Данная глава будет проходить под символикой «Верховной Жрицы». Появление такого Аркана означает присутствие тайны и секретов. Но, чтобы раскрыть загадку Жрицы, необходимо заглянуть глубоко в себя, довериться своим снам и подсознанию, а также внимательно читать подсказки, которые даёт нам окружающее пространство. Всё тайное становится явным. И все секреты будут раскрыты в своё время.
Стоит узнать, в чём фокус,
и всё так просто
Художественный фильм «Престиж»
Буря, обрушившаяся на древний Корнуолл, изламывала стволы клонившихся к земле деревьев. Они жалобно стонали и из последних сил цеплялись оголенными корнями за каменистую почву. Мутные воды Атлантики с отчаянием карабкались по лысым утёсам. Буруны, подхваченные шквалистым вихрем, взмывали вверх в безрассудной попытке дотянуться до неба, из-под лилового полога проливавшего слёзы над горизонтом. Тысячи холодных осколков опадали в море, на краткий миг переплетаясь с дождевыми каплями. Они сходились в предсмертном танце, чтобы более никогда не расстаться, и, готовые погибнуть в пенном экстазе, навсегда растворялись в друг друге и вечности, становясь её безымянными пленниками. Гермиона, наблюдавшая за разгулом стихии сквозь покрытое дождевыми разводами окно, задавалась вопросом, когда же шторм в своей дьявольской пляске унесётся дальше на восток – через девонское побережье к меловым скалам Дувра. Тогда можно будет вновь выйти на террасу и вдохнуть полной грудью сладковатые нотки воздуха, смешанного с солоноватым бризом. А ещё... – Мисса Гермиона, воспитанным леди не пристало вертеться словно нюхлеру в клетке! – недовольное бурчание Большой Эффи быстро спустило замечтавшуюся Грейнджер с небес на землю. При упоминании пронырливого зверька Гермиона чуть встрепенулась, тотчас заставив взять себя в руки. Перед глазами стремительно замелькал яркий калейдоскоп воспоминаний недельной давности. Дыхание стало громким и частым, а сердце застучало так же быстро, как стремительно проносились по Косой аллее роскошные экипажи...Неделя назад, Лондон
Гермиона, словно маятник часов, устало раскачивалась из стороны в сторону, пока дребезжащая карета с гербом Дагворт-Грейнджеров на двери тряслась по разбитой дороге на подъезде к Косой аллее. На козлах сидел щёгольски правивший экипажем кучер в чёрном костюме с поблескивающими на редком солнце золотыми пуговицами. Его в специализированной конторе нанял сэр Гектор, ибо их грум-эльф стал уже слишком стар для длительных разъездов по городу. Но, ввиду особых отношений с Большой Эффи и лордом Дагворт-Грейнджером, Харди – именно так его звали – не позволял кому-либо занять своё место, горделиво заявляя, что лишь опыт способен держать в узде крутой норов вороных лошадок из домашней конюшни. Одетая в строгое коричневое платье с белыми манжетами Маффи мечтательно болтала тонкими, словно спички, ножками, сидя на запятках. Домовиха писклявым голосом затянула нудную песню о запретной любви обедневшего дворянина и заморской принцессы. Тётушка Гендельмина тщетно поправляла сползавшую на лоб шляпку и усиленно делала вид, что читала солидное издание в зачарованной обложке, на поверку являвшееся каким-то модным бульварным романом, одолженным у их ближайшей соседки по Корнуоллу, леди Буффо. Одним словом, Гермионе казалось, что все в мире – от противно скрипевших рессор кареты до плесневелой сырости за окном – сговорились сделать её первый выезд в Лондон одним из самых невыносимых событий в этом времени. И даже будоражившее кровь предвкушение от скорого приобретения новой волшебной палочки не могло скрасить кислого настроения, поселившегося в душе. Однако вскоре сквозь плотную вату облаков проклюнулись настойчивые лучи летнего солнца, и окружающий мир заиграл для Гермионы совсем иными красками – экипаж, прибавив ходу, наконец выехал на Косую аллею. Восторг до краёв заполнил душу Грейнджер. Гермиона, знавшая здесь каждую лавку, открывала торговую артерию магического Лондона с новой, иной стороны, поначалу отказываясь верить, что длинная и извилистая, словно змея, улица – та самая, с которой и началось её знакомство с миром волшебства. Грейнджер будто бы вновь ненадолго вернулась в пору беззаботного детства, превратившись в ребенка, радующегося бородатому волшебнику в остроконечной шляпе и угрюмому гоблину в Гринготтсе. Она, напрочь забыв о старательно вдалбливаемых ей Большой Эффи правилах приличия, вертела головой из стороны в сторону, разглядывая изогнутые ряды разноцветных домиков с красочными витринами. Удивительно, Косая аллея казалась намного шире и оживлённее той, что она помнила. Гермиона, открыв рот, смотрела на работу эльфов-трубочистов, пыхтевших возле тесного дымохода, в котором – вот незадача! – кто-то застрял, беспомощно дёргая ногами в одном сапоге. Далее из разношёрстной толпы взгляд выловил двух розовощеких юношей, одетых в синюю и оранжевую форму с вышитыми на ней эмблемами кондитерских, богато оформленные витрины которых виднелись позади. Оба старались перекричать друг друга, зазывая капризных посетителей отведать горячего шоколада с плюшкой именно в их заведении – самой лучшей булочной всего Туманного Альбиона. А вон там усатого и красного словно рак мужчину за свисающую, как у шарпея, щёку ухватил клешней краб, не желавший отправляться в кипящую кастрюлю с пряностями. – Гермиона, – раздалось предупреждающее покашливание тётушки Гендельмины, заставившее Грейнджер сесть прямо и степенно сложить руки на коленях, украдкой от зоркого глаза мисс Фанникет поглядывая во внешний мир. Все-таки у судьбы странное чувство юмора, раз кто-то решил превратить её, магглорожденную, в единственную наследницу одного из уважаемых родов Магической Британии. Наконец карета остановилась возле двухэтажного магазина с до боли знакомой золотой вывеской над главным входом: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Маффи по-мальчишески спрыгнула с запяток, чтобы со всей важностью проследовать к дверце кареты и помочь дамам спуститься. – Гермиона, прошу, помни о манерах, – как мантру повторяла обеспокоенная тётушка Гендельмина, обернувшись к засмущавшейся от взглядов прохожих Грейнджер. Уличные зеваки пытались удовлетворить вмиг взыгравшее любопытство и что есть мочи вытягивали шеи, лишь бы ухватиться за шанс взглянуть на загадочную наследницу лорда Дагворт-Грейнджера. Теперь становилось ясно, почему сэр Гектор так противился её прогулкам по Магическому Лондону. – Конечно, тётушка. Молчать, пока меня не спросят, и все беседы деликатно переводить на вас, – вымученно проговорила Гермиона, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Нет, к этим ежеминутным напоминаниям решительно невозможно привыкнуть. – Постарайся не забыть об этом, когда мы пересечём порог лавки Джервейса Олливандера. И ещё одно. Милая, ты должна больше улыбаться. – Конечно, тётушка, – язвительный оскал Грейнджер сложно было принять за улыбку, но, к счастью для Гермионы, мисс Фанникет не обратила на это никакого внимания. Тётушка Гендельмина застыла прямо перед входной дверью и медленно обернулась назад, недовольно поджав губы и смерив хмурым взглядом прилипшую к стеклу магазина Маффи. Домовушка, как и Гермиона, впервые оказалась в Лондоне сороковых. Эльфийка слишком увлеклась разглядыванием красочной витрины с перьями, окунавшимися в баночки с чернилами и выводящими на страницах зачарованной книги: «Палочка из бузины доведёт до беды». Небольшой нахлобучки со стороны мисс Фанникет хватило, дабы вернуть домовушку к выполнению прямых обязанностей. Затанцевавший колокольчик над дверью известил о приходе новых посетителей. Гермиона с интересом окинула взглядом лавку. Странным образом знакомый с детства прилавок казался больше, а стеллажи с аккуратно упакованными в разноцветные коробки палочками – выше. Но на этом сюрпризы не заканчивались: самому мастеру помогало ещё несколько консультантов и, к удивлению Гермионы, целый отряд снующих по всему магазину домовиков, ловко перебиравших маленькими ножками по скрипучим стремянкам. Один из ассистентов вежливо раскланялся с мисс Фанникет и Гермионой, попросив