***
— Готова? — спросил Моно, ощущая, как его охватывает лёгкое волнение. — Да! — громко ответила Шестая, её голосок эхом разнёсся по тёмному переулку, что был ниже. — Ну, была ни была. — пробубнил под нос мальчишка, приготовившись прыгнуть с крыши. Дождевые капли бились о его лицо, пока он бежал по мокрому покрытию, всеми силами стараясь не поскользнуться. Наступив на самый край крыши и почувствовав прилив адреналина, Моно прыгнул, и его сердце ушло в пятки. Ощущение невесомости продлилось недолго — вскоре он начал падать вниз, пока его взгляд был прибит к вытянувшей правую руку Шестой. Отчасти она тоже нависла над пропастью: только левая рука, обвитая вокруг мокрого перила, держала её на металлическом балконе. Вскоре Моно ощутил касание знакомой ладони, и его руку тут же сжали крепким хватом. — Есть! — радостно воскликнула Шестая, ощутив всем плечом вес своего друга и удостоверившись, что она крепко его держит. Осталось только поднять мальчика на балкон. От болтающихся в воздухе пяток Моно всё ещё был взволнован, хотя безопасность была уже совсем рядом. Он напряг правую руку, приготовившись подняться на балкон, как вдруг… Его предплечье пронзила резкая боль, словно кто-то вонзил в него невидимый нож. Шок молниеносно пронёсся по его телу, заставляя непроизвольно разомкнуть пальцы, схватившиеся за ладонь Шестой. Его рука тут же выскользнула из, казалось бы, мёртвой хватки, и мальчик, резко вдохнув, почувствовал, как гравитация начала неумолимо тянуть его вниз. Хотелось проклинать всё сущее: ещё не зажившая рана решила напомнить о себе именно сейчас. — Моно! — вскрикнула девочка, бросаясь на пол балкона и отчаянно пытаясь достать до отдаляющейся ладони. Но было слишком поздно: её короткие руки только собирали поток дождевых капель. Громкий звук удара о металл разлетелся по улице. Резкий толчок в спину выбил из мальчика весь воздух, и его зрение тут же помутнело. Падение не продлилось и полсекунды. Взглянув вверх, мальчишка понял, что ему повезло приземлиться на балкон этажом ниже. Он поспешил подняться на ноги и успокоить взволнованную подругу. — Я в порядке, Шесть! Просто рана ещё не зажила! Смотревшая сверху девочка облегчённо выдохнула и, поднявшись на ноги, недовольно надула щёки. — В следующий раз хватаемся левыми! — прокричала Шестая. — Принято! Встретимся на лестнице! Кивнув, девочка ухватилась за раму открытого окна и пролезла внутрь дома, скрываясь из поля зрения Моно. Сам мальчишка, увидев, что балконная дверь открыта, не теряя времени вошёл в незнакомую квартиру. Насыщенный дождевой прохладой воздух смешался со спёртым и наполненным пылинками, хаотично крутящимися всякий раз, когда порыв ветра попадал в открытую дверь, и оседавшими на старых полках, креслах и на выключенном телевизоре. Убедившись, что квартира пуста, Моно спешно направился к выходу. Уже когда он находился всего в паре шагов от двери, стены внезапно залились мерцающим бледным светом, а позади послышался пронзительно высокий звук, смешанный со статическим шумом. Мальчик заметил, как его ноги сами собой замедлились и встали на месте. Звук, поначалу показавшийся лишь раздражающим, с каждой секундой заполонял его сознание всё быстрее и быстрее, пока оглушающий сигнал не вытеснил все его мысли. Как бы Моно ни старался сопротивляться, вскоре он думал лишь об одном: нужно дойти до телевизора и откликнуться на сигнал. Всё нараставшая головная боль ослабла только тогда, когда мальчик неизбежно развернулся и сделал шаг в сторону мерцающего экрана. Словно летевший на смертельно горячую лампу мотылёк, Моно плавно возвращался вглубь квартиры, его сознание с каждым шагом становилось всё более размытым. Вот уже его ладонь легла на яркий экран, щекочущее чувство статического электричества взбудоражило всё его тело. Мысленно кидаясь по разным уголкам сигнала, мальчик усердно пытался настроиться на нужную частоту. Ту самую, что подавила волю мальчика, взяв его полностью под свой контроль. Моно ощутил, как или его сознание, или всё его тело покидает квартиру и переносится куда-то за экран. В то место, откуда к нему взывает сигнал. Сначала глаза ослепила яркая вспышка, а затем его зрение наполнилось глубоким, тёмно-синим светом. В конце искажённого, слегка закрученного коридора виднелась так