***
Смотря на себя в зеркало, Изуку лишь отдалённо узнавал в отражении того привычного усталого брюнета, коим он всегда себе кажется в отражении. Сегодня он был больше всех иных дней в своей жизни похож на омегу. Утончённый, элегантный. Красивый. Да, должно быть, именно так следует сказать. Глаза были подведены стрелками и чёрными тенями, что дымкой оттеняли его блеск изумрудов, а губы изящно испачкались в коричневой помаде, контрастируя с, дополнительно подчёркнутыми скульптором, скулами. Волосы были аккуратно уложены пышными волнами, а чёлка аккуратно зачёсана набок, всё так же скрывая один из пронзительных клинков его взора. — Не переборщил ли я? — задумчиво прошептал Изуку, скользя взором на одежду. Она была так же весьма подобрана под стать «Нефритовой ночи» — дьявольского праздника в тени луны, как его порой величали мечтающие туда попасть умы. На это мероприятие путь был многим заказан и только самые влиятельные люди могли попасть без проблем и остаться среди себе подобных, распивая виски, играя в казино и пробуя лучших девушек и мужчин, предложенных им на блюдце. Мидория же такое не жаловал, а оттого его там днём с огнём не сыщешь. В особенности из-за того, что вход туда, опять же, парами. Это было забавным, учитывая, что беря под руку свою пассию — расслабиться в отдельном ложе с омегами ты, разумеется, уже не сможешь. Поэтому многие приходили с друзьями или просто по договорённости. — Ладно, переодеваться времени и желания нет. Кто знает, когда это ничтожество приедет. — закатил глаза брюнет, последний раз посмотрев на себя в зеркале прихожей, — Я, оказывается, даже очень симпатичный. Забываю об этом уже. Костюмы и костюмы… Звонок в дверь разрезал насмешливую атмосферу его парадного одиночества, и, невольно вздрогнув, он подошёл к двери, открывая внутренний глазок, при этом отодвинув первую дверь. На пороге стоял, что очень странно, похоже доставщик из почты. Изуку вскинул бровь и, решая, на всякий случай, поставить недалеко от себя увесистый предмет в виде продолговатой вазы, он открыл дверь, сразу же недовольно косясь на молодого парня. «Высокий. Судя по феромонам… Альфа.» — недовольно выдохнув, он спросил, в чём дело, на что ему ответили, что ему посылка. Он вскинул бровь ещё раз. — Я ничего не заказывал. — Она на ваше имя. От адресата… — парень замялся, вчитываясь в накладную, и ярко отвечая, — Хизаши Мидории. Распишитесь, пожалуйста. «Отец? И смысл присылать мне что-то почтой, если это может сделать любой из его подчинённых? В конце концов, он сам может мне это подарить. Вот-вот встретимся же.» — непонимающе размышлял Изуку, смотря в накладную и, данной ему ручкой, расписываясь в углу в полном недовольстве от происходящего. Заметив, что парень не отводит от него взгляд, Мидория чуть не закатил глаза, вручая обратно в руки несчастные бумаги и беря довольно большую, но не тяжёлую коробку из рук, ставя её в коридоре своей квартиры. Обернувшись на парня, который почему-то всё ещё не убежал от него в криках, он спросил: — Что-то ещё? Словно очнувшись ото сна, доставщик, отрицательно кивнув, чуть смущённо глядя ему в глаза и поклонившись, будто сперва захотел спросить что-то, а после передумав, просто сказал: — До свидания. — Изуку повторил за ним и уже почти закрыл дверь, как до него донеслось неуверенное, и такое тихо-неразборчивое, — Красивый… Он поспешно закрыл обе двери на ключ, выдыхая, а после ставя руки в боки, смотря на принесённую головную боль в коробке, потому что это от его отца. А после в зеркало, вспоминая наконец почему же он, собственно говоря, всегда носит костюмы. Открыть коробку и достать оттуда записку было не таким неожиданным результатом, чем шуба белого цвета, таящаяся специально для него. Мельком прочитав записку, где большим грузом была сплошная вода и ненужная ему информация, Мидория всё же выцепил для себя, в чём же суть данного подарка по мнению его отца. «Я искренне надеюсь, что ты наденешь этот небольшой подарок сегодня. Будет холодно, да и к тому же, я настаиваю. Он пойдёт тебе.» — Как сжато и коротко написано. — хмыкнул Изуку, смотря на мех и вытаскивая его из коробки, сразу делая вывод, что носить он его будет разве что свисающим на его локтях, ибо как он будет выглядеть в этом, как в полноценной шубе — он даже представлять не хочет. Ему по душе всегда были больше пальто и пиджаки. — Новая морока. Мне ещё серьги надевать. Цепляться же будет. — закатил он глаза и недовольно впился в стрелки часов. Время поджимало. Но он всё же ответил на звонок, который перед этим заставил его крупно вздрогнуть и тихо выругаться, беря трубку. На той стороне был Токоями, вместе с, кажется, Нейто, который всё хотел вставить слово, но из-за громкого, нарочито громкого тона Фумикаге — затерялся и Изуку даже не услышал, что тот сказал. Зато прекрасно услышал, что сказал другой. — Нет, прости