Мираж моих воспоминаний

Тихие шаги и зябкий ветер, который так и норовил просочиться между нескольких слоёв одежды — дарил непонятное чувство уюта, хотя уютом на этой холодной улице и не пахло. Пахло странным запахом благовоний с различных небольших прилавков, уличной едой, и флёром прибоя, доносящегося с недалёких пристаней, шум океана с которых слышался, казалось, даже на обычных улочках. Иокогама был портовым городом с весьма обширными архитектурными небоскрёбами, между которыми, в проливе, так изящно колыхались волны океана, но вместе с тем именно здесь можно было увидеть те самые давно забытые японские традиционные строения, которые порой встречались в специальных местах и бережно хранились здешней властью и людьми. Весной здесь витает запах сакурных лепестков, а летом продолговатые улицы освещают фонари на китайский лад в целом чайна-тауне — с красивыми вывесками и крышами доугун, изысканно отличающими эти улицы от стабильного капитализма остального города. Более посредственного города. Мидория внимательно рассматривал улицы, идя по максимально безлюдным местам, хотя даже там было уйму людей, а всё потому, что сейчас был день, а не ночь, в которую он привык гулять с Йору. Днём же он работал и потому приучил щенка адаптироваться к этим неизменным обстоятельствам, однако, чтобы обучить его этому на новом месте, понадобится время. А вот ночью, когда они выходили гулять и ветер сносил всю его зачёсанную причёску — не было людей. Была тишина, и тихий звук его шагов вперемешку с редким гулом машин. — Ты необычайно тих сегодня. Даже как-то непривычно. — ухмыльнулся омега, обращаясь к блондину, который доселе молчал, постоянно поглядывая на него. — А тебе нравится, когда я говорю? Мне казалось, что тебе… — лукаво задумался мужчина, — Неловко от моих монологов? — Это потому, что ты — флиртуешь. А так твои слова меня абсолютно не тревожат. — Катцуки невольно прекратил поток речи, заправляя изумрудно-чёрную прядь за ухо уже настолько естественно, что забылся о том, что это до сих пор является странным жестом в их отношениях. — Именно поэтому я и «флиртую», Брокколи. Иначе ты попросту не воспринимаешь меня никак, кроме как друга или быть может хорошего, надёжного приятеля. — идя вровень с брюнетом, Бакуго продолжил размышлять, — Наверное ты не замечаешь, но если разговаривать с тобой как все, то ты начинаешь отмахиваться от любого диалога и уходишь в работу. — Это плохо? — Нет, не плохо. Просто это делает невозможным то, чего я хочу достичь в отношениях с тобой. — честно признался блондин, до конца не раскрывая карты. — Достичь в отношениях? Любопытно. И чего ты хочешь достичь? — прислушиваясь к ответу, Мидория одёрнул добермана, решившего, что трава — замечательное лакомство, — Йору, нельзя! Выплюнь тебе говорят! Бакуго с неким теплом смотрел на то, как Изуку аккуратно вытаскивал из маленькой пасти травинки, нежно ударяя по голове щенка и нотируя ему о том, что подобное ему есть нельзя. Но даже в такой тёплый момент в сердце подкралась гадкая мысль о том, что таких тёплых моментов могло быть ещё сотни до того, как они встретились. Тогда, когда Изуку был в отношениях с этим Двумордым ублюдком. Когда этот урод имел возможность прикасаться к нему в любой момент, когда мог смотреть на него, не встречая скептичный взгляд, когда мог по ночам ощущать под пальцами бледную кожу, слушая нервный вздох. Бакуго сжал кулак до побеления костяшек и отвёл взгляд в сторону, сталкиваясь с какой-то жёлтой вывеской. На языке чувствовалась опустошающая горечь, а глаза, так ярко сиявшие ранее, померкли. И пусть головой он и понял, что так реагировать на то, что уже прошло — неправильно, сердцем он считал абсолютно по-другому. — Чем ты расстроен? — спросил, ставя щенка на дорогу и ловя вопросительный взор, — Я… Слышу твои феромоны и могу по ним сказать, что ты сейчас не в духе. — замявшись пояснил парень, — С недавних пор. — Мои… Феромоны? — мгновенно повернувшись к брюнету, Катцуки застыл, в голове подбирая, как бы правильнее было спросить то, что он хочет, — А ты… У тебя раньше было такое? Слегка приспустив поводок, чтобы Йору мог погулять посвободнее, Изуку ненавязчиво пошёл вперёд, вынуждая идти следом. Он догадывался, к чему клонит Бакуго, спрашивая у него про прошлые «подобные ощущения» и это слегка заставляло сердце холодеть, видя, насколько важным ответ является для мужчины. Но более этого его ужасал тот факт, что он сам подобное испытывает впервые. Разумеется, раньше, ещё когда у него не был настолько повреждён гормональный фон вторичного пола — он мог быть под влиянием феромонов. В основном, сильные «выбросы» были