***
— Ликси, ты купил презервативы? — Чанбин уткнулся лицом в слегка влажные после душа волосы своего омеги, который уже чувствовал лёгкую дымку в голове перед течкой, но пока был способен соображать трезво. — Купил, — кивнул Феликс, переплетая пальцы с Чанбиновыми и мягко ведя его за собой в спальню. — Моё золото, — шепнул Чанбин, усаживая парня на край кровати и садясь перед ним на колени. — Феликс, — он посмотрел в чужие чёрные глаза внимательно, а из кармана просторных домашних спортивных штанов достал маленькую коробочку, которую сразу открыл и развернул к омеге, который забыл на мгновение, как сделать вздох. Лёгкие будто схлопнулись. Потому что теперь это была не шутка и это не был пустой разговор. Потому что теперь перед ним было кольцо, красивое, с белым и наверняка очень дорогим камнем. — Выходи за меня замуж, пожалуйста? — и губами прижался к маленькой тёплой ручке омеги, ожидая ответа. — Выходи за меня? — снова спросил альфа, теперь лицом утыкаясь в милые руки. Феликс наконец взял контроль над руками и погладил ласково Чанбина по лицу. Он чувствовал, что альфа трепетал и что ему было страшно. Ему и самому было страшно. Шутка ли согласиться выйти замуж? Согласиться быть с человеком всю жизнь. По крайней мере иметь намерение. И никогда больше не быть одному. — Феликс, — почти простонал Чанбин, кривясь и понимая, что ему сейчас откажут. — Чанбин, — Феликс протянул к своему альфе руку и несколько раз подряд кивнул мягко. — Ты серьёзно? — севшим голосом спросил Со, чувствуя, что близок к тому, чтобы заплакать. — Золото моё, ты правда станешь моим? — Да, — шепнул совсем тихо Феликс и позволил кольцу оказаться на своём пальце. — Я буду рад быть твоим. Поднимись с колен, я хочу полежать с тобой в гнезде. Дважды звать альфу не пришлось. Он тут же поднялся с колен, откинул в сторону коробочку и лёг в кровать. Чанбин прижал к себе хрупкого стройного омегу и взял его ручку, на которой теперь было кольцо, в свою. Было радостно и прекрасно видеть эту картину. Чанбин был счастлив, мурлыкал одну из последних своих нежных песен под нос, чтобы омега спокойно заснул и набрался сил. Но Феликсу не хотелось спать, он эту стадию давно прошёл. Чувствовал теперь, как разогревался изнутри, а мозг затапливали капризы и нежности. Омега подвывал, царапаясь где-то внутри, глубоко в душе, и хвалил их. Хвалил их с Феликсом, ведь они такого хорошего альфу нашли, сильного, крепкого, а ещё очень умелого и надёжного. Феликс был с ним согласен, но всё ещё думал о том, что не был так уж хорош для самого Чанбина. Постоянно хотелось похудеть, чтобы Чанбину было легче таскать его на руках, постоянно не нравились глаза, которые могли бы быть повыразительнее, а ещё ужасно напрягал голос, который был глубже, чем у самого альфы. Феликс комплексовал и постоянно видел моделей своего агентства, красивых, высоких, куда более похожих на мягких омег, чем он сам. Эти мысли заставлял забывать Чанбин, который понимал, что омега уже не заснёт. — Всё, золото, уже готов? — спросил ласковым шёпотом мужчина, нацеловывая светлую ароматную макушку. — Булочка?.. — и в глаза ему заглянул. — Да, мне уже хочется, — и улыбнулся робко. — Хочу сразу со сцепкой, пожалуйста. Не мучай меня сегодня? — Не на этой неделе, моя драгоценность, — пообещал Со, привставая на кровати и снимая с себя одежду. — Раздеть тебя? — Раздень, — Феликс покивал, чувствуя жар, который начинал расползаться из низа живота по всему телу. Омега любил смотреть в такие моменты на лицо Чанбина, потому что в его глазах можно было увидеть всё то, что он стеснялся сказать или не знал, как это выразить. Его руки были ласковыми, он