Честно говоря, Мидория никогда ранее не знал, что «прогуляться после завтрака» в действительности же означает, как правило, «кое-как выбраться на улицу ближе к обеду». Однако в своё личное оправдание он мог сказать, что солнечное утро, любовь, ласка, Тошинори и сытный завтрак банально разморили его.
Но самое, пожалуй, главное в ситуации — то, что Изуку, по крайней мере, хорошенько выспался, чтобы теперь не ощущать сонливость — нет, точно нет. Юноша как никогда бодр, свеж, здоров, сыт и доволен, шагая вместе с возлюбленным по расчищенным от снега тропинкам.
Тем не менее… хороший сон не останавливал его от невероятной лени, будто Мидория был котом, долгое время провалявшемся на солнце, согретым тёплыми лучами и хорошей погодой. Каждое движение и каждый шаг давались с трудом.
Яги не мог не фыркнуть в ответ на это, по большому счёту понимая своего мужа и столь сильную лень, столь сильное нежелание сделать хотя бы несколько шагов, пройтись хотя бы немного. В конце концов, он и сам чувствовал себя не самым лучшим и отличным от юного героя образом.
— Если хочешь, — вздыхает Тошинори, прежде чем прикрыть ладонью рот — зевнуть, неторопливо следуя за Изуку, — мы можем вернуться обратно в дом, а прогуляться чуть попозже. Или же завтра, мы всё равно успеем посетить все те места, которые есть в нашем плане.
Если на то пошло, то тех самых мест было немного, поэтому нужды в какой-либо спешке нет, можно и дальше двигаться в таком медленном темпе, не беспокоясь ровным счётом ни о чём. Они всё успеют, у них всё получится, в этом даже нет никаких сомнений.
Впрочем, вопреки всем ожиданиям, вопреки всем предположениям Яги, Мидория отрицательно качает головой, со всем упрямством продолжая идти и дальше, несмотря на то, насколько же ватными казались ноги; прежде чем пояснить такой в некоторой степени нелогичный ответ:
— Я думаю, что если мы отложим это на послеобеденное время, то в таком случае тем более не захотим сделать хотя бы один шаг из дома. К тому же, мы ведь уже запланировали прогуляться до обеда, а не после него.
Ах, в его словах есть больше, чем просто «доля» правды. По крайней мере, возлюбленные, привыкшие к своим определённым режимам и распорядком дня, теперь, когда те самые режимы были нарушены, не находили сил даже на что-то элементарное. Но раз Изуку не желает так просто сдаваться, то и Тошинори тоже.
Заодно, возможно, у них разыграется аппетит перед обедом. Разве что… увы, из-за отсутствия желудка Яги не мог похвастаться желанием есть, как и количеством разрешённой ему еды, из-за чего приходилось готовить самостоятельно, а не ходить в кафе или же рестораны.
Но если один-два раза сделать небольшие исключения, это ведь не особо повредит, верно? И хотя бывший герой знает, что всё-таки должен относиться к своему здоровью и к еде внимательнее — хотя бы ради мужа, в его голове всё равно зарождается противоречивая идея.
Возлюбленным обязательно нужен какой-нибудь стимул, чтобы, несмотря на всепоглощающую лень, продолжить прогулку и не развернуться обратно, домой. И даже если в качестве стимула выступает обед в кафе, то почему бы и нет? Также было бы здорово разузнать, где ещё можно неплохо перекусить.
Что ж, кажется, ни для кого не секрет, что скажет Тошинори через пару минут напряжённого молчания, вмиг разрушая эту тишину, какой бы приятной она ни была:
— Хорошо. Тогда не хотел бы ты, раз мы и впрямь уже запланировали нашу с тобой прогулку, пообедать не дома, а где-нибудь здесь? В округе наверняка есть много мест, где можно перекусить и насладиться вкусной едой. Возможно, нам повезёт найти твоё любимое блюдо, мой мальчик.
Забавно видеть то, как от последних слов Мидория практически сразу же воодушевился, с некоторым любопытством окидывая Яги взглядом, означающим что-то вроде: «ты ещё спрашиваешь?». На самом деле, подобная реакция вовсе не удивительна, всё в порядке вещей, потому что…
Кацудон, эта ароматная свиная котлета, которую окунули в яйцо или полили соусом, а после всего этого добавили различные специи; большая миска риса с гарниром и с сочными, вкусными и свежими овощами, с зелёным луком… у Изуку уже сейчас начали течь слюнки — благо, лишь в буквальном смысле.
Однако предложение Яги настолько заманчивое, настолько соблазнительное и бескомпромиссное, что от него просто-напросто невозможно отказаться, отмахнуться как от чего-то глупого, совершенно бессмысленного и бесполезного. Боги, Мидория не простил бы самого себя, если бы сознательно, в здравом уме и в здравой памяти, отказался бы от такого предложения!
