***
Две недели ушло на то, чтобы Агата смогла восстановиться. Бесконечные таблетки, растворы, обтирания и капельницы в распухшие от проколов руки. Адель ворчала, что она недостаточно хорошо набирает вес, но лицо Сейдж все же приобрело здоровый оттенок. Эрвин Смит так и не пришел к ней после разговора. Аккермана тоже видно не было. Зое периодически наведывалась и спрашивала о самочувствии. Отвлекала разговорами, пытаясь рассказать Сейдж о каком-нибудь исследовании. Ханджи была очень навязчивой, но Агата была благодарна за смену обстановки. В эти мгновения её одолевали неприятные мысли. Ее пугало, что Эрвин просто исчез и не пытался обсудить с ней дальнейшую судьбу. — Им можно доверять? Смит точно не рассказал о ней другим командующим? Ты помнишь, Агата, что пообещала себе? Агата постоянно спрашивала у медсестры, можно ли ей прогуляться по территории, но та отказывала, ссылаясь на ее слабое состояние. Сейдж злилась и часто бездельничала, пока Адель не стала таскать ей книги из военной библиотеки. А вскоре вручила и блокнот с чернилами. Она тогда от души поблагодарила ее и принялась писать заметки. Агате было важно изливать чувства на бумагу. Она писала практически каждый день, чтобы не упускать утекающее сквозь пальцы время. Писала обо всем, что мелькало в голове. Адель часто видела, что Сейдж что-то строчит в свой журнал с горящими глазами. Ей нравилось наблюдать, как та приходит в себя. Кросби не посвятили в подробности случившегося: ее делом было вылечить Сейдж, поставить на ноги. Но проблема Агаты не была поверхностной. Адель видела, как она дергается по ночам и громко кричит. Видела, как порой её руки потряхивает. Видела, что Агата пытается затолкать эмоции подальше. Посему Кросби отвлекала её. Естественно, она докладывала Эрвину Смиту все, что говорила Сейдж во время их кратких разговоров. Она упускала подробности личной жизни, но порой не скупилась на занятные факты из прошлого Сейдж. — Она бывшая журналистка, — Адель стояла с прямой осанкой. Эрвин Смит внимательно слушал. — Я приношу ей книги из библиотеки и выделила журнал и чернила, как вы и поручили. — Часто пишет? — Довольно часто, практически каждый день. — Что-то еще? — Говорит, что скучает по друзьям. И по прежней работе, хотя ее и не воспринимали всерьез. — Упоминала отца? — он спросил осторожно. — Нет. По прошествии еще пары дней Адель объявила, что тело Агаты почти восстановилось. Сейдж и правда не ощущала боли, а её ступни твердо стояли на земле. Даже поправилась на пару килограмм, наблюдая в зеркале округлившиеся бедра. В тот день за ней пришел солдат и приказал собирать вещи. Пожиток у нее практически не было, за исключением собственных заметок. Поэтому Сейдж просто оделась в предложенную Кросби казенную одежду и положила журнал и недочитанную книгу в сумку. Тоже казенную. Расчесав волосы, она собрала их наверх, позволяя лишь нескольким коротким прядям спадать на глаза. Внешне Агата была похожа на солдата Разведки, только без ремней УПМ и фирменной зеленой куртки с эмблемой крыльев. Рубашка, облегающие штаны, сапоги. Это было сделано специально, чтобы редкие гости не задавали лишних вопросов. Для всех вокруг она такой же солдат, как и остальные. Сопровождающий, дождавшись ее быстрых сборов, проводил ее по бесконечным коридорам прямо до небольшой комнатки без окна. Помещение было похоже на каморку, где раньше хранились бытовые снасти и моющие средства. Мебель будто накануне притащили и расставили как-то неправильно. В углу стояла односпальная кровать. По сторонам располагались крошечный стол для работы, деревянный стул с металлическими ножками и высокий узкий шкаф. Две небольшие керосиновые