Мираж моих воспоминаний

— И почему ты снова здесь? — спросил омега, опираясь о дверной косяк и снизу вверх смотря на неловко застывшего блондина, который на подобный вопрос лишь почесал затылок. — Ну, ты вчера сказал, что не хочешь куда-либо ехать сегодня. — начал объясняться Катцуки с несвойственной ему улыбкой, смягчая в речи углы, — Я езжу везде вместе с тобой и так получилось, что теперь мне нечем заняться. И я пришёл к тебе. Изуку не сразу понял, как отсутствие работы могло привести к нему, однако, пропустив мимо ушей подобный явно вздор, он спросил. — Ты пришёл ко мне, чтобы что? — Чтобы провести время вместе. — улыбка медленно превратилась в игривый оскал, а Катцуки наклонился к лишь немного удивлённому веснушчатому лицу. Сегодня на бледном лице с лёгкостью мог проступить румянец, обычно скрываемый достаточно плотным слоем тонального крема, который порой Бакуго хотел стереть с гладкого, острого своими чертами лица. С минуту Мидория пронзительно смотрел на глуповатую улыбку альфы, который всеми силами пытался её унять, но, видимо, получалось плохо. — Мне кажется, мы и так много его проводим вместе в последнее время. — сдавшись, выдохнул Изуку, смотря из-под ресниц на зашедшего по его приглашению блондина, — Будешь суп? — Ты сварил суп? — удивлённо переспросил Катцуки, — Умеешь готовить? — Ты удивлён? — скептично поднял бровь Изуку, на секунду обернувшись от направления к кухне на идущего сзади Бакуго, — Я не всегда в ресторанах питаюсь. Домашнюю еду я люблю больше. Несмотря на это, парень действительно был ошарашен такой информацией, до сих пор думая, что омега вряд ли может приготовить что-то сложнее рамена. Ведь выросший в богатой семье ребёнок редко умеет что-то подобное делать сам, в особенности, когда у него нет немой страсти к кулинарии. — Да нет, я на самом деле тоже люблю готовить сам. — повёл рукой Катцуки, невольно вдыхая свежий аромат бульона, который слегка отличался от классического, — Просто редко на отдыхе готовят сами. — Разве? Буду знать. — не задумываясь ответил Мидория, утаив и так довольно примитивный факт. Это первый раз, когда он полноценно взял отпуск на работе. Япония, безусловно, славится своим трудоголизмом среди населения, однако даже на фоне всеобщей маниакальной привычки работать — трудоголизм Мидории бьёт негласные рекорды. С самого начала его просто приучили работать. Писать отчёты день и ночь для дальнейшей статистики и оценки в будущем, рассматривать бумаги с диаграммами и обширными объёмами текста, из-за которого со временем рябило в глазах. А после он и сам начал тонуть в этом море иллюзионного удовлетворения от совершенных задач, не замечая, как отдаляется ото всех, а постепенно — и от себя. Не видя ничего стоящего, кроме растущей на его глазах собственной компании, что приносила небольшой доход, Изуку, не оборачиваясь, прожигал месяцы, а после у него несправедливо отняли то, в чём он видел смысл своего существования. Показать всем, что он способен достичь всего сам. Без чьей-либо помощи. Продемонстрировать высоты, которых он достиг, родившись изначально для принятой общественностью «другой роли». Омерзительно, что такое понятие до сих пор существует. В их-то вроде как толерантном и современном обществе. Он жаждал, чтобы это увидели остальные, чтобы его уважали и любили, ведь на подобное способен далеко не каждый. Но теперь, кажется, это потеряло изначальный смысл, ради которого он жил. Сейчас он просто работает, потому что никак иначе не может. — С кальмарами и креветками? Это сливочный суп? — восхищённо пролепетал альфа, оценивая налитую перед собой юшку в пластиковой миске. — Да. — ответил омега, садясь напротив гостя, и тихо поклонившись, в привычной манере произнёс, — Я смиренно получаю. Завтрак прошёл на удивление в тишине, которую не хотел, да и не считал нужным нарушать ни один из участников трапезы. Однако, в конце концов, кое-что пролетело в голове брюнета, после чего он щёлкнул пальцами и встал из-за стола под немой вопросительный алый взгляд. — Что случилось? — Я забыл сделать кофе. Со мной это впервые. — последнее брюнет добавил шёпотом, уже заправляя кофемашину, которую по его просьбе тщательно подготовили к использованию, — Ты что