***
Итан конечно предполагал, что отлепить от себя Соню будет проблематично, но он даже не представлял, насколько. Девушка сцепила руки в замок за его спиной, отказываясь отпускать его даже для того, чтобы снять верхнюю одежду. — Я так соскучилась... — протянула она, сильнее прижимаясь к итальянцу, заставляя его ухватиться за дверь, чтобы не упасть. — Я тоже, — улыбнулся Торкио, прикрывая глаза и укладывая голову на ее макушку. Выждав еще несколько секунд, Дамиано все же не выдержал, оттаскивая сестру от засыпающего на ходу парня. — Завтра наобнимаетесь. Он еле на ногах держится, — сказал он, прежде чем брюнетка начала возмущаться. — Он прав, — кивнула Вероника, выходя с кухни, откуда доносился приятный аромат только что приготовленной еды. — Итан, ты сначала покушаешь или сразу спать пойдешь? — спросила она, чмокнув итальянца в макушку. — Спасибо, я не голоден. Думаю, спать лягу, — ответил Торкио, расстегивая наконец куртку, избавляясь от жара, который она приносила. — Как скажешь, дорогой. Отдыхай, — улыбнулась она, забирая из его рук одежду, устраивая ее на вешалке. — Спасибо, мам, — сказал Дамиано, утаскивая итальянца за собой в комнату. Устроив чемодан парня за дверью, Давид закрыл ее, тут же возвращаясь к Итану, недовольно уставившемуся на свое отражение. Обняв его со спины, Дамиано устроил подбородок на его плече, встречаясь взглядом с темными глазами. — Такое отражение мне нравится больше, — заявил итальянец, устраивая свои ладони поверх ладоней брюнета. — Чем тебе не нравилось прошлое? — поинтересовался Дамиано, мягко улыбнувшись. — Я весь опухший. — Красивый, — возразил Давид, вызывая улыбку и на его лице. — Надо идти в душ, — устало протянул Итан. — Может утром уже сходишь? — Нет, все в порядке, — вздохнул Торкио, отлепляясь от крепкой груди. — Хочешь, чтобы я с тобой пошел? — предложил брюнет. — Только если ты уверен в том, что это не закончится непристойностями, — улыбнулся итальянец. — Хорошо, можем начать с этого, — поиграв бровями, ответил брюнет, подходя к Итану, извлекающему из портфеля косметичку. — Шучу, сначала отдых. Беги умывайся тогда, я пока кровать нам расправлю. Уставившись на Дамиано, Итан сперва подумал, что ослышался. Следующей его мыслью было, что он все еще в самолете, и все это ему снится, а потом Давид подался вперед, аккуратно скользнув по его губам поцелуем. — Все хорошо? — уточнил Дамиано, замечая, что итальянец и не собирается никуда идти даже после того, как он убрал свои руки с его узкой талии. — Да, — кивнул Итан, не сумев сдержать глупую улыбочку. — Давай быстрее, — улыбнулся брюнет в ответ, подталкивая Торкио к двери.***
Сильные горячие струи воды с грохотом разбивались о дно ванны, а Итан все никак не мог заставить себя сдвинуться с места и начать уже хоть что-то делать. Крупные капли стекали по смуглому телу, устремляясь струйками вниз по рельефным мышцам, длинные волосы прилипли к широкой спине, разрисовывая ее странными узорами, густые ресницы подрагивали над прикрытыми глазами, придавая расслабленному лицу нотки волнения. И только их обладатель знал, что подрагивают они вовсе не от волнения, а от еле сдерживаемых слез. Еще шесть часов назад он и представить себе не мог, что все так изменится. Он уже даже и не мечтал о том, что Дамиано поменяет свое мнение, поддавшись чувствам, но теперь, когда кожа все еще горит от его касаний, приятное ощущение облегчения переполняет его изнутри. Проведя ладонями по своему телу, Итан сжал пальцами бока, заводя руки за спину, словно обнимая себя ими, представляя что это делает Дамиано. Вновь прикрывая глаза, он подставил лицо под горячую воду, стараясь заглушить чрезмерно громкие мысли, не позволяющие спокойно сделать и вздоха. Из мысленной борьбы с самим собой, его вырвал неожиданно громкий стук, казалось, заглушивший даже шум воды. Вздрогнув, Итан выглянул из-за шторки, прислушиваясь. — Все хорошо? — спросил объект его воздыханий, повысив голос, чтобы Торкио услышал. — С каких пор ты начал стучаться, пока я моюсь? — так же громко ответил итальянец, улыбаясь. Тут же послышался щелчок взломанного замка, заставляя Итана и вовсе рассмеяться — парень-то подготовился, сразу с орудием для вскрытия двери пришел. — Ты чего так долго? — спросил Дамиано, не решаясь заглянуть за шторку. — Горячий душ помогает расслабиться, — ответил итальянец, проводя ладонями по мокрым волосам. — Теплое одеяло и мои объятия справились бы с этим куда лучше. — Одно другому не мешает, — невозмутимо заявил Торкио. — Иди ко мне, — вздохнул он, все же поддаваясь своим мыслям. Необходимости повторять дважды не было — уже в следующую секунду джинсы Дамиано полетели на пол, а следом за ними и футболка. Забравшись в ванну, парень тут же прильнул к телу итальянца, обвивая его руками. — Я так сильно соскучился... — протянул он, вплетая ладони в мокрые пряди волос. — А Соню ты за эти слова отогнал от меня, — улыбнулся Итан, устраивая ладони на талии брюнета. — А нечего ей мое место занимать, — ответил Давид, наклоняя голову и оставляя едва заметный поцелуй на изгибе чужой шеи. — Ты же помнишь, что это не должно закончиться непристойностями? — уточнил Итан, вздрогнув от хоть и легкого касания, но за это время успевшего стать до ужаса непривычным. — Конечно помню, — ответил Дамиано, скрывая свою ухмылку в темных волосах итальянца, тут же перемещая одну ладонь на его ягодицу. — Дами! — возмущенно воскликнул Торкио, отходя от него на шаг и тут же упираясь лопатками в холодный кафель. — Все-все, прости, — рассмеялся брюнет, поднимая руки вверх. — Я люблю тебя, — уже тише, но все еще уверенно сказал он. — И я тебя, — ответил итальянец, приподнимая ладонь в пригласительном жесте. Повиновавшись мановению руки, Дамиано прильнул к мягким губам поцелуем, позволяя их обладателю стянуть в кулаке свои кудри. Еле заметно проведя кончиками пальцев по бедру Торкио, Давид переместил ладонь на твердый пресс, осторожно надавливая на него, уже всем телом вжимая парня в стену. Даже будучи вжатым в несчастный кафель, находящимся в руках Давида и невероятно уставшим, Итан не собирался уступать