Расклад «Кельтский Крест» для Гермионы Дагворт-Грейнджер

      На мгновение ноги Гермионы будто сковали невидимые кандалы. Конечно, её недолгая жизнь уже успела отметиться рядом печальных событий, но она никогда не встречала их в одиночестве, ведь Гарри и Рон всегда успевали подставить крепкое мужское плечо. Эмоции от пережитого за последние два дня вдруг обрушилось на неё снежной лавиной. Живот скрутило в болезненном спазме, а в горле застрял тугой ком. Однако Грейнджер была верна львиной натуре и, поборов минутное замешательство, решила действовать.       – Святые Мерлин и Моргана! – Гермиона бросилась на колени рядом с одним из распластанных на полу магов.       Подушечками дрожащих пальцев она осторожно дотронулась до груди волшебника, боясь своими действиями причинить ещё большую боль. Гермиона аккуратно переместила ладонь вверх и, чуть сжав мужское предплечье, попыталась привлечь внимание.       – Сэр, – тихо позвала Грейнджер.       Маг, видимо, долгое время пролежал без сознания. Он с трудом разлепил тяжёлые веки, прищуривая глаза от света электрической лампы. Едва поворачивая затёкшей шеей, волшебник непонимающе уставился в потолок, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд в одной точке. Из лёгких вырвался свистящий хрип. Тыльной стороной ладони Гермиона дотронулась до лба несчастного – тот пылал жаром. Через мгновение она ощутила, как тело волшебника пробрала дрожь. Не нужно быть дипломированным колдомедиком, чтобы поставить верный диагноз – у человека проявились симптомы лихорадки.       Наконец Гермиона заметила, что в остекленевшие глаза начала возвращаться осознанность, и мужчина, превозмогая боль, сделал над собой усилие, повернув голову в сторону Грейнджер. В васильковых глазах легко угадывалось страдание плоти, однако прочесть в них можно было и любопытство. Гермиона приложила ладонь ко рту, стараясь скрыть рвущийся наружу возглас. Грейнджер в ужасе заметила, что не только мантия мага запачкалась кровью. Место, где покоилась голова волшебника, окрасилось в алый, словно кто-то разлил бутылку красного вина.       Раненый с трудом сделал вдох и начал бессвязно шевелить губами, походя на выброшенную из моря рыбу. В конце концов Гермионе удалось разобрать его полушепот:       – К-кто ты?       Гермиона не знала, как ей реагировать на до смешного логичный и простой вопрос, казавшийся сейчас сколь глупым, столь и уместным. Сердце Грейнджер бешено стучало, грудная клетка вздымалась, а карие глаза в панике смотрели в угасавшие с каждой секундой голубые. Сглотнув и кое-как подобравшись, Гермиона взяла себя в руки.       – Это неважно, кто я такая! – горячо заявила Грейнджер и, словно поддакивая себе, замотала головой. – Сэр, главное сейчас доставить вас в Мунго! Но для начала вам надо хотя бы попытаться присесть, – голос Гермионы звучал решительно.       Волшебник с интересом рассматривал свою невольную «спасительницу», а затем на небритом лице распустилась кривая усмешка. Он приоткрыл было рот, но резко зашёлся в непрекращающемся кашле. Гермиона же заботливо завела ладонь ему за спину и попыталась приподнять тяжелый корпус, страхуя в районе лопаток.       – Сэр, постарайтесь собраться. Думаю, вам сейчас лучше ничего не говорить. Потерпите. Необходимо сначала остановить кровь, но для этого мне надо, чтобы вы могли сидеть. Хотя бы недолго. Я наклонюсь к вам, а вы обхватите меня за плечи, – Гермиона подалась вперёд, а волшебник в серой мантии, издав приглушённый стон, обнял её.        Грейнджер никак не рассчитывала, что он окажется таким тяжелым. Вдруг внимание Гермионы привлёк выпавший из-под складок его мантии серебристый кулон в форме треугольника и заключённого в него круга, разделённого линией посредине. Что-то смутно знакомое угадывалось в таинственном символе. Но что? Гермиона точно знала, что встречала его раньше. Где? Она никак не могла вспомнить.       Неожиданно со стороны двери с говорящей надписью "Не входить! Опасно!" гул эха принёс отзвуки стремительно приближающихся шагов, с каждой секундой становившихся всё отчётливее и отчётливее. Кто-то очень спешил к ним.       – Беги, девочка, – прохрипел раненый.       