Бакуго подождал его немного, невольно отвлекаясь на весёлый шум от друзей и извечно кидавшего на него недовольные взгляды — человека-панду. Он с самого начала ему не понравился, теперь Катцуки лишь убедился в этом.
— Кто? — спросил голос из-за двери, который был на удивление твёрд, но альфа знал, насколько хорошо брюнет может подменивать его в удобное для себя время.
— Это я. Бакуго. Впустишь? Я бы хотел подарить тебе кое-что. — быстро взяв запрятанную коробку с прорезями в руки, Катцуки дождался, пока ему откроют двери. Он уже почти привык к росту Мидории. Замечательный, милый рост. Они идеально друг другу подходят.
— Сейчас? Ну хорошо, проходи. Это обязательно дарить наедине? — деловито вещал омега, жестикулируя руками и впуская блондина внутрь, проходя вглубь комнаты.
— Скорее да, чем нет. — таинственно ответил Катцуки, неловко кривясь на неожиданный тонкий лай, что прозвучал из коробки и на который Мидория ошеломлённо посмотрел. Сначала на коробку, потом на него.
— Там что, всё это время был щенок? — шокированный, спросил Изуку, и, едва ли Бакуго виновато хотел извиняться за странный подарок, как взволнованный и встревоженный голос прозвучал на всю каюту, — Это сколько же времени он там сидит. Вытаскивай его скорее.
Сказать, что альфа был удивлён такому поведению — ничего не сказать. В таком состоянии, а в воздухе всё ещё витала кислая вишня, брюнет беспокоился больше о ещё незнакомом ему щенке, нежели о своём настроении. Омега быстро расстелил первый попавшийся плед, который наверняка заботливо притащила сюда его мать заранее для, кто знает каких, утех и похлопал по нему.
Бакуго покорно подошёл ближе, открывая переноску, из которой сразу же неловко вывалился чёрный клубок шерсти, что, перекатившись по дивану, мягко ударился мордочкой в бедро сидящего омеги. До этого он всеми силами прятал это существо от чужих глаз и ушей, в чём ему помогал ещё и шум океана за бортом судна, однако, в каюте лай слышится намного лучше.
Никто не двигался, пока первым не начал движение щенок, подняв голову и уставившись угольными глазками в противоположные изумрудные. Уже через секунду маленький пёс забрался лапками на колени к Мидории и начал облизывать обе щеки, на что Изуку лишь смеялся и бережливо говорил, что у него тон и что это может плохо отразиться на здоровье маленького добермана. Да, это был щенок добермана.
С чёрной короткой шёрсткой и милыми рыжеватыми пятнышками. Уши и хвост уже были купированы, а по внешним признакам щенку было около двух месяцев. И этот милый пёс ещё долгое время будет оставаться маленьким созданием, прежде чем стать суровым охранником и элитным псом.
— Тебе… Нравится подарок? — осторожно спросил Катцуки, улыбаясь тому, как Мидория нежно играется со щенком, будто с маленьким ребёнком, перебирая того за лапки и гладя спинку.
— Вполне. Я бы сказал, что это попадание 10 из 10. Я обожаю собак. — улыбнулся омега, кивая и мельком взглянув на альфу, что всё это время не сводил с него взгляд, — Ты… Чего ты так смотришь?
— Наслаждаюсь. — опустив веки, наклонил голову набок Бакуго, — Редко увидишь, когда ты так искренне радуешься чему-то.
— Скажешь тоже. — закатил глаза Мидория, теребя мягкое пузико добермана, — Надо бы придумать ему имя. Негоже без имени-то ходить.
Брюнет задумчиво нахмурился, смотря на щенка и раздумывая над именем настолько серьёзно, что у Катцуки невольно из уст вылетел смешок, после чего блондин сразу же получил в ответ недовольный взгляд.