первенство брюнету. Удерживая Дамиано за волосы, он сминал его губы все настойчивее, то и дело толкаясь языком в горячий рот, чуть ли не постанывая от приятных ощущений. Не то чтобы брюнет сопротивлялся, но так просто уступать не планировал, то и дело сплетаясь с чужим языком и стараясь углубить поцелуй еще сильнее. Когда скулы уже начало сводить от столь ожесточенной борьбы, Итан аккуратно потянул голову Давида за волосы, заставляя его с громким причмоком отстраниться. — Никаких... — Непристойностей, — прервал его Дамиано, переводя дыхание. — Помню, — улыбнулся он, напоследок все же легонько приложившись ладонью по заднице итальянца, от чего по комнатке разнесся громкий шлепок. Тут же отвернувшись, Давид протянул руку к шампуням, чувствуя на своем теле прожигающий насквозь взгляд. — Давай скорее закончим с этим и пойдем в кровать, — предложил он, выдавливая на свою ладонь ароматную жидкость. Кивнув, Торкио повернулся к парню спиной, позволяя делать со своими волосами все, что заблагорассудится. Несколько раз промыв густые пряди итальянца, Дамиано нежно чмокнул в лоб уже совсем засыпающего парня, стараясь быстрее орудовать мочалкой. Покончив с Итаном, Давид наскоро промыл свои волосы и тело, тут же выключая воду и заворачивая Торкио в мягкое полотенце.***
Как бы Итан не противился, усталость брала свое, поэтому Давиду и стараться особо не пришлось, чтобы утащить его в кровать и заверить в том, что наутро его волосы будут прекрасны, даже если не высушить их сейчас. Достаточно было просто поцеловать в лоб и обнять, прижимаясь всем телом. Самостоятельно вытащив из шкафа итальянца его пижаму, Дамиано опустился на ковер рядом с ним, помогая натянуть штаны, делая вид, что вовсе не обращает внимания на прекрасное тело, при виде которого собственное моментально напрягалось. Уложив Торкио в кровать, брюнет накрыл его одеялом и погасил свет, выходя из комнаты. Вернув влажные полотенца в ванную, парень захватил оттуда оставленный Итаном медальон, в который раз умиляясь фотографии на его внутренней стороне. Стараясь действовать как можно тише, он вернулся в комнату, устраивая подвеску на столе Итана. Вернувшись к кровати, он убедился в том, что парень уже спит. Аккуратно приподняв одеяло, Дамиано улегся на самый край постели, боясь разбудить уставшего парня. Повернувшись к нему лицом, он удивленно уставился на макушку тут же прильнувшего к его груди итальянца. Нервно улыбнувшись, он поцеловал его в эту самую макушку, устраивая свою ладонь на талии и принимаясь медленно ее поглаживать. Сна ни в одном глазу. Неудивительно, учитывая то, что в последний раз он так рано ложился, вероятнее всего, еще будучи младенцем. Сколько бы ни пытался Давид себя успокоить, сердце все равно слишком громко и часто билось в груди, а кончики пальцев то и дело покалывало от проступающих капелек пота. Он прекрасно понимает, что завтра его ждет долгий, необходимый для них с Итаном разговор, но Дамиано даже не представляет, что может сказать в свое оправдание. Как можно кому-то что-то объяснить, если сам этого не понимаешь? Уткнувшись носом в влажноватые волосы, Дамиано крепче прижал к себе горячее тело, чувствуя, как Итан шумно выдыхает куда-то в его плечо, прижимаясь носом к ключице. Как же давно он мечтал о том, чтобы вот так просто лежать с ним в обнимку. Каких бы усилий это ни стоило, Давид благодарен себе за то, что хоть и поздно, но он наконец сделал этот шаг. Его мысли прервал тихий стук в дверь, заставивший брюнета оторваться от приятно пахнущей макушки, поднимая взгляд на дверной проем. — Итан спит? — прошептала Вероника. — Да, — тихо ответил Дамиано, не совсем понимая реакцию мамы на то, что они лежат вместе, переплетясь всеми конечностями. Подойдя к кровати, женщина присела рядом с сыном, проводя ладонью по его волосам. — Хотела сказать, что разговаривала с Лаурой. Она волновалась из-за того, что Итан ей не позвонил, — прошептала она. — А еще она сказала, что очень надеется, что у вас все наладится, — с тонким намеком добавила она. — Все хорошо, мам. Ты же видишь, — вздохнул Давид, понимая, что план по скрытию их ссоры провален. — Ты все еще уверен в своем выборе? — спросила Вероника. — Да. Я правда люблю его, мам. Просто порой веду себя как мудак, ты ведь меня знаешь. — К сожалению, не все, кого ты любишь, способны прощать мудаков. Ты же знаешь, что я хочу для тебя лишь самого лучшего. Я вижу, что этот мальчик — хороший человек, и вижу, что он тебя любит. Так не заставляй ни меня, ни его усомниться в этих чувствах, — прошептала женщина, вновь оставляя нежный поцелуй в волосах сына и тут же покидая комнату, не желая выслушивать отговорок Дамиано. — Напомни мне утром сказать твоей маме, что я люблю ее, — пробурчал Итан, отлепляясь от груди парня и переворачиваясь на другой бок, захватив ладонь брюнета, тут же устраивая ее на своей талии.***
В последний день каникул парни проснулись довольно рано, что неудивительно, учитывая то, что легли спать они тоже достаточно рано. Провалявшись в кровати где-то полчаса, они наконец-то нашли в себе силы подняться, тут же направляясь на кухню. — Я же говорил, что на голове бардак будет, — обреченно вздохнул Итан, завязывая непослушные волосы в хвост. — Все с твоей головой в порядке, — ответил Дамиано, наполняя чайник водой. — Твоя мама сегодня работает? — А что, не терпится признаться ей в любви? — усмехнулся брюнет. — Да, работает. Только Итан сделал шаг навстречу брюнету, собираясь обнять его, уже успев соскучиться по прикосновениям, как мимо пронеслась его маленькая копия, буквально повисая на итальянце. Подхватив Соню за талию, Торкио покружил ее в воздухе, радуясь ее заливистому смеху. Скрестив ноги на его спине, чтобы не упасть, девушка откинулась назад, встречаясь взглядом с недовольными глазами брата. — Я, может, тоже так хочу, — заявил он, скрещивая руки на груди. — Придет еще твое время, — усмехнулся Итан, отпуская брюнетку. — Пойдем на каток? — то ли спросила, то ли попросила девушка. — Расскажешь мне, как там у вас в Италии, потом зайдем куда-нибудь вкусно покушать... — Он сегодня