печально знакомая ему дверь с выгравированным глазом. Моно сделал шаг вперёд, ощутив вязкость пространства и времени, словно он шёл по дну океана. Каждое его движение сопровождалось ответным движением стен коридора, плавно выпрямлявшихся, стоило ему приблизиться. Дверь с необычно низко расположенной ручкой вскоре оказалась прямо перед ним. Пробираясь через вязкость, он потянулся вверх и взялся за ручку. Дверь, не издавая ни звука, плавно отворилась, открывая его взору едкий розовый свет. Тысячи воспоминаний сразу же всплыли при виде этой комнаты. А увидев зловещую фигуру на стоявшем посреди пустой комнаты стуле, он ощутил нотки ужаса даже сквозь непробиваемый гипноз Сигнальной башни. Человек в шляпе, склонивший голову вниз, невозмутимо отклонился чуть назад, а затем медленно поднялся на ноги, показывая свой ужасающе гигантский рост. Он стал поворачивать голову в сторону напуганного мальчишки, постепенно давая возможность розовому свету окутать своё лицо. Но Моно не успел его рассмотреть: он почувствовал, как что-то резко тянет его назад. Сигнал с болью вырывался из его сознания, словно его перевернули вверх ногами и подвесили к голове гирю. Очередная белая вспышка заполонила взгляд Моно, а затем его глаза окутала тьма. От резкого движения мальчик упал на пол. Пытаясь побороть свою растерянность, Моно вглядывался в комнату сквозь своё помутневшее зрение. Несколько мгновений спустя до него, наконец, дошло, чему он только что позволил случиться. Его внимание привлёк высокий встревоженный голос, раздавшийся совсем рядом. — Моно, ты не успел?- Голос перебил отчётливый стук, раздавшийся от экрана телевизора. Затем последовал ещё один. И ещё один. Шаги пугающе методично приближались всё ближе к экрану. — Поздно, Шесть! Он скоро будет здесь! — протараторил Моно, подрываясь на ноги, всё ещё ощущая лёгкое головокружение. Издав испуганный возглас, но не давая панике овладеть собой, Шестая встала вслед за мальчиком и показала на открытую дверь, что вела в межквартирный коридор. — Быстрее! Может, успеем спрятаться! — воскликнула девочка, ринувшись из квартиры. Следовавший за ней Моно увидел, как бледный свет, охватывавший квартирные стены, начал отчаянно мерцать, а затем всё пространство вокруг вновь было окутано вязким эфиром. Пробежав через дверной проём и повернув в сторону убегавшей Шестой, мальчишка уже краем глаза заметил, как тонкая тёмная фигура, теперь стоявшая возле телевизора, распрямляла спину и стала неторопливо разворачиваться в сторону двери. Проследовав вглубь коридора, ребята вскоре приблизились к лестнице, возле которой был лифт. Его двери были открыты, и судя по виду, он был в рабочем состоянии. Шестая тут же ринулась к лифту, но Моно неожиданно схватил её за ладонь, отчего та резко остановилась. — Лучше запутаем его! Спустимся вниз по лестнице, а оттуда вызовем лифт и поедем на крышу! Скорее! Не успела девочка даже кивнуть, как Моно уже потащил её в сторону лестницы, отчего она еле удержалась на ногах. Приближаясь к лестнице, ребята услышали те самые методичные шаги, которые, будучи не за экраном, а за соседней стеной, разносились по коридору словно гром. Из-за квартирной двери, у которой Моно был мгновениями ранее, показался тонкий силуэт, неестественно склонивший спину вниз, прогибаясь под низкую по сравнению с ним дверную раму. Моно стал в спешке спускаться по лестнице, пропуская по одну-две ступеньки с каждым шагом, пока ноги так и норовили сорваться и отправить мальчишку лететь кубарем вниз. К счастью, и ему, и следовавшей за ним Шестой удавалось этого избежать. Один пролёт за другим проносились перед ними, эхом разносившиеся по лестнице шаги постепенно стихли, а вязкость с каждой ступенькой пропадала из окружавшего их пространства. Тем не менее, ребята и не думали замедляться — наоборот, когда двигаться стало легче, они ринулись вниз ещё быстрее. Стоило Моно почувствовать, как в его груди растёт жгучее чувство, и глотать воздух на бегу становится всё труднее и труднее, как лестница неожиданно для него самого кончилась, и мальчишка, чуть не потеряв равновесие, приземлился на пол первого этажа. — Быстрее, лифт! — прокричала немного отставшая Шестая. Моно в панике окинул взглядом близстоящие стены и заметил кнопку рядом с закрытыми дверьми