лампы были единственными источниками света. Темно, грязно и не убрано. Агате не понравилось, что тут нет окна. Напоминало ее прежнее пристанище. Впрочем, жаловаться не стала. — Моя комната? — скептически спросила она. — Так точно, — кратко ответил солдат. — Рядом с Вами общие душевые и умывальники. Там Вы найдете все необходимое для уборки. — А в какой части здания мы вообще находимся? — поинтересовалась, скользя глазами по длинному, вытянутому коридору. — Этаж командиров. Единственная комната, которую мы смогли Вам предоставить. Сейчас все разъехались на учения, поэтому следующие пару недель Вы вряд ли кого-то встретите. — Все ясно, — Агата вздохнула. — Что дальше? — Устраивайтесь. За вами придут через несколько часов. — Часов, — тихо прошептала, запоминая. — Спасибо за информацию. — Рад быть полезным, — отчитался он и ровным шагом исчез в коридорах. Сейдж вошла в крохотную комнатку и огляделась. Зажгла лампы, открыла шкаф, где аккуратными стопками лежала дополнительная одежда, постельное белье, полотенце и кусок мыла. В шкафчике стола несколько журналов и чернила. Проверив все полости, больше ничего не нашла. Улыбнулась и задумалась. Очень заботливо и почти мило. Наверное, Адель сказала Смиту о ее увлечениях. Пожелав избавиться от пыли, она направилась на поиски упомянутых душевых. Следующие два часа Агата тщательно наводила порядки. Вскоре застелила кровать и решила завершить бытовые дела долгим душем. Подумав, что успеет справиться до прихода гостей, она схватила полотенце. В Штабе, как и во множестве домов Троста, не было горячей воды. Только холодная. Даже состоятельные семьи были лишены такой прихоти. В основном люди пользовались ванными, куда заранее грели воду. Обычные работяги ходили в бани. Здесь же пользовались огромной кастрюлей в углу. Железная емкость стояла на двух самодельных горелках. Сейдж вспомнила, как радовалась тазу с теплой водой в ванной комнате, куда Адель привела ее в первые дни. Сейчас она помоется как следует. Довольная, она вернулась в комнату спустя час, если не больше. Чувствуя себя почти в порядке, она в последний раз промокнула влажные волосы и принялась натягивать на себя одежду. В дверь тактично постучали. Три раза. — Минутку, я сейчас, — Сейдж напряглась, схватила рубашку с кровати. Дверь распахнулась. Агата чертыхнулась про себя, вспоминая о том, что не заперлась. Перед ней предстал серьезный, как научный талмуд, Леви Аккерман. Он лишь мазнул по фигуре взглядом и всмотрелся в её лицо, не обращая внимания на полуголый вид. Ни тени смущения. Никаких скользящих вниз зрачков. Даже обидно стало. Впрочем, прикрывающая грудь белой, полупрозрачной рубашкой Агата тоже нисколько не смутилась. И поабсурдней ситуации бывали. — Кажется, я просила подождать, — Агата выпрямилась, с достоинством прожигая в капрале дыру. Тот и шагу за дверь не сделал. Стоит, как у себя дома. — Предупреждали, что к тебе придут, Сейдж, — спокойно ответил Аккерман. — Можно было повременить с банными процедурами. Сейдж тяжко вздохнула и повернулась к нему спиной, натягивая рубашку на худые плечи. — Проклятые солдафоны. — Можете переходить к сути встречи, — одеваясь, Сейдж подумала, что о неловкость, заполнившую комнату, можно порезаться. — Дам тебе пять минут. В темпе. Леви вышел и прикрыл за собой дверь. Агата расслабилась. Одевшись, поспешила к капралу. Они шли по коридорам в неизвестном направлении, Аккерман молчал. Посему Агате казалось, что она шла в одиночестве и могла по обыкновению размышлять о чем угодно. Прекрасно. Ей отчего-то не хотелось начинать разговор первой. Да и неинтересен он ей вовсе. . Капрал, кажется, одобрял её молчание. Свернув