занят, — возразил Дамиано, невозмутимо раскладывая пакетики чая по кружкам. — А ты за него не решай. — Прости, дорогая, но у нас правда были планы. — Ага, я даже знаю какие, — расплылась в улыбке девушка, тут же получая за это по заднице от брата. — Мелкая, не раздражай меня, — предупредил Давид, нещадно взъерошивая ее волосы под протестующий визг. — Смотри-ка, теперь у нас одинаковые прически, — усмехнулся итальянец, демонстрируя Софье свои спутанные пряди. — Я знаю, как ему отомстить, — уже тише прошептал он, отчего глаза девушки засветились. — Тащи косметику, — так же тихо сказал он. Кивнув, Соня умчалась к себе в комнату, радуясь возвращению сообщника. — Я достану, — сказал Итан, увидев тянущегося к верхней полке брюнета. Пожав плечами, Дамиано уселся на мягкий стул, предоставляя Торкио доступ к ящикам, но вместо того, чтобы достать обещанное печенье, Итан залез на его колени, устраиваясь поудобнее, ухватившись за плечи Давида. — Ты чего? — улыбнулся он, подставляя лицо поцелуям, предполагая, что парню просто не хватало касаний, как и ему самому, в общем-то. — Сейчас узнаешь, — ответил Итан, протягивая руку только что подошедшей Соне. Вложив в нее небольшую сумочку, девушка подошла к брату, укладывая свои ладони на его щеки, заставляя смотреть прямо и не крутить головой. — Вы че задумали? — возмущенно спросил он, руками придерживая отклонившегося к столу итальянца за ягодицы. -- Прикрой глаза, — попросил Итан, извлекая из косметички черный карандаш. — И советую тебе не дергаться. — Только попробуй, — шикнул Давид, уворачиваясь от касаний Торкио. — Тебе ведь нравилось, как это на мне выглядит. — Да на тебе любая бабская хуйня прекрасно смотрится! — воскликнул брюнет, все еще пытаясь увернуться от несчастного карандаша. — Как и на тебе, дорогой. Замри, — бросил Итан, улыбнувшись в ответ на послушание. — Не долго же ты притворялся. — Уверен, если бы тебе в глаза тыкали всякой хуйней, ты бы тоже согласился на все, что угодно, — спокойно ответил Дамиано, не открывая глаз. — Ну да, конечно, — усмехнулся Торкио. Идиллию тишины внезапно прервал громкий голос, доносящийся из телефона Сони, вопящий о том, что она обязана познакомить ее с «этим милашкой» и скинуть потом фотку Дамиано. — Даже не думай об этом! — моментально возмутился Давид. — Передай привет, — рассмеялась Софья, записывая подруге очередное видеосообщение, запечатляя в нем процесс преображения брата. Вместо этого Дамиано убрал одну руку с задницы Итана, выставляя средний палец и наугад тыкая им куда-то в сторону сестры, не смея открыть глаза. Рассмеявшись, девушка отправила сообщение, убирая телефон. — Это та девушка с фоток? — предположил Итан. — Ебанутая, — вздохнул Давид. — Открывай, — бросил парень. — Да не бойся ты, боже. Что за девушка-то? И откуда вы ее взяли? — Нам с Томми было скучно, ну мы и зашли в чат рулетку, — ответил Дамиано, все еще щурясь от каждого касания, боясь, что карандаш попадет ему в глаз. — Кто ж знал, что Томасу приглянется какая-то Маша, орущая все приходящие в ее светлую голову песни в тот же микрофон, что она притащила на мой день рождения, заявив, что мы устроим караоке. — Постой, они что, с Томасом... — начал Итан, понятия не имея, как продолжить — одно представление о том, что Раджи может состоять в отношениях, было каким-то странным и чертовски непривычным. — Теперь встречаются, да. Чат рулетка вершит судьбы, — усмехнулся Давид. — Ахуеть... Она где-то недалеко живет? — задал Торкио первый пришедший в его голову вопрос. — Не то чтобы недалеко, — вступила в разговор Соня. — В Купчино. Конечная станция синей ветки. — Ага, только она называет ее не Купчино, а капучино. Гениальная особа, — фыркнул брюнет. — Не обращай на него внимания. Ты ведь знаешь, какой мой братец ранимый, на каждую шутку обижается, — начала Соня, но тут же оказалась прервана этим самым братцем. — Мелкая, если ты думаешь, что я тебя не достану просто потому, что меня оседлал твой любимый Итан, то ты ошибаешься, — предупредил он. — Я к тому, что уверена, что вы с ней подружитесь, — отмахнулась Соня. — Она — прекрасная девушка. — Верю, — улыбнулся Итан, последний раз проводя кистью по светлой коже и подтушевывая нижнюю границу маленькой стрелки, тут же отстраняясь и заставляя Давида испуганно подхватить его за талию. — Готово. Спустившись с его колен, Торкио протянул брюнету руку, направляясь к большому зеркалу. Приобняв его со спины, пока Дамиано с приоткрытым ртом рассматривал собственное отражение, Итан улыбнулся. — Как тебе? — спросил он, оставляя мягкий поцелуй на изгибе его шеи. — Пиздец, Итан. Я б сам себе дал... — протянул Давид, подходя еще ближе к зеркалу, рассматривая свое лицо со всех сторон. — Я тебя придушу, засранка! — прошипел он, заметив, что Соня снова их снимает. — Я Вик отправляла! — взвизгнула девушка, оправдываясь. — Тем более, — ответил Дамиано, подрываясь с места, но тут же чуть ли не падая от того, как Итан перехватил его за талию. — Пошли собираться, — шепнул он, подталкивая парня к их комнате. — Тебя такого красивого сегодня весь мир должен увидеть, а не только Вик и Маша. Заметив, как щеки Давида покраснели, Итан усмехнулся, направляясь в комнату вслед за ним. Прежде чем Дамиано вытянет из своего шкафа очередную футболку и единственные существующие в его гардеробе джинсы, Торкио добрался до дальней полки своего шкафа, вытягивая оттуда несколько тряпок. — Ты же не откажешь мне в просьбе надеть это? — мурлыкнул он, уставившись на брюнета глазами полными надежды. — Я даже боюсь предположить, что у тебя там, — вздохнул Давид, протягивая руки, чтобы взять одежду. — Итан... — предостерегающе протянул он, заметив кружева. — Примерь хотя бы, — попросил итальянец. — Пожалуйста! — Это прям совсем по-пидорски, — неуверенно протянул он, расправляя практически не существующую блузу. Закатив глаза, Торкио прописал брюнету подзатыльник, больше похожий на поглаживание по голове. Вздохнув, Давид скинул домашнюю майку, все еще презрительно поглядывая на предложенную Итаном вещь. — Что это за блядские перчатки? — прошипел он, путаясь в этой непонятной