Мираж моих воспоминаний

— Не хотите ли немного выпить, мистер Мидория? — предложил Кейго, доставая из принесённой с собой барсетки небольшие бутылки ликёра, — Чисто символически. Я не привык говорить о чём-то серьёзном на сухую голову. «Знакомая ситуация…» — понимающе выдохнул брюнет, соглашаясь на эту авантюру, понимая, что по-хорошему у него и не было выбора. Отказать — значит показать, что тебе неприятна компания, а это уже может вылиться во что-то непредсказуемое. Хотя вряд ли, конечно, человек напротив так сильно заморачивается о здешних манерных правилах как он. Его в этом деле даже отец переплюнуть не смог, что уже говорить о Таками. — Я не против. Сам отношусь к подобному контингенту людей. — в некой иронии ответил парень, заметив две вытащенные из той же сумки рюмки. Для ликёра, в идеале, следовало бы охладить его в холодильнике хотя бы минут десять, однако, ситуация не способствовала, а оттого тепловатый алкоголь разлился по стаканам. Сам по себе ликёр часто выступал, неугодным сейчас, аперитивом — горьковатым градусным напитком, который принято пить до еды, однако, шутка была именно в том, что в ближайшее время Мидория вовсе не планировал есть. Сладкие же ликёры подают в качестве дижестива — после еды и в таком случае Изуку был даже рад, что на столе стоит первый вариант. В целом, его всё устраивало, но лучше бы это было вино. — Что ж, я думаю, мы начнём с того, что я бы хотел предложить вам выгодное для нас обоих сотрудничество. — начал блондин, предпочитая медленно пить алкоголь с шота, — Потому, что, я думаю, у нас с вами похожие цели. — Схожие цели? Любопытно. О чём именно вы говорите? — слегка насмешливо брызнул омега, так же медленно вкушая ликёр, — Я вас внимательно слушаю. — Понимаете ли, моя ирония судьбы заключается в том, что я начал свой путь с одной маленькой целью, — расплывчато начал мужчина, косясь то на подсвечник, то на внимательно вменявшего его слова Изуку, — Покачнуть строение всего этого места хотя бы немного. — Вы про иерархию? Чем же вам так не угодила самая верхушка этой Вавилонской башни? — с лёгким прищуром омега всмотрелся в расслабленное лицо напротив, которое даже бровью не повело. — Именно. — плеснул в ладоши Кейго, вмиг снова помрачнев, — Вы не замечали, что там, в основном, сидят уже деды, которые видели зарождение этого мира? — Сейчас ситуация немного поменялась. — Это потому, что я уже был здесь. До этого там и в помине не было ни мистера Теньи, ни мистера Киришимы с Бакуго, ни Вас. — устало выдохнул альфа, желая закурить, но останавливая себя на полудвижении. Он бы мог это сделать, но в случае, если что-то пойдёт не так и случится несчастный случай, то спрашивать будут с него и Мидории. И главным вопросом в головах всех интересующихся будет: «Что они делали вдвоём в тёмной комнате в такое-то время». Нетрудно представить, какие воздушные корабли они настроят в своих головах, дабы выдать желаемое за действительное. Этого вовсе не хотелось. — То есть ваша цель — просто сменить старых на новых? — говоря это с усмешкой, Мидория понимал, что за этим шагом будут грести перемены. И весьма запутанные. — Если говорить грубо, то да. — Но мне вот, что интересно. — таинственно начал брюнет, допивая на сегодня последний шот ликёра, — Зачем обычному человеку, который хочет открыть бизнес — сразу целиться в таких сложных людей с их-то прочными позициями? Хотелось докопаться до сути. Конечно, мысль о том, что он лишь подчинённый страны, которая вдруг стала внимательно наблюдать за своими «вассалами» — весьма интересна для историй, но за всем стоит личный мотив. Никто не будет действовать лишь с указки главнокомандующего. Куклу без сердцевины легко снесёт встречный ветер. — Вы хотите узнать, что мной движет, мистер Мидория? — улыбнувшись на манер Чеширского кота, Таками развёл руками, — То, что и всеми — деньги. «Он был прав. Если бы я знал Мидорию лично, я бы сам предложил сотрудничество. Да и к тому же их семья давно конфронтует с Тодороки, что может хорошо сыграть на руку и быстрее