на очередную лестницу, они спустились на первый этаж и вышли к солдатским казармам. Остановившись у входа, Леви повернулся к Сейдж. — Пока Эрвин размышляет о твоем дальнейшем будущем, а Корпус лечит тебя и кормит, будешь девчонкой на побегушках. Аккерман как будто сразу хотел отсечь все ненужные вопросы. Она кивнула, ведь была не против заняться хоть чем-нибудь. Лишь бы не сидеть в той черной коробке, которую все именуют «комнатой». — Я любезно предложил командиру несколько блестящих идей. Пока солдаты выбрались на учения, будешь помогать с уборкой. — Аккерман махнул рукой в сторону помещения с солдатскими койками. — А еще Ханджи вмешалась. Будешь писать для нее отчеты. Больно ты ей понравилась. Леви произнес это так спокойно и четко, словно учил текст накануне. Он приподнял бровь, не встретив сопротивления Сейдж. — А выходные предусмотрены? — Агата закатила глаза и попыталась опереться на дверной косяк. — Посмотрим, как будешь справляться. Она чувствовала, что ему не нравится находиться рядом и разговаривать с ней. Испытывала дискомфорт от показательной неприязни. Но как-то изменить ситуацию не рискнула, боясь только ухудшить свое положение. Вздохнула. Аккерман был на короткой ноге с командором. Наверное, ей не стоит грубить ему. Даже если хочется. — Хорошо. В общем, все лучше, чем сидеть в той конуре. Сколько у меня времени? — Приду через три часа, — отрезал Аккерман и, развернувшись, покинул ее, скрывшись за ближайшей дверью. Вздохнув, Сейдж принялась за уборку, натягивая на руки оставленные рабочие перчатки. — И кстати, — отвлек Агату внезапно вернувшийся капрал. — Не вздумай шнырять по корпусу. Я тут рядом. По прошествии четырех часов Леви привел её в столовую, рассказывая про несложный солдатский распорядок и режим. Агата была слегка недовольна тем, что Аккерман слишком дотошно оценивал ее старания, порхая над каждым углом солдатской казармы, и махал своим противным белым платком. Впервые она встретила мужчину, настолько помешанного на чистоте. Видимо, в его голове слишком сильно насрано, оттого и пытается держать под контролем все, что поддается этому самому контролю. Стараясь держать лицо, Сейдж сосредоточилась на объяснениях. Общение напряженное, но терпимое. Агата Сейдж имела посредственные навыки в анализе людей. Все выводы — лишь сплошные домыслы, которые могли не иметь ничего общего с правдой. Ей пришлось гадать, что скрывается за маской ворчливого брюзги Аккермана. Поспешные мысли уже заполонили голову. Знакомство началось не с самой приятной ноты. Где-то в прошлом все относились к ней хорошо. Все любили ее. Она с легкостью заводила знакомства и редко кого раздражала. Ныне всё изменилось. И это малость выбивало из колеи. Они с Леви сидели за столом и пили чай. Упреки и инструкции закончились, наступила тишина. Агата Сейдж не любила тишину. После произошедшего даже больше, чем прежде. Но с Аккерманом так было проще. Через десять минут к ним подсело еще четверо солдат, разряжая атмосферу незатейливыми разговорами. Элитный отряд капрала. Стало проще. Агата расслабилась, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. В отличие от Леви, ребята были весьма добродушными и простыми. К ним не нужно было искать особого ключа. — Выглядишь намного лучше. — Петра, кажется. — Спасибо, — Агата приподняла уголки рта в смущенной улыбке. — Да уж, видела бы ты себя со стороны. Решила что-то отметить? — Оруо, это грубо, — прервала его Петра. — А что такого? Я же шучу. — Ничего, — Агата вздохнула, вспоминая, в каком состоянии находилась в тот день. — Застали не в лучший момент. Но хорошо, что застали. Все присутствующие хмыкнули. Агата неловко пожала