лифтовой шахты. Он подбежал к стене и в спешке взывал лифт, механический звук, тут же донёсшийся откуда-то сверху, дал понять, что лифт скоро будет здесь. Ребята стояли около закрытых дверей, отчаянно пытаясь перевести дыхание, пока имеется такая возможность. Звук приближающегося лифта становился всё громче, но как бы Моно ни пытался, он не мог понять, когда именно заветные двери наконец откроются. Несколько мгновений спустя мальчик, к своему ужасу, почувствовал, как исчезнувшая на пути вниз вязкость начинает постепенно возвращаться. Оглядываться по сторонам стало сложнее, а голову заполнил вытесняющий всё внимание белый шум. — Я чувствую, как он приближается. — взволнованно сказал мальчик. — Если лифт не успеет приехать, придётся бежать по улице. В ответ Шестая лишь коротко кивнула, спешно переводя взгляд от лестницы до дверей лифта и обратно. Хотелось сделать что-нибудь, самую незначительную мелочь, если бы эта мелочь заставила лифт ехать хотя бы чуточку быстрее. Вязкость сковывала движения ребят, словно на их ноги и руки повесили всё тяжелевшие кандалы. Моно, не сводя глаз с пустой лестницы, вот уже готовился увидеть склонившегося монстра, выглядывающего из-за последнего пролёта, как вдруг ему в голову пришла тревожная мысль. Почему он не слышал шагов? — Он не на лестнице… — испуганно проговорил мальчик. От закрытых дверей раздался короткий пронзительный звон, сигнализирующий о том, что лифт приехал. Шестая моментально ринулась в сторону дверей, плавно начавших раздвигаться в стороны, издавая скрипучий механический звук. — Шестая, назад! — Моно бросился вслед за подругой, всеми силами пытаясь достать до неё рукой, но сковывающая вязкость не давала ему это сделать. Расширявшаяся щель между раздвигающимися дверьми дала бледно-жёлтому свету лифтовых ламп осветить тёмный коридор. Шестая, не успевшая даже обдумать предостерегающие слова её спутника, неслась к лифту, пока двери не открылись пошире. В лучах жёлтого света показалась тонкая фигура, смирно стоявшая прямо под светящейся лампой. Из-за теперь уже открытых дверей виднелись лишь ноги и торс — голова была скрыта за дверным проёмом. За мятым, серым костюмом виднелась бледная рубашка, почти сливавшаяся с мёртвого вида кожей. Безжизненная ладонь, невозмутимо растянувшаяся вдоль хилого брючного шва, начала плавно вытягиваться вперёд. Шестую тут же охватил шок, её тело замерло в оцепенении. Словно марионетка в руках неумелого кукловода, фигура в лифте неестественно согнула спину, открывая взору испуганных ребят голову монстра. Тонкий сделал шаг вперёд, не сводя глаз с Шестой ни на мгновение. Девочка неуверенно попятилась назад и вскоре споткнулась. Гигантская даже по сравнению с самим Тонким тень упала на ребят, когда тот вновь распрямился и заслонил тусклую лифтовую лампу. Моно удалось разглядеть только тёмный силуэт, неспешно выставляющий руку вперёд, в сторону всё ещё лежавшей на полу девочки. Отчаявшись, мальчишка вновь попытался использовать свои способности. Моно, будто отражая движения монстра, тоже выставил свою руку вперёд и сконцентрировался на пронизывающем весь город сигнале. Каждый телевизор в этом доме словно стал для него маяком, сознание наполнялось бесформенным потоком информации, а голова вновь сжалась изнутри под тяжестью курсирующего сигнала. Все его конечности дрожали от напряжения, грозясь вот-вот сдаться под натиском всеобъемлющего шума. Вскоре так и случилось: Моно почувствовал, как его ноги резко подкосились, его тело вдруг стало непомерно тяжёлым. Упав на колени, мальчик всё ещё изо всех сил старался сопротивляться возвышавшемуся над ним монстру, но худощавый силуэт даже не дрогнул, несмотря на все попытки. Казалось, отвечать на это хилое сопротивление ему не стоило никаких усилий. Взгляд мальчика помутнел, а боковое зрение почти что пропало, оставив место только тёмным пятнам по краям его взора. Не выдержав давления, Моно плашмя упал лицом прямо на холодный пол, еле держась за ещё не до конца утерянное сознание. Он еле услышал нагнетающийся звук искажающегося вокруг пространства, который вскоре прервался коротким, но душераздирающим криком до смерти напуганной подруги. Моно смог разглядеть только тускнеющий свет лампы, пока двери лифта закрывались, вскоре оставив Моно в кромешной