***
Мэй была близка к тому, чтобы умереть от переизбытка информации. Прошло почти три часа, и всё это время Какучё постоянно что-то объяснял и о чём-то рассказывал. Благо, они были знакомы, поэтому проведённое время было относительно приятным, если не учитывать факт, что она находилась в новом месте и среди новых людей. Ну и если не вспоминать события последних нескольких дней, конечно же. Забавно, что познакомились они на общем собрании верхушек криминального мира, когда Хитто пролил на неё бокал с шампанским. И ещё более забавным было то, что он вновь извинился, хотя с того события прошло года два. И именно этот человек вселил ей небольшую надежду, что исход оказался не таким уж и плохим, если сравнивать с другими вариантами. Какучё попросил устроить небольшой перерыв перед показом её рабочего места, так как «Боже, у меня сейчас язык отвалится, пить хочу, не могу». Мэй же только поддержала его: ей и так было тяжело после всех моральных, да и физических потрясений и неожиданной смены обстановки, а тут ещё и эта экскурсия. И пока её «гид» отлучился, чтобы попить воды, она стояла и рассматривала людей. В принципе, и здание «Бонтена», и его члены мало отличались от того, что ей приходилось видеть ранее. Сзади послышались шаги, и Мэй слегка обернулась, двигаясь в сторону и освобождая проход, хотя места было и так предостаточно. Но вот только парень с розовыми волосами остановился рядом с ней. Его взгляд медленно скользил по ней, не упуская ни одной детали, и от этого ей стало немного не по себе. Взор его был колючим, проницательным, презрительным и… осуждающим? Мэй, нахмурившись, пыталась вспомнить, почему же его лицо так ей знакомо, пока до неё не дошло, что этот странный человек и есть Харучиё Санзу, который обожал устраивать самые изощрённые пытки и казни. Девушка слегка кивнула ему, давая понять, что она знает и о нём, и о том, кем они теперь друг другу являются. Она думала, что розоволосый ответит тем же, вот только вопреки её ожиданиям, он сжал челюсти и сощурил глаза, словно был готов вот-вот наброситься на неё и просто разодрать в клочья. И его реакция, мягко говоря, озадачила её. Харучиё же, увидев её, сразу захотел побежать обратно к Майки и кинуться ему в ноги, только бы он изменил своё решение. Девчонка показалась ему наглой, и причину сделанного вывода он не знал. Хотя нет, знал. Она кивнула ему, посмотрев на него таким взглядом, словно он был каким-то мешком с дерьмом. Брезгливо, надменно. Или же это он видел только то, что хотел? Они стояли пару минут, внимательно рассматривая друг друга, пока Харучиё вдруг не подал голос: — Ну приветик, Мэй Асано.Часть 2
2 апреля 2022 г. в 10:58
На часах был полдень, когда Харучиё с трудом приоткрыл глаза. Он смутно помнил произошедшее ночью; единственным, что отложилось в его памяти, был тот факт, что «Бонтен» захватил сильнейшую группировку Японии и встал на вершину криминального мира. Вот он, видимо, и отмечал такое радостное и поистине грандиозное событие.
Во рту у него было сухо, как в пустыне, и ощущался какой-то противный кислый привкус. Поморщившись, парень приподнялся на локтях, чтобы осмотреть местность, но тут же со стоном рухнул обратно на подушку. Неприятное жжение и покалывание прошлось по всем мышцам, и Харучиё чуть ли не захныкал от этой ломоты. Благо, он был у себя дома, а не в каком-то неизвестном для него месте. Тяжело вздохнув, парень протёр дрожащими руками глаза. Уже в миллионный раз он обещал себе не закидываться большим количеством таблеток и запивать всё это дело алкоголем, и каждый раз что-то шло не по плану.