снял осторожно рубашку с Феликса, потом так же плавно расстегнул джинсы и провозился с ними, стягивая их со стройных ног. В его глазах был трепет и восторг, будто это была снова их первая ночь друг с другом. Чанбин им каждый раз восхищался, на языке вертелась тысяча комплиментов, которая всё же не срывалась, потому что его губы были слишком заняты в тот момент. Чанбин не вернулся сразу к лицу, он начал с ножек, с тоненьких лодыжек, таких красивых и вкусных. Он покусал их легонько, игриво, поднимаясь к мышцам на икрах, а потом и к бёдрам. — Люблю твои ножки, — простонал тихо Чанбин, замечая под Феликсом расползавшееся мокрое пятно. — Такие вкусные, я бы тебя съел, — и куснул за внутреннюю сторону бедра, заставляя своего омегу почти вскрикнуть и схватиться за волосы мужчины. — Правильно, держись крепче, а то улетишь… — О, нет, караул, старик пытается заигрывать, — рассмеялся вдруг Феликс, откидывая голову назад, а Чанбин возмущённо забухтел, затыкая их обоих поцелуем. Смеяться омега перестал, только ручки свои на чужую шею переместил, теперь ласково поглаживая затылок. Феликсу нравились волосы Чанбина, чёрные, немного жёсткие. — Помоги уж тогда старику, — фыркнул Чанбин насмешливо, отрываясь от своего сокровища, а Феликс снова заулыбался, чувствуя, как кружилась голова. Он достал из-под подушки пачку презервативов, которые купил уже во время предтечки, достал один квадратик, но рвать его не спешил. Перекатился на кровати поудобнее и уткнулся носиком в пах альфы, вдыхая феромоны и ощущая, как от этого все инстинкты просто вышибали все остальные эмоции. Феликс игриво лизнул головку вздыбленного альфьего члена и насладился тихим выдохом Чанбина. Он знал, что альфе очень нравилось, когда Феликс сосал. Феликсу тоже нравилось, потому что член у Чанбина был классным, приятного размера, не гигантским, как во всех манхвах, которые он читал, но и не таким маленьким, как у него самого. Член Чанбина просто идеально задевал всё внутри, а ещё очень приятно, до боли в уголках губ растягивал рот. Вот и сейчас это ноющее чувство опять вернулось, а головка упёрлась в стенку его горла, заставляя сдавленно закашлять, но упрямо прижать к себе Чанбина за бёдра. Феликс делал это сам, потому что ему хотелось. — Нет, золотой, хватит, — Чанбин попытался отстраниться, хотя ему были очень приятны такие ласки. — Ликси, давай в другой раз… Чёрные, подёрнутые пеленой наслаждения, глаза смотрели в лицо Чанбина, а брови хмурились. Он не желал его отпускать. — Золотце, я кончу в твой прекрасный ротик в другой раз, а пока дай мне любить тебя хорошо, — попросил Чанбин, всё же плавно выходя из горячего влажного рта. Феликс в последний раз успел провести языком по уздечке. — Озорник… — Фу, точно как старикан говоришь, — поддел снова Феликс, всё же разрывая зубами осторожно презерватив и раскатывая его по члену альфы, который уже активно помогал омеге перевернуться на живот и удобно расположиться. Омега послушно уткнулся в подушку, оставаясь стоять на коленях и отпячивая назад попу, по которой Чанбин уже активно водил головкой члена, дразня, перед тем как войти. Всегда он вот так оттягивал момент проникновения, наслаждался пока ещё не уставшим и не мокрым от пота телом, гладил по бокам и шептал всякие нежности. Это было потрясающее мгновение. — Ты обещал, что не будешь меня мучить, — прохныкал Феликс, чувствуя, как смазка толчком вылилась и стекла по внутренней стороне бедра. — Альфа, ну, давай… И Чанбин вошёл, медленно, мягко и плавно, до самого конца, прикрыв глаза и сосредоточившись на этом прекрасном чувстве. Полное единение. Их связь была идеальна, и Феликс тоже это