очистить «застоявшихся» персон.» — в голове отбили звуком висящие часы, на которые сразу уставились двое. «Деньги значит? И только они? Можно сказать, что это — ложь, но я не могу различить, говорит он правду или лжёт. Мы слишком мало с ним знакомы для такого. Да и если это деньги, то есть то, что можно исправить благодаря этим деньгам.» — медленно поднимаясь с тёплого кресла, беззвучно хмыкнул Изуку. — Хорошо. Я вас услышал. Но какую же сделку вы хотите заключить со мной? — желая докопаться до истины, Мидория впился взглядом в золотые озёра. — Вам ведь тоже претит, что некоторые люди слишком долго сидят в своих креслах? Мешают подниматься по карьерной лестнице так быстро, как бы вам того хотелось, не правда ли? — завуалированно намекнул блондин, улыбаясь, смотря на лицо, которое на мгновение исказилось удивлением и тенью осознания. — Предлагаете вам косвенно помогать в осуществлении вашей цели? — насмешливо, но задумчиво предположил Изуку, — Но разве вы не в состоянии сами этого сделать? Особенно, если брать в расчёт то, что вы уже весьма близко общаетесь с мистером Тодороки. По-хорошему, Тодороки Энджи ему стоит назвать именно «господином Тодороки», а не «мистером», ведь тот выше его по социальной лестнице, однако, этим правилом брюнет пользуется в случае необходимости и наличия публики. В его голове же этот человек никогда не был достойным звания «господина», которое он так величает. — Вам ли не знать, что в одиночку ничего не провернёшь? — обойдя столик, Кейго подошёл к парню, оставляя между ними несколько шагов. Лицо осталось беспристрастным, но в мыслях омега смог предположить, о чём говорит Таками, а это значит, что на него опять навели справки. О том, что именно он завлёк к себе в компанию бывшего преступника и своего друга — Тецу Камуту с помощью Шинсо. И тот же Хитоши и помог ему придержать человека рядом до того момента, как он бы сам не вышел из тюрьмы. И работа в компании в качестве рядового рабочего вполне способствовала этому. Здесь нельзя не согласиться с Кейго, ведь в одиночку ты действительно мало, что можешь. Связи нужны везде и настолько много, чтобы их хитросплетения были похожи на незаметную паутину. — Надеюсь, вы не ждёте моего мгновенного ответа, мистер Таками, — краем глаза парень увидел тень разочарования на лице мужчины, — Потому, что его не последует. — Разумеется нет, я всё понимаю, — заверил Кейго, — Надеюсь, вы тоже понимаете, что этот разговор должен остаться между нами? Ни одна живая душа- — Я понимаю, мистер Таками. И, на всякий случай, рекомендовал бы вам готовить договор о нашем сотрудничестве. — кивнув на прощанье и кратко улыбнувшись, Мидория намеревался выйти из комнаты первым, и вслед услышал фразу, после этого открывая дверь. — Я буду ждать, мистер Мидория. Коридор встретил чересчур ярким светом луны, которая проникала в него из окон, а также турмалиновыми искрами, которые сразу же всмотрелись в знакомый спокойный стан. Бакуго всё это время его ждал. Мидория на секунду застыл, всматриваясь в прохладное выражение лица, которое лишь на мгновение удалось запечатлеть в памяти. Катцуки быстро заметил вошедшего в коридор и, оттолкнувшись от стены, подошёл ближе, ненароком рассматривая парня перед собой. Пристально и строго. — Всё хорошо? Этот человек ничего не- — чужой рот был прикрыт ладонью в перчатке, а Изуку отрицательно замотал головой, убирая руку и утягивая мужчину прочь от двери. — Не стоит говорить таких вещей, зная, что тебя могут услышать. — пояснял Мидория, оттащив блондина подальше, и, заводя руки за спину при ходьбе, безмятежно глядел вперёд себя, — Он мог прескверно тебя понять, а потом бы начался цирк шапито. Они уже подходили к следующему коридору, к которому вела дверь, но только брюнет потянулся к ручке, как Бакуго его остановил. — Погоди секунду. Постой, пожалуйста, не двигайся. — попросил альфа и, решив, что у него что-то в волосах или на одежде — Мидория спокойно встал. Минуту ничего не происходило, что слегка выбивало из равновесия, ведь помимо всего