будешь? — М-м-м… Давай латте. Давно его не пил. — хмыкнул альфа, смотря на то, как Изуку сдержанно кивнул, беря вторую чашку для того самого кофейного напитка. Пока Мидория стучал по столешнице ногтями, иногда запуская одну руку в волосы от ожидания — Бакуго неотрывно рассматривал чужую фигуру, которая, как ни кстати, открылась прямо перед ним почти во всей своей красе. Несмотря на то, что штаны были свободные, как и верхний свитшот — это ничуть не мешало оценить хрупкую фигуру омеги, которая являлась более крепкой по сравнению с другими, но всё ещё имела данный от природы рельеф. — Где ты научился так готовить? Очень вкусно. — честно прокомментировал Бакуго, на самом деле не ожидая чего-то необычного от супа, который он ел параллельно со своим главным занятием. — Наверное, когда началась моя самостоятельная жизнь. — улыбнулся Изуку, заменяя наполненную капучино чашку на пустую, — Лет в восемнадцать. Ты не первый, кто говорит мне, что я хорошо готовлю. В тюрьме меня часто ставили на кухню. Задиристый тон казался чем-то инородным, учитывая, что Мидория говорил подобной тональностью, совершенно не обращая внимания на вещи, которые он вскользь упоминал. Но он жил так, и Катцуки прекрасно понимал, что, проживая всю жизнь определённым образом, некоторые страшные вещи в твоих глазах могут и вовсе потерять свою изначальную жуть. Они притупляются, становясь обыденностью. Привыкание и привязанность — основополагающие зависимости и как бы очевидно это не звучало, многие почему-то забывают, что зависимость может быть не только материальная. И если второе можно оправдать, если хорошо постараться, то первое — вряд ли. — Ставили на кухню? А чем могли заниматься другие? — желая узнать больше о той жизни Мидории, пока он сам хочет об этом говорить, Катцуки аккуратно задал вопрос. — Исправительными работами. Это же колония. Готовка тоже не проходила гладко. — хмыкнул омега, садясь за стол и подвигая чашку с латте блондину, который лишь молча кивнул в знак признательности, — Чего стоили вечные недовольные крики, ругань и постоянные стычки с карманными ножичками. — Я слышал, что за малейший проступок отправляют в карцер. — застыл Бакуго, осознавая, по какому тонкому льду он ходит, — Ты был там? — Слышал? Это когда ты такую информацию решил узнать? — усмехнулся Изуку, подпирая щёку кулачком и плавно размешивая сахар в кофе, — Конечно, был. Далеко не один раз. Катцуки ожидал услышать нечто подобное, однако у него всё равно перехватило дыхание от озвученного человеком напротив твёрдого ответа. «Не один раз? А сколько? Пять? Десять? Двадцать?» — блуждали навязчивые мысли в голове, которые блондин медленно обдумывал, пока пил горьковатый напиток. — Я не считал после пятнадцатого раза. — словно прочитав мысли, ответил омега, разрывая помрачневший зрительный контакт и опуская голову вниз. Одна ладонь спокойно покоилась на столешнице, играя чистой, но уже сжатой салфеткой между пальцев. Сперва Катцуки лишь наблюдал, спокойно рассматривая мелкие шрамы на этих ровных пальцах, что белёсым оттенком выделялись на слегка подрумяненной коже. Его тешило, что омега решил не надевать свои привычные перчатки, что означало, что он слегка, но придвинулся к тому, чтобы брюнет начал ему доверять по-настоящему ценные вещи. Это тешило эго больше, чем ругань на расслабившегося на работе Киришиму. — Я помою посуду. А то чувствую себя нахлебником. — деловито сказал Бакуго, уже вставая с места и предвкушая то, что Мидория захочет ему возразить, — Ты приготовил. Спасибо. Но наглостью будет то, что ты ещё и посуду будешь за мной мыть. Изуку удивлённо покосился на то, как альфа берёт две тарелки и ступает в сторону раковины, спокойно включая воду и моча губку в моющем средстве. Сидеть на месте, будто ни в чём не бывало, учитывая, что сзади слышались шумы и текла вода, Изуку не привык, из-за чего, взяв в руку чашу с кофе, встал со стула, опираясь на стену, пообок от кухонной мебели. Взгляд медленно косился на лаконичные движения блондина, которые свидетельствовали о том, что это далеко не первый раз, когда альфа моет посуду сам. Хотя это и неудивительно, учитывая то, что Бакуго живёт один. — Я красивый? — тихо и совершенно беззастенчиво спросил Катцуки, сталкиваясь