немного подождать знаменитого мастера. Грейнджер пришла к выводу, что далеко не все посетители удостаивались чести принимать палочку из рук самого Джервейса Олливандера. На миг ей даже стало жаль тех волшебников, которых обслуживали рядовые служащие. Прошло несколько минут, и в глубине магазина показался приветливого вида мужчина средних лет вместе со своей моложавой копией – юным Гарриком Олливандером! Гермиона с трудом узнавала в этом зажатом и субтильном юноше седовласого мага из своего времени. Причём он как-то странно подглядывал на неё... И тут Гермиону осенило. Конечно же, она должна была стать милой! Гаррик Олливандер ещё не встретил будущую супругу, а потому активно присматривался к молоденьким девушкам. Гермиона поспешно отвернулась от изучающих взглядов отца и сына, сделав вид, что увлечена работой механизма часов с ухающими деревянными совами. – Значит, юная мисс пришла к нам за новой палочкой? – дежурно поинтересовался Олливандер-старший. Гермиона при ответе избегала смотреть на Гаррика. – Совершенно верно, - поспешно согласилась она, потупив взгляд в пол. – Возможно, я облегчу задачу, если скажу, что моя предыдущая была сделана из древесины виноградной лозы, 10¾ дюймов с сердечной жилой дракона. Олливандер-старший едва заметно усмехнулся. – Что ж, жизненный опыт научил меня, что нельзя сварить одинаковое зелье дважды. Мисс Грейнджер, позвольте моему сыну, Гаррику, помочь вам. Гаррик, – мистер Олливандер повернулся к наследнику, – клан Дагворт-Грейнджеров ведет своё основание со времён легендарного королевства Думнония. Многие поколения волшебников этой семьи использовали палочки, изготовленные из символа их рода – дубового дерева. Прошу, проконсультируй мисс Грейнджер с особой тщательностью. Гермиона опешила от столь неприкрытого сводничества, бросив вопрошающий взгляд на тётушку, сделавшую вид, что ничего необычного не происходило. Широко улыбнувшись смущавшемуся Гаррику Олливандеру, мисс Фанникет лишь подталкивала того к активным действиям: – Прошу вас, молодой человек. Думаю, Гермионе будет легче найти общий язык с кем-то своего возраста, – невинно прощебетала тётушка Гендельмина, а затем обратилась к Олливандеру-старшему: – Мистер Олливандер, я давно хотела поменять чехол для своей волшебной палочки. Вы не будете столь любезны, чтобы помочь мне? – Конечно, с удовольствием, мисс Фанникет. Прошу, пройдёмте в соседний отдел. И даже Маффи, которую Гермиона пыталась удержать подле себя, предала ее. Эльфийка с глупой и блуждавшей на лице улыбкой поспешила за тётушкой Гендельминой, оставив смущающуюся молодежь разбираться с их чувствами и волшебными палочками самостоятельно. Гаррик, подобно Гермионе, не смел поднять глаз и робко начал разговор, бубня себе под нос: – П-простите, мисс Г-грейнджер. М-мой отец иногда б-бывает с-слишком нас-с-стойчивым. Скисшее настроение Гермионы немного улучшал тот факт, что они оба, похоже, оказались заложниками чужих ожиданий. – Как и моя тетушка, – откровенно заявила она. – Я-я... Я не слишком-то умею общаться, а с де-девушками тем более… – Признаться, с девушками у меня тоже не очень хорошо получается общаться, – попыталась разрядить напряжённую обстановку Гермиона, стараясь отделить образ отпускающего шутки старичка и пунцового от стеснения юноши, чьё и без того залитое алой краской лицо окончательно приобрело оттенок спелого томата, когда в их сторону с интересом посмотрел зашедший в магазин посетитель. Гермиона понимала, что чем больше каждый из них будет зажиматься, тем дольше продлится эта взаимная экзекуция, а ей не терпелось вновь ощутить в руках приятное покалывание и убраться прочь. – Гаррик, прошу. Я понимаю, что вся эта ситуация походит на фарс и… Признаться, вы мне симпатичны, но совсем в ином смысле… – дрожавший поначалу теперь голос Гермионы звучал чётко и уверенно. – Мне очень нужна новая волшебная палочка. И я уверена, что даже ваш отец не сможет справиться лучше, – и, чтобы закрепить сказанное, она добавила: – Я в вас верю. Эти слова заставили молодого Олливандера наконец оторвать взгляд от прилавка и впервые прямо посмотреть на тепло улыбавшуюся ему Гермиону. Неловкому юноше было отрадно услышать, что эта молодая и искренняя особа поверила в него, смешного и растерянного паренька, тщетно пытающегося обрести уверенность в себе. Окрылённый словами Гермионы, Гаррик, чуть не сбив на своём пути нескольких эльфов, стремглав кинулся за тяжёлой стремянкой, напрочь забыв о помощи магии. Гермиона, совсем неаристократично подперев подбородок кулаком, с улыбкой наблюдала, как юный Олливандер, роняя коробки на лысые макушки эльфов, лихо карабкался вверх, пытаясь найти для неё ту самую палочку. Наконец раскрасневшийся от волнения и охватившего его азарта юноша торжественно вывалил перед Гермионой несколько боксов: – Прокляни меня сам Мерлин, если ни одна из них сегодня не обретёт хозяйку в вашем лице, мисс Грейнджер! – довольно проговорил запыхавшийся Олливандер. Гермиона улыбнулась Гаррику и принялась задумчиво переводить взгляд с одной палочки на другую, никак не решаясь остановить внимание на какой-то из них. Всё было так просто и в то же время... Выбор палочки ознаменовал бы новый этап в жизни, отдаляя её от желанного прошлого и толкая к чему-то совершенно неизведанному. – Попробуйте занести руку и почувствовать, – посоветовал Гаррик. Гермиона стянула с пальцев перчатку и, чувствуя, как на спине выступил пот, постаралась ощутить ладонью знакомое тепло, прислушиваясь к своему телу. К её удивлению, откликнулась палочка из светлой древесины кипариса. Гаррик с восторгом добавил, что внутри та содержала сердцевину феникса. Едва коснувшись до древка, Гермиона поняла, что это была она. Грейнджер медленно сжала рукоять, тотчас почувствовав, как потоки магии невидимыми нитями связывали их с древком, делая палочку и её хозяйку единым целым. В этот момент из глубин магазина выплыли фигуры утомлённого мистера Олливандера и щебечущей мисс Фанникет. Гермиона, бросив беглый взгляд в их сторону, мстительно ухмыльнулась, думая о том, что безостановочная трель тётушки способна извести даже самого терпеливого человека. Как ей показалась, настал подходящий момент, чтобы «безболезненно» покинуть лавку. – Вы действительно умеете видеть людей, мистер Олливандер. Я уверена, что вас ждёт большое будущее, – Гермиона выполнила книксен и вежливо раскланялась с Гарриком, после чего взяла под руку тётушку и поспешно распрощалась с выдохнувшим мистером Олливандером. После покупки палочки дамы посетили ещё несколько магазинчиков на гудящей, что пчелиный рой, Косой аллее. Гермиона, никогда не жаловавшая походы по галантерейным лавкам, в этот раз практически не могла оторваться от горячей схватки прижимистой мисс Фанникет с неуступчивыми продавцами: в древнем, как мир, искусстве торга та достигла поистине выдающихся высот. – Да это просто грабёж средь бела дня! – громко возмущалась тётушка Гендельмина, когда они ни с чем покидали шляпный магазин. – Мерлинова борода! Не мог этот бессовестный австрияк устроить свою блокаду после окончания летнего сезона?! Сорок галлеонов… И за что?! За английское кружево, – не слишком патриотично сокрушалась мисс Фанникет. – Ни французского шитья, ни китайского шёлка! – Невосполнимая утрата, – едва пряча улыбку, поддакивала Гермиона. Несмотря на горестные причитания мисс Фанникет, плетущаяся за дамами Маффи с трудом сохраняла равновесие, пытаясь удержать кренившуюся к земле пирамиду из коробок.***