прочего — Изуку чувствовал чужое дыхание почти около своего затылка, которое короткими вдохами обнюхивало его шею. Максимально незаметно, невесомо и… Нежно. Да, должно быть это слово подходит. — Бакуго? Ты думаешь, я не замечаю, что ты делаешь? У меня хороший слух. — сложив руки на груди, Изуку недовольно покосился на расстегнувшийся манжет рукава. Стремясь его застегнуть обратно, он не успел и пискнуть, как его руку перехватили — внимательно всматриваясь в небольшую проблему. Простым движением чужих, ловких рук она была решена, но те лишь замерли на чужой руке, пока рубиновый взгляд задумчиво скользил по полу, а потом встретился с лесным. Спокойным лесным взором, в чаще которого был град всех невообразимых эмоций. — От тебя пахло эвкалиптом. Довольно насыщенный запах сам по себе. — скрывая своё недовольство, резюмировал Катцуки, — Вдруг он бы вызвал аллергию. — Просто скажи, что тебе не нравится эвкалипт. — выдохнул омега, вынимая руку из чужого хвата. Из тёплых ладоней. — Мне не нравится запах эвкалипта на тебе, когда это чьи-то феромоны, Брокколи. — прямо ответил альфа, пристально смотря в изумруды, которые успели удивиться, задуматься, засмущаться и успокоиться. Всего за несколько секунд. — Я работаю и встречаюсь с людьми, Бакуго. К сожалению, мы не можем их заставить постоянно принимать подавители. — резонное замечание пронзило воздух, и, довольный собой, Изуку открыл дверь, проходя в следующий длинный коридор. — Тогда позволь мне оставить хотя бы сейчас на тебе запах мёда… — учтиво и каким-то слишком интимным шёпотом произнёс мужской баритон, отчего Изуку вмиг зарделся. Это не то место, где он бы хотел об этом говорить. Хотя он в принципе не хотел говорить о чём-то столь близком к понятию «романтических отношений», которых с каждым разом становилось всё сложнее избегать, а не замечать и того труднее. Не найдя ничего лучшего, чем злым тоном вывести альфу из себя и расстаться сегодня на негативной ноте, он не придумал, поэтому — он так и сделал, ведь обычные диалоги с этим мужчиной он, как правило, проигрывал довольно часто. — Ты хоть понимаешь, как это звучит? Дьявол, думай же, о чём ты говоришь. — недовольно прищёлкнул языком Мидория, даже не оборачиваясь к широкоплечему блондину, который спокойными шагами следовал за ним, — Да и если быть честным, ты никогда не спрашивал у меня на это разрешения ранее. — Но я спрашиваю его сейчас. Раньше я делал это неосознанно, да и автоматически как-то. — искренне признался альфа, выравниваясь в одну линию с Мидорией, вмиг продолжая более серьёзным тоном, — Сейчас же я понимаю, что может означать это действие, поэтому и спросил. Особенно в этих стенах. — Для меня любой запах, кроме моего собственного, в таких местах — зарытый топор войны. — прикрыл глаза омега, идя вдоль лунных проблесков окон и старательно игнорируя столь решительный настрой. — Но о нас слухи уже медленно ползут, Брокколи. — нежно улыбнулся Катцуки, чью улыбку случайно смог поймать омега, на секунду восхищаясь её красотой. Всего на секунду. Улыбка не появляется на этом угрюмом и недовольном миром лице на людях. Да даже в кругу их близких друзей — её не встретить. Но, когда они наедине, когда вот так идут рядом, разговаривая или, чаще всего, переговариваясь о чём-то — она порой сияет. Промелькает на загорелом, золотом лице, где пылают черти в глазах, а брови извечно нахмурены. В такие моменты, в этих глазах поселяется что-то, от чего сердце прекращает стук, а изгиб бровей разглаживается. Эта улыбка на удивление быстро стала ему нравиться. Опасно быстро. — И ты хочешь помочь им расползтись ещё дальше? — скрестив руки на груди, Изуку стремился отогнать наваждение, — О маме поговорим на улице. Эта женщина требует отдельного внимания. В особенности со своими пристрастиями и манипуляциями, а также манерными устоями этого condamner места. Продолжая идти и уже видя в конце коридора, по правую сторону, дверь на улицу — Изуку довольно хмыкнул. Ведь душные коридоры с дорогими плитками остались позади, как и замысловатые