***
За время своего заточения в башне Моно узнал одну любопытную особенность этого места — время здесь идёт нелинейно. Это ощущение невозможно в полной мере описать словами, но если бы Моно пришлось, он сказал бы, что прошлое, настоящее и будущее будто проникают друг в друга. От непривычки ему порой сложно было отличить одно от другого, когда он, сам того не замечая, начинал влиять на вещи, уже произошедшие в прошлом, или наоборот — которым было суждено случиться в будущем. Впрочем, нелинейность времени в башне не меняла того факта, что он всё ещё проживает каждую секунду, что здесь находится. Не то чтобы это могло помочь ему, ведь в этой тюрьме у него не было срока, а значит и ждать освобождения не приходилось. Поэтому он коротал время единственным доступным здесь способом: наблюдал за Бледным городом. Естественно, во всём городе ничто не могло случиться без его ведома. Прибытие Шестой не было исключением. Как только она ступила в ближайшее к морю здание, Моно уже увидел её и отслеживал каждый шаг, что делает девочка. Более того, благодаря чудесным свойствам Сигнальной башни, Моно знал, куда дальше двинется Шестая даже когда она стояла у перекрёстка, задумавшись, куда же ей пойти. Каждое её движение было у него как на ладони. Он давно бы сделал что-нибудь с ней, если бы не одно «но». До того, как она дойдёт до башни осталось совсем немного, Моно должен был видеть, что случится позднее, но по какой-то причине, его видения обрывались на этом моменте словно повреждённая запись, как будто будущего попросту нет. Моно было любопытно узнать, что же случится, когда она придёт. Поэтому сейчас он решил подождать. Уже совсем скоро Шестая будет стоять у громадных дверей Сигнальной башни.***
Шестая пришла к своему пункту назначения даже быстрее, чем рассчитывала. Башня не только виднелась почти с каждой точки Бледного города, но даже будто расчистила всю дорогу для Шестой, ведь на своём пути она не встретила ни одного монстра и ни одного препятствия. Как будто то, что сейчас находится в башне желало, чтобы у Шестой получилось добраться до входа. По крайней мере, так ей хотелось думать. Ей не доводилось видеть Сигнальную башню с такого небольшого расстояния. В прошлый раз она и вошла, и вышла через телевизор, поэтому только сейчас она осознала по-настоящему исполинские размеры этого здания. Всем своим видом оно говорило, что всё в его окрестностях происходит исключительно по его воле. А огромный глаз, выгравированный над гигантской дверью, казалось, доносил эту же мысль напрямую Шестой, стоящей под его угнетающим взором. Без сил, доставшихся Шестой от хозяйки «Чрева», открыть даже обыкновенную деревянную дверь зачастую было испытанием. Что же говорить о громадных каменных воротах. К счастью, у Шестой было время освоить по крайней мере небольшую часть своих способностей. Что же, пора проверить, насколько крепко заперты эти ворота. Шестая раскрыла ладонь и выпрямила руку, направив её вперёд. Тёмный дым начал скапливаться вокруг её руки. Он кружил и извивался вокруг её ладони словно рой обезумевших насекомых, готовый сорваться в любое мгновение. Шестая сконцентрировалась и начала постепенно высвобождать этот дым в сторону каменных дверей. Однако вместо того, чтобы открыть их или хотя бы сдвинуть с места, дым резко замедлялся около ворот в башню, а затем и вовсе плавно и бесшумно испарялся в воздухе, будто его и не было. Шестая ни разу не сталкивалась с такими проблемами, и тем не менее, она попробовала ещё раз. Но ничего не изменилось. И ещё раз. Но всё по-прежнему оставалось на своих местах. Шестую начало окутывать непреодолимое чувство безысходности. Не сказать, что всё шло гладко до этого момента, но её главная надежда была именно на свои способности. И сейчас эта надежда стремительно угасала. Глаз, смотревший на девочку сверху от двери, будто непоколебимо заявлял: «Я дал тебе эту силу, я могу и забрать её в любой момент». — Моно! — в отчаянии воззвала она. Голосок разбежался эхом вокруг близстоящих зданий. Но только эхо и было ей ответом. Шестая вновь и вновь силой пыталась открыть дверь. Но дым рассеивался от, казалось, одного только вида Сигнальной башни, ворота которой при всех усилиях не сдвигались ни на миллиметр. Тогда Шестая попыталась снова. И снова.***