уж, Токоями. Но я никак. — он услышал негодование и разочарованный выдох, — У меня работа. Я вообще очень занят в последнее время. На скептическое фырканье и вполне логичное замечание, Мидория лишь закатил глаза, но с горечью понимания поджал губы, осознавая, что мужчина был прав. Он позабыл о своём увлечении и был там буквально несколько раз с момента возвращения в свободный мир. И если раньше его юное и жгучее сердце тянулось к гонкам, но придушалось отцом, а точнее поручениями и ожиданиями того, то теперь этим занимался он самолично. И именно это вызывало иронию. Какой это уже по счёту его отказ от гонок? Второй? Пятый? А может быть десятый? Может пора что-то менять? — Я понимаю, что я всегда работаю. Да-да. — он подошёл к холодильнику, беря вишнёвый сок и начиная пить его прямо с горла, — «Заезд новичков?» Увлекательно. Да, я помню свой, конечно. Я проиграл правда… — поставив пакет сока обратно, он сощурился на время, — Токоями, я спешу сейчас. Но сразу скажу, что вряд ли я там буду. Скажу позже точно. Да. Пока. Он хотел поехать. Хотел, но в это время было затруднительно реализовать такие планы. Хотя бы потому, что у него уже есть другие планы. Но Фумикаге был прав в одном. Этот хитрый, но простодушный лис, часто пользовался своей памятью против него. Он с ностальгией вспоминает свои подростковые годы, когда он впервые учился ездить на машине и к тому же без прав. Это было ужасным и необдуманным решением, если бы он смотрел на это сейчас… Но он рад, что тогда это его не заботило. Есть вещи, которые стоит испытать в моменте, и которые после запомнятся лучшими из воспоминаний. «Ты же сам прекрасно знаешь, что время никогда не будет подходящим.» — Изуку не помнил, кто это сказал из «великих», но помнил, что это сказал он, когда настаивал на том, чтобы стать гонщиком, когда ему говорили, что он слишком юн для этого. Оказалось, что нет.***
Бакуго расстроенно смотрел на пришедших парами друзей, которые что-то интенсивно обсуждали со своими пассиями, изрядно нарядными и приодетыми так, будто они пришли на приём к самому президенту. Впрочем, он и сам сейчас выглядел словно модель, разодетая для фэшн-журнала местной печати. Та же рубашка чёрного цвета, так развратно расстёгнутая на несколько пуговиц, но уходящая в мужской жилет бордового оттенка, сзади походящий больше на корсет. Костюмные штаны и туфли с острыми носками. Ей-богу, кажется, стиль его принца передаётся воздушно-капельным путём. Жаль, что не так, как он того хочет, но и так неплохо. — Эти люди ещё кого-то фотографируют? — обратив внимание на то, как резко начались вспышки через парадные окна, Катцуки усмехнулся, — Я думал уже все приехали. Чего только пресса не сделает ради широких заголовков с красными буквами. Эти люди стоят здесь уже четвёртый битый час, фотографируя всех, кто приехал на эту Нефритовую ночь. В особенности, он так понял, их интересует, кто и с кем пришёл. Разумеется, чтобы потом разогнать драму. Однако, даже при учёте того, что самые маленькие рыбёшки тоже удостаивались пары снимков — больше всего внимания, естественно, было припечатано к ним. Тем, кто управляет и является спонсорами этих «маленьких рыбёшек». — Видимо не все такие пунктуальные как мы. — незаинтересованно пожал плечами Киришима, одной рукой придерживая Денки за талию, а второй держа бокал шампанского, которое разливали всем в этой зоне, как приветственное угощение, — Но я рад, что ты сегодня с нами. — Только из-за того, что твоей подруге нужно было сопровождение, чтобы сюда попасть. — недовольно блеснув глазами, едва ли прорычал блондин, — Так бы моей ноги тут не было. Ты мне за это ещё должен. — он фыркнул, уводя взор с этой наглой, улыбчивой рожи. — Я помню-помню, Баку-бро. Девушка, с которой Бакуго пришёл в компании скорее вынуждено-умоляюще, вообще не была ему знакома до этого дня. Просто однажды к нему подошёл Дерьмоволосый с просящими глазами, обещая, что он выполнит любую его просьбу, если он согласится на эту авантюру. И на правах дражайшего друга и того, что от Катцуки требовалось, собственно, только прийти с ней — Бакуго согласился сквозь зубы, искренне раздражаясь, что его вытащили сюда под таким тупейшим предлогом. И расстраиваясь, что Мидории тут, похоже, и не предвидится, ибо пунктуального брюнета нигде не было видно. — Кто-то влиятельный приехал? Они так оживились… — протянула Очако в задумчивости, оборачиваясь с удивлением на то, что за окном всё ещё сверкают софиты и пришедших, видимо, просто так не пропускают, — Я думала уже все здесь. — Насколько я вижу — да. — согласился Тенья, поправляя очки и оглядывая зал, — Нет Мидории, конечно, но он никогда не ходил на такие мероприятия даже с Тодороки. — Бакуго навострил уши, едва заметно восторгаясь этой информации, — Не могу предположить, кто это может быть. — К чему эти догадки? Сейчас и узнаем. — воскликнул