Мираж моих воспоминаний

Едва ли машина припарковалась возле красной дорожки, созданной скорее для общего поднятия эксклюзивности сегодняшней светской вечеринки, как возле автомобиля появился Тецу. Величественно дожидаясь, пока брюнет выйдет из авто и передаст ключи стоящему поодаль человеку, а после пройдёт мимо него, будто зовя за собой. Этому Камута и последует. Камеры быстро переключатся на появившегося Изуку, что с профессиональной улыбкой будет кивать объективам, стараясь не ослепнуть от подобного напора вспышек. Преодолевая десяток ступенек, Изуку оборачивается к камерам, улыбаясь и опуская голову в лёгком поклоне. До его ухода никто даже не замечает новую прибывшую девушку. Он заходит в зал, всё ещё слыша позади почти бесшумные шаги Тецу, что следует за ним, иногда отдавая едкие комментарии по поводу одежд здешних людей. Впрочем, их мысли совпадали. — Знаешь Мину Ашидо? — слегка резковато спрашивает омега, отчего-то понимая, что нет, не знает. — Впервые слышу об этой личности. Это ещё кто? — подтвердил его догадки Камута, слегка подбегая ближе, дабы разговор был тише. — Скандальная модель, пришедшая сегодня на правах знаменитости. — сказал Изуку, всё так же улыбаясь всем подряд, уже ощущая, как болят его скулы. А ведь это только начало. Различить ту самую личность, о которой говорили радиоведущие, ещё когда он ехал в машине — не составило труда. Розовые яркие волосы, янтарные глаза, что прекрасно сочетались с жёлтыми топазовыми украшениями, и округлые формы, что подчёркивались голубым обтягивающим платьем в пол. Их взгляды пересеклись, и на гордо поднятую голову Изуку ответил холодной улыбкой, сразу стирая её с лица, как только повернулся к сдерживающему смех телохранителю. Кажется, он оценил эти переглядки и в итоге кивнул на бурную компанию слева. Туда они и последовали. — Изуку! Ты уже пришёл! Рада тебя видеть. — сказала Урарака и обняла своего друга, впрочем, то же самое сделал и Денки, сразу в объятиях, продолжая недавний спор. Они что-то решали о, как понял Мидория, неизвестном ему сериале, причём так яростно, что Изуку невольно начал засматриваться на это и восхищаться аргументам то одной, то другого. Доселе не предвещающая интереса вечеринка превратилась в неплохую драму с нотками триллера, которую Изуку неспеша запивал шампанским, изредка поглядывая одним глазом за выражением лиц. — И сколько они уже так? — спросил Изуку у стоящего напротив Ииды. — С самого начала. — с шумным выдохом ответил Тенья, улыбнувшись, отвёл взгляд от жены и посмотрел вниз. Возле Мидории же позади стоял Бакуго, что не решался даже поздороваться, не то что заговорить. Перед глазами всё ещё мелькал тот стыдливый момент с цветами, в которых к тому же была записка от его имени. В записке хоть и не было ничего такого, однако сам факт, что она была — заставлял приобретать его лицо мертвечинный оттенок. — Мидория-сан?! Донёсся голос сбоку, на что Изуку сразу же обернулся, слегка махнув рукавами полупрозрачного халата, который будто был захвачен змеями, как и сам Мидория. Юный альфа смотрел на него с восхищением и смутно напоминал одного давно знакомого мальчишку. Не прошло и секунды, как в голове осенило, и перед глазами пронеслась мысль. — Кота…? — озвучил её Изуку, рассматривая повзрослевшие черты. Он увидел, как радостно раскрылись глаза мальчишки и как он стиснул его в объятиях. Перед глазами пронеслась вся жизнь, а зубы сжались до скрежета, хотя сердце лишь смягчилось от подобной нежности. Казалось, что в глазах выступила влага, однако он не позволил этому случиться. Он не верил. Не верил, что юноша перед ним — тот несносный мальчишка, с которым он был вынужден попрощаться, едва ли ребёнок достиг десяти. Прошло столько лет, а омега уже и успел забыть, что не только на нём отражается время. Люди вокруг меняются, и, кажется, только он внутри остался прежним, будто мысленно оставшись в прошлом. — Мидория-сан! Я так рад, что мы снова встретились! Вы прекрасно выглядите! — тот же весёлый тон и руки, что крепко обнимали Мидорию за плечи. — Спасибо, Кота. Мне тоже не верится. Неужели тебе уже пятнадцать? — не веря, Изуку взял в руки островатое лицо, что могло гордиться чёрными глазами и тонкими бровями, а вместе с тем и вполне деликатной внешностью. — Верно, Мидория-сан. Мне пятнадцать. — с неким пониманием и грустью посмотрел он в ответ Изуку, рассматривая в изумрудах печаль. — Как же быстро прошло время. — хмыкнул брюнет, отпуская юношу и медленно потрепав того по волосам. Юный альфа отвёл взгляд и, проследив за ним, Изуку понял, на кого так смотрел подросток. Волнистые белые волосы, небольшой рост и лавандовое платье. Эта девушка имела прекрасные фиалковые глаза и такую же очаровательную