Глупые снежинки

Говорят, что внутри каждого из нас живут демоны. Они рождаются из темноты, из сгустков наших страхов, боли, невысказанных слов, невыраженной злобы; крепчают, питаясь чёрной энергетикой, обретают форму и постепенно поглощают нас целиком, забирая контроль над нашими разумом и телом себе. Со своими демонами я столкнулся впервые, когда повстречал Чимина. А когда попросил его остаться, выпустил их наружу и дал полную власть над собой, не оказывая ни малейшего сопротивления. Но мои демоны совсем не были проявлением зла и жестокости: я просто стал не таким, как прежде; перестал быть собой или, наоборот, стал именно тем, кем являлся на самом деле. И я ни разу об этом не пожалел, мало того, я ещё никогда не был так уверен в правильности своего решения: взять Чимина за руку и не позволить ему уйти было, пожалуй, самым смелым, нет, лучшим поступком в моей жизни. Мы виделись теперь ежедневно, не в силах оторваться друг от друга. Целовались жадно на площадях, в метро, в такси - везде, на глазах у сотен людей, отдаваясь чувствам каждый раз с новой силой. И были счастливы. Я был очень счастлив, и Чимин, я уверен, ощущал то же самое. Он непрестанно тянулся ко мне, требуя внимания и прикосновений, смотрел нежно, согревая мои зябкие пальцы в тёплых ладошках, прижимался щеками к моим щекам и дарил мне такие улыбки, которые попадали прямо мне в сердце, оставаясь там навсегда, как драгоценности в шкатулке. Я всё ещё ничего не знал о нём, но это не мешало нам понимать друг друга с полуслова, и даже чувствовать один другого на расстоянии. Я покидал аудиторию университета после окончания занятий, желая лишь одного - увидеть его лицо, и он частенько поджидал меня на выходе, с сигаретой между улыбающихся губ. Иногда я приходил за ним сам, протягивая к нему руки, когда он выходил из здания своего вуза и тут же бросался в мои объятия, игнорируя беззлобные смешки однокурсников. Я больше не был одиноким, жалким, забитым. Чимин сделал меня свободным в моих желаниях и чувствах. Он врос в мои жилы, стал моим дыханием и образом жизни. Я настолько серьёзно относился к нему, что даже решился открыться старшей сестре, рассказав ей нашу историю; и она поддержала меня, посоветовав, однако, повременить с признанием родителям: они и без того очень беспокоились о моём пребывании на другой стороне Земного шара. - Держись крепче! - Чимин весело хохотал, запрокидывая голову и встряхивая ярко-оранжевые пряди. Он снова поменял цвет волос, к чему я, впрочем, отнёсся без особого удивления: мне он нравился любым. Я неуклюже делал шаги по изрезанному острыми лезвиями коньков льду, пытаясь поспеть за ним. Чимин владел коньками и своим телом хорошо, двигаясь так же легко и красиво, как и всё остальное, что он делал, по крайней мере, при мне. Его счастливый смех звенел в воздухе, заставляя улыбаться далеко не меня одного. Он отпустил мою руку, выезжая на середину катка, и закрутился волчком, отчего моё сердце мгновенно сжалось от восхищения и страха за его сохранность. Выписав несколько изящных пируэтов, чем привлек внимание толпы, Чимин остановился прямо передо мной и обнял меня за шею, целуя в губы. Я прижал его к себе за талию, с трудом удерживая баланс, и погладил по щеке, отвечая на этот, кажется, тысячный, сладкий поцелуй, и даже не слышал, как нам зааплодировали люди. Я растворился в нём, как растворялся каждый раз - без остатка. Мы оба успешно преодолели нервный период сессии, и теперь наслаждаться друг другом нам не мешало ничто. До праздников оставалась пара дней, и я сломя голову метался по магазинам в поисках наилучшего подарка, но ничего, что могло бы, по моему мнению, подойти Чимину, я так и не нашёл. Требовалось что-то особенное, уникальное и совершенно сумасшедшее. Я отчаялся: не мог же я, в конце концов, преподнести Чимину его самого в качестве новогоднего подарка; но и оставлять всё, как есть, я тоже не мог. - Далеко ещё? - спрашивает он, сжимая мою руку в такси. Мы едем за его подарком, но он ни о чем меня не расспрашивает, не надоедает и не навязывается: ещё одна его черта, которая заставляет меня выделять лишь одного его из всех живущих на этом свете. - Двадцать минут, - отвечает водитель, взглянув на прибор для навигации. - Я могу