Гермиона перевела на него непонимающий взгляд.       – Это твой последний шанс, если… – волшебник начал кашлять и задыхаться, а Гермиона лишь сильнее обхватила его за спину, – не хочешь отправиться к праотцам сегодня, – с трудом закончил он.       Гермиона изумлённо всматривалась в исказившееся от боли лицо.       – Для меня всё уже кончено, – маг, набравшись сил, оттолкнул её и упал на спину. От неожиданности Гермиона осела на пол, а раненый, в этот раз приподнявшись на локтях самостоятельно, закончил: – Спасай свою жизнь, глупая. Тебя убьют.       Гермиона находилась в растерянности. Что здесь произошло? Кто этот человек? И кто другой, который лежал без сознания? Почему этот мужчина считал, что к ним шли с дурными намерениями?       – Поверьте, я не брошу вас здесь так, – заверила раненого Гермиона, резко поднявшись на ноги и лихорадочно начав осмотр помещения в поиске укрытия.              Сердце отбивало дьявольскую чечётку, зрачки метались из стороны в сторону, а первобытные инстинкты, направленные на самосохранение, захватили естество. Подсознание кричало об угрозе, шаги за дверью звучали всё громче. Гермиона лихорадочно пыталась зацепиться взглядом хоть за что-то, где можно спрятаться, пока зубы тихо стучали друг о друга. Отчаяние, до этого тихо нашёптывающее в уголке подсознания, теперь заговорило в полный голос. Как же, чёрт возьми, ей вдруг стало страшно. Как хотелось закрыть ладонями лицо и безвольно расплакаться. Совсем как в детстве. Где от забот и страхов внешнего мира всегда защищали тёплые объятия матери и широкие плечи отца. Как стыдно признаваться в этом, но, Мерлин, спаси! Ибо Гермиона не знала, как она могла помочь кому-то, когда сама лишилась волшебной палочки. Но также она твёрдо была уверена в том, что никогда не бросит оказавшегося в беде человека.       Уже перед тем, как угрожающий звук шагов достиг апогея и на мгновенье затих, а после тишину пространства огласил рёв выбитой ногой двери, Гермиона в последний момент кинулась за нагромождение деревянных ящиков, сваленных подле стены.       Грейнджер прислонилась к шершавой поверхности, почувствовав, как в спину впились тысячи покалывающих кожу опилок. Она боялась сделать вдох и в бессилии прикрыла веки. Ей казалось, что ненадёжный тайник вот-вот раскроют, потому что услышат предсмертную агонию её сердца. Дрожащие ладони увлажнились, на лбу выступила испарина. Гермиона начала прислушиваться к воцарившейся в комнате тишине и тихой поступи шагов, к счастью, направленной не в её сторону. Грейнджер повернула голову и в свете сиротливой лампы, болтающейся на изогнутом, словно лиана, проводе, увидела отразившийся на стене силуэт. С замиранием сердца она следила, как зловещая фигура приближалась к тому месту, где она оставила едва пришедшего в сознание человека и его бездыханного напарника. Наконец, скрип досок, прогибающихся под тяжёлой поступью, затих.       – Вот и настал твой конец, Янус Фрай, – эхо разносило высокий голос, звучавший с нескрываемым превосходством и сильным английским акцентом.       Имя «Янус Фрай» значило для Гермионы ровным счетом ничего. Человек, расточавший угрозы, продолжил разговор в той же ехидной манере:       – Признаться, без тебя станет немного скучно, ибо даже мастер Гриндевальд отмечает высокие умения, изменившие тебе сегодня.       А вот имя «Гриндевальд» Гермионе было знакомо слишком хорошо. И от этого открытия кровь прилила к вискам, а мозг задавал всё новые и новые вопросы. Сердце, которое остановилось при упоминании тёмного мага, пропустило глухой удар. Неужели здесь замешан сам Гриндевальд?! Мерлинова борода… Только Геллерта Гриндевальда ей сейчас не хватало! Во что она ввязалась?       Между тем Гермиона продолжила наблюдение из-за кулис этого зловещего театра теней. Рядом с её лицом, навсегда оставшись пленниками ненасытного палача, безвольно повисли высушенные и почти истлевшие тела бабочек. Гермиона на несколько секунд задержала взор на притаившемся в пыльном углу пауке. Он внимательно следил за ней восемью зрачками. Если её раскроют, то и она останется безымянной гостьей в его мрачной обители, заплатив за место в партере неоправданно высокую цену.       