Летом, впервые

Лето — прекрасная пора. Пора тепла и свободы, пора бесконечного свободного времени и гуляний на свежем воздухе с друзьями. Лето — любимая пора Сережи Пешкова, до этого года точно. Ибо родители решили, что хватит ему сидеть в Москве месяцами, если можно провести спокойные два месяца в деревне у бабушки. Все планы, которые планировались на этот период времени, ушли коту под хвост. Как бы ни уговаривал парень маму с папой не везти его туда, ничего не получалось, да и родители были непреклонны. — Мам, это последнее спокойное лето перед универом, разве так сложно оставить меня здесь? У меня здесь все друзья, девушка!... — Если они тебе друзья, то так и останутся ими через два месяца, успокойся, это же не навсегда, тем более бабе Кате нужна помощь, она так давно тебя не видела. Сереже пришлось смириться со своей участью в этой непростой, как казалось ему, ситуации. Поэтому тем же вечером он решил, что пора бы начать собирать вещи. Пришлось взять два чемодана и дорожную сумку. Но и этого казалось недостаточно, что Сережа еще раз попытался попросить маму оставить его дома. Ночью перед поездкой парень пишет Даше о том, что ему придется уехать ненадолго к бабушке в деревню. Приглашает поехать с ним, но девушка вежливо отказывается, говорит, что лучше подождет его здесь — в Москве. Ставит условие, что тот должен отзваниваться ей каждый день и рассказывать о его делах. Парень конечно же, соглашается, шлет кучу стикеров-сердечек и говорит, что очень-очень любит Куданову. Девушка лишь лайкает сообщение и желает Сереже спокойной ночи. Ночь у кудрявого не задалась, так как он поссорился с друзьями, что звали того полететь с ними в Сочи, и Сережа по началу даже соглашался, а теперь… как не крути, все пропало. С неспокойным настроением Сережа лег спать около пяти часов утра, но не знал парень, что встать придется в семь. Не знал, что дорога в деревню будет долгая, и не знал, что связи по дороге не будет почти нигде. Поэтому утро совсем не задалось. Сережа так-то и с родителями не разговаривал почти все время поездки, ему удалось даже немного поспать, пока в машине играли средней громкости хиты 80-х. Разбудило его, как ни странно, скачки заставив пару раз приложиться головой об стекло. — Аккуратней там, — проговаривает отец и делает резкий маневр вправо, от чего Сережу откидывает в противоположную сторону. Он бы рад был сейчас смачно выругаться, но не может. Так как родители до сих пор считают Сережу культурным мальчиком, которым он давным-давно не является. Парень просто глубоко вздыхает и глядит на виды за окном. Было красиво. Его очень впечатляли бескрайние зеленые поля посеянной пшеницы, сои, и еще чего-то маленького. — Мама, а то… сорняки? — спрашивает Сережа, показывая на еще совсем мелкое растение, такого же большого поля возле пшеницы. Ему правда-правда стало интересно, что же это такое могло быть. Но маму реакция забавляет, она заливисто смеется и отвечает короткое: — Это подсолнухи. И Сережа даже ненадолго впадает в ступор. Нет, он конечно знал, как выглядит подсолнух, но никогда он не видел его настолько маленьким, что можно сравнить его с каким-то сорняком. Виды полей сменялись высадкой деревьев, и Сережу начинало напрягать то, что они так далеко от цивилизации. Как люди вообще могут так жить? Благо, скучать еще пришлось не долго, так как на дороге уже показался знак населенного пункта, и Сережа облегченно выдохнул. В деревне последний раз он был лет в семь, если даже не в шесть, и из всего, что было и что он видел, запомнил мало. Поэтому все улицы казались однотипными и совсем не привлекали внимание Пешкова. Подъехав к маленькому, как показалось на первый взгляд, дому, Сережа нахмурился, ведь совсем не так представлял себе свои каникулы. Под аккуратно поставленным забором и растущим возле него орехом сидела бабушка Катя, от вида которой у Сережи улыбка на лице появилась, и он, не ожидая, пока мама пригласит того выйти с