тьме. Единственную компанию ему составлял теневой, словно собранный из телевизионных помех, загадочный силуэт Шестой, что остался на том месте, где ещё пару секунд назад была она сама. Однако вскоре и этот силуэт бесследно растворился в шумовом эфире. Изнывая от боли, мальчик попытался вновь подняться на ноги. Сквозь сильнейшее головокружение и до абсурда помутневшее зрение он сумел встать, пошатываясь из стороны в сторону. Вязкость, преследовавшая Тонкого, где бы тот ни был, ещё не пропала, а значит ещё можно успеть его догнать! Вслушиваясь в еле слышимый гул поднимающегося лифта, Моно доковылял до лестницы и принялся подниматься наверх, расходуя последние силы в его изнурённом теле. С каждым пролётом гул лифта становился всё тише и тише; мальчик надеялся, что виной этому был его слабеющий слух. Однако вскоре гул совсем пропал, а звук прогибавшихся под мальчиком ступеней был слышен всё так же чётко. Наконец добравшись до нужного этажа, Моно, отчаянно глотая воздух горящей грудью, оглядел коридор. Сквозь пелену помутневшего рассудка, он обратил внимание на открытые двери лифта. Тонкий уже доехал сюда. Осознав это, мальчик тут же ринулся к открытой квартире, из дверного проёма которой виднелся бледный свет. Однако спешно завернув за угол, он не обнаружил ни высокого монстра, ни схваченной им Шестой. Только пустая, безжизненная квартира, окутанная белым шумом включённого телевизора. Моно, пошатываясь из стороны в сторону, подошёл к включённому телевизору. Ноги снова подкосились, и глаза наполнились жгучим ощущением. Мальчик упал на колени и склонил голову, опёршись рукой на телевизионную раму. — Чёрт! — из последних сил крикнул Моно. Он снова позволил Тонкому выбраться из башни. Снова позволил ему похитить Шестую. Хотя ещё совсем недавно обещал ни за что не допустить этого. От отчаяния Моно хотелось кричать на весь город, но сбитое дыхание и словно пронзённое десятью ножами горло позволили только жалкий, хриплый возглас. Комнату наполнял лишь гул стучащих о грязные окна капель и тихий шум включённого телевизора. Всё ещё склонившись перед экраном, Моно молча смотрел вниз, борясь с желанием рухнуть на пол и заснуть. Как только мальчик почувствовал в своём теле немножко сил, чтобы встать на ноги, он набрал полную грудь воздуха и приложил руку к экрану. В ответ тот начал мерцать и искривляться, готовясь затянуть в телевизор всё, что ему попадётся. Моно приготовился к очередному «путешествию» через город. Нельзя терять ни минуты: надо подобраться ближе к башне. Только там сигнал достаточно силён, чтобы у мальчишки был шанс одолеть Тонкого человека.***
Стоило Шестой открыть глаза, она тут же подскочила с места. Голова раскалывалась от боли, а сфокусироваться на происходящем у неё никак не получалось. Мысли казались неприятно лёгкими, словно они улетучивались из её головы так же быстро, как и приходили. Она слабо помнила, что случилось с ней в башне в прошлый раз: всё, кроме последнего броска до выхода, представлялось ей в виде бессвязных обрывков и отдалёнными от реальности образов, совсем как сон. Но этот ярко-розовый свет так въелся ей в память, что у неё не было никаких сомнений: она вновь очутилась в Сигнальной башне. Девочка осторожно оглядела комнату: невзрачные стены, деревянный пол и приоткрытая дверь — больше ничего не было рядом. Даже музыкальной шкатулки, которую Шестая помнила ещё со своего прошлого заточения. От этого Шестой стало немного легче на душе: в прошлый раз шкатулка ей добра не сделала. Шестая тихо подошла к двери, что, видимо, вела в какой-то коридор необычной формы. Убедившись, что вне комнаты никого нет, она медленно вышла из комнаты. Перед её взором предстало великое множество таких же дверей. Все они были закрыты, но из-под всех виднелся такой же едкий ярко-розовый свет. Шестая решила немного побродить по башне, пока есть такая возможность. Кто знает, быть может, она даже найдёт выход и сможет избежать тех… превращений, что, несомненно, ожидают её, если она тут останется.***