Силуэт мага слился с другой тенью. Проклятие! Гермиона сделала несколько глубоких вдохов и, затаив дыхание, медленно развернулась, чтобы уткнуться лицом к наставленным друг на друга ящикам. Теперь, склонившись и всмотревшись в узкую щель, она разглядела на незнакомце алую мантию с капюшоном. Рассмотреть черты лица не удалось. Гермиона внимательно наблюдала, как маг навис над бедным герром Фраем. Если взять немного правее, то она хотя бы мельком увидит скрытое капюшоном лицо…       Гермиона вытянула мысок левой ноги и аккуратно наступила на деревянную половицу, заклиная ту молчать. Удостоверившись, что её передвижения остались незамеченными, она перенесла туда вес всего тела. К счастью, манёвр удался. С этого ракурса было удобно следить за происходящим.       В голове продолжали звучать слова, заставшие Грейнджер врасплох. Пот липкой испариной выступил на спине. Ещё вчера они с ребятами боролись против приспешников одного Тёмного Лорда, а сегодня судьба столкнула её с последователем другого.       Гермиона, прикусив губу и пригнувшись, прищурила глаза, надеясь таким нехитрым способом увеличить остроту зрения. Лица человека в алом по-прежнему было не разглядеть, однако отсюда она заметила новые детали его образа: чёрные перчатки из драконьей кожи, стоившие, как Гермиона знала, целое состояние. Напряжённые пальцы сжимали волшебную палочку с красивой резьбой в основании. Если сдвинуться ещё немного…       Гермиона, однако, не учла, что за разглядыванием незнакомца сама утратила бдительность. И вот уже тёмный контур её склонившейся фигуры отразился на стене.       – Похоже, что мы не одни, да, герр Фрай?       Гермиона тотчас стушевалась, а её силуэт слился с тенью от гигантской пирамиды из деревянных боксов.       Маг в алом решительно зашагал в сторону Грейнджер. По его расслабленной походке становилось понятно, что он не рассчитывал на попытку сопротивления.       – Ну, и кто здесь прячется, а? – волшебник резко нырнул за нагромождение ящиков, надеясь обнаружить шпиона.       Но там оказалось пусто. Маг обогнул груду ящиков, но так никого и не обнаружил.       Ухмыльнувшись, тёмный волшебник вступил в разговор с невидимкой:       – Ау! Кто здесь? Хватит прятаться, я всё равно найду тебя. Ну, где же ты? Выходи, – он водил палочкой из угла в угол, пытаясь взглядом зацепиться за малейшую деталь, выбивавшуюся из окружающей обстановки.       Однако спустя несколько минут безуспешных поисков, тёмный волшебник вернулся к распластанному на полу Янусу Фраю.       – Фрай, видимо, твой напарник оказался не таким уж глупцом. Он решил сохранить свою жизнь и, судя по всему, сбежал. Так великодушно оставив тебя на растерзание. Мне. О... Не смотри так. Конечно, я допускаю мысль, что сейчас сюда мчит отряд доблестных английских мракоборцев. Тех, кто уцелел во время нашей недавней встречи, однако они вряд ли успеют застать тебя, – гадко хмыкнув, злодей выдержал короткую паузу, практически прорычав последнее слово, – живым.       Волшебник встал прямо напротив герра Фрая, заслонив собой провод, на конце которого болталась тусклая лампа. Затем он плавно стянул с головы капюшон, обнажив лицо с обожжённой щекой и серебристую проседь в тёмных волосах. Когда-то его внешность можно было назвать привлекательной, ибо возраст до конца не стёр с упрямого профиля налёт былой стати. Но среди прочего выделялись глаза - янтарные, светящиеся как у дикой кошки.       Ухмыляясь и не скрывая ехидной улыбки, он нарочито игрался с палочкой, прокручивая древко между пальцев. Затем маг шагнул вперёд и замер возле лица герра Фрая так, что мыс одного из высоких сапог со шпорами в виде орла практически касался подбородка раненого.       Затем боевик резко занёс ногу над головой несчастного и… с силой впечатал грубую подошву в лежащую на полу ладонь. Гермиона вздрогнула от болезненного мычания. Тотчас раздался хруст ломающихся пальцев. Тело Януса Фрая забилось в болевой судороге, целая рука безуспешно тянулась к ноге мучителя, но была небрежно отброшена сапогом. Дождавшись, когда Янус привыкнет к боли, палач медленно склонился над его лицом:       – Ты заставил Его Светлейшество весьма долго ломать голову над своей поимкой. Мастер Гриндевальд оценил тебя по достоинству, а потому просил засвидетельствовать от его лица наихудшие пожелания и обязал меня лично проследить, чтобы, цитирую, «твой переход в мир теней был столь же ярок и неповторим, как и весьма недолгий для волшебника земной путь», – издевался один из киллеров Геллерта.       