И хотя мы были совершенно незнакомы, долгих пять секунд мы стояли глядя друг на друга, а все параллельные миры, все параллельные жизни, которые могли бы существовать, но никогда существовать не будут, крутились вокруг нас.
Бульварный роман «Шантарам»
Обычно обязанности камеристки Гермионы исполняла кроткая Маффи. Однако сегодня Большая Эффи отправила ту помогать на кухне, решив самостоятельно подготовить молодую госпожу к визиту важной особы. Властная эльфийка нарезала круги вокруг восседавшей на бежевом пуфе Гермионы. Грейнджер была вынуждена смириться со своей участью и терпеливо ждать, когда персонального «экзекутора» наконец удовлетворит результат кропотливой работы. Эффи с поразительной для её тучной комплекции ловкостью то взлетала снитчем на приставной табурет, то с лёгкостью невесомого пёрышка опускалась на пол. Над головой Гермионы парили зачарованные шпильки, перед носом щёлкали накалённые докрасна щипцы, а на уровне глаз извивались бархатные ленты. Большая Эффи с высунутым от усердия кончиком языка пыхтела не меньше кочегара Хогвартс-экспресса, когда пыталась гребнем разобрать спутавшиеся на ветру пряди. Гермиона про себя отметила, что эльфийка старалась как никогда: даже всегда сидевший идеально чепец предательски съехал на бок, а на покатом лбу выступили бисеринки пота. – Как хорошо, что у Большой Эффи нет волос, – не уставала причитать домовиха. – Эффи просто бы сгорела со стыда, нет – даже умерла, если бы кто-то увидел на моей голове такое! Гермиона едва успела сдержать готовый сорваться с губ смешок. – О, если бы это избавило меня от необходимости благодушно кивать в ответ на любую глупость, сказанную многоуважаемой леди Буффо, то, пожалуй, это не такая уж и страшная участь, – не преминула съязвить Грейнджер. Стало понятно, что Большая Эффи была целиком поглощена туалетом госпожи, иначе бы, как рассудила Гермиона, домовушка так просто не оставила её колкий комментарий. – К несчастью, наша многоуважаемая соседка вместе со своими девочками не сможет посетить Грейнджер-Хаус сегодня. Сова принесла сэру Гектору послание с просьбой извинить леди Буффо. Вы же знаете, как бури влияют на самочувствие миледи. – Какая прискорбная новость, – Гермиона и не пыталась скрыть сарказма в голосе, за что быстро поплатились. – Ау! Мерлинова борода! Эффи, пожалуйста, аккуратнее, – зашипела Гермиона, легонько дотронувшись ладонью до того места, где кожу «случайно» обожгли щипцы. Грейнджер глазами метнула молнию в сторону непринуждённо расчесывающей её волосы эльфийки. Эффи слишком усердно подкручивала упругий локон, хотя Гермиона готова была поклясться, что теневая часть домовушки корчила своей госпоже страшную гримасу, пока истинное "я" дипломатично не расслышало смачное ругательство, так некстати слетевшее с языка. Словно бы ощутив несуществующие угрызения совести, Эффи наконец виновато подняла на Грейнджер бездонные глаза-блюдца: – Прошу прощения, мисса, впредь я больше буду следить за собой. Привычно побуравив друг друга глазами, каждая осталась при своём мнении. После небольшой пикировки Эффи вернулась к неравной борьбе с густой копной волос госпожи, а Гермиона, изредка бросая косые взгляды в сторону домовушки, погрузилась в размышления о том, что ей вообще не хотелось ни с кем общаться после событий недельной давности.Лондон, Лютный переулок.
Неделя назад
— Вспыхни! Восприятие окружающего мира обострилось до мельчайших деталей, а само пространство на мгновение застыло, зачем-то фиксируя в сознании Грейнджер брызжущего слюной Секстуса. Глаза Гермионы словно в замедленной съёмке наблюдали, как с кончика палочки мага сорвался устремившийся к ней голубой луч света. Тот оказался столь ярким, что на мгновенье даже ослепил Грейнджер, заставив против воли зажмуриться. Распахнув веки, она заворожённо наблюдала, как замкнувшаяся вокруг неё и четвёрки волшебников петля салютом искр осыпалась на землю. Грейнджер никогда прежде не сталкивалась с подобным колдовством. Сердце, как и мир вокруг, замерло в волнительном ожидании – зачарованная излучина постепенно угасала, теряя блеск, и наконец затухла, погрузив пространство в непроглядный мрак. Гермиона кожей ощущала нервное напряжение, исходившие от волшебников в масках. Вдруг в карих глазах Грейнджер отразился расчертивший землю витиеватый розжиг, а уже через мгновенье взвившаяся ввысь стена бушующего пламени заключила пятерку магов в огненное кольцо. Гермиона невольно отпрянула в центр, задев плечом сосредоточенного на происходящем Мордреда – их взгляды вновь пересеклись. На мгновенье ей показалось, что весь окружающий мир заполнил лишь опасный блеск, таившийся в глубине зрачков напротив. «Как у Василиска», – пронеслась единственная мысль в голове Грейнджер. Если в её глазах плескалась растерянность, то в его же она с удивлением прочла азарт и горячее нетерпение проявить себя, словно бы он только и жаждал оказаться в западне, чтобы «сказать» миру своё весомое слово. Гермионе чудилось, что даже радужка впитала в себя пылающие краски, изменив цвет с мертвенно-чёрного на широкий спектр всех оттенков бордового. Почему внутри зашевелилось странное ощущение дежавю? И если вплоть до этой секунды Грейнджер всерьёз страшилась предсказуемой жестокости Секстуса, то только теперь её сознание запоздало нагнала мысль, что более всего бояться следует именно притаившегося