Денки, оборачиваясь так же, как и остальные в зале, кто заметил подозрительное оживление репортёров у входа. В зал вошли двое. Не держась при этом за руки, но смотря друг на друга так, что можно было сразу сказать, что пришли они вместе. Один смотрел с плохо скрывающимся недовольством, а второй же со смиренной улыбкой, идя чуть позади первого, как сопровождающий. Самое интересное в этой картине было присутствие третьего, видимо, охранника, который шёл позади всех с руками за спиной и внимательно осматривал новую местность — был тут впервые. Но это всё меркло перед одним внезапным осознанием в головах у всех. Перед ними был Мидория. Семья Мидория. «Вечер обещает быть интересным.» — хмыкнул, стоящий в небольшой, так же затихшей компании, Кейго, отпивая шампанское. Этот вывод нашёл сам себя, когда Таками проводил взглядом по вздувшейся венке на висках Энджи Тодороки, который явно был не рад новоприбывшим гостям. Но всё же стал и как истинный дипломат начал подходить к ним, под всеобщие, начавшиеся вновь разговоры, но уже по поводу ярких личностей сегодняшнего Нефрита. «Если бы не сын, то я бы смог опустить это ничтожество. Но поскольку здесь Мидория-младший…» — он выдохнул и солнечно-приторно улыбнулся, подходя к гостям и протягивая руку сперва омеге, а после, через силу, Хизаши. Так, чтобы все заметили этот жест, — «Усложняет мне задачу.» Хизаши фыркнул на этот показушный фарс, так же, как и Изуку, который сделал это про себя. В таком поведении не было ничего необычного. Мериться, у кого больше клыки — это распространённое явление. Но, конечно то, что Энджи Тодороки так демонстративно «поддержал» больше сына — вновь побудило новые диалоги. — Не ждал вас здесь увидеть, господа. Обычно вас на таких мероприятиях не встретишь. — в улыбке проскакивала желчь, и Изуку улыбнулся так же, держа на своих локтях ранее подаренный мех, — Только на официальных. — Уж поверьте мне на слово, так бы оно и было. — смиренно разводя руками, Мидория театрально выдохнул, кивая с почти правдивой нежной улыбкой на отца, — Если бы не желание моего отца здесь побывать. Мидория-старший ухмыльнулся, с некой гордостью наблюдая за актёрским умением сына, что всеми способами отбивался от нападок словесных баталий. То, что его сын был остр на язык — заслуга больше общества, чем воспитания, однако Хизаши ни капли не жалеет, что Изуку вырос именно таким, чем покладистым и скромным, как его пыталась вырастить Инко со своими рассказами, намёками и сравнениями. Эта женщина никогда не думала, куда её сын попадёт после такого «нежного» воспитания, в какой попадёт улей. Но Мидория смог перенять лишь отдельные черты её потуг над ним. В нём, в любом случае, больше преобладает то, чему Хизаши его научил. Это… не могло не радовать. — Ох, понимаю вас. Разочаровывать родителей не годится. — вновь улыбка, но циановые глаза недобро сияют в цвете ярких ламп, — В таком случае, я приглашаю вас за наш стол, думаю, нам есть, что обсудить. — нарочито доброжелательно Энджи показал их стол, который уже был занят некоторыми гостями. Проскользнув по головам, Изуку быстро обдумал решение, хотя для него и не имело значения, кто сейчас там сидит. Он, в целом, не хотел пребывать в такой душной компании, раз уж он приехал отдыхать. Тодороки-младший и его невеста, Кейго Таками, хитро поглядывающий на их словесные перестрелки, и, что очень неожиданно, Тошинори Яги, который не фанат подобных Ночей и лишь в последнее время, после долгой терапии, решил вернуться сюда. Потеря жены сильно подбила этого человека, и Мидория даже уважает его за столь редкую нынче верность одной женщине. Но любой скорби приходит конец. Интересно будет глянуть, расцветут ли на новом пути пышные луга, или их всё так же будет застилать лишь красными хризантемами? Он помнил, что именно они когда-то были любимыми цветами его жены. «Работу? Ну уж нет.» — про себя фыркнул омега, отрицательно кивая. Он точно не согласится на это. — Я, пожалуй, откажусь от вашего щедрого предложения. — кивая и строя разочарованное лицо, Мидория обернулся на молчаливого отца, зловеще улыбаясь, глядя прямо в бездны напротив, — Но вот мой отец с радостью к вам присоединится. Верно? — он видел, как нервно дёрнулась чёрная бровь. Но Хизаши лишь выдохнул. Ему нетрудно подыграть сыну в его мини-спектакле, раз они уже и так стали его центральными звёздами, сами того не заметив. Лишь чуть натянув шубу на прохладные руки, он кивнул, соглашаясь с решением и быстро ухмыльнулся обозлённому, но не имеющему власти что-либо требовать, Энджи. Ох, да. Именно Энджи. На вкус это имя всё так же противно, как и лета назад. — Интересно будет побеседовать со старым другом, верно, Энджи? — наклонив голову набок, альфа подошёл к нему ближе, заводя руки себе за спину и слегка наклоняясь вперёд, — Давненько у нас не было задушевных бесед как в старые добрые. — О, ты