Размеренное цоканье копыт о мощённую камнем улицу приятно убаюкивало счастливую Гермиону, трепетно сжимавшую в ладони новую палочку. Теперь перед ней открывалось гораздо больше возможностей, чтобы выбраться из этого странного времени. С возродившейся надеждой на скорое возвращение к настоящей семье и друзьям Грейнджер забылась сном. Протяжное ржание вставших на дыбы лошадей и последовавшее за этим резкое торможение чуть не закончились для пассажиров экипажа болезненным падением. Едва ход кареты замедлился, вернувшая самообладание мисс Фанникет принялась отчитывать кучера. – Лорд Дагворт-Грейнджер не для того платит вашей весьма сомнительной, как оказалось, конторе пять галлеонов в час, чтобы вы калечили своих клиентов! Это возмутительно! – Мадам, впереди затор, – попытался было оправдаться кучер, однако его невнятное бормотание грубо прервалось гневными интонациями тётушки Гендельмины: – У вас что, глаз нет?! Как вы могли не заметить толкучку?! – на этих словах мисс Фанникет с шумом задёрнула маленькое окошко в передней стенке кареты, как раз предназначенное для общения с кучером, а затем уже совсем иным тоном обратилась к притихшей домовушке на запятках, постучав кулачком по потолку. – Маффи, милая, будь любезна, расскажи, что происходит снаружи? – Ээээ... Ничего непонятно, мисса, – после некоторой паузы ответила эльфийка. – Мы в конце длинной очереди из задов лошадей, – простота Маффи заставила мисс Фанникет вымученно закатить глаза. – Затор такой большой, что краев не видать. И в этот момент до слуха Гермионы донеслись обрывки отборной английской брани, из которой отчётливо слышались угрозы превратить некоего мистера Уилсона в жаркое вместо сбежавшего по его вине поросёнка. Для скучающих пленников в растянувшихся вереницей экипажах потекли долгие минуты ожидания. Аппарация с Косой аллеи в условиях повышенных мер безопасности, связанных с возможными провокациями Гриндевальда, с недавних пор была запрещена. Гермиона от скуки принялась рассматривать случайных прохожих. Среди спешащих по своим делам пешеходов то и дело мелькали маргинального вида элементы, а также откровенные оборванцы в сильно поношенных и залатанных мантиях, что несколько настораживало и удивляло. Когда карете наконец удалось сдвинуться с мёртвой точки, всё встало на свои места: их экипаж завяз аккурат напротив поворота в Лютный переулок. Возле входа в криминальную обитель города намётанный глаз Гермионы вычислил нескольких потенциальных авроров в штатском. Впрочем, она не могла быть в этом до конца уверенной. Невидимая тень австрийца нависла над Британией, принуждая властей к обеспечению усиленных мер защиты. Взгляд Гермионы буднично скользнул по одному из предполагаемых клиентов Лютного. Человек в заношенной одежде уж слишком неестественно жался к кирпичному дому на Косой аллее и боязливо озирался по сторонам, что выдавало в нём необычайное волнение и неуверенность. Гермионе подобное поведение показалось несколько странным, ведь сомнительные дела проворачивались под покровом ночи и явно не прямиком под носом у служителей общественного порядка. Незнакомец же выглядел так, будто, по меньшей мере, совершил налет на Гринготтс и уносил ноги от "хвоста". Вот он ускорил ход, снова застыл на месте, слившись со стеной придорожного паба, и начал ждать. Но чего или кого? Гермиона уже собралась сообщить о подозрениях утомившейся от долгого сидения тётушке, однако произошедшее в следующее мгновенье перевернуло всё с ног на голову. На тротуар с громким улюлюканьем высыпала шумная компания чумазых подростков, напоминавших и внешним видом, и развязным поведением стайку взъерошенных воробьёв. Растрёпанные мальчишки с искренним удовольствием пугали шарахавшихся от них прохожих, и лишь смотревшие на шантрапу дети пребывали в полном восторге. Кажется, нагловатая шпана не слишком далеко ушла от обитателей Лютного. Вдруг один из хулиганов незаметно подкрался к заинтересовавшему Грейнджер незнакомцу и, громко присвистнув, сорвал с его головы капюшон... Не может быть! Гермиона отказывалась верить своим глазам, ведь под плащом прятался не кто иной, как один из старших членов Визенгамота – лорд Бейли! Испуганный и побелевший, словно простыня, он спохватился лишь через несколько секунд и, путаясь в складках мантии, поспешил вновь скрыть лицо. Бейли в панике озирался по сторонам, дабы убедиться, что остался никем не узнанным. Какого драккла здесь творилось? Кровь прилила к лицу Гермионы, вынужденной просто сидеть и наблюдать, как на её глазах должно было вот-вот свершиться нечто грандиозное и одновременно с этим ужасное. Как ещё объяснить присутствие рядом с самым гнилым местечком Лондона достопочтенного и уважаемого всеми пэра да ещё и в столь странном виде? Проклятие! Срочно нужно что-то предпринять. Но что? Сообщить аврорам и стать участницей нового скандала? Глупо. Длинные руки лорда Бейли позволят ему с лёгкостью выйти сухим из воды, даже прячь он сейчас под полами мантии опасный яд или запрещённый артефакт. Нет, этот вариант сразу же отпадал. Тут их экипаж снова тронулся, продвинувшись на десяток ярдов. Драккл её раздери! Если сейчас она что-нибудь не придумает, то Бейли попросту исчезнет, а зло окажется безнаказанным. Но, к счастью, пока что он находился в зоне видимости и, кажется, даже подавал кому-то знак рукой. Не успела Гермиона подумать о том, что всё это могло значить, как на противоположной стороне улицы раздались надрывные крики и отчаянный призыв о помощи, а на дороге началась настоящая свалка из кинувшихся к месту происшествия авроров и пытавшихся отбить своих преступников. Через несколько секунд воздух наполнили разноцветные искры заклятий, зигзагами срывавшихся с кончиков палочек. Кто-то испуганно прижимался к земле, прикрывая ладонями голову, кого-то обездвижили Ступефаем или чем посерьёзнее, а кого-то уже скрутили под руки. Из экипажей и лавок на улицу, словно горошины из стручков, посыпались толпы – началась форменная давка. И в этой разномастной свалке блуждавшие глаза обескураженной Гермионы вдруг столкнулись с крохотными и любопытно взирающими на неё бисеринками, которые с каждой секундой приближались всё ближе и ближе. На мгновенье окружающий мир замер. – Нюхлер!!! – в ужасе завопила тётушка Гендельмина, забираясь с ногами на сиденье внутри экипажа. Ещё миг, и пошедшее трещинами стекло на двери кареты разлетелось вдребезги. Мисс Фанникет тщетно пыталась спасти от цепких лап зверька золотую цепочку и старинные серьги. Воришка за пару секунд обчистил мисс Фанникет и вновь выскочил в окно, юрко прыгнув за пазуху поджидавшего его одноглазого пройдохи, тотчас слившегося с толпой. Гермиона, понимая, что, возможно, сейчас совершит самый глупый и неразумный поступок в жизни, бросилась следом, придумывая на ходу объяснение для сэра Гектора и параллельно выискивая глазами мантию лорда Бейли. Продолжавшееся представление ещё более укрепило в ней уверенность в каком-то особо тёмном деле последнего, раз он устроил такой переполох, оттянув внимание авроров, зорко следивших за всеми заходящими и выходящими из Лютного. Десять ярдов – от заветного поворота Гермиону отделяла группка испуганно жмущихся к друг другу детей не старше девяти лет. Хорошо одетые, они, очевидно, являлись отпрысками богатых родителей и, в отличие от той же компании малолетних отщепенцев, совершенно не представляли, что делать в творившемся вокруг хаосе. Гермиона не смогла заставить себя проскочить мимо и замерла напротив вытирающего рукавом нос мальчугана. Опухшие и красные от слёз глаза смотрели на неё с невысказанной мольбой и надеждой забрать из этого ужаса. Грейнджер бросила полный внутренней муки взгляд на отдалявшуюся спину лорда Бейли и, резко крутанув головой, принялась искать в галдящей толпе человека в аврорской форме. Её старания увенчались успехом, и уже через минуту она сбивчивым голосом объясняла служителю общественного порядка, что являлась знакомой семьи одного из детей, а про себя молила Господа, Мерлина, кого угодно, лишь бы лорд Бейли не успел уйти слишком далеко. Улучшив момент, Грейнджер бросилась наутёк, напрочь игнорируя слышимый ею зов тётушки и Маффи. Пять ярдов – задыхающаяся от бега Гермиона зашлась в лающем кашле, прикрывая на ходу рот ладонью. Один ярд – ещё чуть-чуть и… Грейнджер с облегчением углубилась в сырую тьму Лютного. Она спряталась за углом ближайшего здания, чтобы наконец отдышаться и перевести дух. Получилось! Гермиона жадно ловила ртом затхлый воздух, насквозь пропитавшийся клубами дешёвого табака и едкой вонью находившегося поблизости отхожего места. Гермиона прислонилась затылком к плесневелой стене и прикрыла веки. Но в тот же миг