в засаде Мордреда. – Аква эрукто! – выкрикнули сбоку двое рыцарей, пытаясь затушить огонь. – Импервиус! – сквозь пляшущие языки пламени показались фигуры Секстуса и Сервия, которые легко отразили контрзаклятие и тотчас перешли в атаку: – Девчонка там! Её нельзя ранить! Инкарцеро! – Рассредоточиться! – приказал метнувшийся в бок Мордред, ловко выбрасывая вперёд руку с палочкой. – Агуаменти! Увернувшаяся от пут Инкарцеро Гермиона лишь растерянно хлопала глазами, наблюдая за тем, как четвёрка рыцарей ловко выпрыгнула за пределы полыхающего периметра. Обжигающая кожу огненная ловушка начала стремительно сжиматься вокруг мечущейся из стороны в сторону женской фигурки. Из головы напрочь вылетели заученные до дыр заклинания, а лёгкие так некстати наполнялись угарным газом. – Идиотка! Убирайся оттуда, иначе сгоришь заживо! – надрывный крик принадлежал кому-то из рыцарей, ввязавшегося в бой с Сервием. В конце концов, закашлявшаяся от удушающей гари Гермиона сконцентрировалась. Задыхаясь, она собрала полы одежды в одну руку, прикрыв сгибом локтя часть лица, а в другой крепко сжала рукоять палочки. – Агуаменти! – мощная струя воды ненадолго пробила свободный от огня проход. Гермиона чуть отступила назад и, оттолкнувшись от земли, в прыжке перемахнула через жалящее кожу пламя. Саднившая лодыжка дала о себе знать – Грейнджер при приземлении шлёпнулась на бок, сильно ударившись о землю. – Думала так легко упорхнуть, птенчик? – совсем рядом с пытавшейся подняться на ноги Гермионой прозвучал до боли знакомый голос – Лилит. Грейнджер подняла голову и столкнулась взглядом с направленной прямо на неё палочкой. Гермиона дёрнулась было за лежащим в нескольких шагах собственным древком, но колдунья оказалась проворнее: – Остолбеней! – вражеский луч летел прямо в голову Грейнджер. – Протего! – между Лилит и Гермионой вклинился спрыгнувший откуда-то сверху Мордред, налету выставляя щит. Заклинание ведьмы в последний момент отлетело в сторону, отчего та раздосадовано огрызнулась и, не мешкая, вновь всплеснула ладонью с палочкой: – Экспульсо! – Лилит решила закончить игру. – Эверте Статум! – Риддл всерьёз вознамерился сбить ведьму с ног, выкрикивая заклятие одновременно с колдуньей. Гермиона, воспользовавшись суматохой, перекатилась на бок и, загребая ногтями землю, отчаянно потянулась пальцами к кипарисовому древку... Вот оно! Но стоило ей испытать кратковременную радость от воссоединения со своей помощницей, как её ладонь грубо придавил к земле мужской ботинок. Застонав от боли, Грейнджер подняла глаза на своего мучителя – Мордред даже не взглянул на неё, целиком поглощённый противостоянием с Лилит. Та явно не ожидала, что противнику удастся не только возвести эффективную защиту, но и вполне успешно перейти в атаку. – Акселитус! – как только ядовитый луч полетел в сторону опешившей ведьмы, следившая за боем Гермиона поняла, что её опасения в отношении Мордреда отнюдь не были беспочвенными. Лилит с пронзительным визгом упала навзничь и забилась в конвульсиях, громко визжа и катаясь по земле. Она отчаянно дергала ногами и хваталась руками за горло. – Мордред! Сюда! – выкрикнул один из рыцарей, успешно обваливший заклинанием деревянные балки, тем самым преградив Сервию и Секстусу путь. Гермиона ощутила, как тонкое запястье заключили в привычные тиски – Мордред одним рывком поднял её на ноги и, не дав опомниться, круто притянул к себе, схватив другой рукой за густой загривок: – Не вздумай наделать глупостей! – пошедшие алой рябью глаза находились почти в интимной близости от лица Гермионы. – Поняла? – прорычал он, практически касаясь её подбородка своим. Задержавшая дыхание Грейнджер едва заметно кивнула и в тот же миг почувствовала, как ослабло давление на голову, а её саму повело в сторону – Мордред резко отдёрнул руку. Секстус и Сервий прорвались вперёд и теперь швыряли в рыцарей и Гермиону лучи проклятий. С другой стороны к нападавшим присоединилась оправившаяся от заклинания Риддла Лилит. У пятерки оставался только один выход – отступать вглубь бокового прохода. Гермиона ощутила, как ей в спину уперлось что-то острое. Она попробовала повернуться, чтобы получше рассмотреть... Но Мордред сжал пальцами её подборок и резко отвернул голову в сторону. Грейнджер поняла, что то был кончик палочки, нацеленный аккурат между лопаток. Не успела она сделать шаг, как влажный шёпот Риддла опалил жаром мочку уха: – Что ж, Мисс Катастрофа. Сейчас мы отойдём на безопасное расстояние, а уже после ты ответишь на все интересующие меня вопросы. Вполне насладившись произведённым эффектом, Том, чуть повременив, в полный голос скомандовал: – Шагай! Мордред подгонял Гермиону в спину, пока рыцари вели бой с группой преследователей. Красный, фиолетовый, синий, оранжевый... Весь спектр магической радуги отражался в проносящихся мимо заклинаниях. Проклятия пролетали в опасной близости от лица и тела, изредка цепляясь за края мантии Грейнджер, красивого и дорогого изделия, ныне превратившегося в лохмотья. – Дуро! – подброшенный вверх булыжник преобразовался в мощную стену. – Бомбарда Максима! – укрепление разлетелось на части. – Конфриго! – палочка прочертила в воздухе узор в форме «Z», а закрученный в спираль фиолетовый луч оставил гигантскую воронку в полу. – Депримо! – зелёный поток обрушил стену. Впятером они углубились на несколько десятков