улыбку, из-за чего Изуку улыбнулся ей в ответ. — Кстати, как ты попал сюда? — словно оклемавшись, спросил Мидория, не понимая, как Кота мог пробраться сюда. — Благодаря ей. Она помогла прийти мне сюда. — намекнул на ту же девушку Изуми, — И попросила составить ей компанию. — Мидория заметил, как покраснели его уши. На подобную реакцию Мидория лишь улыбнулся как-то слишком невинно, слишком по-детски, но как же ему идёт эта улыбка. Подумав об этом, Катцуки лишь проследил за тем, как Мидория тут же подозвал к себе человека, хитро улыбаясь. В этой тёмной головушке уже возник план. — Простите, можете подойти? Омега обратился к проходящему мимо разносчику вина и взял оттуда два бокала, после чего отдал их альфе. И сам взял себе бокал полусладкого. — Ч-что?! Но мне ещё нельзя! — запротестовал альфа, но Изуку лишь фыркнул на подобное. — Сегодня можно, если что, покажешь мне ублюдка, который будет противоречить моим словам. — гордо отрезал Мидория, понимая, что такого смельчака не найдётся, — А теперь иди к ней и уйдите куда-то подальше от центра. — Но… — Я сказал, я ничего не хочу слышать. И не вздумай меня обманывать. — впился взглядом омега, смотря как покорно опустил голову юноша, уходя в сторону девушки. В свои пятнадцать лет у Изуку не было времени на подростковую романтику, первую любовь и всяческие идеи юношеского максимализма, когда ты думаешь, что весь мир твой и ты единственный у мира. Он работал. Работал с утра до ночи, попутно делая домашнее задания на превосходные отметки. Он завистливо смотрел целый год в окно на бегающих сверстников, а летом ехал к бабушке с дедушкой на дачу, где мог хоть недолго побегать так же, скрываясь от глаз отца. Пусть при этом он всё же смог поиграться в «первую любовь» — долго она не протянулась и совсем скоро была замылена насущным. Лицо помрачнело и Изуку отвернулся от подростков продолжая смотреть не сфокусированным взглядом куда-то в сторону. Что не скрылось от рядом стоящего Бакуго, который теперь стоял, расслабленно засунув кисти рук в карманы штанов, хотя до этого стоял с руками, скрещёнными на груди. С этим человеком было спокойно, и блондин действительно не понимал, что же в нём такого особенного. Но вдруг его нюх уловил тонкие нотки вишни, что так приятно обволакивали лёгкие и изящной дымкой провисали под тяжёлыми запахами этого места. Но тогда он всё списал на вино. — Изуку, я бы даже не узнала Коту. Он так вырос. — пролепетала Очако, отпивая шампанское и улыбаясь. — Ты права. Но я бы узнал его и через двадцать лет. — легко улыбнулся парень и отпил вина, будто совершенно не замечая взгляд рубиновых глаз сверху. — Интересно, ты до сих пор любишь детей, как раньше? — задумчиво и тихо произнесла девушка. Денки взглянул на неё, слегка нахмурившись такому вопросу. — Разве что-то могло поменяться? — хмыкнул брюнет. Блондин не раз прокручивал в голове фразу зелёноволосого и отчего-то улыбнулся сам. «Странно, что он ничего не говорит про орхидеи. Может, он даже не знает о них?» — подумал Катцуки, замечая, как к ним подходит ещё один человек. — Мидория. Рад тебя видеть. — нарочито сдержанно проговорил подошедший альфа, слегка зажмурившись из-за вспышек. Изуку хотел ответить тем же самым, однако подкоркой ощутил на себе холодный взгляд, что пробирал до мурашек. Он посмотрел в ту сторону, застыв и лишь по губам прочитав то, что ему сказали. Слегка побледнев и бесшумно сглотнув, омега вернул взгляд на удивлённого Томуру. Руки скрестились на груди, а в правой всё ещё таился бокал. Он выдохнул. — Что-то случилось…? — Томура по взгляду понял, что ему не стоит смотреть в ту сторону, в которую смотрел Изуку. — Тебе стоит уйти. — сдержанно и зажато произнёс Мидория, нахмурившись. — Почему? — потерянно спросил Шигараки, всё ещё не до конца понимая, что привело к такой реакции. — Отец не хочет, чтобы я с тобой разговаривал. — обречённо выдохнул омега, усмехаясь своим же словам. Он всё ещё слушает отца. После всего, что выпало на его долю, и после всего, через что он прошёл — он не может поступить иначе, когда рядом этот человек. Страх — липкое чувство. А ложь лишь подстрекает его. И сколько бы Изуку не врал отцу, себе, желая ощутить себя свободным — он возвращается к началу. Это похоже на запертую птицу, что уже поняла, что клетка — причиняет боль, но улететь не может, ведь едва ли крылья вздымаются вверх — клетка закрывается. Танталовые муки во всей своей древнегреческой красе. — Я понял. Ещё встретимся. — кивнул Томура, проведя по помрачневшему лицу взглядом, цепляясь за изумрудные драгоценные глаза, которые украшала чёрная стрелка и тушь. Они смотрели не на него. Куда-то в сторону, давя внутри себя все эмоции, которые Шигараки кристально видел.