Удивительно, как Изуку ещё в тот же миг не сорвался с места и не побежал на поиски тех заведений, которые могли бы предоставить ему столь обожаемое блюдо — кацудон. Но можно с уверенностью сказать, что юноша был всего лишь в крошечном шаге от этого.
И хотя ранее он не так уж и сильно хотел есть: недавно возлюбленные достаточно плотно позавтракали, а также вместо бега или любых других тренировок они выполнили только утреннюю зарядку, утреннюю разминку; мысль о кацудоне разыграла в Мидории недюжинный аппетит.
Но Изуку и Тошинори вышли на улицу не только для того, чтобы найти как можно больше разнообразных мест, где можно хорошенько набить свои животы и получить гастрономический восторг от вкуса блюд, верно? Цель их «вылазки» заключалась не только в этом, что немного расстраивало.
Ну, теперь мысли юноши забиты никак не поиском развлечений, скульптур, декораций или же чего-то подобного, что можно было бы внести в план в качестве ещё одного обязательного пункта. С другой же стороны — он заметно ускорился, с энтузиазмом идя вперёд Яги.
— Мне кажется, — говорит Изуку на ходу, одновременно посматривая на мужа, который с трудом подавлял смех, делая вид, что внезапно запершило в горле — кашляет в кулак, — если мы пойдём направо, то точно найдём ка… какую-нибудь интересную… э… занятие?
Вскоре вот так легко сдерживать смех становится невозможно, однако Тошинори, как подобает Всемогущему, всегда старается на «Плюс Ультра», до последнего притворяясь, что в горле в один прекрасный момент образовалась самая настоящая пустыня, вызывающая першение и настолько сильный кашель.
— Конечно, — соглашается Яги, деликатно отворачиваясь в другую сторону, будто высматривая там что-то интересное, что-то необычное, даже если там был, в основном, лишь ослепительно-белый снег, — рано или поздно сегодня нам точно удастся найти-ка… занятие. Очень вкусное и питательное занятие.
Несмотря на то, что Мидория отошёл от него на вполне приличное расстояние, сознательно пытаясь игнорировать ласковые поддразнивания возлюбленного, ярко-красный след на щеках, вызванный далеко не прохладой, рассказывает Тошинори то, что так тщательно кое-кто пытался скрыть.
Возможно, бывший герой на сей раз немного переборщил с поддразниванием. Или же нет? Изуку не выглядит расстроенным, не выглядит обиженным. Но он смущён, до жути смущён, бормоча себе под нос оправдания — словно ему вообще было в чём оправдываться. Такой милый, такой забавный, такой очаровательный.
Яги не требуется много усилий для того, чтобы догнать юношу, в буквальном смысле поймав его в засаду и убедившись кое в чём — в том, что юноша и впрямь выглядит так, словно вот-вот засунет голову в снег. По крайней мере, попытается это сделать.
К счастью, Тошинори здесь, и он решает, что Мидория, целенаправленно застрявшей в сугробе головой вниз — не только опасно, но ещё и до абсурдности смешно: если бы кто-то проходил в тот момент мимо них, то либо впал бы в осадок, либо лопнул бы от смеха.
Ах, возлюбленный Изуку находился не так уж и далеко от второй категории, зная причину настолько сильного смущения студента, переживавшего из-за такой мелочи, из-за такой ерунды. Можно подумать, именно он изначально предложил это — плотно пообедать.
Кроме того, Яги ни капли не расстроен тем, что Мидории обед гораздо интереснее, чем прогулка сейчас, когда откровенно ничего не хотелось делать, откровенно никуда не хотелось идти, но возлюбленные, будучи героями, превозмогали даже такого страшного врага, как свою лень во время отпуска. Разве они не молодцы?
Улыбнувшись настолько нежно, что в той самой нежности, казалось, можно с лёгкостью утонуть, Тошинори, аккуратно беря своего мужа за руку, негромко — не желая смущать ещё сильнее, говорит:
— Нет ничего плохого или неловкого в том, что ты хочешь немного изменить наш с тобой план. К тому же, я ведь сам предложил тебе это, не так ли? Поэтому думаю, что в первую очередь нам всё-таки стоит отправиться на поиски кацудона для тебя, мой милый Принц Чепухи. Надеюсь, что у тебя нет возражений.
Раз на то пошло, то поиск кафе отчасти всё-таки относится к плану возлюбленных — они ведь всё равно исследуют местность, тем самым, по сути, тратя время с пользой. К примеру, по пути Яги увидел одну интересную скульптуру, с которой потом можно было бы сфотографироваться на память.
