***
С каких пор жизнь Эри изменилась настолько круто? Она бы хотела ответить: с новым триместром, со встречей с Сенджу, но подлинная причина заключалась в Изане и только в нем. Ему удалось перевернуть ее взгляды на сто восемьдесят градусов за то короткое время, что они знакомы. Заставил усомниться во всем – в том числе и в себе. Она чувствовала себя счастливой после вчерашнего. Она чувствовала себя зависимой. И зависимость эта была добровольной. Мама не одобряла энергетики, да и не злоупотребляла ими Эри раньше. Но Изана сжирал все ее время, эмоциональные ресурсы и нервные клетки. Она поздно приходила домой. Воротило от одного взгляда на учебники и тетради, поэтому приходилось искать обходные пути. Но Эри не жалела. Более того, она была готова провести с Изаной не только дни, но и ночи напролет. Вот и сегодня встала на час пораньше, чтобы заехать к нему. Ошарашила – не то слово. Когда Изана открыл дверь, мокрый после душа и, кажется, сонный, то не мог прийти в себя около десяти секунд, не моргая и смотря на нее как привидение. А затем выдал хрупкое, как мир: – Ну и на кой черт ты сюда приперлась в такую рань? Эри прыснула со смеха и без разрешения переступила порог. Она покружилась вокруг своей оси, зная, что короткая школьная юбка приподнялась достаточно, чтобы обнажить середину бедра, но недостаточно, чтобы позволить чужим глазам увидеть лишнего. Дразнить истинного с утра пораньше – ее новое хобби. – Разве это не очевидно? – Эри бросилась к нему на шею, улыбаясь игриво: то ли как дитё, то ли как бесстыдная кокетка, решившая очаровать богатого холостяка и прибрать к рукам его наследство. – Я соскучилась по тебе, родной. Она потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, но Изана отвернулся и брезгливо сморщился. – Уволь меня от этих слащавых фразочек. Эри надулась и отпрянула. Она шутила, а он был так строг, что это не могло не огорчить. – Ты что, умрешь, если хоть раз улыбнёшься? – Я улыбаюсь не так редко, как может показаться. – Я имею в виду искреннюю улыбку. – Я о том же. Заинтригованная, Эри проследовала за Изаной в спальню. Он развязал полотенце, оставшись совершенно голым перед ней. Вчера, когда он вошел в ванную, она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, даже несмотря на то, что он не разглядывал ее нагое тело. Казалось бы, по всем канонам Изана должен был стыдиться себя сейчас, но в том, как он двигался, в его подтянутом теле она ощущала лишь мощь и ловкость. Язык толкнулся о нёбо. Омега даже… завидовала малость. Ей бы такую уверенность. Она рассматривала его с интересом, но без томного вожделения. Что-то в этой картине – переодевающийся Изана – было привычным и обыденным, словно она наблюдала это тысячу раз. Связь истинных не переставала поражать. Одевшись, Изана повернулся к ней, глядя с вызовом. Словно приглашал раздеть себя сразу же после того, как он облачился в школьную форму. «И все-таки подлецу – все к лицу», – уныло подумала Эри и в три шага сократила расстояние между ними. – Значит, улыбаешься, когда я не вижу? – она игриво дернула его за галстук, боясь, что он оттолкнет ее, но этого не случилось. Он перехватил ее запястье и прижался к пульсирующей венке. Дыхание сбилось со счету, мысли – в рассыпную кучу. Когда в Изане просыпалась голодная ласка, она чувствовала себя истощенной до состояния пепла. – Все может быть. – Но так нечестно! – Если бы люди подчинялись чести, они бы давно передохли как мухи. Эри закатила глаза. Что еще было привычным и обыденным – так это склонность Изаны к разрушению красивых моментов.***