Моно прекрасно видел, что происходит у входа. Момент, когда его видение оборвётся, подкрадывался всё ближе и ближе, он чувствовал это. Ему хотелось как можно скорее разобраться в ситуации, но странные тёмные силы Шестой, которые ему раньше не доводилось видеть, совсем не вносили ясности. Каждая неудачная попытка проломить дверь, кажется, вызывала в ней ярость. К сожалению, окутанный своей ненавистью Моно расценил то, как Шестая взывала к нему, совсем не как отчаянную просьбу впустить её. А как угрозу. Всё ближе был тот момент, когда будущее исчезало из его сознания. Всё меньше времени у него оставалось на раздумья. Что если будущее обрывается, потому что Шестой удастся проломить двери и что-то сделать с ним? Что если ей мало тех страданий, что она ему уже причинила, мало тех тёмных сил, что у неё уже каким-то образом появились? Что если она хочет подчинить Сигнальную башню себе? Надо срочно что-то делать. Он отключил все телевизоры в Бледном городе и пустил по городу мощнейший сигнал, призывая всех жителей города направиться сюда. Башня издала страшно громкий писк, смешанный со зловещим гулом. Моно увидел, как Шестая изо всех сил пытается закрыть уши. Вновь он услышал её отчаянный голос: — Моно! Что она хочет от него? Мало того, что она уже сделала? Моно хотелось, чтобы она прочувствовала всю ненависть и боль от предательства, которые ему пришлось пережить. Он попытался наполнить сигнал всеми своими чувствами, всеми своими воспоминаниями, а затем пустить их Шестой прямо в голову! Моно устремил своё сознание в прошлое, так далеко, как он ещё не заходил, собирая всё по крупицам, как в кулак. Сигнал начал стремительно усиливаться, доходя до такой мощности, с которой Моно уже было сложно совладать. Но это его не остановило. Он углублялся всё дальше в прошлое, а мощность сигнала так и продолжала расти, и в какой-то момент Моно почувствовал, что уже не контролирует этот процесс. Но было слишком поздно. Кто знает, сколько раз эта петля проигрывалась по одному и тому же сценарию? Сколько раз Моно становился тем самым Тонким человеком? Сколько раз похищал Шестую и сколько раз погибал от своих же рук? Даже самый терпеливый счетовод во вселенной не досчитал бы и до половины. Эта петля существовала без изменений, намертво определяя судьбу и Моно, и Шестой. Но, похоже, даже самая коварная, самая надёжная и самая жестокая система не может существовать вечно. И на этот раз безупречный план, работавший все эти бесчисленные годы, дал сбой. Моно почувствовал, как его сознание уносится куда-то вдаль. Теперь не только будущее, а будто само время исчезло. Он не чувствовал сигнал, не видел, что происходит с Шестой. Потерял все ощущения и словно существовал вне реальности, пускай и на несколько мгновений. Его собственные мысли теряли очертания, как только он пытался за них ухватиться… Тут Моно резко ошпарило шквалом ощущений. Зрение, слух, обоняние: все чувства разом вернулись к нему, заставив его подскочить, будто проснувшись от ночного кошмара. Несколько секунд он приходил в себя после такого потрясения, а затем обратил внимание на то, где находится. Его зрение пронзили уже непривычные ему цвета, а в голове наступила оглушительная тишина. Всё ещё пытаясь собраться, Моно потихоньку привыкал к новой палитре цветов. Острый, розовый цвет сменился тусклым, ненавязчивым тёмно-зелёным. Моно сообразил, что он находится в лесу. Он ощутил лёгкий ветер, поддувавший ему под рукава, воротник и под… надетый на голове бумажный пакет.