предпосылкой сильных негативных эмоций окружающих его альф, а оттого не дарили абсолютно ничего, кроме липкого чувства в грудной клетке, учащённого сердцебиения и сужения зрачков до мелкой точки. Дарили страх, который он не мог тогда контролировать. Но в этом случае всё было иначе. Пусть он и ощущал грусть и переживания Бакуго, но не ощущал, что тот может ему хоть как-либо навредить, а оттого не имел и страха. Он чувствовал себя в безопасности с ним, даже когда альфа был в не самом лучшем расположении духа и именно это пугало его больше всего. — Не сказал бы, что не было… — он услышал понимающий выдох, — Но это впервые, когда я не хочу защищаться, ощущая негативные феромоны. Довольно странное ощущение, знаешь ли. «Защищаться?» — нахмурился блондин, видя, как брюнет берёт на руки щенка и бережно вытирая грязные лапки на весу — несёт его опять в сторону отеля, от которого они не так далеко отошли. — Ты хочешь сказать, что наши феромоны могут быть совместимы? — лицо разгладилось и теперь больше напоминало задумчивую моську, на которую Изуку мельком взглянул. — Я лишь говорю то, что испытываю. Насчёт совместимости — без понятия. Я не врач. — хмыкнул себе под нос и вмиг став серьёзным, Изуку кольнул взглядом блондина, — Рекомендую не начинать пользоваться своими привилегиями, Бакуго. Контролируй себя, чтобы не возникло казусов. — Я и не думал об этом. — честно признался Катцуки, смотря сзади на твёрдую, галантную походку, которая ничуть не изменилась с момента их первой встречи. «Если он так реагирует, возможно ли то… Что наши отношения теперь будут развиваться быстрее…?» — счастье тугим узлом связалось в грудной клетке, разливалось теплом, а улыбка сама собой тронула хмурое лицо. Вдалеке играла китайская музыка, так легко играющая с волнами прибоя, что казалось, будто те являются частью её замысловатой мелодии. Катцуки лишь беззвучно расплылся в ухмылке, горделиво смотря вслед Изуку, засунув руки в карманы — у него не было такой «совместимости» с Двумордым. Не было. Она была только с ним.

***

— Почему мы должны так рано вставать и идти к ним? Разве ты не Босс, Мидория? — пытаясь привести свои взлохмаченные волосы в порядок, ныл Тецу, — Насколько я знаю, Боссы приходят тогда, когда приходят. — В фильмах — да. — накидывая сверху, купленную сегодняшним ранним утром, накидку, омега продолжил, — Но в реальности, Босс — организатор с плотным и чётким графиком. Он — вершина рабочего процесса и вести себя должен соответствующе. — Тогда какой смысл становиться Боссом, если ты только работы себе добавляешь? Ради власти? — выдохнул Камута, поправляя галстук и выходя вслед за Мидорией из отеля, видя перед собой машину со стоящими рядом людьми, — Доброе утро, что ли. Киришима, Бакуго. — Мистер Киришима и мистер Бакуго, Тецу. — поправил брюнет, подходя ближе, здороваясь и садясь на пассажирское переднее сиденье, — Не забывайся. — Мидория, вот честное слово. Только тебе объективно важно обращение. — расстроенно выпучил губы Камута, садясь назад, ровно так же, как и Киришима. — Просто тебя могут хуёво понять те, к кому мы едем. — вклинился в разговор Бакуго, севший за руль и регулирующий стёкла, — Нам-то похуй, но Брокколи правду говорит, что на глазах у других ты должен быть образцом телохранителя. — Их это так сильно ебёт? — недовольно нахмурился Тецу, оборачиваясь к окну. — Не представляешь даже насколько. — лишь ответил Изуку, скучающим взглядом проводя по машине, а после с немым удивлением замечая картонный подстаканник со стаканчиком кофе. Немой вопросительный взгляд был обращён к Катцуки, который тут же его встретил и, поняв всё без слов, кивнул, легко улыбаясь. Кофе был предназначен ему, но в судочке было два отделения, что значило, что своё, скорее всего, Бакуго уже выпил. Потому что вряд ли там был бы кофе Киришимы. Машина быстро прибыла на, очищенное заранее от остатков снесённого под застройку здания, место. Неподалёку от самой территории располагалось помещение, где в основном пребывали все черновые работники во время отдыха, в особенности, летом. Ведь даже несмотря на то, что в Иокогаме было холоднее, чем в Токио — тут всё ещё был Июль. Сама территория была очищена полностью, а почва была достаточно сухая, но, что более важно, маленькая по площади, что означало, что здание вновь придётся выстраивать этажами, дабы в него поместилось всё, что нужно. — Раньше здесь был простой продуктовый, теперь же будет филиал национального банка. — тихо проговорил Изуку, рассматривая пустующую площадь, лишь с несколькими людьми в её глубине, которые скрывались от солнца под крышей соседнего дома, — Интересно, что