машины, ринулся из нее сам. Сразу же обнимая до невозможности любимую бабушку. Все мысли о том, что каникулы пройдут невесело, испарились, как только парень прикоснулся к одной из любимых женщин. — Как же ты подрос, Сережка. Совсем уже жених стал! — искренне удивилась женщина и, хохотнув, погладила того по предплечье. Слова бабушки заставили ощутить смущение, от чего парень лишь отмахнулся. И стал разбирать свои вещи с машины. Старушка, обняв свою дочь, презрительно глянула на своего зятя и, увидев на его лице почти настоящую улыбку, попыталась выдавить тоже. Пригласив всех в дом, она показала комнату для внука, а сама пошла угощать своих гостей. Сережа же, получив апартаменты, стал осматриваться: средних размеров кровать, небольшой шкаф, письменный стол, который совсем немного запылился, и конечно же, окно, которое парень сразу и не заметил даже, ибо закрыто оно плотной темной шторой, что позволит Сереже не просыпаться слишком рано, как это бывало в Москве. За это он очень благодарен своей бабушке. Став раскладывать вещи по полочкам, Сережа так же нашел розетку, и о Боги! С тройником, что осчастливило его. Правда, вытащив из дорожной сумки телефон, он не обнаружил ни одной палочки связи, что сразу же дико начало расстраивать. Пока он раскладывал вещи, его родители уже собирались уезжать обратно, поэтому на прощание зашли в новое жилище их сына. — Да, неплохо сохранилась моя комната, — неожиданно начала мама, осматриваясь вокруг. — Твоя комната? — удивился кудрявый. — Ну да, было когда-то дело. Ну а ты не скучай, у тебя вон все лето еще впереди, целых два месяца! А если не нравится дизайн, так и вовсе сможешь сменить его. А то совсем уже старый стал. И себе уют устроишь, и бабушке ремонт поможешь сделать! Сережа правда немного подзавис на том, что придется что-то делать, но, выдавив из себя подобие улыбки, согласился, только вот вовремя подоспевшая бабушка Катя выкрикнула: — А ну, вон отсюда, ребенка они мне пугать будут, захочет – он и без ваших советов справиться, да, Сережка? Парень лишь смиренно кивнул. Попрощавшись с родителями на улице, Сережа пообещал, что все с ним будет хорошо и что в августе отец с матерью не узнают своего сына. — Надеюсь, эти изменения будут в лучшую сторону. — Кто знает, кто знает, — отвечает Сережа и провожает родителей к машине. Те уезжают, и Пешков начинает заметно грустить. Бабушка же предлагает прогуляться по улице, расспрашивает про школу, про друзей, про самого себя. И настроение Сережи понемногу поднимается. Несмотря на все, что было сегодня, он чувствует себя более-менее хорошо. И это «хорошо» имело бы смысл продлиться до вечера, если бы его не привлек незнакомый силуэт, шагающий возле самого дома бабушки. Подходя ближе, Сережа вопросительно поднимает бровь. — Здрасте, баб Кать, как поживаете? — весело спрашивает юноша, подходя ближе и ставя небольшой бидончик на траву. — Помаленьку — помаленьку, Ванечка. Ах кстати, познакомься, это мой внучек, Сережка, — она улыбнулась и положила руку на плечо парня. Парень оглядывает Пешкова с ног до головы, задерживая взгляд на волосах парня, а потом хмыкая отвечает: — Ну, здравствуй, Сережка, — смеется юноша, протягивая руку для приветствия. Сережа смотрит неодобрительно на этот недоделаный сухой стручок гороха со смазливой мордашкой и морщит нос. Он явно отвечать на рукопожатие не собирается, брезгливо смотрит на протянутую руку, а потом хмыкает и демонстративно складывает руки. — Значит, будем знакомы, — выводит парень. Убирает руку, хватает бидончик и проходит мимо них. Баба Катя еще немного возмущается, укоряет Сережу за то, что он так повел себя с, как оказалось, соседом его, одногодкой при том. Но Пешков пропускает ее слова, как казалось, мимо ушей, ибо никакие новые знакомства в этой забытой Богом деревне ему нафиг не сдались. Проигнорировав слова своей бабули, парень сразу же пошел в свою новую комнату с целью выспаться. Утро вечера мудренее, как говориться.