со спокойным, а после взвинченным взором изумрудов. — Что? С чего такой вопрос? — как можно ровнее ответил омега, нахмуриваясь и пытаясь сбить проявляющийся румянец. — Просто обычно люди долго рассматривают то, что им нравится. — пожал плечами блондин, продолжая ставить уже чистые тарелки между пластиковыми резцами специальной утвари. — Или они размышляют о чём-то. — запротестовал брюнет, прикрывая глаза, дабы слегка успокоиться. В последнее время рядом с этим человеком он слишком часто выходил из того тонкого равновесия, в котором мастерски научился держаться на протяжении всего времени. Это шокировало и дарило некий трепет вместе с желанием узнать, отчего Изуку испытывает это самое лёгкое волнение. Если подобное поможет ему восстановиться после тюремного заключения, то он будет не против провести ещё немного времени с этим человеком. — И о чём же ты размышлял в таком случае? — лукаво спросил Катцуки, разворачиваясь к Мидории, который уже ставил пустую чашу на стол. — О том, что мне подозрительно долго не звонит Урарака. — на ходу сочинил Изуку, опираясь на ранее происходившие события, дабы сделать маленькую ложь правдоподобнее. — Допустим, что я тебе поверил. — снова раскусил его Бакуго, подходя чуть ближе и садясь на тот стул, где ранее сидел брюнет, едва заметно вдыхая вишнёвый терпкий аромат. Мидория хотел что-то возразить в ответ, но вовремя прикусил губу, понимая, что ссора на отдыхе ни к чему хорошему не приведёт. Да и ссориться он не особо-то и любит. По крайней мере, пока этого не требует работа. Лишь мельком он вновь взглянул на блондина и оценил его с ног до головы, при этом выдыхая и идя в гостиную за ноутбуком под пронзительным, словно снайперским, взглядом рубинов. Ожидаемо, что за ним пошли следом. На улице завывал прохладный северный ветер, что своей напористостью сумел прогнать даже самых закалённых жителей студёной столицы. Закутавшись в тёплый плед, закрывающий подогнутые к себе колени, Мидория размеренно стучал по клавиатуре резкими движениями пальцев, попутно бегая глазами по яркому экрану. Иногда брюнет что-то писал в телефоне, после чего проговаривал отрывки фраз и продолжал сидеть за ноутбуком, не обращая внимания на что-либо ещё. Бакуго же всё это время смотрел на улицу через стеклянную дверь балкона, наблюдая за тем, как этот же резвый ветер колыхает мелкие вывески магазинов и, торопясь, прогоняет плотный белый туман. Смотреть вот так, в полной тишине, одному, сидя на удобном кресле уже который час, не особо радовало блондина, который то и дело косился на сосредоточенного Мидорию. Равнодушные обычно брови были нахмурены, а развёрнутые в уверенности плечи ссутулились, пока тонкая рука, одетая в свободный свитер, натягивала на плечо тот самый плед. Несмотря на то, что в номере было тепло и Катцуки бы даже сказал, жарко, по виду Изуку можно было лишь сказать, что его то и дело пробирают неприятные морозные мурашки, которые он отчаянно пытается прогнать мнимым теплом пледа. Заметив эту особенность и понаблюдав за ней какое-то время, альфа всё же спросил: — Может, мне пойти включить на кондиционере температуру повыше? Тебе холодно. — блондин поднялся из кресла, но его остановила поднятая вверх ладонь и натянутая улыбка. — Не стоит. У меня такое бывает. Не обращай внимания. Катцуки уже успел заприметить это вечное словосочетание, за которым Мидория прячется каждый раз, когда блондин проявляет малейшую заботу или интерес к нему. Будто ему не привычно, что о нём заботятся и даже как-то стыдно за подобное проявление чувств в свою сторону. — Бывает? И насколько часто? — с лёгким напором спросил строгим голосом Катцуки, подходя к дивану, на котором расположился омега. Тот даже не дёрнулся и, обречённо выдыхая, ничего не ответил на вопрос, уже опуская поднятую руку, однако её всё же успели подловить. — Ты холодный, как чёрт, Брокколи. — спокойные глаза удивлённо распахнулись, а рука перехватила попытку омеги вытащить ладонь из хватки, — Я добавлю температуры и сделаю тебе чай. Хватит душить себя этим кофе. Третья чашка за четыре часа. — У меня это от матери. Плохое кровообращение. — ответил на подобное брюнет, откладывая ноутбук вбок, дабы ненароком не задеть его, — Зачем так