***

Шигараки знал о прошлом, через которое прошёл тот человек. Знал, кого он боится больше всех на свете и перед кем склонит голову, даже если будет в корне не согласен с его мнением. Но даже так, всей картины он, вероятно, никогда не видел и, скорее всего, не увидит. Хотя не то, чтобы он сильно горел желанием знать. Пытаясь отстоять своё — ты создаёшь больше проблем для себя в будущем, но если прекратишь — тебя уничтожат уже сейчас. Выходя на улицу через чёрный вход, он положил руки в карманы, неспеша идя к своей машине — чёрный Lexus LX. «Когда это закончится? Сколько я его помню, он всегда слушался отца.» — выдохнул альфа. Волосы поднял ветер, и от низкого хвоста, затянутого слабой резинкой, ничего не осталось. Пепельно-голубые волосы хлынули на плечи, лёгкими волнами щекоча бледную открытую кожу шеи и ключиц. — Только вот… Даже невооружённым глазом видно, как ему уже надоела эта покорность. — хмыкнул блондин, сняв машину со сигнализации и сел в неё, попутно подключая кабель AUX к телефону. Мотор завёлся после нехитрых манипуляций, а на смартфоне была выбрана песня, которая вскоре сопровождала выезжающую машину. Ему нечего было здесь делать, да и оставаться в подобном месте — не было никакого желания. Свою работу он выполняет систематически, а подобные мероприятия лишь побочный эффект, которым он может пользоваться. Общение, безусловно, полезная вещь, если умеешь говорить. Однако есть ли смысл оставаться там, где ты не можешь поговорить с тем, с кем хочешь? Верно, что нет. «Ничего страшного. Увидимся в следующий раз.» — он нажал на педаль газа, уезжая подальше от главных дорог города.

***

Мышцы на лице уже болели от вечной улыбки, что отражала в себе искусственный свет. Чего только не сделаешь, чтобы представить себя в лучшем свете перед обычными людьми и собственно публикой. «Лишняя морока с этим всем. Неужели нельзя было отдельно организовать подобную «сходку» для моделей и этих самых камер? Я уже чувствую себя коалой в зоопарке.» — недовольно выдохнул брюнет, отчаянно делая вид, что всё в порядке. Он не любил скопления людей. На людях всегда приходилось подбирать слова и движения, а также следить за тем, чтобы никого не оскорбить. Мидория предпочёл бы копаться в бумагах, нежели проводить время на очередной подобной этой встрече. — Катцуки-кун. Не ожидала тебя увидеть здесь. Как настроение? — прошептал голос сбоку и, повернувшись Изуку увидел модель, обладающую розовыми волосами, которую сразу же узнал. Над головой Мидории послышалось, как блондин прищёлкнул языком. Настроение и так было ни к чёрту, поэтому Мидория сделал вид, что не заметил Ашидо, которая буквально стояла в метре от него. Вместо этого он спокойно отвёл взгляд в окно, возле которого они стояли, и продолжил пить шампанское, изредка глядя, как окно отзеркаливало то, что находилось позади него. «Почему нужно разговаривать тогда, когда рядом столько камер?» — задал про себя вопрос Мидория, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. — Поздоровалась? Вали. Настроение как раз до тебя было просто замечательным. — рыкнул Катцуки, сверкнув рубиновыми глазами, что вызвало на пухлых красных губах лишь усмешку. Ей нравилась его реакция. — Мина? — спросил Киришима, ощущая, как держится за его локоть Каминари. — Ох… И Эйджиро-кун… Давненько не виделись! — пролепетала девушка, акцентируя внимание на обращении, что сразу же было словлено Мидорией. «По имени? А ничего, что тут Каминари или ты ослепла? Скажите мне, что это коварный план, а не тотальная глупость. Пожалуйста.» — в своей голове Изуку уже окрестил её полумёртвой, ведь будь бы он на месте Каминари, девушка бы не отделалась лёгким испугом. Хорошо, что он не на его. — Называй меня Киришимой, пожалуйста. — выдохнув, отрезал Эйджиро, кладя