тряпке, так и не надев блузу. — Аккуратнее. Я очень люблю это боди, — заявил итальянец, помогая парню побороть предмет своего гардероба. Застегнув замочки, Дамиано взял в руки кожаные брюки, фыркая от представления своей же реакции всего год назад. До чего он докатился... Ему очень нравится. Подойдя к зеркалу, Давид застегнул ширинку, внимательно осматривая себя и крутясь перед отражением. Последние сомнения покинули его, стоило в том же зеркале заметить восхищенный взгляд итальянца. — Ты выглядишь просто невероятно, — выдохнул он, все еще завороженно смотря на брюнета. — Если меня сегодня изобьют, я буду винить тебя, — предупредил Дамиано, наставляя покрытый кружевами палец на Итана. — Я пару дней назад в юбке ходил, и меня никто не побил, — ответил он, натягивая обычные синие джинсы. — Конечно, ты ведь в Италии был. — Если ты думаешь, что там нет гомофобов, то не думай, — усмехнулся Итан. — Пойдем. — А ты краситься не будешь? — неуверенно уточнил парень, наблюдая за тем, как розовая ткань рубашки скользит по мускулистому телу. — Не хочу. Сегодня за красоту в нашей паре отвечаешь ты, — заявил Торкио, подходя к брюнету. — Не забудь подарочек, — улыбнулся он, оставляя короткий поцелуй на губах Дамиано. Заскочив на кухню, парни залпом выпили чай, успевший остыть за время их отсутствия. Пока Давид объяснял Соне, почему она не может пойти с ними, и что выбор одежды не делает его «пидором», Итан попытался хоть что-то сделать с ужасом, творившемся на его голове, по итогу отчаиваясь, стоило расческе застрять в длинных прядях. Вздохнув, он прикрыл глаза, тут же вздрагивая от ободряюще поглаживающих его по спине касаний. Оставив мимолетный поцелуй на плече итальянца поверх ткани его рубашки, Дамиано принялся аккуратно распутывать несчастные волосы. Когда наконец с освобождением расчески было покончено, брюнет осторожно расчесал приятно пахнущие волосы, придерживая каждую прядку. Собрав их в низкий пучок, который так часто просила его сделать Соня, парень неожиданно после такого нежного обращения приложился ладонью по чужой заднице, тут же рассмеявшись и выбегая из ванной.***
К удивлению Дамиано, по дороге к метро на них с Итаном было брошено всего одиннадцать косых взглядов и ни одного оскорбления. Даже несмотря на то, что шли они держась за руки. Конечно, столкновения с людьми можно было бы сократить до минимума, поехав на машине, но Давид не бессмертный, тащиться на ней в центр в выходной. Поэтому парни устроились в уголке старого вагона, переплетя пальцы. Дамиано положил голову на плечо итальянца, мысленно подготавливая целую речь, которую он расскажет в месте их свидания. Волнение захлестнуло настолько, что его уже и бабка, что-то недовольно бормочущая себе под нос, глядя в их сторону, перестала волновать. — Все в порядке? — спросил Итан, наклонившись, чтобы парень его точно услышал. — Я такой мудак, — протянул Давид в ответ, прижимаясь к итальянцу всем телом. — Не смей плакать, я не взял мицеллярку, — усмехнулся Торкио, поглаживая его по голове. — Прости, — прошептал Дамиано, и Итан его предсказуемо не услышал — шум метро заглушил его слова. Маленькая коробочка в кармане куртки грела душу. Почему именно сейчас он так растрогался? Почему даже сидя дома, пожираемый виной еще пару дней назад, он не чувствовал себя таким одиноким, как сейчас в объятиях любимого человека? Шмыгнув носом, Давид попытался успокоиться, боясь испортить ту красоту, что сотворил на его лице итальянец. — Приехали, — оповестил его Торкио, погладив по спине. Поднявшись с места, Дамиано закатил глаза, показывая средний палец насмехающимся над ним молодым людям лет двадцати, тут же выругавшись, утягивая за собой Итана и унося ноги из вагона, к счастью захлопнувшего двери прямо перед носом ринувшихся за ними парней. — Блять, Дами, — выдохнул Торкио, так и не понявший толком, что произошло. — Все хорошо, пойдем, — ответил брюнет, утягивая Итана за собой к эскалаторам. — Если ты будешь так агрессивно реагировать на всяких идиотов, то мы целыми домой точно не вернемся, — заметил он. — Прости, — улыбнулся Давид, притянув к себе парня за воротник его пуховика, урывая мягкий поцелуй. — Сосите хуй, долбоебы! — тут же крикнул он, демонстрируя свой средний палец, пользующийся сегодня особой популярностью, уже другой группе придурков, с нескрываемым отвращением смотрящих на них. — Че ты сказал, мудила крашенный? — возмутился кудрявый парень, направляясь к ним. Вместо того, чтобы повторить, Дамиано поднес руку к лицу, придерживая ей воображаемый член, принимаясь с энтузиазмом насаживаться на него ртом, одновременно толкаясь языком во внутреннюю сторону щеки, блаженно закатывая глаза. — Спидозный уебок, — прошипел незнакомец, ускоряясь. — Бежим, Чучело, — рассмеялся брюнет, хватая Итана, не успевшего проронить и слова, за руку, вприпрыжку направляясь к эскалаторам. К счастью обоих парней, из вновь прибывшего поезда начали выходить толпы людей, отгораживая их от преследователя. Добравшись до цели, Давид подтолкнул итальянца вперед, следом забираясь на ступеньки. — Иди на хуй! — растягивая гласные, проорал он, совершенно не стесняясь окружающих его людей, недоуменно смотрящих на разукрашенного парня, обнимающего другого парня и посылающего третьего, потерянно выискивающего их внизу. — Я придушу тебя, — пообещал Торкио в попытках отдышаться. — Договорились, — поиграв глазами, ответил брюнет, тут же обхватывая его торс руками и прижимаясь к нему всем телом. Когда они вышли из метро, единственной темой их разговора было определение стороны, в которую им нужно идти. Когда эта проблема была решена, парни переплели пальцы, взявшись за руки, и в абсолютной, комфортной для обоих тишине направились в сторону набережной, думая каждый о своем. Лишь когда они вышли к Мойке, Итан принялся рассказывать что-то о поразительном сходстве архитектуры Петербурга и улочки, находящейся неподалеку от его дома в Италии, вызывая на лице Давида улыбку от приятного чувства ностальгии, разливающегося по телу. Ближе к Фонарному мосту и Дамиано окончательно расслабился, отходя от выстраивания плана