К счастью, Изуку, судя по всему, наконец-то успокаивается, придерживаясь примерно того же мнения, что и Тошинори. Всё в порядке, не то чтобы он вообще переживал по этому поводу, но… возможно, долгие месяцы сплошного недосыпа и усталости играют громаднейшую роль.
Потому что теперь, не чувствуя того груза под названием «учёба, ответственность, обязанности, геройская карьера», юноша где-то на подсознательном уровне знает, что сейчас может вести себя так, как угодно, не стараясь держать всё в себе, не подавляя настоящего себя.
Тот самый «настоящий» Мидория и впрямь мог вести себя какую-то часть времени слишком нелепо, забавно, абсурдно, смешно, глупо. Яги — один из немногих людей, который знал все особенности этой его стороны. И уж точно не был разочарован в молодом герое.
Скорее… в некоторой степени даже польщён: раз Изуку вполне спокойно может при нём сморозить любую чепуху или же вести себя так, как не ведёт себя при других, это означает то, насколько же сильно доверие между возлюбленными. И, признаться честно, лишь рядом с мужем Тошинори вёл себя примерно таким же образом.
Он не боялся выглядеть рядом с ним глупо, абсурдно, смешно, не боялся показаться слишком ребяческим или каким-либо иным. Рядом с Мидорией он также мог быть настоящим, мог не носить все эти широченные и зачастую слишком натянутые улыбки, мог не носить все эти маски непобедимости и всесильности, которые грузом лежали на его плечах долгие годы.
Лишь здесь, друг с другом, они были такими, какие есть на самом деле. И разве не это ли прекрасно? И разве не это ли настолько замечательно, настолько поразительно, что их сердца в тот момент наверняка бились в унисон, дыхание сливалось воедино, как и чувства, мысли, эмоции, но самое главное — любовь?
И Боги, даже если возлюбленные не знали, что будет дальше, не знали, что приготовила для них судьба, какое у них будет будущее, и будет ли будущее вообще; есть кое-что, в чём и Изуку, и Яги уверены на все сто процентов.
Самое-самое лучшее, что когда-либо происходило в их жизни — это они сами, их случайная, неловкая, смущающая и по-началу не самая радостная, но при всём этом очень сильно повлиявшая на настоящее встреча…
***
Что ж, вероятно, только Тошинори и Мидория едва не умудрились заблудиться там, где сделать это фактически невозможно, учитывая то, что повсюду есть много различных указательных знаков, вывесок или же чего-подобного, не говоря уже про количество туристов, встретившихся им позже.
Именно они — проходившие мимо люди, подсказали, куда пройти, чтобы найти одно из самых лучших кафе во всей округе, что, конечно же, было сугубо личным мнением тех туристов. Впрочем, возлюбленные решили поверить им на слово, выдвигаясь в нужную сторону.
Просто… дом, который забронировал Яги, находился на определённом расстоянии от всей основной суматохи и суеты курорта, что одновременно как хорошо, так и плохо. Однако Изуку тоже на сей раз больше предпочёл бы тишину и спокойствие, чем шум и гам, которые с каждым шагом становились всё более очевидными, явными.
Интересный факт, что этот курорт ещё не самый шумный, сравнивая с некоторыми другими курортами, где в городках есть много клубов, много мест для дискотек и всего прочего. Очевидно, что и без того уставшим от суеты людям удалённость и спокойствие пришлось по душе, в отличие от вечеринок и танцев — не то чтобы в этом есть что-то плохое.
В любом случае, юный герой ни за что не променял бы во время отпуска свой домик, пропитанный умиротворением, расслабленностью, комфортом и уютом; на что-то, возможно, более современное, более новомодное, но в то же время — в равной степени… надоедливое, откровенно раздражающее своей современностью.
Потому что город, как и всё связанное с ним, в последние месяца вставали возлюбленным поперёк горла. И отдохнуть в горах, где интернет и связь местами ловит не так уж и хорошо — одна из самых лучших идей Тошинори… ах, у него была ещё одна не менее хорошая идея — предложить возлюбленному поесть.
К счастью, до того кафе, которое им порекомендовали туристы, оставалось буквально несколько шагов, проделанных Мидорией с особенным рвением, с особенным энтузиазмом: есть ли там кацудон? Или же местная еда?
Он, практически наваливаясь на дверь, собирается это узнать сейчас, но сначала ждёт, когда Яги догонит его, чтобы не идти в кафе одному — в повседневной жизни Изуку не всегда мог похвастаться уверенностью относительно каких-то таких мелочей, на что Тошинори лишь улыбается, стараясь побыстрее дойти до мужа.