чувствовал, он подавался назад, чтобы плотнее придвинуться, встретиться ягодицами с бёдрами Чанбина и сжаться специально, чтобы потом альфа его ущипнул легонько и назвал непослушным. — Я люблю тебя, — признался Чанбин, активно работая тазом и ударяя почти каждый раз своего мальчика по простате, приближая к оргазму и долгожданной сцепке, к которой они обычно не прибегали из-за отсутствия времени и загруженности на работе. Но теперь они могли это себе позволить. — Я тебя тоже люблю, — в полустоне ответил Ли, закатывая глаза и чувствуя, как внизу всё напрягается от желания кончить. — Но буду любить тебя ещё больше, если дашь мне свой узел. — Понял, золото. И Чанбин дал ему узел. Прихватив рукой член омеги, он толкнулся в последний раз особенно сильно и почувствовал, что его рука резко стала влажной. С влажными хлюпами он провёл ещё пару раз по члену Феликса, собирая последние капельки, а потом просто прижал к себе, заваливая их на бок и запирая себя внутри любимого. — Первая сцепка с моим женихом, — пробормотал Чанбин, ведя носом по тонкой шее. — Так прекрасно… Феликс не ответил, он только простонал слегка болезненно. Узел у Чанбина был большим, он доставлял боль, но омеге это нравилось, ему нравилось, как стенки насильно расширяются, не позволяя альфе выйти. Нравилось чувствовать, что он держит его. Так они были связаны, на пару часов точно. Омега получал то, что нужно было. В этот раз даже больше. Омега проспал почти всю сцепку, ощущая постоянное и вялое удовольствие. Он проснулся только под конец первой волны и чувствовал себя очень отдохнувшим, пока сзади сопел Чанбин. Феликс не стал его будить, но почувствовал, что узел начал ослабевать, а потому всё же завозился. Альфа проснулся, еще пару раз поцеловал Феликса в затылок и понял, что теперь мог выйти. А когда откатился от парня, замер, пребывая в шоково-радостном состоянии. — Золотце моё, — тихо позвал Чанбин, опасаясь напугать омегу. — Повернись ко мне, пожалуйста. — Что за тон? — нахмурился омега, но всё же повернулся и не сразу понял, в чём дело. До него дошло, когда он увидел в руке будущего мужа презерватив. Порванный, из которого капала сперма вперемешку со смазкой. — Это… — Дай посмотреть упаковку, которую ты купил, — ласково попросил альфа, силясь скрыть улыбку, которая всё же рвалась на его лицо. Феликс, бледный как полотно, протянул пачку, вытащенную из-под подушки. Чанбин внимательно посмотрел на неё, а потом, прикрыв глаза, засмеялся тихо. Омега его веселья не оценил, только резко вырвал из чужих рук упаковку и только теперь всмотрелся в задник коробочки, где внизу было чётко написано: «не предназначены для сцепки». — Чанбин, я… — в глазах Феликса застыли слёзы, которые тут же скатились вниз по веснушчатым щекам. — Я-я… — Ты перепутал пачки, золотой, — с мягкой улыбкой на лице кивнул Чанбин, обошёл кровать и снова опустился на колени перед Феликсом, который теперь чувствовал, как из тела выливается не только смазка. Он начинал плакать по-настоящему. — Так рано… И что теперь?.. — омега опустил голову и скривился в плаче, но его лицо мгновенно подхватил Чанбин в свои ладони и заставил посмотреть на себя. Альфа улыбался радостно и нежно. — Теперь внутри тебя наша бусинка, — просто ответил он. — И не смей плакать. Что не так, скажи мне? Ты согласился выйти за меня раньше, чем забеременел, так что свадьба не по залёту, всё чётко. Феликс посмотрел на Чанбина как на дурака. Тот даже смутился. — Чанбин, тебе не кажется, что ещё рано? — в глазах омеги плескался страх. — Даже не предлагай мне избавиться от него, — альфа посуровел и стёр ласково дорожки слёз с щёк. — Я не позволю