по заглаживанию своей вины, принимаясь рассказывать Торкио о том, как они отпраздновали его день рождения, чем он занимался в остальные дни каникул, и как сильно он скучал. — Пришли, — улыбнулся Итан, замечая табличку «Поцелуев мост». — Я тут полазил в инете, пытаясь выяснить, почему именно это место ты выбрал для примирения, и понял, что это чертовски романтично, — улыбнулся Давид, замечая первые небольшие снежинки, медленно опускающиеся на землю. — А ты что думал? Я тот еще романтик, — усмехнулся Итан, устремляясь к пешеходному переходу. — Я уже понял, — рассмеялся Давид, рассматривая сотни замочков, свисающих с замысловатой ограды моста. — Ну, тогда ты должен был понять и то, почему я хотел, чтобы мы пришли сюда перед моим отъездом. — Да, — кивнул Дамиано, неловко проведя ладонью по волосам. — В любом случае, ты вернулся, и я очень этому рад. Улыбнувшись, Итан протянул ему руку, переплетая их пальцы. — Ладно, — вздохнул Давид, останавливаясь и заглядывая в темные глаза итальянца. — Я знаю, что ты хочешь узнать, почему я так резко изменил свое отношение к тебе. Я бы тоже хотел узнать, если честно, — покачал головой он. — Черт, все слова из головы вылетели, хотя я всю дорогу речь готовил. — Тебе незачем волноваться. Ты же знаешь, что у нас все будет хорошо. Мы уже вместе, и я не хочу это менять, просто хочу понять, что происходило в твоей прекрасной голове в последние месяцы, — мягко улыбнулся Итан, вложив свою ладонь в чужую, покрытую тонким кружевом. — А мы уже снова вместе? — запоздало спросил Дамиано, пытаясь распутать клубок беспорядочно приходящих в его голову мыслей. — Ну да, или ты против? — нахмурился Итан. — Нет, конечно, — выдохнул брюнет, не спеша целовать итальянца, хоть момент и подходящий. — В общем, я хотел сказать, что все обдумал, и, хоть и поздновато, но пришел к выводу, что даже в тот момент, когда застукал тебя целующимся с Вик, не думал, что у вас что-то есть. Прежде, чем итальянец успел что-то сказать, Давид аккуратно приложил к его губам указательный палец, смущенно заглядывая в его глаза. — Звучит глупо, я знаю, я сам еще не до конца разобрался во всем этом, просто... каждый раз, когда тебя касаются чужие руки, или ты мило общаешься с кем-то другим, даже с моей сестрой, я начинаю ревновать. Я сам не понимаю, что это за хуета такая, но это чувство такое мерзкое... — Но ты же понимаешь, что... — и вновь чужая рука прервала речь Итана. — Понимаю, просто в такие моменты мне кажется, что я тебе и не нужен вовсе, сам не знаю, почему так происходит, а учитывая то, что я так до сих пор и не разобрался, нравятся ли мне девушки или парни, то это очень обидно, ведь именно ты в этом плане перевернул мой мир с ног на голову. И я понимаю, что все это, вероятнее всего, звучит дико, и конечно, я не прошу тебя перестать общаться со всеми, — нервно усмехнулся Дамиано. — Хотя порой мне кажется, что привязать тебя к себе идея просто замечательная, — признался он, заставляя Торкио нервно усмехнуться. — Я правда не знаю, что с этим делать. Но это меньшая из бед. — Не хочешь ты меня щадить сегодня, — вздохнул Итан, чувствуя, как приятная ткань кружева ложится на его щеки. — Главная состоит в том, — продолжил Давид, — что даже осознавая всю абсурдность ситуации и прекрасно понимая, что ты мне не изменял, я внушил себе всю эту злость и обиду. Не знаю, как объяснить... Я не специально это сделал, просто в один момент я так сильно разозлился на тебя, что готов был из дома уйти, лишь бы тебя не видеть, — попытался описать свои чувства парень, понимая, что краснеет все сильнее. — Еще и тату эти несчастные. Из-за них казалось, что куда ни убегай, все равно эти ужасные чувства останутся со мной. А во время каникул эти тату наоборот стали надеждой на то, что у меня получится все вернуть. Я понял, что нам просто нужен был перерыв — слишком много... всего — внимания, общения, проживания в одной небольшой комнате, и все это так... по-гейски, так непривычно для меня. Вероятно, я просто испугался, и мне очень жаль, что из-за этого страдал ты. Правда, я настоящий мудак, даже отрицать не буду. Самому было больно от каждого оскорбления в твою сторону, но остановиться никак не получалось — только я начинал пытаться заткнуть себя, как натыкался взглядом на фотки Вик, где вы так мило обнимаетесь, или что-то подобное, и снова просыпалась эта ебаная ревность, — вздохнул Давид. — Замкнутый, блять, круг какой-то. Я все еще не уверен, что ты хоть что-то понял из того, что я сейчас наговорил, я правда пытался адекватно все рассказать, но ничего в голову не приходит. У меня в заметках целая речь написана, так что если хочешь, то... Договорить парень не успел — Итан сделал шаг вперед, тут же обхватывая подрагивающее от волнения тело, и прижал его к себе, утыкаясь носом в темные кудри. — Прости меня, — все же завершил Дамиано, приглушенный тканью пуховика. Сминая в руках его куртку, Итан почувствовал, как слезы облегчения подступают к его глазам — он нигде не облажался, теперь он знает, что испытывает Давид и как избежать подобных ссор, и, что самое главное, все вернулось на круги своя. — Тебе не нужно извиняться за свои чувства. Единственное, за что стоило просить прощения, так это за то, что сказал об этом так поздно. Ну, может, еще не особо приятные слова, но это уже мелочи. Мы со всем разберемся, только говори пожалуйста обо всем, — пообещал Торкио, чуть отстранившись, чтобы видеть прекрасное лицо своего парня. — Договорились? Активно закивав, Дамиано потянулся было за поцелуем, но столкнулся с препятствием в виде чужой ладони. — Помнишь сколько целоваться надо? — уточнил парень, набирая в легкие побольше воздуха. Кивнув, Давид все же прильнул наконец к его губам, тихо промычав от наслаждения. Вплетя ладонь в короткие волосы на затылке, Итан мягко надавил языком на чужие губы, проникая внутрь горячего рта, сплетаясь языками с брюнетом. Второй рукой прижав его к себе за талию, итальянец полностью отдался моменту, самозабвенно целуя такого дорогого, но порой такого глупого человека. Хлопья снега стали крупнее и все чаще приземлялись