Строим дом

      У Цзян Фэнмяня наконец-то появился план. Он, конечно, неполный, но его жена ясно дала понять, что к этому моменту ей нужно хоть что-то. Он не любит спешить, и еще меньше ему нравится, когда жена его понукает, пока она сердится. Она, вероятно, возразит, что решение недостаточно отшлифовано, но для нее лучше сказать это, чем загонять его в угол, потому что он не разделил своих мыслей с женой.       «Она моя жена», — это то, что он знал много лет, и не должно удивлять его так каждый раз, когда он слышит и говорит это. Но это так. Это происходит потому, что он любит и уважает ее, даже если она утомляет его. Он не знает, как они могут ужиться, учитывая, насколько они отличаются друг от друга, но они должны.       Юй Цзыюань выжидающе смотрит на него.       Если быть откровенным с самим собой, он уже слишком долго откладывал эту проблему. Он считал, что любовь не обязательна при взаимном уважении, это достаточно хороший брак. Но если он не проявит себя сейчас, его супруга ясно дала понять, что он потеряет и это. Он не может разочаровать её, не тогда, когда она мать его детей, человек, с которым он проведет остаток своей жизни, его партнер по руководству этим Орденом… Его женщина.       Так что он пытается.       План основан на нескольких пунктах: во-первых, как можно раньше дать Вэй Ину вежливое имя. Таким образом, члены семьи Цзян смогут начать звать его именно так. Для них это тонкий способ показать, что они не так сильно связаны или достаточно близки, чтобы вызвать вопросы.       Юй Цзыюань нравится это. Такое решение ставит барьер между ними, выстраивает четкую иерархию. Она понимает как это поможет. Сейчас она немного впечатлена мужем, больше, чем когда-либо с тех пор, как они поженились. Она не думала о таком решении. Но опять же, Юй Цзыюань лучше разрушает, чем создает. Она спрашивает:       — Какое имя ты выберешь?       «Усянь» в определённом написании означает «без зависти», что идеально. Такое имя так же объявит, что Вэй Ин, несмотря на то, что он старше Цзян Чэна, не имеет амбиций занять место наследника Ордена. Даже если слухи о том, что он незаконнорожденный ребенок Цзян Фэнмяня, будут продолжаться, это будет четким заявлением.       — Это хорошее имя, — соглашается Вэй Чанцзе. На мгновение он смотрит на Цансэ-саньжэнь, ища её одобрения. В конце концов, имена для нее гораздо важнее, чем для Вэй Чанцзе. Но, недолго похмурившись, она вздыхает и пожимает плечами:       — Я всё равно собиралась попросить тебя дать ему вежливое имя, когда он вырастет… Это полуправда. И Цансэ-саньжэнь, и Вэй Чанцзе думали об этом, но они также не были уверены, имеют ли они право после предательства своего старого друга. Это был план, который они долго откладывали в гипотетическое далекое будущее, надеясь, что тогда все станет яснее и проще. Но этот момент наступил сейчас.       Всё не так, как они себе представляли, но этого достаточно, молча решают они. Цзян Фэнмянь улыбается, тронутый этим вниманием, и продолжает объяснять свой план. Второй и третий пункты будут требовать от него дипломатии. Много дипломатии. Если они получат положительный ответ от клана Лань, им нужно будет действовать. В лучшем случае некоторые представители клана Лань прибудут на Пристань Лотоса. В худшем случае ситуация с Вэй Ином потребует, чтобы они на какое-то время отправились в Облачные Глубины. Как Глава Ордена, его работа заключается в том, чтобы подготовиться к такой возможности и не быть застигнутым врасплох, даже если в конце концов этого может и не произойти.       После всех событий он не сомневается, что Цансэ-саньжэнь поедет со своим сыном; но Вэй Чанцзе не может уйти, не тогда, когда он только что принял роль правой руки и все еще должен показать себя Ордену. Быть с учениками, чтобы произвести впечатление и завоевать доверие, узнать обязанности, которые нужно взять на себя, и огромное количество правил, которые ему нужно знать о том, как теперь работает Орден. Но Цансэ-саньжэнь не может путешествовать одна в таком состоянии.       Цзян Фэнмянь видит, что Цансэ-саньжэнь расстраивается при упоминании её ног, а Юй Цзыюань уже готова рявкнуть, поэтому быстро добавляет:       — Разумеется, я тоже не могу поехать.       