Медленно перевернувшись на левый бок, Санзу увидел телефон, который буквально разрывался от входящих уведомлений. Половина сообщений была из группового чата, в котором сидели одни шестёрки «Бонтена», и в котором он оказался по своей глупости, сдуру согласившись, чтобы от него только отвалили. Ещё несколько входящих сообщений было от братьев Хайтани, которые ныли из-за того, что им пришлось выполнять всю грязную, но любимую работу без него. Харучиё тут же загрузился, не припоминая, чтобы у них было какое-то специальное задание по устранению предателей. И только он хотел было спросить, о чём они вообще говорят, как вдруг живот резко скрутило. Подорвавшись с постели и игнорируя жуткую ломоту во всём теле, парень со скоростью света полетел в ванную и, остановившись у унитаза, поднял его крышку и начал опустошать содержимое желудка. Тело его слегка дрожало и будто горело. Закончив, Харучиё вытер рот тыльной стороной ладони и облокотился на ободок унитаза, прикрывая глаза. Горло жутко саднило, а голова разболелась пуще прежнего. И он в очередной раз пообещал себе, что начнёт уменьшать дозы этой прекрасной дряни, ведь отходняк становился всё тяжелее и тяжелее, что немного беспокоило его.
Санзу не знал, сколько просидел на полу, но почувствовав небольшое, совсем крохотное облегчение, он поднялся на ноги и нажал на кнопку смыва, попав по ней только с третьей попытки. Однако всё самое сложное только предстояло — ему следовало снять с себя нижнее бельё и принять контрастный душ, при этом не убившись во время возможного падения, потому что конечности его, можно сказать, не слушались. И с первым пунктом плана парень справился достаточно неплохо, а вот с тем, чтобы спокойно помыться и не повредить себе что-нибудь, возникли небольшие сложности из-за дебильного стульчика, о который он благополучно запнулся, и который он с огромным успехом обматерил, потому что «какой идиот придумал поставить эту херню в кабинку, только мешает принять грёбаный душ».
Так или иначе Харучиё всё-таки включил воду, периодически меняя её температуру. И пока он усердно намыливал голову, его мысли вновь вернулись к претензиям Хайтани. Сейчас все силы «Бонтена» были брошены на то, чтобы закончить присоединение «Опустошителей», а не на поиски возможных предателей. Единственным вариантом была кара двух основателей, которых мастерски обыграли их некогда «верные и близкие товарищи», но Санзу искренне надеялся, что Майки к нему прислушался и отдал приказ убить всех. Ну так, на всякий случай.
Но даже если Майки сказал убить этих неудачников, то почему... Нет, он не хотел думать о причинно-следственных связях действий своего Короля именно сейчас, когда в голове была одна каша.
Из ванной Харучиё вышел уже другим человеком, ей-Богу. Его всё ещё колотило, но эту проблему он намеревался решить достаточно быстро и, самое главное, действенным способом — закинуть таблетку-другую себе в рот. План надёжный, как швейцарские часы. Открыв прикроватную тумбочку, парень схватил первую попавшуюся упаковку, открыл её и достал сначала одну, а потом, недолго подумав, две таблетки. Обычно он брал по три-четыре, но тут решил всё-таки попробовать прислушаться к своему организму и действительно уменьшить дозу. Умереть от передозировки, когда группировка, в которой он был вторым членом, поднялась на вершину иерархии, совсем не хотелось. И плевать, что некоторое время назад он только об этом и мечтал.
Харучиё только успел надеть штаны и накинуть рубашку, как в дверь тут же позвонили. Парень громко вздохнул, будучи недовольным, что его покой нарушили, вышел из спальни и остановился у лестницы, обводя многочисленные ступеньки страдальческим взглядом. Он уже неоднократно пожалел о том, что приобрёл двухэтажный дом: ему не раз приходилось летать с лестницы, находясь или под наркотическим и алкогольным опьянением, или после весёлого времяпрепровождения. Крепко держась за перила и громко выкрикивая грязные ругательства, Харучиё начал медленно спускаться.
Незваные гости, видимо, решили, что звонок сломался, поэтому начали активно стучаться в дверь. Голова парня и так трещала, а после таких достаточно громких звуков она вообще чуть не взорвалась. Еле преодолев последнюю ступеньку, Харучиё постоял пару секунд, чтобы перевести дух, а после рванул в прихожую, уже представляя, как выпотрошит все внутренности отчаянных идиотов. Открыв дверь, он уже хотел было начать свою гневную тираду, но слова тут же исчезли: на пороге стояли улыбающиеся Хайтани. Даже не спросив разрешения войти, они вальяжной походкой отправились в гостиную; Санзу только тяжело вздохнул, закрыл дверь и медленно прошёл за ними.