— Нет-нет, ты абсолютно прав. — примирительно выставил руки вперёд мужчина, по-доброму смеясь, — Просто… Ты до жути милый. Видел бы ты себя сейчас в зеркале.
Мидория ещё больше нахмурился, но выдохнул, успев привыкнуть к такой манере общения и потихоньку не обращать на неё внимания, и это не понравилось тому, кто таким способом сближался с брюнетом. Для Бакуго это означало лишь время, когда нужно переходить на более рискованный метод флирта.
— Так, что? Как ты назовёшь этого замечательного добермана? — подсел Катцуки поближе, соприкасаясь бёдрами с бёдрами Изуку, и ставя одну руку позади Мидории, прямо по правую сторону омеги, на что тот слегка напрягся, но, не заметив действий — быстро расслабился.
— Я думаю, у меня есть один вариант, — щенок сел прямо на коленях омеги, внимательно вслушиваясь в его слова, — Думаю, тебя будут звать Йору. От слова ночь.
— Это милое имя. — кивнул Бакуго, приглаживая потянувшегося к его ладони, новоиспечённого Йору. Тот был совсем не против.
Сидеть вот так в тишине было прекрасным удовольствием, которое Катцуки ни за что не променял бы, если бы не глубокая встревоженность тем, что произошло ранее. И пусть на лице не отобразилось тогда ничего, кроме горькой улыбки — феромон рассказал ему о многом. Он настолько привык к малейшим изменениям в аромате этого омеги, что с лёгкостью мог различить его настроение. Однако, не мысли. А они порой интересовали всё-таки чуть больше.
— Я хотел спросить тебя кое о чём… — наклоняясь к чужой шее и смотря через утончённое плечо на притаившегося щенка, альфа продолжил, — Я видел то, как ты смотрел на подарки, что открывал ранее. И, хоть это и не моё дело, но я бы хотел спросить тебя об этом.
— Ты прав. Это не твоё дело. — деловито отрезал омега, волосами прикрывая ранее оголённую шею, дабы не ощущать чужое дыхание, — Есть вещи, которые тебе не обязательно нужно знать, Бакуго.
— Но разве тебе не станет легче, если ты поделишься этими вещами с кем-то ещё? Хотя я понимаю, насколько сложным это может оказаться… — хмыкнул мужчина, понимая, что даже он сам бы не смог рассказать о чём-то настолько интимном и близком другому, незнакомому ему в такой степени, человеку.
Но он хотел стать для Мидории именно близким человеком. Тем, кто будет рядом и не отвернётся в самый неподходящий момент. Тем, кто будет слушать и внимать в слова, а не делать вид и через секунду забывать, о чём шла речь. Тем, кто будет поддержкой и опорой. Хотя похоже, что такие отношения сейчас для них в далёком будущем.
— Раз знаешь, то зачем задаёшь такие вопросы? — с горькой улыбкой спросил омега, гладя Йору.
— Потому, что я хотел бы это узнать. Ты мне важен, и я хочу знать, что ты чувствуешь и что испытываешь. — упёршись носом в чужое плечо, мужчина жадно вдохнул феромоны, удивляясь тому, что они стали более сладковатыми, — Вместе с тем, я отвечу на любые три твоих вопроса.
— Любые? А что, если у меня их нет? — хмыкнул брюнет, позволяя вести эту игру дальше.
Ему отчего-то это нравилось. Вот так просто разговаривать в, возможно, слишком игривой манере, но при этом не чувствовать себя не в своей тарелке, а наоборот — ощущать непонятное ему ощущение безопасности. Будто его действительно не тронут при любых обстоятельствах.
— Тогда исполню три твоих желания. — сощурившись, пробасил блондин, видя, как фарфор покрылся гусиной кожей, — Абсолютно любых, что скажешь?
— Ты настолько сильно хочешь услышать о моём прошлом, что вот так просто отдаёшь себя в рабство? — улыбнулся брюнет, откашливаясь и улыбаясь на манеру Чеширского кота, — В таком случае. Одного большого желания будет достаточно.