картины, противные пыльно-розовые стены и позолоченные ручки дубовых дверей между коридорами — всё это осталось за их спинами. Впереди же их ждал лишь свежий воздух и потрясающий Июль. — Как скажешь, мой принц. — проникновенно согласился альфа, что вызвало мурашки по коже. — Почему ты называешь меня уже второй раз этим прозвищем? — нервно посмеиваясь, спросил Изуку, выдыхая, — Я уже привык к изначальному «Брокколи», чьё название ко мне приклеилось, я так понимаю, из-за отблеска моих волос. Катцуки лукаво ухмыльнулся и прильнул к чужому уху, не позволяя холодному ветру забрать разгоревшееся веснушчатое лицо, от вида которого сердце уходило в пятки. — Мне кажется, «Брокколи» звучит прекрасно на людях, но между нами — «мой принц» звучит просто великолепно. — дразня и зарываясь щекой в чужие волосы, альфа вмиг оказался перед удивлённой фигурой Мидории, который всё ещё был в своём изумрудном костюме-тройка, где жилет больше напоминал мужской корсет, ежели что-либо ещё. Он прекрасно подчёркивал утончённую талию и свободную, белую рубашку под ним, сверху накрытую удлинённым пиджаком. — Как тебе вообще взбрело в голову такое обращение? Ещё и по отношению ко мне. — брызнув, Мидория обошёл альфу, не заметив даже на секунду, чтобы мужчина как-то расстроился от его слов, — «Принц» — довольно странное прозвище. Я себе больше дворецкого напоминаю. — Увидел тебя однажды. — отвечая, пожал плечами Бакуго, — Ты сам не замечаешь, но ты именно принц. — улыбнулся Бакуго, замечая, как омега останавливается на полпути к стоянке и смотрит на небо. По улицам шумного города разошёлся в танце туман, накидывая на все дома таинственную негу, которая быстро, словно молоко с мёдом, расслабила тревожную душу застывшего перед ней брюнета. В блаженстве тот на мгновение прикрыл глаза, смотря то на неё, то на почти полную луну, которая с удовольствием отразилась в сумрачных радужках. Он смотрел на небо, находя его прекрасным. И в этот момент смотрели на него, находя его изумительным. — И чем же я напоминаю тебе — «принца»? — незамысловато спросил Изуку, даже не надеясь получить на этот вопрос ответ, ведь, кажется, он заранее знал, что ему на это ответят. Но почему-то спросил. Бакуго стоял всего в нескольких шагах от него и смотрел на него спокойно, изредка роняя взгляды туда, куда смотрел и он. Блондин не подходил ближе, но и не уходил. Просто молча стоял, пока Мидория всё же не услышал краткий смешок. «Я спросил что-то смешное?» — хотел было выразить своё недовольство парень, но его прервала начатая мужчиной речь. — Всем. От макушки до кончиков пальцев. Умом, решимостью, смелостью, очаровательной безмятежностью, своими манерами, схожими с аристократическими, что ли. — на такие сравнения Мидория лишь горько хмыкнул, желая отвернуться от блондина и луны и последовать к своей машине, но следующие слова остановили его на полумысли, — Улыбкой, алыми щёчками, веснушками, яркими, прекрасными глазами, внимательностью к деталям, заботливостью- На улице витал холодный, знойный ветер, но даже он не смог настолько вселить дрожь в хрупкое тело, в отличие от этих слов. Они прожигали насквозь и настолько безболезненно и правильно, что невольно снимали все выстроенные защиты и маски. Это пугало, пугало быть так близко. Пугало, что его могли увидеть таким. — Всё-всё, хватит. Тебе только дай волю. — улыбаясь и оборачиваясь к блондину, Мидория выставил руки вперёд, сразу же натягивая на лицо рабочую маску, — Предлагаю поговорить о том, о чём мы хотели, в машине. Здесь могут быть лишние камеры. — Но я не соврал ни единого раза. — ответил Бакуго, и, хитро улыбаясь, согласился на предложение. Несмотря на то, что не было озвучено, в какой машине будет обсуждаться столь щепетильная тема, много усилий не понадобилось, чтобы это понять, ведь брюнет уже садился на водительское кресло своего изумрудного автомобиля. «Очень самоуверенный принц.» — усмехнулся блондин, следуя по чужим, невидимым обычному глазу, следам, шум которых с лёгкостью мог перебить прохладный ветер.