прав, Хизаши. — поддержав настрой, Тодороки сжал зубы, но бескомпромиссно улыбнулся, продолжая играть на публику, — В последнее время о тебе даже в прессе ничего не услышишь. Я уж подумал, что-то случилось. И вот ты слёг в больницу. Благо, видимо, ничего серьёзного. — Что вы. Я обо всём позаботился. — махнув ладонью, Изуку взором нашёл компанию недалеко у входа и с лёгкостью прознал в них своих друзей, — Но я не буду вам мешать в вашем соединении, так что, господа. Желаю хорошего отдыха. — он кивнул на прощание, сразу начиная уходить. — Взаимно, мистер Мидория. — проводив брюнета взором, Энджи сжал кулаки, но всё же, выдыхая, промолвил, — Нам сюда, Хизаши. Потешишь меня чем-нибудь новеньким? — О нас любимых или о наших детях? — брызнул альфа, проходя вперёд и невольно осматривая присутствующих, кивнув всем, он сел на свободное место, которое похоже было предназначено его сыну, — В последнее время ты хвастаешься только последним. — Ты не далеко от меня ушёл. — закатывая глаза на намёк о свадьбе, Энджи только сел, как раздался звон Нефрита. Звон раздавал небольшой колокол, по сути, не имевший ничего общего с полудрагоценным камнем, однако, с названием этих вечеров — пришло и название звонка. И этот звон означал, что все уже прибыли. И прибывшим следует пройти в следующую комнату, где они уже смогут начать веселиться. Таковы были правила. И Изуку нахмурился, но всё же прошёл в следующий зал, перед этим всё-таки сумев поприветствовать своих друзей. — Я не ожидала тебя увидеть здесь, Изуку. — к нему сразу же подбежала Урарака, с искренним восхищением наблюдая, как блестит на нём полупрозрачная, верхняя ткань, — Сногсшибательно выглядишь! — А я всегда говорил, что пиджаки портят его красоту. — воскликнул Денки, оценивающе кружа вокруг Мидории, который со скрещенными руками смирился со своей участью на несколько ближайших минут, — Разве можно такую фигуру скрывать? — он ткнул ногтем в грудную клетку Изуку, подмечая, что та очень даже твёрдая. — Всё-всё, достаточно. — с лёгкой ухмылкой Изуку убрал от себя ноготь, кивая двум шумным друзьям, — Спасибо за комплименты, но нам ведь уже пора. — остальным же кивая в знак приветствия, и без лишних слов воруя внимание омег, — Проведёте мне экскурс по вашей Нефритовой Ночи? — Ну, разумеется, разве можно от такого отказаться? — с лёгким смехом пролепетала Очако, после обидчиво дополняя, — Даже жаль, что я не могу пить алкоголь. Катцуки же молчал. Молчал и неотрывно смотрел как на губах, словно измученных в шоколаде, расцветала приветливая ухмылка. Смотрел, как на утончённом теле, поверх облегающей чёрной безрукавки, была одета блестящая изумрудно-рубиновая ткань, струящаяся по гладким изгибам, но не очерчивая их слишком явно. Наблюдал, как от малейшего движения белая, как чистый снег, шуба резвится вслед за своим хозяином. Не мог отвести взор от украшения, что вместо колье украсило ключицы, плечи и шею кристаллами, похоже, Сваровски. Он был неземной красоты сегодня. Он всегда был красив. Действительно всегда. Но из-за того, что эта красота нарочно им же и притуплялась — она не могла расцвести так же ярко, как сегодня, когда на его лице была лишь миролюбивая улыбка, и хитрый взгляд. Пусть глубоко в ядрах этого взгляда, даже с такими кардинальными изменениями — оставалась тоска. Она жила там всегда. Следила за внешним миром и оттого никогда не исчезала из столь драгоценных глаз. Но и с ней — он был самым драгоценным для него принцем. Он шумно сглотнул и почувствовал, как во рту резко пересохло, а на зло рядом не было ничего, кроме алкоголя. Но, кажется, Мидория даже не обратил на него внимания, кроме как приветственно кивнул чуть дольше, чем всем остальным. Но так незаметно, что вряд ли эту деталь заметил хоть кто-то, кроме него. Катцуки видел, как Изуку пропустил вперёд двух друзей, с лёгкой улыбкой ступая за ними следом под звон Нефритового колокольчика. Он махнул им, чтобы они шли следом, чему все безоговорочно повиновались, как и Тецу, что плёлся где-то сбоку, рассматривая всё скрупулёзно, но будто простодушно. Он следовал малейшей его воле, взгляду, движению руки. Будто угадывал наперёд и, быть честным, Катцуки ревностно смотрел на такое взаимопонимание. Пусть и молчал, идя за элегантным и бесшумным шагом своего принца. — Ты должен попробовать здешние коктейли. — лукаво рассказывал Каминари, вертя руками и демонстрируя бар, едва ли они вошли в новый зал, — Вроде бы там есть твой любимый. — Он достаточно распространён, так что я не удивлюсь, если он там будет. — с улыбкой кивнул Изуку, вскользь просмотрев указанное место с выпивкой и бармена, делая в голове пометку, что коктейли ему в любом случае будет носить официант. Слишком далеко от потенциальных мест отдыха. Здесь всё было выполнено в фиолетово-синих тонах, с яркими вставками блестящих, то ли страз, то ли чего-то