— Ну и видок у тебя, — Ран хмыкнул, плюхнулся в мягкое кресло и закинул ногу на ногу.
— Хорошо отпраздновал успешное присоединение другой банды? — с лёгкой издёвкой поинтересовался Риндо, садясь напротив своего старшего брата.
— Пошли на хуй, — пробурчал Харучиё и завалился на диван, прикрывая лицо декоративной подушкой.
— Боюсь, что сейчас пойдёшь ты, — хихикнул Ран и столкнулся со злым взглядом тусклых голубых глаз. — Поздравляю с новым напарником, друг мой.
— Точнее, с напарницей, — поправил его Риндо.
Санзу откинул подушку и посмотрел сначала на старшего Хайтани, а затем и на младшего.
— Почему мне кажется, что вчера не я закидывался наркотой и алкоголем, а вы? Какая ещё, блять, напарница?
— Мы приехали к тебе со склада, на котором казнили трёх основателей «Опустошителей», — начал Ран, потирая рукой подбородок, — и это были те, кто слил нам информацию о деятельности группировки. Двоих оставили в живых и пристроили в «Бонтене».
— Паренька, который разговаривал с Майки, отправили в Нагано, а девчонку оставили здесь и пристроили к тебе, — добавил Риндо, внимательно наблюдая за реакцией друга. — Моччи убедил босса оставить её, сказав, что она достойно сражалась с ним, и что нам может пригодиться её боевая мощь.
— Бред какой-то, — прорычал Санзу. — Эта пигалица свалилась после семи минут боя.
— Потому что я огрел её телескопкой по голове, — сказал Ран, улыбнувшись.
Харучиё немигающим взглядом посмотрел перед собой, а потом подорвался с места и чуть ли не взлетел на второй этаж, превозмогая лёгкое головокружение и крича что-то о том, что всё это очередная дебильная шутка Хайтани. Он действительно надеялся, что они решили посмеяться над ним, но увидев несколько пропущенных вызовов от Майки и сообщение от него же о том, что им предстоит важный разговор, понял, что похоже это не розыгрыш.
Санзу даже не смог припомнить, когда так быстро собирался. Ему хватило буквально трёх минут, чтобы полностью одеться, выпроводить Хайтани, запереть дом и запрыгнуть в машину под недовольные возгласы братьев.
Всего за несколько секунд скорость машины превышала уже сто километров в час. Рёв мотора заглушал неприятные мысли Харучиё, которые крутились у него в голове, как назойливые мухи. И пока он ехал по пустому шоссе, ему стало немного легче, но стоило встать в первую пробку недалеко от главного штаба «Бонтена», как его вновь охватила непонятная злоба, раздражение. Санзу бесило абсолютно всё: Хайтани, которые будто специально преподнесли ему эту новость именно в тот момент, когда ему и так было плохо, огромные пробки, которые не позволяли ему добраться до нужного места за короткий промежуток времени, но больше всего — полное отсутствие хоть малейшего самообладания.
Харучиё ударил ладонью по рулю и потянулся к бардачку, где у него лежала почти пустая пачка сигарет. Нервно прикурив и открыв окно, он выпустил клубок дыма, потирая нижнюю губу большим пальцем.
В «Бонтене» было несколько важных правил: работать в парах или группах, никаких междоусобиц или простых конфликтов, а также качественное выполнение своей работы. Харучиё не был каким-то исключением, поэтому всегда выполнял все требования, кроме первого. Санзу не любил, да и не привык работать с кем-то в команде. Ему было по душе заниматься делами одному: так его никто не беспокоил и ответственности, по его мнению, было меньше. Если задание было слишком большим или ответственным для одного человека, он с удовольствием присоединялся к Хайтани, однако такие случаи происходили редко. Майки, скрипя зубами, согласился на это условие, и с тех пор Харучиё ещё ни разу не допускал ошибок, делая свою работу быстро и, самое главное, качественно.
Он полностью оправдал доверие главы, так почему сейчас ему говорят о том, что к нему приставят какого-то человека?