Чуть кивнув, Мидория удивился тому, что щенок внезапно встал и спрыгнул с его колен, сразу же бегая по полу и обнюхивая новую местность. Проследив за ним взглядом, он выдохнул, теперь пытаясь всё же отодвинуться от чересчур близко сидящего блондина. Однако Катцуки был к этому готов, и потому быстро положил голову на макушку Мидории, наслаждаясь мягкостью непослушных, но извечно уложенных локонов. А ведь такими — они ему нравятся больше. Вот только Бакуго знает, что это далеко не предел.
Они могут быть ещё мягче, если нырнуть в них ещё до того, как омега выльет на них тонну лака и мусса. Он видел их лишь на расстоянии, однако взгляда хватило, чтобы он начал желать ощутить их между своих пальцев.
— Так и какое же твоё желание, Брокколи? — лукаво спросил Катцуки, понимая, что теперь Изуку не сможет так просто убежать от него.
— Я подумаю над ним позже. Нужно тщательно обдумать цену за такую ценную информацию, как частичка моего прошлого. — нарочито высокомерно закатил глаза Изуку, хмыкая и ожидая, что голова всё-таки исчезнет с его макушки, однако игра завернула не в ту сторону, которую он бы хотел.
Но уже было слишком поздно её останавливать.
— Ты прав. Это очень ценная информация… Можно я тебя обниму? — влюблённо прошептал блондин, желая стиснуть это хрупкое тело в своих объятьях настолько, что готов был прямо сейчас исполнить любую прихоть человека, сидящего перед ним.
«Мне кажется, это было всё-таки рано. Не в этой ситуации, идиот. Слишком р-» — бил себя мысленно по подзатыльнику блондин, снаружи оставаясь неким ленивым котом.
— С чего такие нежности? — подозрительно покосился на альфу Мидория, видя в ответ лишь расслабленный и какой-то слишком добрый взгляд.
— Просто хочу тебя обнять. Поэтому и спросил. Мне кажется, тебе это нужно. — отклеившись от притягательной макушки, проговорил блондин рядом с шеей, — Пожалуйста.
Последние слова были произнесены шёпотом, затрагивая раскалённым воздухом мягкие волны и тонкую кожу шеи и ушей, которые постепенно багровели, пусть лицо их обладателя так и оставалось нарочито холодным. Но Бакуго знал, что скрывалось за этой безэмоциональной маской. Какой настоящий характер скрывает этот человек.
Как он часто смущается, негодует, нахмуривается, радуется и грустит. Отчего-то это настолько понятно карминовым глазам, что альфа возмущается, когда этого не замечают другие. Предпочитая открыто игнорировать такие очевидные смены настроения, однако, оказалось, что для остальных они не такие уже и очевидные.
— Не стоит меня обнимать. Я не люблю объятья. — холодно очертил Изуку, поправляя пиджак так, чтобы максимально скрыть свою шею.
Она часто была его недостатком, в особенности, когда он не контролировал ситуацию как сейчас. И пусть сейчас всё и было относительно спокойно, то в некоторых случаях его красная шея была ещё тем криптонитом его души.
— Врёшь. Ты врёшь, Брокколи. — томным шёпотом произнёс Бакуго, не дотрагиваясь до омеги ничем, кроме своего собственного дыхания, — Но я не могу до конца понять, почему.
— Почему это я вру? — возмущённо обернулся к альфе рассерженный взгляд, чем Катцуки и воспользовался, чтобы стать ещё ближе, смотря при этом только в изумрудные глаза, — Ты… Почему ты так близко, чёрт возьми?
Засуетился брюнет, понимая, что отодвинуться будет проблематично, но всё-таки возможно, однако, он не успел, ведь чужие руки всё-таки скрыли его в своих объятьях. Лесные радужки распахнулись, пока губы в немом вопросе застыли на лице. Со спины ощущалось чужое тепло и крепкое тело, что, словно щит, закрывало его самого полностью из-за разницы в росте.