покурить, поджалуста? - интересуется Чимин, и сразу же достаёт из пачки сигарету. - Курите, - разрешает таксист, бросив на нас быстрый взгляд через зеркало заднего вида. Чимин затягивается и прикладывает фильтр к моим губам, я повторяю за ним. Курить одну сигарету на двоих стало нашей привычкой, так мы тоже соприкасались губами, хоть и без поцелуя. Я прикрыл глаза и расслабленно выдохнул, чувствуя, как никотин пропитывает мою кровь и салон автомобиля. Я подсел основательно, но не только на сигареты: моя главная зависимость сидела рядом, перебирая мои пальцы в своих. Чимин отдал мне сигарету и потянулся за телефоном, чтобы сделать очередное совместное фото. Он фотографировал нас везде, и меня одного тоже, стараясь поймать и сохранить каждый момент, что был для нас бесценным. Я прижал его затылок к моей груди, глядя в объектив и выдыхая смог. Мне понравился кадр, он был похож на сцену из многобюджетного фильма, но всё же ни один самый дорогой фильм не шел ни в какое сравнение с нашей химией. Чимин без лишних вопросов снял с себя толстовку и присел на кушетку. - Вам лучше прилечь, - посоветовал мастер, - так будет удобнее. Я ждал своей очереди, внимательно наблюдая за процессом и вовсю разглядывая обнажённый торс Чимина. Я ещё не видел его раздетым, и отказать себе в созерцании его тела не смог, к тому же, для этого был такой удачный повод: нам с Чимином делали парные татуировки. Это и был тот самый подарок, который я посчитал наиболее подходящим, подарок с историей. Чимин ловил мои взгляды и широко улыбался, изредка болезненно приподнимая брови под монотонное жужжание машинки. Когда всё было закончено, я провёл пальцами по его слегка покрасневшей от прикосновения мастера коже, не касаясь, однако, самой тату. " V. XI. XV " - красовалось теперь под грудью Чимина, со стороны сердца, и мне сделали такую же. Это была дата нашей с ним первой встречи, и мы оба согласились набить её на своих телах навсегда, хотя она давно уже вырезана на наших сердцах самой судьбой. - Где встретим праздник? - спросил я, гуляя с ним по улице и попивая какао с зефиром, что мы приобрели пару минут назад. Задавать вопросы о том, с кем он хотел бы его встретить и были ли у него другие планы, кроме меня, казалось мне просто смешным: конечно же мы будем с ним вместе, завтра и после, иначе для меня просто не могло быть. Иногда я, всё же, совсем забывал, насколько изменчив и непредсказуем человек рядом со мной. - Потолкаемся на Красной площади, - отозвался Чимин, останавливаясь, чтобы закурить, - а потом закажем еды и поедем ко мне. Я посмотрел на него пристально. Он ещё ни разу не приглашал меня к себе в гости, я даже понятия не имел, где он живёт. Но раз теперь он решил так, я охотно согласился, как соглашался на все его идеи. - Отлично, - сказал я, - давай так и сделаем. На следующий день мы встретились после обеда. Чимин был чем-то занят с утра, и не отвечал на мои звонки, что я уже воспринимал спокойно, ибо был уверен, что больше он не станет пропадать. - Сними это, - он подошёл ко мне неожиданно и стянул с меня тёплую вязаную шапку, тут же приглаживая мои волосы рукой. Я обернулся и вздохнул с удивлением, увидев перед собой Чимина, который теперь был блондин. - Вау, - протянул я, касаясь пальцами светлых прядей, - тебе очень идёт. - Мне всё идёт, - с улыбкой ответил он, копошась в пакетах в своих руках, - но ты прав, этот цвет мне подходит особенно. Вот! - воскликнул он, доставая из пакета что-то в блестящей прозрачной упаковке, - Держи! Я взял свёрток и сразу же распаковал, бросая ненужную обертку в урну. Чимин купил для меня новую шапку, которую я тут же надел, наблюдая, как он достаёт для себя точно такую же. Чёрная шапка-носок туго обтягивала его аккуратную голову, в ней, с выступающими на лбу белыми прядями, он был похож на обаятельного хулигана. Я притянул его к себе за шею и поцеловал в лоб. - Спасибо, - сказал я, - мне нравится. Мы немного прошлись по магазинам, покупая какие-то бессмысленные милые мелочи, заглянули на выставку картин начинающих художников, поужинали в кафе, выпив по паре бокалов вина; конечно, же, всё это время делая бесконечное количество фотографий, и ближе к ночи отправились на Красную площадь. Стоило побывать тут хоть раз в жизни, просто