переживать? — А как я могу сидеть спокойно, зная, что мне нормально, а тебе нет? Я хочу, чтобы тебе тоже было комфортно. Мидория на секунду застыл, а после фыркнул и повернул голову обратно к экрану ноутбука, быстро читая глазами только что пришедшее на почту письмо с прикреплённым к нему файлом. В нём шлось об активной поставки материалов для постройки отеля, который был на середине своего строительства и уже редко терпел изменения, как было в самом начале. Строительство проходило в быстрых темпах, ведь много времени было попросту утрачено из-за смены «верховного управляющего» и теперь, разумеется, приходится догонять те ценные годы. Однако, несмотря на свои обещания, блондин всё так же сидел на диване около Изуку, с трудом и неким волнением смотря на расслабленную кисть в своей руке. В голове пронеслась до жути рискованная мысль — переплести с чужими изящными пальцами свои, посмотрев при этом на реакцию омеги, которая может быть абсолютно разной. Вот только едва ли оливковая рука скользнула вверх, как Мидория отдёрнул руку, отвечая на внезапный звонок. Катцуки лишь глупо хлопнул ресницами и, посидев какое-то время на диване, встал с него, дабы заварить тёплого чая. Того, который Изуку любит больше всего — молочного улуна. В это время в гостиной номера, что не скрывалась за дверьми, вёлся достаточно радостный говор, учитывая тот факт, что совсем недавно брюнет сидел со спокойным, усталым и сосредоточенным на работе выражением лица. Бакуго в который раз поражался умению настолько контролировать свои эмоции. Сам блондин редко мог держать под контролем свои чувства, поскольку попросту никогда не нуждался в подобном умении. — Да, мам. Я уехал отдыхать. Сама же знаешь, сколько я работаю. — невесело хмыкнул брюнет, и после окончания фразы его лицо посерело. Катцуки молча наблюдал за сменой эмоций на лице, попутно добавляя в чай сахар и ритмично разбавляя его в посудине ложкой. — На неделю где-то. Или дней десять. — задумчиво ответил на понятный вопрос омега, взглядом скользнув по блондину, который держал кружку в руке, и встретившись с ним. Слегка задержавшись на лице, Мидория, как ни в чём не бывало, вновь отвлёкся на разговор с матерью, который перетекал во что-то неоднозначное. — И что, что это на меня не похоже? Я ведь тоже должен отдыхать, мам. — уже с лёгкой озадаченностью сказал Изуку, слыша со стороны кухни шаги, — Погоди, что? Какой доход? Откуда ты знаешь эти цифры? Ты ведь раньше никогда подобным не интересовалась. «Точно ведь нет. Я бы помнил.» — навязчивая мысль не отпускала Изуку. Встав с насиженного места, Изуку пошёл в сторону кухни, по пути столкнувшись с Бакуго и благодарно кивнув ему за сделанный чай. Подойдя к холодильнику, омега вытащил оттуда достаточно твёрдый мармелад, купленный вместе с продуктами для супа. Раскрыв пачку, он закинул в рот пару конфет. — Разве Тодороки мог дать тебе такой доступ, мам? — парировал на мимолётные оправдания Изуку, всё больше ощущая внутри себя, как бьют колокола тревоги. Что-то было не так. Определённо не так, но он не мог понять, что именно и что ему с этим делать. — Ладно, закрыли тему. Я занят, мам. — выдохнул брюнет, потирая еле видную складку между бровей, — Ты что-то хотела ведь когда звонила сюда? Ожидаемо, Мидория услышал истинную причину этого звонка. Отец урезал финансовый поток, из-за чего его мать очутилась в невыгодном положении и сразу же позвонила с просьбой к своему успешному сыну. Который, к счастью или нет, ни разу не отказывал в помощи. Бакуго внимательно следил за происходящим и постепенно начинал понимать, какие на самом деле отношения Изуку с его матерью, несмотря на россказни остальных. — Сколько? — этот вопрос выбил Катцуки из размышлений, и он удивлённо посмотрел на Изуку, — Хорошо. Для него не было чудом то, что сын присылает деньги матери. Он и сам это иногда делал, даже без просьбы, однако этот тон явно свидетельствовал о том, что эти просьбы крайне часты и уже не похожи на простые прошения. Звонок был сброшен, а Мидория резко развернулся к Бакуго, садясь на диван и поднимая с журнального столика чай. — И часто такое случается? — Чаще, чем ты можешь себе это представить. Почему-то сладкий чай оставлял после себя горечь.

