На Кумико и Аминами не действовали никакие гендзюцу.
Вот такой вот дар. Удивительная способность, абсолютно не имеющая под собой ни медицинского, ни логического обоснования. Подарок судьбы. Шутка мироздания. Называйте как хотите. — Зачем ты пошла к Цунаде? — спустя несколько долгих минут санин заговорил вновь, но тут в дверь постучали. Робко, едва слышно. Точно не Саске. — Лекарства, господин Орочимару, — послышался голос Кабуто. — Входи. Парень осторожно открыл дверь и уважительным кивком поприветствовал присутствующих. В руках он держал поднос с несколькими неподписанными пузырьками, блюдце с таблетками и стакан воды. Аминами вызвалась помочь, и, пока ниндзя в очках привычными движениями и в строго определенном порядке подавал Орочимару различного цвета капсулы, она с нескрываемым интересом разглядывала их обоих. — Эти лекарства, — когда процедура закончилась, Ами отдала поднос обратно мальчишке и вновь опустилась на стул, — Они поддерживают твое тело, чтобы ты не сгнил до того, как будет готов новый сосуд? Кабуто остановился, опешив от ее фамильярности и прямолинейности. Орочимару же глухо рассмеялся, не без гордости отметив про себя проницательность девчонки. — Кабуто, подготовь спальню, — санин вопросительно изогнул бровь и куноичи ответила ему коротким кивком, — И познакомься с Мэй Аминами. Она у нас некоторое время…погостит. Девушка улыбнулась опешившему шиноби, смахнув с лица выбившиеся из высокого пучка пряди. Несколько секунд подумав, она ловким движением вытащила удерживающие прическу сенбоны и спрятала их в ножнах. Длинные волосы цвета багрянца рассыпались по ее плечам. Орочимару судорожно вздохнул. — Простите, господин Орочимару, я, я не понимаю… — Чего ты там не понимаешь, идиот? — фраза прозвучала скорее устало, нежели агрессивно, — Посмотри на нее, ты ведь в своих очках вроде бы еще способен хоть что-то разглядеть. Кабуто медленно перевел взгляд на Аминами. Алые волосы, бледная кожа. И эти глаза. Совсем немного вытянутые, с необычно заостренным внутренним уголком. Желтые, на такого цвета радужке контрастно выделялись узкие черные зрачки. Хищные, как у кошки или у змеи? — Это моя дочь, кретин. И она унаследовала даже мою одержимость.***
Вскоре разговор с Орочимару подошел к концу. Стремительно слабеющий санин отослал девушку в выделенную ей комнату — помещение еще более скромное, нежели номер в гостинце деревни Листвы. Куноичи едва успела бросить в шкаф сумку и сесть на узкую кровать, как за дверью снова раздался уже узнаваемый голос сероволосого шиноби: — Аминами, я принес лампу и ужин. — Заходи. Кабуто вошел и поставил уже новый поднос — на этот раз с едой — на прикроватную тумбочку. На небольшую полку, висящую на стене в изножье кровати, он поставил лампу и бутыль с масляной жидкостью, очевидно, про запас. — Сейчас уже поздно, — взглянув на стену, совершенно голую и пустую, как, собственно, и три остальные, парень тихо вздохнул, — Я занесу тебе часы через несколько минут. Утром никуда не уходи, я принесу завтрак, потом покажу тебе здесь все и…помогу…с чем-нибудь…если будет нужно. Ему явно было некомфортно. Не то чтобы наличие в убежище еще одного человека его не устраивало или смущало, но тот факт, что сидящая перед ним девчонка — родная дочь одного из легендарных санинов, ставила его в тупик при выборе манеры поведения. — Спасибо, Кабуто, — она снова улыбнулась, и в голове парня промелькнула непрошенная мысль о красоте желтоглазой гостьи, — Расслабься, кровное родство с Орочимару не делает меня заморской графиней. Не нужно мне услуживать. Он прыснул, не сдержавшись. Напряжение начало спадать. — Ты пришла сюда учиться? Техникам, которые унаследовала? — Возможно, — ухмылка и хитрый прищур необычных глаз, — Для начала нужно будет познакомиться с тем, кто меня опередил и начал учиться у Орочимару раньше. Без него вообще хоть один разговор обходится? — Что ж, удачи, она тебе, можешь быть уверена, понадобится, — невесело