чтобы увидеть это своими глазами. Уйма народа, песни, пляски и поздравления отовсюду; концерты, ярмарки, распродажи всего на свете - столица буквально кипела и бурлила, а мы находились в самом эпицентре. Схватив мою руку, Чимин носился как угорелый, радостно смеясь; его щеки пылали от алкоголя и моих непрекращающихся поцелуев. Нам всё время что-то наливали бесплатно, угощали шампанским и какими-то закусками, фотографировались с нами и заключали в объятия абсолютно незнакомые люди, и мы не отказывались ни от чего. Я был расслаблен, как никогда, мне казалось, что я попал в другой мир, параллельную вселенную, где все счастливы и влюблены друг в друга и в саму жизнь. Мы не стали дожидаться полуночи, и с трудом протиснувшись сквозь толпы людей, взяли первое попавшееся свободное такси и отправились к Чимину. Адрес, названный им, был мне не знаком: я мог ориентироваться лишь по названиям станций метрополитена, но не улиц; однако, ехать пришлось на удивление недолго. - Только не говори, что ты... - выдохнул я, выбравшись из автомобиля и таращась вверх. - Да, тут я живу, - коротко ответил Чимин, и поправив шапку на моей голове, потянул меня за собой, - пошли. Я бывал уже в Москов сити, когда только приехал, фотографировал все эти небоскрёбы, гуляя неподалёку, но никак не мог подумать, что Чимин проживает в одном из них. Кто же он такой, в самом деле? Мы поднялись в лифте на один из верхних этажей и пересекли небольшой холл и просторный коридор. Чимин открыл дверь и вошёл первым, с улыбкой оборачиваясь на меня. - Как тебе? - спросил он, снимая куртку. - Шикарно, - только и мог ответить я, потому что других слов у меня не было. Я разделся и оставив обувь у порога, сразу подошёл к панорамному окну, за которым раскинулась горящая огнями ночная Москва. - Располагайся, - сказал Чимин, - скоро вернусь. Я кивнул и снова взглянул на город, который представился мне теперь совершенно с другой стороны. Культурные выставки, театры и галереи, которые я взахлёб посещал первые месяцы моего здесь пребывания, оказались лишь малой частью того, что на самом деле хранила в себе столица. Такая разная, такая непредсказуемая, Москва напоминала мне сейчас Чимина, а Чимин напоминал Москву. Всегда будет напоминать, лишь он один. Постояв ещё немного и любуясь видом, я немного осмотрелся в квартире и заглянул в холодильник. Нам ещё предстояло накрыть новогодний стол, тем более, я был уверен, что после долгой прогулки Чимин, как и я, проголодался. Я прошёл в комнаты, ища его глазами и услышав плеск воды из ванной, постучал в дверь и громко спросил: - Что заказать из еды? Наступила тишина, должно быть, он выключил воду, чтобы расслышать меня, и я повторил свой вопрос. - Всё, что хочешь! - ответил он, и продолжил мыться. Я не знал точного адреса, но скинул курьеру геолокацию, предупредив, что мы встретим его у контрольно-пропускного пункта. Я заказал что-то из фаст-фуда, потому что мы с Чимином оба любили его, пару сетов с роллами и немного сладкой выпечки. Этого должно хватить как минимум на просмотр пары фильмов, если, конечно, мы не уснем раньше. Чимин вышел из душа, оправляя подсушенные волосы, и подошёл ко мне, заваливаясь на диван и укладывая голову на мои колени. - Не намочил татуировку? - спросил я, играя с его пальцами. Чимин качнул головой и прикрыл глаза. - Сильно устал? - я погладил его по щеке. - Нет, - он тут же поднялся и сел, потому что его было невозможно удержать на одном месте, и подпрыгнув на диване, придвинулся ко мне, - скоро привезут заказ? Если хочешь, сходи пока в душ. - Схожу, - согласился я, вставая, и протянул Чимину свой телефон, - курьера нужно будет встретить, ответь, когда он позвонит. Я невольно рассмеялся, увидев в ванной Чимина настоящую коллекцию всевозможных шампуней для волос: для сухих, окрашенных, тёмных и светлых, и прочих в таком духе. Возможно, поэтому ещё он пах всегда по-разному, а не только от ежедневно сменяющих друг друга ароматов парфюма, с которыми Чимин никак не мог определиться. В одном, он всё же, был постоянен: в своей симпатии ко мне, и это не могло не делать меня самым счастливым человеком на свете. Поужинав, мы долго сидели у окна на полу, наблюдая вспышки феерверков в небе. - С новым годом, - сказал я, прижимая