плечами. Захотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Леви молчал. Вскоре, после чаепития, все ушли, оставив Сейдж и Аккермана наедине. — Я могу задать вопрос, капрал? — внезапно даже для самой себя произнесла Агата. Кажется, Леви тоже немного удивился. Повернулся к ней, наклонил голову. Валяй, Агата. Что там у тебя за тупой вопрос? — Задавай. — Насколько все было плохо? — тихо прошептала она, впервые прямо взглянув тому в глаза. — Я почти ничего не помню. Аккерман разозлился. Ну еще бы. — Сейдж, не раздражай, — он ухватился за чашку каким-то странным способом и залпом осушил. Агата фыркнула. Она-то со всей душой, пересилила себя, искренне спросила. Получила в ответ лишь насмешку. И как реагировать на такое? Странные тут все какие-то. — Я что-то не то спросила? — она пока еще не злилась, но поджала губы. — Неужели думаешь, что буду тратить время на твои глупости? И сама все прекрасно знаешь, — он слегка склонил голову. — Выглядела ты хуево, Сейдж. Хуже, чем сейчас. Вытерла сопли. Пошла дальше. Если надумала поплакаться в жилетку, то я пас. Роль спасателя передай кому-нибудь другому. — Роль спасателя передал тебе Эрвин. Или ты таскаешься со мной, потому что поболтать любишь? — съязвила Сейдж, остро взглянув в ответ. Что ж, теперь она разозлилась. Так разозлилась, что выкрикнула не подумав. Леви, однако, не кинулся на нее с кулаками. Лишь лицо слегка помрачнело. В остальном все то же спокойствие, никаких эмоций. Сейдж разочарованно выдохнула. — Не думал, что тепличное растение вроде тебя может показывать характер, — он отвернулся, поглаживая края своей кружки. Словно размышлял вслух. — К моему совету все же прислушайся. Нечего забивать голову всякими глупостями. У нас тут военное положение, каждый день кто-то дохнет. В этих стенах жалости не дождешься. — Я не солдат, — напомнила Агата. — Я не заточена проглатывать по приказу и хуярить дальше. На благо человечества или как вы там говорите. — Гражданские, — Леви посмотрел на нее, как на легкомысленную дуру. Похоже, Аккерман никому не давал поблажек. Агата дернула головой, раздраженно теребя рукава. Держать себя в руках не получилось. Как оказалось, еще и совершенно напрасно. Думала, что хотя бы выплеснет скопившуюся внутри злость, а Леви пресёк все на корню. Проницательный сукин сын. Ей бы и правда поплакаться. Любая рубашка подойдет, какая подвернется под руку. Удача подкинула только угрюмого коротышку, от которого кроме упреков ничего не дождешься. Что дальше? Инструкция на сто пунктов, как ей стоит себя вести? Леви наблюдал, как Сейдж стушевалась. Словно застеснялась того, что он ее пристыдил. Почувствовал себя мудаком, но не стал ничего исправлять. — Так значит, все было хуево? — Агата решила разрядить обстановку. — Надеюсь, я хотя бы не буйствовала. А то я могу, знаешь. Под мухой-то. — Ты-то? — Леви хмыкнул, вспомнив. — Лежала смирно. Они замолчали. Каждый о своем. Агата пыталась скрыть укол обиды, Леви думал о мытье полов в своей комнате. Раздражение чуть стихло. Капрал приятно удивился тому, что она не стала с ним спорить. Не стала выяснять отношения или устраивать скандал. Быстро ушла в себя, убегая от конфликта. Ни ему, ни ей этого не нужно. Пусть плачется в подушку, ему какое дело. Главное с ним разговор закрыла. — Давай я провожу тебя до комнаты, — Аккерман встал. — Не хватало, чтобы ты тут шлялась по темным закоулкам. — А… Да, спасибо, — как-то рассеяно протянула Агата, словно забыла где находится. Кивнув, он молча направился на выход из комнаты. Агата обреченно побрела за ним. Уже около двери он остановился, дожидаясь, пока девчонка, до этого отстававшая, нагонит. — Я зайду за тобой в семь утра, — тихо проговорил. — Успей сделать все свои дела заранее. Она кивнула и закрыла массивную дверь, провернув ключ в замочной скважине.***