этого сделать, понимаешь? Это и моё тоже, — Феликс взвыл ещё громче, а Со тут же захотел ударить себя по голове. Не так надо было. Чёртово отсутствие романтики! — Скажи мне, золотце, что тебя страшит? Почему тебя это так пугает? — Р-рано и ответственность большая, а мы такие ещё… Не родители! — и снова попытался голову опустить. — Ну, смотри, после свадьбы мы бы уже стали семьёй, но не такой полной, как принято, — мягко втолковывал Чанбин. — И я со своей потрясающей наследственной выдержкой и невероятным умением доёбывать и капать на мозг, однозначно бы уговорил тебя родить ребёнка. Твоя беременность наступила бы просто на пару месяцев позже. В этом нет проблемы, нет трагедии. Ты знаешь, что я хорошо зарабатываю, у меня большой счёт и мы можем жить чисто на проценты и ни в чём себе не отказывать. Даже если ты тройняшек сразу родишь, никаких проблем, я тебе вообще ноги целовать буду, — тараторил Чанбин, чем даже смешил теперь Феликса, облажавшегося по-крупному. — Я люблю тебя, и я в состоянии взять ответственность и за тебя, и за нашего ребёнка, иначе бы зачем я позвал тебя замуж? Боже, Ликси, я тебя ведь за тем и позвал!.. — и снова солёную влагу стёр с подбородка. — Это самая моя крутая ошибка по невнимательности в жизни, — вдруг рассмеялся Феликс, скорее даже нервно, но чувствуя облегчение, а Чанбин нахмурился и мягко шлёпнул омегу по бедру, и тот тут же перестал смеяться. — Это самая твоя лучшая ошибка, — поправил его альфа. — Я уже люблю нашу бусинку больше жизни, так что не смей называть его так… Ты больше не расстраиваешься? — Нет, ты меня успокоил, на удивление, — Феликс утёр кулачком свой нос и шмыгнул им же. — Впереди ещё дня два течки, — и он выкинул за пределы кровати многострадальную пачку презервативов. — Думаю, нет смысла пользоваться вообще чем-либо. — Согласен. Чанбин повалил Феликса обратно в кровать, ставя целью зацеловать каждую веснушку, ведь вчера он, кажется, снова пропустил парочку на его щеке и должен был начать заново. Если до этого бусинки, возможно, и не было, то теперь в появлении пополнения сомневаться не приходилось. Чанбин был счастлив. Феликс думал, что всё это не просто так и теперь они уж точно связаны крепче, чем сцепкой, кольцом или свадьбой. Теперь они были связаны одним маленьким, но уже очень любимым маленьким бусинкой. — Начальник отдела меня убьёт, когда я уйду в декрет, — вдруг пробормотал Феликс. — Я его сам ёбну, спи, моё золото… — сонно ответил Чанбин, подгребая к себе своего омегу. — Твои старики будут в восторге, — вдруг со смешком фыркнул Ли, греясь в объятиях мужчины, которому слишком быстро доверился и надеялся, что не разочаруется в нём. — И не говори. Дед тебя задушит в объятиях, — Чанбин уже представлял себе плачущего от счастья Чанёля, синего Феликса в его объятиях и Бэкхёна, который бы пытался утихомирить деда. — Но ты же меня спасёшь? — перед глазами младшего та же картина стояла. — Я не буду больше с ним пить, ни за что на свете. — Ой, только вот врать мне не надо…***
В JYP было неспокойно с самого утра. Выхода нового альбома от Бан Чана ожидали все и так же упорно трудились всем скопом над его созданием. Рекламщики договаривались о контрактах, а потом и об участии в разных шоу, где Чана должны были поздравить с камбэком. Но самое ужасное для самого альфы было то, что всем и каждому он был нужен. Синяки под глазами к нему вернулись, а его самого издёргали по разным делам с начала рабочего дня. Нервный и сонный, он не мог дать своей голове отдохнуть. Потому что было кое-что, что волновало его очень сильно. Ли Минхо. — Где Чанбин? — спросил Чан недовольно, заваливаясь к секретарю