ярдов, на пути к отступлению стараясь создать как можно больше обвалов. Серия мощных взрывов от Бомбарды позади сигнализировала, что за ними шла непрерывная погоня. Тройка рыцарей ежесекундно отстреливалась, пока их главарь прокладывал путь к новой развилке. Осталось ещё несколько футов и… Получилось! – Запечатывай вход! – заорал кто-то из рыцарей. – Надолго не хватит! – тут же вторил ему второй. – Всё равно! – Коллопортус! Гермиона едва могла передвигать ногами. Мордред теперь присоединился к остальным и активно помогал создавать магические ловушки на пути преследователей. Однако свободная рука намертво вцепилась в онемевшее запястье Грейнджер, плетущуюся следом. – Прошу! – взмолилась обессилившая Гермиона. Риддл резко затормозил, отчего замешкавшаяся Грейнджер впечаталась ему прямо в грудь. Коньячные переливы взора Гермионы перемешались с напоминавшей мумиё чёрной жидкостью, растёкшейся по всей радужке глаз Риддла. Том даже перестал удерживать пленницу за руку, утопая в глубоком взгляде напротив и ощущая манящее дыхание моря. Снова этот аромат! Дракклова девка… Риддл схватил Грейнджер за шиворот мантии и толкнул лицом к стене, сам навалившись сзади и не давая пошевелиться. – Держать проход! – приказал остальным рыцарям Том. – Не дать им приблизиться к нам! Через пару мгновений Грейнджер и Риддл остались наедине, освещаемые лишь слепым огоньком Люмоса. Гермиона попыталась незаметно вытащить палочку из кармана мантии, но Мордред быстро предугадал предсказуемый манёвр и с силой вдавил дрожащую ладонь в острый камень. Запястье зашипевшей от боли Грейнджер через несколько секунд покрылось алым узором. Спиной она ощущала учащённое сердцебиение Мордреда. – Итак… Вопросов к тебе становится всё больше. Знаешь ли… – Гермиона почувствовала горячее дыхание на оголённом участке шеи. – Я очень люблю разгадывать всевозможные загадки, но в твоём конкретном случае, – Гермиона почувствовала, как он провёл ногтём по щеке, – лучше сделать исключение. Что ж. Начнём. Я хочу услышать ответ на свой предыдущий вопрос: кто ты? — Риддл отстранился и порывисто развернул её лицом к себе, вдавливая в стену за плечи. Гермиона пребывала в полной растерянности. Что ему ответить? И нужно ли? Она сглотнула тугой ком в горле и лихорадочно начала соображать, как же ей выкрутиться. – М-меня зовут Люсинда Криви, – солгала Грейнджер, на ходу выдумывая имя из числа первых пришедших на ум. Том лишь усмехнулся. – Не думай, что я поверил в эту чушь, Люсинда, но раз тебе нравится столь нелепое имя… – в этот раз затихшая в руках Риддла Гермиона ощутила на приоткрытых губах волнительное прикосновение шершавой подушечки большого пальца. – Второй вопрос: как ты тут оказалась, – Том сделал паузу и после насмешливо добавил: – Люсинда? – Риддл внимательно вглядывался в широко распахнутые карие глаза, смотревшие на него не мигая. – Не слишком подходящее место, чтобы устраивать допрос... – Гермиона со страхом расслышала позади голос подобравшегося к ним лорда Чейзи. Что будет, когда он узнает в нелепой замарашке наследницу сэра Гектора?! – Бонс Картео! – громко выкрикнул застигнутый врасплох Риддл, сосредотачиваясь на новом противнике, кости которого стремился стереть в порошок. – Виртус Виолатио, – лорду Чейзи было, чем ему ответить. – Веспетилиос! – а вот, судя по всему, и скрытый маской лорд Бейли, пославший в Гермиону коронное проклятие Джинни Уизли. Неожиданно по помещению прокатилась мощная волна магии, сбившая с ног всех участников дуэлей, будто увесистый шар снёс кегли. После того, как вспышки заклятий в этом отсеке тоннеля стихли – рыцари, судя по отзвукам в отдалении, вели сражение с Секстусом, Сервием и Лилит, – прямо на центр импровизированной сцены вышел тот самый иностранец из «Горбин и Беркс». В нескольких футах над ним угрожающе потрескивали шаровые молнии. – Господа! – он обвёл руками всех присутствующих в помещении магов. – Господа, прошу, двадцатый век на дворе. К чему уподобляться неразумным магглам и грубо набрасываться друг на друга? Шумно вбиравшая носом воздух Гермиона мстительно прищурила глаза – ещё один магглоненавистник. – Зачем нам лишнее кровопролитие, когда можно спокойно договориться? Думаю, что столь одарённому волшебнику, – маг напрямую обратился к вставшему на изготовку Риддлу, – нашлось бы место среди моей весьма обширной коллекции, – иностранец сделал приглашающий жест рукой. – Ну же, юноша – смелее! Я чувствую в вас этот азарт и бушующее пламя внутри! – маг порывисто всплеснул рукой. – Я предлагаю вам стать частью команды. Нашей команды. Поверьте, в ней вы сможете раскрыть ваш весьма незаурядный потенциал, – горячо обещал иностранец, по-прежнему протягивая Риддлу руку. Гермиона в замешательстве переводила взгляд с Мордреда, прятавшего за спиной палочку, на неизвестного мага и обратно. Её поражало используемое иностранцем колдовство. Грейнджер тщетно всматривалась в высокую фигуру волшебника снова и снова, безуспешно пытаясь зафиксировать в голове хоть какую-то деталь образа, не говоря уже о чертах лица. Ничего! Как он добился подобного? Сбоку раздавались ругательства и послышалась недружная поступь – к собравшимся с поднятыми вверх руками вышла троица пленённых рыцарей. На некогда светлых масках запеклась грязная кровь. Отобранные палочки крепко сжимал напротив разбитой губы изрядно потрёпанный битвой