***

Даже с приоткрытыми стёклами автомобиля — всё ещё было жарко, однако, оба парня решили проигнорировать эту неприятную деталь, молчаливо сидя рядом на передних сидениях. И пока в кожаном салоне включалась неоновая зелёная подсветка, тихая музыка и доставались из бардачка обычные желейные конфеты, Бакуго лишь ненавязчиво следил за слегка нервным Мидорией, который попутно, видимо, думал о том, как бы им начать столь щепетильный диалог. Конечно, сам Катцуки был невероятно удивлён, когда увидел на матери Изуку комплект своих украшений, который был надет на достаточно громкое собрание, однако, реакция самого омеги была куда занятнее. В тот момент, когда его мать хоть на секунду прикрывала глаза или отворачивалась — нарочитая улыбка тут же спадала с лица, а змеиные зрачки недовольно рыскали по золоту и изумрудам, искрясь от немого возмущения. Но когда чужой, похожий, но всё-таки такой разный зелёный взгляд пристально смотрел на него — он улыбался как ни в чём не бывало. Так искренне, что даже Бакуго на секунду этому верил. — Можешь брать. — придвинул к мужчине желейных медведей Мидория, потирая переносицу, — Какой же напряжённый день. Хоть завтра у меня неполный рабочий день. Одно радует. — Спасибо. Да, я согласен. День не из лучших. — выдыхая, согласился блондин, — У нас в компании тоже был кавардак сегодня. Какая-то шмаль перепутала даты, и мы почти проебали отгрузку. Мидория усмехнулся, потягиваясь за водительским рулём и, вновь желая взять конфету, всё же снял перчатку, равнодушно смотря на мелкие шрамы, украшающие его кисть. Или уродующие, как говорила его мать. Женщина всегда говорила, что ему следует быть неотразимым, прекрасным и образованным человеком. Причём образованность эта не была в дотошности, горделивости из-за своего ума и знаний или в сдержанности. Вовсе нет. Она была в том, чтобы как следует «выделяться» на фоне большинства, привлекая своими манерами, походкой, голосом, да даже жестами. Всё было направлено на то, чтобы он без проблем нашёл себе пару. Но ему нашли раньше. Сперва его матушка не была особо этому рада, говоря, что это — не выбор её сына, а скорее принуждение. Но посмотрев, сколько цифр за спиной у его будущего жениха — невероятно быстро сдалась, постепенно поддакивая и поддерживая этот бессмысленный брак всеми силами. Потом тюрьма и много слёз и обречённости на родном материнском лице, которые Изуку ни за что бы не хотел увидеть ещё раз. Она рыдала, говоря, что было ошибкой идти под венец с Тодороки. Даже пытаться идти, хотя раньше выражала лишь счастливое согласие несмотря на то, что она видела, каким бледным стал её сын после официальной помолвки. Ирония иронией. И наконец. В тюремном заключении его ждал разрыв помолвки и жалкий конверт с извинениями. Он думал, действительно думал, что на этом его мать успокоится, ибо поймёт, что это бесполезно, но какой же фатальной была эта ошибка. Она не только не сдалась — она нашла новую жертву для изощрённых пыток над ним. В виде Бакуго. Невинного ни в одних её интригах человека. «Интересно, это когда-либо кончится? А то я начинаю думать, что живу в проклятом круге Сансары…» — уголок губ дрогнул в попытке улыбнуться, но сил хватило лишь на эту самую попытку. А Катцуки всё видел. Замечал, как потух сумрачный взгляд, становясь тёмным и почти что безжизненным, замечал, как дрогнули чужие пальцы, когда лишь на мгновение тишина стала чересчур громкой. Она не должна быть такой. Бакуго даже не понимал, отчего вдруг уютная тень стала холодным, пронизывающим насквозь мраком, который с удовольствием скрывал в себе мысли каждого, раскладывая их на свой лад. — Я думаю, стоит начать с того, чтобы ты не принимал её действия близко к сердцу. Вне зависимости от характера этих действий, — начал Изуку, с горечью смакуя собственные слова. Что-то похожее ему когда-то говорил отец, а он — дурак, не верил. — Она импозантна в этих вещах, да и к тому же — довольно изощрённа. Не хочу, чтобы потом ты был сам не свой. — улыбка с выдохом и прикрытые в неестественном блаженстве глаза, — Сегодня она впервые перешла грань, которую не следовало. И я бы мог поговорить с ней, но вряд ли это её остановит. — Ты про то, что она надела мой подарок? Такая ли это большая проблема, как ты думаешь? В любом случае, я подарил украшения не для того, чтобы они пылились в шкатулках. — аккуратно облокотился на кожаное кресло мужчина, наблюдая, как зелёные неоны освещают чужое бархатное лицо. На этом бархатном лице появилась тень недовольства, а