***

По приезду неугомонных друзей, энергии которых можно было бы позавидовать без угрызения совести, они вышли из отеля для того, чтобы пройтись по сувенирным лавкам. Дождь, к счастью, уже прошёл, однако сырость после его завершения и угрюмые порывы ветра никак не хотели растворяться под давлением тёплых одежд. — Я хотела бы купить что-то природное. Может, вулканический камень или необработанную драгоценность? — задумчиво обводила взором пустые дороги Урарака, бесшумно следуя за своим мужем, который выдохнул. — Не думаю, что мы в центре найдём что-то подобное, Очако. Мидория не мог не согласиться, ведь отчасти Иида был как никогда прав и подобное добро продавалось в редких магазинах для туристов, а они сейчас ходили по просторным улочкам домашнего Рейкьявика. Под ногами блуждал радужный узор, на который постепенно все перестали обращать внимание. Изуку хотел купить музыкальные пластинки и, возможно, какой-то музыкальный инструмент, помня, что Коте всегда нравилась старческая версия записи музыки. И пусть виниловые пластинки не были популярны, но здесь они всё ещё продавались с цветастыми на своих коробках наклейками со знаменитыми певцами. Честно сказать, Изуку видел эти лица в первый раз, но без сомнений взял пять разных упаковок, ставя их на кассу и расплачиваясь. Положив приобретённое в свою сумку, омега уже не обращал внимания на следующего по его пятам альфу, который молча сопровождал его, когда тот разделился со своими друзьями, дабы купить эти самые подарки. Покупать что-то родителям не было ни малейшего желания, оттого брюнет ограничился подарками лишь для подростка, предвкушая его счастливый визг. — Ты не будешь ничего покупать себе? Это ведь твоя любимая страна. — донеслось позади, что заставило Изуку остановиться и обернуться. Перед ним, засунув руки в карманы, стоял блондин, смотря каким-то расстроенным и ожидающим взглядом. — У меня нет идей. Я изначально не планировал ничего покупать себе, кроме первой необходимости. — пожал плечами брюнет и решил идти дальше, но рука на плече его остановила. — Тогда позволь мне купить тебе сувенир. — Что? — озадаченно развернулся Мидория, не успев опомниться, как его уже тащили в сувенирную лавку, по пути напоминая, что завтра они будут в Голубой лагуне, да и вряд ли за этот отдых ещё раз так спокойно поблуждают по здешним магазинчикам. — Подожди, мы так потеряем этих суетливых гномов. — вспомнил о забытых ими друзьях Изуку, которые наверняка вновь будут проклинать их внезапное испарение, что уже успело стать некой нормой. — Найдут. Мы пока шли, я успел выучить всю исландскую подноготную от Дерьмоволосого. — брыкнул Катцуки, закатывая глаза, но позже мягко расплываясь в улыбке. — Это… Чайная лавка? — остановившись за блондином, выглянул из-за его спины Изуку. Бакуго, не отпуская шершавую от перчаток руку, улыбчиво ответил: — Ты когда-нибудь пробовал чай из арктического тимьяна? Ответом послужили удивлённые глаза цвета утренней росы на этих самых частенько декоративных растениях.