Секстус. Гермиона с удивлением заметила, что рукояти боевых трофеев украшала изысканная резьба, а одна из них даже подмигнула Грейнджер блеском изумруда. Кто же скрывался за зловещими масками? – Господа! Мы застукали этих клоунов рядом с той крошкой! – Секстус набрал в рот слюны и смачно сплюнул под ноги, заставив Гермиону поморщиться. – Но теперь этим голубчикам подрезали крылья! – Секстус и Сервий гнусаво рассмеялись, толкая светловолосого Ланса в бок. Не дожидаясь, когда речь зайдёт непосредственно о ней, Гермиона резко вытащила палочку и принялась чертить в воздухе спасительный узор: – Небулус! – её тотчас сокрыл густой туман. – Депримо! Гермиона весьма кстати вспомнила разученное благодаря профессору Люпину заклятие: – Глациус! Остолбеней! – она напоследок отправила по лучу в лорда Чейзи и Секстуса, а сама нырнула в ранее сотворённую взрывом дыру. На несколько секунд в помещении воцарилась абсолютная тишина – никто и впрямь не ожидал от еле державшейся на ногах ведьмы подобной прыти. Воспользовавшись заминкой, Ланс, Кей и Галлахад выхватили у злобно хрипевшего, но стараниями Гермионы обездвиженного Секстуса свои палочки, тотчас запустив в растерявшегося лорда Бейли и Сервия по парочке проклятий. Мордред в несколько прыжков оказался возле отверстия, в котором скрылась Гермиона, и нырнул следом за ней, на ходу бросив рыцарям, что они встретятся на поверхности. Расколдованный иностранцем лорд Чейзи пришёл в бешенство. С остервенением содрав с лица намертво примёрзшую маску, аристократ принялся дышать порывисто и часто. Находившийся в паре футов от него лорд Бейли в ожидании яростного рёва отвел взгляд в сторону. – Привести ко мне эту суку!!! Гермиона бежала без оглядки, стараясь по пути выбирать развилки со множеством ответвлений. Сейчас она пробиралась сквозь узкий проход, находясь по колено в ледяной воде. Сзади Грейнджер услышала всплески – преследователь активно нагонял её. – Сервий! Скорее! Они побежали туда! – эхо разносило по извилистым коридорам хищный клич Секстуса. Гермиона молилась всем богам, чтобы Маффи или Большая Эффи пришли ей на выручку. Или, на худой конец, привели сэра Гектора. Тогда хрупкому доверию, достигнутому за последнее время в отношениях с лордом Дагворт-Грейнджером, придёт конец. Или, как невесело подсказывал рассудок, конец наступит для неё, ибо преследователи... Грейнджер резко остановилась. Позади стало непривычно тихо... Риддл налетел на неё, повалив в холодную воду. Гермиона так просто сдаваться не собиралась, изо всех сил вырываясь и стараясь побольнее задеть Мордреда локтём или лягнуть ногой. – Идиотка! Если ты сейчас же не прекратишь брыкаться, нас обоих убьют! – Риддла так и подмывало применить к ней Обездвиживающее, но ему слишком не хотелось в открытую светить перед незнакомкой палочкой. Он и так наломал дров за минувший день, напрочь забыв о зловещей тени профессора Дамблдора, нависшей над ним. Риддлу как можно скорее требовалось очистить древко от следов использования боевых заклинаний. Том привык действовать предельно осторожно, но сегодня... – Никто не заставлял преследовать меня! – огрызалась Гермиона, отчаянно изворачиваясь в его руках. Вдруг гул эха донёс до них отзвуки голосов Сервия и Секстуса, шедших прямо по следу. Те находились в опасной близости. Риддлу наконец удалось скрутить Грейнджер, прижав к себе и перекинув через извивающееся тело ногу. Он поспешил закрыть ей ладонью рот. – Предлагаю временное перемирие, Люсинда, если у тебя, конечно, нет планов испытать на себе действие Круциатуса, – угрозы всегда действовали безотказно. Том дождался короткого кивка в знак согласия и после выпустил её. – Я поверю такому типу, как ты, только в том случае, если мы заключим Непреложный Обет, – наконец подала голос пытавшаяся отдышаться Грейнджер. Риддл, занятый осмотром расположенного в стене грота, даже на секунду замер. – Какая удача: для Клятвы нам как раз не хватает третьего человека. Кто тебе больше нравится: душка Сервий или милашка Секстус? Как я понял, у вас давняя история взаимоотношений, – Том даже пожалел, что его лицо, перекошенное гримасой сарказма, скрывала маска. – А теперь перестань строить из себя безмозглую куклу и помоги мне. – Откуда я знаю, что ты не сдашь меня тому типу? – справедливо усомнилась Гермиона. – Мерлиновы кальсоны... Да ты ещё глупее, чем я думал! Пораскинь зачатками мозга: как только люди, включая того иностранца, доберутся до тебя, они избавятся от ненужных свидетелей. Ну? Гермиона не могла не признать, что в словах Мордреда крылось рациональное зерно. – Сомневаюсь. Зачем так поступать? – упрямилась Грейнджер. Гермиона готова была поклясться, что её собеседник закатил глаза. – Затем, – сухо ответил Риддл. – Будь я на их месте, то сам бы так сделал. – И после этого ты хочешь, чтобы я доверилась тебе?! Том многозначительно промолчал и вернулся к поиску укрытия. Гермиона даже приоткрыла рот от подобной наглости. Годрик! Что за странный день? Вымокшая до нитки Грейнджер со стекающими по волосам струями воды нехотя побрела к Риддлу. Мордред, как она видела, пытался сдвинуть крышку какого-то каменного люка. Хорошо. Судя по его стараниям, отдавать её на милость лордов тот и впрямь не собирался. А уж с ним она как-нибудь – неужели?! – справится. Тусклый Люмос, лившийся с кончика кипариса, осветил Гермионе окружающую