Моно бежал по мокрому полу, периодически проскальзывая босыми ногами вперёд и еле удерживая себя от падения. Позади слышались быстро нагоняющие мальчика шаги и пугающий глубокий хрип. Напоминавшее обычного мужчину существо неумолимо бежало по коридору, неестественной крик, напоминавший трещание сломанной проводки, доносились из глубокой дыры, что была там, где когда-то, вероятно, находилось человеческое лицо. Ступив на сухой, бетонный пол, Моно тут же схватил лежавший рядом провод с оголённым концом. Мягкие искры падали ему на ладонь, вызывая покалывающую, жгучую боль. Мальчишка обернулся и увидел всё ещё гнавшегося за ним зрителя, расплёскивавшего воду с каждым своим шагом. Уже собравшись бросить провод в лужу, он ощутил странную нерешительность. Хоть этот монстр и пытался его убить, Моно было сложно опустить оголённый искрящийся кусок меди в воду и, прервать жизнь, казалось бы, напрочь лишённого воли существа. Только когда брызги от торопливых шагов стали попадать Моно на лицо, он опомнился и, наконец, резко бросил провод вперёд. Коридор наполнился громким треском, маленькие искры забегали по воде, словно тараканы при включённом свете, а бежавший зритель тут же замертво упал, плашмя распластавшись в наэлектризованной воде. Убедившись, что монстр лежит и не подаёт признаков жизни, Моно аккуратно взял изолированную часть провода и дёрнул на себя, вылавливая искрящийся конец из лужи. Мальчик стал аккуратно идти вперёд, всё ещё интуитивно побаиваясь уже абсолютно спокойной воды. Дойдя до конца коридора, Моно вошёл в тихую, теперь уже пустую комнату. В глаза бросалось, однако, не её содержимое, а вид, открывавшийся из окна. Комната освещалась ярким бледно-синим светом, лучи которого были резкими, словно в небе загорелось какое-то неправильное солнце. Подобравшись поближе к окну, Моно устремил свой взгляд наружу. Все детали открывшегося его взору пейзажа тут же померкли от одного здания, приковавшего к себе всё внимание. Сигнальная башня всё так же гордо стояла посреди домов, склонившихся перед ней, словно прислуги перед королём. Неприятная лёгкость наполняла разум Моно всякий раз, когда он всматривался в её ярко светящуюся верхушку. Но сейчас это ощущение было куда сильнее обычного. Сигнал оплетал его сознание, словно паутина. Все вибрации и искажения вокруг как будто можно было потрогать рукой. Однако все мысли Моно были об одном: он уже достаточно близко к Башне, чтобы ему хватило сил одолеть Тонкого человека. Хоть при этой мысли у него в груди неприятно ёкало, он успокаивал себя тем, что однажды уже делал это. Сделал тогда — сделает и сейчас. Ведь жизнь Шестой зависит от этого. Осталось только дождаться, когда Тонкий решит показаться ему.***
Воздух в башне казался Шестой каким-то неправильным. Его было трудно вдыхать, причём не важно, насколько глубокий вдох делала девочка, всё равно разум был будто в тумане. Цвета, в которые, казалось, окрашено само пространство в Сигнальной башне, тоже не придавали уму ясности. В непроглядной толщине глубокой синей мглы единственной аномалией был едкий розовый свет, сочившийся из-под бесчисленных закрытых дверей. И в этой пелене Шестая бродила безо всяких ориентиров уже невесть сколько времени. Странным образом она не могла понять, провела ли она в башне не больше часа или уже несколько дней: оба варианта казались одинаково возможными. Порой ей чудилось, что она ходит кругами, хотя она и не припоминала, чтобы коридор куда-то сворачивал. Монотонный звук собственных шагов, уже застрявший в голове, был внезапно перебит звонким скрипом, раздавшимся откуда-то сзади. Шестая резко обернулась и увидела отворяющуюся дверь, заливавшую синий коридор характерным розовым светом. Девчонка инстинктивно присела и замерла. Когда дверной скрип утих, в коридоре воцарилась гробовая тишина. Шестую внезапно охватило чувство тревоги, когда она вдруг осознала, что с обеих сторон окружена, кажется, бесконечным коридором. Эта необъятная глубина словно сама вырисовывала в мыслях девочки какого-нибудь ужасного монстра, который вот-вот появится среди запертых дверей. Шестая аккуратно подошла к открывшейся двери и юркнула в комнату. Уже оказавшись за порогом, девочка мысленно поругала себя за то, что прошла через дверь, даже не посмотрев, что находится внутри. Однако её переживания, похоже, были напрасны: внутри никого не было. Компанию Шестой составляли только голые бетонные стены, взявшийся из ниоткуда розовый свет и несколько телевизоров, транслирующих какие-то странные программы. В этих программах