Или он будет кормить слухи. Черты лица Юй Цзыюань показывают удивление. Она тут же замечает:       — Тогда кто именно? Мы не можем отправить её с простыми учениками, она наша гостья и жена вашего верного помощника!       — Кто, кроме вас, моя госпожа?       Он похищает воздух из её лёгких. В этот момент она не удивлена, она ошеломлена. Цансэ-саньжэнь тоже выглядит как рыба на берегу. Но Цзян Фэнмянь объясняет логику своей идеи:       — В отсутствии Юй Цзыюань нет ничего необычного, она регулярно ходит на ночную охоту с учениками секты. Но это требование особенное по двум причинам: оно покажет людям, что между двумя женщинами нет ненависти, а также то, что Цзян Фэнмянь доверяет своей жене женщину, которую когда-то любил. Это покажет доброжелательность и щедрость Юй Цзыюань.       Вэй Чанцзе быстро соображает и шепчет, как будто разговаривая сам с собой (Цзян Фэнмянь знает, что это не так):       — Это покажет людям, что госпожа не боится никаких соперников и не завидует, потому что беспокоиться не о чем. Что госпожа доверяет и своему мужу, и Цансэ-саньжэнь…       Его слова будоражат гордость Юй Цзыюань. На её лице появляется свирепая ухмылка; ей очень нравится эта идея. Она даже немного впечатлена, она не думала, что Цзян Фэнмянь будет так сильно думать о её интересе. Хотя она не глупа и ею не манипулируют, она может видеть изъян в их плане: проблема в том, что он может и Цзян Фэнмяня втоптать в грязь — если слухи распространятся слишком широко — можно было бы легко сказать, что он действует бессовестно, заставляя жену охранять любовницу.       — Ну нет! — насмехается Цансэ-саньжэнь, когда слышит слова Юй Цзыюань. — Это просто… Так не похоже на него!       — Слухи вообще-то не заботятся о том, чтобы придерживаться реальности, — возражает Юй Цзыюань. — Где ты выросла такой наивной? Под камнем?       — Почти, на вершине уединённой горы!       Юй Цзыюань вздрагивает, она не привыкла к улыбке и шуткам, когда кого-то оскорбляет. Но, по крайней мере, Цансэ-саньжэнь понимает, что они знают об этом предмете гораздо больше, чем она, и больше не спорит. Она слушает.       Цзян Фэнмянь продолжает. Чтобы план сработал, они должны кое-что сделать заранее, и это одна из тех частей, которая больше всего пугает его, когда он говорит свою идею Юй Цзыюань.       — Я не могу приказать вам, моя госпожа. Вам придётся предложить себя сопровождать Цансэ-саньжэнь. Желательно на глазах у всех в Ордене.       — И без того, чтобы это выглядело как акт зависти, — добавляет Вэй Чанцзе.       Его добавление спасает задницу Цзян Фэнмяня, поскольку вся ярость обращается к нему, и мадам Юй кричит:       — Кто я, по-твоему?       Он кланяется, пряча улыбку.       — Мои глубочайшие извинения, этому адепту следовало лучше знать о доброте жены Главы нашего Ордена.       Юй Цзыюань осознает, что он разыграл её, но способность кричать помогла ей, и на этот раз она готова простить его, сосредоточившись на самой идее:       — Это потребует много хорошей актёрской игры.       Юй Цзыюань пристально смотрит на Цзян Фэнмяня. Глава Ордена не очень хороший актер, но он готов попробовать, обещает. Цансэ-саньжэнь тоже смотрит на своего мужа. Вэй Чанцзе… он… Ну, она не понимает, как он может одновременно так хорошо манипулировать и быть таким ужасным актером, но она любит его за это.       — Лучше, если вы позволите мне вести разговор, — заключает Цансэ-саньжэнь.       — Всегда, — Вэй Чанцзе просто кивнул с дразнящей улыбкой.       Это так сладко, что Юй Цзыюань торопит Цзян Фэнмяня продолжить объяснять свой план, прежде чем их зубы сгниют во рту.       Если всё это сработает, и Юй Цзыюань и Цансэ-саньжэнь вернутся из своего путешествия, не прикончив друг друга (что все еще возможно, обе женщины вспыльчивы), как только слухи немного улягутся, наступит финальная часть плана Цзян Фэнмяня.       Глава Ордена колеблется, но потом говорит:       — Я дам клятву братства с Вэй Чанцзе.       