испуганно отшатнулась, ибо совсем рядом пугающе прозвучал хрипловатый голос: – Здравствуй, птенчик. Заблудилась? Перед Грейнджер выросла фигура замотанной в чёрную шаль женщины, от которой сильно несло перегаром и мужским одеколоном. Сквозь слои ткани Гермиона всё же разглядела испещрённую морщинами кожу и уродливое клеймо на щеке. Женщина, очевидно, некогда зарабатывала на жизнь собственным телом. Впрочем, не слишком знакомая со вкусами местной публики, Гермиона не готова была утверждать, что нищая оборванка не продавала себя и сейчас. Если в прошлый раз в доках Грейнджер накрыла волна паники, то теперь внутри окрепла уверенность в собственных силах, ведь при ней находилась палочка. А уж постоять за себя она умела. Ладонь Гермионы нырнула в карман мантии, и уже в следующую секунду Грейнджер наставляла на поднявшую руки вверх колдунью кипарисовое древко. – Ну-ну, полегче, красавица… Я не собиралась причинять тебе вреда, – в чарующем голосе не слышалось ни капли правды. – Конечно. И не причините, – дерзко ответила ей Гермиона. – Ищешь кого-то? Я могу помочь. Убери палочку, – заговаривала зубы колдунья в чёрном. Гермиона с сомнением отвела древко в сторону, но прятать обратно не спешила. – Следишь за кем-то? Дама в саване подняла скрывавшую лицо вуаль, явив миру картину мрачную и скорбную. В чертах лица ещё угадывались остатки былой красоты, но более всего внимание Гермионы привлекли заплывшие белками глаза незнакомки, выдававшие слепоту. Но ведь палочку она разглядела... – Чтобы видеть, глаза не нужны, - предвосхитив закономерный вопрос, ответила ведьма. - Будь у человека хоть дюжина зрачков, он всё равно останется слеп, – усмехнулась женщина. – Не скупись, а взамен я расскажу тебе занятную историю. Время убегало. След лорда Бейли давно затерялся в лабиринте каменных улочек, а эта странная колдунья, выросшая буквально из-под земли, предлагала помощь. Хоть Гермиона и не доверяла ей, но иного выхода попросту не видела. Грейнджер вынула из ушей крохотные пусеты и осторожно вложила в протянутую ладонь. – Маловато будет, – дама просяще потрясла рукой. Тогда Гермиона сняла с запястья часы. – Это уже что-то, – женщина, подобно хищной птице, резко сжала ладонь в кулак, который тотчас исчез в складках платья, а затем заговорщическим тоном поведала последние новости: – Поговаривают, что в лавочке "Горбин и Бэркс" некими уважаемыми жентельмэнами сегодня организуется великосветское чаепитие. По Лютному прошёл слушок, будто бы даже ожидают заморских гостей… – загадочно промолвила чаровница. – Что? – Гермиона на мгновенье отвлеклась, устремив взор в глубину тёмных переулков, где, как ей показалось, промелькнуло несколько человек в странных масках. – Но… Но стоило Грейнджер вновь развернуться к колдунье, как той и след простыл, словно её и вовсе не существовало. Что за чертовщина? В ту же секунду Гермиона испуганно вскрикнула, ибо высоко над ней, противно каркая, закружилось несколько ворон. Всего-то. Ещё раз бросив взор на то место, где недавно стояла ведьма, Гермиона, воскресив по памяти жалкий образ, осознала, что самой неплохо бы одеться также. Нужно трансфигурировать приметную мантию в более подходящие этому месту лохмотья. И тут Грейнджер обнаружила, что, похоже, её палочка осела в руках у коварной плутовки. Чёрт! Краски схлынули с лица Гермионы. Её обставили как наивного ребенка! Теперь она беззащитна. Разум твердил немедленно вернуться на Косую аллею. Но пасовать уже поздно. Гарри никогда бы так не поступил. Грейнджер сняла с себя дорогую мантию и, скрепя сердце, бросила ту в грязную лужу, утаптывая туфлями. С обуви пришлось сорвать все украшения, а лицо и руки, избавленные от перчаток, измазать землей и кусочком найденного угля. Из рассказов Поттера она приблизительно представляла, где должна была располагаться та самая лавка. Только "преобразившаяся" Гермиона собралась выйти на центральную улицу, как перед ней выросла фигура Маффи. Драккл её раздери! Как она могла об этом забыть?! Конечно, ведь домовики могли чувствовать хозяев. – Мисса Гермиона! Хвала Мерлину, вы не пострадали! – в ужасе запричитала едва не плачущая эльфийка. Только когда первый шок прошёл, Маффи наконец обратила внимание на странный вид своей госпожи: – Что с вами случилось?! Что с вашей мантией?! – Маффи! Скорее… Ты должна мне помочь! На меня напали и вытащили палочку. Воры побежали вон туда, – Гермиона выбрала противоположное от нужного ей направление, говоря сбивчиво и нарочито быстро, чтобы Маффи не успевала задавать вопросы. – Прошу, я бросилась за ними, но… – Это очень нехорошее место! Миссе нельзя тут быть! – убеждала Гермиону эльфийка. – Маффи, милая. Я не могу вернуться в поместье без палочки, – Гермиона удивилась, как легко с недавних пор ей стала даваться ложь. – Прошу, помоги мне! – Маффи найдёт мерзких воришек! А вы, мисса, скорее выбирайтесь отсюда. Вон туда! Выход близко, – эльфийка указала маленьким пальчиком нужное направление и исчезла с громким хлопком. Гермиона облегченно выдохнула. Маффи в любом случае не должна пострадать. Доверчивое существо, которое так просто обмануть. Как хорошо, что у Большой Эффи сегодня возникли неотложные дела… Надвинув на голову капюшон, Грейнджер продолжила путь к "Горбин и Бэркс", украдкой посматривая на диковинную жизнь Лютного. Время суток, смена сезонов и уносящиеся в прошлое года тут не имели особого значения. Для большей части копошащихся в подворотнях людей, если таковых ещё можно было назвать ими, и иных обитателей волшебного мира всё их существование сосредотачивалось на череде тесных, неизменно переполненных больными и опустившимися лицами кабаков, где за пару сиклей наливали порцию горькой настойки, более походившую на мочу тролля. В пабах для них находилась и непыльная работёнка, когда преданный забвенью мозг ненадолго трезвел. От Лютного переулка во все концы разбегались лучи безымянных тупиков да кривых бесконечных проулков, терявшихся в клубах тумана, запертого здесь со времен закладки первого камня. Ступи от центра на шаг в сторону и тут же ощутишь смрад задворок жизни, проигранной в карты или на ставках в расположенной неподалеку букмекерской конторе. Окна на враставших в друг друга домиках защищали зачарованные решётки - дотронься рукой, и та расплавится, превратив непрошеного "гостя" в калеку. Некоторые здания и вовсе были забиты ставнями с устрашающими рунами. Сумерки укрыли сизым пологом летний Лондон. И если рабочая часть остального города постепенно замедляла ритм, готовясь неспешно отойти ко сну, то сотканная из порока жизнь в Лютном только пробуждалась с приходом ночи. Кое-где в мутных стёклах тускло танцевал огонек от свечных огарков, а запутавшееся в серой паутине небо затягивалось клубами дыма из леса кривых, прорастающих из крыш, что грибы после дождя, труб. Даже летом противная сырость принуждала обитателей каменных лачуг согреваться возле любимого камина, тратя на не подвластную магии истопку существенную часть шальных заработков. Возле растянутой вереницы пабов кучковались члены печально известных на всю Европу бандитских группировок. Отталкивающего вида лица смотрели на Гермиону с многочисленных листовок, расклеенных тут же. В этом грустном явлении, увы, маги и магглы демонстрировали удивительное единство. В голове Гермионы всплывали мрачные ассоциации, навеянные "мальчиками из Брумми" с легендарным Билли Кимбером да сицилийские киллеры Дарби Сабини, прибравшего к рукам ипподромы Лондона в начале тридцатых. Наверняка и в Лютном орудовали свои короли преступного мира, заседавшие в подпольных казино и многочисленных варьете, исторически затесавшихся именно в этом районе. Пока же взор Грейнджер притянули вульгарно смеявшиеся женщины в ярко-красных одеждах. Шлюхи. Они, подобно мухам, облепили фонарные столбы, навязываясь прохожим и одергивая тех за рукава мантий. Но попадались среди опустившейся публики и выделявшиеся блеском начищенных туфель волшебники. Они обязательно носили с собой трость с увесистым набалдашником и не менее увесистый кошелёк с галлеонами. Словно бельмо на глазу для