директора. — Со Чанбин, его нет на месте. — Господин Со в недельном отпуске, — пожал плечами бета, равнодушно глядя на Чана. — У его омеги течка, так написано в заявлении. — А, точно, — Бан зажмурился. Ему нужен был совет Чанбина, но теперь не было возможности спросить. Хотелось биться головой об стену и орать от ужаса. После злополучной фотосессии прошло уже два дня, а он так и не видел Минхо, потому что тот внезапно тоже исчез. Чан больше всего на свете боялся, что омега испугался после фотосессии и уволился, найдя себе место получше и поспокойнее, и без всяких альф, которых ему придётся целовать. — Подскажите, где сотрудник техподдержки? Он… Эм… Должен был починить колонку в моей студии, — неловко вернулся к столу секретаря Чан. — Он на месте, — равнодушно ответил секретарь. — Сотрудник технической поддержки на первом этаже, правое крыло, Чхве Чонхо к Вашим услугам. — Я про Ли Минхо, — начал терять терпение Чан, как и бета напротив. — Он взял неделю без содержания, я не знаю, где он, это его личное дело. Могу дать Вам его номер телефона, если так принципиально, чтобы именно этот сотрудник починил Ваши колонки. — Давайте номер, — тяжело вздохнул Чан. Совесть его мучила. А может, не стоило брать его номер и мешать ему? Он ведь наверняка был занят, раз взял неделю без содержания. Было ли вежливо писать ему или звонить? А вдруг у него течка? Хотя для течки и гона предусмотрены оплачиваемые выходные. Чан терялся и смотрел на номер в своём смартфоне. Звонить или нет? Писать или нет? Альфа ещё тысячу раз подумает об этом, пока не решится наконец позвонить омеге, который нравился ему всё больше.***
Минхо было ну совсем не до Чана, потому что у Чонина наконец началась первая в его жизни течка. Может, стресс от заключения спровоцировал, а может в школе альфа с сильными феромонами рядом постоял. Минхо был рад, Чонин сначала тоже, но потом пришла та самая дурнота первого раза. — Ну, ну, не реви, у тебя хотя бы температуры нет, — успокаивал младшего Минхо, ставя чистый тазик рядом с кроватью младшего. — А бывает ещё и температура? — простонал омега, чувствуя новый приступ дурноты. — Почему именно омегам вся хуйня?.. — Чонин всё же снова заплакал, потому что устал уже за два дня почти непрекращающейся рвоты и болей в животе. — Меня госпитализировали с температурой под сорок, — поделился Минхо. — Я целую неделю в больнице пролежал и провонял им весь этаж, — захихикал старший. — Пиздец, хён, как так жить, — прохныкал Чонин, когда почувствовал, что его вот-вот снова вывернет. Он не стал долго ждать, а потому свесился вниз и избавился от содержимого желудка с громкими завываниями. Минхо вытер ему нос платком, а потом и погладил по голове. — А потом ещё и рожать… Не хочу, отдай меня в монастырь? — Рановато в монахи записался, — засмеялся Минхо. — Это только первая течка такая, потом будет только базовый инстинкт продолжения рода, так что скоро это закончится. Станешь взрослее и найдёшь себе альфу, но главное доверять ему на все сто процентов и позаботиться о контрацепции, — начал было Минхо, но Чонин резко прервал его, замахав руками. — Блин, хён, меня сейчас ещё раз вырвет, если ты продолжишь разговоры о половом воспитании, я всё знаю, не маленький. На крайний случай в гугле посмотрю. Через вкладку инкогнито, — и отвернулся, горя щеками. — А ты… — начал бубнить он, пока Минхо заинтересованно прислушался к смущённому бубнежу в стенку. — Ты когда-нибудь проводил течку с альфой? — Нет, — тут же ответил твёрдо Минхо. — Я спал с альфой вне течки, и мы встречались два года, но я чувствовал, что он не тот, с кем я буду и дальше, а так рисковать я не хотел, так