на асфальт, мимо проносились машины, изредка проходили люди, бросая странные взгляды, но для парней весь мир словно замер. Остались лишь они одни, сминающие губы друг друга и проскальзывая горячими языками изо рта в рот, меняясь ролями. Когда губы уже начали неметь от долгих терзаний и холода, а голова закружилась от долгой задержки дыхания, Итан отстранился, шумно втягивая воздух. — Долгая нас совместная жизнь ждет, — усмехнулся Дамиано, обнимая итальянца. — А главное — счастливая, — ответил Торкио, прижимаясь ближе. Чмокнув его в висок, Давид достал из кармана коробочку, аккуратно вскрывая ее, в очередной раз любуясь красивым замком серебряного цвета с милой гравировкой “Damiano&Ethan". — Куда? — спросил он, пробегаясь глазами по завешенному другими замочками мосту. — Дай-ка сюда, — попросил Итан, протягивая руки Дамиано и открывая замок. Обхватив руками холодный заснеженный столб, парень устроил ногу на нижней перекладине, поднимаясь повыше и тут же чувствуя, как его заботливо придерживают чужие руки. Забравшись настолько, насколько позволяла скользкая ограда, Торкио протянул руки к свободному кусочку решетки, застегивая блестящий замок. Спрыгнув с несчастного ограждения, тут же оказываясь в крепких объятиях, Итан с наслаждением осмотрел проделанную работу. — Наш самый красивый, — прошептал Дамиано ему на ухо. — Спасибо, — улыбнулся он.***
Еще недолго погуляв по набережной Мойки, парни отправились к метро, мечтая поскорее оказаться дома. Оба замерзли до дрожи, поэтому, оказавшись дома, не сговариваясь, скинули с себя одежду, направляясь под горячий душ. Итан вот вообще не удивится, если под конец этого дня его губы увеличатся раза в два. Так много, как сегодня, он, пожалуй, за всю жизнь не целовался. Спустя несколько минут, невинные поцелуи под крупными каплями горячей воды постепенно начинали становиться все глубже и грубее, руки Итана сползли с талии Давида на его задницу, крепко ее сжимая, заставляя парня простонать в поцелуй. — Как же я скучал, — вздохнул брюнет, отрываясь от его рта и тут же откидывая голову назад, нервно сглатывая, когда мягкие губы спустились по подбородку к шее. Нежно подтолкнув Дамиано вперед, итальянец вжал его своим телом в холодную стену, от соприкосновения с которой Давид вздрогнул всем телом. — Безумно скучал по тебе, твоим поцелуям и твоему члену, — закончил свою фразу парень, все еще строя из себя приличного паренька, едва заметно прижимаясь бедрами к паху Торкио, чувствуя, как легкое возбуждение проходится по каждой клетке его организма, а постепенно твердеющий толстый член его парня упирается в тазовую косточку. — Так сильно скучал, что два месяца меня динамил? — усмехнулся Итан, до побеления сжимая бока брюнета, и не пытаясь сдерживать свое желание касаться этого прекрасного тела повсюду. Торкио замер в паре сантиметров от губ Дамиано, наблюдая за тем, как его глаза бегают туда-сюда, пожирая каждый миллиметр его лица. Давид тонул в море своих эмоций, разнообразие которых зашкаливало, как никогда прежде. Он готов отдаться Итану целиком и полностью. Чувство облегчения заставляло мелкие мурашки недоверия ко всему происходящему пробегать по его телу, распаляя внутри огонь еще сильнее. Дамиано, кажется, готов вечно рассматривать, трогать, целовать это шикарное тело, а сейчас, когда по нему так привлекательно стекают капли воды, длинные волосы разбросаны по плечам, а возбужденный член упирается в его тело, он, пожалуй, пойдет на все, что угодно, лишь бы это тело поскорее им овладело. — Ты посмотри на меня, какой хороший мальчик станет так делать? — с явным намеком произнес он, все же остановившись взглядом на губах итальянца. — Не станет, — протянул Дамиано, самостоятельно отвечая на свой же вопрос, обхватывая ладонями лицо итальянца. — Так делают только очень-очень плохие мальчики. Едва Давид закончил предложение, как Итан впился в его губы поцелуем, одновременно подаваясь бедрами вперед и потираясь наливающимся кровью членом о влажную кожу. Торкио хотел было отстраниться от лица Дамиано, желая уделить внимание всему телу, а не одним лишь губам, вот только его язык и не планировал покидать чужой рот, с напором проскальзывая все глубже, заставляя итальянца прогнуться в спине. Вцепившись в мокрые кудри, Торкио все же отлепил от себя ненасытного парня, наклоняясь к его шее, проводя языком размашистую линию до чувствительного ушка. — И что же мне делать с таким плохим мальчиком? — спросил он, принимая игру парня, обдавая горячим дыханием ушную раковину и заставляя Дамиано вздрогнуть, крепче обхватывая его торс руками. — Ты мне скажи, — сипло ответил брюнет, чувствуя, как Итан обхватывает губами мочку, слабо ее прикусывая, а затем ныряя горячим языком во впадинку за ухом, вызывая мелкие мурашки по всему телу Давида. Вцепившись пальцами с облупившимся лаком на ногтях в узкую талию брюнета, Итан развернул его спиной к себе, медленно потираясь членом о мягкие ягодицы. — Таких мальчиков необходимо наказывать, — заявил он, сползая рукой вниз по разрисованной спине брюнета, в который раз задерживаясь на двух купидонах. — Вот только даже для таких ужасных мальчишек наказание будет уж слишком жестоким без смазки. Если они, конечно, не трахались со всеми подряд в мое отсутствие, — понизившимся голосом добавил Итан. — А они не трахались, — усмехнулся он, проводя пальцами по плотно сжатой дырке, заставляя Дамиано подавиться воздухом от избытка ощущений. — На стиралке, — выдохнул он. — Что? — переспросил итальянец, вновь с нажимом проходясь по напряженным мышцам. — Смазка у меня в кармане, — пояснил Давид, сильнее прогибаясь в спине, мечтая, чтобы член Итана поскорее оказался внутри его тела. — Ты серьезно взял ее с собой? — приподнял брови Итан. — Я мечтал об этом долгие месяцы. Не простил бы себя, если б упустил возможность зажать тебя у любой стены. — Меня? — рассмеялся парень, прижимаясь к влажной спине, крепче вжимая брюнета в кафель. Все еще улыбаясь после нервного кивка Дамиано, Торкио несильно приложился ладонью по мягкой ягодице, наслаждаясь громким звуком шлепка, потонувшим в шуме