подороже, которые вуалью полупрозрачной ткани укрывали столы с угловыми диванами, ненавязчиво создавая балахон. Ну и какое-то подобие приватности отдельных компаний. Впрочем, и сами компании были разделены. Те, кто занимали места в социальной лестнице пониже — сидели в самом начале, и именно они потом целый вечер завистливо опирались на «более высоких статусом», кто сидел уже подальше и в тенях неоновых подсветок и сияния осколков диско-шара. Благо, здесь не было разделения на омег, альф и бет и все спокойно сидели рядом друг с другом, иначе Изуку пришлось бы придумывать, где ему сидеть, чтобы его не раздевали, проклинали или завидовали взглядами. Но таков уж этот Ночной мир без масок приличия и приторной вежливости, причём последняя всё же осталась у его прямых коллег, которые уже успели расположиться. — Сюда! Я закажу всем! Дорогой, тебе как всегда? — садясь первой за угловой диван, сказала Урарака, рукой призывая официанта, — А остальные? Сказав девушке свои предпочтения, все уселись, а Изуку бесшумно выдохнул и вновь улыбнулся, отчётливо проговаривая, стуча ногтями по столешнице: — Давайте добавим разнообразия в этот серый мир. — он кивнул ей и, сделав непроизвольный жест рукой, откинулся на спинку своего отдельно стоящего, и специально выбранного им места, — Пина коладу. Приняв заказы, бета быстро кивнул им и ушёл к следующему столу, и Мидория бы даже успел посочувствовать такому потоку работы для него, если бы не знал, какие потом чаевые капают на кошелёк таких счастливчиков. За такие деньги и целый день на ногах можно пробегать. — Что же тебя сподвигло приехать сюда? — хитро сощурился Денки, видимо, ожидая какую-то новую историю с эпическим концом, которую Изуку не имел желания выдумывать, — Обычно ты на такие мероприятия ни ногой. — Прямая просьба отца. — коротко ответил он, пожав плечами. — И ты так просто согласился? — вскинула бровь Урарака, не веря своим ушам, впрочем, как и все остальные. — Мне, скажем так, не оставили выбора. — закатил глаза брюнет, и внезапно захотел пнуть фыркнувшего Тецу, который сегодня уже смеялся с его потуг нормально надеть шубу, «как подобает» для его сегодняшней роли. Надели, в итоге, как смогли. В целом, весь сегодняшний его наряд был придуман лишь для правдоподобного отыгрывания, хотя бы внешне, той позиции, которую сегодня он, по своей же глупости, взял на себя. Даже без как такового боя. И хоть мозг чётко мог объяснить ему его же ошеломляющую покладистость, но внутри шипели змеи лишь от мысли, что он так быстро поднял белый флаг, соглашаясь на такую авантюру. — Разве такого человека, как ты, можно заставить что-то сделать? — вопросительно покосился Эйджиро, притягивая хихикнувшего Каминари для поцелуя. Кажется, эти двое неплохо пригубили шампанское в прошлом зале. — Всех можно заставить что-то сделать против своей воли Киришима. — вынырнув из размышлений, Изуку отвёл вскоре от них взгляд, прикрывая глаза, и пожимая плечами. Не любил он такие публичные отношения, — Я ведь не какой-нибудь «особенный». Я самый обычный. — уже под конец он услышал стук каблуков. — Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. — раздалось справа от него, и, повернув голову, он впился в фигуру Момо, что стояла с бокалом белого вина и кивнула ему в приветствии, — Господин Мидория. — Мисс Яойорозу. — он повторил её движение. — Миссис. — чётко обозначила она, но Изуку лишь усмехнулся на такую самонадеянность. Надо же, как же сильно она уверена в этом браке. «Впрочем, выбора ей не предоставили. Она лишь цепляется за наименее гнилую верёвку.» — выдохнул он, прекрасно осознавая ту патовую ситуацию, в которой эта девушка находится, и из которой уже поздно делать ноги. — Всё ещё мисс. У вас не было свадьбы. — безмятежно ответил он, хмыкая на ожидаемо возмущённый, но всё же сдержанный тон. Видимо чему-то она всё-таки научилась. — Я надеюсь, вы ни на что не намекаете? — заметив движение слева от себя, где стоял Камута, он вопросительно глянул на него и отрицательно замотал головой на немой вопрос: «сопроводить ли ему эту бесстыжую отсюда подальше и желательно навсегда?» — Я обычно говорю прямо. — твёрдо настоял он, и натянуто улыбчиво задал вопрос, — Вы что-то хотели? — С вами поговорить. Если не сочтёте грубостью. — она так же улыбнулась. Отчего-то плотоядно, но это вызвало лишь душистый смех внутри его нутра. Неужели кто-то хочет потягаться с ним в силах спустя столько времени? У него не было соперников в словесных баталиях. Почти никогда. Единственными, кто хоть как-то могли идти с ним в ровную, были, зачастую, родные или близкие ему люди, а их он никогда не считал полноценными соперниками. Разговоры с ними были, отчасти, лишь детской забавой, ни на что не влияющей и существующей лишь для того, чтобы скрасить его и так вечно серые и гнусные будни. Хотя всё же проигрывать им он не любил. Как и