обстановку. Все стены – от пола до потолка – были испещрены странными углублениями. Грейнджер решила получше рассмотреть их... Годрик её раздери! Да ведь внутри находились каменные гробницы! От зловещего открытия поперхнувшаяся слюной Грейнджер чуть было не выронила палочку и в панике отшатнулась назад. Мордред никак не отреагировал на бурное проявление чувств Гермионы, продолжая натужно биться над крышкой одной из могил. Увы, посмертные чары не позволяли использовать магию для вскрытия гроба. Гермиона сделала несколько нерешительных шагов к Тому и подсветила почти стёршуюся с годами надпись на саркофаге. Кажется, здесь нашел последнее пристанище некий сэр Дигби. – Я не собираюсь нарушать его покой! – громким шёпотом цыкнула Грейнджер и повернула недовольное лицо к Риддлу. – О Мерлин! – взлохмаченный Том возвёл руки к небу. – Думаю, что покой мертвецов не в состоянии потревожить даже сам Гриндевальд, прокляни его Дьявол. Однако нам... Риддл прервался, поскольку гул эха известил о приближении преследователей. Том с ещё большим усердием навалился на едва поддающуюся крышку гроба и, в конце концов сдвинув её с мёртвой точки, забрался внутрь, подобрав под себя ноги – рост покойника сильно уступал его собственному. – Ну?! – в нетерпении выпалил выглянувший из каменного гроба Риддл. – Что "ну"? – недоверчиво переспросила приросшая к месту Грейнджер. – Лезь сюда. Живо! – скомандовал Риддл. – Я не... Но тут в паре десятков ярдов Грейнджер услышала недовольный бубнёж Секстуса и Сервия, заставивший её спешно потушить Люмос и молниеносно запрыгнуть во вскрытую могилу... Кромешная тьма. Дрожащая от холода и страха Гермиона медленно повернула голову и туго сглотнула. Судя по ощущениям, её и Мордреда отделяли друг от друга склизкие останки сэра Дигби. Риддл, напрягая мышцы, с трудом вернул на место тяжелую крышку саркофага, сохранив для обзора небольшой зазор. Внутри их временного убежища было слишком тесно, отчего рука Грейнджер вдруг оказалась на груди Риддла. Яркий свет Люмоса, заливший стены снаружи, указывал на то, что преследователи уже находились близко. Убрать ладонь Грейнджер так и не решилась. Гермиона, затаив дыхание, пропускала через себя гул его сердцебиения, а он, в свою очередь, прислушивался к её тихому и отрывистому дыханию. Грейнджер вновь ощутила дурманящую смесь ароматов замши и старинного пергамента, вызывавшую в душе волнующее благоговение. Риддл же в очередной раз впитывал в себя соль непокорных вод Атлантики, одновременно поражаясь, что не мог надышаться манящим запахом, и ругая себя за совершенно ненужные в данной ситуации мысли. Том въедливо напомнил своему замечтавшемуся "я", что прежде всего необходимо думать о деле и выяснить, как девчонке удалось проникнуть в охраняемые гоблинами тоннели. За проход сюда платили немалую дань, но, судя по поведению загадочной Люсинды, она не отдала ни сикля. Риддл решил, что устроит ей жесткий допрос, как только они выберутся на поверхность. Он видел, как целенаправленно девчонка двинулась в сторону "Горбин и Бэркс", а это означало, что она знала, куда шла, к кому и зачем. Та крикливая ведьма – Лилит – хотела заполучить её себе. Но с какой целью? Тома смущало и то, что девка обладала неплохими знаниями. В какой-то момент ему даже почудилось, что под личиной замарашки скрывалась леди. Её одежда и манера держаться... Но Салазар! Разве рискнёт особа благородных кровей сунуться в Лютный без сопровождения, а тем более бродить по его мрачным и опасным катакомбам? Размышления Риддла прервал шумный стрекот Сервия и Секстуса. Те как раз остановились напротив саркофага с затаившимися Томом и Гермионой внутри. Грейнджер, поборов склизкую неприязнь по отношению к сэру Дигби, попыталась теснее прижаться к Риддлу, словно бы ища защиты. Том понимал, что девчонка делала это бессознательно. И с внутренней усмешкой отмечал, что ему отнюдь не было неприятно подобное прикосновение. – Как сквозь землю провалились! Тьфу ты! – Может, и провалились! Вспомни, какую дыру сотворила... – Это метафора, идиот! – огрызнулся Сервий. – Проклятие! Если мы не найдём девчонку, то скряга Карактак не заплатит нам ни кната... Ох уж этот воробушек! Я с превеликим удовольствием ощипаю её перед тем, как отдать Бёрку, – Сервий сально рассмеялся. – Или Бёрк сам ощипает нас, – бесцветно добавил Секстус. – Разделимся! Грейнджер и Риддл замерли. Наконец перед ними забрезжил луч надежды, указывающий выход из опасного переплёта. Но Гермиона вдруг начала неловко ёрзать, вызывая своими действиями недовольство Тома. Риддл подумал, что девчонка отчаянно пыталась удержаться от чиха, и плотно зажал ей рот, но та начала елозить ещё сильнее. Том поморщился от боли, но сдержался, когда девка до крови прокусила его палец. Какого драккла эта маленькая дрянь творила?! По всплескам воды становилось понятно, что Сервий и Секстус направились в разные стороны, как вдруг... – Змея! – крик забившейся в отчаянии Гермионы мгновенно разлетелся во все концы. – Убери её от меня! Том нащупал возле талии Гермионы извивающееся животное и резко перехватил его ладонью – всего-то гадюка! Он бегло извинился перед змеей на парселтанге, благо, бьющаяся в истерике девка не обращала на него никакого внимания, и, сдвинув каменную плиту, выбросил разбуженного гада в воду. Разъярённый из-за поведения Грейнджер Риддл резко выбил