воды. Откинув шторку, Итан схватил свои же кожаные брюки, вытаскивая из их кармана тюбик смазки. Повернувшись, итальянец замер на мгновение — прикусив губу, на него, обернувшись, смотрел тяжело дышащий парень с крупными дорожками потекшего карандаша под глазами. С растрепанными влажными кудрями, быстро вздымающейся грудью и раскрасневшимися щеками, окруженный плотным паром, он выглядел как самая настоящая блядь, всем своим видом молящая засадить ей поглубже. — Неужели правда ни под кем не прогибался, пока я был дома? — спросил Итан, возвращаясь к разгоряченному телу. — И даже не использовал ту пачку презервативов, что купил перед Новым Годом? — уточнил он, устраивая широкую ладонь на подрагивающем животе. — Валяется нетронутая в шкафу, — ответил Давид, откидывая голову на плечо итальянца и рвано выдыхая, когда ладонь сползла ниже, резко обхватывая его член. — Зачем же ты их купил? — усмехнулся Итан, издевательски медленно проводя по твердой плоти. — Тебя позлить хотел, — проскулил Дамиано, самостоятельно толкаясь в сжатый кулак и тут же вздыхая от потери прикосновений. Заставив Давида нагнуться, Итан шлепнул по внутренней стороне его бедра, заставляя развести ноги в стороны, насколько это позволяло сделать узкое дно ванны. — Но почему же ты так ими и не воспользовался? Неужели ни одна девушка тебе не дала? — спросил Итан, надавливая прохладным от обилия смазки пальцем на тугое отверстие. — Я и не хотел, — прошипел Дамиано, всеми силами стараясь не сжиматься вокруг самого кончика пальца еще сильнее. — Почему? — повторил вопрос Итан, поглаживая нежную кожу вокруг ануса, тем самым помогая Давиду расслабиться. — Почему? — с напором спросил он, услышав в ответ лишь шумное сопение. — Потому что я, блять, гей! — сдался наконец Дамиано, лишь бы итальянец уже сделал хоть что-то, в следующий же момент вскрикивая от неожиданного проникновения. — Я уж думал, что никогда не услышу от тебя эти слова, — усмехнулся Итан медленно вновь и вновь проникая внутрь пальцем на две фаланги. В попытках зацепиться за что-то понадежнее, чем скользкая стена, Давид наткнулся на тюбик шампуня, с грохотом сворачивая его с полки, тут же рвано вскрикивая от того, как палец внутри него проник до самых костяшек. — Какой же ты, блять, узкий, — прошипел Итан, впиваясь зубами в разукрашенный загривок, все еще находя в себе силы, сдерживающие от того, чтобы не сделать наказание и правда жестоким, оттрахав Давида в эту самую секунду. — Тебя дожидался, — ответил Дамиано, хрипло вскрикивая от проникновения еще одного пальца. — Я соскучился по твоим крикам, — прошептал Итан, оставляя хаотичные поцелуи на хрупких плечиках. — И стонам, — добавил чуть позже, все глубже вводя длинные пальцы. Неожиданно для самого себя почувствовав вкус крови во рту, Дамиано вдруг осознал, что слишком сильно сжимал челюсти, прикусив нижнюю губу, чтоб хоть как-то заглушить вырывающиеся из него звуки. — Вот так, — протянул Итан, различив тихий стон после очередного толчка. — Давай уже, — проскулил Давид, подаваясь бедрами назад, в надежде, что пальцы Торкио надавят на точку, о прикосновении к которой он мечтал несколько месяцев. — Ты еще не готов. Да и куда нам торопиться? — улыбнулся Итан, перехватывая ладонь Дамиано, опускающуюся к его стояку. — Мой член скоро взорвется, — недовольно прошипел брюнет, все еще старательно подаваясь бедрами назад, пока не почувствовал, как нежные стенки распирает от проникновения третьего пальца. — Сука! — Ничего страшного, — шепнул Итан ему на ухо, медленно разводя пальцы в стороны. — Может хоть так перестанешь ревновать меня к каждому столбу. — Это навряд ли, — вздохнул Давид, тут же жалея о своих словах, сжимаясь вокруг пальцев, слишком резко проникнувших в него почти до конца. — Вот и как мне с тобой жить? — спросил Торкио, принимаясь двигаться внутри все еще чересчур тугой для его члена задницы, постепенно набирая скорость. — В идеале не общаясь ни с кем другим, — простонал Дамиано, чуть не падая после того, как рука соскользнула с полки. Подхватив парня свободной рукой, Итан прижал его к себе, тут же жмурясь от громкого вскрика, прозвучавшего совсем рядом с его ухом. Прознав, в чем дело, Торкио устроил руку на груди брюнета, не позволяя ему наклониться, и вновь вогнал три пальца до конца, наслаждаясь протяжным стоном. — Руки, — холодно бросил он, замирая, когда Дамиано вцепился в свой член, проводя по нему ладонью. Опечаленно вздохнув, Давид отпустил стояк, практически упирающийся головкой в низ живота, и переместил руки за голову, вцепляясь в длинные вездесущие волосы, заставляя Итана наклониться, целуя его шею. Когда пальцы выскользнули из его тела, Дамиано почувствовал, что готов расплакаться от чувства пустоты, но стоило сильным рукам заставить его развернуться, как он и думать об этом забыл. — Хочу видеть твое лицо, — заявил Итан, мазнув своими губами по чужим. — Наебнемся ведь! — испуганно вскрикнул Давид, когда Торкио вцепился в его ляжки, заставляя запрыгнуть на себя. — Милый, я и не такой вес на себе в зале таскаю, — усмехнулся итальянец, прижимая Дамиано спиной к стене. — Держись крепче, — посоветовал он, убирая одну руку с талии брюнета, чтобы достать до смазки. Скрестив ноги на его пояснице, Давид вцепился в широкие плечи, зажмурившись от того, как удачно его член оказался зажат между низом его живота и рельефным прессом, по которому он скучал едва ли не больше, чем по самому парню. — Если я кончу через минуту, я не виноват, — проскулил он, на пробу двинув бедрами и тут же проскулив от долгожданных ощущений. — Если ты думаешь, что я позволю, — многозначительно протянул Итан, заставляя Давида нервно сглотнуть. — Черт, волнуюсь, как будто в первый раз, — почувствовав влажную головку у входа, прошептал Дамиано, рассматривая прекрасное лицо своего парня. — В твой первый раз ты наоборот не волновался, — невозмутимо ответил итальянец. Припав к его губам, Итан подался вперед, проникая почти до самого конца, тут же чувствуя, как в глазах темнеет от резко обдавшей его волны наслаждения. — Стой, подожди, блядство! — взвизгнул Давид, сжимаясь