случилось с теми, кто жил на зарплату с этого продуктового? — голос безжизненно, но с неким тихим осуждением сменился на шёпот, а омега поспешно отвернулся от территории, сменяя курс к нужному зданию «администрации». Бакуго молча пронаблюдал за этим, медленно идя следом и не подпуская телохранителя брюнета слишком близко к тому, постоянно следя за ним, недовольно зыркая взглядом. И пусть головой альфа и понимал, что они — лишь друзья и соратники, и к тому же омега не из тех, кто так легко сближается с людьми до такой степени, но на душе каждый раз скребли кошки, когда Катцуки видел, как легко между ними начинается разговор, а глаза недовольно начинали блестеть, едва ли Камута мимолётно прикасался к Изуку. «Веду себя как конченный мудак. Между ними ничего нет. Нет смысла волноваться, да и… В Брокколи я уверен.» — заходя в здание, простое как снаружи, так и внутри и имеющее лишь самое необходимое, Бакуго впился в неожиданно появившуюся перед ними низкорослую фигуру мужика, что заискивающе потирал потные руки. «Омерзительно.» — одновременно подумали все четверо. — Господин Мидория! Почему же вы не предупредили меня, что приедете так рано? — залепетал упитанный мужчина с чёрными волосами, одетый в дешёвый костюм, — Я бы приготовил надлежащий приём для вас! «Так нагло игнорирует меня и Бакуго? Что это за управляющий такой?» — недовольно скривился Киришима, надменно поглядывая на покладистого управляющего. — Я не обязан кого-то предупреждать, а вы должны быть готовы всегда. — отрезал Изуку, скучающе выдыхая и идя в сторону подобия кабинета, чтобы сразу же приступить к делу. Он не собирает мусолить это до начала следующего дня. — Да-да, разумеется! Просто очень много работы, господин Мидория. — оправдывался мужчина, продолжая вытанцовывать возле брюнета, с нарочито извиняющимся лицом, хитро поглядывая на спутников, — Сами понимаете, государственный объект. Всё должно быть по высшему разряду. — Я вижу. Людей на стройке нет. — недовольно сверкнул глазами омега, — Смотрите, чтобы я не передал этот объект по своей рекомендации кому-то другому. — высокомерно оценив мужика перед собой, Мидория прищёлкнул языком, пожимая плечами и продолжая идти по коридору, — Вас-то быстро заменят, а многие без работы останутся. Не хотелось бы. По дороге к желаемому кабинету Мидория прекрасно видел тех самых работников, которые должны были бы сейчас быть задействованы в подготовке к заливке хотя бы фундамента, для начала, но вместо этого лишь скучающе скитались туда обратно по коридорам. Кто облокачивался на подоконник или стену, а кто просто говорил о чём-то поверхностном, мельком с удивлением косился на новые появившиеся лица в этой задрипанной комнатушке. — …Искренне прошу прощения, пройдёмте… Мы только участок подготавливаем, да и ребята не самые обученные. — виновато улыбнулся мужичок, снизу вверх смотря на брюнета, который и бровью не повёл, давно привыкнув к таким жалким оправданиям собственной лени, — Так, шваль. — Не называйте при мне людей швалью. — остро, но спокойно ответил омега, равнодушно проходя мимо, недовольных его появлением, лиц. А может и в целом недовольных. Не факт, что он является причиной их скудного настроения. — Прошу прощения! Сюда пожалуйста! — учтиво говоря эти слова, дверь тут же была открыта чужими руками. Застыв на секунду в проходе в комнату, ещё менее привлекательную, чем всё остальное в этом помещении, Мидория внутренне скривился на то, что здесь даже не было убрано, чего уж там говорить о нормальном ремонте. Но он понимал, что если поднимет эту тему, то у него наверняка начнут просить деньги на это, хотя ему и так уже известно из отчётов, что эта залупа деньги уже получила от государства на подготовку территории и обустройку места пребывания работников. Но куда в нашем мире без коррупции? «Понимаю, жить в роскоши с нынешними ценами — это чистой воды игра в шарады, но разве можно так испоганить собственный кабинет? Самому не противно здесь работать?» — лицо оставалось безмятежным, и лишь глаза на секунду сверкнули раздражением. Бакуго сжал зубы, раздражённо косясь то на мусорную свалку, куда их привели, то на, вечно смотрящих с недовольными минами на них, работников, то на то, что их с Дерьмоволосым до сих пор игнорируют, будто здесь находится лишь брюнет. И пусть именно омега является непосредственным руководителем всей этой будущей вакханалии, но разве можно так относиться к спутникам своего «Босса»? Хотя, если быть честным, не считает Катцуки, что этот заносчивый мудак на самом деле преклоняет голову перед брюнетом. Просто заискивает и ждёт, когда сможет воспользоваться случаем, дабы