не было обычной музыки, да и на экране показывали просто какие-то комнаты в дряхлых домах. Подойдя поближе, девочка поняла, что это и не программы вовсе: на одном из экранов можно было разглядеть Сигнальную башню, видневшуюся в разбитом окне. Похоже, эти телевизоры транслировали то, что происходит в городе прямо сейчас. Шестая уже собиралась отвернуться от экранов, но тут она краем глаза увидела какое-то движение в одной из комнат. Девочка подошла к телевизору и принялась всматриваться в, казалось, обычную пустую комнату. Изображение на экране было нечётким, контуры едва были различимы из-за помех, но у Шестой всё-таки получилось разобрать небольшой силуэт, шагавший чуть поодаль от экрана. Поначалу приняв фигуру за очередного зрителя, девочка вскоре поняла, что зритель бы мчался со всех ног ко включенному телевизору. Силуэт же шёл по комнате вполне спокойно. Шестая присмотрелась ещё внимательнее… — Моно! — девочку осенило довольно очевидной мыслью. Её разум моментально прояснился, а грудь наполнилась обжигающим чувством волнения. Ну, конечно. Теперь-то она смогла разглядеть знакомое пальто, развевавшееся за спиной мальчишки. Пускай без пакета его силуэт менее узнаваем, нет никаких сомнений: это и вправду Моно. Шестая тут же прилипла к экрану, опёршись прямо на щекочущее статическим электричеством стекло.***
Включённые телевизоры нередко попадались Моно на пути к Сигнальной башне, поэтому сначала он даже не обратил внимания на бледный экран, освещавший очередную мрачную комнату. Однако из динамиков вскоре послышался странный высоковатый звук, совсем не характерный тем передачам, что без конца зомбировали безликих зрителей. Посмотрев в сторону, мальчик увидел, как на экране вырисовывается маленький тёмный силуэт, прислонённый как будто с обратной стороны стекла. Моно быстро сообразил, что происходит. Треугольного вида капюшон и тонкие ладони, принявшиеся тревожно стучать по стеклу, конечно, выдавали в силуэте Шестую. Мальчишка собрался с мыслями и скорее подбежал к телевизору. Моно прислонил руки к бледному экрану, как бы накладывая их поверх маленьких ладоней Шестой. Сконцентрировавшись, он ощутил, как его пальцы начинают потихоньку вязнуть в стекле, которое странным образом искривлялось вокруг его запястий. Вскоре Моно почувствовал что-то тёплое внутри экрана, и как только он нащупал это нечто, его ладони тут же сжались сами собой. Мальчик сообразил, что схватил Шестую за руки, после чего сразу попятился назад, вытаскивая вцепившуюся его ладони девочку из телевизора. До сих пор казавшиеся чёрными рукава моментально обретали характерный ярко-жёлтый цвет, стоило ткани дождевика перейти через искривляющийся экран. Наконец, цвета вернулись и к лицу девочки. Искажённые звуки, доносившиеся из динамиков, пропали. Вместо них тишину нарушал изнурённый возглас Шестой, отчаянно цеплявшейся за тянувшие её руки. Она погрязла в экранном стекле, как в трясине — что-то не давало ей выбраться наружу. Сигнал не хотел просто так её отпускать. — Ещё чуть-чуть!… — выдавила из себя девочка. Вдруг по телу Шестой пробежал холодок. Она услышала громкие шаги, приближавшиеся из-за всё ещё открытой двери. Тонкий снова использовал её как приманку, совсем как в прошлый раз! Шестая тут же разомкнула ладони и приготовилась вновь утонуть в экране. Однако стоило рукам Моно оторваться, он моментально схватил девочку за запястья, не давая вернуться обратно. — Моно, отпусти! Это ловушка, он идёт сюда! — отчаянно крикнула Шестая. Однако Моно даже не думал отпускать. Его мёртвая хватка удерживала девочку вне экрана, его глаза были полны решимости. Мальчишка изо всех сил постарался выдавить из себя слабую улыбку и хоть немного смягчить взгляд. — Я знаю. — ответил Моно, взглянув Шестой в глаза и увидев лишь недоумение. С короткой вспышкой из экрана показалась тонкая рука, больше напоминавшая манипулятор от какого-то робота. Мгновение спустя серая ладонь схватила Шестую за шкирку. Девочка ощутила пронизывающий всё её тело холод, а затем неостановимая сила резко потянула её назад. Перед тем, как она скрылась за бледным экраном, Моно услышал наполненный ужасом крик. Оказавшись в телевизоре, дождевик вновь окрасился в неестественный чёрный, помехи скрыли живое, наполненное цветом лицо. А