усмехнувшись, Кабуто направился к двери, — Смотри, как бы знакомство с Саске не стоило тебе нескольких костей да жизненно-важно органов. — А ты всех Учих на дух не переносишь или только этого? — Только этого. Хотя с остальными дело обстоит немногим лучше. Остальными? — А, и да, — обернувшись, уже практически выйдя в коридор, Кабуто небрежно бросил через плечо последнюю фразу и на этом был таков, — Комната слева, соседняя, это как раз его спальня. Саске, то есть. Дверь со скрипом закрылась. Аминами осталась одна. Ты пришла сюда учиться? Такой вопрос ей задал и сам Орочимару. Вот только ответ был другой, и сам санин, судя по дрогнувшему его лицу, ожидал услышать все что угодно, только не то, что куноичи ему в действительности сказала. Сам по себе тот разговор напомнил ей их первую встречу с Цунаде. Та тоже завершила их диалог вопросом из серии «чего ты от меня хочешь?». «Побороть слепоту» — был ответ Аминами тогда. — Найти алый лотос, — ответила Аминами сейчас. Знали бы только санины, что цель у этих двух просьб, по сути, одна и та же. И какая — спасти жизнь преступнику, предателю, убийце. С этими мыслями она уснула, едва притронувшись к ужину и даже не удосужившись раздеться. Спала она крепко, настолько, что настенные часы, невесть когда появившиеся в комнате, она заметит лишь спустя несколько долгих и богатых на впечатления дней. Разбудил ее очередной стук в дверь. Итачи? — Аминами, ты проснулась? Нет, всего лишь Кабуто. Он принес ей завтрак. Учтиво поинтересовался, как прошла первая ночь в столь необычном месте и, пока девушка уплетала простую, но вполне сносную еду, вкратце рассказал ей о себе. Настолько вкратце, что даже Цунаде при первой встрече с Аминами поведала ей про мальчика-сироту больше. Но так как личность его интересовала куноичи не то чтобы очень сильно, она была не против своего рода «фона», сопровождавшего ее незатейливый завтрак. — Я готова к ознакомительной экскурсии, — заявила девушка, вернувшись из душа, который, как оказалось, скрывался за дверью напротив. — В подземельях может быть холодно, — Кабуто со скепсисом посмотрел на ее бриджи, не доходившие до колен, и на футболку с укороченной жилеткой, едва прикрывавшие руки, — Может, наденешь что-то потеплее? — Какая очаровательная забота, — ее язвительный тон напомнил ему Орочимару, — А я-то думала, вы тут все безумные убийцы, не щадящие ни детей, ни женщин, ни каге. — Все мы не без греха, — уклончивый ответ и серьезный взгляд из-за толстых линз, бликующих в полумраке комнаты, — Пойдешь так? — Пойду, — она поймала его в зрительный контакт и сощурилась, хитро ухмыльнувшись, — Я выросла в лесу, почти на границе со страной Льда. Такой мелочью, как какое-то там сырое промозглое подземелье, меня не напугать. Кабуто хмыкнул. Прошел мимо нее, выйдя в коридор, и обернулся через плечо: — А чем можно? Аминами ничего не ответила. Выдержала его взгляд, на этот раз не ответив на его улыбку, и убрала за ухо непослушную прядь, постоянно выбивающуюся из высокого пучка. — Веди, время не резиновое. Зато вот убежище, на первый взгляд, именно таким ей и показалось. Бесконечные коридоры, лестницы, переходы, тупики и, наоборот, разветвления — оно казалось бесконечным, напоминало целый город, странным образом расположенный в тоннелях глубоко под землей. Некоторые помещения Кабуто лишь называл, не впуская девушку за двери таинственных лабораторий, операционных, пыточных и моргов-лазаретов. — Это Орочимару приказал тебе все мне здесь показать? — Кое-что показать, — Кабуто закрыл на ключ очередную железную дверь, — О некоторых вещах — лишь рассказать. Не показывая. Не нужно оно тебе. — Слишком страшно? — в ее голосе звоном стекла зазвучал вызов. Медик-отступник посмотрел на нее с плохо скрываемой грустью. Явно колебаясь, он в конце концов глубоко вздохнул и тихо произнес два слова, в которых на тот момент была заключена вся его тоска: — Слишком пыльно. Лекарства, господин Орочимару. Так значит он уже давно