что-то получить от Мидории. Жаль, что он заранее промахнулся. — Впервые вижу этого старикана таким обходительным. Кто этот бета? — вдруг услышав сзади шёпот, Бакуго хмыкнул, полностью соглашаясь с безымянным человеком. Мидория действительно больше похож на бету, однако, разве они не почувствовали его феромоны? С виду они напоминают альф. — Это его и наш верховный Босс. Мистер Мидория и он — омега. — с выдохом, закатил глаза собеседник, ударив предыдущего по голове и устало подперев спиной стену. — Босс — омега?! — полушёпотом вскрикнул невежда, на что Катцуки недовольно покосился, чувствуя, как его за плечо утаскивает Киришима, с намерением завести в кабинет. — Закрой рот! Потише, твою мать! Или хочешь, чтобы тебя вышвырнули за шкирку?! — обладатель каштановых волос и с достаточно хлипким, по сравнению с другим, телосложением, закрыл товарищу рот рукой. — Какого чёрта? Погоди, Мидория? — гнев сменился на задумчивость, едва ли брюнет задумался о знакомой уху фамилии, — Я слышал о нём. Он же в тюрьме сидел! И его-то в «боссы»? — заносчиво восклицал он и Катцуки уже был готов набить ему морду, как рука на плече стала давить сильнее, — И с каких пор омеги-преступники у нас боссами заделались? — Уж лучше этот, чем чмо, на которое мы работали и работаем. Надеюсь, его выгонят. — полностью убирая руку с сухих губ, по виду, бета напряжённо посмотрел в сторону приоткрытой двери, сталкиваясь с пронзительно-недовольным алым взглядом. Однако взор тут же потерялся внутри помещения, а щель в двери была прикрыта рукой, аккуратно защёлкиваясь. Внутри блёклых обоев, изредка поцарапанных кем-то внизу, хлипкой мебели с пыльной оббивкой и удивительно скрипучих половиц — было неуютно, как только парадная дверь за ними закрылась. Причём неуютно было даже тому, кому слово «уют» прописан, разве что, в руководстве по созданию домашнего очага. То есть, Тецу. — Присаживайтесь, господин Мидория. — Я постою. — сдержанно ответил омега, стараясь игнорировать едкий, некий подводный даже запах, похожий на запах плесени. — Да… Так вот. Строительство. Вы видели уже, мы расчистили территорию от поганого продуктового магазин- — начал было мужчина, как его безразлично перебил омега, с равнодушием осматривающий комнату на наличие той самой плесени. — Вы в таком месте работаете? — с лёгким намёком спросил Изуку. Из закрытого окна проникал сквозняк, что ещё больше вбивал в ноздри противный сырой запах, который Изуку всем своим актёрским талантом игнорировал, сохраняя безмятежье, но внутренне уже готовясь к тому шагу, ради которого сегодня он здесь. — Ох, нет. Что вы. Я редко здесь бываю. Кабинет из-за этого так и выглядит. Все деньги ушли на снос. — не хватало лишь демонстративных слёз во всей этой театральной истории, чтобы у омеги начал дёргаться глаз. — И как давно началась стройка? — как бы невзначай уточнил Изуку, расхаживая по подобию кабинета. Разумеется, дата начала сноса была записана в документах, которые он имел на руках при себе, однако даты в бумажках и в реальности могут отличаться. И очень даже существенно. А ему нужно знать точное время. — Около двух недель назад, господин Мидория. — быстро ответил мужчина, на что брюнет невольно застыл и, недовольно покосившись на управляющего, выдохнул: — В любом случае, нам нужно начинать. У меня нет желания долго растягивать это дело. Но… — отдав заранее барсетку в руки Тецу, Мидория демонстративно застыл, недовольно уставившись, на начавшего нервничать, мужика, — Вы так и не поздоровались с моими спутниками. У вас такое воспитание или это ваша туп-? Ему не дали договорить, а управляющий, спрыгнув с кресла, на которое он так и не успел сесть, подбежал к двум альфам, что до сих пор молча пронизывали его взглядами, не говоря ни слова, но медленно накаляя атмосферу феромонами. Брюнет бы даже не вспомнил, что перечная мята может быть настолько ознобной, если бы не сегодняшний инцидент. Но Киришима поражает своим личностным разнообразием. — Ох, великодушно прошу меня простить! Совершенно забыл об этом. Приятно познакомиться, мистер… — красноречиво взглянув на Бакуго, который раздражённо уставился на человека в ответ, мужчина поник ещё больше, нервно улыбаясь, — Эм, можно узнать, как вас…? — Киришима Эйджиро, — представившись, обладатель алых волос рукой указал на блондина, — Бакуго Катцуки. Надеюсь, вы понимаете, кого проигнорировали? — натянуто улыбнулся Киришима, метая молнии, — Именно мы будем поставлять сюда материалы, но что же скажет ваш заказчик, если мы вскользь упомянем, как Вы нас встретили? — голова была наклонена набок, а по поплывшему лицу управляющего, кажется, стёк