крышку гроба ногами. Гермиона же продолжала крутиться и извиваться похлеще змеи. С небывалым удовольствием Том столкнул её вниз, чтобы привести в чувство. Грейнджер с дикими воплями плюхнулась в воду. – Вон они! Хватай девчонку! – неистово заорал возвратившийся к гроту Секстус. Ледяная ванна мгновенно привела Грейнджер в чувство, побудив вскочить на ноги и броситься к очередной развилке. Позади мелькали вспышки проклятий, а за ней снова шла жестокая погоня. Грейнджер не видела, что стало с её невольным спасителем, ибо, к собственному стыду, ей было всё равно. Главным сейчас казалась собственная жизнь. Гермиона ощутила небывалый прилив сил, продолжая бежать по узким и незнакомым коридорам. Инстинкт самосохранения гнал вперёд, усыпляя разум, который подсказывал, что она давно оторвалась от всех преследователей. Заходящаяся в одышке Гермиона запрокинула голову вверх и тут... Сквозь многочисленные обвалы в потолке глаза Грейнджер разглядели ухмыльнувшуюся ей таблетку луны. Вымученная улыбка отразилась на вымотанном погоней лице. Наконец-то! Мерлин, она спасена! Гермиона, превозмогая усталость и боль, из последних сил подтягивалась на руках. Она, сцепив зубы, цеплялась за корявые выступы и неуклонно стремилась вверх – на поверхность, дюйм за дюймом карабкаясь к брезжущей лунным сияньем свободе. Ещё рывок и... – Бомбарда Максима! – победно выкрикнула Грейнджер, разворотив над собой участок мостовой. Смог Лондона никогда ещё не казался столь чарующим и сладким, а пугающие неизвестностью подворотни ночного города – такими родными и гостеприимными. Стоило Гермионе в изнеможении повалиться на грязный булыжник мостовой, как рядом раздался спасительный хлопок аппарации. Грейнджер не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кто перед ней. Конечно же, Маффи! Заверещавшая от радости домовушка бросилась в объятия госпожи. Гермиона не смогла сдержать слёз счастья и облегчения, горячо прижимая к себе маленькое и дрожащее тельце. Когда обе немного успокоились, едва находящаяся в сознании Гермиона скормила эльфийке захватывающую историю про то, как неразумная мисс Дагворт-Грейнджер затерялась в Лютном, словно ребёнок в лесу. Её якобы повело не в ту сторону, и вот – теперь она оказалась здесь. Гермиона соврала, что неудачно поскользнулась и угодила прямиком в сборище для отходов, потому сейчас и выглядела соответствующим образом. – Мисса была в опасности! – в ужасе всхлипнула домовушка. –Маффи плохой эльф! Маффи потеряла госпожу! Маффи не нашла мерзких воришек! Маффи должна себя наказать... – заголосила домовушка. – Нет! – порывисто выкрикнула Грейнджер. – Я запрещаю наносить тебе вред по собственному усмотрению! – Кроме того, я нашла свою палочку, – уже спокойным тоном добавила Грейнджер, переходя к самой долгожданной части: – Маффи, милая, прошу, тётушка наверняка ужасно волнуется... – И не говорите! – Маффи всплеснула руками, пружинисто подпрыгнула, а затем схватилась за свисающие уши, потянув те вниз. – Мисса Фанникет грозилась поднять на ноги главу Аврората... Сердце Гермионы пропустило глухой удар. ... – вот только в той куче-мале и те, и эти, а потом вон те... – домовушка сбивалась на красочные подробности, активно помогая себе руками. – Неважно, Маффи, – остановила её выдохнувшая с облегчением Гермиона. – Прошу, скорее отведи меня к тётушке.***
Конечно же, мисс Фанникет, едва завидев Гермиону, предсказуемо собралась лишиться чувств, но стоило женщине рассмотреть грязные лохмотья на своей племяннице, как жизнь забурлила в ней с новой силой. Тётушка Гендельмина со жгучим ужасом в глазах выслушала нескладный рассказ Гермионы о мытарствах в Лютном, строго подытожив, что воспитанным леди не стоит вести себя столь безрассудно и опрометчиво. Её не смутил ни тот факт, что Маффи не могла отыскать хозяйку столь долго, ни то обстоятельство, где в итоге состоялась их встреча. Но с гораздо большим ужасом мисс Фанникет размышляла о том, что Гермионе ни в коем случае нельзя предстать перед светской публикой в нынешнем виде. Не дай Мерлин, найдётся гадкий и лживый язык, который донесёт охочим до сплетен стервятникам, в каком тряпье разгуливала представительница известной фамилии по Косому переулку. Тогда большого скандала не избежать! Мисс Фанникет искренне возблагодарила небеса, избавившие этот день от общества самой главной сплетницы Корнуолла – леди Буффо, «изворотливой и корявой мандрагоры», как нелестно отзывался о той сэр Гектор. Для лорда Дагворт-Грейнджера общество этой женщины, к которой всегда прилагались две дочери-погодки, являлось невыносимым. Он терпел её лишь из вежливости и уважения к мисс Фанникет, чередовавшей с соседкой длительные периоды непримиримой вражды и тесной дружбы. И ради Гермионы, которой требовалась компания своего возраста. Несмотря на то, что злоумышленников, устроивших сегодняшний переполох, давно арестовали, низменной натуре человека требовалось со смаком обсудить все крохотные детали, разобрать в мельчайших подробностях самое незначительное действие и всенепременно рассказать о собственных заслугах и небывалых подвигах. Лавина сплетен и гротескных домыслов накрывала каждого, кто отваживался зайти в магазинчики Косого переулка, работавшие в этот неспокойный вечер до последнего клиента. Мисс Фанникет спешно вырядила едва державшуюся на ногах Гермиону в скромную мантию. Казалось, что