— Ханджи, давай помедленнее, — Эрвин потер уставшие от долгой работы глаза. — Что ты хочешь сказать? После разговора с Агатой главнокомандующий поручил Зое напрячь своего человека в Сине, чтобы проверить списки беженцев тайно и без лишней возни. Подстраховка нужна была для того, чтобы Военная Полиция ничего не заподозрила и не начала копать раньше времени. Правда, все это было при условии, что Сейдж говорит правду. Из-за того, что проверка сведений проходила тайно, потребовалось около двух недель, чтобы узнать хоть толику полезной информации. — Эрвин, она не врала, — Ханджи ходила по кабинету, меряя шагами расстояние от стенки до стенки. — Карлин Сейдж все-таки в списках, своими глазами видела. — Да мало ли кто еще в этих списках может быть записан, — скептично протянул Аккерман, наблюдая, как возбужденная от новых сведений Зое неистово жестикулирует. — Но Леви, — она повернулась к нему. — Запись очень странная. — Что это значит? — Эрвин попытался настроить ее на нужный диалог. — Местные архивисты очень скрупулезны в важных документах. Там содержатся не только имена и фамилии. В каждой колонке вписаны бывшие профессии, родственники, дети, место рождения, судимости и проступки. В общем, вся подноготная, — подытожила, — строчка с ним была одной из последних в списке, в дополнительных данных пусто. — Этого недостаточно, — возразил капрал. — Он прав, — продолжил Эрвин. — Нужны еще доказательства. С такими сведениями рисковать головой и будущим Разведки я не имею никакого желания. — Да что ты, Эрвин, — язвительно проворчал Леви. — А что же ты делаешь последние недели? Командор вздохнул и откинулся на спинку стула. Реагировать на Аккермана совсем не хотелось. Наверное, он имел право злиться. Наверное, это чистое безумие и дорога на ощупь к неизвестно чему. — Я попробую разузнать что-то у Гарнизона, — протянул Смит. — Нет, — резко отозвалась Ханджи. — Вмешивать сюда Гарнизон — самоубийство! — Впервые я с ней согласен, — Леви мрачно посмотрел на главнокомандующего. — Моя интуиция говорит, что тут все не так просто. Сейдж сказала, что убийства солдат из Гарнизона были скрыты кем-то. Кто-то должен знать. — А вот и трибунал на горизонте замаячил, — Аккерман не на шутку разозлился. — Скажи, играть в детектива и правда так увлекательно? Иначе я не понимаю твой неоправданный риск. Да нас всех вздернут, если узнают, что мы скрываем какую-то девицу. Девицу, которую мы нашли за Марией. Хуй знает откуда взявшуюся. Несущую всякие бредни, которые ты, развесив уши, слушаешь. И проверяешь, не соизволив сообщить об этом Военному Совету. Уже вижу красивые заголовки с фондом цитат: «Изменник», «Разведка», «Эрвин Смит». Ханджи молча скользила глазами с одного на другого. Эрвин кипел. — Леви, — серьезно начал он. — Я ожидаю видеть твой гнев на поле битвы, а никак не в моем кабинете. Просто выполняй поручения и все. Если мне понадобится твое мнение, я тебя спрошу. Леви Аккерман поднял на командора тяжелый взгляд. Он едва держал себя в руках. Хотел вылететь из помещения, хлопнув дверью. Хотел, чтобы Эрвин хоть раз проявил осторожность. Капрал сжал кулаки, баюкая раздражение. — Есть.***