ладонь поверх руки Денки, что немного расслабился. «Уважаю чувак.» — восторжествовал Изуку, внутри воспевая Эйджиро всевозможные хвалебные оды. — Как скажешь, Киришима-кун. — грустно ответила на замечание Мина, поправляя свои волосы и посмотрев на стоящего Денки, что явно чувствовал себя неуютно в её компании, впрочем, как и Урарака. Наверное, единственным спокойным омегой здесь был как раз Изуку, что не спеша опустошал свой бокал, делая вид, что вовсе не замечает эту личность с недостатком серого вещества. — Босс, вот ключи от вашей машины. Если что 12 ряд, 4- — начал говорить Камута, игнорируя всех, кого только можно и явно не ощущая атмосферы. — Я прекрасно смогу найти свою машину, Тецу. Спасибо. — улыбнувшись, отрезал Изуку, забирая ключи из рук. Тецу, проследив за взглядом, понял того без лишних слов и, молча кивнув, ушёл восвояси. — Иида, хотел сказать, что твой подарок на день рождения уже возле вашего с Очако дома. — сменил обстановку Мидория, улыбнувшись благодарному взгляду Теньи. — Насчёт этого… Я хотел отпраздновать в кругу семьи. — неловко сообщил альфа, — Только зачем ты подарок приготовил? Я же даже в кафе вас в честь праздника не позвал… — как-то уныло проговорил Иида, явно чувствуя себя виноватым, хотя Мидория и не говорил ничего такого. — Меня не нужно никуда приглашать, чтобы я дарил подарок близким мне людям на день рождения. — ответил Изуку, чувствуя некую горесть от сказанной фразы. Он нарочно игнорировал стоящую чуть ли не под носом Мину, что уже стучала носочком туфли от нетерпения. — Может, хватит делать вид, что меня не существует? — взвизгнула девушка, из-за чего камеры, кажется, подошли чуть ближе, чтобы не упустить ещё один любопытный диалог сразу с двумя самыми обсуждаемыми людьми высокого бизнеса — ну или, в случае Мины, модельного. — Мы и не делаем. Мы ставим перед фактом. — улыбнулся своей доброжелательной улыбкой Изуку, делая вид, что его вовсе не напрягает её присутствие. — А я, по-твоему, не вижу, да? Мидория Изуку, верно? Так вот кто занял мою обложку в этом выпуске? — самодовольно ответила девушка, которая из-за шпилек смотрела на омегу сверху вниз. Но вмиг поникла, когда увидела его гневный взгляд исподлобья, который вмиг сменился лучезарной улыбкой. — Не волнуйся, я не претендую на статус модели. Мне хватает моей скромной позиции в обществе на данный момент. — иногда казалось, что дежурная улыбка — его вторая кожа, насколько правдоподобно она выглядела. — Даже если бы это и случилось. Ты бы не смог стать лучше меня. Меня уже любят все. Так же, как и я люблю своих поклонников. — ответила девушка, радуясь своей победе и пропуская мимо ушей намёк Мидории о том, что он уже выше её по статусу. Она улыбнулась в камеру, уже предвкушая, какими рейтингами взлетит её имя за невзрачно, но тщательно брошенную между строк фразу. «Держись Изуку, главное, чтобы бровь в истерике не задёргалась.» — снисходительно выдохнул брюнет, ещё больше раздражая этим Ашидо. — «Ты любишь всех. Иными словами, все тебе одинаково безразличны.» — слова Бэзила из Портрета Дориана Грея. Кто читал Оскара Уайльда меня поймут. — усмехнулся Изуку, выступив чуть вперёд навстречу девушке и поймав её судорожный беглый взгляд. В работе, где нужно постоянно следить за телом и внешностью, учить новые позы и играть перед камерами всем спектром эмоций — нет места для книг. Для них просто не хватает времени. Однако даже так всегда есть призрачный шанс того, что человек читал то, чем ты стал оперировать. Хотя в любом из двух исходов она проиграет. — Неужели, кроме как цитирования литературы, ты ничего не можешь сказать? — попыталась ускользнуть девушка, дабы не упасть в грязь лицом. — А зачем что-либо говорить, когда до тебя уже всё сказано? — со снисходительной улыбкой произнёс