Строим дом

      Сюэ Ян ухмыляется при виде бледной фигуры, принадлежавшей его наставнице и приемной матери в одном лице. Её довольно легко заметить по длинным белым волосам, сияющим под лунным светом, и безупречным одеждам. Вот проследить за ней гораздо сложнее: она не издаёт ни звука, как будто не идет, а парит. Сюэ Ян всё ещё уверен, что она — некий дух; он никогда не видел её ног и уверен, что если проберётся под её одежду, то ничего не найдёт. Никто не может двигаться так быстро, будто летит, с мягким быстрым звуком, как ветер. Но это останется загадкой на завтра — сегодня ему предстоит разгадать другую. И на этот раз ей не удастся его обогнать — он полностью готов. Он намерен выяснить, куда она уходила каждую ночь с тех пор, как он появился здесь.       Сюэ Ян молча выпрыгивает из тени куста. Во дворце, в котором они живут, странная обстановка: он выглядит как резиденция знати, но не имеет внутреннего двора или ограды вокруг. Однако самое странное, что он сделан не из дерева, а из белого камня. Она объяснила мальчику, что это сделано для того, чтобы огонь не перекинулся на библиотеку, в которой находилось здание. Когда Сюэ Яна привели сюда в первый раз, он был так впечатлен, что ходил раззявив рот, пока чуть не проглотил муху. Теперь он просто возмущен — это же непрактично, невозможно спрятаться в тени, когда все вокруг такое белое и чистое.       Баошань-саньжэнь или чокнутая ведьма, как любит называть её Сюэ Ян, покидает окрестности своего дворца и входит в лес, который окружает всё вокруг. На мгновение, прежде чем пройти мимо вековых деревьев, она бросает короткий взгляд вниз. Сюэ Ян следит за её взглядом.       Дворец, в котором она обучает и принимает своих учеников, стоит на самой вершине горы, скрытый за густым лесом. Но далеко внизу уже построены дома. С этого ракурса Сюэ Ян не может не думать, что все обрабатываемые террасы выглядят как лестница для гигантов. Что было бы отстойно, потому что обрабатывать землю тяжело, и если кто-то посмел бы наступить на его работу, Сюэ Ян отрубил бы ему ноги! В общем, то, что привлекло внимание Баошань-саньжэнь, — это свет в одном из самых дальних домов в долине.       У Сюэ Яна не такой хороший слух, как у его учителя, но он может догадаться, что происходит: у той женщины недавно родился ребенок. Баошань-саньжэнь помогала ей рожать вместе с Сяо Синчэнем. Сюэ Ян просто стоял там и негодовал, когда его попросили искупать маленькое красное создание, залитое слизью. Наверное мелочь до сих пор надрывает живот от рёва.       Честно говоря, Сюэ Ян не понимает, почему Баошань-саньжэнь беспокоится обо всех этих людях внизу. Она не помнит и имен половины из них, хотя они являются потомками её учеников. Маленькая община любит и уважает её, и они работают на неё, чтобы отблагодарить за защиту и благословение, но они не… Просто не те люди, которых она хочет видеть. Больше нет. Те, кого она помнит — мертвы. Никто из её учеников не достиг бессмертия, как она. Да, некоторые все еще живы, но уже слишком стары, чтобы быть друзьями Сюэ Яна, как Сяо Синчэнь. Ему нравится заклинательница из третьего дома справа, она показала ему, как делать конфеты. Но Сюэ Яну не нравится пожилой дядя, который живет по соседству; он всегда запутывает волосы Сюэ Яна, пока треплет его по голове. По его мнению, с ложными близнецами весело, они рассказывают истории гораздо лучше, чем Сяо Синчэнь, и они осмеливаются называть имена учеников, которые сбежали, например, Цансэ-саньжэнь. Да, они никогда не делают этого в присутствии Баошань-саньжэнь, но когда её нет — говорят, и так Сюэ Ян узнал, что его благодетельница была довольно проблемной маленькой дрянью. Самая грубая из грубиянок.       — Никто не способен превзойти её, она совершила все возможные проступки на этой горе! И она первая, кто заставил нашу наставницу кричать, — говорит ему один из близнецов.       Сюэ Ян полон решимости добиться большего, чем его предшественница. Другой близнец согласился, что он довольно хорошо начал свой путь: чуть не поджег кабинет наставницы. В его защиту следует сказать, что она уже несколько часов читала письмо, и ничто, кроме пожара, не привлекло ее внимания к нему. И он не спалил всё — ничего важного не сгорело, ведь все здесь сделано из камня, а не из дерева, так что чего жаловаться?       