В конце концов, это священная связь, которой он когда-то хотел связать себя с лучшим другом, но родители не позволили ему. В конце концов, Вэй Чанцзе был простым слугой из бедной семьи. Для человека его статуса, чтобы стать побратимом наследника великого Ордена, требуется веская причина. «Спасение жизни», — сказал отец Цзян Фэнмяня, когда тот спросил, что именно. «Внесение решаюшего вклада в победу на войне», — добавила мать Цзян Фэнмяня, чтобы убедиться, что ее сын понимает, что этого никогда не произойдёт.       Вэй Чанцзе ничего из этого не сделал, но родители Цзян Фэнмяня давно мертвы (погибли из-за духовной болезни, подхваченной во время ночной охоты), и теперь он Глава Ордена. Он может решить, какая причина достаточна для принесения клятвы.       Он решает, что достаточно избежать скандала. Нет. Цзян Фэнмянь должен это признать — его желания уже достаточно. Оправдание только для политики.       Узы побратимства священны; люди дважды подумают, прежде чем начать распространять слухи о них. Если причиной всех этих сплетен является низкий статус Вэй Чанцзе, это также решит проблему.       — Ты вновь поднял эту идею? Ты довольно упрямый, — говорит Вэй Чанцзе.       — Это лучшее решение, — утверждает Цзян Фэнмянь.       Никто никогда раньше не называл Цзян Фэнмяня упрямым, они обычно описывали его противоположно; мягкий и трусливый человек. Они ошибаются, конечно. Вэй Чанцзе знает лучше, он вырос с этим человеком, тренировался вместе с ним. Это он самолично решил, что его слуга стоит того, чтобы тренироваться как заклинатель, сначала тайно, а потом вместе со всеми.       Когда Цзян Фэнмянь принимает решение, оно никогда не меняется. Может быть, поэтому раздумья занимают у него так много времени.       Когда он не получает того, что хочет, он ведет себя так небрежно, спокойно и почти смиренно, что люди часто обманываются. Они верят, что выиграли, когда ясно, что это не так. Если он не получает желаемого, он ждет, пока возможность не представится снова. Как сегодня. Он никогда не сдается, он просто ждет. Что, в конце концов, говорит девиз Ордена? «Стремись достичь невозможного». Путь Цзян Фэнмяня к этому — терпение, он твердо верит, что решение появится, если он будет ждать, думать и держать ухо востро.       Это то, что Юй Цзыюань больше всего презирает в своем муже, особенно когда он использует это против нее, но какая-то ее часть также и впечатлена этим. Она так не может, она не может отступить, выждать, а потом атаковать по многим фронтам. Ее бои более честные и жестокие. Она достигает невозможного тем что есть, здесь и сейчас.       — Этого будет недостаточно, — возражает Юй Цзыюань, и Цансэ-саньжэнь вслух удивляется этому: насколько она может быть упрямой?       На этот вопрос Юй Цзыюань усмехается и отвечает:       — Так же, как и ты.       Это заставляет их всех молчать. Неужели… Юй Цзыюань только что вернула шутку Цансэ-саньжэнь? Женщина вместо того, чтобы обижаться, смотрит на мадам Юй со звездами в глазах.       — Я так тобой горжусь!..       Что, конечно же, еще больше бесит мадам Юй.       Боги защищают Цзян Фэнмяня, думает мужчина, выдавая последний пункт своего плана прямо сейчас:       — Вам также придется обменяться клятвами сестринства.       — Что?!       Две женщины перестают ссориться и свирепо смотрят на Главу Ордена, вся краска сходит с их лиц. Даже Вэй Чанцзе хмуро смотрит на лучшего друга, очевидно, встревоженный этой идеей, даже если он остается терпеливым и молчаливым, ожидая объяснений.       Он знал, что Юй Цзыюань снимет с него кожу живьем за это. Она уже названная сестра мадам Цзинь. Но у нее может быть две сестры по клятве; это даже лучше. В то время как связь Цзян Фэнмяня с Вэй Чанцзе могла сойти за прихоть, никто не поверил бы в такую прихоть мадам Юй. Но…       — Я не буду заставлять тебя, — уверяет Цзян Фэнмянь.       — Как будто кто-то поверит, что ты можешь заставить свою жену сделать такое, — смеется Цансэ-саньжэнь. Затем она замолкает и до неё доходит. О-о-о-о-оу.       Даже черты лица Юй Цзыюань расслабились, когда она поняла.       Точно. Никто не подумает, что у Цзян Фэнмяня достаточно власти над ней, чтобы заставить ее сделать это. Если и есть что-то хорошее в их бедственном положении в браке, так это то, что люди твердо верят, что они не ладят друг с другом, поэтому никто из них не может контролировать действия другого.       