Мидория, услышав за спиной звонкий, но приглушённый смех. Это была Очако. Телефонный звонок отвлёк от некой интеллектуальной битвы и заставил обратить на себя внимание. — Да? — спокойно спросил омега. — Мистер Мидория, грузовики стоят в пробке! — ответила девушка, что явно была чем-то обеспокоена. — И что? — Они не смогут вовремя привезти материалы. Говорят, пробка будет стоять ещё час минимум. — обречённо ответила девушка, ощущая, как скрепят желваки омеги. — Мне плевать. Я плачу им огромные деньги не за то, чтобы они их просиживали в пробке. — отрезал Изуку, не замечая, как на глазах холодеет его взгляд и отвернулся от толпы видеокамер, — Эмили, скажи им, что если сегодня максимум в 21:00 мой отель не увидит стекловолокно, то можешь им передать, что я такую репутацию им сделаю, что трупоперевозка станет недоступной им работой. Запомнила? — отчеканил Изуку, не беспокоясь о том, что могут подумать другие. Это рабочий процесс. — Да. — выдохнула Эмили, собираясь с мыслями. — Вот и прекрасно, и скажи Шинсо, чтобы он больше бумаги в синей папке не забирал. — недовольно закатил глаза омега, — Я сегодня десять минут не мог найти отчёт из отдела продаж. До связи. Вызов был сброшен, а Изуку, обернувшись обратно, увидел шокированную Ашидо. Та, застыв как статуя, держала в руке бокал шампанского. Что вполне мог быть пролитым на его полупрозрачный халат и рубашку. — Что такое? — вопросительно вскинул бровь брюнет. — Мидория… — восхищённо и удивлённо произнёс Киришима, смотря на Изуку. — К-катцуки, мне нужно с тобой поговорить. — голос Мины слегка вздрогнул, видимо, её крайне поразил такой изменчивый характер брюнета. — С чего бы? — недовольно прищурился блондин, смотря на ту с нескрываемым презрением. — Ну, мы же были в отношениях… — начала девушка, но была перебита строгим голосом. — Уже нет. Причём давно. Мне не о чем с тобой разговаривать. «Ох… Так она его бывшая? Понятно теперь, почему она нам докучала.» — хмыкнул брюнет, размашисто поправляя волосы, как бы невзначай позируя для камеры. Несколько снимков, и люди уже не будут говорить, что он ходит лишь в костюмах. Потому что это — вопиющая ложь. Девушка ушла, а за ней, впрочем, и камеры, что ожидали продолжения зрелища, которое можно было вполне выгодно продать. Существенный минус — быть скандальной личностью.

***

Ароматы кружили голову и хоть это никак не было заметно на самом Изуку, внутри он чувствовал себя крайне неуютно. Перед глазами немного плыло, видимо, от непривычки, ведь подобное не может проходить без сопутствующих эффектов. Жаль, что он не подумал о том, что «излечение его второй сущности» будет происходить так. Мидория уже и отвык от нежного запаха ванили, который издавала Урарака, и слегка резкого аромата корицы, что исходил от Денки. Впрочем, как и от шоколада, что в отличии от запаха его отца, был более мягким — молочным. Иида, как не странно, подходит к этому описанию. Вновь открывшееся обоняние учуяло также знакомый аромат мяты, что как-то по-особенному подходил Киришиме. И тут ноздри уловили запах алкоголя. Не то, чтобы это было чем-то нереальным здесь, но Мидория со своей-то привычкой вполне мог отличить запах шампанского или вина от тяжёлого бренди с еле уловимыми нотками… мёда? И здесь не было такого напитка — это раз, а второе, что аромат явно исходил от спокойно стоящего рядом Бакуго. И он никак не давил — наоборот. Заметив на себе взгляд, Катцуки взглянул на омегу в ответ, останавливаясь взглядом, как понял Изуку, где-то в его волосах. — Нам нужно будет поговорить после всего этого нюрнбергского процесса, Брокколи. — сделав акцент на названии, прошептал Бакуго, слегка наклоняясь к Мидории. Тот спокойно продолжил стоять дальше, ощущая, как с его полупрозрачной накидкой начали играть мужские пальцы.