холодный пот. — Я же-! Это недоразумение! Кажется, крик этого мужчины можно было бы услышать даже на улице, ведь отчего-то все шаги в коридоре, которые были слышны благодаря отсутствию шумоизоляции — стихли в мгновение ока, что даже позабавило. — Было бы. Однако, всё видно кристально чётко, вопрос только в другом… — задумчиво протянул брюнет, стоя возле помятого жизнью стеллажа с потёртыми корешками книг, — Почему же ко мне тогда такое великодушное обращение? Ведь, как я знаю по вашему досье… — приоткрыв ту самую папку, Изуку поверхностно вчитался в третью страницу разворота, пачкая взгляд в неприятной информации, — Вы не особо-то и жалуете омег, тем более, когда те «задирают нос». Не так ли? — Я… Ха… Что вы имеете ввиду, г-господин Мидория? — испуганно спросил мужчина, оборачиваясь на равнодушно смотрящего в бумаги Изуку. — То, что вы попадаете под, как минимум, три статьи Японского Уголовного кодекса. — улыбчиво сообщил Мидория, вмиг стряхивая улыбку с лица, — Статья 177, 198 и 162. Изнасилование лица старше 13-ти лет, взятка на рабочем месте, и подделка ценных бумаг с целью сбыта. — строго, но безэмоционально отрезал омега, — Тянет на хороший срок. Тецу продолжал держать в руках кожаную мужскую сумку, через плечо омеги вчитываясь в детали дела и кривя лицо. После чего, уставившись на испуганного мужчину, он в омерзении подмял губы, сдерживаясь, чтобы не повязать это ничтожество прямо сейчас. И пусть остальные статьи он может простить, но статья 177… В чём были виноваты те, которых этот урод уничтожил, просто поддавшись своим плотским, скотским желаниям? — Н-нет! Всё не так! Вы! Вы не можете! — запаниковал мужчина, видя, как омега показывает ему бумаги, где подтверждается его арест, — Вы не имеете права! Вы не госслужащий! — В этом вы совершенно правы. — уклончиво сообщил омега, не веря собственным глазам, что уставились на отчётности, — Однако, мне передали полномочия и в связи с ними… Вы идёте с нами. — голос огрубел, а во взгляде, столь безразличном ранее, поселилась неведомая злоба, — Вас задержано. Тецу, выводи его. «Изнасилование… Почему полиция ничего не сделала? За ним стоит кто-то покрупнее? Или жертва не подавала заявление…?» — размышления будто съедали Изуку понемногу, пока он медленно убеждался в том, что если второй вариант окажется правдивым, то он особо-то и не удивится. Мало людей сообщают в полицию о подобном. Потому, что все ведь узнают, что они стали «грязными», хотя единственные грязные здесь люди — это те, кто оправдывает такие преступления и самих преступников. Мидория никогда не понимал, почему общество так сильно склонено на чашу весов одной и той же версты населения, ведь технически те отличаются только чуть большей физической силой. Что ум, что талант, что что-либо ещё — может быть присуще абсолютно каждому, так отчего же тогда одни тянут на себе крест, а вторые даже не чувствуют себя виноватыми? — Нет! Это какая-то ошибка! Вы не понимаете, я был пьян! Не в себе! — продолжал оправдываться мужчина, пока Камута без проблем впечатывал того в столешницу дешёвой фанеры, — Меня одурманили! И вообще, как какая-то омега может выносить мне приговор! — бровь даже не повелась на подобные изречения, а кивок головы приказал выводить этого человека в коридор, — Да как ты смеешь, думаешь родился в богатой семье и всё позволено?! — не затыкался мужик, гневно зыркая на спокойного, как удав, омегу, которому эти слова были скорее лишь фоновым эхом. Так часто он их слышал. Камута скрутил его ещё больнее, отчего тот заныл, прикусив губу, но не мог выбраться из сильной хватки. Разница в силе была очевидна. Коридор встретил их шокированными взглядами подчинённых и радостными ухмылками некоторых, которые смотрели на опущенного донельзя управляющего, который всё ещё брюзжал ртом, распуская слюни. — Можете не стараться. Ваши слова не повлияют на возможный срок. — сатирически хмыкнул Изуку, засовывая руки в карманы, — И мне абсолютно плевать о чём вы говорите, хоть ваш голос меня и дико раздражает. — нарекая, омега гневно зыркнул в шокированные чёрные глаза, — Так что закрой рот, ничтожество, и иди смирно, как мужик, хоть от этого в тебе уже ничего и не осталось. — раздражённо отчертил брюнет, вовсе не замечая на себе в этот момент удивлённый алый взгляд человека, чьи щёки мигом заалели. «Чёрт тебя дери… Брокколи, ты-» — Катцуки просто молча шёл позади, удивлённо наблюдая за нестандартной ситуацией, но сохраняя при этом свою хмурость. Мидория молчал. Идя рядом, у него было непрерывное желание просто приказать Камуте выбить всю дурь из этого человека и отдать полиции его уже без сознания, однако, это