его к себе за плечи. - У меня тоже есть подарок. Для тебя, - сказал Чимин, отстраняясь. Он встал и потянул вверх края своей футболки, неспешно снимая её и отбрасывая в сторону. Я замер. Чимин стащил с себя трико и предстал передо мной совершенно обнажённым, а я не мог не смотреть. Он подцепил со стола один из пакетиков, что я видел при нём сегодня, и сел напротив меня, прижимаясь спиной к окну. Затаив дыхание, я следил за каждым его движением, когда он достал какой-то тюбик и выдавил немного прозрачного геля на свои пальцы. Неотрывно глядя мне в глаза, Чимин развёл ноги, согнув их в коленях, и дотронулся пальцами до своей промежности, спускаясь ниже. Я напрягся всем телом, когда, вставив в себя палец, он шумно и прерывисто выдохнул и задвигал им там. Его член стоял, и в полумраке я видел, как на кончике поблескивала капелька естественной смазки. Томно вздыхая, Чимин впивался в меня горящими глазами и растягивал себя, но... Для чего? Конечно, я подумывал об этом и не раз, и что уж там, надеялся на продолжение после каждого нашего поцелуя. Но это были лишь фантазии в моей голове, ведь о том, что Чимин, абсолютно голый, будет сидеть передо мной вот так, я и мечтать не смел, не говоря уже о том, что он решится подарить мне своё тело. Он коротко простонал, вводя в себя уже второй палец, и боже, что это был за стон! Я весь задрожал, непроизвольно подаваясь вперед, и по взгляду понял, что он ждал этого. Я прильнул к его губам жадно, вдыхая его выдохи, каждый из них. Мне хотелось всё, всё это забрать себе, чтобы Чимин не достался никому больше. Я взял запястье его руки, которой он ласкал себя, и мягко отстранил, заменяя его пальцы своими. Чимин выгнулся со стоном, часто дыша в мои губы. Почувствовав, как в нём узко и жарко, я понял, что остановиться уже не смогу. Я влажно поцеловал его шею, пробуя на вкус, провёл языком по гладкой коже, коснулся губами покатых плеч. Спустившись к его груди короткими поцелуями, я по очереди засосал его маленькие торчащие от возбуждения соски, продолжая двигать в нём пальцами. Чимин тихо постанывал, и эти звуки действовали на меня похлеще никотина, похлеще любого допинга на Земле, растворяя всё вокруг нас двоих и останавливая время. Я коснулся губами его члена и провёл кончиком языка по уретре, слизывая выделения, потому что хотел, я чувствовал себя настоящим безумцем, и мне это сильно нравилось. Придержав его член у основания, я подался лицом вниз, неспешно вбирая в рот теплую плоть. Чимин стонал громко, путался маленькими пальцами в моих волосах, сводил и разводил ноги и тихонько бился затылком об оконное стекло. Я ласкал его осторожно, боясь причинить боль ввиду своей неопытности, проводил языком по всей длине члена, целовал упругие яички, и снова поглощал его в себя так глубоко, как мог. - Чонгук... - услышал я его сбивчивый шёпот, - Чонгук, пожалуйста! Я задвигался быстрее, помогая себе рукой, и почувствовал, как сильно он сжимает в себе мои пальцы. С долгим стоном он крупно вздрогнул и обмяк, выпуская в мой рот частички себя, и мне ничуть не было противно, я думал лишь о том, что ему со мной хорошо, и кровь с шумом ускоряла бег по моим венам, пока я стоял на коленях и сглатывал мужскую сперму, чувствуя себя просто невероятно, словно в моей жизни начался новый этап. Чимин сразу сорвался ко мне, и затянул в глубокий, мокрый поцелуй, отчаянно высасывая всю влагу из моего рта, точно жаждущий. Я обнял его голое тело, пробегая пальцами по прохладной от окна спине, целовал его страстно, но бережно, будто в моих руках было хрупкое и самое ценное сокровище. Впрочем, для меня всё так и было. Чимин толкнул меня назад, и я завалился спиной на мягкий ковролин, изгибаясь, чтобы избавиться от верхней одежды. Чимин расстегнул мои джинсы и потянул вниз с бельём, будто невзначай коснувшись пальцами моего возбуждённого члена. Я громко выдохнул, и потянул его на своё обнажённое тело, продолжая целовать раскрасневшиеся жаркие губы. Чимин удобнее уселся на моих бёдрах, и отстранившись, выпрямился в спине. - Хочешь меня? - прошептал он, глядя с вызовом и осторожно ерзая на мне. - Только тебя и хочу, - тихо ответил я, не узнавая свой охрипший голос. - Как сильно ты меня хочешь? - он дразнил меня, хотя его собственные