Санзу выкинул окурок и нервно затарабанил пальцами по кожаному рулю. Какого-либо продвижения на дороге не было, и он решил быстро проанализировать свои последние действия, чтобы понять, где была совершена ошибка. Посидев пару минут в размышлениях, Харучиё так ничего и не вспомнил. И это обнадёжило его, заставило вновь поверить в то, что, возможно, Хайтани действительно решили пошутить над ним, а Майки просто хотел сообщить ему о последних событиях, во время которых он отсутствовал. Когда парень успокоился, на его лице даже появилась лёгкая, почти незаметная улыбка. Да, это точно было спектаклем двух идиотов актёров.
Спустя долгих двадцать минут он оказался на внутренней парковке главного штаба «Бонтена», ещё через две — поднялся на самый последний этаж, где находился кабинет Майки. Люди склоняли перед ним головы, выражая тем самым своё уважение к нему, вот только Харучиё показательно игнорировал их: негоже заместителю главы обращать внимание на обычных шестёрок.
Остановившись перед чёрной дверью, Санзу в нерешительности постоял несколько секунд и только потом аккуратно постучал костяшками пальцев по дереву. Отчего-то на душе стало неспокойно, и, услышав тихое «войдите», он ещё некоторое время помялся у входа и только потом осторожно зашёл внутрь. Парень пробежался взглядом по кабинету и, не заметив Майки за своим рабочим местом, тут же перевёл взгляд влево, в сторону окна, рядом с которым стоял небольшой чёрный диванчик. Глава сидел на нём, закинув нога на ногу и облокотившись на спинку. Харучиё внимательно посмотрел на него, стараясь предугадать тему их важного разговора, но все попытки оказались тщетными. Майки было невозможно прочитать. Порой казалось, что он и сам не знает, чего от себя можно ожидать.
Они поприветствовали друг друга лёгкими кивками головы, а после Сано рукой указал на свободное место рядом с собой. Санзу выдохнул и осторожно разместился рядом с ним. От Майки веяло жутким холодом, который пробирал до костей и заставлял кожу покрываться тысячами мурашек.
Харучиё немного напрягала абсолютная тишина, которая нарушалась только звуками шагов и приглушёнными голосами за стеной, поэтому он принялся осматривать помещение, чтобы скоротать время и не утонуть в пучине своих же навязчивых мыслей. Пол и стены в кабинете были светлыми, а вся мебель — чёрной; это создавало некий контраст. Обстановка была лаконичной и минималистичной: в центре расположился простой стол и брифинг-приставка к нему, а сзади него — два шкафа, в которых аккуратными рядами стояло огромное количество папок; между этими шкафами находились небольшие тумбы, содержимое которых было известно одному лишь владельцу, а на них стояли какие-то две непонятные статуэтки; над тумбами висели четыре небольшие абстрактные картины; в углу, между окном и шкафом, Хаджиме поставил большое растение, которое чем-то напоминало папоротник; диван же стоял параллельно брифинг-приставке, а слева него расположился небольшой кофейный столик, на котором лежали какие-то бумажки.
Вообще, кабинет Майки являлся одним из самых любимых мест парня: может, из-за его интерьера, а может, и из-за того, что только у него была возможность находиться в этой вроде бы мрачной, но в то же время светлой комнате без каких-либо весомых причин. Они нередко проводили время вдвоём именно здесь, наслаждаясь абсолютной тишиной и видом из окна. И Харучиё очень ценил такие моменты, вот только сейчас он не мог полностью насладиться такой привилегией: Майки вызвал его явно не для того, чтобы выпить с ним и поболтать по душам, ну или же просто помолчать.
— Я решил прислушаться к тебе, — начал Сано, и Санзу слегка вздрогнул от неожиданности. — Я отдал приказ убить предателей «Опустошителей», но двоих оставил в живых.
Харучиё еле сдержал смешок: он посоветовал ему убить вообще всех, а не только тех, кто слил им информацию об организации. Но так или иначе ему был безумно приятен тот факт, что к нему всё же немного прислушались. Однако через секунду радость сменилась растерянностью: Хайтани говорили об этом, и если эта информация оказалась правдивой, значит и остальная часть будет такой же.