тётушка Гендельмина не желала замечать налёт восковой бледности, отпечатавшийся на измученном лице племянницы. Гермиона же стоически готовилась вынести очередную пытку – тётушка во что бы то ни стало стремилась с помпой предъявить наследницу сэра Гектора миру. Поэтому сейчас мечтавшая о покое и мягкой перине Гермиона приветливо раскланивалась и вымученно улыбалась совершенно не знакомым ей волшебникам, заявившимся в столь поздний час во "Флориш и Блоттс". Кто-то приходил сюда, чтобы обсудить последние новости, другие же... Как выяснила Гермиона, в любимой с самого первого дня пребывания в волшебном мире лавке сегодня должна была состояться презентация книги по искусству Чар. Но форс-мажор посреди белого дня грязной кляксой внёс исправления в распланированное на год вперёд расписание. Гермиона с интересом взяла в руки один из новеньких экземпляров, чтобы ознакомиться с содержанием. Высокие и ровные стопки только что отпечатанной в типографии книги громоздились по всему магазину, который, к радости Грейнджер, выглядел так, как она помнила его с момента последнего посещения в девяносто шестом. – О! Мисс Фанникет, леди Дагворт-Грейнджер, что за чудесный сюрприз! – наигранная радость отразилась в блеске зрачков леди Буффо. Гермиона присела в почтительном поклоне и с иронией скосила глаза в сторону приветливо улыбнувшейся заклятой подруге тётушки. Мисс Фанникет простодушно упоминала, что леди Буффо, питавшая особую страсть к одежде тёплых оттенков, походила в лимонной мантии на скисший лимон. – Леди Буффо! – тётушка Гендельмина расплылась в лучезарной улыбке. – И в окружении своих очаровательных девочек! – две чайные розы тотчас спрятали острые шипы за напускным смирением и присели в глубоком реверансе. – Ну, кто бы мог подумать, что мы сегодня встретимся здесь... Обе женщины, принявшись обсуждать покупки, скрылись в другом конце магазина. Гермиона и девочки-погодки Буффо – старшая Кэти и младшая Лулу – остались под присмотром стоящих в стороне домовиков. Сёстры чрезвычайно походили друг на друга и формой тела, и чертами лица, и даже веснушками, облепившими шею и щёки, так, что большинство людей считало их двойняшками. Грейнджер глубоко вздохнула и приготовилась стоически держать осаду. Едва мисс Фанникет и леди Буффо покинули юных созданий, как девочки Буффо наперебой принялись пересказывать Грейнджер все собранные за день сплетни. Гермиона односложно отвечала на редкие вопросы, предпочитая шумную беседу не слишком интересной книге, страницы которой она со скучающим видом перелистывала палочкой. Но вдруг барышни Буффо накинулись на неё, словно коршуны, оттягивая от чтения за рукав мантии: – Гермиона, смотри! Пожаловал сам Султан со своим гаремом, – Кэти кивнула непонимающей Грейнджер на шумное скопление людей при входе. Прямо в центре бурлящего котла волшебников с трудом прокладывал путь некто, напоминавший своим видом восточного правителя. Гермиона разглядела грузного мужчину средних лет, одетого в свободный шёлковый костюм и струящуюся мантию болотных оттенков с золотой оторочкой. Он едва успевал раскланиваться многочисленным магам и волшебницам, облепившим его со всех сторон, словно осы черничный джем. Именно таким Гермионе Грейнджер впервые в жизни явился слывший в её времени настоящим гением и живой легендой Зельеварения Гораций Юджин Флакк Слизнорт. – Ой! – Лулу, казалось, готова была запрыгать от восторга. – Гермиона, смотри! Смотри, кто с ним пришёл! – младшая Буффо радостно захлопала в ладоши и заливисто рассмеялась. Грейнджер в очередной раз вежливо улыбнулась, делая вид, что ей крайне интересно знать столь важную информацию. – И кто же с ним пришёл? – кисло поинтересовалась Гермиона. – Как же! Слизеринская четвёрка! – всепоглощающий восторг Лулу и Кэти, казалось, не знал предела. Гермиона вновь лениво окинула толпу магов, по привычке выискивая глазами змеиную символику, и, так и оставшись в неведении, с немым вопросом повернулась к сёстрам Буффо. – Какая четвёрка? – непонимающе уточнила она. – Грейнджер, всё ты в своих книжках! – начала сокрушаться Кэти. – Гляди, вон там, слева от Слиззи. Видишь? «Слиззи? Что за странное прозвище?». Гермиона никак не могла понять, кого сестры Буффо имели в виду. – Лулу, я не могу, скажи ей! Младшая из сестёр, как казалось, только и ожидала подобной просьбы: – Вон тот статный брюнет с густыми вьющимися волосами – Альфард Блэк. Он наследник огромного состояния и просто лучший загонщик в Хогвартсе, – мечтательно заявила младшая из сестёр Буффо. – Рядом с ним почти что его брат-близнец – Антонин Долохов, отчаянный дуэлянт! Мальчишки говорят, что с ним ни за что нельзя играть в карты и пробовать сваренный Антонином пунш. – Красавчик! – сладко подытожила Кэти. – Да! – горячо поддержала сестру Лулу. – А держащийся чуть отстранёно блондин... – Абраксас Малфой, – бесцветным голосом закончила за Лулу Гермиона. Младшая Буффо в недоумении повернулась к ней. Откуда Дагворт-Грейнджер могла знать Малфоя? Будь девушка хоть немного наблюдательнее, то смогла бы заметить, что побледневшая ещё больше Гермиона глубоко задумалась и погрузилась в себя, совершенно не обращая внимания на раздражителей из внешнего мира. Остекленевшие глаза устремились в одну точку на полу. – Стало быть, тебе всё известно, – немного обидчиво заявила Лулу. – Конечно, Гермиона Дагворт-Грейнджер