затем и этот силуэт пропал за пеленой белого шума. Моно отбежал в дальний конец комнаты, ближе к двери. Глаза мальчишки были прикованы к экрану, его сердце стучало ровно, но очень быстро. Хоть однажды он уже и одолевал Тонкого, Моно никак не мог усмирить растущее волнение. Совсем скоро экран вновь замерцал, комната наполнилась сотнями мелких, ярких вспышек, а затем пространство вокруг стало сгущаться в непроходимый эфир, бледный свет экрана заслонила тень, приобретавшая всё большие размеры по мере того, как выбравшаяся из телевизора фигура вставала с колен и распрямляла спину. В мгновение ока Голова Тонкого повернулась в сторону двери. Тень от шляпы скрывала его лицо, но Моно почувствовал на себе пронзительный взгляд, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Мальчик пустился бежать из комнаты что было сил. Стараясь не обращать внимание на ритмичный звук приближающихся шагов, он пытался сделать лишь одно — выманить своего преследователя на улицу — туда, где сигналом управлять легче всего. Ему повезло встретить Тонкого на первом этаже. За спиной послышался пронзительный, режущий звук, как будто кто-то ударил в микрофон. Моно не стал оборачиваться — слишком сложно было шевелить головой в этой вязкости, но резко прибавившие в громкости шаги ясно дали понять, что Тонкий приближается. Хоть и шаг у него был совсем не торопливый, само время было на его стороне — оно искривлялось и искажалось, сближая его с мальчишкой. Моно догадался, что если погоня так и продолжится, то его поймают. В отчаянной попытке оторваться мальчик направился в сторону разбитого окна, через которое дом наполнялся ярким светом Сигнальной башни. Ухватившись за скользкий от попадающих внутрь дождевых капель подоконник, Моно стал спешно подниматься к окну, несмотря на соскальзывающие пальцы. Сражаясь со сковывающим пространством, он развернулся и с ужасом обнаружил тощий силуэт, стоявший уже почти вплотную к подоконнику. Моно даже не успел поднять голову, прежде чем инстинктивно попятиться назад. Его ноги запутались, и после одного неосторожного движения ступни заскользили по мокрому покрытию — мальчишка упал навзничь прямо из разбитого окна. Потянувшаяся за ним рука вскоре словно разочарованно остановилась, и уже в падении, пробивая вязкий эфир, Моно успел разглядеть холодное, статичное лицо, скрывавшееся под шляпой, освещённое только синим светом башни. Несмотря на вязкость, падение показалось мальчишке опасно быстрым. Пускай падение с первого этажа не столь страшно, ударившаяся о бетонный тротуар спина тут же заныла пронзительной болью, моментально пролетевшей по всему телу. Почти слепящий свет башни пронизывал глаза и без того дезориентированного мальчишки. Однако вскоре ярко-синие лучи плавно отступили от глаз Моно. Сначала он не понял, в чём дело, но стоило повернуть голову в сторону — всё сразу стало ясно. Свет Сигнальной башни всё ещё окутывал все дороги, тротуары и здания вокруг, но сам Моно находился в тени его неумолимого преследователя, грозно стоявшего чуть поодаль от мальчишки. Зловещий стук приближающихся шагов громогласно разнёсся эхом меж бетонных стен, окружавших мальчика с двух сторон. Ощутив прилив сил, Моно упёрся руками в мокрый асфальт и стал изо всех сил толкать себя вверх, на ноги. Нет времени на отдых, второго шанса у него уже не будет. Сейчас или никогда. Тень идущей ему навстречу фигуры заслоняла всё больше синих лучей, с каждым шагом Тонкий казался Моно всё выше и выше. Находясь уже в паре шагов от мальчика, он выставил руку вперёд. Здания вокруг шелохнулись, словно листья во время шторма, а расставленные вдоль дороги фонари тут же замерцали, как огоньки на ветру. Моно ощутил, как пространство и время вокруг него начинают искривляться, пытаясь принести его прямо Тонкому в лапы. Мальчик поднял свою руку в ответ и сконцентрировал все свои мысли на пронизывающем его сознание сигнале. Здесь, рядом с башней, сигнал слушался его, как выдрессированная овчарка. Моно тут же пустил все силы, что мог собрать, в вытянутую руку Тонкого. Между противниками появилось режущее глаза синее свечение, совсем как то, что исходило от вершины Сигнальной башни. Здания вновь шелохнулись и стали ещё сильнее изгибаться вперёд и назад. Фонарные столбы стали больше походить на