— Теперь Озэму и Мэй — часть «Бонтена», — Санзу упёрся локтями в колени и медленно протёр глаза. — Его я отправил в Нагано, а её оставил здесь. Моччи — удивительный человек. Прошло столько лет, а он ни капли не поменялся. Я хотел убить и их, но Такеоми и он убедили меня в том, что если я это сделаю, то совершу огромную ошибку. Их опыт и сила может пригодиться нам, понимаешь? — Харучиё несколько раз кивнул и перевёл взгляд в пол, начав внимательно разглядывать серую плитку. — Ты будешь работать с Мэй.
После этого повисла напряжённая тишина, которая была нарушена тяжелым вздохом Санзу и тихим вопросом:
— Почему?
— За ней нужно понаблюдать какое-то время, чтобы она не создавала лишних проблем. Ты идеально подходишь на должность наблюдателя и к тому же у одного тебя нет напарника, — Харучиё хмыкнул, зная, что это далеко не главная причина его решения. — В последнее время я не доволен тобой и твоей работой. Ты стал беспечным, Харучиё. И я прошу тебя сделать выводы, а ещё не мешать девчонке. Её опыт и сила действительно важны для «Бонтена», и ты должен это понимать.
— Ты же знаешь, что я ненавижу работать с кем-либо. Тем более это девушка, а они вечно выносят мозги пустыми разговорами и нытьём, — проворчал Санзу в надежде на то, что глава поменяет своё решение.
— Знаю, но это вынужденная мера, пойми. И ты правда считаешь, что основатель легендарной группировки будет изливать душу какому-то незнакомому парню? Смешно, Харучиё. Ты и сам знаешь, что у неё руки по локоть в крови, — о да, он знал, ведь не раз читал её досье, — и ты наверняка знаешь, что у таких людей отсутствуют какие-либо эмоции. По крайней мере ярко выраженные.
— Всё равно… Я не хочу быть обременённым, — чуть ли не захныкал Харучиё. — За ней же постоянно придётся следить.
— Полагаю, что всё будет как раз-таки наоборот — это она будет следить за тобой, а не ты за ней. И это ещё одна причина, по которой я приставил её к тебе, — Майки перевёл взгляд на своего заместителя и заметил его поникшее выражение лица. — Ничего, привыкнешь. Всё, что хотел, я сказал. Ты свободен.
Санзу только кивнул и направился в сторону выхода. Умолять главу поменять своё решение было бесполезной затеей: если Майки сказал, значит так и будет. И от своего бессилия он невероятно злился, но из кабинета вышел спокойно, хотя желание хлопнуть дверью так, чтобы стены задрожали, было огромным. Осторожно прикрыв дверь, Харучиё сразу же прислонился к ней лбом и тяжело вздохнул. Всё происходящее никак не могло уложиться у него в голове. У него появилась напарница, а Майки уже не так сильно ему доверяет. И последний факт заставлял его чёрствое сердце забиться в каком-то бешеном, непривычным для него ритме.
Постояв несколько секунд в одном положении, Санзу всё-таки отлип от деревянной поверхности и развернулся, сразу же цепляясь взглядом за Хайтани, что смотрели на него с нескрываемой насмешкой. И Боже, как же ему хотелось стереть эти гадкие улыбочки с их лица. Подойдя к ним поближе, он только окинул братьев недовольным взглядом, а после и вовсе отвернулся в сторону, натыкаясь глазами на какую-то очаровательную брюнетку, чьи волосы едва ли доходили до плеч. Харучиё облизнул губы и оскалился, пока до него не дошло, что это, возможно, его напарница. Улыбка тут же спала с его лица, а стоило ему увидеть рядом с ней Какучё, он и вовсе нахмурился.
— Это ведь она, да? — спросил Санзу, внимательно рассматривая особу.
— Ага, — ответил Ран, переводя взгляд то на него, то на неё.
— Напомните-ка мне, как её зовут?
— Мэй Асано, — подал голос Риндо, пока его брат широко улыбался, уже предвкушая грандиозное шоу. — Эй, ты же понимаешь, что Майки будет не в восторге, если ты её затюкаешь, да?
Харучиё ничего не ответил и медленно, почти грациозно направился к своей жертве, не иначе.