вызвало бы лишние вопросы. К сожалению, они никогда не играли ему на руку в таких случаях. — Чего ты- — зашипев от внезапной боли, мужчина поздно понял, что его намеренно стукнули о косяк двери, через которую они проходили, пусть и выглядело это со стороны максимально случайно. — Ненавижу таких громких людей. Заткнулся бы уже и помалкивал… — презренно покосившись на мужика, альфа лишь прищёлкнул языком, — …раз загребли. Хуже только делаешь себе, ублюдок. Они вышли из здания, где поразительно ярко светило солнце, в отличии от мрачного и тусклого помещения за спиной. Поразительно свежий воздух без загнивающего запаха плесени, который так любил оседать в лёгких. Изуку почти расслабился. — Смотри не задуши его. Мы должны передать его полиции живым. — проинструктировал омега, сразу поднимая взгляд на полицейскую машину, около которой их уже ждали, — Кстати, она уже здесь. — Разве приговоры выносит не Центральный суд? — наконец вмешался Киришима, спрашивая скорее у воздуха, чем у Изуку, и смотря, как Тецу отводит мужика к двум мужчинам, пока женщина, приехавшая с ними, сидела за рулём. — У меня есть документы о приговоре, все печати и подписи. Он уже осуждён. — пожал плечами брюнет, вспоминая, как просто было отцу повесить на него эту ответственность, — Просто перешёл дорогу человеку, которому её переходить не нужно. А так бы и дальше вёл разгульный образ жизни. «Мог бы спокойно и красть, и насиловать. Действительно, таких же людей… Зачем их сажать?» — с избитой иронией думал омега, страдальческим взглядом смотря, как на омерзительные, волосатые, толстые руки надевают наручники. — Но откуда у тебя-? Бакуго даже захотел ударить друга за его недальновидность по плечу, но его опередил вновь безмятежный ответ, от которого под кожей образовалась дрожь. То, с какой властностью и простотой одновременно было это сказано. — Киришима, мой отец — если ты ещё не забыл, хотя лучше бы забыл, конечно — владелец лучшей юридической конторы в нашей стране и, по совместительству, адвокатурой. — складывая все документы в папку, Мидория оставил её себе, зная, что копии уже находятся в полиции, хотя, будем честны, уже и в суде, и в прокуратуре, — При желании, он может посадить любого преступника, если он не слишком большая рыба. Захотелось даже усмехнуться собственным словам, учитывая, что главного преступника его отец так и не смог посадить за решётку. Настоящего преступника. При учёте, что очень хотел. А его самого не смог вытащить из тюремного заключения. На фоне этого всё вышесказанное просто меркнет. — Я это помню, но почему это поручили тебе? Полиция не могла решить вопрос? — покосился на брюнета Эйджиро, невольно скрещивая руки на груди. — Потому что я — его сын. — с издёвкой пролепетал омега, — Да и со мной всё происходит быстрее, чем с полицией. Она приезжает уже на место с указки отца. Всегда так было. Всегда и будет. — к концу голос стал больше напоминать монотонность дождя, что лил совсем недавно и Катцуки решил, что пора сворачивать тему, решая обсудить то, что брюнет готов обсуждать, к сожалению, всегда. Работу. — Но кто теперь будет управлять этим? — Я позвоню одному человеку. Разрулим ситуацию, не переживай. — переключившись, Мидория ухмыльнулся, — Впервые, что ли? Тецу, сгоняй за чаем с тапиокой! — Сам иди, я воняю потом из-за этого мужика! — вмиг ответили ему, пока полицейская машина уже уезжала с места. — Тебя так смущает чужой пот? Ты же не белоручка! — со смехом спросил Изуку, не обращая внимания на то, что Киришима сказал, что отойдёт, дабы решить дела по привозу материалов для заливки фундамента. — Ты его видел?! Он сплошное сало! Фу, мне нужен душ! — морщился в истерике Камута, в порывах найти что-то в интернете, — Господи, у него ещё и волосы жирные были… О, ребят, может в сэнто пойдём? Возле нашего отеля есть одно! Его вопрос сейчас был проигнорирован, ведь он даже не был задан всерьёз. После него альфа вновь уткнулся в телефон, потешно стуча пальцами по сенсорной клавиатуре. «Забавный, но такой шумный.» — слегка помотав головой, Изуку развернулся, неожиданно встречаясь со встревоженными рубиновыми глазами. — Брокколи, с тобой всё хорошо? — спросили его, пока чужая рука машинально проверила лоб. — А? Да, Бакуго. Почему спрашиваешь? — неуклюже спросил Изуку, отчего-то начиная нервничать. — У тебя трясутся руки. — сердце дрогнуло, а руки были вмиг спрятаны за спиной. Кажется, омега не хотел, чтобы его видели таким. Но Бакуго не мог понять, почему тот так боится показаться слабым? Что случится, если он это сделает? Откроется? Хотя бы ему. Но ему ничего не ответили. И поспешно отошли в сторону.

