку вне его досягаемости. — Позволь мне, — говорит он, выглядя при этом таким искренним и желающим всего и сразу, что Лютику остается только подчиниться. — Поторопись, — скулит он. — У нас впереди вся ночь, милый. — И я хочу трахнуть тебя не один раз. Быстрее. Эскель фыркает, но откупоривает баночку, смазывая пальцы маслом, прежде чем снова закрыть ее. — Жадина. Тем не менее, Эскель не дразнит, когда его скользкие пальцы снова оказываются между ягодиц Лютика. Одним пальцем он обводит анус Лютик раз, другой, а затем кончиком входит внутрь, медленно и неумолимо растягивая. Это заставляет Лютика дрожать и скулить одновременно. — Эскель, Эскель, Эскель, — повторяет он. Ведьмак успокаивает его без слов, начиная двигаться внутри Лютика одним единственным пальцем. Через несколько минут он добавляет второй, а затем и третий. К тому времени, как третий палец перестает доставлять дискомфорт, Лютик отчаянно насаживается на пальцы Эскеля, пока не почувствует давление его костяшек на своей коже. — Пожалуйста, пожалуйста, — выдыхает он, и Эскель мычит ему в грудь. — Хорошо, хорошо, — бормочет ведьмак, и его пальцы исчезают. Ему требуется некоторое время, чтобы распределить масло по своему члену, и Лютик просто дрожит на его коленях. Но затем он чувствует направляющую руку на своих бедрах. Первое движение заставляет Лютика зашипеть, но он дергает бедрами в хватке Эскеля, когда ведьмак останавливается. — Еще, — требует он, мутно глядя на Эскеля сверху вниз. Эскель хмыкает, но ловит барда на слове, продолжая нежный, уверенный толчок. Лютик слегка задыхается, сжимая и разжимая руки на плече и груди ведьмака; его бедра подрагивают. Когда его задница, наконец, прижимается к бедрам Эскеля, он скулит сквозь зубы. — Ты в порядке? — тихо спрашивает Эскель. — Буду, как и всегда, — хрипло смеется Лютик. — Блять, ты ощущаешься так чертовски хорошо. Эскель просто стонет, слегка двигая бедрами, что заставляет Лютика снова заскулить. — Ты тоже, — говорит ведьмак. Когда Лютик встречает с ним взглядом, — его глаза горят смесью собственнической похоти и трепета. — Черт, — шипит Лютик и наклоняется, чтобы поцеловать его. Он слегка смещается с члена Эскеля при этом движении и стонет прямо ведьмаку в губы, начиная двигать бедрами круговым движением. Рычание Эскеля отдается вибрацией в его костях. Хватка ведьмака на его бедрах, вероятно, оставит синяки, но Лютику все равно. Он прерывает поцелуй, выпрямляясь, и начинает двигаться. Эскель помогает, приподнимая его, тем самым снимая бó‎льшую часть нагрузки с колен и бедер Лютика; он подстраивает темп Лютика под свой собственный. Он не жесткий и не грубый, но и не медленный: Лютик оставляет на груди Эскеля небольшие царапины, когда тот откидывается назад ровно настолько, чтобы угол был идеальным. — Да, да, — бормочет Лютик, запрокидывая голову назад. — Блять, да, пожалуйста. Эскель чуть ускоряет темп, толчки становятся короче, и каждый из них ощущается, как удар; Лютик снова скулит. Когда Эскель отпускает одно из его бедер, чтобы обхватить ладонью его член, — он уже на грани; Лютик кончает с тихим сдавленным криком. — Ах, ах, черт. Его тело содрогается от каждого продолжающегося толчка Эскеля, но он не останавливает его. Вместо этого Лютик целует ведьмака, чувствуя, как меняется его дыхание; а также тихое рычание, которое вырывается из глотки Эскеля, когда он становится близок к разрядке. — Да, блять, Эскель, пожалуйста. — Лютик. — Так чертовски хорошо, любимый, — бормочет Лютик, проводя губами по челюсти Эскеля. Его язык касается линии шрама. — Мм, продолжай, если хочешь. Эскель издает короткий, сдавленный звук, и Лютик чувствует, как внутри него пульсирует его член. — Ты уверен? — Мм. В любом случае, мне понадобится немного времени, прежде чем я смогу трахнуть тебя. Звук, который издает Эскель, почти нечеловеческий, и его следующий толчок достаточно силен, чтобы слегка сдвинуть кровать с места. Лютик, задыхаясь, смеется, и снова прижимается к груди ведьмака. — Ты так хорошо выглядишь подо мной, — говорит он, затаив дыхание, когда головка члена Эскеля скользит по его простате. — Блять, да… Боги, Эскель, ты чертовски совершенен. Эскель хмыкает и хорошо отработанным движением переворачивает Лютика на спину, нависая над ним. Лютик смеется, переводя дыхание, и раздвигает ноги пошире, чтобы принять тело Эскеля между ними. Он скулит, когда Эскель толкается обратно внутрь. — Люблю тебя, — невнятно произносит Лютик. Эскель зарывается лицом в шею Лютика, глубоко и прерывисто вдыхая его запах. — И я люблю тебя.

×××

Лютик просыпается на следующее утро, ощущая приятную боль и тепло. Эскель обвил его двумя руками и одной ногой: он лежит на спине, уткнувшись лицом в шею Лютика. Как только Лютик начинает просыпаться, — просыпается и Эскель. Он еще глубже утыкается в изгиб шеи Лютика и издает мягкий урчащий звук. Лютик сонно посмеивается и откидывает голову чуть сильнее. — Доброе утро, — бормочет он. Эскель издает тот же урчащий звук и прижимается мягким поцелуем с открытым ртом к пульсу барда. Лютик мурлычет и поворачивает голову, чтобы уткнуться носом в волосы Эскеля. Они остаются в таком положении еще некоторое время. Лютик дремлет и периодически играет с пальцами Эскеля на своей груди; Эскель издает мягкие, сонные звуки и целует его шею сверху вниз. Однако солнце, светящее в окно, в конце концов превращается из слабого серого рассвета в золотой поток полудня, и они вынуждены готовиться к новому дню. Это не мешает Эскелю хватать Лютика за талию каждый раз, когда они проходят мимо друг друга, отвлекая его сладкими и глубокими поцелуями. Лютик вовсе не протестует и, возможно, проходит мимо Эскеля совсем немного, но чаще, чем то необходимо. Когда вещи собраны, а они оба одеты, — Лютик с Эскелем спускаются вниз на очень поздний завтрак. Лютик демонстративно игнорирует понимающий взгляд, который бросает на него одна из официанток, и показывает Эскелю язык, когда тот игриво толкает его локтем. — На юг? — уточняет Эскель, когда с едой покончено. Лютик вытирает рот и кивает. — Мне нужно начинать двигаться в сторону Боклера, чтобы успеть на фестиваль в середине лета. Эскель кивает. — Тогда выдвигаемся.