после послышался вновь тяжёлый вздох. Зашелестел пакет и из него был вынят красный медведь, у которого тут же была откушена голова. Сегодня на пухлых губах был блеск, а не помада. Оттого ничего не отпечаталось, но Катцуки наблюдал. Вдруг он не прав? Нужно проследить. — У моей матери настолько много украшений, что ими можно было бы украсить несколько десятков человек. — ненавязчиво облизнув пальцы, Мидория скосил взгляд на стекло и, никого не заметив, продолжил, — Вряд ли бы тебе, уж прости, так бы повезло, что именно на такую масштабную вечеринку она бы надела именно тобой подаренный комплект. Да и если говорить на чистоту, то она никогда не носит вещей от «неприятных» и «ненужных» людей. Какими бы красивыми камнями те не обладали. Альфа задумался. Именно об этом его предупреждал омега тогда, возле балюстрады, говоря, что подарок нужно срочно сменить, дабы не вызывать лишнее внимание. И тогда Бакуго уже ему ответил один раз, но, видимо, Мидория об этом забыл, из-за чего следует напомнить ещё раз. — Тогда как насчёт моего старого предложения? — поймав сощуренный, скептический взгляд, Бакуго хмыкнул, понимая, что вновь недооценил этого человека. Он всё помнил. И очень даже прекрасно. — Слушай. Во всём нужно знать меру. Мы с тобой и так быстро сблизились и близко общаемся. Изображать пару на постоянной основе я не в состоянии. — закатил глаза омега, не понимая, почему блондин не понимает столь простой истины. И пусть ранее Мидория ему сказал, что он согласен, чтобы альфа сам разрешил этот конфликт, но не таким же способом. — Притворяться ты не хочешь… — задумчиво протянул Катцуки, смакуя каждую букву, — Но как насчёт того, чтобы просто сделать вид, что к этому всё и идёт? Демонстративные ухаживания, взгляды и вся эта романтика. Думаю, твоя матушка будет в восторге. Разумеется, в этом плане была приятная затрещина, которая могла прекрасно сыграть ему на руку. Сам Мидория мог бы начать проявлять к нему искренний романтический интерес. Рано или поздно, и если бы их мелкие шажки могли существовать и в рабочей атмосфере, то симпатия бы родилась намного раньше. А может и что-то больше, чем симпатия. — Она быстро начнёт мне надоедать, чтобы мы начали встречаться, потому что, цитирую: «Он же хороший мужчина, что тебе опять не нравится?», — инсценируя материнский тон, Изуку продолжил, — Только от Тодороки их избавился и тут опять… — обречённо расплылся брюнет, поддерживая лицо левой рукой под щёку и агрессивно жуя медведей, коих становилось всё меньше. «Тодороки…?» — недовольно подметил Бакуго, сразу же дублируя недоумение вслух. — Тодороки…? — Мы с ним были помолвлены. Дело шло к свадьбе, но я сел в тюрьму. Понятное дело, помолвка была разорвана с их стороны. — кратко пояснил Изуку, не понимая, почему Катцуки так удивлён этому факту, если буквально несколько лет назад их пара была у всех на слуху. «А… Его ведь тогда не было в бизнесе. На массы это не транслировалось.» — ногтями был насквозь пробит жёлтый мишка, на что тот комично скукожился. — Вы были помолвлены с этим Двумордым…? — ярость медленно закипала в жилах и Бакуго сам не понимал, откуда она взялась. Немигающим взглядом он уставился на спокойное выражение Изуку, который выдохнул и, отвернувшись, взял новую пачку конфет, старую выбрасывая в пакет, который располагался между передними креслами. Омеге нечего было больше сказать по этому поводу, но он сразу ощутил, что эта тема подкосила сидящего рядом человека, из-за чего в салоне теперь витал лёгкий привкус бренди. — Будешь ещё? Тебе нужно успокоиться. — учтиво предложил Изуку, усмехнувшись и про себя радуясь, когда Бакуго действительно взял желейную сладость, — Насчёт прозвища… Ты невероятно прав, он тот ещё «двумордый» тип. Насмешливая усмешка украсила чужое лицо, и Катцуки пристально поднял взгляд на сумрачные глаза, которые он полюбил первыми. Которые он любит до сих пор и видит в частых снах. Чаще, чем эротическую фигуру. Она, к удивлению, ушла на второй план. Золотая рука протянулась к бледной коже, огладив скулу, пока брюнет молча смотрел на него в ответ, слегка напряжённо косясь на поверхностное касание пальцами. В алых глазах плясали тусклые огни, и Изуку готов поклясться, что он впервые видит такой взгляд у Бакуго. Как будто что-то внутри него медленно трещит по швам, аккуратно разворовывая кусочки души. — То есть, ты видишь его каждый раз? Когда мы ходим на встречи, на собрания. Видишь, как он ходит с другой. — горько брызнул альфа, смотря куда-то вниз