Подобная ерунда вроде стеснительности юноши в обычной жизни, никак не связанной с постоянными рисками, с постоянными опасностями, уж точно не делала его менее замечательным героем. Скорее, всего лишь прибавляло очарования Мидории, терпеливо дожидающегося Яги, прежде чем…
— Оу, — зелёные глаза, и без того большие — будто бы глаза оленёнка, теперь распахиваются удивлённо, словно Изуку увидел что-то поразительное, словно узрел восьмое чудо света, — здесь и впрямь, кажется, есть куцудон, Тоши!
Ах, в таком случае, вся прогулка точно не была затеяна зря, не была затеяна просто так, раз в этом кафе, вполне уютном и просторном, готовят любимое блюдо юного героя. Кроме того, если хорошенько приглядеться к вывеске с меню, то можно увидеть и местную кухню, и традиционные японские блюда, и что-то европейское.
Отчасти Яги жалел, что не сможет толком распробовать всё то, что хотелось бы заказать, ощутить тот давным-давно забытый вкус какого-нибудь сочного и зажаренного бургера… впрочем, не только бургера. Многие блюда имели очень аппетитные названия. Но нет, не стоит рисковать.
Тошинори решает, что ограничится чем-нибудь относительно безобидным, не способным слишком сильно навредить его организму, да и тем более — для него важнее всего счастье и удовольствие Мидории, а не своё собственное. Пока счастлив его муж, счастлив и он сам.
Однако юноша, словно прочитав мысли бывшего героя, явно не согласен с ним: счастье Яги, как и его удовольствие, тоже важно, не стоит так принижать себя, относиться к себе настолько наплевательски. Именно поэтому Изуку, утаскивая возлюбленного за один из свободных столиков, как можно тщательнее всматривается в меню, пытаясь, по всей видимости, найти что-то конкретное.
Вскоре можно понять, что именно он искал: ту еду, которую можно Тошинори, ту еду, которая и впрямь не навредит его организму и ему самому. В конце концов, не только юноша должен быть сытым и здоровым, а людям с такими проблемами со здоровьем, как у Яги, тем более нельзя забывать про еду.
И официант подходит к ним как раз вовремя, чтобы Мидория сделал заказ: кацудон и горячий напиток — для себя, а для мужа, явно замешкавшегося, ту еду, что наверняка ему придётся по вкусу: немного тушёных овощей, паровой омлет, рыба и зелёный чай. К счастью, в кафе также есть и самые обыкновенные, домашние блюда.
Теперь остаётся немного подождать свои заказы, что не является особой проблемой. По крайней мере, можно получше разглядеть помещение, особо ничем таким не выделяющееся среди других кафе и ресторанов, которые возлюбленные когда-либо видели.
Имитация камина в центре зала; деревянные — если юноша не ошибался, полы — из такого же материала сделаны стулья и столы; тёплое, приятное для глаз освещение; практически всё выполнено в тонах коричневого цвета, разве что новогодние декорации разбавляют однотипность другими, более яркими красками.
Изуку нравится это кафе — ничего сверхъестественного, но когда он, снимая с себя куртку — в помещении довольно-таки тепло, случайно бросает взгляд на Тошинори, любое даже самое скучное и самое обыкновенное место вмиг превращается в то, откуда абсолютно не хочется уходить.
Учитывая то, насколько же счастливым выглядит Яги, поймав на себе взгляд Мидории, кафе ему тоже очень понравилось. Хотя, признаться честно, дело не в кафе — не только в нём, когда он говорит на выдохе, хрипло, без капли злобы или чего-то подобного, посмеиваясь:
— Спасибо, мой мальчик, что заботишься о таком старике, как я. Чем я заслужил тебя?
Ах, зря он сказал самоё первое предложение. Потому что Изуку точно не был согласен с тем, что Тошинори — старик. Возможно, не самый молодой, но… уж точно не старик! И Мидория наверняка надулся бы, если бы не услышал в голосе возлюбленного смешинки.
Кроме того, Яги прекрасно знает реакцию юного героя на эти слова, поэтому позже обязательно в качестве компенсации подарит ему явно не один поцелуй — столько, сколько сам Изуку пожелает, даже если придётся подарить ему целую бесконечность поцелуев.
Но сейчас приходится отбросить подобные мысли в сторону: официант принёс заказанную еду, а что самое-самое главное — просто потрясающе ароматный кацудон, красиво украшенный овощами и зелёным луком. Мидория наконец-то дождался своего часа, да?
Кажется, сегодняшняя прогулка и впрямь удалась на славу. По крайней мере, возлюбленные, разговаривая друг с другом на всевозможные темы, прерываясь лишь для того, чтобы доесть заказанное, ни капли не жалеют о подобном изменении плана. Так даже лучше.
***
И хотя Изуку и Тошинори не нашли по пути практически никаких интересных скульптур или же тех мест, которые можно было бы отнести к списку обязательного для посещения, исследование местности всё равно завершилось максимально удачно, быть может, не в плане услады для глаз и души, но для желудка юного героя точно…