Блять. Сюэ Ян чуть не пропустил момент, когда Баошань-саньжэнь снова начинает двигаться. Он уже собирался последовать за ней, когда слышит чей-то голос за спиной:       — Ты должен быть в своей постели.       Он не вскрикивает, не запрыгивает на ближайшую ветку, как какая-нибудь кошка. Вообще нет. Он только злобно смотрит на Сяо Синчэня.       — А ты должен… не следить за мной! — отвечает он старшему ученику.       Подросток склоняет голову вправо.       — Мне было поручено присматривать за тобой. Этим я и занимаюсь. Ты не должен следовать за нашей госпожой во время ее ночных прогулок.       Этот чёртов паинька! Он просто хочет, чтобы Сюэ Ян заснул и стал таким же, как он, хорошим учеником, который делает всё, что ему говорят. А может быть, он хочет, чтобы Сюэ Ян рассказал ему еще одну историю о внешнем мире. Поскольку Сюэ Ян назвал его плохим рассказчиком, он попросил научить его, как это делать правильно, и просит историю за историей. Как чертов мелкий ребёнок! Кто из них двоих нянька?! Он даже не понимает из рассказов Сюэ Яна, как отвратителен внешний мир.       Сюэ Ян высовывает язык, а Сяо Синчэнь поднимает бровь, ничуть не впечатлившись.       — Вернись в общежитие, Сюэ Ян, — повторяет он.       — Да ладно! Разве ты не хочешь узнать, что она скрывает? — недовольно говорит он.       — Почему тебя волнует, что она что-то скрывает? Конечно, это для нашего же блага. Например, как она прятала секретную книгу, которую ты украл. Тебе не понравилось её содержание.       Сюэ Ян краснеет. Ладно, и что? В тот раз он ошибся! Как он мог догадаться, что это нецензурная версия сказки, которую Баошань-саньжэнь читала детям в деревне? Про неудачливого наследного принца? Не такой уж он и несчастный, у него все хорошо с его дружком-призраком, и он делает всякие гадости в следующих главах, о которых она им, конечно, не рассказывала! Всякие взрослые вещи, порно! ФУ! Он ещё не умеет читать, а книги были хорошо спрятаны! Конечно, он думал, что там должен быть какой-то секрет, а там вот такие картинки! Он ошибся, ладно, ошибся! Он больше никогда не будет брать книги наставницы!       Но Сюэ Ян не может поверить, что каждый день бессмертной (грёбаной бессмертной!) может сводиться к уходу за посевами, игре с детьми, обучению аж двух (да, очень внушительное число) учеников заклинательству и медитации. Этого не может быть. В жизни этой женщины должно быть что-то более захватывающее. Что-то менее скучное! Он ненавидит, когда люди скрывают от него что-то; секреты имеют силу, и если Сюэ Яну суждено стать заклинателем, он должен быть уверен, что никто и никогда не будет иметь над ним власти!       — В любом случае, ты уже упустил её, — указывает Сяо Синчэнь.       — Что?!       Это правда, слишком занятый разговором с Сяо Синчэнем, он потерял Баошань-саньжэнь из виду. Она скрылась, словно призрак. Блин!       — Ты обманул меня! — возмущается он.       Он очень сильно разочаровал Сюэ Яна. Сяо Синчэнь ухмыляется, а Сюэ Ян думает, что, в конце концов, этот парень все-таки оказался менее скучным, чем их учитель. Он всё ещё зол на него за то, что Синчэнь разрушил его план. И он не собирается возвращаться в общежитие, чтобы поспать!       — Я не устал! Давайте поиграем в догонялки!       И с этими словами он ткнул кончик носа Сяо Синчэня и убежал в лес так быстро, как только мог. Это место — их тренировочная площадка, он уже начинает разбираться в нем; первые несколько дней он всегда поскальзывался на мху и падал в маленькие лужицы, которые были повсюду, или пытался ухватиться за ветку, но терпел неудачу, прыгая слишком низко. Теперь всё получается. Баошань-саньжэнь говорит, что это потому, что он наращивает мышцы, Сяо Синчэнь — что он наконец-то правильно питается, Сюэ Ян считает, что это потому что он умный. Он начинает понимать, как работает духовная энергия. И она заставляет его вспоминать странные вещи. То, что ему трудно понять. То, о чём он не знал заранее и не должен был знать; очень похоже на маршрут к секретной горе, который Цансэ-саньжэнь высекла в его памяти с помощью заклинания.       — Сюэ Ян… Уже слишком поздно играть! Вернись! — почти кричит Сяо Синчэнь. Сюэ Ян не уверен, что парень может кричать по-настоящему: его голос слишком мягок для этого. Он делает расстояние между ними как можно большим, бегая зигзагами между деревьями и сворачивая на самую скверную тропинку, которую только может найти, чтобы обогнать его. Это бесполезно, у того уже есть золотое ядро, в отличие от него. Но Сюэ Ян скользкий, как колесо, и быстрый, как обезьяна. А главное — он мастер хитрить (тем более что Сяо Синчэнь настолько доверчив, что это просто смешно). Юноша попадается почти на все его ловушки и приманки…       Находящееся выше озеро является источником всей их воды, а вековое дерево рядом с ним сделало почву опасной: полной дыр и тайных полостей, заполненных песком и кристально чистой водой. Жители деревни посмеивались над этим, говоря, что Цансэ-саньжэнь играла там летом, превращая опасное место в личную купальню. Сяо Синчэнь не соглашался ходить туда, так как Сюэ Ян еще не умел плавать, и предупредил его об этом в первый же день, сказав, что он может случайно провалиться в этом месте. Синчэнь попросил его играть только в долине, где пещеры раскрываются и выпускают крошечные ручейки, полные гигантских белых камней и мха. Конечно, Сюэ Ян не послушался, ушел дальше и свалился в одну из пещер во время своей первой вылазки. Сяо Синчэню пришлось его доставать, используя для этого один из корней дерева, чтобы он смог вылезти из ловушки.       Сюэ Ян не стесняется играть на его страхе перед прошлым. Сюэ Яну достаточно найти одну из многочисленных пещер с кристально чистой водой, бросить в нее большой камень и крикнуть о помощи, как Сяо Синчэнь тут же ныряет спасать его, даже не проверив там ли мальчик.       Тупица. Это даёт ему много времени, чтобы разыскать Баошань-саньжэнь вновь.       Сюэ Ян больше не боится заблудиться в лесу, даже посреди ночи. Он пробегает перед большим озером, через которое пришел, и останавливается на его берегу.       Она там!       Баошань-саньжэнь находится посреди озера и идёт по воде. Это уже выглядит нереально, но то, что каждый её шаг ничуть не тревожит воду, ещё более странно.       Сюэ Ян знает, что это место особенное; в конце концов, это Врата, ведущие в их обитель. Кто бы мог подумать, что в глубине Погребальных курганов есть забытое озеро, настолько грязное, что в нём не видно даже своего отражения. Если нырнуть в него и плыть до самого дна, то вынырнешь не в том же месте, откуда уплыл. Не у подножия горы, а на самой вершине, не на бесплодной земле, а среди деревьев. Не в страшном и зловещем окружении курганов, а на священной горе, где вода чиста, а воздух так свеж? Не в проклятом месте, а в святилище духов!       Никому и в голову такое не придёт. Вот почему никто не может найти Баошань-саньжэнь и её гору без проводника.       Есть ли у этого озера ещё один секрет? Сюэ Ян не сводит глаз с бессмертной, дрожа от предвкушения. Он чувствует, как вокруг него поднимается энергия. Она щекочет и заставляет его трепетать.       Баошань-саньжэнь закрывает глаза и вдыхает; если днем здесь полно стрекоз, то ночью вокруг нее танцуют только светлячки, отбрасывая крошечные огоньки на ее белую кожу, волосы и одеяние. Она ещё больше похожа на духа, чем когда-либо. Может быть, поэтому насекомые не обращают внимания на человека, стоящего среди их игровой площадки, а просто летают вокруг неё, как вокруг камней и деревьев. Они даже не шевелятся, когда Баошань-саньжэнь тихо шепчет:       — Лань И, ты здесь?       Сюэ Ян моргает. Вот оно, чокнутая ведьма окончательно спятила, думает он. Баошань-саньжэнь тратит часы на чтение письма или приготовление пищи, но объясняет все за секунду, ожидая, что всё будет понятно с первого раза. Она совершенно не понимает очевидных фактов, например, сначала она думала, что Сюэ Ян — младенец, и что ему нужен сон и молоко. Она латала его одежду и спрашивала, какое у него любимое животное, чтобы сделать куколку из остатков ткани, придав животному форму с помощью ниток. Лиса, которую она сделала, была похожа на чудовище. Один из близнецов рассказал ему, что однажды она рассердилась на одного из жителей деревни и не разговаривала с ним два года. Другой близнец рассказал, что она помнит имя своего первого ученика и до сих пор чистит его надгробие и возжигает для него благовония. Она также очень умна и добра, она гладит Сюэ Яна по голове и улыбается ему, как маленькому чуду, так, как никто и никогда не делал. Во время медитации она напевает, а иногда, скользя по полу, ни с того ни с сего исполняет маленький танец. Она смеется в одиночестве, думая неизвестно о чём, а иногда становится меланхоличной и грустной, глядя на горизонт, слишком молчаливая и неподвижная. Она очень странная во многих отношениях. Но она никогда, никогда не говорила сама с собой.       