Сам Изуку старался не замечать этого факта, но альфа был необычайно высок. И пусть по общепринятым нормам это был достаточно обычный рост альф, но в сравнении с самим Мидорией — он был просто огромным. Это слегка волновало сейчас, когда они находятся в таком щепетильном положении.
— Бакуго? Что ты делаешь? — растерянно спросил омега, не зная, что ему сейчас было бы лучше сделать. Оттолкнуть или всё-таки дать себя обнять? Всё-таки сегодня его день рождения. Объятья вроде бы нормальны на таком празднике.
— Ты был таким грустным. Я не знаю, что произошло, но если хочешь, можешь погрустить сейчас. — в комнате стали появляться мотивы мёда, что быстро окутывал собой всё пространство, — Я никому не скажу. Дверь всё равно закрыта на замок. Никто не войдёт.
«Дверь закрыта? Точно… Я же закрыл её, как пустил его вовнутрь.» — чуть настороженно раздумывал брюнет, на удивление быстро успокаиваясь обратно. Будто он знал, что он в безопасности. И это было странным ощущением для него.
— Я ценю твою заботу, но ты не думаешь, что это — слегка перебор? — выдохнул брюнет, всё ещё ощущая, что чужие руки даже не думали ослаблять хватку, — Ты нарушаешь моё личное пространство.
Катцуки взглянул на сидящего возле него омегу и негромко вдохнул запах. Он был сладковат, но всё ещё с кисло-алкогольными нотами, что никак не вязались с тем, что Мидории стало лучше. Скорее всего омеге просто неловко вот так сидеть и изливать ему душу.
— Я думаю, что перебор — это уходить в отдельную каюту, чтобы погрустить в свой день рождения, когда вокруг много близких тебе людей. — прямо ответил альфа, чувствуя, как омега застыл, прикусывая губу.
Мидория знал, что Катцуки прав. Потому что делать подобное в такой день — кощунство, но он попросту не смог бы там даже в полной мере ощутить слёзы в своих глазах. Он не умеет плакать на людях, и эта черта настолько сильно взъелась в его кожу, что стала частью его натреннированого характера.
— Это моё дело. Я не должен портить им праздник. — кивнул Изуку, выдыхая и зануривая руку в непослушные волосы.
— Это твой праздник. — вкрадчиво, но мягко проговорил альфа.
— День рождения никогда не являлся сугубо моим праздником, Бакуго. — пожал плечами Изуку, вспоминая все те дни рождения, когда он оставался один на один с огромным залом изысканных гостей, что смотрели за ним настолько пристально, что он кожей чувствовал их взоры, — И, верно, уже не будет. Не стоит говорить о том, чего ты не знаешь.
— Я хочу узнать, но ты молчишь. Я догадываюсь, но ты отрицаешь. Что мне остаётся делать, кроме как вот так обнимать тебя и не отпускать? — обречённо говорил блондин, окутывая омегу в медовый феромон и ощущая, как он расслабляется, — Я чувствую, что тебе плохо, но ты снова отказываешься от моей помощи. Насколько же ты не привык об этом говорить?
— Что? Не привык? О чём это ты? — сумев повернуть голову вбок, омега тут же почувствовал тёплое дыхание в области левой щеки.
— Ты молчишь о своих чувствах. Скрываешь их ото всех, а после, я уверен, вывозишь всё это дерьмо сам. — на секунду Бакуго застыл, разглядывая потрясающий желанный профиль настолько близко, что, придвинувшись всего на три сантиметра — он бы смог его поцеловать. Всего три сантиметра.
Изуку быстро отвернулся обратно, как ошпаренный, чувствуя, как сильные руки медленно переползают под его локти, обрамляя лишь его талию оливковым кольцом. Это смутило, ведь так он чувствовал себя ещё более беззащитным, чем в целом в таком положении.