неверящим взором, а после обескураженно смотря на удивлённые распахнутые радужки, — Брокколи… Ты… «Но, благо, он тебя не пометил… Иначе всё могло бы быть ещё хуже.» — поджав губы, Катцуки почувствовал, как на его лице заплясали желваки. — Со мной всё нормально. Чёрт, если бы я знал, что это так на тебя повлияет… — начал омега, но его тут же перебили. — Наоборот так даже лучше. Maintenant, je peux être à tes côtés quand ce bâtard est là. Pour que personne ne puisse te mépriser. «Теперь я смогу быть рядом с тобой, когда этот ублюдок рядом. Чтобы никто не мог смотреть на тебя свысока.» — произнёс тихий мужской голос, на что Мидория даже вздрогнул, чувствуя, как внутри всё сворачивается в тугой узел. Ещё немного. Капля. Всего одна. «Надо прекращать. Я не могу заплакать.» — дал себе мысленно пощёчину брюнет, возвращая разговор в изначальное русло. — Не думаю, что он осмелится даже смотреть мне толком в глаза. — едко подметил Изуку, — Что мы будем делать с моей мамой? Что-то делать надо. Катцуки тихо уставился на омегу, который в ответ лишь вопросительно вскинул брови. Тёплая улыбка дрогнула на хмуром лице, которое стало больше ироничным. — Пытаешься сменить тему, Брокколи? — искусительно протянул Катцуки, опуская взгляд с глаз на губы, — Я думаю, что мы можем сказать это ей по секрету? Чтобы не оглашать на весь свет. Так мы обрубим ей, если что, довольно увесистый рычаг давления. «Это может сработать. Хорошая идея. Очень даже неплохая. У неё на глазах придётся играть только в случае, если мы будем в близком кругу. Отлично.» — с надеждой размышлял Мидория, смотря перед собой на тёмную парковку, которая из-за тонировки казалась ещё темнее. — Должен признать, это просто замечательная идея, Бакуго. — честно прокомментировал Изуку, победно улыбаясь, — Тогда на этом мы можем закончить. Хотелось сказать, что он хочет продолжить их диалог, продолжить есть этих сладких желейных медведей, смотреть на неоновую подсветку и сравнивать её с зеленью раскосых, будто постоянно размышляющих о чём-то, глаз. Хотелось продолжить быть рядом с брюнетом, поговорить о чём-то или просто помолчать, но у него будет завтра время на всё это. Ведь завтра уже среда. День их третьего свидания. Легко обняв Изуку на прощание, на что тот неловко приобнял его в ответ, альфа вышел из машины, сразу же вдыхая прохладный, свежий, но всё же городской воздух. Дождавшись, пока чужая Lamborghini уедет с поля зрения и чужие задние фары скроются в тумане и в стенах многоэтажных домов. — Не представляю, какого это каждый раз смотреть на своего бывшего жениха, который на твоих глазах женится на другой… — тихо прошептал блондин, наслаждаясь тем, как ветер колышет его пряди, — Удивительный человек. Я бы так не смог. Так быстро поражение он ещё не принимал. Но в этот раз победа по праву не его.

***

— И почему я узнал об этом только сейчас…? А если бы не ситуация, то когда бы я вообще это узнал? Случайно? От кого-то другого? — размышлял Катцуки, смотря на террариум, в котором вполне себя комфортно чувствовал Ай. Недавно отужинавший, в отличии от самого блондина, змей просто лениво проползал вдоль стеклянных стен, всматриваясь в уставшее лицо хозяина, который, словно дурак, разговаривал сам с собой. И Бакуго даже не будет сердиться, если змей действительно считает его сейчас дураком. Он себя сам сейчас таковым считает. Взгляд упёрся в стоящий, запакованный в бордовую коробку — флакон духов. Было просто отыскать их по сфотографированной этикетке, но от хитрых и умилённых взглядов со стороны персонала магазина — это его не избавило. И пусть они и пытались это скрывать, но альфа чувствовал их своей кожей. «Двумордый тоже покупал ему духи…? И Брокколи их принимал ведь?» — словно ранний бой часов пронеслось в голове, заставляя скривиться в недовольстве. Но ведь с другой стороны, что изменило бы его знание об отношениях Брокколи с этим чудиком в прошлом? В сущности ничего, если брать его отношение к брюнету, но если бы он раньше знал об этом… Да, если бы он знал. Он бы по-другому смотрел на эти косые взгляды Двумордого на Мидорию, на выражения лица самого парня, на, в конце концов, тот случай с Момо, который произошёл ещё в начале их знакомства. Да и на ту ночную работу, когда он ждал его весь день, дабы подписать контракт. Теперь понятно, почему он читал личное дело Тодороки и его новой пассии. Многое становится понятнее. — Представляю, как он чувствовал себя, когда узнал, что эти двое вместе. — горестно усмехнулся блондин, ступая