Изана остался дежурить в классе и настоял на том, чтобы она, не дожидаясь его, отправилась домой. Эри теребила край кофты, прислонившись к фонарному столбу. Разумеется, она не собиралась беспрекословно слушаться Изану. Больше нет. Ее пьянила мысль, что отныне истинный для нее – тихая гавань. Приют, в который можно вернуться, обогреться, рассчитывая на понимание и утешение. Такое место – людей! – заслуживает каждый из живущих. Правду говорят: когда ты счастлив, в душе твоей расцветают цветы, которые хочется сорвать и подарить каждому встречному. Купаться в улыбках и приносить пользу. Действительно, когда ты влюблен – ты одухотворен. И ты хочешь разделить это счастье со всеми. Эри чувствовала себя глупой, неуместной. Проходящие мимо школьники бросали на нее сочувствующие и любопытные взгляды, а она ловила их с открытым вызовом. Ей больше не страшно. В конце концов, Изана был прав: людям в глаза смотреть нужно уверенно и молча. Они обсудят и осудят, но их мнение ничто не изменит в твоей жизни. У тебя все ещё есть выбор: поддаваться на пустые провокации или нет. Гордо вскинув подбородок, Эри выбрала второй вариант. Она устала трястись от мнения окружающих так, словно от этого зависит ее будущее. Впечатления других людей – всегда их ответственность и никогда ее. Если человек захочет ее понять, то она с радостью откроет свою душу, но если нет, то доказывать ему что-то бессмысленно. «Это просто самообман, – Эри нервно улыбнулась самой себе, – мне дискомфортно и тошно под прицелом этих взглядов, но я ничего изменить не могу. Да и, в общем-то, не хочу. Дождаться Изану для меня важнее, чем позорно сбежать. Если это плата счастье, то я заплачу цену». Так думала Эри, пока навстречу ей несся одноклассник. Он активно размахивал руками в жесте приветствия и широко улыбался. – Эри-чан! От его преувеличенного энтузиазма и небрежного обращения Эри ощутила жгучий спазм в животе. Как если бы ей забрались под кожу и выпотрошили внутренности. – Здравствуй, – она сдержанно улыбнулась, стараясь держать свой негатив при себе. – Ты, кажется, Мацуяма. – Верно, это я. Рад, что ты помнишь мою фамилию. – Жаль, что ты мою – нет. – А? – он растерянно похлопал большими рыбьими глазами, вызвав у Эри очередной прилив отвращения. Она не хотела грубить, но это вышло само собой: – Почему ты позволяешь себе фамильярничать, Мацуяма? – Ах, это… – он раскраснелся и неловко поскреб в затылке, растерянно оглядываясь по сторонам. – Прости за бестактность! В общем, я к тебе с предложением. Может, переспим? Он произнес это настолько легко, что она поперхнулась от неожиданности. Мацуяма принял это за кашель и несильно, но ощутимо похлопал ее по спине. Лицо его приняло наигранно-сочувствующее выражение. – Бедная, я тебя настолько шокировал? Эри приосанилась. В мозгу пульсировала хаотичная мысль: «он не так прост, как кажется». В груди у нее будто бы замерла мурашка размером с опухоль. Сделалось тревожно настолько, что она стиснула зубы, но заставила себя говорить ровным тоном: – Надеюсь, ты в курсе, что у меня есть истинный? – В этом и дело, дорогуша! – он рассмеялся подобно жуткому клоуну из хорроров. Эри впервые пожалела, что проигнорировала наказ Изаны. – Ты слышала, что в некоторых парах альфы не доставляют удовольствия своим омегам? – Нет, – она помотала головой, молясь всем богам, чтобы он оставил ее в покое. Она дала ему более чем понятный намек, но он, похоже, не собирался убираться. – Я не удивлен. Об этом не принято говорить. Какой он глупый, упертый… Ей говорить с ним совершенно неинтересно. Он – пустая оболочка. Вдруг Эри почувствовала прилив благодарности по отношению к Изане. Ведь ей с ним… комфортно. И она не считает его тупорылым бараном, который не умеет слушать. Он не был лишён недостатков – весьма существенных – но они не достигали такой точки, когда ей хотелось выкрикнуть «ты неисправим!» Потому что ум Изаны был гибок, подвижен и изощрен. Хитрый и расчетливый, он, тем не менее, иногда прислушивался к ней и ему, как выяснилось недавно, было