К чести герра Фрая стоило отметить, что, он, крепко сцепив зубы, терпел нападки врага, старательно проклиная его увлажнившимися от слёз глазами. Прекрасно сознавая, что Янус Фрай был сломлен по всем фронтам, мучитель снял ногу с переломанной конечности и отошёл назад, принявшись вальяжно расхаживать по комнате, ни на секунду не отрывая взгляда от искажённого муками лица. Затем киллер Гриндевальда обратил своё внимание на второго волшебника - того, который бездыханно лежал рядом. Брезгливо поддев его ногой под живот, боевик попытался расшевелить обездвиженное тело. Осознав, что тот, видимо, испустил дух, маг в алом вернулся к первой жертве.       – Но ты знаешь, как наш милорд милостив и великодушен, – тёмный волшебник показательно прижал ладонь к груди. – Он предлагает тебе сделку. Ты отдаёшь мне то, что так интересует Его Светлость, а я облегчаю твои предсмертные муки, – ухмылялся подручный Гриндевальда. – И теперь, когда мы наконец разобрались с весьма долгой прелюдией, я задаю тебе закономерный вопрос: где он?!       Маг направил на Фрая палочку, после чего на его лице расцвела садистская улыбка. Он наслаждался тем, как приговорённая жертва жадно хватала ртом воздух. В притворном жесте палач подставил руку к уху:       – Что? Ты пытаешься мне что-то сказать? Я не слышу. Громче, герр Фрай!       Если бы злодей не был так охвачен победной эйфорией, то мог бы легко заметить, куда на самом деле устремились глаза Януса Фрая. Прямо позади упивавшегося властью мага промелькнула тень, ловко юркнувшая за высокую пирамиду ящиков. И пока негодяй произносил пафосную речь, хрупкая фигурка в сером платье, словно маленькая мышка, забралась на середину шаткой конструкции.       – Янус, гадкий ублюдок, говори, где ты его спрятал? – прорычал волшебник.       Когда ответа не последовало, боевик Гриндевальда выставил вперёд палочку и начал выводить в воздухе узор для пыточного заклинания.       – Не хочешь по-хорошему… – он сделал выразительную паузу. – Что ж, будет по-твоему.       Начав произносить слова проклятия, злоумышленник заметил сбоку какое-то движение. Не успел боевик повернуться в ту сторону, как через секунду на него обрушилась громада боксов, заживо похоронив под собой. Густое облако пыли завихрилось над обломками.       Когда туман рассеялся, приободрившийся Янус Фрай стал свидетелем следующей картины. Посреди груды деревяшек с осевшей на тех пылью, вся в белой штукатурке и с пятнами запёкшейся крови на платье, на герра Фрая смотрела глубоко потрясённая девушка с непослушной копной волос. Согнувшись и положив ладонь на грудь, она пыталась откашляться. У жизни, вернее, в его случае, смерти, отменное чувство юмора. Он хотел было расхохотаться, но боль в боку не давала сделать этого. Вместо улыбки получился нездоровый оскал.       Вдруг среди обломков что-то зашевелилось. Спустя мгновение ящики разлетелись от громогласной Бомбарды.       Гермиона, отшатнувшись, упала на колени.       Выбравшийся из-под завалов маг, ни на йоту не пострадавший, не считая разодранной мантии и поцарапанного лица, смерил Гермиону оценивающим взглядом. Из окровавленных уст сочилась злоба, а ноздри раздувались от гнева, как у раздразнённого алым быка.       – А это что за девка? – резко выплюнул он в воздух.       Гермиона поспешно отползла на несколько метров, что, конечно же, не остановило боевика. Он медленно обошёл странную незнакомку по кругу, внимательно изучая. Наконец остановившись, волшебник направил на сжавшуюся на полу Грейнджер палочку и грозно произнёс:       – Ты дорого заплатишь за то, что сделала. Ничтожная маггла.       Пока боевик переключил всё внимание на Гермиону, на противоположном конце комнаты раздался протяжный стон.       – Что? Так ты ещё жив? – приспешник Гриндевальда резко повернул голову в сторону "воскресшего" мага.       Пришедший в себя человек с трудом встал на колени и зашёлся в кровавом кашле.       Гермиона лихорадочно переводила взгляд с одного волшебника на другого. Грейнджер заставила шестерёнки в голове вращаться с удвоенной силой. Она прекрасно понимала, что ей предоставлялся единственный шанс выйти отсюда живой. Подгадав момент, когда вниманием боевика целиком завладел один из противников, Гермиона бросилась на руку киллера, отчаянно вцепившись зубами в узкую полоску оголённого запястья. Конечно, мужчина был физически сильнее, но элемент внезапности сыграл Гермионе на руку. Маг застонал от боли и с силой оттащил Грейнджер за загривок спутанных волос, отчего она порывисто вскрикнула.       – Мерзкая сучка! Твоя смерть не будет легкой! - в гневе прорычал он, продолжив расточать ругательства на родном немецком.       И тут на помощь бросился Янус Фрай. Он грубо оттолкнул Гермиону, повалившись на деревянные доски вместе с противником. Маги катались по полу, попеременно одерживая верх в кровавой схватке. Гермиона часто дышала, пытаясь прийти в себя. Она замерла на месте, не в силах сдвинуться ни на шаг. Страх сковал тело. Но было и ещё кое-что: робкий росток надежды на то, что герр Фрай сможет победить. Если Янус потерпит поражение, то за его приговором настанет черёд Гермионы.       Мужчины яростно пытались придушить друг друга. В какой-то момент оказавшийся сверху герр Фрай обхватил изуродованное лицо ладонями и, несмотря на сломанные пальцы, остервенело принялся давить на глазницы, отчего боевик Гриндевальда выпустил из рук палочку.       Это послужило сигналом Гермионе. Она бросилась на пол и заставила себя проползти несколько метров, чтобы кончиками пальцев дотянуться до заветного древка.       Янус Фрай понял, что теперь их силы с противников стали равны. Герр Фрай бил наотмашь, вкладывая в каждое движение кулака скопившуюся внутри ненависть. Ему окончательно удалось сломить сопротивление боевика, покорно распластавшегося под Янусом. Чередуя работу кулака здоровой и локтя повреждённой руки, герр Фрай сначала сломал отключившемуся боевику нос, а затем всё лицо последнего превратилось в кровавую кашу.       Закончив, герр Фрай в изнеможении перекатился на бок.       Гермиона всё же поднялась на ноги и попыталась сделать пару шагов в его направлении, однако Янус выставил вперёд руку в предостерегающем жесте. Тяжело дыша, герр Фрай сплюнул сгусток крови с выбитыми зубами. Прошло несколько минут перед тем, как он смог встать на ноги. Позади себя Гермиона услышала глухой стон и повернула голову: второй волшебник, сцепив от боли побелевшие губы и опираясь на дрожащие руки, также попытался подняться.       – Я же говорил тебе уходить отсюда, глупенькая девочка, – стирая из уголка губ кровь, притихшим голосом произнёс Янус.       С горящими, как у пумы, глазами он встретил полный смятения взгляд Гермионы.       – Иначе ты умрёшь.       Гермиона не могла, не хотела поверить в его угрозы. Так не должно быть, ведь она же спасла его. Мерлин! Она, рискуя собственной жизнью, смогла помочь!       Грейнджер решила бороться несмотря ни на что, ибо отступать и бежать ей было некуда. Она смерила противника упрямым взглядом. Гермиона приняла боевую стойку и, выкинув вперёд ладонь с палочкой, встретилась глазами с Янусом.       Её отчаянный жест заставил герра Фрая почти беззлобно рассмеяться.       – Неужели ты хочешь сражаться со мной палочкой, выбитой моими же руками и по всем правилам принадлежащей мне?       Гермиона с ужасом осознала, что правда была на его стороне, но сдаваться просто так не собиралась.       – Я пыталась спасти вас! – яростно бросила она в лицо Янусу.       Губы Фрая растянулись в кровавой улыбке.       – Верно. Должен признать, ты весьма смелая девушка, – он, пошатываясь, сделал шаг по направлению к Гермионе, – действующая крайне эффектно. Хочу отметить, что трюк с ящиками меня очень позабавил. Но тебе не выстоять против действующего мракоборца, – Янус холодно улыбнулся. – Прости. Ты стала свидетелем убийства одного исполнительного, но, увы, слишком любопытного невыразимца, – Фрай перевёл взгляд на находившегося позади Гермионы волшебника. – После чего и тебя придётся уничтожить, – констатировал Янус. – Но сначала я разберусь со своим старым другом, которому, увы, сегодня суждено умереть от руки киллера Гриндевальда, – герр Фрай вновь посмотрел на облокотившегося на стену мага и после выразительно кивнул Гермионе.       – Ты мерзкий и отвратительный человек, Янус Фрай! Так ты сделал карьеру?! Руками других! Свинья, предавшая свою Родину! – кидал обвинения до этого хранивший молчание волшебник. – Ты давал клятву защищать интересы Магической Британии, ты дал Обет верности… Ты… Я считал тебя своим другом… – маг согнулся в приступе сильного кашля.       – О, Велиус, сколько патетики! – Янус отошёл от Гермионы. –Должен признать, что ты всегда говоришь очень правильные вещи. Я действительно давал Обет верности и поклялся служить… интересам Австрии, моей настоящей Родины. И, убив тебя и так некстати оказавшуюся здесь девушку, – Янус перевёл взгляд на разгневанную Гермиону, – я с честью и достоинством продолжу делать это. Вообрази, как высоко меня продвинут по служебной лестнице, когда я представлю сотрудникам Британского Аврората труп изменника, – Фрай выразительно взглянул на Велиуса, – и его верной сообщницы, – теперь он указал на Гермиону, – пытавшихся вступить в сговор с остановленным мною киллером Гриндевальда. Увы, он, однако, успел расправиться с одним, а затем изнасиловал и убил вторую.       – Ты мерзкий…       – Ты повторяешься, мой друг, – резко перебил Янус. – И попробуй вообразить, как высоко я могу подняться, став обладателем сведений, столь искусно добытых тобою прямо под носом Гриндевальда. Вот мы и подошли к самому интересному. Отдай мне его, и смерть этой девчушки не будет столь шокирующей и жестокой.       – Поверьте, меня не так просто убить. Кое-кто уже пытался, – упрямо задрав подбородок, заявила Гермиона.       Янус, будто что-то обдумывая, поочередно наклонял голову в разные стороны, а затем усталым голосом произнес:       – Акцио, моя палочка! – и вмиг палочка из рук Гермионы переместилось к нему.       Янус опустил взор на заветный предмет и, словно бы здороваясь, погладил тёплое дерево. Затем он резко вскинул руку и направил палочку на беззащитного Велиуса.       В помещении воцарилась тишина, разбавленная лишь писком перебежавшей в угол крысы.       Однако произошедшее позже напоминало немыслимый фарс. Впоследствии Гермиона много раз пыталась воссоздать точную картину случившегося, но, видимо, она была слишком шокирована, чтобы помнить детали.       Комнату наполнили звуки аппарационных хлопков - от алых плащей зарябило в глазах. То прибыл боевой отряд Гриндевальда.       Янус Фрай, оценив обстановку, медленно поднял руки вверх, показывая, что решил сдаться. Гермиона заметила, что маг успел спрятать палочку. Сама же Гермиона не спешила следовать примеру Фрая. Велиус, согнувшись от боли, занял оборонительную позицию. Из его груди вырывались сдавленные хрипы. Алые плащи рассредоточились по кругу и, выставив вперёд палочки, перешли в наступление. Застигнутая врасплох троица теснилась друг к другу, попав в безвыходное положение.       Сердце Гермионы отбивало ускоренный ритм, а маги в алом продолжали наступление.       Но случилось невероятное. В воздухе вновь раздались звонкие хлопки. И прямо перед Гермионой, ко всеобщему удивлению, материализовалась пара домовых эльфов в чёрных одеяниях-тогах. На груди у тех сверкали агатовые броши с золотой окантовкой, на тёмном фоне которых Гермиона различила похожую на ворона птицу. Странно, прежде она не видела, чтобы домовые эльфы носили подобную одежду и тем более украшения.       Глазами, полными преданности и безмолвного обожания, эльфы устремили на Гермиону щенячий взгляд. Она непонимающе переводила взор с одного домовика на второго.       Даже боевики Гриндевальда замерли в нерешительности и, опустив палочки, неуверенно переглядывались между собой. Если бы Гермиона не была столь увлечена разглядыванием эльфов, то обратила бы внимание на обращённый к ней взгляд Велиуса. Он стоял как громом поражённый.       – Никто не посмеет тронуть нашу госпожу! – воинственно заявил один из домовиков. Эльфы раскинули маленькие ручки в стороны и заслонили собой ничего не понимающую Гермиону.       Боевики Гриндевальда, как и окружённые ими волшебники, тупо уставились на грозных защитников. Гермиона же была так поражена внешнему виду эльфов, обутых в кожаные башмачки, что даже не сразу сообразила, кого они имели в виду.       – От имени Министра Великобритании и членов Визенгамота приказываем всем присутствующим опустить палочки и сдаться! – голос принадлежал аврору из внезапно появившегося отряда британского Министерства.       Теперь расстановка сил кардинально изменилась. Киллеры Гриндевальда рассредоточились по комнате, готовясь к схватке с британскими аврорами.       Герр Фрай попытался, было, сделать шаг в сторону. Очевидно, австриец решил воспользоваться всеобщей суматохой и собирался скрыться, но его планам не суждено было сбыться. Гермиона громко выкрикнула:       – Янус Фрай – изменник! Он работает на Австрию!        Авроры с сомнением отнеслись к словам Гермионы.       – Это предатели, я пытался остановить их!       – Он лжёт, – яростно прохрипел Велиус. – Арестуйте эту крысу.       – Я действующий мракоборец! Каждый отдел в Министерстве знает моё имя! Моё слово против слов этих предателей! – возмущался герр Фрай.       Януса выдал так кстати пришедший в себя боевик, поверженный им же. Со злобной усмешкой тот очень тихо, но вкрадчиво произнёс:       – Ты в дерьме, Янус Фрай. И на этот раз тебе не отмыться.       После этих слов несколько авроров, поколебавшись некоторое время, всё же приняли решение наставить на ощетинившегося Фрая палочки.       Вновь воцарилась тишина, разбавляемая лишь шуршанием крыс в углу. Каждый оценивал шансы на успех, прикидывая сильные и слабые стороны противника. Каждый из присутствовавших знал, во что выльется сегодняшняя встреча. Но никто не хотел показывать несдержанность и начинать первым. Обстановка накалилась до предела.       Гермиона так и не смогла вспомнить, кто произнёс роковое слово. Вдруг в единое целое смешались зелёные вспышки, серые и алые мантии, крики и всевозможные ругательства. Грейнджер бесцеремонно оттеснили к стене эльфы. Они ни на кого не нападали, но внимательно следили за ходом сражения, чтобы никто не посмел послать проклятие в их «вновь обретённую госпожу». Сама же Гермиона перехватила измученный взгляд Велиуса. В изнеможении тот сполз на пол - ему срочно требовалась помощь. Гермиона, сначала взглянув на макушки домовиков, увлечённых битвой, а затем скосив глаза на Януса Фрая в окружении авроров, юркнула вниз. Улизнув из-под носа у "доблестных охранников", она проворно передвигалась под вспышками заклинаний.       – Сэр, держитесь! Скоро наши одержат победу! – Гермиона ободряюще дотронулась до плеча Велиуса.       Он повернул голову и устало посмотрел на неё:       – До нашей победы ещё очень далеко, юная мисс, – горько усмехнулся волшебник.       Что-то в его словах натолкнуло Гермиону на мысль, что говорил он отнюдь не о сегодняшнем сражении. Выдержав паузу, Велиус продолжил:       – Однако у судьбы странное чувство юмора. Вы ведь мисс Дагворт-Грейнджер, не так ли?       – Что? – Гермиона непонимающе уставилась на волшебника, округлив карие глаза и даже не пытаясь замаскировать своего удивления.       Губы на бледном лице Велиуса, походившего теперь на восковую маску, изогнулись в улыбке:       – Домовые эльфы… У них на груди броши – символ вашего дома. Всё это чертовски странно. Вы ведь официально являетесь пропавшей без вести вот уже Мерлин-знает-сколько-лет, – говорить ему было трудно. Звуки, выходившие из горла, походили на свист. – Однако... Эти безмозглые создания всё-таки способны иногда приносить пользу. Они чувствуют волшебника из семьи, которой служат, и могут прийти на помощь в нужный момент, что сейчас и произошло. Кроме того, много лет назад именно ваше дело… – Велиус начал задыхаться. – Проклятие… Силы оставляют меня, мисс Грейнджер. Думаю, увлекательный рассказ о вашей непростой семейке вам поведает кто-нибудь другой, а пока у нас есть более важные дела, – в этот момент Велиус осторожно сунул в руку Гермионы смятую бумажку, перед этим бросив взгляд в сторону пленённого Фрая. – Это то, за чем охотятся ублюдки Гриндевальда и та австрийская свинья Фрай. Жаль, что я не увижу, как его поджарят на вертеле. Простите умирающему столь грубую речь, – голос Велиуса задрожал.       