***

— Я не буду в этом участвовать. Да и вообще, разве тебя настолько поразил пот того мужика? — в который раз возразил брюнет, уже проклиная себя за то, что пошёл вместе со всеми ужинать в кафе. — Я вообще-то крайне брезгливый! — вскликнул Камута и натянул обиженное лицо, — И почему нет? Хотя ты вообще не любишь общие бани, но тут-то все свои. Мидория недовольно покосился на альфу, желая плюнуть ему в лицо за такие вопросы и уточнения у всех на виду. Тем более, что его дражайшего друга вовсе не должно интересовать его хождения в бани. То, как, с кем и при каких обстоятельствах он туда ходит. «Откуда он вообще знает об этом?» — задумчиво прорезав глазами интерьер, Мидория вернулся в реальность. — Сэнто — это не про отдельные места для отдыха. Там есть только общая купальня и отдельные сауны, но те малы и мы вчетвером туда явно не поместимся. — подметил Изуку, не понимая, почему этот «гениальный» человек даже не подумал об этом очевидном факте. — Но оставлять тебя одного как-то… — всё-таки стушевался Тецу, понимая, что уговаривать Мидорию равносильно биться водой о стены. Так всегда было. Это неизменный факт с самого начала их знакомства. — Всё будет хорошо. — плешиво улыбчиво ответил брюнет, наконец спокойно беря в руки, заказанный молочный улун. Кафе в отеле было достаточно хорошим, по крайней мере, если судить его по хорошо заваренному чаю. Интерьер с преобладающими вставками из светлого дерева и цвета оливы на стенах и навесном на потолке. Различные зелёные растения высоки настолько, что, стоя между столиками, будто разделяли посетителей живой стеной. Забавные картины в поп-арт похожих оттенков и барная стойка со спокойным на вид бариста. Девушка была уставшей, но до чего же исполнительной. Изуку даже сказал бы, что ему нравилось наблюдать за тем, с каким мастерством та делает заказы, но после третьего коктейля решил всё-таки сменить объект интереса, дабы не стеснять понапрасну юную леди. Но больше этого его интересовал поступок его отца и то сообщение, присланное на его телефон поздно вечером, когда омегу угораздило высушивать волосы Катцуки. Почему он спихивает на него эту грязную работу? Просто совпадение? Если да, то неужели нельзя понять, что сыну будет трудно задержать пусть и ничтожного, но всё-таки альфу? Или он знал, что он поедет не один? О том, что его отец знает, куда он поехал, даже можно не задумываться — Хори-сан всегда предоставлял ему информацию, но даже так. Неужели был резон в том, чтобы использовать именно его? Учитывая, что раньше подобного никогда не случалось. Неужели за этим мужланом действительно кто-то стоит? Кто-то, кто может заинтересовать самого Изуку? Но кто? — Как насчёт того, чтобы мы с тобой вместе пошли в сауны, а эти двое — в общую? — словно гром среди ясного неба, предложил Бакуго, не поднимая взгляда и лишь размешивая что-то у себя в напитке. Кажется, это был зелёный чай. — …Что…? — моментально отвлёкшись от своих размышлений, переспросил брюнет. «Может у меня слуховые галлюцинации…? На постоянной основе. Иначе почему человек вечно говорит то, что мне говорить не следует?» — неуверенно размышлял Мидория, рукой зарывшись в волосы и оттягивая их чуток назад. — О! Вот проблема и решилась. — хлопнул в ладоши Киришима, — Баку-бро, прекрасная идея. — Да вы издеваетесь… Я не хочу идти, в целом, в баню. — уже скорее мучительно упирался брюнет, не понимая, почему он вообще должен идти в сэнто, если приспичило именно Камуте, — У меня душ есть. — Даже если там можно полежать в тишине и спокойствии в горячей водичке? — с ухмылкой подметил парень, сверкнув голубыми глазами. — Тецу, твою мать. «Какое там может быть спокойствие, если я буду там с… Бакуго? Но я же не могу так сказать, мало ли, что они себе там напридумывают потом.» — обречённо выдохнул омега, предпочитая вновь уйти из реальности в недавние