— Эрвин Смит, — высокий стройный мужчина распахнул объятия для своего старого приятеля. — Сколько же мы не виделись, что ты так постарел? Командор улыбнулся, узнавая приятный и открытый нрав Келла Конси. Последнийраз они виделись на небольшом праздновании по случаю выпуска очередного отряда кадетского корпуса. Тогда его друг, расстроившись, что их пути расходятся, напоил Смита бутылем какого-то фирменного пойла. Что именно это было, Эрвин не мог вспомнить до сих пор. — Привет, Келл, — они обнялись, по-дружески похлопывая друг друга. — Как жизнь? — Ох, Эрвин, зная тебя, лучше не затягивай эти разговоры про жизнь и дела, — Конси сказал это абсолютно беззлобно. — Лучше сразу выкладывай, что тебя привело к старому приятелю. Эрвин Смит был доволен. Столько лет прошло, а Келл оставался таким же проницательным, как и раньше. Главнокомандующий не часто виделся с бывшими сослуживцами. Они напоминали ему о легких временах его молодости. Там не было трудных решений, жертв и несправедливости. Сослуживцы, в свою очередь, не спешили встречаться с ним. Эрвин Смит сильно изменился после поступления в Разведку. А когда дослужился до главнокомандующего, то и вовсе стал похож на окаменевшую статую. От легкого нрава ни осталось и следа. Весь в делах и заботах. Сумасшедший вдохновитель, что отправлял молодых и зеленых на смерть. Командор знал, какие разговоры ходят. Все забыли, что всего пару лет назад Эрвин Смит бегал с Конси по корпусу пьяный и веселый, пока командиры не ловили их за руку и не наказывали за подобную беспечность. Сколько туалетов он перемыл, сколько картошки начистил? А как он, молодой и робкий, пытался приударить за стервозной Эммой Кариддж? Той самой, что выводила всех одной своей фразой. Он тогда целый месяц полы надраивал за то, что ночью под окнами женского барака шатался. Юношество с юношескими проблемами. Его друг же нисколько не изменился. Взгляд так же светел и задорен, а из проблем только бухающие втихую подчиненные, да недостающие казенные вещи, что солдаты Гарнизона проносят под плащами. Хотел бы Эрвин быть таким же, как его старый товарищ. Таким же беспечным и легким на подъем. Без безумной страсти что-то изменить и исправить. Без безумного желания спасти мир. — Келл, я бы хотел, чтобы наш разговор остался в тайне, — посерьезнев, прошептал Смит. — Мне это уже не нравится, приятель, — он сжал ладони. — Что-то случилось? Смит был полон противоречий. Меньше всего он хотел втягивать в свои догадки кого-то другого, но безумное желание найти ответ затуманило разум окончательно. Успокаивало только то, что Конси никогда не сдаст Смита. Несмотря на мягкий характер, в вопросах верности и дружбы тот был серьезнее многих его знакомых. Но вероятность того, что о его вопросах узнает кто-то, была довольно высокой. — Ничего не случилось, — заверил Смит. — Просто хочу узнать кое-что о недавних событиях. — Что за события? — Я слышал, что кто-то болтал о странностях с солдатами Гарнизона, — тихо прошептал Эрвин, оглядываясь по сторонам. — Ты ничего об этом не слышал? Келл забегал глазами, о чем-то вспоминая. — Не понимаю, о чем ты, — наконец выпалил. — Это важно? — Пока не могу сказать, — отмахнулся от вопроса, — но информация очень важна для меня. — Ну, друг, у меня по нулям. Могу поспрашивать аккуратно у своих людей, может, кто-то в курсе. — Был бы тебе благодарен, — Эрвин положил ладонь на плечо Конси. — Если что-то будет, пообещай мне сообщить, хорошо? — Конечно, Эрвин, — согласился Конси. — И, может, это… Пойдем пропустим по стаканчику того вина, что пили тогда на выпуске? — Ах, вот что это было, — Эрвин улыбнулся другу. — Конечно, вспомним старые времена.***