местных, богачи плавно лавировали среди сверкающих яркими фасадами лавок, возле парадного входа в которые обязательно дежурил широкоплечий детина, отгонявший прочь слезливых попрошаек и перебравших огневиски оборванцев. Тонкую прослойку Лютного, красиво глазурировавшую слоеный пирог из карманников, домушников, вымогателей и наемных убийц, составляли некогда поднявшиеся со дна жизни маги, оборотни да гоблины. Лютный для заглянувшего сюда незнакомца казался колоритной витриной – мутным окном в иную, тянущую на срок в Азкабане жизнь. Своим, как случайно услышала Гермиона брезгливое перешёптывание леди Буффо с тётушкой Гендельминой, в подпольных борделях даже предлагали провести ночь с магглами. Час с женщиной стоил тринадцать галлеонов, с девственницей – четырнадцать, ну, а если богатый клиент хотел пощипать ребенка – двадцать. Мальчики и мужчины оценивались несколько дороже. Однако случайному зеваке всегда стоило помнить о том, что настоящий Лютный – целый город в городе, по незнанию просто принимаемый за обширный переулок, – скрывался за шатким фасадом магазинов типа "Горбин и Бэркс". Ненаносимые кварталы, затерявшиеся в веках. Именно там, в никогда не существовавших лавках и неосвещённых подвалах, день и ночь шла подпольная торговля. Достать можно было буквально всё – от яда полумифических существ до артефактов легендарных волшебников. В темноте нередко стучали клыками оборотни да звучал ядовитый смех нечистых на руку гоблинов. С рассветом заступавшие на дежурство авроры – ночью в этих местах закон спал – нередко находили в сточной канаве чьё-то мёртвое тело, захлебнувшееся в собственной крови. Большинство дел об убийствах оставались нераскрыты. Удивительно, как соприкасались соседствующие, но столь различающиеся между собой миры Косого и Лютного. Они словно являлись двумя сторонами одной монеты. Наконец в отдалении перед Гермионой забрезжила черепичная крыша солидной постройки «Горбин и Бэркс». Здание трехэтажного магазина с известной на всю криминальную Британию витриной чуть отставало от центральной части Лютного, притаившись в небольшом переулке. Как и предполагала Гермиона, даже подходы к лавке были заблокированы расхаживающими взад и вперёд широкоплечими "бульдогами". Грейнджер, совершенно не имея плана действий, нырнула в соседний проулок, решив попытать удачу с чёрного входа. Азарт и предвкушение опасности туманили разум. Однако внутренний компас подвёл её, ибо Гермиона вдруг осознала, что заблудилась, безуспешно кружа по одним и тем же местам. Сделав ещё одну петлю, она остановилась посреди не раз встречавшегося ей перекрёстка и негромко выругалась: – Мерлиновы кальсоны! Кажется, у меня проблемы. – Ты чертовски права, куколка, – раздался скрытый в густом тумане голос. Гермиона испуганно отшатнулась. Обернувшись, она увидела пару бугаёв, чьи силуэты наконец проступили из клубившегося между домами парового облака. Оба лениво облокачивались корпусом на каменную стену. Один из них – высокий и тощий – лениво игрался палочкой, то подбрасывая её вверх, то раскручивая между пальцами. У второго же, носившего густую чёрную бороду, в руке блеснул кинжал. Взгляд Гермионы распознал гоблинскую работу. Наверняка, тот был краденым. – Значит, направляешься к старине Карактаку? Позволь для начала осмотреть твой входной билет, крошка, – длинный очертил кончиком языка пересохшие губы. Гермиона приросла к месту, не в силах сдвинуться ни на йоту и отвести взгляд от мерзкого зрелища. Внутренний голос настойчиво кричал бежать, но вместо этого она зачем-то спросила: – С чего вы взяли? Крепыши хрипло рассмеялись. – Ворона накаркала, – выдал бандит с кинжалом. И в момент, когда Гермиона наконец развернулась, чтобы броситься прочь, с другой стороны ей помахала знакомая ладонь в чёрной перчатке. – Ничего не теряла, милочка? – ехидно поинтересовалась вышедшая вперёд колдунья, а затем извлекла из полы мантии волшебную палочку Гермионы. Ведьма смотрела на Грейнджер совершенно ясным взглядом. А Гермиона ругала себя – всё с самого начала было хорошо срежиссированной игрой. Грейнджер оказалась в ловушке. Скалящаяся троица медленно начала наступление. Гермионе на выручку пришёл гнев. Да, она, как ни странно, больше злилась, нежели боялась. В конце концов, не гриффиндорка ли Грейнджер пару месяцев назад ввязалась в бой с самими Пожирателями Смерти? Гнев клубился в душе грозовым облаком, готовым вот-вот разразиться градом ярости. Бешенство придавало недостающих сил, и Грейнджер, решительно сверкнув глазами, резко выбросила руку вперёд: – Акцио, палочка из кипариса! Ко всеобщему удивлению, древко откликнулось на зов исконной хозяйки. В этом и состоял расчёт Гермионы, надеявшейся, что палочка будет слушаться законную владелицу, а не выкравшую её обманом колдунью. Едва ладонь ощутила гладкость дерева, Грейнджер, не дав бандитам опомниться, молниеносно швырнула Бомбарду в здание напротив. Подняв столп пыли, она заблокировала проход двум верзилам – Гермиона выигрывала себе драгоценные секунды. Колдунья же отнюдь не была безобидной обманщицей: та, достав собственную палочку, пустила в ход режущее заклятие. Гермиона среагировала слишком поздно, едва увернувшись в последний момент. К счастью, ей лишь слегка рассекло лодыжку. Несмотря на боль в ноге, Грейнджер, прихрамывая, наугад метнулась в сторону – густой туман помог ускользнуть. Гермиона, безуспешно попытавшись залечить на ходу порез, бежала так быстро, как могла из-за ноющей боли, то и дело оглядываясь через плечо. Страх оказаться настигнутой гнал вперёд. Капюшон сполз с головы, открывая встречным испуганное лицо. Быстрее! Голодные хищники, дышавшие в спину, никак не хотели отпускать ценную добычу. Вылетев в закрытый со всех сторон дворик, Гермиона порывисто крутанулась на каблуках, но её тут же окружили чумазые и неряшливые дети. Шпана, не дав Грейнджер опомниться, налетела на неё и принялась тянуть за руки, будто стремясь разодрать на части. Хулиганы заливисто рассмеялись, когда ткань юбки с громким треском разошлась по швам, оголив пораненную лодыжку. Лишь тогда они отстали от плюхнувшейся на землю Грейнджер. – Эй, сестричка, хочешь, мы тебя вылечим? – заигрывал с ней едва доходивший до груди мальчишка. Гермиона ринулась прочь, ещё долго слыша за спиной оглушительный свист и громкое улюлюканье. Встречные лица, выцветшие вывески странных лавок и петляющая дорога сливались в одно искажённое пятно. Грейнджер не понимала, куда бежала. На каждом повороте её приветствовала чья-то полусгнившая улыбка. Единственным желанием Гермионы теперь было убраться отсюда. Она горячо молила Мерлина послать к ней Маффи и проклинала собственное безрассудство, с досадой осознавая, что, увы, совсем не герой. Гарри – герой. Настоящий. Сил бежать больше не осталось – Гермиона задыхалась и едва волочила ноги по грязной улице. Прибившись к столбу фонаря, она в изнеможении сползла вниз... – Вот ты и попалась! – сбоку клацнул зубами старый знакомый. Нет! Последний рывок. Брошенное наугад заклинание, скользкий булыжник под ногами, чьё-то бездыханно лежащее тело в луже, вонь, очередной поворот, тупик... Глаза испуганно забегали по высокой стене. Слёзы обиды выступили на глазах. Дракклов Лютный! Незаживающая язва на теле Лондона. Отрава, глубоко пустившая корни в сердце города. Гермиона спешно принялась искать укрытие. Поблизости громоздились лишь груды мусора. Тошнотворный запах забивал нос, а от едких паров гнили шла кругом голова. Оставалось надеяться, что цветущее амбре было достаточно сильным, чтобы отпугнуть кого бы то ни было. Грейнджер, преодолев омерзение и отогнав круживших над рыбьей требухой мух, с головой нырнула в кучу объедков. Совсем рядом послышался топот бегущих ног. – Эй, оборванцы, ну-ка, убирайтесь отсюда! – затаившаяся Гермиона не узнавала басистый голос. – Тебя забыли спросить, Сервий, – а вот это гнусавое звучание она уже слышала. Напуганная до смерти Гермиона начала жадно вслушиваться в разворачивающийся в нескольких футах разговор, боясь пошевелиться и даже украдкой выглянуть из укрытия. Жизнь ничему её не научила. Как