не все равно. – Ладно, – Мацуяма вдруг сдается, отступает, разведя ладони в стороны как ни в чем ни бывало, – если передумаешь, я знаю, где тебя искать. «А не наоборот? – Эри иронично вскинула бровь, провожая его таким взглядом, словно бы он был жужжащий над ухом мошкой. – Многообещающе. Так, словно он посвящен в какую-то тайну». В следующую секунду для Эри все проясняется: почему Мацуяма пошел на попятную и почему побледнел до цвета неокрашенного полотна. На горизонте замаячил Изана – хмурый и недовольный – а одноклассника и след простыл. Продрогшие ладони нырнули в карманы и сжали в кулак старый чек. Идиллия между ними длилась не так уж и долго. Сейчас он будет ее отчитывать, а она не сможет молча проглотить хамство и ввяжется с ним в перепалку. – Жду объяснений. Эри не теряется: – Ответ тот же, что и утром: я скучала. – Так я и поверил. Если бы не вчерашние откровения, Эри бы не посмотрела на Изану как на уязвимого ребенка, который использует колкости, чтобы защитить себя. Она медленно огладила его предплечье и направила его несопротивляющуюся ладонь к своему горлу. Замерла в доверительной, робкой позе. Немая сцена. «Ты можешь делать со мной, что захочешь. Даже придушить». Изана не шевелился. Он согласился с властью над нею, которую она добровольно вручила. Петля затянута. «Я глупая. Глупее, чем он, – осознание было предельно ясным. Эри не противилась тому, что может произойти в скором будущем. – Он меня несомненно погубит». – Почему ты просто не можешь довериться мне? Я правда скучала по тебе, но твое неверие меня убивает, – холодная рука, сомкнувшаяся на шее, приносит Эри только блаженство. Он злится, но виновница этой злости не истинная. Изана всегда тихо ненавидел себя. И как она раньше не замечала этого? Изана опускает руку и, дернув ее за плечо, уводит прочь. Сегодня они не на мотоцикле. – Мой отец хочет поговорить с тобой, – выпаливает она на ходу. – Я знаю. – Откуда? – Твой отец смотрит на меня с нетерпеливым ожиданием. Он хочет получить ответы на свои вопросы. – Вот как… – Эри слепо следовала за Изаной, задаваясь вопросом: как много вещей ускользало от ее внимания все это время? – А почему ты не избил того парня? Нет, не так… Неужели ты даже не хочешь узнать, о чем мы говорили? – А должен? – Изана раздражённо дернул плечом, и Эри поняла, что он лишь играл в равнодушие. – Можно подумать, тебе этого хотелось. – Просто ответь на вопрос. – Я достаточно уверен в себе, тебе и нас, чтобы не злиться на таких обосрышей. Общаясь с Изаной, со своим человеком, который понимает то, что она говорит, Эри почувствовала такую лёгкость, словно птицей взмыла в небеса, и в порыве чувств, остановившись, обняла Изану, потеревшись носом о его подбородок. – Спасибо! – Я тронут, – слукавил он. – Сейчас расплачусь. – Жалкий актеришка! – Эри, – Изана посерьезнел, – ты держалась довольно неплохо для омеги. «Ну, конечно, – закатила глаза она, – если Изана не акцентирует внимание на моей расе, то это уже будет не Изана. Если он вдруг погибнет, и я приеду на опознание трупа, он перед смертью усмехнется: мало плачешь для омеги. Или вроде того. Душу на кон готова поставить». И только потом до нее дошло. Это что, была похвала? От самого Курокавы Изаны? А не приснилось ли ей это? По крайней мере он ее понимает. Делает по-своему, позволяет себе лишнее, но… понимает. В их мире это дорого стоит. Вот уж что купить или заслужить действительно невозможно, так это понимание. Оно рождается бескорыстным желанием быть ближе к тебе. И если ты нашел такого человека – хватай и не отпускай. Так решила Эри, прижавшись к Изане. Она вручила ему поводок. Он принял. Эри говорила: она может быть покорной. И от своих слов не отказалась. Дело за малым: сможет ли Изана сохранить свое благородство? И есть ли оно у него вообще?..