— Ты такой уверенный в своих словах. Был опыт в подобном? — попытался пошутить Изуку, что у него получилось бы, если бы не серьёзный ответ Катцуки, — Ведёшь себя как психолог.
— Я такой же. Вот и всё. — омега почувствовал, как блондин пожал плечами, и большими пальцами стал оглаживать ткань его пиджака, — Оттого я прекрасно вижу, когда ты переживаешь, грустишь, что-то скрываешь или устал.
— Хах… Можешь считать это своими суперспособностями… — хмыкнул брюнет, закидывая голову назад и встречаясь на мгновение с удивлёнными багровыми глазами, — Ты точно никому не расскажешь? Если я узнаю, я тебя в порошок сотру вместе с компанией и Киришимой.
Угрожающе рыкнул Мидория, удивляясь тому, что так легко смог сделать что-то подобное. Обычно он не мог так рычать из-за вечных проблем с омежьей сущностью, которую вечно вместе с ним кидало в самые неблагоприятные условия, которые только можно было себе представить.
Однако сейчас это получилось настолько легко и просто, что брюнет лишь убедился, что Бакуго вполне способен поправить его здоровье в этом плане, однако, вопрос теперь был немного в другом. Может ли он так близко подпустить к себе этого альфу? Вообще подпустить к себе альфу?
— Никому. Обещаю. — слишком тепло и уютно рассмеялся блондин, приглаживая щекой щёку Изуку, — А я всегда исполняю свои обещания для тебя, Брокколи.
Хитрые глаза уставились в малахитовые омуты, что в последний раз сосредоточили взор на них, после чего прикрылись ровно до того момента, как первые фразы вылетели изо рта Мидории.
Кажется, он оценил его жест. Но это не идёт ни в какие сравнения с тем, что Бакуго впервые увидел, как в чужих глазах наливаются слёзы, за которые омега автоматически извинялся и сразу же стирал. Хотя их было едва ли видно, ведь даже сейчас Мидория не поддался столь приятному искушению.
— Не стирай. И не стоит извиняться. — схватив в который раз поднявшуюся руку, блондин пробурчал, взволнованно говоря под конец, — Ой, прости. Я перебил. Продолжай пожалуйста.
Руки всё ещё таились на чужой талии и Катцуки даже перестал обращать внимания на это, полностью вслушиваясь в рассказы омеги о своих днях рождениях и о том, как на самом деле проходят такие праздники в богатых семьях, вроде его.
Бакуго представлял себе это иначе. Абсолютно по-другому.
В углу одиноко стоял торт и фигурка машины, с которой начал играться новый член семьи Мидория, лая на картон в полумраке и тихие рассказы своего хозяина, что лежал на плече блондина, держа себя в руках, чтобы не заснуть в таком удобном положении.
***
Когда Мидория говорил, что у него подобие морской болезни, то он был полностью прав потому, что теперь на собственном дне рождения он даже не может нормально выпить вина, потому что с ним ему будет ещё хуже.
Его не тошнило, однако, кружилась голова, мутило и в целом ощущение было такое, будто у него похмелье после недельного запоя. И пока остальные получали удовольствие, он сидел за столом и тоскливо смотрел на алкоголь вместе с, представленным недавно всем остальным, Йору. Тот видимо тоже был не в восторге от этого плана, но послушно и молча поддерживал хозяина.
— Сильно плохо? — заботливо спросил Шинсо, пока Бакуго уже который раз предлагал брюнету шот с водой и лимоном. Он бы предложил нормальный стакан, но, увы, предполагалось, что это будет алкогольная вечеринка и многие бокалы, к тому же, уже заняты.
— Как ты думаешь? Надо было отказать матери. — стукнулся головой о стол омега, на удивление замечая, что так ему становится лучше, — Послушался её, когда не надо. Как всегда.