— Агата, постарайся писать понятнее, — пробежав глазами по бумажным листам, произнесла Ханджи. — Ни черта же не разобрать. — Ну извини, — Агата надула губы и уткнулась лицом в ладони. — Я уже не могу. — Прошло-то всего часов восемь, — Зое недоумевала, почему Сейдж внезапно начала изнывать от усталости. — Ага, всего лишь восемь часов без передышки пялиться в журналы и слушать твой голос, — недовольно съязвила. — Ты сама-то не устала? Зое тихо рассмеялась, сидя за своим столом. — Что такое усталость? — она повернулась. — Я тут и по двадцать часов сижу, особенно перед месячной проверкой. А уж когда очередное исследование, то и все сутки. Несмотря на первое впечатление, Ханджи понравилась Агате. Особенно ее легкость и двинутость. Агата была такой же, когда закончила академию и стала пробиваться в престижные газеты. Успеха в этом она не достигла. Не без причины. А еще Зое не относилась к ней, как к куску грязи, в отличие от добряка капрала. К ней не нужно было искать подход и терпеть ее общество. Ханджи была общительна и не указывала ей, как стоит себя вести после случившегося. В общем, несмотря на то, что убираться было на порядок веселее, Агата предпочитала прятаться от Аккермана в кабинете Ханджи. И как ни странно, Леви не возражал, когда Зое тащила ее за книги. Кажется, он был не прочь избегать ее общества любыми возможными способами и наблюдать издалека. — А Леви со всеми такой неприветливый? — внезапно вопросила Сейдж, решив отвлечь Ханджи от работы. — Не обращай внимания, — не отрываясь от книги, произнесла она. — Он просто бестактный немного и недоверчивый. Как побитая собака, уж прости за сравнение. Зое похлопала себя по рту, словно наказывая за грубые слова в адрес сослуживца. — Побитая собака? — усмехнулась Сейдж, развернувшись. — Ну, знаешь, сначала принюхается, так сказать… Посмотрит на тебя, понаблюдает, и если ему все понравится, то, может, и хвостом завиляет. — Странные у тебя сравнения, — Агата взялась за ручку и обмакнула ее в чернила. — Зато чертовски точные, — подняв вверх указательный палец, Зое внезапно смутилась. — И ты можешь не говорить Леви, что я сравнила его с собакой. Думаю, мне вообще не стоило ничего комментировать о своих коллегах. — Не волнуйся, Ханджи. Капрал вряд ли захочет перекинуться со мной парой слов. В утро воскресенья, едва солнце лениво выкатилось на небосвод, Леви решил покинуть корпус, чтобы прогуляться по Тросту и немного проветрить тяжелую голову. Сон его был очень плохим, и последние несколько дней он долго засыпал и рано просыпался. Мучили головные боли и обилие незаполненных рабочих документов, что с каждым днем росли на столе. Поспешив переодеться в гражданское, Аккерман ленивым шагом ступил на оживленные улочки города. Составив себе целый маршрут, Леви постарался расслабиться и получать удовольствие. Ему трудно было покидать привычные помещения и врываться в обычную жизнь обычных людей. Вся эта суета сбивала с толку. Леви хотел прогуляться по торговым бульварам, попить пресную жидкость, что местные называли «чаем», и купить себе новый комплект белых рубашек в городском ателье. Качество военных его не устраивало, поэтому часть жалования капрал тратил на мягкие, хлопковые. Ближе к полудню, закончив с основными делами, Леви наткнулся на неказистую рюмочную на углу. В голове что-то щелкнуло. Аккерману вдруг неистово захотелось выпить. Кипевшую злость, что капрал выплескивал в борьбе с титанами, хотелось утопить на дне бокала. На первый взгляд рюмочная выглядела совершенно непрезентабельно для питейного заведения, но ему это было на руку. Не хотелось, чтобы народу было слишком много. Потоптавшись на пороге пару минут, он все же отворил скрипучую дверь и зашел внутрь. Несмотря на видавшее виды убранство, тут было довольно чисто, что заставило Леви все же направиться к барной стойке около дальней стены. Людей тоже почти не было, не считая пары мужчин, что сидели поодиночке и на сравнительном расстоянии друг от друга. Знакомых не встретит. Попросив у бармена бокал красного, он