знает всё, – закатила глаза Лулу, но, словно бы вспомнив что-то важное, вновь обернулась к Грейнджер. – Ах да... С ними стоял ещё и префект... Грейнджер совсем не слушала щебетание сестричек Буффо. В сознании, словно вытравленная на руке заколдованным пером Долорес Амбридж фраза, пульсировала только одна мысль: она будет учиться вместе с Лордом Воландемортом! Шестерёнки в голове Грейнджер крутились безостановочно. «Слизеринская четвёрка... Первое поколение Пожирателей Смерти гордо именовало себя Вальпургиевыми рыцарями... Совсем как рыцари Круглого Стола!» Гермиона резко перевела взор на ледяное изваяние царственного Малфоя, затем стрельнула глазами в сторону смеющегося над чем-то Долохова и прежде никогда не виденного Блэка... В голове тотчас возникли образы загадочных волшебников в масках, с которыми ей довелось столкнуться в тоннелях. Грейнджер лихорадочно металась взглядом от одного слизеринца к другому, примеряя на них образы Кея, Галлахада и Ланселота... Нет! Невозможно. Она просто слишком вымоталась, а потому в голову лезли совершенно безумные мысли. И тут перед глазами всплыл взгляд Мордреда... Холодный, требовательный и ядовитый. – ... да, кажется, Том порезал палец... – где-то во внешнем мире Гермиона услышала голос Кэти. Грейнджер перевела полный изумления взгляд на сестёр Буффо. Поранил палец?.. Она ведь... Годрик! Ледяной озноб прошиб Грейнджер с ног до головы. Нет! Нет-нет-нет! Она всё выдумала. Темный Лорд наверняка бы уже сотню раз залечил царапину... – Видимо, по этой причине сейчас он куда-то отошёл... – Лулу привстала на мысках туфель и принялась вытягивать шею, стараясь высмотреть среди мантий волшебников темноволосую голову префекта Слизерина. – Вот же он, юные леди! – раздался позади благодушный голос Горация Слизнорта. – Просьба любить и жаловать: Том Марволо Риддл собственной персоной. Осмелюсь нескромно заявить: лучший префект Слизерина с момента основания школы! Сёстры Буффо присели в глубоком реверансе перед профессором и обратили заинтересованные лица на вежливо улыбнувшегося краешком губ Риддла. Лишь Гермиона затравленно продолжала стоять на месте, так и не решаясь посмотреть в его сторону. – О, профессор, право же, мне весьма неловко! – Том чуть смутился, наигранно потупив взгляд в пол. – Вы всегда превозносите выполнение мною повседневных обязанностей до таких высот, словно бы это не является долгом каждого старосты. Всё в мире мгновенно потеряло для Гермионы значение. Этот голос! Её будто снова сбросили в ледяную воду. Грейнджер осторожно подняла на Риддла взволнованный взгляд. И едва сдержалась, чтобы не сорваться в панике с места. Том Риддл исподлобья взирал прямо на неё! Гермиона не стремилась рассмотреть черты лица ещё не обезображенного влиянием тёмной магии волшебника, хотя где-то на подсознательном уровне согласилась со всеми, кто знал Воландеморта в юности – он был дьявольски хорош собой. Грейнджер как загипнотизированная вглядывалась в глаза Риддла, с каждой секундой вновь возвращаясь в мрачные коридоры подземелья. Взор, пропитанный ядом Василиска Салазара Слизерина. Гермионе казалось, что вместе с отражённым взглядом под кожу проникла змея. Она медленно ползла по венам, вместе с кровотоком устремляясь к бешено стучащему сердцу, чтобы обвить его кольцами чёрной магии и блестевшей во тьме чешуи. Грейнджер уже представила, как Лорд, обещая скорую погибель, произносил её имя... – Гермиона? Гермиона, – из-под гипноза глаз Риддла Грейнджер вывел настойчивый голос тётушки, вдруг снова оказавшейся рядом. Однако яркий свет слишком сильно действовал на ту, которая только что вернулась из царства непроглядной тьмы. Мирно покоившаяся в руках книга бесшумно выскользнула из рук Гермионы, с глухим хлопком упав на пол. Грейнджер затаив дыхание наблюдала, как зажатая между страниц палочка откатилась прямо к ногам Тома Риддла. Тот безучастно посмотрел вниз и – Годрик, помоги ей! – медленно опустился на корточки, чтобы поднять древко и книгу. Потекла первая секунда, за ней потянулась вторая... – Кипарис, – мягко протянул знакомый до скрежета на зубах голос. – Весьма редкая древесина для палочки, – Том Риддл участливо протянул вросшей в пол Гермионе её вещи. На лице Риддла сияла, как наперёд знала Грейнджер, обезоруживающая искренностью, но совершенно фальшивая улыбка, а в глазах плескался нескрываемый триумф, который, как горько думала Гермиона, был абсолютно оправданным. – Б-благодарю, мистер Риддл, – память участливо подсказала ей, что их, кажется, представили друг другу и он даже холодно коснулся губами её руки. – Я приобрела её сегодня в лавке господина Олливандера. – Не стоит благодарности, леди Дагворт-Грейнджер, – Риддл вновь холодно улыбнулся ей, а затем перевёл взор на маленькую ладонь, добела сжимавшую палочку. – Не теряйте её – времена сейчас неспокойные, а опасность может таиться за самой невзрачной маской. Гермиона не помнила, как они с тетушкой раскланялись с семейством Буффо и профессором Слизнортом. Не отложились в голове вопросы сэра Гектора о поездке в Косой переулок, как и нескрываемое беспокойство в голосе дяди, когда мисс Фанникет поведала лорду Дагворт-Грейнджеру о приключениях его наследницы. На протяжении всего остатка вечера Гермиону не покидала лживая улыбка и темные глаза Тома Риддла, которые, казалось, отныне будут преследовать её всюду.