— Ещё полчаса где-то, и мы будем у пристани, потерпи немного. — обеспокоенно смотря на изувеченного жизнью Мидорию, Шинсо улавливал, как на брюнета поглядывают и другие, с волнением, но молча, оценивая его состояние.
— Может тебе лучше в каюте переждать? — предложил Катцуки, но сразу был остановлен поднятой рукой в ажурном шлейфе.
— Там душно и сухой воздух. Мне станет ещё хуже. Лучше давай сюда эту воду. — взяв небольшой предложенный коктейль с лимоном, омега одним глотком его осушил, молясь, чтобы это закончилось как можно быстрее.
Когда судно наконец остановилось и омега смог сойти с него, он буквально сиял от счастья, проклиная тот день, когда согласился вообще встать на него, зная, что его организм не потянет таких нагрузок. Работу круглосуточно — потянет, вот это — нет. Никогда больше.
Они приплыли туда, откуда и начали, сделав неполный, но достаточно долгий круг. Гости уже постепенно уходили с мероприятия, а больше белое здание ресторана всё ещё сияло хризолитами прекрасных люстр и отполированных окон, в которых сегодня замечательно отображалась луна. Но больше всего омеге нравилось то, что он прямо сейчас уже может идти домой, не волнуясь ни за кого, кроме как за своё собственное такси, ведь приехал он сюда на отдельной машине с родителями.
Распрощавшись с мужчиной, что всё это время был ответственным за курс яхты и, разумеется, был одним из работников его отца, брюнет забрал ключи и поспешно пошёл к остальным, которые явно получили больше веселья на его дне рождения, чем он сам.
— Мне понравилось. Было слегка прохладно, но это был замечательный вечер. Спасибо, Изуку. — пролепетала Урарака, накинувшись на ничего не подозревающего Мидорию с объятьями. Лицо Изуку стало ещё более недовольным, ведь пусть на земле ему и лучше, но всё ещё не хорошо.
— Согласен! Правда, кажется, я чутка переборщил с вином, — неловко смеясь, почесал затылок Денки, после чего Киришима сразу же приложил ладонь ко лбу парня, подтверждая, что он действительно был более пьян, чем обычно.
— И вам спасибо, что пришли. Я рад, что вам понравилось. — улыбнулся омега, в голове раздумывая совершенно о другом, — Вы. Возьмите багаж и дуйте стрелочкой за мной. Я буду заказывать такси.
Два охранника, один из которых был старым наёмником у его отца, а другой — сравнительно с первым — молодым юношей, кивнули и, подхватив пару коробок, неловко покосились на щенка, что, сидя, буравил их взглядом. Тот в свою очередь молча следил за ними, вызывая некую неловкость у мужчин уже позднего среднего возраста.
— Юный господин, куда поднести ваши подарки? — ухо резануло обращение, от которого он уже успел отвыкнуть.
— Мистер Мидория. Желаю всем хорошо отдохнуть и благополучно вернуться, — улыбчиво отрезал Изуку, сразу же убирая ненужную улыбку и подхватывая на руки Йору, — Следуйте за мной.
— Я помогу. Поставите в мою машину. Идёмте. — сразу после окончания фразы сказал Бакуго, подходя ближе к удивлённому брюнету, который вроде как привык к подобным ухищрениям, но всё ещё не мог всё время их ожидать.
Щенок на руках ласково тявкнул пару раз в сторону блондина, на что тот улыбнулся и кивнул Мидории следовать за ним, с чем последний был не согласен от слова совсем. Безусловно это удобно и бесплатно, но не слишком ли он зачастил в качестве пассажира в новой машине Катцуки? Кажется, даже Киришима не так часто удостаивается чести проехаться на новом Jaguar, в отличие от него.
Охранники молча стояли по местам, ожидая приказа, непосредственно, своего начальника, который отчего-то лишь молчал.