сейчас не любит, он слишком часто проигрывает блондину. Впрочем, теперь нужно серьёзно подумать, в какую же категорию отнести этого человека. Близкие или родные…? — Отчего же. Разговоры с вами мне лестны, как пенье лучшего соловья. — нарочито графомански обозначил он, с тяжестью вставая с кресла и отряхивая шубу. Вроде бы не помялась. — Где вы этого нахватались? — спросила девушка у парня, что был её выше, оттого смотрел сверху вниз. — Метафоризмов? Не поверите, из книг. — парировал он, проходя мимо и без слов вынуждая идти за собой. На пустой сейчас балкон, где пока нет излишне пьяных лиц и любовных лобзаний в пародии на французский бульварный роман. Они шли, с его-то походкой, довольно быстро и без проблем можно было заметить, какой непривычный для девушки этот темп. Но он не собирался его менять, предпочитая побыстрее разобраться с этой внезапно возникшей ситуацией, которая ему перестала нравиться ещё с того момента, когда ему не дали спокойно выпить только принесённый ему коктейль. Он приоткрыл дверь на балкон с видом на прекрасные ночные построения Токио, которые возвышались над немалым городом, как великаны, поражая витиеватыми архитектурными решениями. Ему, как представителю этой профессии, всегда нравилось смотреть и разглядывать такие совершения искусства в новой эпохе строительства. Пропуская девушку вперёд, он увидел, как она с непониманием на него покосилась, но всё же промолчала, послушно проходя через дверной проём. И ни он, ни она даже не подумали, что в момент, когда они уже скрылись за стенами на балконе — среди сидящих за столом разгрозились чистые рассуждения. — Она выглядит нервной. Да и Изуку только коктейль первый принесли, а его уже дёргают. — возмутилась Урарака, скрещивая руки на груди и недовольно фыркая, — Что за отдых такой? — Согласен. Это же не деловое мероприятие, в конце концов. — согласился Денки, сопровождая эту неожиданную парочку взглядом, прямиком до того, как они зашли на балкон и закрыли за собой двери, — Да и что она может там обсуждать с ним, если у них ничего общего. — Может быть… Свадьбу? — после недолгой паузы предположила девушка, с опаской посмотрев, как замялся Каминари. — Да ну, это было бы слишком низко с её стороны. — отмахнулся Каминари, чувствуя, как внутри нарастает тревога от правдивости предположений. Но он поспешил запить её джин-тоником. Катцуки сидел напротив пустующего нынче кресла, где всё ещё ютились ароматы насыщенной алкоголем вишни. Хотя самой вишни там будто бы и не было вовсе. Он не слушал всё, что они говорили после, а лишь вспоминал то, как именно Изуку выглядел, когда говорил с этой женщиной. На первый взгляд, он был весьма улыбчиво-хитёр лицом, размашисто сидел в кресле и всем своим видом демонстрировал уверенность. Но Бакуго ли не знает, что такое его напускная уверенность? Он видел это много раз для того, чтобы ошибиться. Сиять уверенностью, дабы скрыть внутренние волны переживаний — это одна из основ характера Мидории. Его вредная привычка. Настолько вредная, что часто оказывается полезной. В особенности здесь, и как бы сейчас Бакуго не хотел вытащить его из этой неудобной ситуации — он ничего не может сделать. В глазах общественности они ведь друг для друга до сих пор никто. И как бы он не хотел внушить себе, что это нормально на данный момент — он отчего-то не мог перебороть в себе это противоречие. Или не хотел. — Здесь нет лишних ушей. Можете не потворствовать излишнему романтизму. — едва двери за ними закрылись, Изуку поплотнее укутался в шубу, смотря на город и спокойно продолжая, — Что вы хотели? — Я хотела сказать, чтобы вы не приходили на мою свадьбу. — коротко и отчётливо черканула девушка, но Изуку лишь хмыкнул на такую позицию, насколько самонадеянно это звучало: — М? Но меня уже официально пригласили. — Я знаю. Это было не моим решением. Просто откажитесь. — предложила омега, смотря прямо в спокойные глаза, что напоминали морскую бездну, с тоской глядящую на неё, и она не понимала, откуда там эта тоска, — Скажите, что вы работаете, заняты. Что угодно. Но не приходите. — Почему же? Не думаю, что я буду вам так мешать. — пожал он плечами, подходя ближе к балюстраде, что за ним повторила и брюнетка. Вечер был бы восхитительным, если бы он сейчас не был здесь, стоящим с не самой лучшей компанией и выслушивающий её едва скрытый ревнивый бред. Ясно как день, что она ревновала своего жениха к нему и хоть он и не понимал, каких же таких намёков он мог дать, но и осуждать девушку за её осторожность или безрассудство — не хотел. Потому что ревность, это единственное, что ей оставили в ладонях и сказали, что она ею может пользоваться, как ей заблагорассудится. — Вы не тот человек, которого бы я хотела видеть, когда буду стоять у алтаря. Я хочу счастливый день. — упрямо сообщила она, не осмеливаясь руками тронуть бледные плечи, дабы развернуть