уселся за стойку и начал неторопливо тянуть напиток, недовольно морщась от низкого качества. Впрочем, качество его не особо волновало. Главное — эффект. Это не помешало ему увязнуть в беспокойных мыслях. Обо всем. Леви так увлекся, что не заметил, как в бар ворвалась взъерошенная девица, принося с собой городской шум. Она заботливо прижимала к груди сверток с каким-то барахлом. Неряха. Лицо ее было смазливым, но совершенно обычным. Милая, простоватая. Длинные волосы, каких не встретишь у разведчиц, и пухлые яркие губы. Единственная черта, за которую цеплялся глаз. Аккерман лишь коротко мазнул по ней взглядом и недовольно отвернулся, сверля свой фужер. Девушка уселась на соседний с ним стул, нервно поправляя длинное черное платье. В воздух тут же ворвался ее запах. Ромашка и мыло. Сухие и ломкие каштановые волосы спадали до лопаток. Леви почему-то представил себя на поляне с цветами. На пороге осень, бледные солнечные лучи. — Нейт, налей мне как обычно. Я сегодня отмечаю. Ухватила такие ткани в ателье. Старый бармен почти сразу подал ей рюмку с прозрачной жидкостью, которую та осушила. Она сделала это абсолютно естественно. Отчего-то Леви почувствовал тихое, едва поднимающееся возбуждение. Беспардонная и наглая. — Смотрю, Вы тоже фанат Мартильи? — она привлекла внимание Аккермана, тыча пальцем в небольшой пакет, что лежал рядом. — Ее фирменная упаковка. — Я бы предпочел не разговаривать, — отозвался он, не поднимая головы. — Какие мы злые, — пробурчала. — Меня, кстати, Мария зовут. Я тут недалеко швеей работаю. — Мария, ты слишком много болтаешь, — все так же безучастно прошептал Леви. — Да, мне говорили, что много. Но, по-моему, немного совсем, просто поинтересовалась, считай, что там у вас в пакете. — Ты зачем вообще этот разговор завела? — теряя терпение, он наконец посмотрел на собеседницу. — Познакомиться хотела, развеселить немного. А то Вы такой грустный сидите, что аж сердце сжимается. Закатив глаза, Аккерман снова отвернулся. Его даже очаровал этот глупый деревенский говор. Он внимательнее пригляделся к девушке, что так сильно жаждала его внимания. Расслабленный после порции спиртного, Леви Аккерман решил, что хочет провернуть что-то необычное и почти мерзкое. — Так будут какие-то предложения? — внезапно спросил, чем заставил Марию покраснеть и неловко сжать пальцы. — Это Вы про что? — Да ты вроде развеселить меня хотела, — спокойно произнес, залпом допивая красное вино. — Хотела, — тихо прошептала Мария, робея от того, что он внезапно сменил гнев на милость. — Ну тогда пойдем, — Леви встал со стула, направляясь к выходу. Он вышел от Марии ближе к вечеру, уставший и чуть спокойнее, чем обычно. Расслабленное и опустошенное тело на автомате брело к военному корпусу. Случайные связи были редкостью. Он вряд ли увидит ее еще раз. Спонтанно и глупо, зато успокаивает. В такие моменты Леви чувствовал себя почти живым и почти обычным человеком, который может владеть, чувствовать и трогать. В реальности это было единственным видом отношений, что он мог себе позволить. Без имен и надежд на повторные встречи. — Плодотворный выходной вышел, — подумал Леви, сворачивая на главную площадь. Усмехнувшись еще горящим воспоминаниям, он заметил, как мелкий мальчуган толкал вечерний выпуск газеты. Что-то кричал про СЕНСАЦИОННЫЕ новости. — Сколько? — обратился к нему Аккерман, махая рукой на стопку газет, что лежала позади ребенка. — Три монеты, сэр, — пискнул мальчик, вытаскивая свежий экземпляр из вороха других. Развернув бумажное издание, капрал решил бегло ознакомиться. Через пару минут лицо Леви помрачнело и он зло сложил газету пополам. — И что это за херня?