— Бакуго, что это значит? — недовольно фыркнул омега, после чего Катцуки будто был прикован к внезапно отравленному взгляду малахитовых глаз, — Не хочешь объясниться?
Несмотря на тон, коим обычно брюнет не промышлял, ведь он был больше похож на приказной, в воздухе резко запахло горьким виски. Тягучим, душным алкоголем, из-за которого альфа не мог нормально вдохнуть, хотя всё же оминал эту не особо приятную деталь. Но больше его тревожило то, что эти факторы были полностью обращены на него.
«Что ж, мой косяк. Значит, исправляемся.» — собрался в мыслях блондин, замечая, что теперь на него недовольно смотрит и пёс, быстро смекнув про настроение своего нынешнего владельца.
— Я просто подумал, что это было бы в разы быстрее, дешевле и безопасней. — собранно, но тепло сообщил блондин, улыбаясь кончиками губ, — Уже глубокая ночь, и поймать сейчас такси, или же вызвать — огромная проблема, Брокколи. Или я не прав?
— Ты прав, однако, прежде чем предлагать свою помощь пред другими людьми, следует сначала спросить у меня. — выдохнул омега, отводя взгляд и сразу же возвращая его обратно к турмалиновый радужкам, — Запомни это, пожалуйста. И да, спасибо за помощь. Вы слышали его. Идёмте.
Решив уточнить о «других людях» позже, альфа просто пошёл следом, иногда ловя на себе подозрительные взгляды со стороны охранников, что никак не могли смириться с тем, что их второй начальник так просто садится в машину к малознакомому человеку. Пусть он и праздновал с ним свой день рождения. Видимо в головах этих людей — это не причина и не подтверждение их отношений.
Сперва альфа хотел просто проигнорировать эти косые взгляды, но едва ли омега сел на переднее пассажирское сиденье и закрыл тонированное окно, Бакуго обернулся к двум мужчинам крепкого телосложения, что молча буравили его взглядом.
— Можете поставить подарки на асфальт. — с лёгким нажимом произнёс блондин, что не возымело должного эффекта, ведь они так и продолжили стоять на месте, — И можете быть свободны. Я разберусь со всем дальше сам.
Постепенно его и так низкий уровень терпения — кончался, из-за чего на челюсти опасно заплясали желваки, а лицо искривилось в раздражённой полуулыбке. Разумеется, он не мог приказывать этим людям, у него попросту нет полномочий, но это не значит, что он будет терпеть к себе такое высокомерное отношение, учитывая, что к Мидории эти самые люди буквально только что — относились со всем почтением.
— Мистер… — начал один из охранников, после чего Катцуки дополнил:
— Бакуго.
— Мистер Бакуго. Мы невероятно ценим ваше желание помочь нашему юн- мистеру Мидории, но кем вы ему являетесь? — чужое лицо исказило подозрение и раздражение, пока Катцуки прикидывал, во сколько ему влетит, если он всё-таки ударит этого человека по лицу. Несколько раз.
— Вас это не должно волновать. Если Мидория посчитает нужным вам это рассказать, он расскажет сам. — подметил блондин, постепенно сгущая в воздухе терпкий аромат бренди.
— И всё же. Разве мы можем отпускать нашего господина с… вами? — поддержал другой, продолжая держать в руках подарки, в то время как первый молча и с подозрением косился на альфу.
Юный Мидория никогда не любил ездить с кем-то за рулём, если этот кто-то не старший господин Мидория или Хори Акайо — доверенное лицо, которого уважали абсолютно все, кто работал на эту семью. Именно поэтому такой вздор, как этот человек за рулём, который явно являлся альфой — насторожил и оттого заставил навострить уши.
— Он сам согласился прямо перед вашими глазами. — прищёлкнув языком, блондин ухмыльнулся, глядя на слегка растерянных охранников, — Или вы поддаёте под сомнение решение вашего господина?