это раздражающе-спокойное лицо к себе, — Который в моей памяти будет ассоциироваться только с радостью. С вашим появлением это невозможно. — …Что ж, я могу вас понять. Но, к сожалению, не пойти навстречу. — незаинтересованно протянул он, считая, сколько этажей в ближайшей многоэтажке. Кажется, её строила компания Яойорозу, — Если я не приду, это ударит по мне. А вы знаете, настолько я ценю свою репутацию. — он улыбнулся, скосив взгляд. «Из всей моей семьи… Моя — самая безупречная.» — выдыхая, он почувствовал, как ветер играет с его волнами волос и подставился под него, кутаясь в мех. — Что? Тогда почему вы выслушивали всё это, если в итоге отказываете? — скрестив руки, она наклонила голову в сторону, едва ли не стуча каблуком по твёрдому полу. — Хотел услышать причину. Говорю сразу, что решение менять не стану. — простодушно пояснил Изуку, даже не глядя, чувствовал, как сгущается чужой феромон. Но на него это никак не влияло. — Вам ведь самому противно будет там находиться! — наконец вскрикнула она, поясняя очевидные вещи, но даже при них эта обсидиановая стена не дрогнула, — Это свадьба вашего бывшего жениха с другой омегой! Неужели вы настолько… — она неверяще замотала головой, замолкнув. Нет. Может ли человек быть настолько хладнокровным? Даже зная о хвалебной рассудительности и холодном разуме знаменитого «Изуку Мидории», разве возможно быть настолько хорошим в этом? Ему действительно было всё равно. Ни дыхание, ни взгляд, ни брови, ни линия губ — ничто не выдавало, что она хоть как-то задела его эгоистичное «самолюбие» и гордыню. Даже противные вишнёво-алкогольные ноты не переменились, так и оставшись уравновешенными, словно волны Тихого океана. Такого не бывает. Такого не бывает! «Хоть какая-то реакция же должна быть! Он же не робот какой-то!» — но она молча слушала размеренный ответ: — Я должен там быть. Да и чувств у меня к этому человеку давно нет. Не переживайте так, мисс Яойорозу. — он ободряюще улыбнулся, вновь с грустью глядя на эту бедную девушку, что так отчаянно цеплялась за последний шанс, — Отдыхайте спокойно. Никто вашего жениха забирать не собирается. — когда-то он был так похож на неё, что сейчас будто смотрел в свои глаза из прошлого, просто цвет которых изменился в дёготь. Но она была права. Чертовски права. Он не хочет идти туда. Не хочет видеть, слышать и чувствовать ни одной частью тела эту атмосферу свадебной церемонии, на которую он приглашённый, но непрошенный гость. Он просто будет стоять там, как тряпичная кукла, не имеющая возможности уйти, забыться и пожелать «счастья» за глаза. Больно ли ему? Противно? Обидно? Он не знает. Он не знает, какие эмоции испытывает насчёт этого. Нужны ли ему сейчас эти эмоции? Разве они не будут мешать, если вырвутся из-под его тиранового контроля? Он просто выполняет свои обязанности. Никому не стоит лезть дальше. Он просто делает то, что должен. И нечего другим искать в этой безмятежной глади — изъян. Его там, наверное, нет. — Я бы и не позволила! — воскликнула та и, сердито насупившись, вскинула подбородок, отчётливо стуча каблуками, уходя, — До свидания! — Разумеется, нет… — шёпот уничтожил тишину, образовавшуюся после того, как омега ушла и совсем скоро он ушёл тоже, продолжая уже затянувшийся для него вечер.***
— Был бы это первый этаж, то я бы сбежал через окно… — одними лишь губами проговорил, Изуку, поправляя сетчатые рукава и выдыхая так шумно и непринуждённо, что он помимо себя на фоне громкой музыки, услышал ещё один голос. — Какая встреча, Призрак. — не договорил мужчина, смотря, как Изуку обернулся на него, мгновенно прирастая к полу, словно свинцовая статуя, — Прекрасно выглядишь… Честно, я не привык видеть тебя в таком свете. — Изуку шикнул на его обращение, молча говоря, чтобы тот больше не употреблял его. «Милый.» — закончил он в голове. — Спасибо. И, должно быть, ты тут такой не один. Мои костюмные маскарады под все цвета гранита у зелёной рощи — стали культовыми. — развёл руками Мидория, ясно видя, что Шигараки хочет поговорить с ним ещё, но не желая опять влезать на балкон, учитывая, что туда только что зашла какая-то парочка. — Как насчёт того, чтобы пойти к бару? Там обычно меньше народу. — предложил Томура, видя замешательство, и кивая на пустынные барные стулья. — Обычно наоборот. — вспоминая прошлое, Изуку даже удивился этому. Когда он работал барменом в незапамятные времена — возле него всегда кружились люди, прося ему налить. Иногда в долг, иногда с лёгкой просьбой что-то подсыпать, на что Мидория всегда категорично кивал, не желая принимать участие в омерзительных целях. Но люди сидели всегда, даже несмотря на то, что тогда в зале тоже были столы с удобными диванами. Просто здесь всё слегка иначе. И, похоже, барная стойка здесь только для вида и поддержания «клубной атмосферы», которая совсем скоро перетечёт в подобие