размышления, пока с него не сводили глаз. Ужин закончился на спокойной ноте, пусть Мидория попросту и ушёл раньше всех, встав из-за стола и оставив пару купюр на столе, наказав отдать их официанту, когда им принесут счёт. Все послушно кивнули, кроме одного, настырного до ужаса человека, которой тут же последовал за омегой следом, хвостиком идя позади и отпугивая все слишком любопытные взгляды в человека перед ним. Возможно, именно поэтому люди обходили их в метрическом радиусе. — Тебе не кажется, что странно вот так следовать за мной без особых причин? Или ты хочешь со мной поговорить? — безучастно прикрыв глаза, Мидория поднимался вверх по лестнице, аккуратно ступая по тёмному дереву. Позади слышались лишь отчётливые мужские шаги, которые стихли лишь тогда, когда они подошли к номеру брюнета, который, развернувшись, упёрся глазами в виноватое лицо. Серые обои на фоне лишь ещё сильнее выделяли блондинистую макушку и золотистую кожу, которая на ощупь всегда была мягкой и упругой. «Гениальные мысли. Какая кожа? Дьявол, опять эти омежьи повадки?» — внезапно стушевался брюнет, чего, к счастью, не заметил блондин. Или сделал вид, что не заметил. — Прости, что так получилось. — басистый голос аккуратно разрезал тишину между ними, а альфа сделал шаг вперёд, старательно не нарушая личного пространства, — Ты действительно не хочешь? Можем не идти. — Я… — замер Мидория, лёгким движением поднимая горький взгляд, — Не люблю просто такие места. Мне в них не очень комфортно. Но, я думаю, в отдельной сауне будет получше. — стеклянная улыбка и сжатые почти до хруста кулачки, скрытые за спиной, — Ничего страшного. Я давно там не был. — …Если ты переживаешь насчёт меня, то я могу сделать перегородку в этой сауне, чтобы ты чувствовал себя комфортнее. — бережно дотронувшись до чужого плеча, Бакуго невольно поджал губы, стремясь держать взгляд на уровне чужих глаз, а не, испачканных в чае, губ. — Ты что сделаешь…? — растерянно спросил Изуку, не веря тому, что он сейчас услышал, но заостряя внимание на том, что рука на плече стала медленно его поглаживать. — К сожалению, нельзя заказать две отдельные сауны. Там есть только для пар, но я думаю не будет проблем сделать перегородку… — серьёзно размышлял Катцуки, смотря в пол, а после, будто что-то заметил, уставился на горящие щёки, — И я обещаю, что и пальцем тебя не трону без твоего согласия. — Ты… Ты! Ты невозможный, Дьявол, что за… — слегка запаниковал омега, ворочаясь, чтобы избавиться от руки на плече, но та тут же обосновалась в его прядях волос. — Если тебе что-то не нравится, скажи мне и я это исправлю. — слишком тихо и как-то даже интимно произнёс блондин, крутя между пальцев прядь и невесомо касаясь такой нежной и беззащитной щеки. На ступенях, что вели в коридор, послышались голоса, на которые тут же среагировали двое, стоящие ранее в такой комфортной тишине. Бакуго нахмурился, в то время как Изуку поспешно упёрся ладонями в чужую грудную клетку, стремясь отодвинуть мужчину, дабы их не застали в такой двусмысленной позе. — Отойди, иначе нас могут увид- — слова остались на языке, в тот момент как чужие губы мельком прикоснулись к его щеке, которая тут же была покрыта ладонью в ажуре, — Ты что… — Напиши мне, если что-то захочешь сказать по поводу завтра. — лишь тихо сообщил альфа, легко улыбаясь, — Спокойной ночи, мой принц. Альфа быстро исчез через несколько дверей в своём номере, напоследок посмотрев на брюнета, казалось, чересчур яркими алыми радужками. — …Бакуго! — крикнул омега полушёпотом, раздражённо-смущённо смотря на закрытую дверь, и сразу же скрываясь за своей, — Спокойной ночи… Дьявол, что он делает…? Кажется, место поцелуя до сих пор горело застенчивым пламенем, в то время как от него доносился тягучий запах мёда. Дверь номера была быстро открыта и закрыта, а в нём его уже радостно встречал Йору.