Сюэ Яну хочется верить, что бессмертная всё же не настолько безумна. Поэтому он подходит ближе, изо всех сил стараясь оставаться неприметным под прикрытием кустов. Баошань-саньжэнь, кажется, не замечает его, она снова выглядит грустной. Такой же взгляд был у неё, когда Сюэ Ян передал ей письмо от Цансэ-саньжэнь. То же выражение лица, которое иногда у неё появлялось, когда он поглаживала щеки Сяо Синчэня и заглядывала ему в глаза.       Под водой что-то шевелится. Отражение бессмертной темнеет, почти тает, принимая форму… чего-то другого. Чего-то… чего-то ужасного. Сюэ Ян видел таких существ только в своих кошмарах.       Оно не говорит, только смотрит на бессмертного, угрюмый и мрачный труп, его черные глаза пусты, выражение лица отсутствующее. Поверхность воды начинает замерзать, медленно, но верно. Сюэ Ян дрожит, его дыхание превращается в крошечные белые облачка.       — Я скучаю по тебе, — признаётся Баошань-саньжэнь существу, не обращая внимания на вид чудовища. Ее голос становится все тоньше и тоньше. — Позволишь ли ты мне увидеться с тобой сегодня вечером?       Существо долго смотрит на неё, не отрывая взгляда, и Сюэ Ян чувствует, как духовная энергия наполняет воздух, а Баошань-саньжэнь вдыхает и опускается на колени перед отражением. Ее рука проходит сквозь воду, а пальцы касаются окружающей чудовища мути. Со своего места Сюэ Ян не может хорошо видеть происходящее, поэтому он быстро забирается на ближайшее дерево, чтобы лучше видеть. И ему это удаётся, на короткий миг он видит, как мрачные очертания чудовища смывает невидимый поток. Под всей этой грязью скрывается прекрасная женщина.       Но прежде чем он смог рассмотреть всё получше, он… срывается с ветки. И падает головой вперед в воду с громким криком и большим всплеском. В панике он пытается вспомнить движения, которым учил его Сяо Синчэнь, и открывает глаза. Монстр перед ним оглядывается. Длинные волосы женщины плывут вокруг ее круглого лица, глаза выколоты, ее девственно-чистые одеяния колышутся, белая пена медленно превращается в грязь. Она протягивает к нему руку, и из её кожи, кажется, выползают черви, пытаясь схватить его. Вокруг него раздается шепот. Шёпот знакомый, почти успокаивающий. Прежде чем он успевает прикоснуться к ней, кто-то вытаскивает его из воды.       И только когда он пытается отдышаться, вернувшись на твёрдую землю, он понимает, что сильно замёрз. И дрожит с головы до ног.       — Сюэ Ян…       Баошань-саньжэнь смотрит на него с беспокойством и тревогой в глазах. Её рука ласково гладит его щёку, она осматривает его на наличие ран, а затем вздыхает с облегчением.       — Ты должен был спать, — отчитывает она мальчика. — Или… уже утро? — Она бросает взгляд на луну и хмурится. — Нет, ты должен спать!       Сюэ Ян хочет фыркнуть. Неужели она сердится из-за этого? Его голова полна вопросов.       — Вы же не должны использовать энергию обиды! — замечает он. — Вы сказали нам, что это опасно! Вы сказали… Но эта… эта штука! Что… что это за монстр? Это не что иное, как энергия обиды. И она будоражит что-то в памяти Сюэ Яна. Это причиняет боль. Он почти принял руку, которую эта тварь протянула ему, и это даже не испугало его. Это его очень беспокоит. Баошань-саньжэнь его обвинения не волнуют, она снимает с себя верхний халат и обматывает им плечи Сюэ Яна, растирая его, пока он снова не согреется. Затем она садится рядом с ним.       — Я не использую энергию обиды. Я просто её наблюдаю. Этот монстр… Я когда-нибудь говорила с тобой об Иньском Железе? — шепчет она.       Сюэ Ян знает это слово; знает, но не помнит, почему. И он почти уверен, что его наставница никогда не упоминала об этом, с тех пор как он приехал. Обычно у него очень хорошая память. Поэтому он качает головой.       — Когда-то давно оно считалось божественным артефактом; его почитали именно здесь, на священной земле Илин. Это было редкое сокровище, так как оно могло поглощать духовную энергию, чтобы запастись ею, словно золотое ядро заклинателя, но в отличие от него Иньское железо не ограничивалось только энергией собственного тела. Оно могло поглощать всё. И вот однажды Сюэ Чунхай решил использовать его для злых дел; чтобы управлять чудовищем, Сюань-У, и распространять повсюду смерть.       — Сюэ Чунхай? — повторил Сюэ Ян; он впервые слышит, что кто-то носит ту же фамилию, что и он. Фамилию, на сохранении которой так настаивал его отец.       Баошань-саньжэнь на мгновение избегает его взгляда, смотря не на него, а прямо над его плечом. А может быть, она смотрит не на него, а на кого-то другого, кого она вспоминает, она часто так поступает с жителями деревни.       — Священная земля Илина превратилась в кладбище.       — Погребальные курганы?       — Нет, всё было не так плохо, как сегодня, однако жить там было небезопасно, как и в любом другом месте, которое когда-то было полем битвы. Я решила, что мое предназначение как культиватора — очистить это место, и провела там много ночей в этих попытках. Так я достигла бессмертия и сделала это место своим владением. Однако, даже если бы мне это удалось, артефакт все равно был запятнан массовым убийством, он впитал духов, обиду, и его сущность превратилась в нечто иное. В нечто обладающее собственным разумом. Что-то темное. Что-то, что могло развратить умы людей, которые его использовали, что могло расколоть души и реальности.       Она сокрушённо качает головой.       — Кланы объединились под лидерством Вэнь Мао, чтобы сразиться с Сюэ Чунхаем и вернуть артефакт. Но, столкнувшись с правдой, они поняли, что артефакт слишком испорчен, что они больше не могут его очистить. Они убили того человека и разделили артефакт на четыре части.       Четыре части? Сюэ Ян нахмурился. Его что-то беспокоит, но он не перебивает.       — Перед смертью Сюэ Чунхай проклял Вэнь Мао, чтобы тот пал так же, как и он, — проклятие, усиленное оставшейся силой Иньского железа. Чтобы избежать этого, Вэнь Мао попросил оставшихся членов клана Сюэ сделать так, чтобы осколки никогда не попали в руки кого-либо из его клана. Они взяли на себя ответственность за вину своего лидера и приняли на себя обязанность спрятать части Иньского железа, разделив его, отыскав такие места, где положительной энергии могло бы хватить для удержания…       — По четырём сторонам… — шепчет Сюэ Ян.       Он вспоминает старую колыбельную, возможно, это что-то из того, что пел ему отец, до… До того, как Сюэ Ян оказался один на улице. Он знает мелодию, но слова ускользают от него. Что-то вроде: «Рассыпься по четырём ветрам, бла-бла-бла, четыре части… И в середине меч, который держит зверь, чтобы завершить печать и утвердить свою волю…» Он напевает, пытаясь вспомнить остальное.       Если Баошань-саньжэнь и слышит его, она не показывает этого и продолжает свой рассказ:       — Пять семей и клан Сюэ поклялись никогда не говорить об Иньском железе, чтобы артефакт был забыт и никогда больше не использовался для убийства. Но, конечно же, на деле всё вышло иначе.       — Так не бывает в хороших историях! — ухмыляется Сюэ Ян.       Баошань-саньжэнь кивает с грустной улыбкой.       — Один из моих самых первых учеников нашел часть Иньского железа. Яньлин-даожэнь. Он думал, что сможет использовать его, но артефакт использовал его, изменив его личность. Он уничтожил клан Сюэ и нашёл все четыре части.       — А как же меч, который хранит чудовище? Без него ничего не получится!       Он удивляется собственным словам и в недоумении смотрит на наставницу, которая в ответ бросает на него печальный взгляд. Медленно она накрывает лицо Сюэ Яна ладонями; духовная энергия колет его кожу.       — Как и говорил клан Сюэ… Вэнь Мао не единственный, кто был проклят в тот день, он и все его потомки… — пробормотала она.       «Что она имеет в виду? Что я тоже проклят?» Затем её холодные руки покидают кожу Сюэ Яна, и она снова смотрит на озеро, продолжая свой рассказ без лишних объяснений.       — Ты прав. Мой ученик завладел и мечом в то время. Он совершал им злодеяния, и вскоре стало очевидно, что он должен быть… казнен. Тогда-то моя родственная душа, Лань И, и вызвала меня из моей горы.       — Вы так звали то чудовище!       Баошань-саньжэнь кивает. Сюэ Ян не знает, потому ли, что наставница упомянула его фамилию и впутала его в эту историю, или из-за монстра, или потому, что впервые бессмертная Баошань стала героиней этой истории, но он уже полностью поглощен ею. Он хочет узнать конец! Она гораздо лучший рассказчик, чем Сяо Синчэнь. Он не может не думать, что это правда. Это должна быть правда, иначе как объяснить все то, что он сейчас видит и чувствует.       — Я не хотела, чтобы мой ученик умирал. Она полагала, что я смогу спасти его, если мы уничтожим Иньское железо и заберем у него меч. Я заманила своего ученика и обезоружила его, моя любимая взяла меч и использовала его для удара по артефакту. Тогда-то это и произошло. Тогда я поняла, что Иньское железо не может быть уничтожено.       Она смотрит на Сюэ Яна.       Оно слишком сильно, но самое главное — обладает своим разумом. Чтобы выжить, Иньское железо разорвало реальность и время. Когда я снова открыла глаза, я оказалась здесь, за несколько лет до того, как все произошло. Ученик ещё не покинул меня и мою гору, а Лань И, моя дорогая любовь, только родилась.       Сюэ Ян не мог поверить своим ушам. Он моргнул, не в силах найти какой-нибудь язвительный комментарий. Это звучит настолько неправдоподобно, что он почти поверил, что она шутит. Затем он вспомнил, что никогда не видел, чтобы Баошань-саньжэнь шутила, с тех пор как он приехал. Он не уверен, что она вообще на это способна.       — Я пыталась отрицать всё, думала, что это просто дурной сон… Что я теряю разум из-за бессмертия, как многие до меня. Но все повторилось, как и было в моей памяти. Мой ученик хотел покинуть гору. Я пыталась отговорить его. Он не послушал. Мы поссорились, что привело к ещё большему разрыву, чем в прошлый раз, он выглядел преданным и думал, что я хочу заточить его в темницу. Что я ненавижу его.       Её рука тянется ко лбу, как будто она испытывает мучительную головную боль.       — Вскоре после того, как он сбежал, клан Лань позвал меня, потому что один из их детей страдал от странного варианта болезни, которую они знали. Лань И.       На короткое мгновение она с тоской смотрит на своё запястье.       — Ваша родственная душа? Она тоже вспомнила?       Но Баошань-саньжэнь покачала головой и на мгновение хихикнула; это был странный звук. Сюэ Ян и раньше слышал, как она смеется, внезапно радуясь посреди прогулки или песни. Он также видел её грустной, когда она без всякого предупреждения смотрела на толпу деревенских жителей или на своего ученика. Этот звук — смесь того и другого, она звучит весело, но выглядит убитой горем.       — Нет. Она была ещё ребёнком. Мы… Мы не встречались вот так прежде. В другом времени она уже была взрослой, так что я не стала… Мы стали друзьями.       В её голосе столько сожаления, что Сюэ Ян не может не думать, что это несправедливо. Если она любила эту женщину, почему её волновал её возраст? Они были родственными душами! Раз она была бессмертной, она могла бы подождать несколько лет, пока вторая не станет достаточно взрослой, чтобы делать всё, что захотят! Старики и их так называемая мудрость!.. Конечно, если Сюэ Ян когда-нибудь влюбится, он не остановится перед такими глупыми ограничениями.       — Лань И, однако, заставила людей увидеть проблески того, что произошло в той, другой временной линии. Я не знаю почему, может быть, потому что она была той, кто уничтожил Иньское железо тогда? Артефакт проклял её? Её болезнь пугала, казалось, что артефакт пытается напугать ее до смерти, чтобы она никогда не осмелилась сделать шаг против него.       Она смотрит вниз.       — Я изо всех сил старалась защитить её от этого и справиться со всем сама. В конце концов, в этом была прежде всего моя вина, мой ученик был причиной всего этого, и она уже достаточно страдала. Я использовала сны, которые она показывала людям, чтобы узнать то, чего не знала тогда. А потом попыталась изменить судьбу.       Она качает головой.       — Но казалось, что мир пытается исправить себя. Люди, которые рождались, даже после различных событий были такими же, как и тогда. Всякий раз, когда я спасала кого-то, кто не должен был жить, их духовная энергия становилась нестабильной, их мучили кошмары их первоначальных смертей… У них случалось искажение ци или их сердце останавливалось во сне… Даже если им удавалось выбраться живыми и здоровыми, после того, как я находила способ прогнать кошмары из их разума, они никогда… не излечивались так же, как в предыдущей временной линии.       Она сглатывает.       — Иногда я даже видела иронию в подобной ситуации: кто-то терял не руку, а ногу. Тот, кто убил, защищая другого, был убит вместо него по той же причине..... Казалось, что судьба неизбежна. И в конце концов, я не знала достаточно, чтобы помешать моему ученику снова найти первый кусок Иньского железа. Я попросила твой клан скрыться, чтобы он не смог убить их и найти остальные.       — Мой… мой клан? — повторяет Сюэ Ян с надеждой.       Неужели у него всё ещё есть семья? Почему они никогда не искали его и его отца? Почему он оказался на улице? Если они всё ещё там и просто игнорируют его, им лучше иметь вескую причину, иначе он найдёт их и надерёт им задницу, пока они не проблюются! Однако Баошань-саньжэнь не стала развивать эту тему и продолжила:       — В этот раз… Поскольку он был менее силён, моего ученика легко казнили другие кланы за незначительные проступки. Я… я думала, что всё кончено, и вернулась на свою гору, чтобы скорбеть. Я позволила дате окончания предыдущей временной линии пройти…       На её колено садится светлячок, и бессмертная медленно заключает крошечное существо в свои руки. Его свет меркнет в клетке её пальцев.       — Как ты думаешь, что происходит с этим светлячком, Сюэ Ян? — грустно улыбается она, меняя тему.       Мальчик поднимает бровь:       — Серьёзно? Вы не будете продолжать историю?       — Буду. Это часть истории. Как ты думаешь, что случится с этим светлячком? — настаивает она.       — Я не знаю… Я не разбираюсь в насекомых. Полагаю, он умрёт к завтрашнему утру? Они ведь не живут долго, верно?       — А что, если завтра я буду держать руки вот так, сомкнутыми… Чтобы ты не смог увидеть, жив светлячок или мертв? — её тон почти игривый.       Сюэ Ян фыркнул.       — Ну и что? Он всё равно мертв!       — Ты можешь это доказать?       — Если вы раскроете руки…       — А что, если нет?       — Однажды придётся.       — А что, если я больше никогда не разожму руки?       Сюэ Ян не находит игру смешной, он хочет услышать продолжение истории. Он хмурится.       — Тогда я никогда не узнаю, мёртв он или жив, какое мне до этого дело? Это всего лишь светлячок!       — Именно. Этого никогда не узнать. В моих руках светлячок находится в странном состоянии, когда он ни жив, ни мёртв, и так будет до тех пор, пока я держу свои руки закрытыми, пока он находится в моей ловушке.       Она делает паузу, и уголки её губ изгибаются вниз.       — Это именно то, что Иньское железо сделало с предыдущей временной линией. Оно поглотила её полностью, всех тех людей, чьи жизни были оборваны, всю реальность, которая должна была продолжаться, запертый против их воли внутри бесконечного негодования… И в тот день, который ознаменовал уничтожение Иньского железа в предыдущей временной линии… они наконец поняли, что этого не случится, они никогда не будут свободны. Вся их духовная энергия превратилась в обиду, и Иньское железо поглотило её… Но даже оно, при всей своей мощности и божественном происхождении, не выдержало веса целого мира. В какой-то момент оно было вынуждено отпустить его, так же как и я должна это сделать, если хочу быть в состоянии изменить хоть что-то в будущем.       Баошань-саньжэнь разжимает руку, и светлячок, ничуть не испугавшись, остается на её ладони. На короткое мгновение выражение лица бессмертной становится холодным и безжалостным, а её пальцы сводит судорога. Она могла так легко раздавить насекомое, что даже Сюэ Ян осознал это. Тем не менее, светлячок беззаботно взлетает в воздух после паузы и исчезает в ночи, его огонек мельтешит среди себе подобных над водной гладью.       — Что случилось со всей этой энергией? — спрашивает Сюэ Ян. — Если ей больше некуда деваться?       Куда уходят одинокие, брошенные люди, такие как он? У которых не осталось ни родственников, ни места для него? Не то, что у этого светлячка. Он всегда задавался этим вопросом. Баошань-саньжэнь бросает на него жалостливый взгляд, который перемещается на озеро, точнее, на то, что лежит за ним. Сюэ Ян чувствует, как у него пересыхает горло.       — Погребальные курганы? — спрашивает он.       Она ведь раньше говорила, что очистила это место, что оно никогда не было таким скверным, как сейчас. К его удивлению, Баошань-саньжэнь медленно кивает.       — У тебя хорошее понимание того, как работает энергия обиды. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что произошло, хотя я видела это воочию. В тот день Иньское железо, что я спрятала, выпустило всю энергию, что вобрало в себя на моей горе. Мне потребовалась вся моя сила, чтобы запереть это в одном месте, здесь. Иначе каждый призрак из предыдущей временной линии начал бы буйствовать, пытаясь слиться со своим новым «я». Всё, что я смогла сохранить от своего дома, — только это крошечное место. Всего лишь маленький проблеск того, чем он когда-то был. Место, которое я любила. Люди, которыми я когда-то дорожила…       Кончик её ноги касается поверхности озера, и на этот раз на его поверхности появляются маленькие впадинки. Глаза Сюэ Яна расширяются, а поскольку его мозг иногда работает забавно, он не мог не подумать: так у нее действительно есть ноги! Одна загадка раскрыта!       — Неужели это тот самый монстр, которого я видел? Неужели все духи предыдущей реальности, которые застряли в курганах, превратились в это? Даже… даже ваша Лань И? — догадывается он.       — Тени тех, кем они когда-то были и кем могли бы стать, украденные и несправедливо оборванные судьбы. Да. Это они. Лань И — лишь одна из миллионов, составляющих их, трудно говорить только с ней. К тому же она… злится на меня. Я вновь и вновь пыталась очистить её, чтобы упокоить её душу, я пробовала вернуть тот фрагмент Иньского железа, который у меня был, на его законное место, чтобы успокоить её и всех, кого Иньское железо погубило. Я испробовала всё, все техники, о которых знала… я говорила с Лань И из этого мира об Иньском железе и постигшей её судьбе, и это не привело ни к чему, кроме её собственной смерти и в этой реальности… я даже пыталась очистить Погребальные курганы… но так же, как это требует невозможных усилий для божественного артефакта, это невозможно и для меня.       Ну, он, конечно, тоже был бы зол на неё, на месте Лань И. Это полный отстой: она хотела помочь своей любовнице, а попала в вечную ловушку! Дофига умная. Вдобавок ко всему, его придурочная наставница даже не закрутила с другой версией Лань И в этой новой реальности. Хотя стоп! Может быть, это разозлило бы прежнюю Лань И ещё больше, ведь это все равно что измена, верно? Что же тогда должна была делать Баошань-саньжэнь?       — Почему вы мне это рассказываете? — спрашивает Сюэ Ян, наконец. Если он что-то и знает, так это то, что его наставница и приемная мать полна тайн; что она облачена в тайну, как в свои безупречные одежды. И вот она здесь, рядом с ним, ее верхний покров лежит на плечах Сюэ Яна. Она сидит на земле рядом с ребенком, ее ноги касаются воды, а на лице грустное выражение. Она меньше похожа на духа и больше на человека, чем когда-либо.       — Это… Это твоё право знать об Иньском железе. Как последний выживший из клана Сюэ…       Последний выживший, да? Сюэ Ян смотрит вниз, во рту у него горьковато-сладкий привкус; в конце концов, в мире нет никого, чью задницу он смог бы отпинать за то, что его бросили       — И может быть, — добавляет Баошань-саньжэнь, её голос слаб и тонок. — Может быть, я надеялась, что ты знаешь… и скажешь мне… Что я должна была сделать тогда? И что мне делать, чтобы это не повторилось?       Она сворачивается креветкой, подтягивая ноги к груди, пальцы ее ног впиваются в землю, выйдя из воды, лоб упирается в колени. На мгновение их роли поменялись местами, она ощущается такой маленькой и слабой рядом с Сюэ Яном, что он не знает, что делать или говорить. Он не знает. Он надеется… он надеется, что этого не случится; неловко говорить об этом, но ему нравится, как сложилась его жизнь. Ему нравится жить в этом маленьком раю, скрытом от всего мира, ему нравятся жители деревни, нравится скучный Сяо Синчэнь, который стал ему товарищем по играм…       Но больше всего ему нравится его наставница и приемная мать.