там говорили... Слабоумие и отвага? – Аккуратней с языком, Люцерис! Иначе я его вырву! - Ого! Как ты сегодня осмелел, Секстус! – Ладно, поздоровались и хватит, – вновь зазвучал незнакомый голос. – Забирай своего приятеля и сваливай отсюда, пока можешь. Было ясно сказано, чтобы сегодня ни одной сомнительной рожи рядом с "Горбин и Бэркс" не ошивалось. "Мерлин! "Горбин и Бэркс"! Она справилась!". – Вот именно! Мы гонимся за девчонкой. Залётная пташка. Лилит встретила её возле входа в Лютный. И, самое любопытное, птенчик сел на хвост одному из твоих сегодняшних спонсоров, Секстус. За девку можно получить отличный выкуп. И до этого вдоволь поразвлекаться. Цыплёнок сладенький, уж поверь. Присоединяйся к нам! – Ты умом тронулся?! Сказано – вали отсюда и сними себе шлюху! Нет здесь никакой девчонки! – устрашающе рявкнул незнакомый голос. Далее Гермиона услышала возню, словно кто-то сцепился, чей-то болезненный стон и последовавший топот убегающих ног, после которого всё стихло. Гермиона, выждав время, осторожно высунула голову из укрытия и тут же поспешила отвести глаза: прямо посреди опустевшего переулка с раскинутыми в стороны руками лежали два трупа. Первый – с торчавшим из груди кинжалом гоблинской работы, а второй – с перерезанным горлом. То были её преследователи. Гермиона сглотнула. Смерть снова зловещей тенью промелькнула рядом. Необходимо собраться и двигаться дальше. Однако противоестественное желание взглянуть на покойников тянуло в противоположную сторону. Убедившись, что кроме неё здесь никого не было, Грейнджер, выбравшись на свободу и отряхнувшись, прошагала к телам, остановившись в паре футов. На посиневших лицах теперь уже навечно запечатлелась маска удивления: широко распахнутые веки с недвигающимися зрачками устремляли взор к низкому небу. Хоть эти люди и желали причинить ей вред, Гермиона не чувствовала по отношению к убитым злобы или ненависти. Грейнджер вознесла короткую молитву об упокоении душ безымянных новопреставленных и бегом устремилась в сторону зловеще освещенного газовыми фонарями «Горбин и Бэркс». Ход времени нельзя изменить. Именно об этом ей когда-то толковали директор Дамблдор и профессор Макгонагалл. Жаль, что они не уточнили, как действовать, если ты вдруг немного промахнулась со шкалой измерения, будто бы случайно проскочила свой камин. Погружённая в мысли о странности бытия, Гермиона не заметила, как оказалась возле чёрного входа в лавку, соседствующую с "Горбин и Бэркс". Вдруг проржавевшие петли натужно заскрипели, и, забившись в проём между дубовой дверью и стеной, она увидела силуэт чьей-то полной ноги в высоком сапоге с широко расставленной шнуровкой. – Старая горгулья! – Гермиона со страхом узнала этот голос. – Чтоб тебе пусто было! – волшебник смачно сплюнул. – Брось, Секстус. Миранда не виновата. Ты же знаешь... Авроры как с цепи сорвались после встречи с этими австрияками. Теперь наведываются с обысками чуть ли не ежедневно. А ты пытаешься втюхать ей палочку, принадлежавшую старине Люцерису. Погоди чуток, – рассуждал вышедший следом маг. - Ха! Потом всем станет известно, кто шлёпнул этого неудачника и его подельника. Тогда уже тем более никто её не купит. Ну, разве что тот трехпалый гоблин, с которым я недавно выпивал в "Белой виверне". Ладно! Пошли. Уже полвосьмого. Сбор через четверть часа. Быть может, старина Карактак так раздобрится, что после и палочку у меня возьмёт по сходной цене... Гермиона глубоко втянула воздух в легкие, стараясь не дышать. Главное, чтобы никто из этих двоих не решил напоследок громко хлопнуть дверью. К счастью, они так увлеклись делёжкой своего вознаграждения за предстоящее "дежурство", что напрочь забыли о покинутой ими "Лавке древностей". Вечерние сумерки сделали Грейнджер невидимкой. Она удачно примостилась в узком замурованном проходе между "Горбин и Бэркс" и "У Кобба и Уэбба". Все стены там насквозь пропитались сажей, что было неудивительно, ведь рядом под кривеньким навесом пылились мешки с углём. Противная чёрная пыль проникала всюду, наглухо забивая поры на лице, оседая едкой горечью на губах и противно щекоча нос... – Апчхи! – Гермиона с ужасом осознала, что только что раздавшийся сдавленный чих принадлежал ей. Привстав на мыски туфель, она попятилась вглубь, до боли вжимаясь лопатками в стену. – Эй, Секстус! – воздух разрезал прокуренный голос. – Куда твою дурью башку опять понесло?! Живо вернись сюда! Гермиона ощущала себя загнанным зверем, угодившим в капкан по собственной глупости. Кажется, в этот раз она действительно доигралась. – Чует моё сердце, Сервий, что у стен тут выросли уши, – тон голоса Секстуса не сулил для Грейнджер ничего хорошего. Чем отчётливее Гермиона слышала звуки приближающихся шагов, тем отчаяннее она пыталась найти выход. Ситуация стала абсолютно патовой. – Ха! Дружище, помнится, давеча ты клялся, что Люсинда – та прелестная малышка с аппетитным задом – разбила его вдребезги. – Золото сильно притупляет твой нюх, Сервий, – бросил Секстус через плечо и вновь врезался взглядом в стену, где пряталась Гермиона. – Прокляни меня Мерлин, но там кто-то есть! – верзила сделал паузу, а после, ухмыляясь, произнёс: – И, клянусь, он будет не рад знакомству. После этих слов тело Гермионы натянулось словно струна. – Что? Тебе в «Зачарованной пинте» последние мозги вышибли? – холодный смех Сервия утонул в лающем кашле. – Секстус, такой паршивый пёс, как ты, мог, разве что, блох учуять в подобном месте. Идиотина! Нам велено стеречь вход, иначе останемся без жалованья. Секстус резко замер, а в душе Гермионы проклюнулся робкий росток надежды. Однако давно перешагнувший все моральные границы убийца, видимо, доверял своему чутью. Не успела Гермиона облегчённо выдохнуть, как услышала стремительную поступь шагов, резко оборвавшуюся в паре футов. Затаив дыхание, она медленно перевела взгляд вниз – пыльный мысок сморщенного сапога смотрел на неё из-за угла. Прикрыв веки и сжав в увлажнившейся ладони волшебную палочку, Грейнджер начала обратный отсчёт. Три... Два... Не успела она произнести про себя «один!», как всего в нескольких футах над головой раздалось шумное хлопанье крыльев. Гермиона резко распахнула глаза – растревоженная птица спешно покидала насиженное местечко. – Ау! Дракклова тварь! – недовольно взвизгнул Секстус. Стоявший позади Сервий зашёлся в истеричном хохоте. – Ха! Может так ты наконец прозреешь, Сервий?! Только подумать... Меткая птаха – прицелилась прямо в глаз! Ха-ха-ха! – Заткнись, – злобно зашипел Секстус. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – гнев исказил его лицо, пока он с остервенением стирал птичий помёт с левого века. Секстус резко нырнул корпусом в тёмный угол, заставив Сервия на мгновенье затихнуть, но навстречу выбежала лишь попискивающая мышь, тотчас грубо раздавленная подошвой сапога. Вновь оживившийся Сервий, казалось, теперь и вовсе готов был кататься со смеху. В глубине, к удивлению Секстуса, никого не оказалось. – Кажется, ты наступил на хвост не той мышке, Секстус, – рядом с парочкой бугаёв материализовалась фигура в чёрном. – Лилит... Прости, но не могу сказать, что рад тебя видеть. – Поверь мне, это взаимно. Однако я предлагаю временно забыть о прошлых разногласиях. Видишь ли, так сложилось, что мне очень нужна ваша помощь. Я хочу ту девицу, которая ускользнула у тебя из-под носа. – Девица? Так она и впрямь существует? – недоверчиво поинтересовался Секстус. – Куда она могла деться? Отсюда некуда убежать! – Неужели? Я так не думаю, – Лилит с вопросительной улыбкой посмотрела на Секстуса и притихшего позади Сервия. – Только ненормальный рискнет спуститься в этот кромешный ад, – Сервий для убедительности смачно сплюнул на землю. – Или тот, кому некуда бежать, – добавила Лилит. – За пойманную девчонку вы сможете выторговать у скряги Бёрка побольше золота. А я же следом выкуплю её. Для личных целей, – убеждала ведьма. – Я не доверяю тебе, Лилит, – упрямился Секстус. – Никому в наше время нельзя доверять. Особенно в Лютном. На миг потеряешь бдительность и вот уже лежишь проткнутым насквозь посреди улицы. Верно? – К чему ты клонишь, ведьма? – Секстус резко насупился и, если бы умел, зарычал. – Не делай глупостей, Секстус. Послание с именем убийцы Люцериса находится у моего доверенного лица. Он знает, где меня искать и с кем. Так вот, если я не вернусь завтра живой, то, боюсь, котёл в аду мы с тобой будем делить вместе...***