не практикует? Перестал даже раньше, чем утратил возможность что-либо делать своими руками? «Запретные» комнаты располагались на двух нижних уровнях убежища. Там же была лаборатория, библиотека и хранилище различных трав, кореньев и сваренных из них лекарств. Эти помещения Кабуто показывал куда более охотно. Еще больше он раскрепостился, когда они поднялись на минус первый уровень — там находилась кухня, комната самого Якуши и два тренировочных зала. В одном из них Аминами бросилось в глаза что-то наподобие круглой арены, по периметру которой на разном расстоянии висели десятки разного размера мишеней. В центре круга стоял высокий узкий пьедестал. На полу в хаотичном порядке разбросаны ловушки. — Что это? — Легендарное упражнение Итачи. Впервые он выполнил его без единой ошибки, когда ему было двенадцать, до него такое даже не всем взрослым удавалось, — Кабуто говорил, не скрывая восхищения, — По стечению обстоятельств, в тот самый момент за его тренировкой тайком наблюдал господин Орочимару. Тогда-то он и загорелся идеей завладеть шаринганом. — У Саске это упражнение получается? — Ами с трудом поборола дрожь в голосе, появляющуюся каждый раз, когда разговор заходил о старшем из Учих, — Должно, наверное, ему-то уже шестнадцать. — Семнадцать почти. Получается, но… — злая усмешка скривила его губы, и нукенин осекся, — Думаю, ты и сама все увидишь. — Считаешь, что Саске слабее? — Саске другой. — Это не ответ. Кабуто негромко засмеялся. Повернувшись к Аминами, посмотрел ей прямо в глаза: — Я не знаю никого, кто смог бы победить Итачи в честном бою. В комнате повисла тишина. — А я знаю многих, включая лидеров Акацуки. Теперь это сойдет за ответ? Разговор быстро перетек в другое русло. Необследованным оставался только последний «этаж» подземелья — та часть убежища, в которую девушка и попала изначально. Нулевой уровень. Здесь располагалась комната Саске, ее собственная спальня, так называемый «кабинет» Орочимару и уменьшенная версия библиотеки с небольшой гостиной — фактически, просто диваном и журнальным столиком. Еще несколько спален пустовали. Да и, в общем-то, все. Где находилась спальня Орочимару, Кабуто не сказал. Не было велено, судя по всему. Зато было велено сразу после окончания экскурсии снова привести ее в тот самый кабинет, из которого днем раньше она вышла уже далеко за полночь, сама того не заметив. В комнате ничего не изменилось, даже стул стоял на том же самом месте, на котором куноичи его и оставила. Санин поприветствовал их кивком головы. В кресле он утопал еще пуще прежнего. — Я хочу посмотреть, что ты умеешь, — была его первая фраза. В желтых глазах не было ни намека на отцовскую любовь или — хотя бы — на вчерашнее удивление вкупе с замешательством. Орочимару смотрел на нее как на интересующего его подопытного. Может, так было даже лучше. — Вы хотите, чтобы мы устроили спарринг? — вскинул брови Кабуто, замолчав сразу же, стоило господину лишь мельком на него взглянуть. — Считаешь, это скучное зрелище способно меня заинтересовать? — его подопечный молчал и санин недовольно хмыкнул, — Для тебя у меня есть задание, которое ты выполнишь, пока я смотрю, на что Аминами годится как медик. У тебя не больше двух часов, ты меня понял? Кивок. — Стихия твоей чакры? — вопрос, на этот раз адресованный куноичи. — Вода. — Отлично, просто замечательно, — хищная ухмылка Орочимару не сулила ничего хорошего, — Идеально, чтобы сразиться с огнем и молнией. Аминами заметила, как сероволосый шиноби вздрогнул. Огонь и молния? — Кабуто, — от слащавости интонаций санина сводило зубы, — Приведи к нам моего драгоценного Саске. Ему не помешает утренняя разминка, и я просто уверен, он как раз в подходящем настроении. Смотри, как бы знакомство с Саске не стоило тебе нескольких костей да жизненно-важно органов. Медик ушел. Орочимару облизнул губы, словно предвкушая нечто аппетитное. — А ты показывай, чему тебя научили две по уши влюбленные в меня целительницы.