В конце концов, для Юй Цзыюань сестринские узы священны. Она уважала их и любила мадам Цзинь как сестру, равную ей. Она хорошо к ней относилась. Даже обручила своего первенца с ребенком своей нареченной сестры, как они и обещали. Было бы логично, что, согласившись на такое со своей первой нареченной сестрой, Юй Цзыюань поделится таким же обетом со своей второй сестрой по клятве.       Цансэ-саньжэнь смотрит щенячьим взглядом на Юй Цзыюань.       — Ты смогла бы?       Юй Цзыюань выглядит раздражённой, но не отрицает этого (правда, отталкивает женщину рукой). Вэй Чанцзе рядом с Цзян Фэнмянем улыбается и говорит:       — Вы готовитесь к такому повороту событий, убеждаясь, что ваш сын сможет, если захочет…       Цзян Фэнмянь не против, как и его жена.       Он намерен сдержать свои слова, но, разумеется, они подождут, пока оба мальчика станут старше и мудрее, чтобы убедиться, что между ними существует настоящая связь, а не цепляние друг за друга только потому, что они друзья детства.       — Я думаю о том, чтобы пригласить к нам жениха А-Ли, — предупреждает он свою жену. — Значит, они тоже могут сблизиться. И, может быть, взять в ученики еще детей возраста А-Чэна.       Юй Цзыюань нравится эта идея; она не хочет, чтобы ее дочь была несчастна и начала узнавать своего мужа только после замужества, как она делает сейчас. В прошлом месяце она получила письмо от своей подруги и названной сестры. Возможность подышать свежим воздухом вдали от собственного глупого мужа пойдет ей на пользу. Обычно к ней отправлялась Юй Цзыюань, потому что…       Ну, потому что раньше она хотела свежего воздуха подальше от своего глупого мужа. Но он не так глуп, как она думала, в конце концов. Как раз наоборот.       — Это такая хорошая идея! — радуется Цансэ-саньжэнь. — И зачем останавливаться только на Цзинях? Почему бы время от времени не приглашать детей других Глав Орденов? Ведь они будущее поколение, им не плохо бы знать друг друга!       — Ты вообще знаешь, что такое пределы? — Юй Цзыюань вздыхает, раздраженная женщиной.       — Да, это то, что вы должны игнорировать, чтобы повеселиться, как соседи!       И, к её удивлению, Цзян Фэнмянь говорит Цансэ-саньжэнь:       — Не ты ли сказала мне, что я не могу заставить людей ладить друг с другом? Кто сейчас ведет себя всемогуще?       Он только что сказал что-то против Цансэ-саньжэнь? Юй Цзыюань смотрит на него с таким подозрением, что не замечает реакции Цансэ-саньжэнь.       — Вы оба научились использовать мои слова против меня… Вэй Чанцзе, мне сейчас так больно и волнительно… Обними меня!..       — Ну-ну.       Вэй Чанцзе похлопывает её по спине, некоторое время подыгрывая жене, прежде чем добавить своё мнение.       — Однако у этой идеи есть свое преимущество. Конечно, люди не могут поверить, что все дети, которых приводит Цзян Фэнмянь, — его внебрачные.       — Конечно, не могут! — сказали и Цансэ-саньжэнь, и Юй Цзыюань одновременно.       Цзян Фэнмянь благодарен за то, что они оба так сильно верят в его праведность, что он не такой парень. Особенно его впечатляет реакция Юй Цзыюань. Женщина ловит его взгляд, и впервые с тех пор, как они поженились, именно она убегает и избегает его взгляда. И краснеет. Он моргает. Женщина чувствует, как напрягаются ее челюсти. Юй Цзыюань ругала своего мужа перед мадам Цзинь за все на свете, но не это. Никогда. И мало-помалу она приходит к выводу, что этого никогда не произойдет, несмотря на слухи. Она… Она доверяет ему. Его план хорош. Ей это не очень нравится идея, что ее муж свяжется братскими отношениями со слугой, но мужчина оказался полезным, как и две ее служанки. Немного сложнее смириться с тем, что она обменяется клятвами с Цансэ-саньжэнь, но, по крайней мере, женщина — сильная заклинательница, ученица Бессмертной, такая связь сделает ее семью немного более могущественной. Даже если ей чаще хочется задушить Цансэ-саньжэнь, чем обнять. Но решение логичное и самое главное, оно может сработать.       