– Я не совсем понимаю вас, господа. Вы хотите, чтобы я проник в школу? – в одном из мягких и глубоких кресел с высокой спинкой в кабинете "Горбин и Бэркс" расслабленно сидел маг, лениво закинув ногу на ногу и раскуривая сигару. К неудовольствию господина Бёрка пепел стряхивался прямо на шёлковый персидский ковер. – Видите ли, мой дорогой друг, Хогвартс имеет значение несколько большее, нежели простое учебное заведение. Это лучшая школа во всей Магической Британии. И, осмелюсь предположить, что и в Европе. Не в обиду вашей alma mater. А потому, как вы можете догадаться, меры безопасности по отношению к ученикам в ней предпринимаются беспрецедентные. – Но каким-то образом всего пару месяцев назад там при загадочных обстоятельствах погибла студентка, – вкрадчиво заявил волшебник, выпустив изо рта густое кольцо дыма. – Магглорождённая. – Верно, – сухо ответил лорд Чейзи. – Охрана Хогварста в текущем учебном году будет значительно усилена под давлением Совета попечителей. К сожалению, я не вхожу в число его членов. Но у меня имеется решение этой небольшой проблемы... Грейнджер с открытым ртом слушала ведущийся наверху разговор. Как оказалось, под Лютным пролегала обширная цепь протяжённых тоннелей, небольшой отрезок которых ей удалось обнаружить совершенно случайно. В момент, когда Гермиона готовилась дать бой Секстусу, она невольно открыла потайной проход, коснувшись спиной какого-то булыжника в стене. Грейнджер, не успев толком осознать произошедшее, "провалилась" вниз, с глухим стоном шлёпнувшись на сырую и холодную землю. Обволакивающая пространство темнота колола глаза. Мышцы тела противно ныли от изматывающей погони. Впрочем, то была ничтожная плата за воистину чудесное спасение. Тусклый огонёк Люмоса осветил Гермионе узкий и низкий проход, напоминавший нору. Путь на поверхность был отрезан, а впереди ждала неизвестность. Осторожно касаясь склизких от влажности стен, Грейнджер успешно продвинулась на несколько ярдов, уперевшись в развилку. Где-то неподалёку шумели воды подземной реки. Внимательно осмотрев оба пути, насколько это позволяло освещение, Гермиона безрадостно отметила многочисленные обвалы, встречавшиеся впереди. Она решила немного отвлечься и пока очистить одежду от грязи и отвратительного запаха. Странно, как тот верзила его не учуял. Но вдруг отразившееся от стен эхо донесло до неё едва различимые обрывки чьего-то разговора. Гермиона сосредоточилась и, прислушавшись, безошибочно различила в гуле голосов заискивающие интонации лорда Бейли и повелительный тон лорда Чейзи. Конечно, глупо было бы полагать, что обойдётся без главного кукловода. Решение принято: Гермиона уверенно направилась в их сторону, попутно поражаясь окружающей обстановке. Повсюду она натыкалась на извилистые ответвления прохода, со множеством подпорок и укреплений. Всё это порождало массу вопросов. Кто и с какой целью создал эти коридоры? Куда они вели? И существовали ли в её настоящем времени? Надо будет обязательно рассказать Гарри и Рону – вот они удивятся! Вдруг совсем рядом раздался резкий хруст, будто кто-то наступил на разломившуюся ветку. Грейнджер от неожиданности даже выронила палочку из рук. Та тотчас погасла, а окружающее пространство погрузилось во тьму. Тишина. Гермиона недолго выждала и, с облегчением констатировав, что ничего пугающего не произошло, подняла с земли кипарисовое древко, чтобы продолжить путь. Должно быть, грунтовые воды просто подмыли перекрытие. Хватит с неё на сегодня опасных приключений! Нужно быстро выяснить, что замышляют старые знакомые, и выбираться отсюда. К счастью, долго до пункта назначения идти не пришлось. Хорошенько осветив стену, Гермиона наткнулась на искусственную дверь, практически слившуюся с рыхлой породой. Осторожно обхватив за край каменную платформу, Грейнджер потянула ту на себя и оказалась в странном помещении, очевидно, выкопанным вручную, что наводило на мысль о немагическом происхождении сего творения. Потайная комната, чей потолок украшало множество полусгнивших балок, странным образом располагалась под лавкой с тёмными артефактами. – Нокс, – едва слышно прошептала Гермиона и убрала палочку в карман безнадёжно испорченной, но хотя бы вычищенной мантии. Грейнджер высоко задрала голову и, прищурившись, увидела зияющую дыру в потолке. Вот это удача! Трансфигурировав валявшийся под ногами обломок от балки в высокую стремянку, Гермиона устремилась вверх. Теперь она находилась прямо под ногами у рассевшихся возле трескучего камина магов, совсем не подозревавших о стороннем наблюдателе. Собеседников было четверо: её старые знакомые, предусмотрительно скрывшие лица масками; пожилой мужчина, очевидно, легендарный Карактак Бёрк и кто-то ещё. Он вёл беседу с едва уловимым акцентом. Та ведьма говорила, что ожидались заморские гости... Гермиона внимательно ловила каждое сказанное слово. Ничего себе поворот! Но, Мерлина ради, для чего членам Визенгамота понадобилось тайно внедряться в Хогвартс? Грейнджер почувствовала, что усталость давала о себе знать, вызывая предательскую дрожь в ногах. Она приняла решение спуститься. – Я понимаю ваше удивление и закономерные вопросы, – вкрадчивый голос принадлежал лорду Бейли. – Позвольте предвосхитить их не совсем лаконичным ответом: Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Гермиона стукнула себя ладонью по лбу. Конечно! Кого они ещё могли так опасаться?! Хоть сэр Гектор и утверждал, что профессор Трансфигурации вёл себя как трус, но Гермиона понимала, что далеко не всё было столь просто и однозначно. Однако, что такого могло находиться в Хогварсте, ради чего пригласили особого гостя? Гарри Поттер должен появиться на свет лишь спустя сорок с лишним лет... – Только пикни, и больше никогда не сможешь заговорить, – кто-то незаметно подкрался сзади и обхватил Гермиону за талию, крепко прижав к себе и плотно закрыв рот ладонью. Гермиона в панике громко замычала прямо в руку своему похитителю и попыталась вырваться. Её сердце гулко стучало от нахлынувшего смятения. – Я же сказал заткнуться! – сквозь зубы недовольно прорычал незнакомец и стиснул её ещё крепче, хотя самой Грейнджер казалось, что сильнее сделать это было уже невозможно. Его же сердце, как услышала упиравшаяся головой прямо в широкую грудь Гермиона, пропускало удары ровные и размеренные. Спертый воздух в подземельях неожиданно окрасился для Грейнджер в фантомное воспоминание о хороводе запахов старой фабрики, хоть она никогда и не бывала там. Гермиона могла поклясться, что перед ней возникли яркие образы дубления сыромятной кожи, выварки той в пахучей жидкости из коры и последующего натирания восковым раствором. Она вдруг начала захлёбываться в мускусном запахе пота, стекающего по рельефным мышцам, когда в цеху заканчивался рабочий день и измотанные напряжённым трудом рабочие освобождали блестевший на свету торс от липнувшей к телу одежды. Затем Грейнджер ощутила обволакивающую смесь из ароматов новой кожаной сумки, ваксы и клея. Их оттенял едкий запах табака, въевшийся под мозолистую кожу пальцев схватившего её человека, и чего-то ещё... Гермиона с содроганием осознала, что, кажется, так пахла слепая ярость. Мужчина грубо, словно она была вязанкой дров, поволок Гермиону назад – к выходу из потайной комнатушки. Он ни на секунду не размыкал кольца рук, буквально парализовав её. Ни один человек на свете никогда прежде не прикасался к ней так, даже Виктор. Когда её оттащили на безопасное расстояние – туда, где их не могли услышать находившиеся наверху, – нападавший с остервенением впечатал Грейнджер в склизкую стену, едва не сломав хрустнувшие позвонки на шее. Он, не давая застонавшей от боли Гермионе опомниться, навалился на неё весом всего тела, плотно прижимая к холодной