вокруг толстого члена, впиваясь ногтями в плечи Торкио. — Пиздец, — еле дыша, прошипел он, оставляя длинные красные полосы на смуглой коже. — Что такое? — улыбнулся Итан, едва ли не рыча от невыносимого желания начать вдалбливаться в горячее тело, крепче сминая ягодицы Дамиано, подаваясь еще глубже. — Итан! Блять! — вскрикнул парень, сжимаясь еще сильнее, заставляя уже итальянца несдержанно простонать. Толстый член непривычно распирал нежные стеночки, заставляя одновременно задыхаться от восторга и скулить от находящихся на грани между болью и наслаждением чувств. Сжалившись над пареньком, так отчаянно прижимающимся к нему всем телом, Итан замер, позволяя ему привыкнуть. — Я люблю тебя, — прошептал Дамиано, подрагивая в объятиях сильных рук. Выдохнув, Итан крепче впился пальцами в мягкие ягодицы. Сколько бы дерьма не вытворял этот человек, сейчас, когда он смотрит на Торкио такими наивными глазами, доверяясь ему настолько, что не боится висеть на нем, находясь в скользкой ванной, Итан ему верит. И когда Давид обещает, что больше не будет устраивать подобных сцен, Итан тоже верит. — И я тебя люблю, — прошептал он, нежно целуя Дамиано, чувствуя, что готов расплакаться от того, как трепетно тот целует в ответ. В попытках углубить поцелуй, брюнет вдруг соскользнул ниже, тут же громко простонав, до побеления вцепляясь в руки Итана. — Тише, знаешь ведь, что удержу, — усмехнулся Торкио, вновь скользнув губами по чужому лицу. — Знаю, — мягко улыбнулся Давид, осторожно приподнимая бедра, глядя на итальянца из-под полуопущенных ресниц. Аккуратно вильнув бедрами, он простонал в унисон с тихим стоном Итана, вновь целуя его в губы. — Ты все еще хочешь наказать меня? — мило улыбнулся он, убирая с чужого лица влажную прядку. — Еще как, — прошептал Торкио, перехватывая парня поудобнее. — Какой же ты, сука, узкий, — повторил он, принимаясь совершать медленные толчки. — И невероятно красивый. Чувствуя, как к щекам приливает кровь от невероятной интимности данного момента, подпитанной долгим и мучительным ожиданием, облегчением от того, что он наконец-то во всем признался, и Итан все еще любит его, Дамиано наклонил голову вперед, уткнувшись лбом в темную макушку, загнанно дыша. — Блядство! — взвизгнул он, поджимая пальцы ног до громкого хруста, когда Торкио с особой силой прошелся по той самой точке, которая месяцами молила о внимании, заставляя Давида одиноко дрочить, вспоминая ощущения от прикосновений к ней. Усмехнувшись, Итан повторил толчок, стараясь впитать в себя каждый звук, издаваемый брюнетом. Не прекращая двигаться, он осмотрел крепкую грудь парня, откинувшегося обратно к стене, покрытую чернилами, о которую то и дело разбивались крупные капли воды, тонкую шею с острым кадыком и алые щеки, разукрашенные темными подтеками. Знал бы Дамиано, как горячо он сейчас выглядит... Нервно сглотнув, итальянец прильнул губами к открытой для ласк шее, чувствуя, как Давид тяжело сглатывает, подрагивая в его руках. Итан готов ударить себя за то, что уже чувствует приближение оргазма. Чертова нехватка секса и чертов Дамиано, выглядящий как бог. Утробно прорычав, Торкио ускорился, наслаждаясь разносящимися по комнатке звуками шлепков от резкого соприкосновения влажных тел. Итан совершенно ничего не мог с собой поделать, когда его накрыло волной удовольствия и, сделав сильный толчок, он излился внутрь все еще узкой дырки, наваливаясь на Дамиано всем телом, вжимая его в стену, чтобы не уронить. То, что кончил не он один, Итан понял лишь когда темные круги перед глазами исчезли, непонятное пищание переросло в шум воды, а тело перед ним приобрело вполне явные очертания. Прислонившись своим лбом ко лбу все еще подрагивающего парня, Торкио усмехнулся, смотря на размазанную по их телам сперму и все еще зажатый между животами обмякший член. — А говорил, что не дашь кончить, — расплывшись в довольной улыбке, протянул Дамиано. — Считай это милосердием, но в следующий раз ты так просто не отделаешься, — пообещал итальянец, легонько шлепнув парня по ягодицам, намекая на то, чтобы он слезал. — Сука! — взвыл Дамиано, стоило ему приземлиться на ноги. Поддерживаемый сильными руками, он прижался к груди Итана. Поняв, в чем дело, итальянец победно улыбнулся. — Видишь, и все-таки наказание ты получил, — заметил он, поглаживая парня по спине. — Вылезайте уже, всю воду истратите! — неожиданно крикнула Вероника, руша идиллию. — Блять, она не должна была так рано вернуться, — испуганно пролепетал Дамиано. Уставившись на парня, пребывающего в таком же шоке, Давид непонимающе хлопнул ресницами. — Ладно, успокойся, — сдался Итан. — Будто она не знает, что мы трахаемся — вздохнул он, все еще чувствуя, как неприятный комок стыда оседает в его теле. — Я был очень громким? — с надеждой в голосе спросил Давид. — Мне честно ответить? — уточнил Торкио, поглаживая парня уже по голове. — Блять, — вздохнул он, отлипая от чужого тела. Чмокнув Итана в щеку, он смыл со своего живота белесые капли, повторяя махинации с прессом своего парня, и выключил воду. — Вчера не было сил высушить голову из-за перелета, а сегодня из-за долгожданного оргазма, — недовольно вздохнул Итан, вылезая из ванны. — Давай я высушу? — предложил Дамиано. — Второй раз за день будешь возиться с моими волосами? — Мне нравится это делать, — улыбнулся Давид. — Да пожалуйста. Считай их своей собственностью, — махнул рукой Итан, передавая себя во власть Дамиано, не потрудившегося даже вытереть с тела капли воды, позволяя им стекать на ковер.***
Покинув ванную комнату, парни всячески старались избегать прожигающей их взглядом Вероники, с облегчением замечая на ее лице улыбку. Прочувствовав все смущение, которое она вызывает, женщина бросила Итану, чтобы он был в следующий раз помягче, ведь пока Дамиано хромает, у него навряд ли получится играть в баскетбол. Она удалилась в комнату, оставляя еще более смущенных парней наедине. Пообещав себе трахаться только тогда, когда мама точно на работе, Давид разобрал кровать. Подготовившись к учебному дню, Итан поспешил вернуться в объятия Дамиано, забираясь под одеяло.