губы дрожали от желания так, что с трудом проговаривали эти слова. - Больше всего на свете, - искренне ответил я. Чимин удовлетворённо улыбнулся, похоже, довольный ответом и самим собой, и привстал немного, взяв мой член и направляя его в себя. Я поднял голову, наблюдая, как он вводит меня в себя, но тут же откинулся назад, низко простонав, потому что это было выше моих сил. Тугое и горячее нутро сжало моё тело до появления сладких судорог, и я готов был поклясться, что ничего лучше не испытывал за всю свою жизнь. Опустившись на меня до конца, Чимин замер, тяжело дыша. - Ты в порядке? - спросил я, вырвав себя из омута своих ощущений. Мне не хотелось, чтобы он жертвовал собой только ради моего удовольствия. - Нет! - прошептал он на выдохе, и приподнявшись, резко опустился на меня обратно, отчего мы оба тихонько вскрикнули, - Я схожу с ума! Скользящими движениями он прошёлся ладонями вверх по моему животу и упёрся в мою грудь, чуть сжимая пальцами мышцы. Он осторожно задвигал тазом по кругу, поднимаясь и вновь опускаясь на мой член, запрокидывая голову и впиваясь в мою кожу ногтями. Я положил руки на его крепкие бедра, поглаживая их и не сводя взгляд с неописуемо красивого парня, который так страстно стонал на мне, что кружилась голова. Невольно я думал, делал ли он это раньше с другими, выгибался ли вот так в пояснице, кричал ли до нехватки воздуха, до саднения в горле, отдавал ли себя в чужие, не мои руки? Конечно, у меня не было права ревновать его, тем более лезть в его прошлое: он не являлся моей собственностью и не обязан был отчитываться. Я никогда бы не озвучил вслух этих мыслей, потому что ревновать кого-то к прошлому, в котором тебя даже не было, мерзко. Однако я не мог уже перестать об этом думать, глядя на красивое изящное тело, и распалялся всё больше с каждой секундой, желая, чтобы хотя бы сейчас, только на это недолгое время, он принадлежал одному только мне. Я потянул его к своей груди и прижав к себе поближе, перекатился вместе с ним, оказавшись сверху. Чимин тут же обхватил меня ногами, подставляясь под мои поцелуи. Я вышел из него почти до конца, и вновь подался вперёд, прикусывая стонущие губы. Я приподнялся, продолжая двигаться, и посмотрел на раскинутое подо мной нежное и чувствительное тело. Чимин был весь мой, ненадолго, но мой. Я ускорил темп, и взял маленькие ладони в свои, переплетая наши пальцы, и оставляя на тонких запястьях лёгкие поцелуи. Он протяжно стонал и всхлипывал от глубоких толчков, которые становились всё резче по мере моего приближения к концу. - Мне выйти? - рвано выдохнул я, глядя в затуманенные глаза. Чимин кивнул и закрыл глаза, сдавленно мыча от последних быстрых движений, и выйдя из него, я щедро оросил своей спермой его бёдра и плоский живот с низким хриплым стоном. В старшей школе у меня была девушка, с которой мы встречались довольно долго. Мы занимались сексом не раз, и мне было это приятно. Но после близости с Чимином, я понял, что уже никогда больше не смогу быть с женщиной, и та черта меня навсегда осталась в прошлом. Я не переставая гладил его грудь и живот, лёжа с ним на широкой постели, иногда ловил ртом пальчики, изучавшие моё лицо, и целовал или прикусывал зубами. Дотронувшись до кончика защитной плёнки на его татуировке, я спросил: - Тебе понравился мой подарок? Он вскинул брови и тут же поглядел на меня в хитром прищуре: - А тебе мой? Я провел тыльной стороной ладони по его щеке и ответил: - Не мог не понравиться. Ничего лучше и быть не может. - Мы сделали подарки и друг другу, и самим себе. Мы оба, - расхохотался Чимин, и я улыбнулся в ответ. - Останусь до утра? - спросил я. Мне совсем не хотелось уезжать: это был бы слишком жестокий разрыв нашей теперешней тёплой идиллии, но я не мог не спросить позволения. Даже если для меня после секса остаться вместе до утра было естественно, рядом со мной, всё же, был Чимин, от которого можно было ожидать чего угодно, и наша сегодняшняя ночь - ещё одно тому подтверждение. Немного подумав, он кивнул, и перебрался на мою грудь, распластавшись на мне всем телом. Слушая, как его дыхание постепенно замедляется, я позволил себе забыться и лишь на эту ночь поверить в то, что он всегда будет засыпать в моих руках, так близко и так спокойно.