и ребристой поверхности за запястья. Затылок гудел, а в глазах двоилось от сотрясения. В голове пульсировала лишь одна мысль: что он собирался с ней сделать? Страх полностью поглотил Гермиону, расползаясь по спине липким потом. Она боялась решиться даже на слабый вздох. – Будь хорошей девочкой – веди себя тихо, – требовательно приказал похититель, обжигая пересохшие губы Грейнджер горячим дыханием, струящимся сверху вниз. Мужчина с силой сжал тонкие запястья. – Иначе ты познакомишься с очень плохим мальчиком. Грейнджер закусила губу, чтобы подавить болезненный стон. Он не дождется её слёз. Мерзкий ублюдок. Не дождётся... Но глаза предательски увлажнились, а губы задрожали от невыплаканной обиды. Видимо, оценив её состояние, мужчина чуть ослабил хватку и немного отстранился, но рук не разжал. Гермиона наконец тяжело задышала, алчно глотая округлившимся ртом драгоценный воздух. И вместе с ним впитывая в себя его запах – опасности, насилия, гнева и, как она вдруг поняла, сапожной мастерской. Грудь Гермионы часто вздымалась, слишком интимно касаясь его груди. Капельки слёз, смешавшись с сажей, медленно сползали вниз, очерчивая линию подбородка и продолжая путь по изгибам шеи, где билась проступившая венка. Гермиона, затаив дыхание, всматривалась в неподвижную маску напротив. Простая, без изысков. Все здесь носили маски. Даже она, мисс Дагворт-Грейнджер. Гермиона готова была поклясться, что чёрные, словно безлунная ночь, глаза со странным удовлетворением следили, как на её лице, миллиметр за миллиметром, проступала белая полоска прозрачной кожи. Воздух между телами тяжелел с каждой секундой. Годрик, ей казалось, что этот человек умел высасывать душу. Кислорода оставалось всё меньше, а узкое пространство, разделявшее их, становилось более густым и вязким. Гермиона неожиданно осознала, что теперь сердца обоих начали стучать в унисон, а взгляды, глубоко вонзавшиеся в душу друга друга, пылали неутомимым любопытством. – Ты кто такая и как тут очутилась? – уже мягче спросил он. Тома чуть не вывернуло от едкого запаха, едва эта голодранка появилась в тоннелях. Салазар! Он готов был воздать благодарственную молитву небу, когда никчёмная девка, очевидно, вспомнила, что являлась волшебницей и решила избавить себя, а заодно и их всех, от невыносимой вони. Риддл думал, что его просто вырвет, окажись он с ней рядом. И каков результат? Теперь они стояли практически вплотную. Ядовитый смрад от рыбьей требухи исчез, уступив место совсем иному аромату. Её собственному. Он даже не поверил, что от человека могло пахнуть так. Этот аромат заполнял собой всё вокруг, оседая на коже солью Атлантики. Туманное воспоминание о ласкающем губы бризе и щекочущем нос штормовом ветре пронзило Тома, не позволяя думать о чем-либо ещё. Риддла, словно магнитом, потянуло в день, когда магия спасла его, маленького мальчика, заблудившегося в пещере. Ведь тогда он впервые в жизни ощутил её. Безграничную свободу. Но вот шестерёнки в мозгу вновь завертелись в ином направлении, возвращая Тома в настоящее. Мерлин... Страх, похоже, совсем отшиб этой безмозглой девке последние извилины. Риддл вдруг поражённо осознал, что та более не смотрела на него со смесью отчаяния и боли. Нет. Он слишком хорошо знал отражавшуюся в глазах напротив эмоцию. Любопытство. Она также жаждала узнать, кто он. – Эй, Мордред! Чего ты там завис с этой девкой?! – откуда-то из темноты послышался недовольный шепот. – Глядите-ка! – а теперь кто-то негромко присвистнул. – Кей, похоже, наш отличник решил пообжиматься! Нашёл время... – Заткнись, Ланс! Лучше топай обратно и... – удерживающий её за запястья мужчина недовольно обернулся через плечо. – И пропустить веселье? - задорно закончил за Мордреда Ланс. – А не пошёл бы ты... к Галахаду? Одному ему там наверняка скучно, – прорычал в темноту Мордред. Гермиона разве что не открыла рот, пока слушала разворачивавшуюся перед ней дискуссию. Всё это чертовски походило на фарс. Она могла бы поставить на кон поцелуй с Аргусом Филчем, если сегодняшний день не станет самым странным в её жизни. Гермиона со смешанными чувствами оценивала шайку малолетних, если не подводила интуиция, преступников, носящих имена рыцарей круглого стола. Слишком интеллектуально и сложно для шпаны из подворотни. Мордред, схвативший её, похоже, заправлял здесь всем. – Сила – это ещё не справедливость, – с дерзостью произнесла Гермиона. Риддл резко обернулся к ней. – Стало быть, ты не немая, – заинтересованно изрёк он, задаваясь вопросом, откуда безграмотной оборванке известно это выражение, ведь далеко не каждый образованный волшебник знал его. – Умная ли? Сейчас узнаем, – нарочно провоцировал и запугивал Том. – Эй, Мордред! В тоннелях есть кто-то ещё! – их прервал обеспокоенный голос Ланса. – Не обращай на нашу принцессу внимания! Её высочество, видимо, боится мышей. Пи-пи-пи... Гермиона увидела, как некий маг по имени Ланс с забранными в хвост светлыми волосами несильно пнул в бок своего приятеля. Кажется, того звали Кей. Как странно... С каждой проведённой в рыцарской компании минутой, Грейнджер всё более не покидало чувство, словно бы рядом находились Гарри и Рон. Гермиона, заметив, что вниманием Мордреда сейчас завладела дурачившаяся парочка, решила воспользоваться ситуацией. Она резко выкрутила руки из его тисков и нырнула вниз, проскользнув сбоку. Гермиона молниеносно достала из кармана палочку и наставила на нисколько не испугавшегося Мордреда. Рядом с ним тотчас оказалось ещё трое в масках, включая и отсутствовавшего до этого Галахада. Теперь Гермиона узнала их – вот кто ей мерещился возле входа в Лютный! Риддл слегка удивился, ведь он никак не ожидал, что у девчонки получится выскользнуть из его хватки. Честно говоря, он даже не думал о подобной возможности. Хоть это и раздражало, но должно послужить хорошим уроком. На ум приходили слова профессора Вилкост: "Никогда не оценивайте силу противника по внешнему виду". Действовала девчонка весьма проворно. Неужели думает, что у неё был хотя бы один шанс? Палочка из кипариса? Хм. А вот это уже весьма любопытно. Работа тонкая. Рука Олливандера? Значит, палочка краденая. Или нет? Том внимательнее стал приглядываться к незнакомке, зачем-то вспомнив, что ладони у той были слишком нежными. И светлыми. Девок с Лютного всегда отличал многолетний слой загара. Ну, если только это не шлюха. Но на проститутку храбрящаяся малышка тоже не была похожа. Уж слишком сильно колотилось её сердечко, когда он прижал её к стенке. И атласная мантия, явно сшитая на заказ, и лакированные туфли, что не утратили блеска даже сквозь толщу грязи. Одежда и обувь подобраны размер в размер, будто действительно созданы для неё... А это становилось всё интереснее и интереснее. – Все-таки ты непроходимая дурочка, раз наивно решила, что одна выстоишь против четверых опытных магов, – заключил Риддл. – Кипарис... – Том начал наступление. – Редкая древесина для палочки. Жаль будет ломать её, – в насмешливом тоне Риддла звучало обещание. – Впрочем... Я ведь могу просто выбить палочку из твоих рук. И даже обратить после против тебя, выкручивая в разные стороны, пока ты будешь захлёбываться в рыданиях от Круциатуса. От его слов внутри у пятившейся назад Гермионы всё сжалось. – Опытный маг? Ты? - голос предательски задрожал, но она и не думала сдаваться. – Наверное, именно поэтому тебе нужна помощь ещё троих? – гордо оборонялась Гермиона, не давая противнику понять, как на самом деле ей было страшно. – Вспыхни! – где-то сбоку Гермиона узнала победоносный крик Секстуса...***
– Что это такое? – настороженно произнёс лорд Бейли, почувствовав под ногами волны вибрации. Он с беспокойством принялся осматривать пол. – О! Не стоит так переживать! – отмахнулся Карактак Бёрк. – Это всего лишь мыши, господа. Признаться, давно нужно было завести кота... – Мыши? Ха! – иноземный гость негромко рассмеялся и, затушив сигару о деревянный подлокотник, под установившееся молчание поднялся со своего места. – Не думаю, что слишком ошибусь, если скажу, что в подполе у вас завелись крысы, мистер Бёрк!