стриптиз-клуба. Он наслышан об этом всём. — Здесь не работает слово «обычно». Нефритовая ночь, всё-таки. — с лёгким хвастовством протянул Томура, ведь он принимал участие в организации этого «праздника». Изуку молча пошёл вперёд, ведя за собой альфу и выбирая лучшее место, чтобы отсюда он мог наблюдать и за отцом, и за друзьями, и даже за своим отражением в стеклянной поверхности сбоку. Заказывать что-то не имело смысла, его всё так же ждёт Пина колада, так что он решил просто уделить время Тенко, что видимо знатно изголодался по его обществу. — Эти «Нефритовые ночи» просто сборная попойка для более богатых. В твоём ли стиле её так величать? — хмыкнул брюнет, щуря взгляд, и попутно видя, как за столом отца что-то бурно обсуждают. Он не думал, что эти люди так быстро найдут между собой общий язык, вспоминая, сколько колких гневных обид у них друг на друга. Однако, видимо, чем ближе враги друг другу, тем больше у них общих зол. Они ведь похожи друг на друга. И отношением к семье, и к работе, и во многих других стезях. Не стоит сильно удивляться, что за их столом в итоге стало так шумно. Лучше так, чем если бы они начали ругаться или, упаси Дьявол, в ход пошли бы кулаки. — Изначально она должна была помочь расслабиться и провести время со своей второй половинкой. — пожал плечами обладатель пепельно-голубых волос, смотря в упор на косящийся змеиный взгляд, — А таким его уже сделали приглашённые люди. — Как обычно. — кратко изречился Изуку, хмыкая на произнесённые с искренним недоумением и радостью глаза. — Согласен. Но, быть честным, я удивился, когда увидел тебя с отцом. — киноварь вспыхнула, и Томура чуть приблизился к Мидории, пусть и в рамках допустимого, но это вообще не возымело никакого эффекта. Твёрдый взгляд всё косился за спину, — Я думаю, что не доживу до того дня, когда ты посетишь созданное мною мероприятие. Сердце будто исполосали бороздами, а он молча мирился с тем, что внимание омеги приковано не к нему, а к кому-то сзади. Пусть и к родному отцу. — Я тебя прошу. Я просто не люблю такие места. И ты это знаешь. — обозначил омега, постепенно теряя интерес к просиживанию впустую за барной стойкой, — Кстати, какие у вас отношения с Кейго? — вскользь спросил он и заметил, как вытянулось лицо альфы. Кажется, он чего-то не знал об этих двоих. — Кейго? Обычные, а что? — Хм… Да просто он на тебя так настороженно поглядывает, что ощущение, как будто знатно нервничает или даже боится. — нарочито скучающим тоном брюнет кивнул на блондина позади, что смотрел на них всё это время, вынуждая и Шигараки глянуть назад. Таками сразу же увёл взгляд, впрочем, как и добрая половина сидящих, что наблюдали за ними всё это время. Среди них был и того раздражающий блондин с алыми, как и у него самого, глазами, что не сводил взор с них обоих, внушая, что он в любой момент может встать и подойти к ним. Шигараки плохо понимал отношения между ним и Мидорией, пусть ему все и говорили, что они исключительно дружеские. Они не выглядят такими. А слухи, как сарафанное радио, быстро распространились о том, что они, возможно, уже встречаются, а этого никак нельзя было допустить. Ему хватало ждать разрыва с Тодороки, чтобы теперь ждать ещё и этот. Впрочем, так ли он незабвенно ждал его? Нельзя сказать точно. — Мы повздорили недавно. — прямо солгал мужчина, на что Изуку даже бровью не повёл. Он знает этого человека достаточно, чтобы видеть, когда тот лжёт, но альфа тут же сменил тему, — Кстати, приглашаю тебя на «Заезд новичков», — последнее он прошептал, — Тебя уже должны были пригласить, верно? — Мне звонил Токоями сегодня. — Мидория закатил глаза, — Я сказал, что подумаю, но на самом деле, у меня нет для этого времени. — А оно когда-то было? — Томура рассмеялся с лица, которое так и говорило «ты что, в себя поверил?», — Слушай, ты работаешь всегда. Я тоже работаю. Но это ведь твоя страсть, которая до сих пор не прошла. Это видно. Оно будет нескоро, поэтому у тебя есть время подумать. Эти мысли полностью совпадали с теми, что рылись в его голове, но надо было признавать реальность такой, какая она есть. — Но я уже не тот подросток. И должен распределять время на правильные вещи, — он выдохнул, смиряясь с тем, что правды он не узнает и медленно начал вставать со стула, — Впрочем, я сам ещё ничего не решил. Посмотрю по ситуации, — махнув рукой на прощание, Изуку даже не стал ждать, что Томура среагирует на это, и молча ушёл к друзьям. Стол стоял там же, с теми же людьми и нетронутым его бокалом с коктейлем. Но что более интересно — на столе стояла коробочка, такая, в которую обычно кладут ювелирные изделия весьма крупных сумм. Он одним лишь взглядом красноречиво потребовал у Тецу объяснений, но тот лишь молча выдохнул и пожал плечами. Похоже придётся открыть. И что-то подсказывало, что он уже знает, что там внутри этой алой, как кровь, шкатулки.