Поэтому Юй Цзыюань соглашается, изо всех сил стараясь не хмуриться, и показывает ему, что она впечатлена, несмотря на раздражение.       Это не работает, и мужчина быстро добавляет:       — Конечно, мы также продолжим воплощать план Вэй Чанцзе. Я просто не могу вести себя так бесстыдно, как они.       — Слава богам за малые радости! — фыркает насмешливо мадам Юй.       Потому что он действительно ужасен в этом. Она не может избавиться от воспоминаний о том, как он смутился, когда взял ее за руку перед учениками. Он объяснил, когда она надавила на него два дня назад. Теперь она понимает, что это была не её вина, а только его.       Она никогда бы не подумала, что ее муж застенчив.       Но похоже, что она не очень старалась узнать его, как и он мало сделал, чтобы узнать её. Вообще-то они должни былы сделать это много лет назад, сожалеет мадам Юй.       — Общайтесь так, как считаете нужным, — советует Вэй Чанцзе своему лучшему другу, одобрительно кивая. — Я не собирался заставлять вас чувствовать себя неловко с помощью моего плана, извините.       — Да, не волнуйтесь, найдите свои способы ухаживания, оставь все неловкие вещи моему мужу и мне!       Юй Цзыюань вспоминает, как он пошел на рынок с детьми и предложил ей нефритовую шпильку. Она не признается, но на этот раз ей больше понравился мягкий и сдержанный стиль Фэнмяня. Мягкость не так уж и плоха.       — Тогда давай продолжим, как ты делал последние два дня, — говорит она, надеясь, что он поймет сообщение.       Цзян Фэнмянь чувствует облегчение. Он пытался, он действительно пытался быть похожим на Вэй Чанцзе, но не смог. Чем больше он думает об этом, тем меньше ему кажется, что он может или должен это сделать. Он строит отношения со своей женой и не хочет, чтобы их фундамент был построен на лжи, на чём-то, чем он не является. Потому что это несправедливо по отношению к его супруге, и потому что он не сможет выдержать это годами. Его брак уже достаточно сложен, поскольку их характеры такие разные.       — Мы также будем, — добавляет он, — проводить регулярные встречи, подобные этой, как предложила моя госпожа. Это хорошая идея.       Он может прочитать удивление в ее глазах и, может быть, немного счастья. Может быть, теперь они смогут встретиться на середине моста. Он может попытаться высказать свое мнение, больше объяснять и перестать всегда отступать первым, и, может быть, она сможет быть с ним немного более терпеливой.       — Конечно, это так, — она сияет от гордости, как будто услышала его безмолвную мольбу. — Мы можем общаться во время обеда или ужина, — предлагает она.       Приглашение семье Вэй каждый день делить трапезу с Цзянами остается невысказанным. Цзян Фэнмянь чувствует, как его сердце сжимается от благодарности и счастья. Она старается так же сильно, как и он. Поэтому он смеет надеяться. Он осмеливается думать, что может полюбить ее по-настоящему, искренне, полностью.       — Я рада, что ты наконец-то услышал причину и перестал убегать от обсуждения, — гордо добавляет Юй Цзыюань, заставляет его снова сомневаться.       — Для нас будет честью, — отвечает Вэй Чанцзе, скрывая своё раздражение от её слов поклоном.       — Я также была бы рада, если на будущих встречах будет меньше криков, чем на предыдущих, — шутит Цансэ-саньжэнь, хмурясь на Юй Цзыюань, менее тонко.       — Пока вы не дадите мне повода кричать, их не будет, — парирует Юй Цзыюань.       И две женщины обмениваются почти игривыми взглядами, что вызывает у их мужей тревогу и надежду. Может быть, у двух женщин тоже что-то получится: не совсем дружба, не совсем соперничество, а что-то среднее, что-то свое.       После этой встречи вроде бы всё исправлено. Будущее выглядит таким же ярким и ясным, как небо. Двумя днями позже они проводят церемонию, в которой Вэй Чанцзе и Цзян Фэнмянь становятся побратимами, перед Орденом и всем городом в качестве свидетелей.       Слухи шелестят по углам, но их суть постепенно начинает меняться.       Дело в том, что планы отлично работают в теории, но в практическом применении часто возникает то, над чем вы не властны, — мудрые люди называют это жизнью, — что всплывает и разрушает их.       Для них это что-то — Орден Вэнь.