— Никак нет, но… — начал говорить мужчина в ответ, но его перебил недовольный голос омеги, что опустил тонировку ниже, смотря скептичным взглядом на парочку тормозов прямо перед своим носом.
— Я не понимаю, вы тут долго будете прохлаждаться? Токаро-сан, Миродо-сан. По вашему мнению, у меня много свободного времени или вы забыли, сколько вам положено знать о моих поездках? — во тьме салона блеснули два изумруда, надменно обжигая глазами неведомо что творящих мужчин, — Может мне выйти, чтобы вам доходчиво объяснить?
— Вовсе нет, мистер Мидория, мы только- — чужая рука заткнула рот более молодому охраннику, владелец которой сразу же извинился и поклонился Мидории, желая приятной поездки, и уходя при этом восвояси.
— Они всегда тебя так слушали? — восхищённо спросил Катцуки, продолжая обыденно складывать подарки на заднее пассажирское сиденье по просьбе самого брюнета.
— Разумеется, я ведь их второй руководитель. После моего отца. — хмыкнул Изуку, включая в салоне музыку и поднимая окно вверх, дабы полностью его закрыть, однако, остановился, когда в нём появился силуэт мужчины.
— Никогда не думал, что могут существовать такие изумительные руководители, Брокколи.
— Садись уже. Поехали. — ответил Мидория, в то время как Бакуго увидел на секунду, как зарделись чужие острые ушки.
Это вызвало улыбку.
***
Уже виднелось привычное помещение в подземном паркинге и то самое место, которое извечно пустует, и в которое отлично вписывается машина Бакуго. Бакуго сам так решил.
— Спасибо, что привёз, — обыденно начал говорить омега и Катцуки уже видел, как тот хочет сказать, что дальше он всё сделает сам, но раз дело приобретает такие обороты, то блондин просто не может ему этого позволить.
В начале он вовсе не хотел быть напористым и желал тихо и медленно идти к их будущим отношениям, однако, похоже, планы сменились из-за того, что брюнет быстро привык к его шуткам и словам. Значит пора переходить к более решительным мерам.
— Я помогу тебе донести подарки до дома, — мягко отчеканил Катцуки, тоном даже не давая почвы для пререканий, — Так что, Брокколи. Показывай дорогу.
— Там не много. Я могу и сам донести. Йору, за мной. — выходя вслед за Катцуки из машины и следя за его действиями, Мидория невольно пронаблюдал за тем, как выпрыгнул из авто доберман. Без происшествий.
— Тебе будет не удобно. Пошли уже. Я всё равно не дам тебе этого сделать. — спокойно ответил альфа, что вовсе не понравилось Изуку, который привык к тому, что нескольких объяснений всегда было достаточно, чтобы его оставили в покое.
— Ты наглый сегодня, не заметил? — прямо спросил Изуку, поднимая Йору на руки, дабы перенести через ступеньки и вынести во двор жилого комплекса.
— Это комплимент? — насмешливо спросил Катцуки.
— Даже не знаю, — раздражённо пожал плечами Мидория, идя впереди альфы, дабы открыть подъездную дверь.
Проходя внутрь, Изуку не замечал того, что Бакуго весь путь сопровождает его взглядом. Его, несущего на руках, словно младенца, Йору, который постепенно засыпал на нежных и утончённых руках.
— Он словно маленький ребёнок. — тихо произнёс Катцуки, на что омега удивлённо вскинул брови, а после с лёгкой нежной улыбкой проговорил:
— Он мне кое-кого напоминает.
Бакуго невольно застыл и спустя несколько секунд, шокированный, уставился на беспристрастного Мидорию, который подходил к лифту.
«У тебя нет братьев и сестёр. У твоих друзей нет детей… Тогда о ком ты говоришь, Брокколи…?» — в золотых волосах мимолётно заплыл сквозняк.