что не отважился на это. Может, когда встречу подходящего, тогда… — Не встретишь, потому что ты плохо выглядишь. Отоспись за эту неделю нормально, может на человека будешь похож. — Ну, спасибо тебе, — фыркнул Минхо. Знал он, как выглядел. Последнее высказывание Чонина вызвало в Минхо противоречивые чувства. Вроде его опять обидел и оскорбил малолетка, который от него зависел, а вроде он так грубо и завуалированно проявил заботу о нём. Омега только пожал плечами и собрался уже было выйти из комнаты и оставить Чонина отдыхать, как тот снова окликнул его. — Хён? — Да? — Минхо задержался в дверях, а Чонин всё лежал к нему спиной, но, судя по уху, отчаянно краснел. — А я… Приятно пахну? — это явно волновало парня, впрочем, как и самого Минхо, когда он пережил первую течку и пытался понять, тошнит ли людей от него или нет. — Лилиями, — в голосе хёна послышалась улыбка. — Очень приятно, мне нравится, я рад, что тебе достался такой интересный запах. — Отстой, — расстроился младший. — Лилии воняют. — Не всем нравится и чёрный чай с мятой, кто-то предпочтёт зелёный, — мягко намекнул на самого себя Минхо. — Главное найти любителя, так что не загоняйся. Минхо ушёл в свою комнату, а Чонин всё думал, будет ли он вкусным для одного бродяги-хулигана или он всё же больше никогда его не встретит? Почему-то хотелось, чтобы любителем был именно он.***
Минхо обычно не принимал звонки с незнакомых номеров, потому что вполне справедливо опасался спама, мошенников и налоговой, но теперь почему-то принял. В хорошем настроении был — Чонин был лапушкой, когда болел. — Слушаю, — ответил Минхо, помешивая рис, который тихонько варился в кастрюле. На другом конце только молчали. — Эм… Я слушаю? — Минхо, привет, это Чан, — по голосу было слышно, что альфа нервничал, и теперь волнение мгновенно передалось и Минхо, который почему-то сразу кинулся поправлять волосы, будто альфа мог его видеть. — О, привет, очень неожиданно слышать тебя, — Минхо был удивлён, так что даже застыл на кухне. — Не отвлекаю? — Чан забеспокоился и завозился на другом конце. — Просто ты пропал так внезапно, я волновался, что что-то было не так, ну… После последнего вызова. Это было очень неловко и ситуация в целом получилась ужасной, и я хотел бы извиниться, ведь это доставило тебе неудобства, и… — Да нормально, — вдруг хихикнул Минхо, чувствуя себя свободнее и комфортнее, потому что альфа явно нервничал больше, чем он сам. — Было немного неловко, но ты классный. То есть… Ты красивый альфа, вот. Захотелось ударить самого себя. Фу, Минхо, фу, зачем похвалил? А вдруг возгордится? Или шутки пошлые отпускать начнёт? — С-спасибо, — Чан заикнулся, прикрывая глаза и получая наслаждение от такой простой похвалы, да такое, что даже член в штанах вдруг дёрнулся. — А, так почему ты взял неделю без содержания? — Дела семейные, — уклончиво ответил Ли. — Но я в порядке и вообще, всё в порядке, это скорее приятное событие, так что не волнуйся… Минхо обжёгся о кастрюлю по невнимательности, с грохотом уронил телефон на кухонный гарнитур и взвыл, но скорее от разочарования, чем от боли. — Блять, опять руки как крюки, ну почему каждый раз это со мной происходит? Ненавижу эту сраную кастрюлю, будь она неладна! Выкину, ей-богу выкину, на помойку, завтра же! Слышала меня? Ну так бойся… Минхо бранил свою кастрюлю целую минуту. Чан слышал каждое слово, и он тихо смеялся, думая о том, каким же Минхо всё же был милым, и как мило он ворчал. Сердце Чана отчего-то часто забилось, а улыбка не желала сходить с лица, пока омега забавно подвывал и всё ещё угрожал кухонной утвари. Просто это была третья минута для Бан Чана.***