в сторону кухни, дабы что-то перекусить, — Мало того, что он должен был постоянно смотреть на их противные любовные лобзания, так ещё и равнодушно реагировать на них, что, кстати, у него отлично получилось. Даже я не заметил подвоха. Дверь холодильника была открыта, а из него вытащена упаковка сосисок и пачка спагетти, что прекрасно бы смотрелась в сочетании с сыром на большой тарелке с ужином. На том он и решил. Поэтому быстро ставя воду в кастрюле на огонь, и открывая упаковку, он и не заметил, как мысли медленно заносили его в потаённые закоулки. — А может, он уже тогда его не любил? Поэтому смог так холодно на него смотреть? — с надеждой задумался мужчина, — Любил ли он его вообще? Вода вскипела, спагетти были брошены вовнутрь кастрюли, а сыр тёрся на тёрке, дабы после быть посыпанным сверху. В то время как сосиски прекрасно себя чувствовали в маленькой кастрюльке на другой конфорке. Та тоже быстро вскипела. Ужин обещал быть очень вкусным. — Не думаю, что он бы хотел добровольно выходить замуж за такого, как Двумордый. Насколько я знаю, он тот ещё. — фыркнул альфа, на секунду застывая на месте, немигающим взглядом впиваясь в столешницу, — Он мог выйти замуж за такого человека? Судя по всему, не добровольно? Мысли пугали, а ещё пугало то, как правдоподобно они звучали из его уст. Решив не развивать их и отвлечься на что-то другое, Катцуки закрыл тему. Однако, они возвращались обратно и оттого, быстро отужинав, Бакуго решил сделать то, к чему он не мог вернуться из-за большого количества работы. Хотя его до сих пор и ждёт эта вещь в личном гараже, купленном за бешеные бабки в этом чёртовом жилом комплексе для дамочек и мужичков с огромным банковским счётом. Шутка в том, что сейчас он сам является тем, над кем вечно иронизирует. — Должно быть сегодня именно тот день, когда я снова заведу тебя, — усмешка заиграла на устах, превращаясь в оскал, — Потом помою посуду. Вылетев из квартиры, едва ли переодевшись в кожаную куртку и джинсы, блондин спустился во двор, идя в сторону забавных гаражиков, где и стоял его. Под красноречивым номером 10. Открыв дверцу, Бакуго быстро включил электричество внутри своего, чуть ли не запылённого уже, гаража. Он был по размерам очень мал, да и к тому же приютил у себя только одно его транспортное средство, поэтому машина извечно стояла на законно завоёванном и купленном парковочном месте с себе подобными. — Помыть его, что ли? Действительно как пылью припал. Это ж сколько я на нём не ездил? Месяца три-четыре? — перед ним стоял его относительно старый мотоцикл, алого цвета со вставками белого и чёрного по бокам корпуса, — Вроде бы я оставлял здесь тряпки. Подойдя к небольшому, деревянному столу, под которым были выдвижные шуфлядки и пара-тройка картонных коробок, Бакуго открыл первую, взяв оттуда тряпку и специальное очищающее средство в синей неприметной банке, из-за чего оно постоянно терялось по всему гаражу. Бакуго не часто ставил его на место, потому что места у него здесь не было. Быстро брызнув на ткань жидкость и аккуратными движениями очищая поверхность байка, Катцуки невольно улыбнулся. Этого «коня» он купил ещё года три назад, ибо с подросткового возраста желал кататься на ревущих, проносящихся мимо него по трассе, мотоциклах. Но он стоил приличную сумму из-за чего покупку долго откладывали. Именно поэтому, когда он его приобрёл, то на работу ближайший месяц он ездил только на мотоцикле. Эйджиро тогда это восхищало и забавляло одновременно, если вспомнить эту искажённую в улыбке рожу. И всё же Бакуго склоняется к первому. Отмыв байк и с удовлетворением посмотрев на уже сияющую поверхность, Бакуго надел шлем и застегнул кожаную куртку, вывозя из гаража мотоцикл, а после закрывая его на ключ. Уже на парковке он запрыгнул сверху и, отрегулировав зеркала как следует, медленно нажал на газ, поворачивая рукоять. Быстро выезжая из своего жилого комплекса, Катцуки и не заметил, как управление само по себе сменилось в сторону дома омеги, который наверняка сидит сейчас в своём излюбленном кресле, отпивая вино. В этом сомнений не было никаких. Проезжая мимо, Бакуго всё же притормозил, взглядом пытаясь найти родные окна. И он нашёл, увидев там тусклый свет, так, если бы Мидория включил подсветку лишь на кухне. «Может, стоит позвонить?» — посетила его мысль, от которой он тут же отмахнулся, — «Нет, он устал и уже поздно. У нас завтра свидание. Успокойся, чёрт тебя дери.» Мотоцикл сорвался со временного места, вновь разгоняясь по автостраде.