Гермиона попыталась было сказать, что ему необходимо отдохнуть, однако Велиус решительным жестом остановил её и, откашлявшись, продолжил:       – В этом кусочке пергамента ключ к победе в этой войне, мисс Грейнджер.       – О чём вы говорите? – непонимающе спросила Гермиона, пытаясь развернуть записку.       – Нет, не сейчас! Никто не должен знать, что она у вас, мисс Грейнджер. За этим клочком бумаги тянется длинный и кровавый след. Мне жаль, что я подвергаю вас такой опасности, но, боюсь, больше никому из присутствующих я не могу доверить эту тайну.       – Сэр, я ничего не понимаю!       – Записка – это почтальон. А почтальон знает адресата. Единственного в своём роде. Найдите почтальона, а он подскажет, кому передать письмо. Удачи, мисс Грейнджер, – с этими словами Велиус бездыханно уронил голову на бок.       Гермиона никак не хотела принять неизбежное и отчаянно пыталась растрясти его за плечо.       – Сэр! Умоляю, очнитесь! Сэр! – не унималась она в безуспешных попытках.       Наконец Гермиона смирилась с неизбежным. Велиус умер. А его гибель принесла заблудившейся в жизни Гермионе сплошные тайны и загадки.       Так странно. Вот она какая. Смерть. Несправедливая. Внезапная. Подкрадывающаяся исподтишка. Насмехающаяся. Гермиона чувствовала её ледяное дыхание, неприятно обволакивающее сердце. Кожей ощущала пристальный, проникающий за любую маску взгляд. Грейнджер вдруг почудилось, что жестокий жнец приделал к телу невидимые ниточки и, играясь, дёргал за них, подчиняя своей воле, как могущественный кукловод, всегда уверенный, чем окончится его спектакль. Смерть наступала ей на пятки, царапала ногтями спину. Гермиона знала, что и сейчас она стояла рядом и чему-то улыбалась. Конечно, жнец собрал богатый урожай. И теперь отдыхал в ожидании следующей жертвы.        Раньше Гермиона часто задумывалась над тем, как будет выглядеть та погибель, которую ей суждено увидеть. Самой. Отстранёно пронеслось перед глазами воспоминание с Турнира Трёх Волшебников и бездыханное тело Седрика. Тогда смерть явила свой лик через обманчиво-спокойное лицо Диггори и его остекленевшие глаза, непривычно смотревшие в одну точку. Вспомнилось и отчаяние Гарри. Но почему же та смерть не растрогала её?       Гермиона прикрыла веки Велиуса ладонью и, сминая в руке потемневший от времени клочок бумаги, отвела глаза в сторону. Там она предсказуемо столкнулась с глазами-блюдцами, преданно смотрящими в её собственные. Когда они успели вновь оказаться рядом?       – Милорд умер достойной смертью, – тихо начал один из них. – Но он подвергает нашу миссу опасности! Мы не позволим этого сделать!       – Мы так рады, что вы наконец вернулись! – глаза второго эльфа увлажнились от невыплаканных слёз.       – Мы верили, что юная мисса не умерла тогда! – горячо заверещал первый эльф.       Гермиона уже привычно переводила взгляд с одного домовика на другого, в который раз ничего не понимая. В изнеможении она закрыла лицо ладонями и осела на пол.       Мерлин, как же сильно гудела голова! Отдел Тайн, прыжок с высоты, авария, сражение в Доксленде, Гриндевальд, невесть откуда явившиеся домовики, теперь ещё и загадочное послание… События двух последних дней, словно воронка водоворота, заглотили Гермиону в бездонную пучину. Как же ей хотелось, чтобы всё оказалось глупым и бессмысленным кошмаром. Вот бы проснуться сейчас в гриффиндорской спальне! Открыть глаза и увидеть расчесывающую белокурые локоны Лаванду Браун. Или же услышать муки выбора Парвати Патил, мечущейся между жёлтой или красной блузой. Но нет! Временная воронка накинула петлю на шею Гермионы и готовилась затянуть верёвку покрепче. Первоначальный план Гермионы Джин Грейнджер быть тихой и серой мышкой, ищущей путь в норку под названием «Дырявый Котел», разлетался в пух и прах, прямо как сейчас палочки приспешников Гриндевальда. Британия победила.