изогнутую, кривую ветошь. Стараясь дать отпор натиску Тонкого, Моно чувствовал, как будто он пытается столкнуть с места намертво прибитую к фундаменту стену. Даже будучи так близко к башне, сражаться с коварными искажениями пространства и времени стоило ему огромных сил — в висках вновь возникло то ужасное давление, а глаза стали слезиться от напряжения. Однако через несколько мгновений что-то пошатнулось в той, казалось, недвижимой стене. Рука Тонкого стала отходить чуть назад, а сам человек в шляпе с головы до ног покрылся помехами, в некоторых местах даже становясь полупрозрачным, словно он сам был только набором помех в сигнале. Моно стал давить на слабое место, Тонкий стал всё сильнее пятиться назад. Стоявшие вокруг здания склонились над широкой улицей, а толща дождевых капель замедлилась и стала вырисовывать странные узоры вокруг сцепившихся врагов. Синее свечение между рук Моно и Тонкого становилось всё ярче и ярче, а отступавший назад Тонкий всё больше отклонялся назад, как будто сила сигнала вот-вот сломит его пополам. Моно почувствовал, что он близится к своему пределу. Руки ощущались словно чужими, глаза хотели немедленно сомкнуться, а из носа текла обжигающая его сухие губы кровь. Он не сможет долго продолжать эту битву. Пора избавиться от Тонкого раз и навсегда. Мальчишка вновь надавил на слабое место в защите своего врага. Свечение между их рук теперь было ярким, как луч прожектора. Уже собираясь растворить Тонкого в сигнале, Моно впервые смог хорошо рассмотреть его лицо. Его скулы были острыми, как иглы. Морщины блуждали по его белой коже. Губы были сомкнуты в напряжении, а в его глазах… Буквально на мгновение Моно разглядел в его глазах страх. Его зрачки сузились от осознания приближающегося поражения. Его брови поднялись в последнем протесте, словно он не верил происходящему. Лишь на долю секунды к Моно подобралась неприятная мысль. Лишь на мгновение он подумал: «Я что, сейчас убью самого себя?» Рука мальчика дрогнула, а с ней посыпалась вся энергия, что он до сих пор удерживал в ладони. Моно моментально почувствовал ответный натиск со стороны Тонкого, вновь разгоревшееся яркое сияние почти ослепило его. Из последних сил мальчик попытался вновь перейти в наступление, но сигнал перестал его слушаться, свечение всё больше походило на медленный взрыв, и вот, наконец, и Моно, и Тонкого с неведомой силой оттолкнуло друг от друга в разные стороны. Мальчик повалился и ударился затылком о мокрый асфальт. Сквозь помутневшее зрение он увидел склонившегося на колени Тонкого. Его враг, конечно, выглядел слабым, но Моно понимал, что в таком состоянии ему не одолеть Тонкого. У него уже не получится скрыться, не получится найти второй шанс. Если только… Если только он не отправится в Сигнальную башню прямо сейчас. Услышав вновь приближающиеся шаги уже вставшего на ноги Тонкого, Моно спешно поднялся и сконцентрировался на сигнале. В этот раз пустив сигнал не на Тонкого, а на сам Бледный город. На улицы, дома, дороги, тротуары. Он искривлял всё, что только может, лишь бы скорее оказаться у Сигнальной башни. Вот худощавая рука уже вновь потянулась в его сторону, Моно снова почувствовал, что вот-вот его схватят, но прежде, чем Тонкий успел завершить начатое, сама улица словно начала уезжать у него из-под ног. Мальчик видел, как здания вокруг вдруг начали разъезжаться и перестраиваться, формируя прямой путь к Сигнальной башне. Но вскоре искривления прекратились. Город утих, здания выровнялись, фонари вновь загорелись ровным светом. Моно поднял голову, и его взору предстала она — Сигнальная башня. Громадный шпиль, словно воткнутый в землю, одним своим видом принижал все здания в округе. Такой большой мир для такого маленького мальчишки всегда казался угрожающим, но рядом с Сигнальной башней Моно ощущал себя жалкой, крохотной букашкой. Звук сдвигающегося бетона привёл мальчика в чувство. Огромные ворота, вполне возможно пробывшие закрытыми многие годы, стали медленно и ровно отворяться. За ними открылся яркий розовый свет, столь выделявшийся в палитре Бледного города, что само его присутствие казалось невозможным. Ворота остановились, и из глубин башни донеслась приглушённая, еле слышимая мелодия. Моно крепко сжал кулаки и переступил порог Сигнальной башни.